Йера для адмирала

– Есть, адмирал.

Так, пора браться за обработку врача, пока он не зафиксировал, что я в сознании.

Глава 9

Рем

Я выхожу из своей каюты раздраженным. Мне совсем не нравится, что я оказался прав и Лила оказалась эскортницей. Но еще больше мне не нравится, как не вовремя меня качает от эмоций.

Сейчас, как никогда, мне нужно все мое хладнокровие. Но мои мысли постоянно возвращаются к Лиле.

Мне хочется, чтобы я ничего не нашел на нее, чтобы не смог подкопаться к истории. Однако ее профиль очень быстро всплывает в удаленных анкетах. Даже особо глубоко рыть не пришлось: лишь два запроса нужным ребятам – и у меня на руках вся ее интернет-история.

– Удалите так, чтобы больше никто не смог найти анкету, – даю я задание двум знакомым хакерам и перевожу кругленькую сумму.

Они всегда работают в паре, дополняя слабые стороны друг друга. Вместе просто непрошибаемый тандем, способный на невозможное. Если они не смогут – никто не сможет.

– Рем, из сети удалить нельзя, но можно заменить, – отвечают они.

– Меняй. Только кандидатуру выбери подходящую. Девчонку, что уже ушла из этого мира. Не хочу никому испортить жизнь.

Я очищу историю Лилы. Будет кристально чистое прошлое.

– Поняли, Рем. Подберем по дате рождения. Состыкуем по дате смерти с удалением анкеты. Найдем заявление в техподдержку о скрытии анкеты и тоже изменим данные. Добро?

– Добро.

Я иду в капитанскую рубку, чтобы подготовиться ко взлету. Быстро проверяю готовность корабля, выслушиваю отчеты инженера и механиков, а потом младшего офицерского состава.

– Держим курс на Гаркон, – говорю я. – Мы должны быть на месте не позднее трех часов ночи по галактическому времени. Нам нужно застать врага врасплох и отомстить за наших братьев. Атаковать будем сразу на нескольких континентах. Наша северо-восточная часть планеты.

– Есть, адмирал.

Злость во мне вновь закипает. Во рту снова появляется предвкушение схватки.

Эти подонки гарконцы совсем страх потеряли. Начали с вещества, что губило легкие барсийцев, а теперь и вовсе стали союзниками с морхами и пытались уничтожить наш крейсер.

Теневая борьба с ними этой ночью станет открытой. Мы объявим войну.

Я слышал печальные вести про капитана барсийского крейсера. Его взорвали, когда он преследовал гарконца, что посмел украсть его йеру.

Сразу пять адмиралов с флотилией вызвали для атаки Гаркона. И я был одним из них.

Мы собираемся стереть в порошок эту планету. Тем более у меня есть свой мотив, почему я вызвался на самый опасный участок. Пять лет назад моя сестра была туристкой на Гарконе и прилетела оттуда с ужасным кашлем. С каждым днем он все усиливался, ей все больше не хватало воздуха. Она умерла спустя месяц, несмотря на самое лучшее лечение, что мы организовали.

А через два года случаи, когда барсийцы стали погибать после посещения Гаркона, стали носить массовый характер. Мы не смогли спасти ни одного, но зато выявили возбудитель – вещество, созданное в лабораторной среде.

Власти публично отрицали причастность Гаркона к созданию амрологорола, и тогда барсийцы стали накрывать их лаборатории на спутниках.

Правительство Гаркона снова открестилось, сказав, что в любой расе есть преступные элементы и что власти всячески готовы содействовать в уничтожении гнили.

Но во время последней зачистки на Гарконе командор Ротор нашел скрытую базу с лабораторией и доказательства того, что правительство было в курсе дел.

Наконец-то справедливость восторжествовала. Теперь я лично отомщу за сестру.

– Адмирал! – В капитанскую рубку вбежал один из младших офицеров. – Землянке, кажется, плохо!

Все мысли о мести тут же вылетают из головы.

Что с Лилой?

– Докладывай! – уже по пути приказываю я, широкими шагами направляясь в сторону своей каюты.

И замечаю, как паренек замешкался.

– Тревожно как-то. Она там за дверью, и чувствуется, что ей нехорошо.

Я аж останавливаюсь.

– Что значит «чувствуется»? Конкретнее. Ты что-то слышал?

– Нет.

– Видел?

– Нет.

– Тогда что?

– Ч…чувствовал, – с запинкой говорит барсиец и опускает взгляд, хмурится.

– Сам понимаешь, как звучишь? – строго спрашиваю я.

– Понимаю, адмирал. Но не я один.

Второй парень ждет меня в коридоре и почти в точности повторяет слова первого.

Перед дверью в каюту застаю еще четырех бойцов в состоянии, близком к панике.

Да что такое-то? Не могут столько барсов просто так волноваться. Это все солдаты, видевшие в боях столько жести и дичи, что пробрать их сложно.

Я открываю дверь каюты, вижу Лилу на полу, и душа тут же связывается в тугой узел.

Я опускаю щиты, чтобы считать тонкости в ментале у парней, и поражаюсь, насколько они доведены до паники.

Странно все это. Что их так испугало? Неужели вспышка инфекции?

Я вспоминаю сестру, что вот так же лежала на полу, когда теряла сознание от дефицита кислорода.

Только не это. Я просто не могу потерять Лилу.

Я трогаю голову – ее не лихорадит. Считаю пульс. Не знаю, каким он должен быть у землянки в отключке, но он определенно реже, чем у нее обычно.

Поднимаю Лилу на руки и поражаюсь, какая же она легкая. Перышко. Синее перышко.

Когда она вот так расслабленно лежит в моих руках, я могу забыть все ее прошлое. Только когда она в сознании, она со мной воюет, и это выводит меня из себя.

Но сейчас… Сейчас я даже хочу, чтобы она открыла глаза и послала меня куда подальше одним только взглядом. Хочу убедиться, что с ней все в порядке.

Я тут же связываюсь с доком и велю подготовить капсулу. Быстро доношу Лилу до медчасти и опускаю в медицинский аппарат.

Я все еще считываю эмоции окружающих, поэтому четко ловлю момент, когда холодный рассудок нашего доктора вдруг стало кошмарить.

Я уже видел такое в ресторане. Мою команду странно раскатало по эмоциям, но я не особо обратил на это внимание. Теперь бойцы перед каютой и вот док.

Я тут же поднимаю щиты и смотрю на Лилу. Раскидываю ментальную сеть на своих парней, делясь своим щитом класса АА – мощнейшей психозащитой. Выше только ААА+ – заоблачные золотые щиты. Но ребят продолжает кошмарить в эмоциональном плане.

Да что происходит?

Неужели это Лила?

Глава 10

Лила

Крышка капсулы резко закрывается, и я слышу приглушенный приказ Рема:

– Сделай ей полное сканирование ментала.

Я тут же распахиваю глаза и мигом зажмуриваю их обратно. Кровь бурлит по жилам, и теперь показатели, должно быть, сходят с ума.

Черная дыра!

Я не смогу так быстро погасить мозговую активность. Просто не успею.

Слышу, как заработала капсула, как началось сканирование головного мозга. И я уже заранее знаю, что покажут в итоге. Мой мозг будет похож на горящую лампу, а это прямой признак активной ментальной работы.

Его невозможно мгновенно погасить, хотя я убрала все воздействие на барсийцев. Как тлеющий уголь, ментал будет мерцать еще долго.

Поэтому, когда крышка капсулы открывается, а на меня смотрит Рем, сложив руки на груди, я уже знаю, что крепко влипла.

Больше нет смысла притворяться спящей. Так разогнать ментал в сонном состоянии просто невозможно.

– Есть что сказать? – спрашивает Рем.

Я молча смотрю на него.

Про мой дар нельзя рассказывать – об этом постоянно твердили родители, хотя использовали меня направо и налево. Наверное, именно поэтому я мечтаю оказаться от них подальше на Шанти – в райском месте, где все расслабляются и отдыхают.

– Если бы не сам тебя притащил, подумал бы, что ты шпионка.

Только этого не хватало!

Хорошо, что с логическим мышлением у Рема все хорошо, иначе бы он не добился должности адмирала.

– Что ты только что пыталась сделать? – продолжает допрос он.

Родители-адвокаты с детства учили, что любое слово стоит взвешивать десять раз, потому что его могут использовать против тебя. Поэтому я не спешу с ответом.

– Я хочу уйти, – ни слова не лгу я.

– Нет.

Вижу по его лицу, что он как ищейка, которая напала на след. Пока не выяснит все – не успокоится. И кто знает, как он поступит, если доберется до правды.

Пока крейсер не улетел, у меня есть шанс сбежать. На Рема сила не действует, но на других-то да. Я могу разово повлиять на всех, но как справиться с таким бойцом, как он?

– Это сила ритма? – неожиданно спрашивает Рем.

И мои широко распахнутые глаза выдают меня с головой.

– Так и есть! – получает он ответ, просто глядя в мое лицо.

Мы смотрим друг на друга так, что док тихонько пятится и выходит.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я.

Не похоже, что он имел дело с моей силой. Скорее, проанализировал все, что видел, и какую-то еще информацию.

Рем говорит:

– Во время одной из операций наши парни пленили девушку, из-за которой сильно пострадали три отряда. Она работала на стороне гарконцев и использовала силу ритма. По тому описанию, которое я читал в отчете, то, что ты делаешь, очень похоже на это.

Я тут же сажусь в капсуле.

– Я не использовала силу на вас для злых целей. Просто хотела покинуть корабль.

– Вот как. – Рем придвигает стул, садится, складывает руки на груди и закидывает ногу на ногу. – Расскажи мне о своей силе, а я подумаю.

А он мастак занимать самое выгодное положение!

Но он готов слушать, а это главное.

– Я могу воздействовать на эмоциональное состояние живых существ.

– Попробуй на мне, – тут же говорит он.

Я отвожу взгляд. Мне не хочется признаваться ему, что он у меня давно бы слезами умывался, выпуская меня из корабля, да не могу.

– Боишься? – по-своему трактует мое молчание он. – Давай. Я уверен в своих силах. Выстою против такой крошки, как ты.

А сам напрягся – видно же.

Как же мне хочется утереть ему нос, но я уже знаю, что его не возьмет. Поэтому я отворачиваюсь и говорю:

– Тебя моя сила не берет.

– Выше щитов класса АА не действует? – предполагает он.

И я резко поворачиваюсь.

– У тебя щит АА? – не могу сдержать восхищенного тона.

Он усмехается весьма довольно и немного польщенно. Молчит.

– Это многое объясняет. Я ни разу не встречала никого со щитом такого класса, – киваю я.

Выше только ААА+ – золотой щит почти для богов. Такой невозможно пробить, а сам носитель может развернуть золотую сеть защиты на окружающих так, что и их не пронять.

Рем неожиданно легким тоном говорит:

– Насколько я знаю, сила ритма вне галактического закона.

И холодок бежит по моей коже.

Да, так и есть. Только этот пункт запихнут так далеко, что мало кто вообще его находит и помнит. Видимо, все из-за того случая с барсийцами, где врагам помогала девушка с подобным даром.

Барсийцы оказались не просто вояками, но еще и с мозгами. А это самое опасное сочетание в галактике. На Гарконе много ученых, и львиную долю премий за научные открытия получают именно они, но те никакие бойцы.

Тут же просто смертельно опасное сочетание ума и силы. Как теперь только ноги унести в свой дом мечты?

– Молчишь? – спрашивает Рем.

– А что сказать? Если захочешь отдать меня под суд – сделаешь это. Но я думаю, что ты хочешь чего-то другого.

Бровь Рема дергается, и только это выдает его удивление.

– Верно. Хочу понять, как работает твоя сила ритма. Если так, как я думаю, у меня для тебя предложение.

– Какое? – настораживаюсь я.

– Сначала давай посмотрим, что ты можешь. Идем за мной в спортивный комплекс, – говорит Рем.

А сам связывается по коммуникатору с кем-то из младшего состава и отдает приказ пятерым явиться в малый тренировочный зал.

Когда мы приходим, барсийцы уже там.

– Показывай, что ты можешь.

– Простите, ребята, – извиняюсь я.

У меня не так много сил, чтобы размазывать это надолго. Поэтому я быстро вспоминаю самый обидный для меня момент из детства.

Мой день рождения. Мне десять. Родители будят меня с утра, говорят, чтобы быстро одевалась, а потом сажают в машину. Мы летим, а я сижу на заднем сиденье вся в предвкушении сюрприза.

Еще полгода назад они обещали мне, что на десятилетие отвезут меня на «Сказочный остров» – место, о котором мечтает каждый ребенок на Земле. Детский рай с аттракционами и развлечениями.

Но мы приземляемся у здания суда. Мама открывает дверь, начинает рассказывать, что и с кем я должна сделать с помощью своей силы, а я плачу.

Мне обидно до жути. Снова суд. Снова я нужна им только для этого. И тут мама дает мне пощечину.

Обида так сильно вскипает во мне при этом воспоминании, что я с первого удара ритма довожу пятерых барсийцев до горючих слез.

Рем смотрит на них, и лишь чуть более частое моргание выдает его озадаченность.

– Другую эмоцию, – холодно приказывает он.

И тут я вспоминаю картинки домиков на Шанри. Присмотренный небольшой коттеджик, который я хотела купить. Предвкушаю радость, как буду ходить по теплому песку на берегу моря, а вечерами сидеть на качелях и смотреть закат.

Ударяю этим ритмом по барсийцам, и те тут же начинают мечтательно улыбаться.

– Достаточно, – резко говорит Рем так, словно ему неприятно наблюдать все это.

Поворачивается ко мне всем корпусом и говорит:

– Работай на нас.

С таким же выражением лица на меня смотрели родители, когда хотели использовать.

Глава 11

Мне неприятно, просто жуть. Родители, которые должны любить и охранять, видели во мне лишь средство достижения цели.

Теперь мне встретился красавец-барсиец, но и он то видит во мне продажную девку, то хочет использовать.

– Зачем мне это? – говорю я.

Прекрасно знаю, что со мной выгоднее дружить, чем сдавать. Но кто знает, на что может пойти Рем. Судя по всему, он очень упрям.

Но я же привлекаю его как женщина. Все равно может сдать?

– Мы очень щедро заплатим, – говорит он.

Снова про деньги. Да они никогда для меня большого значения не имели. Просто средство для достижения цели.

– Я не продаюсь, что бы ты там себе ни надумал, Рем, – говорю я.

Он на миг широко распахивает глаза, слыша свое имя, ведет головой из стороны в сторону.

– Повтори еще раз.

– Я не продаюсь.

– Нет. Назови меня по имени.

Я беру небольшую паузу, думая, упрямиться или нет. Побеждает удовольствие, которое я получаю, когда вижу, как на него влияют мои слова. Точнее, когда я называю его по имени.

– Рем, я не продаюсь, – повторяю я. – Надеюсь, ты запомнил это, Рем.

Брови Рема взлетают, но он молчит некоторое время, словно прислушивается к себе:

– Знаешь, обычно землянки не интересуют нас. Интересно, это из-за твоего дара? Ты все-таки можешь воздействовать на меня?

Он придвигается ближе, жестом отдавая приказ пятерым барсийцам покинуть зал.

Я вытягиваюсь по струнке, задираю подбородок вверх, но не отступаю. Рем подходит вплотную.

– Ты решила, что на меня опасно воздействовать полным спектром эмоций и выбрала только вожделение?

Так вот что он ко мне испытывает!

Я выразительно хмыкаю:

– Конечно! Я же всегда мечтала, чтобы меня в мой день рождения барсиец сделал своим трофеем.

Рем кивает моим доводам. Удивительно, но он их принимает. Хоть здесь повезло – у адмирала аналитический склад ума.

Я вижу, что он принял мои слова, но колкость не может оставить без ответа:

– Знаешь, землянки готовы отдать целое состояние за ночь с барсийцем.

– И даром не надо!

– Как насчет сделки? Ты помогаешь нам на Гарконе, а я отпускаю тебя после операции. Только есть условие.

– Какое?

– До окончания операции ты станешь моей во всех смыслах.

– Ха! Вот ты и сказал то, что на самом деле хочешь. – Я тыкаю пальцем ему в грудь. – А то «продажная женщина», «куплю-муплю». Сразу не получилось пробудить желание в землянке, тебя это задело, и ты давай искать, как меня можно продавать. Огонь!

Рем ловит мой палец. Ох, как он зол – глаза так и сверкают.

– Ты хотела меня.

– Нет.

– Да.

– Нет.

Рем наклоняется, берет меня на руки:

– Сейчас докажу.

– Отпусти! – брыкаюсь я, жалея, что не сдержала язык за зубами.

– Если не захочешь – отпущу.

– Ты просто используешь любую возможность, чтобы взять меня! – говорю я и бью его по плечу.

Но это все равно что пинать гору – только себе больно сделаешь.

– Да, – спокойно соглашается Рем. – Я хочу тебя. И ты будешь моей.

– Ты не хочешь брать безучастную меня. Другой отдачи ты от меня не увидишь, так и знай! – угрожаю я.

Помню, как он сдал назад, только когда я стала изображать из себя бездушную куклу. Я могу повторить!

Только я не уверена, что продержусь. Рем будоражит во мне что-то дикое, неконтролируемое, как он сам.

Я смотрю на четкую линию челюсти барсийца. На его решительный подбородок, на предвкушающее выражение лица. Он буквально смакует про себя этот момент – готова поклясться. Прется от него, когда как дикарь тащит меня в свою пещеру, а я не могу с этим ничего поделать.

Однако я знаю его слабое место – он не хочет брать меня силой. Тогда меня спасли дохлые еноты. В этот раз, кажется, надо что-нибудь посерьезнее.

И только себе я могу признаться в том, что часть меня просто тащится от этих брачных игр. Но умом я понимаю, что от Рема нужно бежать куда подальше.

Нет, я не хочу больше быть использованной. Стоит дать слабину, как реально стану постельной игрушкой, которая еще и работает на благо барсийцев в опасных зонах.

Я должна снова стать равнодушной. И я прекрасно знаю, что может вызвать у меня чувство обморожения души.

Я закрываю глаза, ныряю в детство.

Перед глазами конфета, которую протягивает папа, – это моя награда за работу. Я была такая глупая, так радовалась этой малости. Сейчас же я ненавижу сладкое.

Когда мы оказываемся в каюте адмирала, я открываю глаза и смотрю на Рема тяжелым взглядом. Он – конфета, которую я не хочу в награду за работу.

Не хочу. Не хочу. Не хочу.

Он кладет меня на кровать, нависает надо мной.

– Ты меня с ума сводишь. – От хрипотцы в его голосе оставаться к нему равнодушной трудно, а его голодный взгляд и вовсе не оставляет шанса.

Мое сердце просто заходится в груди.

– Околдовала меня, – продолжает Рем.

– Ведьмой ты меня еще не называл. – Я хочу сказать иронично, но выходит шепотом.

Он качает головой, пробирает взглядом желтых глаз до нутра и говорит:

– Ты будешь моей. Любой ценой.

Глава 12

Его любой ценой?

Лучше бы молчал! От его слов все внутри меня закипает: гордость, желание, прошлый опыт – все это смешивается в ядерный коктейль.

Я злюсь, что хочу такого варвара. Он же закроет в клетке и будет использовать меня, как и родители.

Чтобы я еще раз через подобное прошла? Да ни за что.

– У меня аллергия на таких, как ты, – говорю я, глядя прямо глаза Рему.

Теперь мой тон звучит спокойно. Я взяла себя в руки и без дохлых енотов – спасибо ему за это.

– Каких – таких? – Рем наклоняется к моему платью и зажимает губами край ткани, с которого оторвалась бретелька.

Черт! Я только сейчас понимаю, что стояла в зале перед другими пятью барсийцами в платье с порванной бретелькой. Что они обо мне подумали?

Совсем забыла, что Рем мне ее оторвал.

Он складывает мои руки в локтях, прижимает запястья к кровати, а сам спускает ткань платья ровно до розового ореола соска.

Я сглатываю, но не реагирую, ведь он только этого и ждет. С таким бороться силой невозможно, можно взять только словами.

Я отвечаю ему:

– Да. Как ты. Кто хочет сделать меня своей собственностью. От таких я ухожу любой ценой.

Надеюсь, в моем голосе достаточно угрозы и убедительности.

Рем оставляет дорожку поцелуев по открытой части груди над платьем. Приятные ощущения, щекочущие прикосновения, пьянящий запах его тела – все это противостоит моему желанию сбежать от него подальше и разрывает меня изнутри. Тело хочет одного, разум – другого.

Он поднимает на меня взгляд, видя, что я себя еще контролирую и стараюсь не реагировать на его прикосновения.

– И много таких? – Я слышу в голосе Рема рычащие нотки.

Он что, ревнует? Вот это да!

Впрочем, все равно.

Таких людей достаточно. Мне хватает двух, но самых важных в жизни каждого человека личностей – мамы и папы. Зато благодаря им я волей-неволей знаю законодательство родной планеты. Жалко, что они не галактические адвокаты. Сейчас бы мне не помешали эти знания, чтобы противостоять адмиралу.

Рем целует меня в шею, в самое чувствительное место за ухом, и я сжимаю ноги от волны возбуждения.

– Я так хочу тебя, Лила, – шепчет он.

А я понимаю, что мое тело – тот еще предатель. Нужно как можно скорее атаковать его словами.

– Это все, что ты умеешь? – спрашиваю я. – У меня, между прочим, сегодня день рождения. Праздник! И ты мне его испортил и хочешь, чтобы я тебя ублажала в кровати?

– Ты поела, я видел. И не надо меня ублажать, напротив – я доставлю тебе удовольствие.

Не успеваю я и в мыслях его проклясть, как он отпускает мои руки, хватает подол платья и резко поднимает его вверх до живота.

– Если продолжишь, я не соглашусь на работу, – громко и быстро выпаливаю я, поднимая голову.

– Забыла? Ты работаешь на нас, будешь со мной в постели этот период, и тогда я тебя отпущу. Иначе – ты мой трофей навсегда, – напоминает о своем предложении Рем.

– Забыла! И не запомню такой бред. Варварские законы не по мне. Я соглашусь помочь, только если ты уберешь от меня свои руки. Работа в обмен на свободу, иначе я отказываюсь.

Рем замирает. Ему явно не нравится то, что он слышит. Он пристально смотрит на меня, изучает мое лицо.

Говорит:

– Все это время ты живешь со мной. Спим в одной кровати. Пока сама не попросишь секса – не возьму тебя. Согласна?

Я живо представляю это соседство и тут же прихожу к выводу:

– Нет. Мне нужна отдельная каюта.

Рем рычит, кладет свою руку мне поверх трусиков и начинает двигать пальцами по чувствительному месту. Волна удовольствия захлестывает меня с головой.

– Рем! – возмущаюсь я.

– Да, детка? – игриво спрашивает Рем, искушающе улыбаясь.

– Я соглашусь, если ты добавишь кое-что в условия. – Я закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться от приятных прикосновений.

Он продолжает водить пальцем по чувствительному месту, доводя до умопомрачения.

– Что? – спрашивает он хрипло, прищуривая глаза от удовольствия, когда видит, как на меня влияют его прикосновения.

– Ты до меня не дотронешься! – решительно заявляю я.

Это единственный способ держать его на расстоянии.

Рем замирает. Смотрит на меня сверху донизу долгим голодным взглядом – разве что не облизывается.

– Не смогу. – Неожиданно он качает головой и говорит так искренне, что я удивленно смотрю в ответ. – Я просто не смогу не прикасаться к тебе.

И тут Рем одновременно жадно целует меня в губы, а пальцами отодвигает трусики и проникает в лоно.

Из меня вырывается вздох, полный удовольствия. Как же хорошо! Как же мне хочется, чтобы он продолжал.

Но как же нельзя этого допускать.

Рем рычит.

– Врунья. Ты хочешь меня! – говорит он мне в губы и снова целует так, что у меня голова идет кругом.

Не давая мне опомниться, он забирается на меня, расстегивает ширинку и входит в меня одним плавным, но решительным движением. Растягивает меня, высекает крик удовольствия.

Я вцепляюсь в его плечи и закидываю голову назад.

Ох, да! Как же хорошо-то.

Рем двигается во мне, и я слышу по звукам, чувствую по себе, что я вся мокрая внизу – желаю его как безумная.

Как же неловко и как же плевать одновременно!

Каждое его движение – это волна нового, куда более сильного удовольствия. Я уже дрожу внутри от предвкушения чего-то неизвестного, классного, умопомрачительного.

Я хочу большего. Хочу узнать, каково это там – на вершине.

Рем входит в меня, жадно ловит стоны губами. Я четко ощущаю, что он подстраивается под меня: когда мне слишком глубоко, он берет чуть назад, а когда я хочу медленнее, чуть давлю на его плечи, он замедляется.

Удивительно, как мы совпадаем друг с другом в плане близости. Просто невероятно.

Я где-то не на корабле. Я где-то между звездами лечу пылью, растворяясь во времени. Я горю ярче звезды и вот-вот, вот-вот достигну чего-то невероятного.

Внутри меня нарастает напряжение, энергия, сверхновая. Если он сейчас остановится, я не знаю, что сделаю. Я хочу до дрожи узнать это новое, чего никогда не знала. Я хочу кончить.

Его хвост обвивает мою талию, держит крепко.

И когда я ловлю волну за волной дрожи и удовольствия, начинаю сокращаться вокруг члена Рема, изо рта вырывается хриплый стон.