Академия Теней Рассвета: Год Испытаний

Гастон Д'Эрелль

Академия Теней Рассвета: Год Испытаний

Глава 1: Пробуждение в Иных Образах

Тьма. Не густая, не пугающая, а… пустая. Бездонная. Как будто он растворился в ней, стал частью этого вакуума, лишенного веса, формы, мысли. Марк не чувствовал ничего. Ни страха, ни удивления, ни даже осознания того, что был Марком. Просто небытие.

А потом – удар. Не физический, а чувственный. Оглушительный какофония ощущений обрушилась на то, что он с ужасом осознал как себя. Звуки – пронзительный щебет птиц за окном, шорох ткани, тиканье какого-то механизма. Запахи – сладковатый аромат цветов, пыли на старой древесине, чего-то лекарственного и травяного. Свет – яркий, золотистый, режущий сквозь прикрытые веки. Но хуже всего было тело. Оно было… не его. Маленькое. Хрупкое. Чуждое. Каждый нерв, каждая мышца посылали сигналы безумия: руки короткие, пальцы тонкие, кожа неестественно гладкая, волосы мягкие и длинные, спадающие на лицо. Он попытался пошевелиться, и слабость, охватившая его, была невыносимой, унизительной.

Что…? Где я? Мысль прорезала хаос ощущений, острая и ясная. Марк помнил. Помнил последнее: скрежет металла, рев мотора, яркий свет фар, несущихся прямо на него, крик – свой собственный? – и затем… эта тьма. Авария. Я умер?

Паника, ледяная и всепоглощающая, сжала его горло. Он попытался вдохнуть полной грудью, как взрослый мужчина, но получилось лишь короткое, всхлипывающее дыхание ребенка. Его глаза широко распахнулись.

Комната. Не его комната. Огромная, высокая, залитая утренним светом, пробивавшимся сквозь витражное окно. Стены из темного полированного дерева, инкрустированные серебряными узорами в виде листьев и звезд. Роскошная резная кровать с балдахином из тончайшего шелка цвета морской волны. Мебель – тяжелая, старинная, явно дорогая. Все дышало чужой, холодной элегантностью. Эльфийской? Мысль мелькнула с абсурдной ясностью. Он читал фэнтези. Изучал мифологию. Но это… это не могло быть реальным.

Он поднял руки – маленькие, с тонкими пальцами, кожей нежного персикового оттенка, но… с легким серебристым отливом? – и уставился на них. Потом потянулся к лицу, нащупал остроконечное ухо. Длинное, изящное, чуть подвижное на кончике. Эльф. Он был… эльфом? Ребенком?

Нет! Нет-нет-нет! Это кошмар! Проснуться! ПРОСНИСЬ! – кричал внутри него Марк, взрослый мужчина, инженер тридцати пяти лет. Но его новое тело лишь сжалось в комок под шелковым одеялом, и из горла вырвался тихий, жалобный стон. Слезы – горячие, неконтролируемые – хлынули из глаз. Он плакал, как ребенок, потому что был ребенком, но внутри бушевал ураган отчаяния и непонимания взрослой души, запертой в этой хрупкой оболочке.

Дверь в комнату бесшумно приоткрылась. Вошла женщина. Эльфийка. Высокая, невероятно стройная, с лицом такой холодной, отточенной красоты, что оно казалось высеченным из мрамора. Ее длинные, серебристо-белые волосы были убраны в сложную прическу, подчеркивающую высокие скулы и миндалевидные глаза цвета бледного льда. Она была одета в платье из серо-голубого шелка, струящееся и бесшумное. Ее взгляд скользнул по Марку – нет, по нему, теперь Артану? – без тени тепла или беспокойства. Лишь легкая брезгливость мелькнула в ее глазах при виде его слез.

«Артан. Ты проснулся. Прекрати эту… демонстрацию слабости. Это недостойно», – ее голос был мелодичным, но таким же холодным, как ее глаза. Никакого утешения. Никакого «доброго утра, сынок». Просто констатация факта и приказ.

Артан (ему пришлось смириться с этим именем, хотя оно резало слух) всхлипнул, пытаясь подавить рыдания. Взрослый разум Марка яростно боролся с детскими рефлексами тела. Он хотел закричать на нее, спросить, что происходит, кто она такая. Но горло сжалось, и он лишь кивнул, вытирая лицо рукавом тонкой ночной рубашки.

«Одевайся. Завтрак через полчаса. Сегодня важный день», – бросила женщина – его мать? – и вышла, не дожидаясь ответа, оставив за собой шлейф легкого, хвойного аромата и ощущение ледяного одиночества.

Важный день? Что это могло значить в этом кошмаре? Артан медленно, с непривычной слабостью в конечностях, выбрался из кровати. Его ноги были короткими, походка шаткой. Он подошел к большому зеркалу в резной раме. Отражение заставило его сердце бешено колотиться.

Маленький мальчик. Лет семи, не больше. Тонкое, почти хрупкое телосложение. Лицо – миловидное, детское, с большими, чуть раскосыми глазами необычного цвета – смесь зеленого и золотого, как осенний лес на закате. Длинные, чуть вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы с легким серебристым отблеском ниспадали на плечи. И остроконечные уши. Несомненно, эльф. Чужой. Ужасающе чуждый. Марк прикоснулся к отражению. Худенькая рука с тонкими пальцами коснулась холодного стекла. Это был он. Артан. Семилетний эльфийский мальчик. Исчезнувший Марк заперт внутри.

Его охватила новая волна отчаяния, смешанная с тошнотой. Он прислонился лбом к прохладному зеркалу, пытаясь дышать, унять дрожь. Что делать? Куда идти? Зачем? Вопросы крутились в голове бесконечной пыткой. Взрослая часть его сознания пыталась анализировать: реинкарнация? Попадание в другой мир? Но рациональность разбивалась о неоспоримую реальность маленького тела и ледяного взгляда «матери».

Одежда лежала аккуратно сложенной на стуле рядом с кроватью. Не детские штанишки и рубашка, а миниатюрная, но явно дорогая и формальная эльфийская одежда: узкие брюки из мягкой кожи, туника из темно-зеленого бархата с серебряной вышивкой по вороту и манжетам, короткий плащ-накидка. Артан одевался медленно, с трудом справляясь с мелкими застежками и ремешками на сапожках. Каждое движение напоминало ему о его новой, уязвимой реальности.

Когда он вышел в длинный, слабо освещенный коридор, его обдало прохладой и запахом воска для дерева и увядающих цветов. Дом был огромен и тих. Словно музей. Ни смеха, ни громких разговоров. Только эхо его собственных шагов. Он шел, куда вели ноги, инстинктивно следуя запаху еды – тонкому аромату выпечки и травяного чая.

Он нашел столовую. Длинный дубовый стол, способный усадить два десятка человек, но накрытый лишь на три места на дальнем конце. Его «мать» уже сидела, прямая как стрела, листая какие-то пергаменты с печатями. На другом конце стола сидел мужчина. Его «отец». Он был так же строен и высок, с черными, как вороново крыло, волосами, собранными в строгий хвост. Его лицо было аристократически красивым, но таким же бесстрастным, как у жены. Глаза – темные, почти черные, бездонные – оценивающе скользнули по Артану, когда тот робко подошел.

«Садись, Артан», – сказал отец. Голос был низким, бархатистым, но лишенным тепла. «Не заставляй себя ждать».

Артан молча опустился на стул. Его ноги не доставали до пола. Перед ним поставили тарелку с изысканно оформленными фруктами, маленькими булочками и кусочком запеченной рыбы. Еда выглядела аппетитно, но у него не было ни малейшего желания есть. Ком стоял в горле. Он лишь притворялся, ковыряя вилкой.

«Сегодня твой отец сообщит тебе о решении, принятом Советом Дома», – произнесла мать, не отрываясь от пергаментов. Ее голос звучал как приговор.

Артан поднял глаза, полные немого вопроса. Отец отпил глоток из хрустального бокала.

«Ты отправляешься на обучение, Артан», – заявил он прямо. Никаких предисловий, никаких объяснений для ребенка. «В Академию Серебряный Шпиль. Лучшее учебное заведение Империи для одаренной магической молодежи. Отъезд через три часа».

Удар. Точнее, новый виток кошмара. Академия? Магия? Семи лет? Взрослый Марк понимал, что в фэнтези-мирах магию часто изучают с детства, но для него, запертого в этом теле, это звучало как отправка на передовую без оружия.

«Академия… Серебряный Шпиль?» – тихо, срывающимся голосом выдохнул Артан. Он пытался звучать как можно взрослее, но получился лишь писк.

«Да», – подтвердил отец. «Это великая честь для нашего Дома. После Равноправия сорок лет назад эльфам открыт доступ в такие учреждения. Твои показатели магического потенциала, хотя и… нестабильные, достаточны для зачисления. Ты будешь учиться, развивать свой дар и представлять там наш род. Это твой долг».

«Но… мне семь лет», – попытался возразить Артан. Взгляд отца стал жестче.

«Возраст – не оправдание слабости или нежелания. Многие начинают и раньше. Академия обеспечит всем необходимым. Ты будешь жить в кампусе». Отец отложил вилку. «Смотри не опозорь нас, Артан. Твой успех – это наш успех. Твоя неудача…» Он не договорил, но смысл повис в воздухе ледяным предупреждением. «Помни, кто ты и откуда. Эльфы завоевали равенство кровью и потом. Не позволяй Высшим Расам смотреть на тебя свысока. Ты – оружие нашего Дома. Отточи себя».

Слова «оружие», сказанные о семилетнем ребенке, прозвучали особенно чудовищно для Марка внутри. Его использовали. Как инструмент в каких-то политических играх этого мира. Он почувствовал гнев – взрослый, яростный гнев, но выразить его не мог. Тело дрожало.

«Я… я постараюсь», – прошептал он, глядя в тарелку.

Завтрак прошел в гнетущем молчании. Родители обсуждали какие-то дела Дома, сухим, деловым тоном, полностью игнорируя сына. Артан чувствовал себя невидимым, мебелью. Единственное, что он мог делать – это наблюдать. Замечать тонкие нотки пренебрежения в голосе отца, когда он говорил о других эльфийских Домах, холодную расчетливость матери. Они были красивы, как статуи, и так же бездушны.

После завтрака его отправили «собрать необходимые вещи», хотя слуги, очевидно, уже все подготовили: небольшой, но дорогой кожаный чемодан стоял у двери его комнаты. Артан зашел туда, не зная, что делать. Он стоял посреди этой роскошной, чужой комнаты, чувствуя себя абсолютно потерянным. Тоска по своему миру, по своей жизни, по простым, понятным вещам накрыла его с новой силой. Он подошел к окну, глядя на чуждый пейзаж за стеклом: ухоженный сад с неземными цветами, высокие серебристые деревья, ограда из черного камня. Красиво. Пусто.

Тихий стук в дверь заставил его вздрогнуть.

«Маленький господин? Можно войти?» – донесся мягкий, теплый голос, такой контрастный со всем, что он слышал сегодня.

Артан обернулся. «Да… да, входите».

Дверь приоткрылась, и вошли две девушки. Люди. Они были одеты в простые, но чистые платья служанок серого цвета с белыми фартуками. Первая – высокая, статная, с пышными каштановыми волосами, собранными в аккуратную косу, и добрыми карими глазами. Вторая – пониже, изящнее, с короткими, темными, вьющимися волосами и большими, печальными голубыми глазами. На их лицах не было холодного безразличия родителей Артана – только искреннее беспокойство и грусть.

«Лиана? Эйла?» – имена сорвались с губ Артана сами собой, подсказанные смутной памятью этого тела. Девушки улыбнулись, но улыбки были печальными.

«Мы пришли… попрощаться, маленький господин», – сказала кареглазая, Лиана. Ее голос дрожал. «И помочь, если что нужно».

Эйла, голубоглазая, уже не сдерживалась. Крупные слезы катились по ее щекам. «Академия… Это так далеко! И вы такой еще маленький!» – всхлипнула она.

Их эмоции, их искренняя тревога за него, такого маленького и беззащитного, стали тем якорем, за который ухватилась растерянная душа Марка внутри Артана. Это было первое тепло в этом ледяном мире. Он почувствовал, как его собственные глаза наполняются слезами. Не из-за страха перед Академией, а от этого неожиданного проявления человечности.

«Я… я не хочу уезжать», – прошептал он, и в его голосе звучала неподдельная детская растерянность и страх, которые Марк уже не пытался скрыть.

Лиана быстро подошла и опустилась перед ним на колени, чтобы быть с ним на одном уровне. Она взяла его маленькие руки в свои, теплые и немного шершавые от работы. «Мы знаем, маленький господин. Знаем. Но вы должны быть сильным. Вы – эльф, у вас есть дар!» – она пыталась улыбнуться ободряюще, но губы дрожали. «Вы будете учиться, станете великим магом!»

«А мы… мы будем очень-очень ждать вас», – добавила Эйла, подтирая слезы уголком фартука. «Каждый день. И верить, что у вас все получится».

Их вера, такая простодушная и безоговорочная, тронула что-то глубоко внутри. Артан почувствовал ком в горле. Эти девушки, служанки, рабыни по сути в этом мире, видели в нем не оружие, не инструмент, а просто маленького мальчика, которого им было жаль и за которого они переживали.

«Обещайте… обещайте, что вернетесь!» – вдруг страстно выдохнула Эйла. «Сильным и знаменитым! И прогоните всех злых!»

Артан посмотрел в их глаза – полные слез, надежды и такой простой, чистой преданности. Это был первый луч света в его новом, мрачном существовании. Он не мог их подвести. Взрослый Марк понял: эти девушки – его первая связь с этим миром, его первый мотив не просто выживать, а жить и бороться.

Он выпрямился, насколько мог, пытаясь выглядеть решительным. «Я обещаю», – сказал он, и голос его звучал чуть тверже. «Я вернусь. Сильным. И… и я не дам вас в обиду». Последнее он добавил почти шепотом, но с непоколебимой уверенностью. Он не знал, как он это сделает, но сделает.

Лиана и Эйла переглянулись, и на их лицах расцвели настоящие, сквозь слезы, улыбки. «Мы верим вам, господин Артан!» – сказали они почти хором.

И тогда они обе подошли. Лиана первой нежно прикоснулась губами к его щеке. Тепло, легкий запах мыла и хлеба. Потом Эйла, ее поцелуй был чуть влажным от слез, но таким же нежным и искренним. Это были не поцелуи слуги господину. Это были поцелуи старших сестер, нянек, прощающихся с любимым, беззащитным ребенком.

Для Артана это стало глотком воздуха. Он закрыл глаза, впитывая это тепло, эту мгновенную связь. Он чувствовал их заботу кожей, сердцем, душой Марка, изголодавшейся по простому человеческому участию. В этом поцелуе была вся тоска по утраченному миру и смутная надежда на что-то хорошее в этом новом, жестоком месте.

«Берегите себя, маленький господин», – прошептала Лиана, гладя его по голове.

«Пишите, если… если можно», – добавила Эйла, снова всхлипывая.

Они вышли, оставив его одного, но ощущение их тепла, их веры осталось на щеках, как обет. Артан поднес руки к лицу, к тем местам, где коснулись их губы. Он глубоко вдохнул, и в его золотисто-зеленых глазах, еще влажных от слез, появилась первая искра решимости, зажженная этим простым проявлением доброты. Он обещал. Он вернется. Ради них. Ради этого тепла.

Голос отца, холодный и властный, донесся из коридора: «Артан! Пора. Карета ждет».

Сердце Артана екнуло. Страх перед неизвестностью снова сжал грудь. Он взглянул на дорогой чемодан – символ его нового, навязанного пути. Потом на окно, за которым был сад, дом, и где-то здесь, в этом доме, две девушки, которые верили в него.

Он вытер остатки слез, подтянул ремешок накидки. Детское лицо стало серьезным. Он подошел к двери, взял ручку чемодана – она показалась тяжелой и неудобной в его маленькой руке. Сделав еще один глубокий вдох, Артан Серебряный Лист (так звучало его полное эльфийское имя, всплывшее в памяти) открыл дверь и вышел навстречу своей новой, пугающей судьбе в Академии Серебряный Шпиль. Щеки, где остались следы поцелуев Лианы и Эйлы, горели, как маленькие маячки в надвигающейся тьме.

Глава 2: Дорога в Башню Знаний

Холодный металл дверцы кареты щелкнул за спиной Артана, словно захлопнув последнюю дверь в его короткой, новой жизни. Звук эхом отозвался в его маленькой груди. Он прижался лбом к прохладному стеклу, глядя на удаляющийся особняк Серебряных Листьев. Роскошный, бездушный, как склеп. Там, где-то за высокими окнами, оставались Лиана и Эйла. Щеки, где еще жило тепло их поцелуев, горели на холодном ветерке, проникавшем сквозь щели.

Обещаю, – мысленно повторил он, сжимая маленькие кулачки на коленях. Я вернусь.

Но куда он ехал? Академия Серебряный Шпиль. Название звучало одновременно величественно и угрожающе. Магия… Он, Марк, взрослый человек из мира технологий, должен был учиться магии. Абсурд. Страх, холодный и липкий, снова пополз по спине. Его новое тело реагировало на него с детской непосредственностью: сердце колотилось, ладони вспотели. Он насильно заставил себя дышать глубже, пытаясь унять дрожь. Анализируй. Наблюдай. Это твое оружие сейчас, – приказал себе внутренний голос Марка.

Карета была роскошной, но неудобной. Мягкие бархатные сиденья, инкрустированные деревом панели, крошечный столик для напитков – все говорило о статусе его «рода». Но тряска на дороге отдавалась в каждом суставе. Артан отвернулся от окна и осмотрелся. Он был один. Никакой свиты, никакого наставника. Просто семилетний ребенок, брошенный в неизвестность с чемоданом и пустыми обещаниями родителей.

Путешествие началось в тишине кварталов эльфийской знати. Широкие, чистые улицы, выложенные светлым камнем, обрамленные серебристыми деревьями, чьи листья переливались на солнце всеми оттенками зеленого и синего. Дома – настоящие дворцы, с ажурными башенками, витражами и безупречными садами. Эльфы в богатых одеждах неспешно прогуливались или ехали в таких же каретах. Их лица были спокойны, отстраненны, полны сознания собственного превосходства. Равенство, завоеванное сорок лет назад? Здесь оно выглядело как хрупкий лак, нанесенный на глубокое неравенство.

Новые аристократы, – подумал Артан с горечью Марка. Вырвались из грязи, но уже смотрят свысока… на кого?

Вскоре карета миновала высокую арку, отделявшую эльфийский анклав от остального города. Контраст ударил, как пощечина. Узкие, грязные улочки, сжатые между мрачными каменными зданиями, покрытыми копотью и плесенью. Воздух стал густым и тяжелым – смесь гари, гниющих отбросов и чего-то химически-едкого. Люди. Повсюду люди. Но не свободные горожане.

Они сновали, сгорбленные, в грубой, серой или грязно-коричневой одежде. Многие несли тяжелые ноши, толкали тележки, мыли мостовые жесткими щетками под бдительным взором надсмотрщиков. Надсмотрщики… Они были другой расы. Крупные, мускулистые, с грубыми чертами лица и кожей, отливающей темной бронзой или серым камнем. На запястьях у них поблескивали металлические браслеты – знак статуса свободных, но низших. Артан вспомнил обрывки разговоров родителей: орки? Гоблиноиды? Названия из фэнтези обретали жуткую реальность.

Но больше всего его поразили глаза людей. Пустые. Усталые до окаменения. Или полные немого страха. На шее у многих взрослых и даже подростков был тонкий металлический обруч – ошейник раба. Артан почувствовал тошноту. Люди… рабы. Мысль была чудовищной. Он видел старика, который не мог сдвинуть тяжелую бочку; надсмотрщик-орк подошел и ударил его плетью по спине. Старик упал беззвучно, лишь судорожно сжался. Никто не остановился. Никто не поднял глаз.

Артан отпрянул от окна, как от огня. Его сердце бешено колотилось. Этот мир… он безумен. Жесток. Взрослый Марк знал историю рабства, но видеть его воочию, в масштабе города, направленного на него взглядами пустых глаз… Это было невыносимо. Он вспомнил Лиану и Эйлу. Они были рабынями? Их доброта, их тепло казались еще более хрупкими и драгоценными на фоне этой вселенской жестокости. Я не дам вас в обиду, – мысленно поклялся он снова, но теперь клятва казалась детским лепетом перед лицом ужасающей системы.

Карета выехала на большую дорогу, ведущую за пределы города. По краям все еще тянулись унылые кварталы, но теперь Артан видел огромные поля, обрабатываемые тысячами рабов под палящим солнцем. Длинные, ровные ряды каких-то багровых злаков, над которыми носились странные летающие существа, похожие на помесь ящерицы и шершня – возможно, наблюдатели или защитники урожая. Монотонность и масштаб угнетения были подавляющими.

Как эльфы вырвались? – думал Артан, глядя на поля. Кровью и потом, как сказал отец? Он представлял себе восстания, битвы… но глядя на этих сломленных людей, в это верилось с трудом. Скорее, какая-то сделка, политический маневр, позволивший одной угнетенной расе подняться над другой. Цена? Вероятно, молчаливое согласие с системой, которая теперь угнетала других. Его собственный статус «равного» эльфа внезапно показался грязным компромиссом.

Внезапно тело Артана содрогнулось. Не от тряски. Изнутри, из самой глубины его маленького существа, рванула волна… чего-то. Энергии? Жара? Холода? Сложно описать. Это было похоже на мощный электрический разряд, смешанный с приливом адреналина. Его пальцы дернулись, и крошечная искра, видимая лишь боковым зрением, щелкнула между ними, исчезнув так же быстро. Одновременно мир вокруг на миг стал невероятно четким. Он услышал жужжание крыльев той летающей твари за сто шагов, различил выражение отчаяния на лице молодой женщины-рабыни, толкавшей тачку, учуял медовый запах цветка где-то вдалеке сквозь городскую вонь.

Магия, – осознал он с леденящим восторгом. Непроизвольный выплеск силы его нового тела. Это было и пугающе, и захватывающе. Он попытался сосредоточиться, вызвать это ощущение снова. Сжал кулачки, представил искру… Ничего. Только легкое покалывание в кончиках пальцев. Контроль был нулевым. Тело было сосудом, а он – неумелым пьяницей, пытающимся налить себе рюмку и обливающим все вокруг. Надо учиться. Быстро. Эта сила, если ее не обуздать, могла выдать его с головой или навлечь беду.

Путь занял несколько часов. Городские трущобы сменились холмистыми лугами, потом густыми, странного вида лесами – деревья с фиолетовой листвой и черными стволами, гигантские папоротники, светящиеся грибы у подножий. Артан видел вдали стада невиданных животных – шестиногих, с переливающейся шкурой. Мир был чужим, красивым и враждебным. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багровые и золотые тона, когда карета начала подъем в горы.

Дорога вилась серпантином, становясь все круче. Воздух похудел и посвежел. И вот, за очередным поворотом, она предстала перед ним.

Академия Серебряный Шпиль.

Артан ахнул, прилипнув к окну.

Она вздымалась из горного уступа, как клык какого-то титанического зверя. Не просто здание – циклопическая конструкция из черного, отполированного временем и стихиями камня, увенчанная остроконечными башнями, самая высокая из которых буквально пронзала низко нависшие облака. Башни и стены были прорезаны бесчисленными окнами, некоторые – крошечные бойницы, другие – огромные арки с витражами, в которых горел отраженный свет заката, как расплавленное золото и кровь. От нее веяло древностью, невероятной мощью и… холодом. Холодом знания, власти и тайн, слишком тяжелых для детских плеч. Это была не школа. Это была крепость. Тюрьма для умов. Кузница оружия, замаскированная под храм науки.

«Черт возьми…» – вырвалось у Артана шепотом. Страх, который он пытался подавить, накрыл его с новой силой, смешавшись с жутковатым восхищением. Как здесь выжить?

Карета миновала огромные, ажурные, но явно нерушимые черные ворота, украшенные барельефами сражающихся магов и чудовищ. Внутри открылся обширный двор, вымощенный темным, отполированным до зеркального блеска камнем. Уже стояло несколько других карет, не менее роскошных. Из них выходили дети. Но какие дети!

Артан увидел девочку с тонкими, драконоподобными чешуйками на скулах и ярко-рыжими волосами, собранными в сложную прическу – ее сопровождала свита из суровых воинов в латах. Мальчика с небольшими, изящными рожками, торчащими из каштановых кудрей, и раздвоенным хвостиком, нервно подергивающимся из-под мантии – рядом с ним шли двое взрослых с такими же рогами, но крупнее, их лица были надменны. Другого мальчика, почти человека, но с неестественно бледной кожей и острыми клыками, выглядывающими из-под губы – он вышел один, холодно оглядываясь вокруг. Высшие расы. Дракониды? Демоноподобные? Вампиры? Их дети излучали уверенность, превосходство, а иногда и открытое пренебрежение к слугам-людям, которые суетились вокруг, разгружая багаж.

Их взгляды, полные любопытства или презрения, скользнули по Артану, когда он неуклюже вылез из кареты, волоча свой чемодан. Он почувствовал себя букашкой под увеличительным стеклом. Маленький. Эльф. Один. Легкая мишень. Он выпрямился, насколько мог, пытаясь скрыть дрожь в коленях. Не показывай страх. Наблюдай.

Его чемодан тут же взял пожилой человек-слуга с пустым взглядом и знакомым металлическим ошейником на шее. «Следуйте за мной, молодой господин», – пробормотал он, не глядя в глаза. Голос был безжизненным.

Они двинулись к гигантским дубовым дверям главного входа. Артан шел, озираясь. Размеры внутреннего двора подавляли. Высокие аркады уходили в тень по бокам. Где-то вверху каркали огромные черные птицы, похожие на воронов, но размером с ястреба. В воздухе висело едва уловимое гудение – как будто само здание дышало скрытой мощью. Он почувствовал легкое покалывание на коже – та же энергия, что прорывалась в карете, но теперь она была вокруг. Плотная, древняя. Магия этого места.

Вдруг его внимание привлекла фигура у одной из колонн. Мальчик. Эльф. Лет семи-восьми, как и он. Но какой контраст! Одежда Артана была дорогой и новой, а на том была поношенная, хоть и чистая туника и плащ с выцветшей вышивкой. Темные, почти черные волосы были небрежно растрепаны, а в больших, карих глазах горел огонек дерзости и… страха? Мальчик нервно переминался с ноги на ногу, сжимая ручку своего скромного холщового мешка. Он явно был один и чувствовал себя здесь чужим. Бедный эльфийский род, – догадался Артан. Как Кайл из плана?