Дневник волшебника L. 7Я-Игра

Миры разделялись высоким Барьером, который невозможно было пересечь, в том числе Венере и Марсу, которые двигались по строго полукруговой траектории на своих полумировых пространствах, иногда смещаясь ближе к северу или югу для смены времен года.

Стороны света здесь определялись так же, как и на Терре, только в ее азимутальной проекции, где центром является северный полюс. То есть, Войлюбия в простом обозначении выглядела примерно вот так:

В каждом из миров имелось по одному большому королевству, основанному Богами и состоящему из пригородов. Королевство Марса состояло из трех пригородов, в котором правили старшие наследники, а королевство Венеры – из трех основных на земле и четвертого под водой, которое основала Глория, одна из наследников. При этом королевства близнецов по сути являлись единым целым, потому что Ангел и Алая были очень близки друг другу и практически всегда держались вместе. Внешняя граница Войлюбии опоясывалась океаном и была плохо исследована игроками, а внутренняя доступна для выполнения квестов с целью прокачивания персонажа.

Мир Марса отличался более высокой степенью опасности, потому что живые существа за пределами королевства были настроены к людям более негативно и более искусны в боевых действиях, чем в мире Венеры. Это было связано в первую очередь с энергетикой самого Марса и обитавшего внутри него Бога Войны. Поэтому если человек хотел играть на высоком уровне сложности, то выбирал мир Марса, если же нет – в мире Венеры тоже было предостаточно боевых квестов, но не таких хардкорных.

Да, сами Боги обитали внутри тех самых светил – Марса и Венеры. По истории игрового мира они попали туда только после появления всех семи наследников.

На каждой половине имелся огромный замок – это была продвинутая школа волшебства. Обучаясь в ней, игрок мог выбрать один из шести факультетов – маг, волшебник, колдун, пророк, ведьмак и чародей. Однако в начале пути, увы, она была закрыта. По задумке автора класс магии игрока соответствовал факультету, на котором обучался лидер фракции.

Игрок проходил серию квестов, результат выполнения которых должен был привести к открытию соседнего мира. В этот момент игрок мог продолжить свое развитие уже в двух мирах, либо же ему предоставлялся выбор сбросить свой прогресс и поступить в ту самую школу в своем мире. Геймер получал тело десятилетнего ребенка и возможность обучаться в школе чародейства и волшебства.

Конечно, школа давала какие-то свои бонусы, о которых пока никто не знал. Тем не менее, большинство из обитателей нашего убежища хотели и стремились вернуться в детство и обучаться в школе. Думаю, в первую очередь это было связано с ностальгией по детским годам и популярных книгах о волшебниках.

Информация о школе была дана в короткой аннотации к игре. Школа действительно существовала, я сам ее видел, но была закрыта, как и предполагалось. На протяжении недели непрерывной игры никто не смог разрушить Барьер, поэтому школа стала своеобразным мифом среди игроков внутри игры. Якобы это было что-то вроде стимула для более усердной геймерской работы и выработке электричества. Для меня это было неважно, мне просто нравилось быть там и путешествовать по миру, становясь все ближе к Саре.

Да, как вы уже поняли, синеглазая чародейка на самом деле заставляла трепетать сердце Искрита исключительно посредством моих личных чувств к ней. В реальной жизни мне с девушками не везло, так почему бы не попытать удачу в мире виртуальном?

Также в аннотации к игре прописывалась одна интересная вещь. А именно – для игрока, который все-таки сможет соединить миры вместе, откроется некая мировая тайна, о которой не знает ни один человек в погибшем до спуска в убежище мире. Тайны я раскрывать обожал, потому не упускал ни минуты игры. К тому же отец действительно принес с севера какую-то тайну, о которой я до сих пор ничего не знал. Возможно, речь шла именно о ней.

Играть я начал в первый же день своего пребывания в убежище. Тогда я был потерян, потому что мама запретила навещать сестру. Я не знал, что мне делать. Игра открыла мне второе дыхание, открыла вторую жизнь.

Сначала мне было все равно и, просмотрев первые три фракции, я выбрал Сару. Она сразу мне понравилась. Сара была взрослой девушкой лет тридцати с длинными черными волосами до пояса с синими вкраплениями. Одета она была тоже весьма привлекающе. И, конечно, ее красивые синие глаза…, к сожалению или к счастью, я очень влюбчивый парень, даже если дело касается виртуальных девушек. Поэтому, увидев Сару, я тут же выбрал фракцию чародейки.

Я не хотел, чтобы кто-то в игре меня узнавал, тем более что я сын одного из разработчиков, поэтому отверг предложение нейросети считать мою внешность и немного изменил ее при помощи встроенных инструментов. А именно, я убрал шрам с левой щеки, цвет волос поменял с седого на блондина, при том, что в жизни до катастрофы он был каштановым. Длину оставил ту же – до плеч. Возраст – около двадцати. Мускулист. Естественно, немного подправил черты лица. Имя персонажа сгенерировал случайным образом. Так появился Искрит, которого вы уже наблюдали в первой главе во время битвы с кентаврами.

В игре было задумано так, что каждый создаваемый персонаж обладал своим собственным индивидуальным прошлым, однако, если разобраться, отличий между ними было не так много. Так вот сначала каждый игрок в теле персонажа просыпался в одном нижнем белье в каком-то случайном месте. Для меня, например, это был тот самый лес, в котором и происходила та битва с полулюдьми. Я-Искрит ничего не помнил, но через какое-то время персонаж вспоминал, кем он был, то есть свое «индивидуальное прошлое». Триггером для этого мог послужить какой-либо предмет, место или фраза из уст другого персонажа и т. д. Игрок же, по сути своей, был мыслями и душой персонажа и мог с легкостью им управлять, как самим собой, наблюдая постепенно появляющиеся воспоминания. В некоторых случаях, например, при усталости, игрок мог абстрагироваться от управления, продолжая при этом наблюдать. В таких случаях персонаж переходил на автоматическое управление при помощи искусственного интеллекта, однако все чувства, которые испытывал персонаж, продолжали отражаться и на игроке в том числе. В руководстве игры говорилось, что все поступки персонажа во время наблюдения-бездействия синхронизированы с личностью игрока. Некоторые даже могли вообще не управлять своим персом, смотря своеобразное кино и отрабатывая таким образом на порцию еды из Механизма. Однако в таком случае игрок делал своего персонажа более уязвимым к опасностям игрового мира, поэтому эту функцию использовали только самые опытные игроки.

В прошлом моем пребывании в игре произошел небольшой казус – я не уследил за временем, поэтому игровой процесс прервался внезапно. Обычно в таких случаях персонаж также переходил на автоматическое управление. А когда игрок вновь заходил в игру – считывал память о произошедшем и продолжал свои приключения в мире «Династии»…

10. Таня

Меня отвлек звук приближающихся шагов. Я перестал писать и взглянул на экран, вмонтированный в дверь – 18:47. Начало игры – через тринадцать минут.

Шаги принадлежали моей близкой подруге Тане. Она подошла ближе и присела рядом со мной на пол около двери, облокотившись о стену. Я почувствовал тепло ее тела, а затем и головы, приятно улегшейся мне на плечо.

– Как дела? – спросила она.

– Уже лучше. Вот жду игры, хочу немного отвлечься.

Она не стала спрашивать конкретно о Скарли. Таня всегда с осторожностью относилась к этому моменту, потому что знала, как сильно я дорожу сестренкой. А иногда лучше промолчать, чем вновь и вновь говорить о наболевшем.

– Слышала, на твой отряд напали кентавры. Ты не сильно пострадал?

– Если бы не Троица, пришлось бы создавать нового перса, – хмыкнул я.

– Все было настолько плохо? – удивилась Таня. – Я знаю, ты опытный игрок и достаточно хорошо прокачался.

– Да, но дело в том, что там были не просто кентавры, а способные кентавры.

– Способные!? Неужели им позволено учиться в школе магии?

– Я не знаю. Хочу поговорить об этом с Сарой.

После этой фразы я почувствовал, как Таня напряглась, дав понять это легким толчком своего тела.

– Так тебе все-таки удалось сблизиться с ней? Хочешь от нее чего-то большего? – с грустью в голосе спросила она.

Мы часто разговаривали об игре, и Таня прекрасно знала о моем отношении к лидеру фракции. Она вообще практически всегда и во всем меня поддерживала и была приятным собеседником. Но почему-то, когда разговор заходил о чародейке, Таня вела себя очень странно, начинала даже язвить и вставлять палки в колеса, что было очень на нее не похоже. А когда я это замечал и переставал рассказывать о своих чувствах, она сама напоминала мне о ней. И так из раза в раз, несмотря на то, что мы были близкими друзьями. Конечно, были у меня насчет этого кое-какие подозрения…

– А почему бы и нет? В игре у нас полная свобода действий, а Сара очень красивая девушка. Кажется, я начинаю понемногу в нее влюбляться, – мечтательно произнес я, краем глаза проверяя ее реакцию, чтобы проверить свою гипотезу.

Таня вновь повела себя странно. Она немного заерзала, подняла голову с моего плеча и обняла колени, смотря в противоположную стену, в ее голосе я уловил нотку возмущения:

– Но ей же, как минимум тридцатник! Тебя привлекают дамы в возрасте, или это потому что она лидер твоей фракции?

Тут я немного задумался:

– Да я и сам не знаю. Просто меня к ней будто магнитом тянет, какая-то она другая, не такая как все, а еще я дико кайфую от резкой переменчивости ее настроения, – сказал я с трепетом внутри.

– Может, у нее кризис среднего возраста? – спросила Таня.

Иногда девушки бывают очень странные, и в такие моменты я их вовсе не понимаю.

– Вот почему ты опять завелась? Каждый раз одно и то же, когда разговор заходит о Саре!

Таня резко повернулась ко мне и присела на колени, пристально глядя мне в глаза.

– Что ты собираешься…?

В следующий момент она заставила меня замолчать поцелуем в губы, а потом встала и убежала в свою игровую комнату.

Некоторое время я сидел и тупо смотрел в пустую стену. В голове была каша. Я реально испытывал чувства к Саре, но поцелуй Тани сбил меня с толку, подтвердив мое предположение, в которое я и сам не верил до этого самого момента. Похоже, что Таня действительно испытывает ко мне нечто большее, чем просто дружеская любовь.

– Вот те на. И что мне теперь делать?

11. Аретас

Искрит проснулся в своей комнате.

Опять этот сон.

Какой-то бункер.

Игровые комнаты.

Что за чертовщина!?

Через несколько секунд он постепенно все забыл, а в следующий раз может и вовсе не вспомнит. На самом деле, Искрит видел этот сон каждую ночь и там происходило разное. Не всегда воспоминания о нем тревожили голову юноши. Ведь, на самом деле, это был всего лишь сон. Зачем об этом беспокоиться?

Искрит встал с кровати, зевнул, одел штаны и рубашку и подошел к зеркалу. На левой щеке после стрелы кентавра остался длинный порез. Наверное, будет шрам. Шрам? Как только он подумал об этом, в голове сразу же всплыла странная мысль, которая выжегла весь посторонний мусор, накопившийся там до этого. Мысль прозвучала следующим образом:

«Наследники…Близнецы…Дочь»

Ну, наследники понятно – так называли Троицу, потому что они наследовали мир, созданный своими родителями. В семье, насколько знал Искрит, были отец – Аретас, мать – Афродита, два сына – Алекс и Игорь и одна дочь – Сара. А что за близнецы? Где-то он уже о них слышал. Но где? Об этом может знать Сара. Нужно будет обязательно спросить у нее.

Вообще, странные сны о бункере, а за ними и мысли стали посещать Искрита после того случая в лесу, когда он очнулся полуголым непонятно где и почему с полным забвением в голове. Поэтому, чтобы не оказаться в такой ситуации вновь, за каждую мысль он цеплялся с особым интересом и пытался как можно быстрее в ней разобраться.

А сейчас, собираясь на встречу с Сарой, юноша вспоминал, что происходило за день до этого после той жаркой битвы с кентаврами…

Вчера в том самом лесу на отряд Искрита напали разъяренные люди-кони и, если бы не Троица, он мог бы не выжить в том аду. Внезапную атаку полчища полулюдей заметил отец династии и поэтому собрал срочный совет, на котором присутствовали его дети, а также три самых верных и преданных бойца от каждого из них.

Искрит был одним из бойцов Сары. Выполнив множество заданий, он заслужил ее доверие в полной мере. Двух других бойцов он не знал и на совете видел впервые.

Встреча проходила на Марсе. Просто ей больше негде было проходить, потому что после создания мира, а затем и трех наследников, Бог Войны покинул свое детище, отправившись на светило, вращавшееся над Войлюбией. Для Аретаса это был Марс. Изнутри он выглядел как огромная полая сфера с темной красно-оранжевой землей. В центральной точке сферы парили щит с копьем в виде мужского гендера. Эти атрибуты Аретаса излучали особую энергию, которая лучом проходила через внутреннюю оболочку Марса к внешней и охватывала его в целом. Таким образом, данная энергия и освещала созданный Аретасом мир в виде красно-оранжевого свечения, сила которого зависела от степени испытываемых жителями чувств и эмоций.

Причина, по которой Бог Войны покинул свой мир, была абсолютно ясна – находясь в нем, он мог творить все, что захочет, поэтому для него это было что-то вроде предохранителя, дабы не натворить неугодных дел внизу, вызванных очередным безумием. Ну, а жители созданного мира знали, кто является их Богом, и в нужный момент посылали ему молитву.

Между молитвами и свечением Марса существовала прямая связь. Дело в том, что Марс излучал световую энергию до тех пор, пока хоть один житель созданного Аретасом мира продолжал верить в его существование. Данная вера позволяла Богу Войны в трудное для всех обитателей время вновь спуститься вниз, прихватив с собой щит и копье, и восстановить там порядок. И хотя Бог Войны нечасто баловал вопрошающих слушанием их молитв и исполнением желаний, Марс всё же продолжал излучать свечение, а значит, Аретас еще помнил о людях, живущих на освещаемой его домом земле.

Вообще Марс был для Аретаса чем-то вроде бесконечного пространства, где он мог создавать все, что пожелает из световой энергии щита и копья. Однако внутри сферы Искрит увидел только лишь землю, застроенную полуразрушенными зданиями и разлагающейся растительностью. Также здесь было множество людей-энергов или энергетических людей, которые являлись проекцией ума Бога. Здесь на Марсе, в основном, это были воины, которые практиковали искусство ведения ближнего боя. Да и вообще, все внутреннее пространство Марса напоминало апофеоз войны, сутью чего и являлось само светило, как и хозяин в нем.

Дом Бога могли посещать только наследники, и то Аретас не всегда позволял им сюда приходить. В данном случае он почему-то решил сделать исключение, и впервые вместе с Троицей пригласил их бойцов.

Телепортация в дом Бога была возможна только и, как минимум, от пары и более наследников. Это было связано с необходимостью соприкосновения их волшебных предметов друг с другом. И только тогда через пару секунд телепортанты оказывались внутри полого Марса.

Так как у чародеев волшебных предметов не было, Сара просто начертила руну телепортации на ладони и прикоснулась к магическому кольцу Алекса и медальону Игоря. А уж бойцам, как и Искриту, необходимо было просто держать своих наставников за руку, чтобы магия телепортации распространилась и на них тоже.

Встреча проходила прямо «под открытым небом» за большим круглым столом в окружении воинственных криков энергетических людей, с яростью бросавшихся друг на друга. Позади главного места за столом стоял готический замок с красными пиками, над главным входом которого Искрит впервые увидел Династию в полном составе, изображенную на большой картине.

Конечно, чародей и раньше понимал, что у наследников должна быть мать, но ничего о ней не знал. Данный портрет пролил свет не только на существование Афродиты, но и дал понять, что у Троицы есть еще четверо братьев и сестер.

В центре него был статный мужчина-брюнет в темно-красных доспехах, с короткой стрижкой и небольшой щетиной.

«Аретас» – подумал Искрит. Хоть он и ни разу не видел его, весь вид Бога говорил сам за себя.

Слева от него стояла красивая девушка с рыжими волосами.

«Слишком молодая. Неужели та самая Афродита? Хотя Боги ведь не стареют, не так ли?»

Следом за ней – две девушки. Одна из них – серьезная симпатичная блондинка в вуалевых одеждах с водорослями и с жабрами на шее, во второй Искрит узнал Сару с ее фирменным загадочным взглядом. Справа от мужчины стояли Алекс и Игорь, перед ними – молодой зеленоглазый юноша в очках. А рядом с рыжеволосой девушкой – близнецы – мальчик и девочка. Они были еще совсем детьми по сравнению с другими наследниками.

Почему-то та девочка вызвала у Искрита ощущение дежавю. Он не успел разобраться, почему именно. Совершенно очевидным было то, что это и были те самые братья и сестры Троицы.

Только он об этом подумал, и его внимание отвлекло неожиданное начало встречи.

Когда все уже уселись за стол, главное место в виде величественного стула, похожего на трон все еще оставалось пустым. В какой-то момент Искрит увидел мускулистого молодого парня, облаченного в доспехи и приближающегося к тронному месту. Он выглядел в точности, как тот мужчина в центре картины и вызывал некие сомнения.

Парень сел на стул и, окинув всех взглядом, произнес:

– Ну что ж, дети мои, начнем!

Однако наследники не обратили на него ни малейшего внимания, а в следующую секунду взявшийся из ниоткуда меч позади парня перерубил его пополам вместе со стулом, в результате чего на стол пролилась волна густой крови, медленно растекавшейся по его поверхности.

Позади несчастного Искрит увидел высокого в два метра ростом зрелого мужчину с длинными черными волосами и густой щетиной с проседью. На вид ему было около пятидесяти лет. Он был облачен в темно-красную мощную броню. Во рту торчала сигара, а в руках Аретас (теперь Искрит в этом не сомневался) держал огромный обагренный кровью меч. Так неужели Боги все-таки стареют?

Сделав затяжку, Бог Войны прищурился и покалеченным голосом прохрипел:

– Энерги в конец страх потеряли, – смял сигару в порошок. – В последнее время я что-то размяк. Ну-ка проучите ужасного отца, будьте добры.

В следующий момент он резко атаковал Алекса, сидящего по правую руку от него. На долю секунды Искрит увидел ужас, промелькнувший в глазах первенца Бога. Удар он принял достойно, с высокой скоростью реакции, словно ожидал его.

В ту же секунду двухметровый Игорь с яростью опрокинул огромный дубовый стол и метнул в отца титановую секиру, после чего сразу же с диким ревом атаковал его молотом. Аретас усмехнулся, будто бы ожидал такого напора. Он смог отбить секиру мечом и отвлекся на второго сына, позабыв об Алексе.

«Что происходит?» – только и успел подумать юный чародей.

Все происходило настолько стремительно, что все его внимание захватила грандиозная и одновременно с этим странная битва родных друг другу людей.

Да уж, вот как отец показывает любовь к своим детям. Попыткой убить!? Хотя о какой любви идет речь? Аретас ведь Бог Войны. Чего еще от него ожидать?

Искрит продолжал наблюдать.

Напор Игоря был колоссальным. Он словно ненавидел отца за что-то и хотел убить его. Тем более что тот сам дал повод для этого. Аретас держал натиск некоторое время, затем вспомнил об Алексе и Саре.

– Фобос! Деймос! Проучите моих младшеньких! – прокричал он сквозь звон мечей, видимо, нарочно уколов старшего Алекса.

После этих слов от замка позади них отделились две каменные статуи и превратились в живых воинов. Фобос был более мускулист, с залысинами, бородой и бесцветными глазами. Сражался огромной секирой, доспехов не имел, из одежды носил заношенные штаны, торс был оголен. Деймос напротив – худой и гибкий, в бордово-черных доспехах, голову закрывал помятый шлем, из-под которого светились красные глаза. Сражался копьем.

Искрит слышал об этих воинах. По слухам, Фобос и Деймос были незаконорожденными сыновьями Аретаса – бастардами, которые появились у него во время путешествий по диким землям Войлюбии до заключения на Марсе. Сам Бог Войны, когда узнал об их рождении, тайно обучал отпрысков борьбе на разных видах оружия ближнего боя и вскоре заманил их на Марс, навсегда заключив в объятия своего замка, чтобы Афродита никогда не узнала об их существовании. Всякий раз, когда Аретас оживлял их, те ничего не помнили и слепо выполняли приказы Бога Войны.

Сначала оба бастарда двинулись в сторону Алекса. Но Сара не собиралась оставаться в стороне, поэтому вытащила свою рапиру и преградила дорогу Деймосу.

Завязалась драка три на три.

Это было поистине великолепное зрелище. Каждый был мастером своего дела и показывал красивый бой.

Фобос и Деймос также оказались прекрасными бойцами, но до уровня наследников явно не дотягивали. Алекс вначале оценивал атаки тучного Фобоса, который наносил тяжелые удары секирой, страшно крича басовитым рычащим голосом. Однако первенца он этим не испугал, и после нескольких таких атак Алекс взял инициативу в свои руки и показал мастерство мечника во всей его полноте, не дав бастарду ни шанса. Тот лишь попятился и вскоре обнаружил в руках переломленные и ни на что не годные обломки секиры.

Сара воспринимала бой на мечах, как танец. И рапира ей в этом очень помогала. Тем более что противник был не менее гибок. Искрит с восхищением наблюдал за быстрым боем двух ловкачей. Он очень переживал за Сару, словно та была его близким человеком. Но переживать было явно не за что, потому что Деймос не был столь ловок и быстр, как она и вскоре выдохся, выронив копье на землю.

Аретас в бою с Игорем постоянно защищался и практически не атаковал. Лицо сына было наполнено гневом, а отца – восхищением и гордостью. Об их личных отношениях Искрит ничего не знал, поэтому мог только наблюдать, к чему же это приведет. От их мечей летели красные искры в разные стороны. Иногда Бог Войны переходил в атаку, словно проверяя сына. Игорь быстро перехватывал инициативу, напирая все сильней и сильней.

Помощь здоровяку была не нужна, поэтому Алекс и Сара просто подождали, когда тот положит отца на землю. Наконец, наступил момент, когда Аретас пошатнулся и не удержался на ногах. Игорь замахнулся для последнего удара, но тут вмешался Алекс, отразив финальную атаку.

– Достаточно с него, брат, перейдем к делу, – сказал он и протянул отцу руку.

Аретас и не думал сдаваться. Он резко вскинул обе руки в направлении сыновей, и из окон замка, расщепив их в дребезги, молнией вылетели два огромных змея с зеленой чешуей и обвили Алекса и Игоря, лишив возможности двигаться.

Игорь зарычал.

– Так низко пал, что не можешь проиграть в честном бою, отец!? – выкрикнул Алекс, пытаясь высвободиться из тугих объятий змея, каждый из которых обнажил свои ядовитые клыки и приближался к открытым шеям наследников.

В этот момент Сара начертила в воздухе какую-то неизвестную Искриту руну в форме зигзагового языка змеи, разделила надвое и отправила в сторону плененных братьев. Руна привела к полному испепелению страшных чудищ.

Юноша был готов поклясться, что заметил на лице Аретаса мимолетную торжествующую улыбку. Будто бы все это представление было устроено именно для этого момента.

– Превосходно! – воскликнул Бог Войны и окинул взглядом своих детей. – Вы готовы к тому, что когда-то не смог сделать я! Завтра вы отправляетесь к Барьеру, прихватив своих бойцов, которые будут прикрывать вас в бою! Алекс – на Запад! Игорь – на Восток! И Сара…, – он о чем-то на мгновение задумался. – …пойдешь на Север! Направление как всегда укажут маяки! Разрушьте Барьер и соедините миры!

Аретас щелкнул пальцами, и они вчетвером оказались рядом с поместьем Сары. Именно вчетвером, потому что Алекс и Игорь вместе со своими бойцами, вероятно, были принудительно телепортированы к своим поместьям. Зато теперь Искрит, наконец, смог рассмотреть двух бойцов-чародеев, которых Сара выбрала помимо него. Раннее он не смог этого сделать, потому что все его внимание отвлекал на себя Бог Войны.

Одного из бойцов Искрит хорошо знал и не раз сражался с ним бок о бок. Звали его Альфгримир. Это был опытный воин, носящий вопреки интересам хозяйки серебряные плотные доспехи, которые обрамлял роскошный шелковый красный плащ. Небольшая щетина и выпирающие мускулы придавали бойцу мужественности и решительности в предстоящей защите Сары.

А вот вторую чародейку Искрит видел впервые, но слышал о ней много раз, так как именно ее Сара подпускала к себе ближе остальных. Поговаривали даже, что именно она была единственной подругой главной чародейки, что являлось и вовсе невообразимым случаем, так как Сара, подобно брату Игорю, в основном, общалась только со своими питомцами.