Зов призрачных сердец

Рада тем временем рассматривала вестибюль. Конечно, для небольшого помещения слово «вестибюль» было слишком громким, но и прихожей это назвать было сложно. Прямоугольное узкое помещение было вытянуто от входа к двустворчатым витражным дверям, что виднелись в рассеянном свете, который теперь проникал сюда из двух окон. По обеим сторонам от входа Рада заметила двери, ведущие в соседние помещения, и две деревянные лестницы на второй этаж. Мебели в вестибюле не было никакой.

– Не густо, – сказал Алексей. – Давайте проверим соседние комнаты.

Рада резко развернулась к нему.

– Господин Иволгин…

– Алексей, или просто Лёша? – предложил он.

– На просто Лёшу вы не тянете, а для Алексея мы еще не слишком хорошо знакомы, – возразила Рада.

– Ну, я же называю вас Радой, – пожал он плечами.

– Не все же привыкли быть столь фамильярными, – ехидно ответила она.

– Какая вы все-таки… жгучая, – рассмеялся Алексей.

– А вас, кажется, ничего не берет.

– Ничего, – подтвердил он.

– Итак… Алексей, – все же уступила Рада. – Ответьте мне на один вопрос.

– С удовольствием.

– Вы же археолог. Так?

– Археолог, – кивнул Иволгин, посмотрев на Раду.

– Так зачем вы лезете в дом? Вы же должны в земле что-то там раскапывать. Вот и раскапывайте!

– Может, я собираюсь и в доме что-нибудь откопать, – ответил он, скрестив руки на груди и с вызовом посмотрев на Раду.

Она явно была раздражена его присутствием здесь, даже злилась. А Алексея это все, кажется, забавляло.

– Вы умеете хоть чуть-чуть быть серьезным?

– А я очень серьезен, Рада. Я действительно собираюсь перерыть этот дом от подвала до чердака.

– Как это?

– А вот так, – развел он руками. – Ирина Васильевна дала мне полную свободу действий.

– Я совершенно не понимаю, что вам здесь искать.

– Скажите, вы хорошо изучили историю этого дома прежде, чем приехали сюда?

– Хорошо, – отрезала Рада. – Уж точно получше вас.

– А вот это весьма спорно. Читали легенды, которые ходят об этом месте?

– Легенды? – ушам своим не поверила Рада. – В отличие от вас, я занимаюсь наукой. Мне нет дела до каких-то там легенд.

– И зря! Потому что иногда в легендах и даже небылицах можно найти ответ на самый главный вопрос.

– Я устала терять с вами время, – отмахнулась от Алексея Рада. – Я здесь, чтобы осмотреть дом, составить план помещений и перечень имеющихся в доме предметов, а также чтобы потом, проанализировав все данные, создать проект реконструкции усадьбы.

– И только? – не унимался Алексей. – Неужели владелица имения больше ни о чем вас не просила?

– Нет… – ответила Рада и тут же вспомнила, как Ирина Васильевна просила ее поискать старинные книги, может быть, даже документы, шкатулки… – А вас она о чем просила? – Рада подняла на Алексея растерянный взгляд.

– Требовала искать и ничего не пропускать, – неопределенно ответил он.

Рада догадалась, что он, следуя ее примеру, не собирался откровенничать.

Развернувшись к археологу спиной, она нажала на ручку двери слева от входа. Она поддалась легко и распахнулась с легким скрипом.

Из-за спины Рады Алексей посветил в темное помещение фонариком.

– Гостиная, – поняла Рада.

Луч фонаря скользнул по той стене, где должны быть окна.

– Там ставни, – понял Алексей. – Я сейчас.

Он вышел, чтобы отпереть ставни снаружи и впустить в гостиную свет хмурого утра.

Вскоре Рада сумела разглядеть комнату. Она была довольно большая, и здесь, в отличие от вестибюля, имелась мебель. Правда, вся она была закрыта чехлами. «Интересно, мебель старинная или сюда завезли что-то уже в советское время?» – подумала Рада.

Она подошла к ближайшему дивану и стянула с него ткань. Тут же в воздух взметнулись тысячи пылинок, и Рада чихнула.

– Уборочка не помешает, – сказал вернувшийся Алексей. – Что думаете, Рада, об этом диванчике?

– Не новодел, – уверенно заявила она.

– Соглашусь, – отозвался Алексей. – Вы же в курсе, что этот дом стоял закрытым со времен революции?

– Не сомневайтесь во мне, господин археолог, свою домашнюю работу я проделала на отлично и изучила историю этого места.

– Но не легенды? – хмыкнул он.

– Но не легенды, – кивнула Рада.

– Смотрите, какой интересный портрет на стене. Как думаете, чей?

Глава 10

1780 год

Княжна Елена стояла перед портретом Анны Кирилловны и Павлушеньки. На нем мачеха, в объемном, тяжелом платье, словно на троне, восседала в кресле с высокой резной спинкой, а Павлушенька стоял по левую руку от матери. На картине Анна Кирилловна выглядела краше, чем в жизни. Ее чрезмерную худобу художник не показал, а строгому бледному лицу придал красок. Только вот взгляд был таким же – жестким, надменным, подавляющим. Мачеха смотрела с портрета на Елену с укоризной, будто знала о ней какую-то тайну и всем своим видом показывала, что тайну эту выдаст. Елена всегда тушевалась в присутствии Анны Кирилловны и даже теперь, хоть это была всего лишь картина, испытывала робость. А вот младший брат, ее любимый Павлушенька, вышел совершенно настоящим. Художнику удалось передать его задорный взгляд, румяные щечки и легкую улыбку, которая появлялась на губах ребенка, когда тот задумывал какую-нибудь шалость.

Портрет повесили в малой гостиной над диваном. И теперь Анна Кирилловна будет взирать с него на всех, кто окажется в этом помещении. Сама она здесь бывала редко – считала эту гостиную холодной и все время здесь зябла. А вот Елена, напротив, проводила здесь много времени, иногда с книгой, иногда за вышивкой, а иногда просто смотрела в большое окно на подъездную аллею в надежде, что к ним пожалуют гости. Правда, в Хворостино редко наведывался кто-то интересный.

«Анна Кирилловна нарочно велела повесить свой портрет здесь, чтобы вечно напоминать мне, кто здесь настоящая хозяйка», – грустно размышляла Елена.

– Ну, Елена, хорошо Анатоль Митрич Аннушку написал? – спросил Павел Андреевич, неслышно войдя в гостиную.

Елена вздрогнула.

– Неплохо, батюшка, – ответила она.

– Али не нравится?

– Отчего же… нравится.

Павел Андреевич покосился на дочь.

– Ну-ну, говори, что на уме у тебя, – поощрил он дочь.

– Неправда это, – Елена повела рукой в сторону портрета. – Анна Кирилловна в жизни не так молода… и худее.

– Значит, плохо написал Анатоль Митрич?

– Неплохо, что вы, батюшка, совсем неплохо. Павлушенька как живой!

Елена не смела говорить что-то в противовес отцу. Никто не смел. Нрава он был строгого, но справедливого.

– Я Митричу и твой портрет заказал. Завтра приедет, будет писать здесь, на пленэре.

– Не стоило, батюшка, – покраснела Елена.

– Отчего же? Пусть и тебя напишет. Тоже здесь вот повесим, на другой стене.

– Хорошо, – кивнула Елена.

– Завтра к нам гости пожалуют, – сообщила Павел Андреевич.

– Не только художник? – догадалась Елена.

– Приедут граф Щетинин с сыном Дмитрием. Весьма приятственный молодой человек. – Отец посмотрел на Елену многозначительным взглядом, под которым та смутилась и опустила глаза. – Дмитрию Ивановичу двадцать пять, он уже распоряжается отцовскими угодьями под Псковом. Очень недурственный парень, а главное – серьезный, с головой. Такой отцовское доброе не растранжирит, – рассказывал Павел Андреевич.

«Зачем папенька мне это говорит? – думала Елена. – К чему это он ведет?»

– Ты к нему присмотрись, доченька. Пора уж.

– Что пора? – вскинула она на отца испуганные глаза.

– Жениха подходящего подыскивать, что ж еще? – усмехнулся Павел Андреевич.

– Не нужно это, батюшка…

– Отчего же?

Дверь распахнулась, и в гостиную вошла Анна Кирилловна с восьмилетней Наташенькой.

– Вот ты где, – одарила Анна Кирилловна Елену укоризненным взглядом. – Поди мою шаль найди. Зябко, а я не знаю, куда она запропастилась.

Елене идти куда-то и искать мачехину шаль не хотелось. Что она ей, девка крепостная, что ли, чтобы бежать по первому зову? Тем не менее, увидев полный вызова взгляд Анны Кирилловны, Елена решила на этот раз не перечить. Мачеха словно ждала, когда падчерица взбрыкнет и начнет дерзить, словно специально подзуживала ее да выводила из себя.

– А я знаю где, – шепнула Елене Наташенька и взяла ее за руку. – Пойдем вместе поищем.

– Пойдем, моя голубушка, – улыбнулась сестре Елена, и они вышли.

Когда за ними закрылась дверь, Павел Андреевич обратился к жене:

– Завтра Щетинины приезжают. Думаю, к ужину пригласить кое-кого из соседей. Отправь человека к Ростовцевым да к Сольским.

– Вы же с Сольским прошлый раз разругались в пух и прах, – напомнила Анна Кирилловна.

– Ерунда, – махнул он рукой. – Сольский беден, что церковная крыса. Его сколько не бей, он все равно рад услужить. Так что пусть приезжают. Ты поласковее записочку напиши, он и забудет о былых обидах.

– Павел Андреевич, дорогой, зачем нам здесь Сольские, нахлебники эти? – скривилась Анна Кирилловна.

– Брось, Аня. У Сольских дочь нашей Елене ровесница. Всё будет веселее.

– Что же, мы гостей зовем Елену развлекать? – недовольно поджала она губы.

– И Елену, и себя тоже. Давно у нас гостей не было, – примирительно сказал Павел Андреевич. – Не артачься, Аня. Сама знаешь, я Щетининых с намеком зову. Глядишь, и сосватаем Елену с Дмитрием.

– Твоими бы молитвами. А то, не ровен час, как выпорхнет Елена из-под отцовского крыла, опозорит нас…

– Прекрати, – одернул он жену. – Не городи, Аня. Иди-ка лучше прикажи комнаты гостевые проветрить, перины взбить да большую гостиную открыть, чтобы к завтрашнему все готово было.

Анна Кирилловна, недовольная, вышла, а Павел Андреевич проводил ее долгим взглядом. Снова жена взялась за свои намеки про Елену. Не верил он сплетням, но ведь давеча глаза его не могли обмануть – выходила дочь спозаранку из дома и виделась с кем-то на аллее…

Глава 11

Наше время

– Смотрите, какой интересный портрет на стене. Как думаете чей? – спросил Алексей.

Они с Радой замерли перед большой картиной, висевшей на одной из стен. Краски на ней выцвели, но лица все еще были отчетливо видны. Изображенная на портрете женщина могла бы даже показаться красивой, если бы не ее колкий, пристальный взгляд, который пригвождал смотрящего к месту и словно следил за каждым его движением.

– Не знаю, кто эта дама, но выглядит она отталкивающе, – пробормотал Алексей.

– Чем же она вас отталкивает? – покосилась на него Рада.

– Глаза полны ненависти и презрения к окружающим. Не хотел бы я оказаться в обществе такой мадам.

– Тут я с вами солидарна, – откликнулась Рада. – Женщина и правда неприятная, а вот мальчик очень мил.

Рада сделала пару шагов поближе к портрету и дотронулась до полотна пальцами.

– Думала, пыль, – сказала она, – но нет – картина и правда так сильно выцвела.

– Ее повесили прямо напротив окон. Хоть это и северная сторона, но солнце сюда явно заглядывает, вот краски и выцвели, – объяснил Алексей.

Так как в комнате больше не было ничего, что бы привлекло их взгляд, Рада и Алексей, не сговариваясь, повернулись к дверям и вышли. Если бы Рада была мнительной, то она могла бы поклясться, что женщина с портрета смотрела им в спины, словно прожигая насквозь.

– Давайте заглянем в дверь напротив, – предложил Алексей.

Оказавшись перед дверью первой, Рада распахнула ее. Тусклого света, проникшего сюда из вестибюля, хватило, чтобы понять – перед ними кабинет. Из полумрака выступали очертания предметов: письменный стол, книжные шкафы, секретер, этажерка, кресло…

Рада захлопнула дверь перед носом Алексея, не позволив ему переступить порог. Он удивленно и даже возмущенно посмотрел на нее сверху вниз, а Рада встала так, что дверь в кабинет оказалась у нее за спиной, словно она собиралась оборонять ее от любого вторжения.

– Я предлагаю сначала все же разобраться с жилищными условиями, понять, реально ли мы сможем ночевать в той пристройке или придется искать постой в деревне, – сказала Рада, – а уже потом плотно заняться домом.

Губ Алексея коснулась легкая улыбка, и Раде даже показалось, что улыбка эта весьма обаятельна. Была бы она молода и наивна, как та же Даша, что навязалась в помощницы, наверняка растаяла бы. Только вот Рада давно наивной не была, и красавцы, подобные Иволгину, вызывали в ней лишь раздражение.

– Согласен, – не стал спорить Алексей. – Я вообще не люблю спешить.

– В этом я не сомневаюсь, – процедила сквозь зубы Рада.

– Объяснитесь, – потребовал он.

– Говорят, что прежде, чем приступить к раскопкам, вы сначала строите себе ни много ни мало дворец, – хмыкнула Рада.

– А про вас говорят, что вы, словно летучая мышь, спите в пещере, подвесив спальный мешок под потолком, – растянулся он в улыбке.

– Рада, что вы обо мне наслышаны, – фыркнула Рада, – значит, мы оба знаем, с кем имеем дело. Дайте пройти, Иволгин.

Алексей, все это время стоявший прямо перед Радой, посторонился.

Они вместе вышли из дома и прикрыли за собой дверь. Рада облегченно выдохнула. Заниматься вопросами размещения ей не хотелось. Она относилась к удобству и комфорту совершенно безразлично. Нет, в пещерах Рада, конечно, не ночевала и на сырой земле не спала, но ей достаточно было более или менее сносных условий, чтобы было где поспать и где умыться. Остальное ее мало волновало.

Рада, открывая дверь в кабинет, поняла, что на этом нужно остановиться. Она не хотела, чтобы Алексей вместе с ней осматривал дом, особенно помещения, которые представляли для нее, как для историка, наибольший интерес. Она была уверена, что к завтрашнему утру сумеет каким-то образом перенаправить мысли Иволгина в нужное ей русло и заставит его не ходить за ней по пятам. Пусть отправляется осматривать территорию вокруг, копать, рыть, вынюхивать, для чего он, собственно, и приехал сюда.

Тем временем в пристройке кипела работа. Данила с Дашей, кажется, не испытывали проблем в общении и ловко справлялись с возложенными на них обязанностями. В гостиной с мебели сняли пропыленные чехлы, и Даша уже успела вымыть полы.

– Электричества так и нет, – объявил Данила, – хотя щиток вроде бы исправен. Значит, будем вызывать электрика.

– Есть у вас в деревне электрик, Даша? – спросила Рада.

– Мой дедушка, – заулыбалась она. – Надо за ним ехать.

– А еще нам нужен газовый баллон, – сказал Данила.

– За газовым баллоном нужно съездить в соседнее село, – объяснила Даша. – В деревне не купишь.

– Тогда предлагаю поступить следующим образом. – Рада решила все взять в свои руки. – Алексей и Данила поедут за баллоном, заодно купят продуктов, а я съезжу с Дашей за Иваном Петровичем, а потом, пока он будет заниматься электричеством, мы с Дашей закончим с уборкой.

– А обед в этот план не входит, – вздохнул Алексей.

– Только время завтрака прошло, – напомнила Рада.

– А мы не завтракали, – подал голос Данила.

– Ничего, вечером позавтракаем, пообедаем и поужинаем, – хмыкнула Рада.

– А кто у нас будет за пир отвечать? – прищурился Алексей.

– Я! – подняла руку Даша. – Только сегодня на пир – к нам с дедушкой в гости. Здесь после захода солнца я точно не останусь, – передернула она плечами.

– Почему? – удивился Данила.

– Ужасно боюсь привидений, – шепнула ему девушка.

– Тут они водятся?

– Конечно! – Даша начала скороговоркой рассказывать те истории, что накануне поведала Раде.

– Началось, – пробормотала Рада.

Алексей рассмеялся и вышел вслед за ней наружу.

– В привидения вы тоже не верите? – спросил он.

– А вы, конечно, верите?

– Верю, – без тени иронии признался он.

Налетевший резкий порыв ветра заставил Раду поежиться. В лицо ей брызнуло заморосившим вдруг дождем. И без того хмурое небо стало еще темнее и низко-низко нависло над кронами деревьев. Дверь в усадьбу, которую они не заперли, неожиданно скрипнула, приоткрывшись от порыва ветра, а потом с силой захлопнулась. Рада с Алексеем, оба вздрогнув, переглянулись.

Глава 12

Когда Рада объяснила Ивану Петровичу проблему с электричеством, он сразу понял, что делать. В саму усадьбу он вместе с Радой не вернулся, сказав, что сначала ему нужно заехать на трансформаторную подстанцию.

– Усадьба давно отключена от света, там же, почитай, с семидесятых годов никто не жил.

– А в семидесятые жили? – удивилась Рада.

– Да как жили, – Иван Петрович махнул рукой. – Новый председатель вроде хотел туда перенести свои хоромы, так сказать. Сельсовет, а при нем клуб. Только ничего не вышло. Пожил с месяц в пристройке, и того.

– Что – того? – не поняла Рада.

– А черт его знает. То ли пропал где, то ли сбежал.

– Его призрак имения сожрал, – с благоговейным шепотом прошептала Даша.

– Призраки не жрут живых, – возразил ей дед, – а вот напугать до смерти могут.

Рада лишь покачала головой.

– Сбежал ваш председатель, – сказала она, – а народ решил сказочку придумать.

– Народ тут темный, – поддержал ее Иван Петрович, – но чертовщина в усадьбе водится.

– Иван Петрович, я вас умоляю, – закатила Рада глаза.

Он лишь хмыкнул в седую бороду, а Даша поежилась.

– Я возвращаюсь в усадьбу. Ты со мной? – покосилась Рада на девушку.

– Я с дедом вернусь, на велосипеде.

– Ладно, – не стала уговаривать ее Рада, видя, как после упоминания о пропавшем председателе Даше стало не по себе.

Получив от нее термос с горячим кофе и прикупив в деревенском магазине чистящих средств, Рада вернулась в усадьбу.

У нее мелькнула было мысль сразу направиться в большой дом и приняться-таки за работу, пока настырного Иволгина нет, но что-то Раду останавливало. Старое полуразрушенное крыльцо и запертая дверь словно кричали ей, чтобы она не смела соваться в дом.

Налетевший недавно ветер немного разогнал тучи, и теперь даже выглядывало солнце, делая окружающий пейзаж не столь мрачным. Наверное, весной и летом здесь будет красиво, а пока унылая земля, на которой кое-где дотаивал последний снег, да голые деревья вокруг придавали месту таинственности.

Рада присела на капот своей машины и, достав булочку, которую ей сунула Даша, открыла термос с кофе и принялась за нехитрый завтрак. Она внимательно рассматривала старый дом, поражаясь, как кому-то могло прийти в голову пристроить к нему это странное сооружение с замковыми башенками. Полная безвкусица!

Вдруг Рада зажмурилась от яркого блика, ударившего в глаза. Она задрала голову и посмотрела вверх. Только теперь девушка поняла, что на одном из окон второго этажа не было ставен, и солнечный луч, отразившись от поверхности стекла, попал ей в глаза.

«Интересно, почему лишь одно окно не закрыли ставнями? – подумала Рада. – Забыли? Или кто-то, осматривая дом, открыл их, да так и оставил?»

Новый порыв ветра пригнал тучи, которые спрятали солнце. Рада поежилась от холода и сделала большой глоток кофе, посмотрев на окно. Там, за стеклом, она отчетливо увидела черную тень, которая стояла неподвижно и будто смотрела на Раду. Девушка зажмурилась, а когда снова открыла глаза, увидела, что темное пятно отшатнулось от окна. Рада уже готова была списать это на обман зрения, когда внутри дома что-то с грохотом упало. Дернувшись от испуга, Рада пролила на себя остатки кофе.

– Черт! – пробормотала девушка.

Ей стало не по себе. В доме кто-то был. Может, Иволгин вернулся? Но его машины нигде не было видно. В имение забрался вор?

Рада слезла с капота и подошла к багажнику, предварительно открыв его. По позвоночнику полз противный холодок. Покопавшись в сумке, Рада отыскала газовый баллончик. Если в усадьбе действительно воры, нужно быть наготове. Однако внутреннее чутье подсказывало ей, что никаких воров в этой глухомани нет и быть не может. Но ведь кого-то же она видела за окном? Да и грохот этот…

Снова появившееся солнце заставило Раду расслабиться. Наверное, все эти разговоры о призраках и исчезнувших председателях все же повлияли на нее больше, чем она в том признавалась.

Рада вытащила сумку и пошла с ней в пристройку, стараясь больше не смотреть на окна дома. Только беспрепятственно открыв дверь, она поняла, что, кажется, забыла запереть ее на ключ. Может, и правда воры? Кто-то из местных разнюхал, что в имение приехали исследователи, и решил полюбопытствовать, а увидев, как они, уезжая, не закрыли дверь на замок, из пристройки прошли в большой дом. Да и сам дом они с Иволгиным не заперли. Нужно больше не допускать подобного.

Быстро стянув влажный от кофе свитер, Рада надела толстовку и принялась за уборку на втором этаже. Она постоянно прислушивалась к посторонним звукам, но их не было, и уже минут через десять Рада успокоилась, посмеявшись над собственными страхами.

Тем не менее напряжение ушло полностью, только когда из открытого окна донесся звук голосов – это Даша с дедушкой подъезжали к усадьбе.

– Рада, ты здесь? – крикнула Даша.

– Я наверху, сейчас спущусь!

– Дедушка с электричеством разобрался, – радостно сообщила Даша, когда Рада появилась на лестнице, и щелкнула выключателем. – Вот, смотри!

В гостиной загорелась единственная в люстре лампочка.

– Я вам и лампочек прихватил на всякий случай, – сказал появившийся в дверях Иван Петрович. – Что это у вас дверь в саму усадьбу нараспашку? – спросил он.

Рада пожала плечами.

– Наверное, сквозняком открыло, – предположила она и почувствовала необъяснимое облегчение.

Значит, не было никаких призраков и таинственных теней. В дом и правда пробрался какой-то любопытный, а когда услышал шум подъезжающего автомобиля, стал высматривать Раду и, улучив момент, когда она ушла в пристройку, выскользнул наружу и убежал в лес.

Глава 13

Даша вернулась в деревню вместе с дедом, взяв с Рады, а также вернувшихся Алексея и Данилы обещание вечером прийти к ним на ужин.

О том, что она видела странную тень в окне второго этажа и слышала грохот внутри усадьбы, Рада никому говорить не стала. Скажешь Даше – девчонка перепугается. Скажешь Иволгину – он потом всю дорогу будет над ней подшучивать.

Тем не мнее, когда Рада пошла запирать большой дом на замок, к двери она подходила с опаской. Вдруг да выскочит из нее кто? Заглянув в темный вестибюль и убедившись, что внутри никого нет, Рада вздохнула с облегчением.

В пристройке, где они намеревались ночевать и вести нехитрое хозяйство, теперь стало чисто и даже приветливо. Возившийся на кухне Данила подключил газовый баллон и проверял, будет ли работать плита.

– Ну вот, все налажено. Можно и готовить теперь здесь, – сказал парень.

– Давайте договоримся сразу, – заявила Рада, – хоть мы с вами и делим крышу над головой, но каждый сам по себе. – Она покосилась на Алексея. – Я занимаюсь своей работой, вы своей. Готовит каждый сам себе.

– Что же, никаких дежурных по кухне и главных по тарелочкам? – рассмеялся он.

– Вы с Данилой сами как хотите, а я в этом точно не участвую. И вообще… – Рада замялась.

– Что же последует за этим вообще, госпожа историк? – шутя спросил Алексей. – Неужто вы собираетесь признаться, что готовить не умеете?

– А по-вашему, все женщины должны уметь готовить? – подбоченилась Рада.

– Хотелось бы, чтобы все женщины это умели, но что взять с этих современных дам. – Он театрально развел руки.

– Паяц, – фыркнула Рада.

– Не волнуйтесь, милая Рада, мы с Данилой оба отлично готовим и будем счастливы накормить столь очаровательного историка, – растянулся Алексей в обаятельной улыбке.

– То я милая Рада, то госпожа историк, вы уж определитесь, – закатила она глаза.

– Беру пример с вас. Вы меня как только не называли сегодня.

Рада уже собралась ответить, что у нее еще много разных эпитетов припасено, но Данила вмешался и остановил обмен колкостями:

– Предлагаю всем называть друг друга по именам. Это нейтрально, по-дружески и не слишком панибратски, – улыбнулся парень.

– Я всеми руками «за», – поддержал своего помощника Алексей.

– Я тоже, – процедила Рада сквозь зубы. – Но кормить, как вы выразились, меня все же не надо. И пожалуйста, скажите, сколько я вам должна за продукты.

Алексей уже собрался, видимо, запротестовать, но Рада его остановила:

– Откажетесь, я сама съезжу в магазин и куплю все необходимое.

– Вы невозможно непробиваемая, – покачал он головой.

Рада лишь хмыкнула. Данила назвал сумму, и Рада, обменявшись с парнем номерами телефонов, перевела ему деньги.

К тому времени стемнело, и ребята договорились встретиться через двадцать минут здесь, в гостиной, чтобы отправиться в деревню.

Рада заскочила в ванную и облегченно выдохнула, когда из крана потекла теплая вода. Значит, Данила не только наладил газ, но и подключил водонагревательную колонку. Может быть, было бы лучше остановиться у кого-нибудь в деревне, хоть у тех же Даши с Иваном Петровичем, и избежать всех этих бытовых неурядиц, но Рада себя чувствовала гораздо более свободно вот в таких старых, обшарпанных стенах, чем в чужом доме. Она не любила никого стеснять и ненавидела, когда стесняли ее. А Иволгин с Данилой? Что ж, придется их потерпеть. Может, и лучше, что они тоже решили жить здесь. Раде до сих пор было не по себе, хоть она и списывала свои видения на обман зрения.