
Полная версия
Странное убийство
Вика сейчас просто ненавидела Артема. Девушке казалось, что он виноват во всех злоключениях вчерашнего дня и даже в сердечном приступе, который случился у мамы. Артем же старательно делал вид, что не замечает сердитых взглядов девушки. Хозяин вместе с Филом проводили Викторию до калитки.
– Прощайте, надеюсь, больше не увидимся! – в сердцах бросила девушка.
– Не зарекайтесь, до свидания! – добродушно ответил Артем, а Фил на прощание лизнул Вике руку.
Когда Артем вернулся в дом, он заметил, что на вешалке болтается незнакомая мужская куртка. Вспомнив, что вчера Виктория пришла в этой куртке, обрадовался. Прошло совсем немного времени, снова раздался звонок от калитки.
– Я же говорил, что увидимся, но не надеялся, что так скоро.
Самодовольно улыбаясь, Артем неспеша пошел открывать калитку. Куртку с собой нарочно не прихватил. Шатров втайне надеялся, что Виктория немного успокоилась, поэтому можно убедить ее: мол, в больницу ехать еще рано, разумнее позавтракать вместе. У него на языке уже вертелся каламбур о том, что никогда не надо прощаться навсегда. Но, подойдя поближе, увидел Вику, белую, как мел, к тому же, похоже, девушка дрожала от нервного озноба. Артем решил, что скорее всего Виктория получила плохие новости из больницы – какие уж тут шутки!
– Виктория, почему в такой холод вы бегаете раздетая?
Пропустив мимо ушей вопрос соседа, девушка прошептала:
– Артем, помогите мне! Я не знаю, что делать! По-моему, Сережу убили, он не дышит, весь в крови.
Шатров не стал задавать поясняющих вопросов. Мужчина спокойно волевым движением приобнял за плечи дрожащую, как осиновый листок, девушку и вместе с ней направился к месту трагедии.
В доме Шатров сразу оценил обстановку и позвонил в полицию.
– Виктория, на всякий случай ничего не трогайте. Давайте дождемся полиции в другой комнате.
Бригада оперативников приехала через полчаса, а Вике казалось, что прошла целая вечность. Артем пытался было отвлечь Викторию разговором, но скоро понял: лучше не трогать. Девушка, казалось, впала в прострацию, лишь изредка бормоча одну и ту же фразу:
– Как там мама? Меня, наверно, не скоро выпустят отсюда?
Уверения Артема: «мол все не так страшно, полиция работает быстро», Вика будто не слышала. Когда же оперативники прибыли, Вика опять начала дергаться, теребить их, говоря, что ей нужно срочно навестить маму. Только поняв всю тщетность своей суеты, затихла, казалось, смирившись с судьбой.
Пока шел основной осмотр места преступления, Вике задавал вопросы только самый молодой из сыщиков, который представился по приезде, как майор Виктор Алексеевич Смехов. Вика решила, что просто молодой, еще неопытный, вот ему все и интересно. Остальные оперативники молча делали свою работу, иногда что-то докладывая молодому.
– Наверно, юноша еще «не нюхал пороху», более опытные учат «малого» на практике – смекнула Вика.
Молодой сыщик поговорил с Шатровым и сказал, что тот пока свободен.
– Виктория, звоните мне, если будут проблемы.
У Вики от возмущения даже прошел страх, от которого ее уже час колотило мелкой дрожью. Почему отпускают Шатрова, ведь, она всю ночь провела в его доме, он сообщил об этом факте оперативникам. К тому же Артем никуда не спешит, а ей необходимо срочно попасть в больницу? Девушка, по-прежнему, во всех своих «тридцати трех несчастьях» винила Шатрова, недовольно про себя рассуждая:
– Ничего себе формулирует «если будут проблемы». Можно подумать сейчас у меня их нет. Со вчерашнего дня вся моя жизнь – сплошная проблема.
Понимая заранее, какой будет ответ Вика все же на всякий случай спросила майора Смехова:
– А, я, мне тоже можно идти?
– Нет, с вами, Виктория Юрьевна, после того как увезут труп, мы еще детально побеседуем.
– Так я вам уже все, что знала, подробно рассказала?
– Мы восстановим полную картину ваших контактов с убитым Сергеем Сергеевичем Соколовым 25 марта. Желательно, чтобы вы постарались, как можно точнее, припомнить время этих контактов. Еще…, но это потом я вас спрошу, не будем забегать вперед. А сейчас посмотрите, пожалуйста, внимательно, что пропало из ваших вещей, да и вообще, каких предметов в доме не хватает.
Недовольная девушка поднялась в спальню на второй этаж и обнаружила открытым свой чемодан посреди комнаты. Вокруг на полу были разбросаны шмотки, выпотрошенные из него. Вика сразу поняла, что преступник умыкнул ноутбук, остальные вещи, похоже, его не интересовали – все на месте, только что разбросаны. Еще исчез телефон, который Вика, уходя на шашлык, не взяла, а бросила на кровати.
Спустившись на первый этаж, девушка доложила майору:
– Вор, видно, специализируется только на электронике, как и у Сережи, у меня исчез телефон и ноутбук.
Вика с удивлением обнаружила, что молодой майор, оказывается, здесь главный. Она услышала, как Смехов скомандовал двум другим оперативникам подняться в комнату Вики на втором этаже и что-то там зафиксировать. Девушку почему-то страшно расстроило, оказывается, она и здесь промахнулась, посчитав майора «салагой».
– Выходит, я совсем не ориентируюсь в обстановке. Надо же, я считала себя опытной журналисткой, сразу вникающей в ситуацию. Получается – и здесь облом. «Куда ни кинь, всюду клин».
Так горестно рассуждала Виктория, отвлекая себя от страшного зрелища. Она буквально зажмурилась, старалась не смотреть, когда оперативники начали выносить труп бедолаги одноклассника.
Наконец, все, кроме майора Смехова, уехали. В доме установилась гробовая тишина, стало даже слышно, как тикают часы на стене.
– Усаживайтесь поудобнее, разговор будет долгий – «обрадовал» Вику сыщик.
Девушка по привычке сделала было движение в направлении кресла-качалки, совсем забыв, ведь, там только что находился труп. Вика резко дернулась и уселась за стол напротив следователя. Неожиданно ее внимание привлекла ваза с засушенными цветами, сейчас она находилась на своем обычном месте посреди стола (там, где обычно, ее ставила мама).
– Виктория Юрьевна, я вижу, вас что-то удивило?
– Да, сегодня я видела эту вазу в углу на журнальном столике, потому что весь стол был загроможден Сережиными аксессуарами для работы на ноутбуке. Меня удивило, откуда преступник мог знать, что здесь обычное место вазы. В моей комнате он все разбросал, а здесь вдруг навел порядок, причем как бы зная, что где должно стоять. Оригинальное поведение вора получается. Но, я отвлекаю вас ерундой, давайте, не будем терять время на пустяки. Допрашивайте меня или, как там у вас это называется, задавайте вопросы.
– Виктория Юрьевна, причем здесь «допрос», вы же не обвиняемая. Мы с вами просто побеседуем, надеюсь, вы мне поможете в расследовании этого, на первый взгляд, довольно странного убийства.
Виктория почувствовала, что страх и ужас, которые буквально сковали ее разум этим утром, неожиданно ушли.
– Хорошо, Виктор… (Виктория замялась, вспоминая отчество майора).
– Алексеевич.
– Так вот, Виктор Алексеевич, если у нас – беседа, выходит, я тоже могу задать встречный вопрос – почему «странное»? На мой дилетантский взгляд, у всех убийств может быть только одно определение – «ужасные». Они не могут быть интересные, странные, увлекательные, упаси господи, смешные и так далее по списку эпитетов.
– Не придирайтесь к формулировкам, Виктория Юрьевна, я – не лингвист. Знаю вас журналистов, вы к любому слову цепляетесь. Давайте, говорить по сути.
– Вы, хоть и говорите, что я – не обвиняемая, но уже, оказывается, досье на меня составили, откуда-то узнали, кем я работаю. Когда только успели?
– Работа у меня такая. В вашем доме произошло убийство, я должен знать все о его хозяевах. Современные технологии помогают нам быстро получать нужную информацию. Я даже знаю в какой газете вы работаете и какую должность занимаете.
– Здесь у вас информация устаревшая. С сегодняшнего дня, нет, со вчерашнего я безработная. Представьте себе я уволилась, а вы не знаете, какой прокол!
– По какой причине уволились, Виктория Юрьевна?
– По личным обстоятельствам, извините, подробнее не скажу.
– Странное совпадение, гражданин Соколов некоторое время назад уволился, вы за ним следом.
– А что здесь странного?
– Как только Соколов уволился, он приехал на вашу дачу. Вы тоже мгновенно после увольнения здесь оказались.
Вика просто зашлась от возмущения:
– Откуда вы утром, находясь здесь, успели узнать детальные подробности, когда Сережа уволился?
– Очень просто, так же, как и на вас, мне переслали информацию по гражданину Соколову с помощью интернета. Вы – журналистка, наверняка, аналогично получаете нужные сведения, поэтому мне не понятно, что вас удивляет?
– Скорость, с которой вы работаете. Почему же тогда преступления раскрываются очень медленно, а чаще вообще не раскрываются? А, уже сама догадалась! Вы тонете в потоке ненужной информации, «за уши» притягивая невероятные совпадения, как повод для подозрений. Так вот сообщаю вам, если хотите, под протокол, можете включить диктофон:
– Я знакома с Сережей Соколовым с детства. Наши семьи жили в одном доме, кроме того, я с Сережей проучилась в одной школе, в одном классе все десять лет. Соколов был типичный «ботаник», у нас и в школе-то общения с ним не было, он, по-моему, дружил только с учебниками, я даже не могу вспомнить ни одного его приятеля. После школы Сергей поступил в Физтех, а я – в МГУ, мы практически не встречались. Я знала о его сосуществовании только со слов моей мамы, которая дружила со всеми соседями. А последние семь лет я вообще жила в другом районе Москвы, у меня квартира рядом с моей бывшей редакцией. Встреча с Сергеем вчера здесь была для меня большим сюрпризом. Честно, как на духу: я не знала, что мама дала ему ключи от нашей дачи.
– Извините, как зовут вашу маму по имени-отчеству?
– Светлана Михайловна.
Почему Светлана Михайловна не сообщила, что на даче сейчас живет Соколов?
– Потому что я самовольно взяла ключи от дачи, а маме написала о своем намерении в записке.
– Почему вы скрыли это от Светланы Михайловны?
– Потому что, когда я рассказала ей о своем увольнении, она расстроилась. Я боялась, что мама будет на меня давить, уговаривать вернуться.
– А почему вы поехали не в свою квартиру, а на дачу?
– Я боялась, что мои друзья и главный редактор будут уговаривать меня изменить свое решение. Где я живу, всем знакомым известно, а на даче меня никто не найдет, по крайней мере, первое время, пока не свыкнутся с моим решением. Сереже я тоже, как снег на голову свалилась, он явно не обрадовался моему появлению здесь, обещал наутро съехать. Никогда не знаешь, как лучше: уехал бы Сережа сразу – не случилось бы этого ужаса.
– Вроде все складно, не укладывается в ваш рассказ только маленькая деталь. Почему Светлана Михайловна не позвонила вам вслед по мобильнику, сообщить о жильце на даче?
– Дело в том, что я сменила номер телефона, чтобы мне никто не звонил. Правда, в записке маме я сообщила новый номер, но просила никому не давать его и звонить только в случае необходимости.
– Как раз необходимость появилась, зачем вам жить в доме с чужим человеком?
– Маме стало плохо, видно, из-за переживаний за свою непутевую дочь, поэтому она не могла вспомнить, куда запропастилась моя записка со злосчастным номером телефона.
– Если вы не общались со Светланой Михайловной, откуда такие подробности?
Виктория на своей шкуре поняла, что чувствовал Штирлиц, говоря, «что еще никогда не был так близок к провалу». Мысли метались в голове с бешенной скоростью. Ей совсем не хотелось впутывать в эту ужасную историю Виталия. Но, если скроешь, все равно узнают, будет гораздо хуже и для нее, и для Виталия. Пришлось, скрепя сердце, пересказать историю про ночного гостя со слов Шатрова.
– Так, это уже интересно. Значит ваш главный редактор тоже ночью посещал дачу, выходит он видел живого или мертвого Соколова?
– Точно, живого, иначе, как бы он узнал, что меня надо искать у соседа.
– Теперь я вынужден задать личный вопрос. В каких отношениях вы находитесь с Орловым?
Молодой сыщик оказался очень цепким, мгновенно ориентировался в поступающей от девушки информации. Поэтому Виктория решила не заморачиваться, в конце концов, любовная связь не является криминалом. Зачем в такой дурацкой ситуации играть со следователем в «кошки-мышки»? Чтобы побороть неловкость девушка с вызовом в голосе произнесла:
– Да, Орлов – мой бывший любовник. Именно с ним я решила прекратить отношения, поэтому и работу пришлось бросить. К вашему расследованию это обстоятельство не имеет никакого отношения.
– Напрасно вы так думаете, Виктория Юрьевна. Вот все любят повторять: «Красота – страшная сила». Но это в кино, а в жизни ревность – сила, куда страшнее. Поверьте мне, да, зачем мне, можно посмотреть статистику криминала на почве ревности, уверяю вас, она зашкаливает.
У Вики мелькнуло:
– На вид – молокосос, а рассуждает, как многоопытный.
Девушке захотелось утереть нос сыщику, доказать, что ему еще рано рассуждать «максимами». Она с трудом себя сдерживала, понимая, как ни крути, а беседа плавно перетекает в допрос.
– К чему вы клоните, Виктор Алексеевич? Причем здесь ревность?
– Я же вам сразу сказал, Виктория Юрьевна, убийство странное. Согласитесь, зачем воры будут убивать человека, который и так, наверняка, отдал им простенькую электронику без всякого сопротивления? Такая мелочевка, как два ноутбука и два мобильника, это ни о чем, за такую ерунду не убивают.
– Вы хотите на Орлова повесить убийство, потому что вам так проще. Орлов Виталий Васильевич – человек с безупречной репутацией, у него совершенно уравновешенный тип психики, он вовсе не склонен к импульсивным поступкам.
– А Орлов женат?
– Да, женат, и у него двое детей, замечательные мальчишки.
– Ну вот видите, Виктория Юрьевна, а вы говорите о безупречной репутации. Адюльтер – не криминал, но репутация у Орлова явно подмоченная.
– Виктор Алексеевич, ваша диатриба не имеет никакого отношения к следствию.
– Виктория Юрьевна, для начала поясните, что значит слово «диатриба»?
Виктория снисходительно улыбнулась, радуясь, что поставила сыщика в неловкое положение. Правда, майор вовсе не выглядел смущенным, а добродушно ждал пояснений.
– Диатриба – это философские рассуждения на моральные темы. Я хочу заметить, что любовная связь, к тому же разорванная на данный момент, никак не влияет на склад темперамента и устойчивую психику.
– Виктория Юрьевна, вы даже не представляете, как ревность может вмиг изменить и темперамент, и психику. Вы же сами говорили мне, что, когда уходили на шашлык, ваш одноклассник сидел за столом, уткнувшись в компьютер. А где он нашел свою смерть? Правильно, в кресле-качалке. О чем это говорит? Я рассматриваю такой вариант: сначала пришли воры, Соколов отдал им все без сопротивления. Затем, оставшись без ноутбука, поставил засушенные цветы на стол, сел в кресло- качалку и начал спокойно обдумывать свои научные идеи. Тут стук в дверь – пришел гость.
– Стоп, Виктор Алексеевич. Вышла, как вы сами говорите, неувязочка. В двери не надо было стучать и звонить в калитку, я оставила их приоткрытыми. Дело в том, что у меня была договоренность с курьером из магазина «Перекресток» (не удивляйтесь, такой магазин есть в поселке), он обещал мне вечером доставить продукты, которые не уместились в его тару в первый привоз, и оставить их в прихожей. Я обещала курьеру по имени Илья, что не буду запирать калитку и дверь дома, чтобы не отвлекать ученого. Догадываетесь? Вовсе не факт, что первым пришел Орлов, может быть, его опередил курьер.
– Виктория Юрьевна, да у вас тут просто проходной двор – все двери открыты. Объясните мне, почему курьер по имени Илья днем первый раз не привез весь товар сразу?
– У него машина была в ремонте, а на велосипеде в сумку все продукты не поместилось. Вот он и обещал вечером довезти.
– Идемте, посмотрим, привез ли он товар?
– Все на месте, видите, в пакетах «Перекрестка»? Неужели и курьер под подозрением?
– Я должен проверить всех. Поэтому, Виктория Юрьевна, срочно вспоминайте с кем и о чем у вас еще были договоренности. Меня интересуют все, кто еще мог посетить ваш гостеприимный дом, с распахнутыми настежь дверями. Мне необходимо по горячим следам поговорить с ними. Двоих вы мне назвали – ваш люб…, извините, главный редактор Орлов и курьер Илья из магазина «Перекресток».
– Во-первых, хочу уточнить: и дверь в дом, и калитка были не распахнуты, а просто не заперты. Во-вторых, я вам уже объясняла: я спряталась здесь, чтобы меня никто не нашел. Курьер пришел не ко мне, а просто по нужному адресу доставил продукты. Орлов, от которого я пряталась, узнал мое местонахождение чисто случайно из-за нелепого недоразумения.
– Какого еще недоразумения?
– Господи, я же вам все рассказала! Повторяю, для закрепления материала: маме стало плохо (у нее больное сердце), она в таких случаях всегда звонит мне. Но, в этот раз она не могла вспомнить, куда дела мою записку. Я думаю, ей нужна была срочно помощь, поэтому она позвонила Орлову. Она же выдала ему мое местонахождение. Я не понимаю, зачем вы заставляете меня повторять одно и тоже несколько раз? Наверно, проверяете, думаете, что я забыла то, что сочинила первый раз?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.