Журавли. Немецкий поэт в гостях

Тино Айсбреннер

Журавли. Немецкий поэт в гостях

© Айсбреннер Т., 2025

© Залесская О., Малов Т., Хольм З., перевод на русский язык, 2025

© Айсбреннер Т., Пфайфер К., Дмитриева Е., Струнилина Е., Крапитц Г., Грэзер Т., фотографии, 2025

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2025

Предисловие

Тино Айсбреннер – человек мира. В русском языке это слово имеет два смысла, и каждый из них – про Тино. Я уверен, если бы он родился в начале прошлого века и жил в гитлеровской Германии, то точно оказался бы в антифашистском подполье. Людей, сохраняющих здравый рассудок, желающих мира, понимающих, кто толкает планету в пекло, в Европе достаточно, но тех, кто готов говорить об этом открыто и идти до конца в своих убеждениях, – единицы. Тино Айсбреннер именно из таких, хотя по призванию он не политик и не пламенный борец. Он утонченный художник, артист и музыкант с невероятным эмоциональным диапазоном, чувствующий музыку и текст каждой клеточкой своего тела. И конечно, такой человек не мог не проникнуться русской культурой, русской музыкой и поэзией, не раствориться в них, растворяя попутно всех, кто его слушает. Его «Журавли», переведённые на немецкий язык и исполненные на фестивале «Дорога на Ялту» в Кремле в 2023-м, стали сильнейшим эмоциональным потрясением для всех, кто тогда находился в зале. Вообще, тот фестиваль многое изменил. Наши иностранные гости, я это точно знаю, уезжали домой совсем другими людьми, увозя с собой часть огня, который в них зажёгся в Москве, чтобы делиться этим теплом и светом со своими далёкими зрителями во всех уголках планеты. А те, кто остался, поняли, что наш мир имеет шанс на спасение, пока в нём звучит тихий, но безупречно чистый и твёрдый голос Тино Айсбреннера, проникающий в самое сердце всем, у кого оно ещё осталось. И именно об этом его новая книга.

Эрнест Мацкявичюс

Часть 1

из книги «Песня о мире»

Перевод: Ольга Залесская

Наутро после…

Япытаюсь проснуться и открываю глаза. Пробуждение даётся тяжело, не могу понять, где я. Вероятно, дома? Точно, действительно дома. 09:40 на будильнике, который так и не зазвонил, несмотря на то что сегодня понедельник.

Впрочем, я заслужил это. Через дверь моей спальни на втором этаже прислушиваюсь к звукам. Они долетают до меня из глубины старого сельского дома: холл, деревянные балки, дверь в ванную, лестница, ведущая вниз, ковры, картины, секретер… ничего лишнего. Ну разве что столик и три кресла, одно из которых нагло и бесповоротно захвачено нашим псом, достигшим в свои два года размера шетлендского пони. Именно его храп я сейчас и слышал. Что поделать, псу тоже необходимо восстановиться после четырёхдневного турне. И он наслаждается, как и я, безмятежным чувством безопасности.

Сегодня 5 февраля 2018 года. Заключительный концерт первой части моего турне «Высоцкий. Уэйтс. Брехт» (Wyssotzky Waits Brecht) в берлинском клубе «Культургиссерай Шёнайхе» (Kulturgießereil Schöneiche) начался вчера в 16:00, но мы всё равно закончили очень поздно. Сначала публика долго не желала нас отпускать, а уже после концерта мы, артисты, неторопливо собирали свои вещи, тщетно борясь с медлительностью, ведь мы знали, что расстаёмся со зрителем теперь уже на долгое время. Впрочем, последние два года подобное со мной происходило не раз.

Наш дом сегодня приветствовал меня почти как всегда. И только посудомойка, из которой я доставал чистую посуду, ещё раз рассказывала мне историю нашего совместного завтрака три дня назад, прежде чем мы отправились нести «Музыку вместо войны» в Кемниц, Дрезден и снова Берлин. Немецкий бард пригласил двух блистательных баянистов-соотечественников и свою подругу Ольгу Залесскую, барда из Белоруссии, для того чтобы, противореча любой бизнес-логике, высказать своё отношение к официальному курсу Германии – на двух языках: немецком и русском. Зачем всё это? Возможно, кто-то подумает, что я влюблён в Ольгу Залесскую, и только поэтому мне в голову пришла столь странная идея. Но нет, здесь речь идёт не о такой любви.

Хотя, да, оговорюсь, это всё-таки связано с любовью. С любовью к себе самому, к своей маленькой жизни и большим потрясениям, которые сделали её такой, какая она есть. К потрясениям, которые научили меня думать, чувствовать, жить сердцем и противоречить, если это необходимо, логическим заключениям и прогнозам разума. Так и должно быть! Мужественно, последовательно, изо дня в день. Ведь общество постоянно побуждает нас – и зачастую даже заставляет – заглушать голос сердец и действовать расчётливо. Как мы это вообще терпим? Да очень просто: нас запрограммировали на это – душить интерес в наших сердцах материальными, а теперь ещё и виртуальными благами. И мы терпим всё в погоне за этими удобствами. Иногда ночью, после концерта или долгой поездки на машине, я включаю телевизор, чтобы как-то отвлечься. Чаще всего – в отеле или когда семья в отпуске и я оказываюсь дома один. Сегодня ночью было именно так: я зависал на ЦДФ[1], где философ Рихард Давид Прехт и бывший судья Федерального конституционного суда профессор Удо ди Фабио вели в эфире разговор о нашей жизни «под присмотром». И речь шла именно о том, что мы позволяем делать нас тупыми и безмолвными посредством материальных благ.

Что же это за времена, когдаРазговор о деревьях кажется преступленьем,Ибо в нём заключено молчанье о зверствах!Тот, кто шагает спокойно по улице,По-видимому, глух к страданьям и горюДрузей своих?[2]

Спрашивает не Прехт, а Брехт. И всё же это была общественная попытка «накормить» людей чем-то иным, нежели бесконечные навязчивые «уроки» эгоистического мышления. И я не устану повторять это в полный голос.

Так часто ругаемый и поливаемый грязью социализм, который после апокалипсиса 1945 года проник и в Германию, чтобы помочь хоть какой-то части немцев начать мыслить по-другому, – разве не на его основе был построен более свободный мир, чем мы знали до и после его существования? Разве мы до сих пор не поняли, что основной принцип капитализма – рост за счёт прибавочной стоимости – снова ведёт нас к апокалипсису? Хотя ещё Карл Маркс объяснял, из-за чего капитализм, внушающий человеку постоянное желание иметь всё больше и больше, сам себя изживёт. Можем ли мы в год двухсотлетия со дня рождения Маркса игнорировать правду, доказанную множество раз, и позволить себе быть усыплёнными сладкими обещаниями материальных ценностей? И ведь это ещё не всё! Нет, мы позволяем снова и снова внушать нам старые образы врагов, хотя неопровержимость истории и зов наших сердец доказывают нам обратное. Мало того, что нас хотят убедить: коммунизм был злом и уже потерпел крах.

Мало того, что мы отлично знаем – хотя большинство из нас об этом молчит, – что в мире никогда не было коммунизма, кроме как у первых индейских народов, на социальном мышлении которых Маркс и Энгельс основывали своё видение будущего. То, что выдают нам под маркой коммунизма, было совершенно иным, а именно – социализмом – общественным строем, который Ленин, так сказать, вписал в историю, чтобы подвести людей к коммунистическому мышлению, на самом деле уже держа власть в своих руках. Маркс же, по сути, многое понимал и знал и писал, что коммунизм будет экономически проигрывать капитализму, потому что он изначально отказывается от принципа «выгода любой ценой». Маркс пришёл к выводу, что коммунизм может установиться только сразу во всех странах мира и при условии, что умы людей будут к нему готовы. Но когда большевики под руководством Ленина восстали против несправедливостей царской России и получили поддержку немецкими деньгами и оружием (потому что Западная Европа верила: так она сможет сломить и завоевать Российскую империю), тогда люди поверили в лучшую жизнь – но и они были готовы в первую очередь брать, а не давать, чтобы уйти от бедности, скинуть с себя оковы. «Что делать?» – спрашивал Ленин. При взгляде на Западную Европу и её капиталистический оплот становилось очевидно, что создание капиталистического общества после свержения царя не выведет русский народ из нищеты. Но реализация коммунистической идеи нуждалась в образовании, культуре, работе и достаточном количестве еды.

Люди сначала должны были стать социально обеспеченными и образованными, чтобы вообще понять идею коммунизма… Так в течение пары лет строился социализм, который Адольф Гитлер ненароком, в спешке «импортировал» нам, ведь кто же поверит, что без его попытки покорить Россию социализм мог бы зародиться здесь? А после апокалипсиса снова встал вопрос об альтернативе.

Это всё нам известно! И сегодняшние попытки убедить нас в том, что коммунизм потерпел неудачу, оскорбительны для нашего разума и нашего образования, которое попирается вот уже почти тридцать лет. И снова Европа тянет свои щупальца к богатствам России. И чтобы мы под этим подписались, нам хотят объяснить, что Россия – враг, которого следует бояться. Так же, как это делалось накануне 1914 и 1941 годов. А я? Да, мой разум оскорблён, и я сопротивляюсь, как и раньше, чтобы не быть обманутым. И более того, моя любовь, которая ведёт меня на сцену с программами «Всё это Брехт», «Германия. Зимняя сказка» или «Высоцкий. Уэйтс. Брехт», и тур «Музыка вместо войны» – всё это для защиты наших знаний, полученных в то время, право на существование которого сегодня оспаривается в моей стране. И всё же эти знания необходимы, чтобы не погрузиться в апокалипсис в третий раз. «Знающие всех стран, соединяйтесь!» – так должен звучать боевой клич, и я имею в виду бой, который ведут за сердца, за возможность их открыть. Тот, кому не довелось читать Пушкина, Толстого, Горького, Айтматова, Евтушенко, Симонова или Шолохова, – тот ничего не узнает ни о России, ни о Советском Союзе. А тот, кто никогда не слушал Высоцкого, Окуджаву, Кукина, Визбора, Никитина и других русских великих бардов, – тот не сможет проникнуться идеями единения, а не разрушения. И здорово, что я вырос с Джеком Лондоном, Марком Твеном, Хемингуэем, Стефаном Цвейгом, Нерудой, Дюма, Мопассаном, Бальзаком и Гюго. Вот так!

Вчера после концерта в Шёнайхе[3] кто-то сказал мне: «Спасибо за вашу идею, дающую нам шанс снова смело думать и говорить друг с другом». И действительно, мы наблюдали это смелое человеческое общение во время антракта и после нашего концерта. Люди сидели и стояли рядом – часто русские и немцы, – разговаривали, спорили и смеялись. Они обменивались опытом и знаниями о Высоцком, Уэйтсе или Брехте, делились друг с другом историями из жизни и адресами электронной почты, чтобы оставаться на связи. Музыка вместо войны. Три недели мы репетировали и гастролировали, возвращались в мою «Усадьбу четырёх ветров» (Vier Winde Hof), снова репетировали, готовили еду и наслаждались ею, пели, праздновали и говорили на диковинной смеси русского, немецкого и английского.

…Мне нужно отправить в стирку постельное бельё. А потом я вновь вернусь к своему рассказу.

Дружба – значит freundschaft

Cчего же, ей-богу, мне начать мою историю? Пожалуй, я просто закрою глаза – и посмотрим, что первым придёт на ум. Вперёд!..

Рольф Херрихт? О! «Моя подруга Сибилла»[4]. Но почему? Ах да, знаю – Чёрное море… Как я люблю этот фильм! Фильм о неловком туристе из ГДР, который заменяет своего друга-экскурсовода в круизе вдоль русского побережья Чёрного моря, в поисках молодой парочки пассажиров опаздывает на свой теплоход и теперь, путешествуя вдоль побережья по следам молодых людей, ищет следующий порт. Эта душевная комедия знакомит с безграничным Советским Союзом, частью которого тогда были и Россия, и Украина, и Абхазия. Герой узнаёт, что такое искреннее радушие, становится свидетелем социалистического роста, танцует на чужих свадьбах желанным и щедро одарённым гостем, путешествует автостопом с солдатами Советской армии в сторону Сочи и, наконец, снова попадает на корабль, где группа немецких туристов второй день с упоением отмечает «корабельный праздник».

Почему я вспомнил именно этот фильм? Потому, что моё внутреннее «я» хочет рассказать о Крыме. Но могу ли я начать именно так? Возможно, мне стоит описать более ранние события, чтобы объяснить, как так получилось, что я, певец Тино Айсбреннер, в конце января 2017 года был приглашён в Крым. Что ж, так и поступлю!

Мой проект «Музыка вместо войны» существует с 2001 года. Он родился из размышлений о том, что, если американцы так неприкрыто лгут, навязывая нам «ось зла», чтобы разжечь в нас воинственные настроения, тогда именно мы, немцы, просто обязаны заявить о наших сомнениях и предложить варианты мирного развития международных отношений. Тогда же, в 2001 году, я решил действовать и стал искать в городе Нойбранденбурге, неподалёку от которого находится моя усадьба, музыкантов среди беженцев из Ирака. Мои поиски увенчались успехом. Коррупция и произвол царили в Ираке. Все, кто боялся за свою жизнь и имущество и у кого было достаточно денег, уезжали в соседние страны, а затем выкупали свои семьи, если тайный побег был невозможен. Основная масса беженцев состояла из семей, скрывавшихся от режима Саддама Хусейна, из семей, вывезенных своими мужчинами за пределы Ирака. Так я познакомился со своим будущим другом Салахом, богатым ювелиром из Багдада, бежавшим от властей Ирака, стремившихся набивать собственные карманы путём преследований и шантажа.

Его сын Навар играл в 2002–2003 годах в моей группе «Дарбука». Атлетически сложённый и невероятно дружелюбный, он был словно персидский принц – идеально подходил на роль представителя «оси зла». В проекте «Музыка вместо войны», наряду с моими немецкими коллегами, были афганцы, болгары и иракцы. Мы вместе гастролировали и были примером того, как могут мирно сосуществовать разные народы. Идея сработала, ведь тогда в Германии и так царило открытое неприятие военных действий американцев в Ираке. «Музыка вместо войны» стала частью движения за мир. 15 февраля 2003 года в Берлине на концертной площадке, установленной между Бранденбургскими воротами и Колонной Победы, я пел на концерте, завершавшем серию демонстраций за мир «Нет войне в Ираке!», для более чем полумиллиона человек. И спасался от холода за сценой в компании трёх великих немецких бардов: Векера, Вадера и Мая. Тогда я был уверен, что своими песнями могу что-то изменить, рассказать людям, взбудоражить их, выразить протест, способствовать строительству «мостов» и мира без оружия. В этом я нашёл себя, моя профессия стала моей судьбой.

Делать политические заявления, будучи деятелем искусства, на мой взгляд, правильно и вовсе не сложно, особенно если есть те, кто с этими заявлениями солидарен. В 2003 году Германия не присоединилась к военной кампании в Ираке – протест возымел эффект. Кроме того, тогда у руля был канцлер, который хорошо помнил, на что обрёк себя, согласившись на участие Германии в войне на Балканах. В этот раз народ сказал операции в Ираке «НЕТ».

Турне «Музыка вместо войны» со временем превратилось в одноимённый многонациональный ежегодный фестиваль – с песнями, лекциями и театральными постановками – в «Усадьбе четырёх ветров», где уже много лет в начале сентября встречаются единомышленники, протестующие против войны и пропагандирующие движение за мир.

И хотя я вернулся в своих воспоминаниях в довольно далёкое прошлое, политически подкованные читатели не только не заскучают, но и не зададутся вопросом: как это всё связано с Крымом? Я повторюсь: делать политические заявления, будучи деятелем искусства, на мой взгляд, правильно и вовсе не сложно, особенно если есть те, кто с этими заявлениями солидарен. Но что, если официальная линия правительства и реальная политика, как и общественное мнение и освещение в СМИ определённой темы, совсем не соответствуют тому, что музыкант наблюдает, осознаёт, чувствует и выражает? Что, если даже само движение за мир не может определиться с тем, какие песни петь? И эта неуверенность и неопределённость приводят к разделению целого на части, к появлению тысяч мелких групп, которые, даже несмотря на благородную цель, находят поводы для склок и конкуренции друг с другом? Что, если в социальных сетях на музыканта льётся грязь только потому, что он не просто высказывается по этой теме, но и имеет на её счёт твёрдую позицию? Что, если некоторые поклонники артиста больше не покупают его диски, пишут ему об этом в соцсетях и он узнаёт, что активная политическая позиция становится угрозой его бизнесу и даже зарабатыванию средств к существованию? Что тогда?

Одна из политических тем неожиданно обрушилась на меня в 2013–2014 гг. РОССИЯ. Возможно, кто-то спросит: почему же неожиданно, если эта тема уже давно обозначилась? И я покаянно отвечу: должен признаться, я упустил из виду происходившие события. У меня было невероятно насыщенное десятилетие. Я несколько раз посетил Чили, откуда пригласил в Германию замечательных музыкантов, ставших частью моей группы, и выпустил с ними альбом. С Брехтом и Гейне я вернулся к актёрскому искусству. В очередной раз стал отцом, потом развёлся. Потом последовал сумбурный год одиночества, новая любовь в 2010–2011 годах и свадьба в 2012-м… А на Украине что-то происходило: Янукович, Майдан, Кличко, травля России, Порошенко, гонения на русских в Киеве, горящий Дом профсоюзов в Одессе и несколько десятков погибших, Декларация независимости Донбасса, война! Оцепление Крыма российским спецназом, референдум крымчан – и то, что Запад называет «аннексией Крыма».

Наши СМИ бесятся, политики предрекают последствия. Против России вводят санкции. Все возможные формы диалога между Европой и Россией неожиданно заморожены, а Америка ревёт: «Мы вернём Крым!»

Меня иногда спрашивают: стал бы я вмешиваться, если бы моя жена не была русской? Ну а я всегда отвечаю вопросом на вопрос: внутреннюю позицию обретаешь потому, что есть жена, или обретаешь жену потому, что есть внутренняя позиция? А ведь ещё в конце восьмидесятых у меня намечалась потенциальная русская тёща. И ни один немецкий мужчина не может знать, что его ожидает, если он изначально не открыт для той культуры, с которой решил связать судьбу. А что касается моих убеждений, несомненно, между семейным окружением и мировой политикой есть определённая взаимосвязь. Ведь мне была доступна информация с обеих сторон. И если меня чему-то и научило моё ГДР-овское прошлое, то этот опыт вряд ли назовёшь недостатком.

И вот он снова вернулся – призрак холодной войны. Только в этот раз я был на другой стороне: Запад против России, а я уже голос Запада. Но разве право на свободу слова не является здесь наивысшим благом? Не ради неё ли в 1989 году в ГДР выходили на улицы? «Свобода слова! Свобода передвижения!» – это были два самых главных требования мирной революции. Это только слова? Нет, конечно нет. Но тот, кто хочет иметь мнение, которое можно свободно выразить, должен кое о чём знать. Что же произошло после того, как Советский Союз вывел из Германии свои войска в 1991-м? В этом же году огромная страна развалилась. На смену Горбачёву пришёл Ельцин, открывший распродажу России и между делом пригласивший для создания российской демократии американских, канадских и западноевропейских советников – тех, кто довольно быстро сплёл сеть законов и контрактов, доведших Россию до экономической и идеологической нищеты. Отношения с Западом ослепляли, ведь он обещал не расширять НАТО на восток. Для нас, немцев, это больше не имело никакого значения. Время от времени в развлекательных программах или на торжественных государственных мероприятиях нам ещё представляли Горбачёва как отца нашего объединённого немецкого счастья, и он с явной охотой брал на себя эту роль в Германии, поскольку на родине к нему относились всё более критически. Когда же ему позволяли говорить, его слова с каждым разом были всё более настораживающими и навязчивыми. Никто не может безнаказанно портить нам, немцам, настроение в момент счастья и свободы, поэтому Горбачёву просто перестали давать слово. Должно же хоть когда-то быть хорошо, верно?

Что было дальше? В Москве к власти пришёл новый человек. Ельцина уже нельзя было показывать, ведь он был старым и вечно пьяным. Пришло время нового поколения, нового лидера – Путина. К радости нашего канцлера, российский президент говорил по-немецки и в социалистические времена работал в Дрездене. А наша Энджи во время учёбы побывала по обмену в Москве, будучи фактически в сопротивлении неправовому государству ГДР. И поэтому теперь уже не имело значения, что Путин был в Дрездене офицером КГБ. Они нашли друг друга, было много дружественных встреч и милых совместных фото, на которых германский канцлер была вне себя от счастья… Здорово. Позор тому, кто усмотрит в этом плохое!

Потом Путин сделал то, что я называю эффектом Альенде. Он проанализировал оставленное Ельциным политическое наследие и обнаружил, что Россия обнищала из-за весьма своеобразных договоров с Западом. Вот пример: если одна из самых богатых нефтью стран в мире может сохранить только 5 % своих нефтяных доходов, а 95 % принадлежат иностранным компаниям и местным олигархам, как это было во времена правления Альенде в Чили с медными рудниками, то это сделка, которая не поможет народу встать на ноги. А Путин был избран, чтобы поднять страну и избавиться от коррупции и мафии, укрепить экономику, повысить уровень жизни народа. В самом начале его президентства 56 % населения России жили за чертой бедности. Что же предпринял он, столь популярный в Германии, молодой и активный друг канцлера? Он расторг большую часть старых договоров с Западом и «сдал карты» заново.

Тут-то и родился новый ВРАГ! Ибо тот, кто беспощадно ограничивает западноевропейскому и американскому капиталу свободу действия, может держать за пазухой лишь камень. Сразу изменился и тон, и политические действия Запада. Расширение НАТО на восток ускорилось. Внезапно страны, бывшие некогда Советским Союзом и тесно связанные экономически с Россией, были поставлены перед выбором – точно так же, как это было со странами восточного блока. Например, Болгария, которую в советское время охотно называли 16-й республикой: отношения между двумя странами были очень тёплыми, ведь Болгария обязана русским своим освобождением от 500 лет турецкого ига. Так вот, Болгария получила предложение: «Хотите в ЕС?» – «Хорошо, мы подумаем над этим». – «Но сначала вы должны вступить в НАТО, а затем мы построим прекрасную ракетную базу в Болгарии с видом на Россию». Так в мгновение ока было уничтожено болгарско-российское братство. Президент Белоруссии, напротив, остался верен дружбе с Россией, поэтому теперь мы с удовольствием называем его диктатором. Пророссийский президент Янукович, конечно же, должен был уйти, чтобы обеспечить Украине тёплое местечко в ЕС, и был заменён на Порошенко – гарант более благоприятного для Запада климата, при котором можно с успехом лишить русских доходов, а заодно поставить военных прямо у их порога. Ничего, что российский Черноморский флот с незапамятных времён находится в Крыму? Но Крым же в советское время был отдан Украине! Небольшая головоломка для тех, кто сегодня постоянно твердит, что Советский Союз был создан только вследствие безжалостного захвата русскими других стран, которые восприняли это как должное. Во время развала СССР Ельцину предлагали рассмотреть вариант возвращения Крыма России. А он этого не сделал (и кто же ему это посоветовал?) – лишь договорился, что там останется российский флот. Тогда проблем не было – как и разногласий между Россией и Украиной. Ирония судьбы: Россия и Украина – сёстры, как их всегда называли. Уму непостижимо! А Киев называли колыбелью России.

Ну что ж, политический хаос на Украине был в самом разгаре, на Донбассе разгорелся огонь… Западу оставалось сделать лишь маленький шаг, чтобы завладеть Крымом. В Чёрном море уже стояли корабли НАТО… И вдруг – о ужас! – хитрый ход Путина – и Крым уже под контролем. Он договорился с украинскими военными частями на полуострове о мире. А потом прошёл референдум, и более 90 % крымчан решили присоединиться к России, которой они и так принадлежали. И прекрасный план НАТО потерпел крах! Мы что, в Заливе Свиней?! Аннексия! Международное право! Помогите! Караул!

Запад кипит до сих пор. И журналистка Кроне-Шмальц может сколько угодно объяснять, что понятие «аннексия» здесь неуместно, потому что у него есть чёткое определение, никак к Крыму не относящееся. А Киев грозит тюремным заключением немецкой группе «Скутер» за проведение без его разрешения концерта в Крыму. С тех пор Запад применяет против Крыма санкции, а крымчане говорят… Да, действительно, что же они говорят?

В 2015 году к слогану «Музыка вместо войны» я стал добавлять: «Россия как пример». Это была 70-я годовщина освобождения Германии от гитлеровского фашизма. Конец Второй мировой войны, для России – победное окончание Великой Отечественной. И именно в этом году я должен терпеть, что моя страна плюёт на Россию? Чтобы СМИ опять запугивали людей Россией и её снова официально записали в потенциальные враги? Разве не было у нас, наследников немецкой истории, особенно в этот юбилейный год, обязанности выполнить долг – как минимум сделать возможным непредвзятое и с различных точек зрения рассмотрение фактов? Но как же я мог в этом помочь? Как я мог противопоставить пугалу «оси зла» что-то, что согрело бы сердца и умы людей?