Ведающая. Единственная наследница Мирового круга

– Иди сюда, – пальцем поманила Марго Федора.

Сущ огляделся по сторонам, словно мечтая сбежать подальше отсюда, но все же не смог ослушаться Ведающей. Надувшись поболее индюка, что, по мнению Федора, придавало ему важности, домовой прошествовал к сидящей на диванчике девушке.

– Хозяюшка, зачем звала? – осторожно спросил он.

– Что ты видел? Как в дом чужака запустил?

– Беда-горюшко на мою головушку, – запричитал домовой. – Никого я не пущал, не шастал по дому никто пришлый. Все свои – ребятенки тогда были и все тут.

Марго перевела на Федора уставший взгляд – он ни разу не заставил ее сомневаться в своей верности и преданности. Да и не может домовой своим хозяевам вредить, не по чину это! Лишь ежели хозяева нерадивые, как рассказывал сущ, то можно и попугать чуть-чуть, но здесь иное. Если он говорит, что в доме никто чужой не появлялся, значит так и есть. Вот только от этой правды легче не становилось.

– А что видел или заметил? Может необычное что?

– Хоть спрашай, хоть не спрашай – ничего не заприметил! – сокрушался Федор, потупив глаза и разглядывая дощатый пол веранды. – Разумею, что веры мне нет теперь, раз дитенка не сберег. Но ведь никто и не приближался к нему.

Марго присела на корточки перед насупленным домовым и, насколько могла ласково, произнесла:

– Федор, мы с Егором тебя не виним, но нам нужны все мелочи, несостыковки, зацепки. Хоть что-то! Подумай!

– Не было никого, – вмешался в разговор Чур. – Защита моя верная и никем не нарушенная. Тут мы чисты.

Сегодня он выглядел менее эпатажно, чем обычно – вполне себе добропорядочный и обеспеченный пожилой гражданин в белом брючном льняном костюме, состоящем из свободной рубахи и брюк с широченными штанинам. Едва возникнув на веранде, он почти силком всучил Марго стаканчик с какой-то жидкостью, между делом шепнув подозрительно зыркнувшему на него Егору:

– Не серчай, для пользы это. Нестабильна она сейчас, а то для нас всех и нее в первую очередь опасно. А сейчас отваричика отопьет и слегка норов свой успокоит, а значит и разговор у нас ладно сложится.

– Спасибо, – столь же тихо прошептал Егор, ощущая, как с каждым глотком острая боль, раздирающая жену, становится глуше.

– Ну может вокруг кто ходил? – с отчаянием спросила Марго. – Что-то или кто-то же должен быть!

– Толкуем же мы тебе – никого! – Лесовой, который чувствовал по эту сторону забора, да еще в такой разношерстной компании, совершенный дискомфорт, хмурился и суетился. – Чисто в округе, ни один кустик и травинка чужаком не тронуты. Мы свою службу верно несем и тебя о непорядках предупредили бы своевременно. Вон рыжего допроси, а то сидит и морду свою крючит.

Лесовой кивнул на Лиса, в отношении которого полностью разделял мнение Федора – хитрый и нахальный. Да еще и вид делает, что его все это не касается! Им допрос, а он развалился у ног и хвостом обмахивается!

– А я тут причем? – сверкнул глазищами Лис. – Я к Ведающей привязан, за нее отвечаю всей своей тушкой и не только. А пока ей опасность не угрожает, я волен бродить, где хочу.

Все сущи, пораженные наглой речью, уставились на него, но Лис даже ухом не повел, продолжая обмахиваться роскошным хвостом.

– Лучик, – Егора вдруг осенила совершенно невероятная мысль, – а если мы совсем не там ищем причину. Может быть это отголосок прошлого?

– О чем ты?

Он сел рядом с женой и нежно сдал ее ладошку.

– А если это Еська что-то вновь вытворила? Оклемалась и не угомонилась… Зря мы ее из виду выпустили.

– Нет. Это точно не она.

– Почему ты так уверена? – Егор посмотрел на знакомое упрямое выражение лица чуть пристальнее, чем обычно.

– Уверена, точно не она, – повторила Марго.

Уж ей-то в отличие от остальных было хорошо известно, в каком состоянии находится бывшая соперница!

Глава 5. По заслугам

Единственный раз, когда Марго приблизилась к Есении, был обусловлен не более, чем элементарным любопытством, притупившим на время презрение к этой особе. Отправив Тьму в ловушку Прадавних (как ей тогда, казалось, успешно!), она медленно подошла ко все еще распластанным на каменистой земле людям, сами того не подозревая, выполнявшим роль батареек для чудовища. Она провела над ними ладонями, считав отчетливые удары сердца – все они, в том числе Есения и ее бывшая уже подружка, были живы, но пребывали в странном состоянии, напоминающем глубокий транс.

– Они придут в себя? – встревоженно спросила Алевтина Петровна, приобняв Марго за плечи.

– Не знаю.

Она равнодушно отвернулась, намереваясь уйти и навсегда стереть из своей памяти намертво отпечатавшуюся картину выползающих из людских тел черных сгустков, но видя искреннее беспокойство в глазах новой главы Совета, остановилась:

– Каждый из них попал в эту ситуацию не просто так – они же средоточие зла и ненависти к другим! Ничуть не лучше той черноты, что вышла из них! Да и что уж тут подбирать слова – если бы они не были такими, не жаждали принести вред, то и не проникла в их тела та мерзость. А эти двое… – Марго ткнула пальцем в тела Есении и Нелли, – хуже остальных. Они не просто лелеяли в себе ненависть, они осознанно шли на смертельную порчу и, что самое поразительно – не один раз. Как думаете, вернется ли им сделанное?

Алевтина Петровна выглядела порядком растерянной и удрученной. Она немало умела и знала, чтобы понимать суть случившегося, но все же Есения не была ей чужой…

– Быть может соприкосновение с Тьмой уже наказание для них?

– Не знаю, – повторила Марго, – и если честно – не хочу ничего знать, помнить и думать. Я хочу домой.

Она прижалась к подошедшему мужу и поспешила покинуть скальник, ставший для нее символом самых тяжелых и страшных моментов в жизни. Уже потом, когда все немного улеглось, она узнала от Егора о некотором родстве между Еськой и Алевтиной Петровной. Это многое объясняло, но даже глубокое уважение к главе Совета не заставило бы Марго помогать той, которая принесла ей столько неприятностей.

Хотя к разговору о Есении все же пришлось вернуться.

– Добрый день, дорогая, – Алевтина Петровна позвонила ей одним летним утром, когда Марго сосредоточенно осматривала посадки колеусов в саду и размышляла, подойдет ли им рассыпанная вокруг мраморная крошка.

– Добрый, – радостно откликнулась она. – Давно не слышала вас. Что-то случилось с девочками?

– Нет, нет, – поспешила успокоить собеседница. – Все мы заняты с раннего утра и… не поверишь, до раннего утра! И так ежедневно! Ты же понимаешь, в каком состоянии нам достался Совет, и это я еще не слишком глубоко копнула.

– О, я не сомневаюсь, что ваше упорство уведет вас максимально глубоко! – рассмеялась Марго, живо представляя, как эта маленькая женщина ставит всех на уши и уверенно раздает приказания не терпящим возражения тоном.

– Не стану лукавить – я тоже в этом уверена! – с явным самодовольством в голосе согласилась Алевтина Петровна, но тут же сменила тему. – Маргоша, ты можешь уделить мне время? Всего пару часов.

– Лично вам? – уточнила девушка, решив все-таки купить белую мраморную крошку.

– Да, у меня личное дело и я хочу предложить тебе встретиться в кафе в городе. Если можно, то сегодня.

Алевтина Петровна умела вести переговоры, как никто иной! С Марго она была мягкой, но настойчивой и предельно аккуратной. Да и разве можно иначе с той, что обладала такой Силой!

– Хорошо, – немного поколебавшись, согласилась девушка. – Сбрасывайте адрес, я приеду в течение часа.

Марго быстро переоделась в пышное изумрудное платье, крутнулась перед зеркалом и выскочила во двор, надев светлые босоножки на маленьком каблучке. Ее одолевало любопытство, круто замешанное на подозрительности и предчувствии чего-то неприятного.

– Славик, ты за главного! – крикнула она прыгающим в бассейн мальчишкам.

– А ты куда? – Лука выбрался из воды и стянул с себя очки, в которых внимательно изучал дно.

– Я не на долго, в город и обратно.

– А мороженое привезешь? – хитро прищурился Славик.

– Да, да – мне клубничное! – оживился Лука. – А брату фруктовый лед! Пожалуйста!

– Привезу, только не объедайтесь, – Марго послала сыновьям воздушный поцелуй и села в машину.

Для встречи Алевтина Петровна выбрала кафе подальше от центра города, что уже было довольно странно и не свойственно главе Совета. Из всего возможного и доступного она всегда выбирала все самое лучшее, качественное и дорогое. Впрочем, заведение было довольно уютным, хотя Марго не оставляла мысль о том, что встреча устроена таким образом, чтобы избежать любопытных глаз.

– Здравствуйте, – девушка заметила сидящую за круглым столиком, накрытым солнечно-желтой скатертью, Алевтину Петровну и поспешила к ней.

– Добрый день, моя милая, – женщина поднялась из-за стола и тепло обняла Марго. – Ты не представляешь, как я благодарна тебе за встречу и за то, что ты не задала ни одного вопроса. Пожалуй, мне сложно было бы все объяснить по телефону.

– Мы не чужие люди после всего пережитого.

Марго взяла меню и принялась изучать его, периодически бросая любопытные взгляды на главу Совета, уже получившую заказанный салат с печеными баклажанами. Алевтина Петровна была, как всегда безупречна – четкое каре с идеальным блондом, ухоженное лицо с легким макияжем, аромат дорогих духов и красиво сидящий по фигуре бежевый комбинезон в стиле сафари. Но что-то в ней неуловимо изменилось… Это читалось по чуть подрагивающим пальцам, подносящим ко рту стакан с водой. По слегка опущенным плечам и уголкам губ. По едва заметной жилке у виска с бешенной пульсацией. Видимое спокойствие в этот раз давалось сидящей напротив женщине очень тяжело и Марго решила не тянуть. Она быстро заказала салат с креветками и спросила «в лоб»:

– Что вас беспокоит? Рассказывайте.

Руки Алевтины Петровны дрогнули, но она быстро собралась:

– Маргоша, думаю, ты знаешь, что Есения – мать моих внуков. Я знаю, сколько всего она наворотила и, какую роль сыграла в судьбе твоей семьи. Да и Агата мне многое рассказала о ее визитах и попытках сделать приворот на твоего мужа. Всего этого я не знала и даже не подозревала. Я не испытываю к ней теплых чувств, но мой сын ее по-настоящему любит и есть еще дети.

– Не понимаю. Какое отношение это сейчас имеет ко мне?

– Помоги ей, молю тебя – сделай что-нибудь! – выдохнула Алевтина Петровна и сжала руки Марго, не сводя с нее умоляющих глаз. – Во мне всего лишь искра Силы и я уже все перепробовала… У меня не получается… Но ты совсем другое дело – даже после всего я не представляю твоих истинных способностей и возможностей. Прости ее и помоги. Умоляю.

Марго стало не по себе от просящих интонаций, так не вяжущихся с этой поистине «железной» женщиной. Она мягко высвободила руки:

– Алевтина Петровна, я не держу на вашу невестку зла. Можно сказать, что я ее простила, но… не забыла. Меня не интересует ее судьба, я ничего не хочу знать. Но вы не хуже меня понимаете, что бы ни произошло с Есенией – ей прилетит по заслугам. Я не стану ей помогать даже из уважения к вам.

Глаза женщины потухли, она обмякла и сгорбилась, уже не пытаясь сохранить лицо.

– Посмотри хотя бы видео, – на стол лег телефон. – Пожалуйста.

С неохотой Марго подвинула гаджет поближе и включила запись. Уже от первых секунд ее передернуло – на видео была Есения, точнее то, что от нее осталось. Худая, болезненного вида дамочка, в которой с трудом угадывалась прежняя красавица, с безумным взглядом оглядывалась по сторонам, силясь понять, что происходит и где она находится. Она бесцельно передвигалась по квартире, шаркая ногами и надолго останавливаясь, уставившись в одну точку.

– Она всегда такая?

– Нет, бывает еще вот так, – Алевтина Петровна протянула руку через стол и включила другую запись.

На ней девушка казалась вполне здоровой. Она улыбалась, играла с детьми и что-то весело рассказывала снимающему ее мужу.

– Не понимаю, – Марго вернула смартфон хозяйке.

– И мы тоже. Она неделями плутает в своем безумии, ничего не хочет и никого не узнает. А потом вдруг приходит в себя и… ничего не помнит ни о прошедших днях, ни о наведенной на тебя порче и ее последствиях. Мой сын не может ее оставить, поэтому нанял сиделку на те дни, когда она не в себе. Дети живут у меня, а когда она возвращается, они все вместе дружно играют в счастливую семью. Я вижу, как Артем мучается, но ничем не могу ему помочь! Понимаешь, мне казалось, что причина в застрявших в ней осколках той дряни, но она чиста. Я несколько раз проверяла и не нашла даже отголосков. Да чего я только не делала уже! Сканировала на подселенцев, пыталась подпитать Силой, водила к традиционным специалистам. Она здорова! Так говорят все. Но жизни у нее нет! И у нас нет!

– Мне жаль, – искренно ответила Марго и встала, чтобы обнять женщину, которая с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. – Я тоже ничем ей не помогу, а даже если бы и могла – не стала бы. Не из-за обиды или чего-то подобного. Нет, не думайте. Просто я не собираюсь перетягивать на себя и своих близких то наказание, которое она получает. Возможно, оно имеет свой срок. А возможно… ваша невестка никогда не станет прежней.

– Да, милая, понимаю и принимаю, – Алевтина Петровна всхлипнула и похлопала Марго по руке. – Я чувствовала это, но надеялась, что ты обнадежишь меня. Прости, что побеспокоила.

Глава Совета отпила воды и выпрямила спину, лучезарно улыбнувшись девушке. Она умела держать удар и вовсе не собиралась лишать себя удовольствия от общения с той, которую она сама бы, будь ее воля, выбрала в жены своему сыну. Остаток обеда прошел в дружеской атмосфере и без щекотливых тем.

*******

– Я уверена, – повторила Марго и уткнулась в плечо мужа. – Только давай оставим все вопросы на потом. Сейчас совсем не до этого.

Недосказанность не пришлась Егору по душе, но все же он доверял своим ощущениям – тайн между ними не было, а значит беспокоиться действительно не о чем.

– Хорошо, – согласился он. – Может быть стоит привлечь девочек?

Ответ Марго потонул в настойчивой трели телефонного звонка. Она нехотя потянулась к смартфону – номер был ей незнаком.

– Да? – настороженно ответила Марго.

– Марго! Господи, как хорошо, что я до тебя дозвонилась! Я уже не знаю, к кому обратиться! – сбивчивая тирада сопровождалась слезами и всхлипываниями.

– Кто это?

– Света, подруга Есении, – женский голос дрожал. – Марго, у меня пропала новорожденная дочка!

Глава 6. Зов Оракула, или Прятки в тумане

Никто из девочек не ощутил сопротивления, когда с предельной осторожностью пробирался через рубеж. Они ни за что не признались бы друг дружке в том, что отчаянно трусят и уже готовы с визгом броситься назад. Особенно дрожала Мори, представляя, что с ней сделают, если поймают за дверями библиотеки владетеля, куда не то, что детям хода нет, а ни одному человеку, не принадлежащему к роду владетеля. От страха у девочки стучали зубы, но она изо всех сил храбрилась, подшучивая над замыкающей их маленькое шествие Яси:

– Ты хоть и младшая дочь, но все же должна быть храброй, как и отец! А ты нарочно еле плетешься, чтобы мы не успели ко времени. Надо было тебя оставить в постели и пойти вдвоем.

– У вас без меня ничего не получилось бы, – обиженно насупилась малышка, но на всякий случай шагу прибавила, то и дело путаясь в подоле своей длинной ночной рубашки. – Двое не смогут ничего сделать. Я хоть и маленькая, но знаю порядок.

– Взяли бы кого постарше, – продолжала подтрунивать Мори.

Несмотря на то, что она была одного возраста с плетущейся в хвосте Яси, девочка считала себя совершенно взрослой. И уж явно разбирающейся во многих вопросах лучше, чем младшая дочь владетеля. Впрочем, Мори не могла не признать, что та права – без нее ночная вылазка не имела бы смысла. И Яси не преминула это заметить:

– Оракул не появится по зову крови простолюдинки.

Теперь пришла очередь дуться Мори. Она отлично осознавала свое истинное положение – оба ее родителя трудились в замке с рождения, и такая же судьба ожидала всех их детей без исключения. Тот факт, что владетель позволял своим дочерям общаться с прислугой, ничего не менял. Вскоре Кари и Яси отправятся учиться, а для Мори настанет страшный День определения предназначения, после которого пути бывших подружек вряд ли хоть раз пересекутся. Для Мори будет определено свое место в древней, как сам мир, иерархической системе и ей с него ни за что не сдвинуться. Сама девочка считала это на редкость несправедливым. Для своих лет она была на удивление умненькой и сообразительной, что крайне беспокоило ее мать.

– Ох, Мори, ты бы поменьше думала, да размышляла. Не доведет тебя это до добра, доченька! В нашем мире все стабильно, предопределено, просто – живи по правилам и сверх того ничего не нужно.

– А если я сама хочу выбирать? – упрямилась малышка.

– Где это видано? – всплескивала руками женщина. – Даже дочерям владетеля свои пути написаны, и они им, как и положено, последуют. Это высшее благо, а ты ему сопротивляться удумала. Ты это брось, дочка! Да поменьше с владетельницами общайся, ни к чему это. Вскоре ваши жизни навсегда определятся и больше не сойдутся.

Мори не хотела с этим смиряться и, как и любой ребенок, увидевший явную несправедливость, принималась обиженно плакать. Мать качала головой и прижимала к себе дочку, недоумевая о причинах возникновения таких странностей. Она успокаивающе похлопывала малышку по спинке и надеялась, что та справится и перерастет свою откровенную неправильность. Но Мори уже исполнилось пять, День определения предназначения близился, а она так и не смирилась с правилами.

– Знаешь, думаю, нам пора пресечь это вольнодумство, – шептала в ночи женщина, с тревогой посматривая на мужа. – Ограничу ее общение с владетельницами, пусть постепенно отвыкает, а то как бы беды не случилось.

– Верно, – согласился мужчина. – Давно пора.

Так с одобрения отца у Мори началась новая жизнь. Мать постепенно оттирала ее от подружек, находя то один, то другой благовидный предлог для объяснения запрета. Девочка, впрочем, быстро смекнула, в чем дело, но вот поделать с очередной несправедливостью ничего не могла. Ночная вылазка стала для нее не только увлекательным приключением, но и ярким протестом против воли родителей и ограничивающим ее многовековым правилам. А потому она ни за что не призналась бы в обуревающих ее страхах.

– Тише вы! – шикнула на спутниц Кари и сердито сверкнула глазами.

За их спинами как раз бесшумно закрылась библиотека и они двигались в полной темноте. Единственным ориентиром для них был медальон в руках Кари. Он испускал слабый, едва заметный свет, который по мере приближения к сакральному месту становился более интенсивным.

Библиотека владетеля была поистине необъятной. Особенно для троих маленьких девочек, пробравшихся сюда без спроса под покровом ночи! Первую ее часть занимали стеллажи с книгами, разбивающими один из залов на лабиринт коридоров и ответвлений, в который немудрено заблудиться даже взрослому человеку. Но Кари, как старшая дочь и продолжательница рода, бывала здесь довольно часто, поэтому даже в темноте неплохо ориентировалась в зале. Девочки старались не упустить ее из виду и торопливо семенили следом, пока не вышли в более просторное помещение со столами и удобными диванами. Мори знала, что оно – единственное во всей библиотеке, имеющее отдельный вход. По особому распоряжению владетеля сюда допускались советники и другие приближенные, коим требовалось получить информацию. Но так как особое распоряжение не было ключом, рубеж ни за что не пропустил бы их далее – любой, совершивший столь опрометчивый шаг, был бы просто мгновенно испепелен. Ключ же в руках Кари позволил девочкам войти через главные двери и в полной безопасности пройти сквозь все залы. Они сменяли друг друга и в какой-то момент Мори даже перестала их считать, устало следуя за Кари.

– Пришли, – вдруг прошептала та и потянулась рукой куда-то вверх.

Практически сразу комнату осветил теплый, чуть желтоватый свет. Девочки зажмурились от неожиданности, но интерес оказался гораздо сильнее, и они быстро распахнули глазенки, с живым любопытством осматриваясь вокруг. Зал оказался небольшим и довольно уютным. По его периметру стояли такие же высокие стеллажи, как и везде, но в остальном он выглядел совершенно самобытно и необычно – пустой, без единого предмета мебели и с огромным, интегрированным прямо в центр пола кругом. Он был выполнен из серебристого металла и разбит на более, чем десяток секторов, каждый из которых покрывала плотная вязь символов и рисунков. При взгляде на них Яси почему-то охватила дрожь. Она поежилась и бросила взгляд на сестру, которая деловито уселась напротив одного из секторов.

– Давайте быстрее, – торопила она. – Ты, вот сюда, а ты чуть левее.

Кари рассадила девчонок и вынула из медальона малюсенький предмет с острым жалом. Она отважно проколола им свой пальчик и приложила его к центру круга.

– Теперь вы, – ее глаза лихорадочно сверкали, а в голосе отчетливо зазвучали требовательные нотки.

Она быстро ткнула «жалом» в пальчики подружек, с силой сжала их, чтобы выступили первые капли крови, а потом проконтролировала процесс прикладывания к центру круга. После Кари откинула голову назад и тонким голоском принялась по памяти читать заветные слова вызова Оракула. Постепенно ее голос окреп, в нем появились не свойственные ребенку металлические ноты, вызывающие панический ужас у Яси и Мори. Они уже не скрывали чувств друг от друга, смотря на раскачивающуюся в разные стороны Кари с откровенным страхом, парализовавшим их дрожащие под тоненькими рубашками тела. Старшая дочь владетеля, казалось, ничего не видела и не слышала. Она говорила и говорила, пропустив момент, когда по полу, на котором сидели девочки, заклубился сероватый туман. Густой и непроницаемый он уверенно расползался, неспешно подбираясь к собравшимся. Туман стелился сплошным ковром и вскоре заполнил собой все пространство, начав подниматься вверх. Девочки испуганно сжались в комок, предчувствуя неминуемое погружение в эту муть. Секунда и их головки полностью скрылись в пелене. Кари замолчала, готовясь задать Оракулу свой вопрос, но что-то пошло не так – в ответ на воцарившуюся тишину туман начал рассеиваться.

Когда последние серые клочки растворились в пространстве, на одну сидящую у круга девочку стало меньше. Яси бесследно исчезла.

Глава 7. Суть да дело

Сердце ухнуло в пятки, предсказывая события, масштаб которых сложно даже представить, но признавать этого не хотелось. Марго глубоко вздохнула, возвращая себе ясность мышления, и отчеканила:

– А почему ты звонишь мне? Пиши заявление в полицию!

– Уже написано, но они ничего не говорят и не понимают, – рыдала в телефон Света. – Она пропала, когда мы все были дома. Понимаешь? ВСЕ! К нам приехали бабушки и дедушки, и мы все вместе сидели за праздничным столом. Таечка спала в детской, а когда я подошла ее покормить, в кроватке уже никого не было! Никто из нас не выходил из кухни! НИКТО! Но ее нет!

Видимо, этот диалог потребовал от Светы слишком много сил, и она перешла на бессвязные бормотания, разбавляемые всхлипываниями и шмыганьем носом. Марго поморщилась. Она не хотела ни в чем разбираться – только вернуть обратно Луку и все. Всего лишь найти сына, а не собирать вокруг себя команду из страдающих и рыдающих. Но у высших сил своеобразное чувство юмора и, видимо, они посчитали, что по ходу Марго должна расщелкать еще парочку задач.

– Хватит сопли распускать, – прикрикнула она на собеседницу.

Та икнула, не ожидая такой грубости, которая все же возымела свое действие – Света прекратила рыдать и только лишь тихонько всхлипывала, пытаясь успокоиться.

– Ты за рулем?

– Нет, – пискнула Света.

– Тогда вызывай такси или решай этот вопрос как-то иначе – я сегодня в город не поеду. Хочешь моей помощи, приезжай сама. Адрес я скину сообщением.

– Я приеду, – поспешно согласилась собеседница.

Марго положила телефон на диванчик – все собравшиеся глазели на нее в ожидании новостей.

– Что? – поинтересовалась она.

– Это ты нам расскажи – что? – почти промурлыкал Лис. – Кажется, проблема засияла новыми красками?

– Скорее, повернулась к нам одним не самым приглядным местом, – усмехнулась Марго. – Пропал еще один ребенок и при весьма странных обстоятельствах. На первый взгляд, между нашим Лукой и этой девочкой нет никакой связи, но… она есть. Я ее чувствую. Поэтому сюда едет Света.

Егор удивленно вскинул брови.

– Подружка Есении? – уточнил он на всякий случай.

– У меня нет выбора, – развела она руками. – Ты же знаешь, что если я чувствую направление, то уже не могу остановиться.

– Мам, – тихо позвал Славик, который за это время не издал ни звука. – Можно я пойду к себе, голова очень болит.