Орбитальный Склеп

Гастон Д'Эрелль

Орбитальный Склеп

Глава 1: Пепел и Орбита

Свинцовый рассвет вполз в крошечную комнатушку сквозь щель в потершихся шторах, не принося света, лишь подчеркивая серость. Он упал на пустую кроватку в углу, на которой все еще висел растянутый комбинезон с улыбающимися динозавриками. Упал на пыльную поверхность комода, где в единственной рамке застыл момент невозвратного счастья: она, Марк, и маленькая София, смеющиеся под летним солнцем где-то у давно пересохшего озера. Упал на Алису, сидевшую на краю своей кровати, склонившуюся под невидимой тяжестью, которая с каждым днем становилась все плотнее, все реальнее.

Три месяца. Всего девяносто дней, как ее мир превратился в пепел и обугленные обломки смысла. Автобус. Гололед. Водитель уснул. Марк и София ехали к бабушке. Алиса должна была быть с ними, но задержалась на работе из-за срочного отчета. Эта «задержка» спасла ей жизнь и обрекла на ад. Иногда, в самые темные минуты бессонницы, она думала, что смерть была бы милосерднее.

Она сжала кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони. Боль была слабым, но реальным якорем. Без нее ее уносило – в воспоминания о смехе Софии, о тепле руки Марка, о запахе его одеколона, который еще витал на его свитере в шкафу, который она не могла заставить себя убрать. А потом – в бездну горя, черную, липкую, бездонную. И в страх. Постоянный, грызущий страх перед… всем. Перед будущим, которого не было. Перед настоящим, которое было невыносимым. Перед цифрами.

Цифры. Они висели над ней, как гильотина. Медицинские счета после попыток спасти Марка и Софию в реанимации. Похороны. Кредиты, которые они брали, мечтая о расширении, о комнате для Софии. Ее собственная зарплата младшего бухгалтера в душной конторе «Городские Сети» едва покрывала проценты. Долги множились, как грибы после дождя, высасывая последние силы, последнюю надежду. Коллекторы уже звонили не только ей, но и ее немногим оставшимся друзьям, ее сестре. Стыд был таким же острым, как горе.

Алиса встала. Движения были механическими, отработанными за эти три месяца ада. Холодный душ, который не смывал усталость. Старая футболка Марка, слишком большая, пахнущая пылью и тоской. Миска безвкусных хлопьев. Она смотрела на них, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. Есть не хотелось. Организм требовал топлива, душа – забвения. Она заставила себя проглотить несколько ложек.

Перед выходом она остановилась у комода. Палец дрогнул, коснувшись холодного стекла над улыбкой Софии. «Прости, солнышко,» – прошептала она, голос сорвался в хрип. Слез уже не было. Источник, казалось, иссяк, оставив после себя лишь выжженную пустыню. Она натянула поношенное пальто и вышла в серый, промозглый мир.

Дорога до офиса сливалась в одно унылое пятно. Лица прохожих – размытые маски. Гул трафика – белый шум, заглушающий крики внутри. Она прошла турникет, кивнула охраннику Вадиму, чей взгляд, полный неловкой жалости, был почти невыносим. Поднялась на третий этаж. Контора «Городские Сети» встретила ее мерцанием люминесцентных ламп, запахом дешевого кофе и пыли, и мертвой тишиной, прерываемой только стуком клавиатур. Ее стол – островок запустения в море таких же серых столов.

«Алиса, доброе утро!» – голос Оксаны, соседки по кабинету, звучал фальшиво-бодро. «Спасибо,» – буркнула Алиса, не поднимая головы. Она знала, что Оксана старается, но ее навязчивое сочувствие, ее попытки «вернуть в жизнь» лишь раздражали. Жизни больше не было. Было существование между работой и долгами.

Она включила компьютер. Монитор замигал, выдавая стандартную заставку. Папка «Счета». Она открыла ее. Красные цифры недвусмысленно кричали о катастрофе. Кредит за квартиру – просрочен. Кредит на машину (той самой машины, что была разбита вдребезги в аварии, которую Марк не совершал) – просрочен. Медицинские счета – угрожающие письма от юристов. Суммарный долг – цифра, от которой стыла кровь. Ее зарплата, которая должна была прийти сегодня, была каплей в этом огненном море. Она зажмурилась, пытаясь отогнать панику. Дышать стало тяжело. Комната поплыла. Сейчас не время. Надо работать. Надо заработать хоть что-то.

Она погрузилась в цифры, в бесконечные строки таблиц. Это был ее щит. Здесь не было горя, не было пустой кроватки, не было запаха гари и больничного антисептика. Здесь были только цифры. Холодные, бездушные, но предсказуемые. Она щелкала мышью, вбивала данные, ее пальцы двигались быстро, почти автоматически. Разум отключался, оставляя лишь механическую оболочку. Так было легче. Так можно было не чувствовать.

Обеденный перерыв она пропустила. Мысль о еде вызывала тошноту. Она сидела за столом, уставившись в экран, но уже не видя цифр. Перед глазами стояла картинка: Марк, улыбающийся, протягивающий ей чашку утреннего кофе. София, топающая к ней на неокрепших ножках, кричащая: «Мама!» Потом – резкий скрежет металла, визг тормозов, крик… Ее крик, когда ей позвонили из больницы. Она вжала ладони в виски, пытаясь выдавить образы. «Нет. Нет. Нет. Работай. Просто работай».

После обеда в офисе стало шумнее, но Алиса существовала в своем коконе тишины. Она не заметила, как подошел начальник отдела, Леонид Петрович, тучный мужчина с вечно недовольным выражением лица. Он кашлянул, привлекая внимание.

«Соколова?»

Алиса вздрогнула, оторвавшись от экрана. «Да, Леонид Петрович?»

«К вам пришло заказное. От нотариуса. Курьер ждал, но вы не вышли. Вот.» Он протянул ей толстый конверт из плотной бумаги с официальной печатью. Его взгляд скользнул по ее лицу, задержался на синяках под глазами, на слишком острых скулах. В его глазах мелькнуло что-то – брезгливость? Недовольство? – но он лишь кивнул и отошел, не сказав больше ни слова.

Алиса взяла конверт. Он был неожиданно тяжелым. Нотариус? У нее не было имущества, кроме долгов. Никаких родственников, кроме сестры в другом городе, да и та едва сводила концы с концами. Сердце почему-то застучало чаще. Не предчувствие, нет. Скорее – остаток инстинкта, давно подавленного апатией. Что-то не так.

Она неторопливо вскрыла конверт острым краем ножниц для бумаг. Внутри лежало несколько листов с официальными штампами. Она развернула верхний. Шапка гласила: «Нотариальная контора №5 г. Москвы». Текст был сухим, юридически выверенным.

«Уважаемая Алиса Викторовна Соколова!

Настоящим уведомляем Вас, что на основании завещания, удостоверенного нами 12.04.2041, Вы являетесь единственной наследницей имущества покойного Семена Игоревича Волкова, приходившегося Вам двоюродным дядей по материнской линии…»

Дядя Семен? Алиса с трудом выловила из памяти смутный образ. Брат ее матери, вечный странник, чудак, с которым семья давно потеряла связь. Мать упоминала его редко, с легким раздражением: «Улетел на свою звезду, пропал». Последний раз они виделись, когда Алисе было лет десять. Высокий, худой мужчина с пронзительными глазами, подаривший ей странный камень с Луны (как он утверждал). Больше о нем не слышали. Говорили, он уехал куда-то далеко, занимался чем-то связанным с космосом. И вот – умер. И оставил наследство. Ей.

Алиса проглотила комок в горле и продолжила читать, сканируя строки в поисках ключевой фразы. Что он мог оставить? Старую квартиру? Развалюху где-нибудь в глуши? Денег на счету? Сомнительно.

Транспортное средство в настоящее время находится на геостационарной орбите Земли, координаты прилагаются…»«…в состав наследственной массы входит следующее имущество: *1. Транспортное средство класса «Звездный Странник», модель «Пилигрим-М», регистрационный номер XK-717 «Калибан».* 2. Права на эксплуатацию указанного транспортного средства в рамках действующего межпланетного кодекса. 3. Находящееся на борту ТС личное имущество наследодателя.

Алиса перечитала абзац еще раз. И еще. Слова отскакивали от сознания, не желая складываться в осмысленную картину. Транспортное средство. Класс «Звездный Странник». Геостационарная орбита. «Калибан». Это… корабль? Космический корабль?

Она опустила бумагу, уставившись в стену перед собой. В голове был полный хаос. Дядя Семен? Космический корабль? Наследство? Это абсурд. Галлюцинация от недосыпа и голода. Она резко встала, пошла к кулеру. Налила стакан ледяной воды, выпила залпом. Холод обжег горло, но не прояснил мысли. Она вернулась к столу, снова схватила бумаги. Там были координаты. Юридическое описание. Ссылки на реестры космических объектов. Все выглядело… реальным.

Она судорожно перелистнула страницу. Приложение. Оценка стоимости наследства. Ее глаза нашли цифру. И остановились. Она прочла ее вслух, шепотом, не веря собственным глазам.

«…оценочная рыночная стоимость транспортного средства класса «Звездный Странник», модель «Пилигрим-М», регистрационный номер XK-717 «Калибан», с учетом его технического состояния (удовлетворительное, на ходу) и класса, составляет…»

Цифра. Огромная, невероятная цифра. Цифра, рядом с которой ее долги казались жалкой мелочью. Цифра, которая означала свободу. От долгов. От коллекторов. От этой кабалы. Цифра, которая могла… нет, которая должна была спасти ее. Куски разбитого мира вдруг начали с бешеной скоростью сходиться в одну точку: Наследство. Корабль. Деньги. Свобода.

Сердце колотилось как бешеное, кровь ударила в виски. Впервые за три месяца в ее душе, сквозь толстый слой пепла, пробился луч чего-то, что можно было назвать надеждой. Дикой, невероятной, абсурдной, но – надеждой. Она сжала бумаги так сильно, что пальцы побелели. Воздух с шипом вырвался из легких. Она почти не осознавала, как схватила сумку и телефон, как прошла мимо удивленного взгляда Оксаны, как выбежала из офиса, не попрощавшись. Ей нужно было воздух. Ей нужно было верить.

Она оказалась на улице. Холодный ветер хлестнул по лицу, но она его не чувствовала. Она достала телефон, дрожащими пальками набрала номер нотариуса, указанный в письме. Голос на том конце был спокойным, профессиональным.

«Да, Алиса Викторовна? Мы ждали вашего звонка. Да, все верно. Завещание подлинное. Корабль «Калибан» действительно находится на орбите. Он записан на вас. Для вступления в права вам необходимо подписать документы у нас и получить ключи доступа, а также координаты и коды для стыковки с шаттлом».

«Шаттл?» – переспросила Алиса, голос хриплый.

«Да. Вам нужно будет подняться на орбиту, чтобы осмотреть имущество, вступить в фактическое владение. Это стандартная процедура для космических активов. Мы можем помочь с организацией транспорта за ваш счет, разумеется».

«За мой счет…» – эхом отозвалась Алиса. Ледяная струя реальности окатила ее. У нее не было денег даже на еду, не то что на полет в космос. Надежда закачалась, готовая рухнуть. «Сколько… сколько это стоит?»

Нотариус назвал сумму. Небольшую, по меркам космических перелетов, но для Алисы – неподъемную. Еще один долг. Еще одна петля на шее.

«Я… я подумаю,» – прошептала она и разъединила.

Она стояла посреди тротуара, люди обтекали ее, бросая недоуменные взгляды. Бумаги в ее руке казались вдруг не спасением, а насмешкой. Ключ от райской двери, висящей на небесах, до которых не долететь. Надежда, превращающаяся в еще более изощренную пытку. Корабль. Космос. Деньги. И пропасть между ними и ею. Пепел во рту снова стал горьким.

Она медленно побрела назад, к офису. Мысли путались. Продать корабль! Вот решение! Найти покупателя, получить деньги, расплатиться… Но как? Где? Кто купит старый корабль на орбите? И как его продать, не видя? Покупатель должен будет его осмотреть… Значит, все равно лететь? Круг замкнулся.

Она вернулась на свое место. Леонид Петрович бросил на нее неодобрительный взгляд. Оксана осторожно спросила: «Алиса, все в порядке? Ты выглядишь…»

«Все нормально,» – отрезала Алиса, садясь за компьютер. Экран снова показал красные цифры долгов. Но теперь рядом с ними в ее сознании висела другая цифра. Огромная. И недостижимая. Космический корабль. Наследство дяди Семена. «Калибан». Геостационарная орбита.

Она попыталась вернуться к работе, к скучным отчетам, но цифры плясали перед глазами. Счета смешивались с координатами орбиты. Вместо имен контрагентов она видела название «Пилигрим-М». Голова гудела. Она открыла браузер, ввела в поиск: «Продажа космических кораблей б/у». Вылезло несколько специализированных площадок. Она кликнула наугад. Цены. Огромные цены. Даже за старые модели. И ее корабль, судя по описанию, был не самым худшим. Сердце снова застучало чаще. Возможно. Теоретически возможно.

Она углубилась в изучение. Нашла форумы, отзывы. Потом, почти машинально, создала объявление на одной из крупных площадок. Кратко: «Продается ТС класса «Звездный Странник», модель «Пилигрим-М», «Калибан». На орбите. Техсостояние удовлетворительное. Срочно.» Указала свою анонимную электронную почту. Отправила. Что это было? Отчаяние? Или та самая надежда, которая вопреки всему не желала умирать?

Рабочий день закончился. Алиса вышла на улицу. Город погружался в вечерние сумерки, зажигались огни, но они не радовали. Она шла медленно, ощущая странную пустоту. Мысли о корабле, о долгах, о Марке и Софии смешались в тяжелый, невнятный гул. Она купила в ларьке самую дешевую булку, даже не пытаясь представить ее вкус.

Дома, в холодной тишине, она снова достала бумаги нотариуса. Перечитала. «Геостационарная орбита». Это где-то высоко. Очень высоко. Над облаками. Над всей этой грязью, болью, долгами. Кусок металла, плывущий в вечной темноте. Ее наследство. Единственный шанс.

Она включила древний ноутбук, подаренный Марком когда-то. Проверила почту. Ничего. Конечно. Кто купит корабль так быстро? Она вздохнула, собираясь закрыть крышку, как вдруг – новый звук. Входящее письмо.

Отправитель: неизвестен. Тема: «Калибан». Заголовок.

Сердце Алисы замерло, потом забилось с бешеной силой. Она открыла письмо. Текст был лаконичным, без приветствий, подписи.

*«Заинтересован в Пилигрим-М «Калибан». Озвучьте цену. Готов рассмотреть срочную сделку. Осмотр обязателен лично. Пункт назначения – Колония «Персефона» на Эпсилон Эридана b. Доставка корабля покупателем. Срок сделки – 60 стандартных дней с момента подписания контракта. Ответьте.»*

Алиса прочла текст несколько раз. Колония «Персефона»? Эпсилон Эридана b? Она быстро погуглила. Чудовищно далеко. Месяц пути, не меньше, на таком старом корабле, как «Пилигрим». Месяц в космосе. Одна? В голове мелькнуло смутное воспоминание о дяде Семене, его рассказах о бескрайности и тишине космоса, которые тогда, в детстве, казались романтичными, а теперь… Пугали.

Но цена. ЦЕНА! Покупатель готов? Срочно? Доставка покупателем – значит, ей не нужно платить за перегон? Только добраться до корабля и лететь? А деньги… Деньги будут после доставки, очевидно. Но сумма сделки! Она умножила оценочную стоимость из бумаг нотариуса на коэффициент срочности, на ажиотаж, на что-то еще. Получилась цифра, покрывающая все долги с огромным запасом. Цифра свободы.

Она почти не дышала, уставившись в экран. Это был шанс. Единственный. Безумный. Опасный. Месяц в космосе на старом корабле. Одна. Но что ее ждало здесь? Долговая яма, коллекторы, медленное умирание души? Или… полет? Риск? И свобода на другом конце?

Она подняла глаза. Взгляд упал на фото. На улыбку Софии. На спокойные глаза Марка. Они бы хотели, чтобы она так жила? В вечном страхе и нищете? Или… попробовала? Даже если это страшно. Даже если это космос.

Алиса глубоко вдохнула. Запах пыли, тоски и дешевой булки заполнил ноздри. А потом она представила другой запах. Озон? Металл? Вакуум? Она не знала. Но это был запах выхода. Запах шанса.

Она положила пальцы на клавиатуру. Дрожали. Но она начала печатать. Ответ покупателю. Цифру. Ту самую, огромную, цифру свободы. И два слова:

«Цена согласована. Готовлюсь к вылету.»

Она нажала «Отправить». Письмо ушло в сеть, к неизвестному покупателю на краю известного космоса.

Алиса откинулась на спинку стула. В груди бушевало странное чувство – смесь дикого страха, головокружительной надежды и леденящего душу предчувствия чего-то… необъяснимого. Она посмотрела в окно. Над крышами домов, в густеющих сумерках, уже виднелись первые звезды. Одна из них, яркая и неподвижная, возможно, была не звездой. Возможно, это был спутник. Или… геостационарная орбита.

Там, высоко над земной суетой и ее личным адом, висел кусок металла. Ее наследство. Ее билет к свободе. Корабль с именем «Калибан».

И почему-то, глядя на ту неподвижную точку в темнеющем небе, Алису впервые за три месяца пробрали мурашки. Не от холода. От тишины, которая вдруг показалась ей слишком… внимательной. От мысли о предстоящем месяце в бездне. От названия корабля, которое звучало теперь не просто как имя, а как темное предзнаменование.

Пепел ее старой жизни еще дымился, но Алиса уже сделала первый шаг в новую, немыслимую реальность. Шаг к орбите. Шаг к «Калибану». Шаг в неизвестность, где надежда и ужас сплелись в тугой, нераспутываемый узел. Глава ее земного горя была окончена. Открывалась новая. Космическая. И первая строчка в ней уже была написана ледяным шепотом страха где-то в глубине ее души.

Глава 2: Стальной Саркофаг

Вибрация шаттла сменилась мягким, почти неощутимым толчком. Стыковка. Звук металла, скрежещущего о металл, прокатился по корпусу, затих, оставив после себя звенящую, гнетущую тишину. Алиса отстегнула ремни безопасности, ее пальцы дрожали. Через иллюминатор шаттла открывался вид. Не на бездну звезд, как она, возможно, подсознательно ожидала, а на массивный, угрюмый бок корабля, заслонявший собой половину видимой Вселенной.

«Калибан».

Он был огромным. Старым. Совсем не похожим на гладкие, стремительные суда, мелькавшие в новостных репортажах. Его корпус, некогда, вероятно, серебристый, теперь был покрыт темными пятнами космической патины, следами микрометеоритов и непонятными, словно ржавыми, разводами. Формы – угловатые, тяжеловесные, лишенные изящества. Напоминал не звездолет, а плавучую крепость или, что было куда менее приятно, гигантский саркофаг. Надпись "XK-717 KALIBAN" едва читалась на потемневшей обшивке. Геостационарная орбита. Высота 35 786 километров над Землей. Ее наследство. Ее тюрьма на месяц.

«Переход безопасен, давление выровнено,» – сухо прокомментировал пилот шаттла, мужчина лет пятидесяти с каменным лицом. Он даже не обернулся. «У вас есть сорок восемь часов на первичный осмотр и запуск систем. Затем я вернусь. Если вы передумаете…» Он наконец бросил на нее быстрый, оценивающий взгляд, полный не столько беспокойства, сколько профессионального любопытства к ее душевному состоянию. «…сигнал бедствия. Частота в памятке. Но учтите, эвакуация с такой орбиты – дело дорогое и небыстрое.»

«Я не передумаю,» – сказала Алиса, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Дорого. Слово, преследовавшее ее на Земле, нашло ее и здесь, в безвоздушной пустоте. Она заплатила за этот перелет последние сбережения и взяла еще один микрокредит под чудовищные проценты. Возврата не было. Только вперед. К покупателю на Эпсилон Эридана b. К свободе от долгов. К… чему еще? Мысль о месяце в полном одиночестве на этом железном монстре сжимала горло ледяными пальцами.

Она поднялась, взяла свой жалкий рюкзак – вся ее поклажа: пара смен белья, туалетные принадлежности, бутылка воды, пачка дешевых энергетических батончиков, фото в рамке, бутылочка с сильными снотворными, которые ей выписали после аварии (и которые она почти перестала принимать, боясь не проснуться). И документы: ключи доступа, коды, распечатанные схемы корабля, выглядящие архаично.

Люк шаттла с шипением открылся, обнажив переходной туннель и, в конце его, тяжелую, ребристую дверь «Калибана». Воздух, хлынувший навстречу, был холодным, спертым, с явным привкусом металла, озона и чего-то еще… пыльного, затхлого, как в давно запечатанном склепе. Алиса сделала шаг. Еще один. Пол под ногами шаттла был знакомым, устойчивым. Пол туннеля – уже чужим. А ступнув на порог «Калибана», она ощутила легкое головокружение. Гравитация работала, но что-то в ее качестве было… не так. Слишком ровной? Слишком безжизненной? Или это были нервы?

Дверь за ней с грохотом захлопнулась. Звук шаттла, отстыковывающегося, был едва слышен сквозь толстый корпус. И наступила Тишина. Не просто отсутствие звука. А всепоглощающая, физически ощутимая, давящая Глухота. Тишина заброшенного места, где не ступала нога человека много лет. Тишина могилы.

Алиса стояла в небольшом шлюзовом отсеке. Свет горел тускло, желтоватый, мерцающий. Стены – голый, поцарапанный металл. Никаких приветственных табло, никаких голосовых интерфейсов. Только несколько рычагов с потрескавшейся краской и круглая панель с кнопками, выглядевшая древней. Она достала распечатку с кодами доступа, дрожащими пальцами ввела длинную последовательность цифр и символов. Механизм щелкнул, заскрежетал, и внутренняя дверь шлюза с медленным стоном отъехала в сторону.

Перед ней открылся коридор. Широкий, уходящий в темноту в обе стороны. Освещение здесь было чуть лучше, но все равно скудным: редкие светильники в потолке, некоторые мигали, другие горели тускло-оранжевым. Воздух здесь пах еще сильнее – металлом, пылью, старым пластиком и все тем же непонятным запахом затхлости, смешанным с едва уловимым химическим оттенком, напоминающим… формалин? Стены были покрыты серыми панелями, потрескавшимися по углам. На полу – толстый слой пыли, нарушенный только ее собственными следами. Никаких следов недавнего присутствия. Ничего, что говорило бы о дяде Семене, кроме этой всепроникающей атмосферы забвения.

«Добро пожаловать домой, Алиса,» – язвительно прошептал внутренний голос. Она вжала ногти в ладони, стараясь загнать обратно поднимающуюся панику. «Это всего лишь корабль. Металл, провода, системы. Месяц. Всего месяц.»

Она выбрала направление наугад – вправо. Ее шаги гулко отдавались в пустоте коридора, эхом разносились по мертвым переходам, возвращаясь к ней искаженными, чужими. Коридор ветвился, образовывал тупики, вел к запертым дверям с непонятными обозначениями. Планировка была хаотичной, нелогичной, словно корабль достраивали впопыхах или переделывали под какие-то таинственные нужды. Она миновала что-то вроде пустого склада, где на стеллажах лежали запыленные ящики непонятного назначения; прошла мимо двери с надписью «Гидропоника» – заглянув внутрь, она увидела лишь мертвые, иссохшие стебли в разбитых лотках и разбитые лампы; наткнулась на обширное помещение с рядами пустых кресел, напоминающее кают-компанию или лекционный зал, где пыль лежала ровным саваном.

Холод. Он пробирал сквозь тонкую куртку. Системы жизнеобеспечения работали на минимуме, лишь поддерживая дыхательную смесь и гравитацию. Тепла явно не хватало. Алиса поежилась, кутаясь в одежду. Она шла уже минут двадцать, а ощущения «дома», «своего» корабля не возникало. Только чувство глубокого вторжения в чужое, давно оставленное пространство. И это чувство… наблюдения. Оно возникло почти сразу, как только шаттл улетел. Не глазами, а чем-то другим. Как будто стены впитывали каждый ее шаг, каждый вздох, каждую дрожь.

Она нашла центральный коридор, который, судя по схеме, должен был вести к капитанскому мостику и жилым отсекам. Здесь было чуть чище, светлее. И тут она увидела их. Следы. Не ее. Старые, запыленные, но различимые – отпечатки сапог, идущие в обоих направлениях. Дядя Семен. Последний, кто ходил здесь. Возможно, единственный за долгие годы. По этим следам, как по нити Ариадны, она двинулась вперед.

Коридор привел ее к двери с табличкой «Капитан». Код доступа сработал. Дверь со скрипом открылась.

Каюта была просторнее, чем она ожидала, но такой же безжизненной и пыльной. Большая койка, пристегнутая к стене. Массивный стол, заваленный… не мусором, а какими-то приборами, разобранными платами, паяльником, катушками проводов. На стене – несколько мониторов, темных и мертвых. И книги. Десятки старых бумажных книг, аккуратно расставленных на полке. Фантастика, философия, книги по астрономии и… мифологии. Алиса провела пальцем по корешкам. Пыль. И запах. Тот самый, затхлый, но здесь он был гуще, насыщеннее. И еще… намек на табак? Дядя Семен курил трубку? Она не помнила.

На столе, почти в центре, под слоем пыли, лежал предмет, привлекший ее внимание. Не прибор. Толстая кожаная тетрадь. Бортовой журнал.

Сердце Алисы екнуло. Это было то, что она искала подсознательно. Свидетельство. Подтверждение того, что здесь жил человек. Что он делал? Что случилось? Почему он оставил корабль?

Она осторожно взяла журнал, сдула пыль. Кожа была холодной и шершавой. Она открыла его. Страницы пожелтели, чернила местами выцвели. Записи велись аккуратным, угловатым почерком. Даты. Координаты. Технические заметки о состоянии систем, странные формулы, наброски схем. Дядя Семен явно что-то мастерил, переделывал, пытался улучшить старый корабль. Записи были сухими, техническими. Она листала, пока не нашла более поздние даты. Последний год.