Странное убийство

Вика не дала словоохотливому однокласснику закончить мысль, коротко осадив его:

– Сережа, перед тобой сосед по даче. Я попросила его поддержать меня, решив, что в наш дом забрался злоумышленник.

Сергей сконфуженно замер, не зная, как выбраться из неловкого положения.

– Давайте все равно знакомиться, я – Шатров Артем, моя дача соседняя справа.

Артем протянул свою огромную лапу, затем крепко пожал тщедушную ручонку нового знакомого так, что тот (как показалось Вике) даже скривился от боли.

– Сергей Соколов. Мы с Викой жили в одном доме и в школе учились в одном классе – неловко промямлил одноклассник, старательно избавляясь от крепкого мужского рукопожатия. Разминая высвобожденную, наконец, руку, он вяло добавил:

– Извините, пожалуйста, что записал вас в Викины мужья, неловко получилось.

Артем, казалось, пропустил мимо ушей реплику одноклассника Вики. Он нетерпеливо обратился к девушке:

– Виктория, как я понял, вам ничего не грозит. Надеюсь, я могу быть свободен?

– Да, конечно, спасибо большое за помощь.

Шатров направился было к калитке, но внезапно остановившись, спросил девушку:

– Виктория, извините за нескромный вопрос: как долго вы собираетесь общаться с природой? Если сегодня вы с ночевкой, то приглашаю по-соседски на шашлык.

– Я вообще-то сбежала из города и собираюсь пожить здесь некоторое время. За приглашение спасибо. Артем, вы, наверно, рассчитывали, что я откажусь, но ошиблись – я приду. Интересно будет проверить версию, способны ли вы отравить непрофессиональную журналистку.

– Ради любопытства вы готовы рисковать жизнью?

– Да, но и вам несдобровать, я оставлю предсмертную записку, в которой раскрою имя убийцы.

– Ладно, разберемся, диктуйте мне свой телефон. Позвоню, когда все будет готово.

Вика достала телефон и поняла, что номер не помнит.

– Артем, я сменила телефон, поэтому номер еще не запомнила, назовите мне лучше свой, я наберу его, тогда узнаете мой, заодно включу вас в список абонентов.

– Сейчас угадаю, почему такая конспирация. Вас, наверно, преследует такой же, как и я, обиженный вами? Вы решили спрятаться на даче? А как же ваш защитник, главный редактор?

– Вы слишком много хотите знать, Артем.

Сергей ничего не мог понять из диалога бывшей одноклассницы и соседа по даче. Правда, сейчас ему было не до странного юмора, его гораздо больше взволновала новость о планах Вики, поселиться на даче. Выходит, ему теперь точно придется искать себе другое укрытие. Не скрывая, что приезд девушки выбил его из колеи, бедолага произнес упавшим голосом:

– Коли приехала хозяйка, пойду собирать вещи.

– Сережа, мне неловко, что так вышло, но дача – единственное место, где меня никто не будет искать. А у меня сейчас жизнь сложилась довольно причудливо, на некоторое время хочу скрыться от всех. Других вариантов у меня нет. Но, я не буду выставлять тебя прямо сейчас. У тебя есть время до завтрашнего утра. Давай, пройдем, наконец, в дом, там спокойно объяснишь мне, в чем у тебя проблема, может, вместе и придумаем, как ее решить.

Артем, который все еще переминался с ноги на ногу у калитки, прислушиваясь к разговору, предложил:

– Сергей, тогда жду вас вместе с Викторией на шашлык, где-то часов около семи вечера. А сейчас пойду отдохну и поем, а то неровен час опять завалюсь в обморок.

Наконец, Артем закрыл за собой калитку, а Вика и Сергей прошли в дом:

– Вика, вроде Артем – здоровый амбал, а почему он говорит про обморок? Мне казалось, что только воздушные барышни теряют сознание.

Вике, чтобы не объяснять однокласснику нелепость, которая с ней приключилась в дороге (у нее уже язык отсох, втолковывать трагикомическую ситуацию патрулю ДПС) пришлось отделаться отговоркой:

– Я думаю, сосед сострил, выстраивая шутку именно на нелепом противопоставлении своего вида, пышущего здоровьем, и обмороком, которой страдают только личности с тонкой душевной и физической конструкцией. Есть такой стилистический прием оксюморон – остроумное сопоставлении противоречивых понятий.

– Вика, я понимаю, ты кончила журфак МГУ, я же- ФИЗТЕХ, поэтому о стилистических приемах имею слабое представление. Слова соседа вызвали у меня совершенно другие ассоциации с точки зрения логики. А с логикой неувязочка получается: Артем сказал, что опять может упасть в обморок, причем из его слов следует, что ты будто бы знаешь об этом. И вообще мне показалась странной ваша перепалка про отравленный шашлык. Наверно, я опять не догоняю какой-то стилистический прием.

– Ну, нагородил со своей логикой! Слушай, Сергей, ты как был в школе занудой-«ботаником», так им и остался. Давай не будем заморачиваться обмороками соседа, а лучше расскажи мне, что за проблемы вынудили тебя скрываться на даче.

– Мою проблему в двух словах не объяснишь, но не буду грузить тебя подробностями, просто скажу, что, пытаясь заработать большие деньги, попал в «грязную» историю. Теперь за мной охотятся, не знаю точно кто, то ли агенты промышленного шпионажа, то ли настоящие шпионы.

– Да, ладно, какие шпионы, ты что «страшилок» начитался?

– Вика, я не читаю детективы, и вообще всякую ерунду, мой интерес – сугубо научно-техническая литература.

– Идем, давай, я хотя бы сниму верхнюю одежду, потом по- человечески устроимся в комнате, а то беседуем в тесной прихожей.

Вика стала снимать пальто, оглядываясь куда бы его повесить? В коридоре была только вешалка с крючками, на ней болтались две куртки (наверно, временного жильца). Сергей догадался, что даме требуется, проворно вытащил плечики из ящика старого комода, и галантно помог повесить пальто.

Зайдя в большую комнату, которую мама пафосно называла гостиной, Вика моментально оценила, что за много лет здесь мало что поменялось. Единственное, пожалуй, отличие заключалось в том, что раньше посреди большого стола со скатертью, всегда стояла ваза с цветами – летом с живыми, а зимой со сухими. Мама очень гордилась, что у нее есть уникальный метод высушивания цветов, после которого они долгое время ничуть не отличаются от живых. Гость переместил цветы в дальний угол комнаты, теперь ваза нелепо возвышалась на журнальном столике, рядом с креслом-качалкой. Большой же стол одноклассник использовал, как рабочий, он был завален бумагами, книгами, среди которых Вика заметила ноутбук и коробку с разноцветными флешками.

– Чур, мое место в кресле-качалке. А ты садись на диване, я придвину кресло, чтобы сидеть напротив.

Когда оба устроились, Виктория без промедления начала:

– Дело, видно, серьезное. Тогда давай, без всяких стилистических приемов, а чисто по твоей любимой логике, отвечай, как на духу:

– Ты же работаешь в каком-то секретном НИИ (мне мама рассказывала), так почему ты не ходишь на работу?

– Я вынужден был уволиться, потому что совершил преступление.

– Погоди, Сергей. Если бы ты совершил преступление, тебя бы арестовали. Разве тебе разрешили бы уволиться? Что-то твоя логика не работает.

– Ладно, не хотел тебя посвящать в подробности, но без них не понять сути. Можно, я воды только выпью, что-то пересохло горло?

Пока Сергей суетливо шарил по комнате в поисках бутылки с минералкой, Вика воспользовалась моментом, чтобы повнимательнее рассмотреть бывшего одноклассника.

– Почти не изменился внешне, такой же тощий, небольшого роста, неуклюжий. Вот, пожалуй, только прикид стал современным – фирменная одежда, очки в модной оправе. Еще смешно, но на нем точно такие же джинсы, как у меня, из последней модной коллекции – довольно странное совпадение. А раньше в школе, сколько его помню, все время ходил в клетчатой рубашке, поверх которой неизменно была одна и та же жилетка. Интересно, жилетка росла вместе с Серегой, или бабушка ему вязала каждый год новую?

Неожиданно Вика, хотя и слушала мамины рассказы про соседей в пол уха, вспомнила, что не так давно мама сообщила ей: Сергей женился и не на ком-нибудь, а на очень даже симпатичной женщине. Все соседи были в отпаде, ведь, он раньше вообще девушками не увлекался, был полностью погружен в науку. Судачили, не могли понять, как «ученому сухарю» удалось окрутить такую видную девицу.

Размышления пришлось прервать, так как одноклассник от души напился воды, опустошив всю бутылку, и, наконец, устроился на диване напротив Виктории.

– Ну, Раскольников давай, колись, где взял топор и сколько ученых старушек ты порешил в своем секретном НИИ?

– Вик, тебе тогда придется выслушать всю предысторию. Ты готова?

– Не тяни, я вся – внимание.

– Все началось где-то месяцев пять назад. Заболела моя мама, срочно понадобились большие деньги на операцию. Я был в растерянности, не зная, где можно раздобыть такую сумму, поделился с коллегами по работе своей бедой. И тут Аллочка – наша лаборантка сказала, что знает людей, которые мне могут помочь. Она действительно в тот же вечер после работы познакомила меня с солидным пожилым человеком, который всем своим видом излучал респектабельность. В тот момент я был, наверно, просто в невменяемом состоянии, не догадываясь, почему незнакомый, хоть и очень богатый человек, дает взаймы такую крупную сумму совершенно незнакомому типу. Но, у меня в мозгу дятлом стучала одна мысль: я должен использовать нежданно подвернувшийся счастливый шанс, чтобы спасти маму. Эта мысль блокировала разум, который мог задать резонные вопросы, откуда взялся этот «дед Мороз», и как я с ним буду расплачиваться? Сам «благодетель» сказал, что сейчас я не должен думать, как отдавать деньги, надо спешить с операцией. Но расписку он, естественно, с меня взял. То время в моей памяти отложилось не четко, будто в тумане.

– Туман стал понемногу рассеиваться, когда, наконец, маме сделали операцию, во время которой у нее не выдержало сердце – и мама умерла.

Вика видела, что Сергею и сейчас трудно вспоминать печальные события. Он весь как-то сгорбился, глаза под очками покраснели, затем начал усиленно сморкаться. Но ему удалось взять себя в руки, и он продолжил свое повествование:

– Когда маму похоронили, и я вышел на работу, неожиданно Аллочка (я поначалу думал из сострадания) стала проявлять ко мне нежные чувства. Она очень хорошенькая, поэтому в моей голове не укладывалось, что она во мне нашла. Мало того, что я – тип довольно невзрачный, кроме того, величина моего опыта отношений с женским полом колебалась вблизи нуля. Но Аллочка взяла дело в свои руки. Она уволилась из института, и как-то само собой получилось, что она ко мне переехала. Мы стали жить, как это сейчас называется – гражданским браком. Если честно, я, чисто теоретически, иначе представлял семейную жизнь. Мне казалось, что сексуальным отношениям должна предшествовать романтическая предыстория, влюбленность, в конце концов. А у нас сразу все началось с постели. Но, видно, я отстал от современной жизни, копаясь в научных трудах.

Сергей прервал свой рассказ, казалось, вспоминая, как он здесь оказался, и почему сбежал от прекрасной Аллочки. Вика не торопила визави, она и сама догадывалась, что бывшему однокласснику, всю жизнь проведшему под крылышком Нины Петровны, тяжело приходится без маминых советов. Журналистский опыт подсказывал Вике, что «ботаник» Серега столкнулся с жесткими реалиями жизни, теперь, наверняка, его благодетель требует в качестве расплаты шикарную квартиру в центре Москвы. Сколько таких историй она слышала от людей, приходивших в редакцию. Обманутые граждане наивно полагали, что журналисты смогут остановить «черных» дебиторов, которые подлавливают простаков на горе, а потом затягивают петлю на шее, выселяя их из дорогих квартир в центре Москвы. Неожиданно Викины рассуждения натолкнулись на загадку:

– А откуда у скромной семьи такая роскошная по современным меркам квартира? Мама Сереги всю жизнь работала врачом в районной поликлинике. Правда, может квартиру получил отец, который то ли умер, то ли пропал (Вика точно не знала), когда мы с «ботаником» учились еще в начальной школе? С другой стороны, что я удивляюсь, мы с мамой тоже всю жизнь, сколько себя помню, жили в такой же роскошной квартире. Отца у меня вообще нет, мама эту тему со мной обходила стороной, говоря: «Вот вырастешь, тогда я тебе все расскажу». Правда, когда я выросла, эта тема меня вообще перестала волновать, так мама мне ничего и не объяснила. Может, у меня суррогатный отец? Нет, когда я родилась, методов ЭКО в помине не было. Да, но моя мама (кстати, она, как и я, окончила факультет журналистики), никогда и нигде не работала. Надо же первый раз мне пришла в голову мысль: «На какие такие шиши мы всю жизнь с мамой жили?» Не скажу, что мы купались в деньгах, но явно не бедствовали. Правда, помню мама как-то говорила, что мы живем на наследство тетушки, которая почила в далекой Америке, и все, нажитое непосильным трудом, то бишь, что тете досталось от богатого мужа американца, она завещала маме. На самом деле, это – какая-то мутная история, ведь, из рассказов бабушки выходило, что мама у нее единственная дочь. Однако, когда я маме намекнула, что ее и бабушкины «показания» на наличие сестры не сходятся, мама парировала так: мол, бабушка отказалась от второй дочери, когда та сбежала в Америку. Интересно, а почему мама сочинила такую нелепую легенду про сестру? Выходит, она просто не хотела говорить, откуда у нее деньги на жизнь. Господи, чего я прицепилась к маме, не говорит, значит, есть причины. А я, как следователь, прицепилась к бедной мамочке, будто она банк ограбила.

Виктория так погрузилась в свои мысли, что раздавшийся голос одноклассника заставил ее вздрогнуть.

– Вика, ну, что продолжать, может, тебя утомила моя история? – с надеждой в голосе поинтересовался Сергей?

– Нет, конечно, продолжай, свою робинзонаду. Я же хочу тебе помочь, а для этого необходимо знать, что с тобой произошло.

И Сергей стал подробно рассказывать. Говорил он каким-то глухим, отрешенным голосом и, будто не про себя, а про близкого друга, которого он похоронил. Оказалось, что «Дед Мороз», который одолжил Сергею деньги, через Аллочку, терпеливо выждав месяца три, стал требовать от него расплату. Но, вовсе не квартиру, а секретные сведения о военном изделии, в разработке которого молодой ученый принимал непосредственное участие.

Вика вначале недоверчиво слушала «шпионские страсти» Сергея, о которых она читала только в газетах, казалось, все это далеко и нереально. А сейчас ее одноклассник, которого ничего, кроме науки, никогда не интересовало, неожиданно угодил в сети шпионской резидентуры.

– Да, чудны дела твои, господи! Просто не верится. Все-таки, может, Сергей, занимаясь наукой, переутомился, и у него в голове завелись тараканы? Нет, он же приводит реальные факты! – размышляла Вика, слушая печальную повесть одноклассника.

– Сережа, а почему ты сразу не обратился в полицию, или в ФСБ?

– У меня был такой порыв, но Аллочка мне сказала, что она видела расписку, в которой я, не глядя, подмахнул, что получаю деньги за уже выполненное задание. Она сказала, что в ФСБ мне не удастся доказать, что я никаких сведений еще не передавал. Просила меня, как можно скорее сфотографировать, что от меня требуют, мол, тогда я расплачусь за полученные деньги, и мы будем жить спокойно.

– Слушай, Сережа, а тебя не посещала мысль, что Аллочка действует заодно с твоим Дедом Морозом?

– Вначале нет, я так не думал. А сейчас понимаю, что действовал, как под гипнозом, потому что все-таки послушал ее и сфотографировал секретные материалы, записал на флешку.

Вика не выдержала:

– Неужели ты передал флешку шпиону?

– Нет, представь себе – потом свершилось настоящее чудо! До сих пор не могу понять, как мне так повезло – я сразу же потерял флешку, не успев передать ее резиденту.

Неудавшийся шпион так радостно вскричал от своей потере, будто поборол злого волшебника, превратившего его из зануды-ботаника, каким он и был всю жизнь, в агента.

Сергей торопливо осмотрелся по сторонам, как будто боялся, что их могут подслушать почти шепотом прошелестел:

– Знаешь, Вика, я – махровый атеист, но мне кажется, моя любимая мамочка оттуда сверху каким-то образом почувствовала, что я в беде, и помогла мне потерять флешку.

Вика не стала разубеждать «махрового атеиста» в полной чуши, которая ему втемяшилась в голову:

– Пусть думает так, если ему от этого легче.

Девушка вернула Сергея к теме:

– А, когда ты понял, что Аллочка заодно со шпионом?

– Через некоторое время я случайно услышал телефонный разговор Аллочки с «моим благодетелем», из которого понял, что она со мной живет, выполняя его задание. Аллочка уже перестала притворяться, теперь из милой девушки она превратилась в злобную фурию. Заставляла меня искать флешку, угрожая, что, если не найду, придется фотографировать еще раз. Я уже втайне от нее подал заявление об увольнении из института по состоянию здоровья, дорабатывал последние дни, поэтому меня эти угрозы мало волновали.

– Сережа, объясни, пожалуйста, подробнее. Неужели просто написал в заявлении, что у тебя плохое здоровье, и тебе поверили без всяких справок?

– Нет, на самом деле пришлось пройти настоящую комиссию, чтобы получить справку. Думаю, здесь мне опять помогла любимая мамочка, потому что раньше у меня со здоровьем проблем не было. А сейчас, как раз, когда мне стало нужно, оказалось, что у меня здоровье серьезно подорвано. Комиссия дала мне даже направление, чтобы я мог оформлять инвалидность.

– А с чем возникли проблемы по здоровью, если не секрет?

– Вика, смешно сказать, поставили чудной диагноз: я тебе мудреные медицинские термины перечислять не буду, но, если, по-простому – я псих. Ты можешь в это поверить?

– Нет, конечно – бодро ответила Виктория, но про себя подумала: «А вдруг и правда, на почве потрясений крыша у Сереги поехала?»

– Я тебе уже говорил, что мамочка сверху мне помогает. Ладно, слушай дальше. Аллочке, я сказал, что усиленно ищу флешку на работе, мол, обязательно найду, не могла же она пропасть. В один прекрасный день, получив расчет в институте, я попросил у Светланы Михайловны ключи от дачи и сбежал сюда. Я понимаю, что не решил проблему, а трусливо спрятался в кустах, вечно так продолжаться не может. И вот я живу здесь около двух недель, в напрасной надежде, что все само рассосется, про меня забудут, умом понимая, насколько это глупо и наивно.

Сергей замолчал, но совсем недолго, неожиданно он буквально вскричал:

– Вика, знаешь, я понял, не надо мне помогать. Пока я тебе излагал, внезапно меня осенило – есть очень простой выход. Завтра же сам поеду в ФСБ и все, что рассказал тебе, повторю в этой конторе. И будь, что будет, даже, если посадят меня, будет лучше, чем мое теперешние подвешенное состояние.

– Сережа, мне кажется, ты принял единственно правильное решение, других для твоей ситуации не просматривается.

– Вик, в тюрьме, наверно, ноутбуком нельзя пользоваться?

– Не знаю, никогда не сидела, но думаю, что вряд ли.

Сказав это, девушка поняла, что слишком резко ответила неудавшемуся шпиону, и решила немного сгладить сказанное:

– Сережа, а почему ты сразу посадил себя в тюрьму, ты же в результате ничего не передал Деду Морозу, то бишь резиденту, может, наоборот – поможешь его поймать своими показаниями.

– Вик, не надо утешать меня, я совершил преступление и должен понести за него наказание. Сейчас я отчетливо понимаю, что для меня тюрьма – наилучший выход. Жалко только наукой не смогу там заниматься, мне как раз за то время, что живу на вашей даче, интересные идеи пришли в голову.

Сергей старался говорить более уверенным тоном, хотя в голосе нет-нет да проскальзывали нотки безысходности. Наконец, он замолчал, казалось, задумался, но неожиданно встрепенулся и как-то даже радостно и задорно вскричал:

– Знаешь, Вик, я сегодня последний день на свободе, поэтому посижу поработаю, мне надо кое-что завершить.

Неудавшийся агент иностранной разведки, весьма невежливо прервал разговор с Викторией и уселся за компьютер.

Надо сказать, девушка не сильно расстроилась, а если честно, обрадовалась, слишком много за сегодняшний день она наслушалась мужских «страданий». Сначала Шатров падал в обморок и последними словами ругал журналистку, обидевшую его. Потом чуть снова не потерял сознание, узнав, что перед ним та самая разоблачительница, вернее, по его словам, «клеветница». А на десерт Вику ждал монолог «ботаника» – одноклассника, который чуть не стал агентом иностранной разведки. Хотя Вике было жалко Серегу, понимая, как нелепо, чисто по неопытности, он вляпался в ужасную историю. Потом эта непонятная история со справкой, честно, не могу поверить, что с головой у Сереги непорядок, излагает все четко, логично. Хотя, если вдуматься, в данной ситуации такая справка помогла бы однокласснику избежать уголовного наказания…. Поразмышляв о странностях бытия, Вика оставила ученого в тишине излагать свои гениальные идеи ноутбуку (может, и правда – парень последний день на свободе).

Беглянка, наконец, вспомнила: не с руки ей заморачиваться чужими проблемами, у самой дел невпроворот – она с сегодняшнего дня начинает новую жизнь. А это значит, надо думать, как обустроить свой быт. Решение бросить любовника подспудно зрело давно, но все равно момент его осуществления был неожиданным и сумбурным для самой девушки. Естественно, все произошло без подготовки, поэтому сейчас надо по крайней мере едой запастись. Утром, чтобы не разбудить маму и не выслушивать ее вопросы и уговоры, Вика покинула родные пенаты без завтрака. Сейчас уже вторая половина дня, и желудок подавал недовольные сигналы, требуя подкинуть ему топлива.

– Шашлык, обещанный Шатровым, еще нескоро, а это значит, что надо искать магазин, а, если его здесь не имеется, придется на авто пошарить по округе.

Так рассуждала Вика, выходя из калитки. Девушка шла по поселку, совсем как по незнакомому месту. Изменилось буквально все, по обе стороны дороги вместо маленьких «скворечников» – огородных домиков высились за коваными заборами добротные дачи. Вика уже потеряла надежду отыскать маленький ларек сельпо, в котором раньше они с мамой отоваривались. Но, только она собралась повернуть восвояси, как неожиданно увидела прямо перед собой довольно большое строение с вывеской «Перекресток». Вика даже зажмурилась, уж ни мираж ли у нее от голода? Открыв глаза, поняла, что все реально.

– Ничего себе, прям, как в Москве. Может, тут и метро провели?

Так саркастически отметила Вика, поднимаясь по ступенькам магазина. Она была уверена, что местная лавочка возомнила себя сетевым московским «Перекрестком», а на деле, как было сельпо, так и осталось. Но, девушка оказалась не права, магазин ничем не отличался от обычного московского из этой сети, даже продуктовые тележки имелись. Вика на радостях нагрузила полную тележку продуктов, не подумав, как все это добро дотащить. Вроде до своей дачи недалеко, но не в зубах же тащить кучу пакетов. Расплатившись на кассе, Вика стала было договариваться с миловидной продавщицей, что заберет товар чуть позже, подогнав машину. На ее просьбу работница магазина ответила, что у них есть бесплатная доставка товара, и она готова оформить заказ, попросила продиктовать адрес. От такого неожиданного сервиса в дачном поселке Вика буквально оторопела, пытаясь вспомнить координаты своего дачного домика. Когда пришла в себя, и заказ был оформлен, девушка не удержалась и спросила продавщицу:

– Скажите, пожалуйста, а давно здесь появился такой магазин, по уровню обслуживания тянет на столичный?

– Года два назад, когда ваш сосед Шатров построил здесь дачу. Он все и организовал, добился каким-то образом разрешения, чтобы здесь разместили настоящий «Перекресток». У нас и снабжение регулярное, все время привозят свежие продукты. А почему вы спрашиваете?

– Я просто давно не была на даче, сюда регулярно ездит моя мама. А, когда я последний раз посещала поселок, здесь была маленькая продовольственная лавочка. Я ее и искала, поэтому так удивилась.

– Когда вы назвали адрес, я сразу вспомнила, что на этой даче раньше жила Светлана Михайловна. (Вике почему-то резануло слух слово «жила»). Но сейчас там поселился, наверно, ваш родственник, раньше я его никогда не видела. Такой немного странный, тощий, неразговорчивый.

– Нет, не родственник, мамин сосед, он в Москве с мамой в одном доме живет. Завтра сосед уедет.

Виктория заметила, что рядом топчется молодой мужчина, явно прислушиваясь к их разговору. Девушка сердилась на себя, что зачем-то пустилась в объяснения с продавщицей. Она уже собралась уходить, но не тут-то было, продавщица пустилась в воспоминания:

– А я вас помню, вы приезжали со Светланой Михайловной, когда учились в школе. Я, всегда с завистью смотрела на ваши платья, они были такие модные. Наша семья жила на даче (если так можно назвать маленький домик) прям рядом с вашим. Мы здесь жили в отличие от вас круглый год, другого жилья у нас не было. Я даже помню, вас зовут Виктория, отчества не знаю.