Зов призрачных сердец

– Круто берете, госпожа реставратор, – присвистнул он.

Рада не обратила на его выпад внимания и вопросительно взглянула на Серафима.

– Меня наняли работать здесь, и на то время, что я буду обследовать имение, оно должно быть закрыто для туристов.

– Его никто и не открывал для туристов, – пробасил Серафим. – Их у нас сто лет не бывало.

– А эти? – Рада кивнула на мужчин.

– Позвольте представиться, – снова влез настырный тип с модно уложенными волосами и щетиной. – Алексей Иволгин. Археолог. – Он протянул руку Раде, но та не отреагировала. – А это мой подмастерье Даниил, в простонародье Данила, – широко улыбнулся Алексей.

Однако обаяние этой улыбки никак не задело струнок души Рады, наоборот, лишь еще больше разозлило.

– И что же делает здесь, в богом забытой усадьбе Хворостиных, знаменитый археолог Алексей Иволгин? – ехидно спросила она.

– Мне лестно, что такая милая барышня наслышана обо мне, – несмотря на явную неприязнь со стороны Рады, улыбка Алексея, казалось, стала еще шире. – Отвечая на ваш вопрос, Радослава Сергеевна, – я и мой помощник наняты хозяйкой усадьбы, чтобы провести на ее территории археологические изыскания.

– Неужели?

– Не верите? Позвоните ей и убедитесь, – пожал он плечами.

– Именно это я и собираюсь сделать.

Раздосадованная Рада отошла в сторону и выудила из кармана телефон. Мужчины тем временем продолжили разговор. Краем глаза она уловила, что к ним присоединилась Даша, и вот уже вся компания над чем-то дружно смеялась. Только ей, Раде, было совсем не до смеха.

Ирина Васильевна подтвердила слова Иволгина – она и правда наняла его…

– … чтобы вы работали в паре, – мягко проговорила наследница усадьбы.

– Во-первых, я ни с кем не работаю в паре, – сказала Рада, – а во-вторых, историки и археологи используют разные методы. Я бы хотела заниматься исследованиями сама.

– Не волнуйтесь, Радослава Сергеевна, Алексей вам ни в коем случае не помешает. Вы будете выполнять свои задачи, а он – свои. Ну а если так сложатся обстоятельства, и вам придется поработать над чем-то совместно, то уж, как говорится, придется извлечь из этого максимум пользы для всех нас.

– В этом я очень сомневаюсь, – процедила Рада и отключилась.

Сомневалась она и в том, что у них с Иволгиным вообще могут быть какие-либо точки пересечения. Вернее, их наверняка будет море, но Рада не собиралась сотрудничать, хоть под дулом пистолета.

Про Алексея Иволгина она слышала много. Молодой и весьма знаменитый археолог, сделавший себе имя на том, что раскопал древнее городище где-то на Урале. Иволгина называли Шлиманом нашего времени, и Рада была уверена: такое сравнение он заслужил не из-за великого открытия, а из-за схожих методов работы. Знала из первых рук, что Иволгин не гнушается ничем в погоне за мировой известностью. «Какого черта его замело сюда? Не его ведь масштабы», – удивлялась Рада.

Она сунула мобильный телефон в карман куртки и подошла к остальным.

– Ну что, убедились? – хмыкнул Алексей.

– Убедилась. Раз уж так получилось, что хозяйка усадьбы наняла и вас, и меня, давайте постараемся не мешать друг другу, – строго ответила Рада и обратилась к Серафиму: – Оставите мне ключи от дома. Я планирую разместиться в самой усадьбе, если, конечно, найду хоть одно целое помещение.

– Найдете. В новой пристройке почти все цело. Там и спальни есть, и кухня, и ванная. – Серафим, кажется, обрадовался предложению Рады, потому что тут же вложил ей в ладонь увесистую связку ключей. – Вот этот большой – от ворот, этот – от центрального входа, а вот этот – от замка на пристройке.

– Ну что ж, давайте с пристройки я и начну, – отозвалась Рада и, больше не обращая ни на кого внимания, поспешила прочь.

– Крута, – донесся ей в спину шепот Данилы.

– Строга, – уважительно прозвучал голос Серафима, и Рада улыбнулась, посчитав это за комплимент.

– Что вы, она очень хорошая, – прозвенел голосок Даши, которая продолжила что-то тараторить, но Рада уже не слушала, окидывая профессиональным взглядом дом.

Сама усадьба была построена в классическом стиле и представляла собой вытянутое прямоугольное здание в два этажа. Однако справа от входа к дому было пристроено нечто несуразное – помещение из красного кирпича, увенчанное несколькими круглыми башнями, какие можно увидеть в старинных английских замках. Эта пристройка казалась инородным телом, выбивающимся из общего ансамбля. Из той информации, что Раде удалось почерпнуть в интернете, она знала: это дополнение к усадьбе сомнительной красоты построили в самом начале двадцатого века по желанию последнего князя Хворостина. Кажется, он планировал полностью переделать усадьбу, превратив ее в некое подобие замка, но не успел – грянула революция, и князь вместе со всем семейством бежал за границу. Если верить тому же интернету, то усадьбу разграбили в первые революционные годы, а потом просто-напросто забыли о ней, так как располагалась она в отдалении от больших деревень или районного центра и не привлекла ни одного выдающегося деятеля партии. Даже деревенские власти не привлекла – не обустроили усадьбу ни под клуб, ни под конюшню. Кажется, и немцы, свирепствовавшие здесь в годы войны, обошли имение Хворостиных стороной.

– Интересно, почему? – пробормотала себе под нос Рада.

Неужто наслушались местных легенд про призраков и испугались?

Глава 6

Замок на двери в пристройку поддался со скрипом – видимо, его несколько лет не открывали.

Распахнув дверь, Рада очутилась в небольшом темном коридорчике. Здесь почти ничего не было, лишь стоял деревянный ящик с облупившейся краской, по всей видимости, калошница, да к стене была прибита вешалка с крючками для верхней одежды.

Сразу напротив входа виднелась еще одна дверь, открыв которую, Рада увидела большую прямоугольную комнату. Укрытая посеревшими от времени чехлами мебель занимала большую часть пространства.

Пройдя гостиную насквозь, Рада отперла небольшую дверь и увидела ванную. Еще одна дверь вела из гостиной в небольшую кухню. Лестница, прижатая к стене, устремлялась на второй этаж. Недолго думая, Рада поднялась по ней.

Во втором этаже обнаружилось две небольшие спальни, в которых стояли узкие кровати, да крохотное помещение с несколькими шкафами, которое, видимо, когда-то служило кабинетом.

Еще один пролет лестницы вел выше. Видимо, там был выход к башням, а может, и мансардные спальни.

«Что ж, если навести тут порядок, то жить можно», – решила Рада.

– Я возьму себе эту, – раздался за ее спиной голос.

Рада, застывшая у лестницы в раздумьях, стоит ли ей взбираться на следующий этаж или нет, обернулась. Алексей Иволгин стоял у двери в одну из спален.

– Но если вам приглянулась именно эта комната, то, пожалуйста, я готов уступить даме, – улыбнулся он.

– Что значит «вы возьмете себе комнату»? – процедила сквозь зубы Рада.

– Ну, спать-то где-то надо, правда?

– Переночуете в деревне.

– И не подумаю. Я привык жить непосредственно на площадке, где проходят раскопки. Встаю рано – ложусь поздно. Не люблю терять время попусту, а лишние полчаса, потраченные на дорогу отсюда до деревни, я лучше использую для более приятных вещей.

– Позвольте полюбопытствовать, что же вы собрались здесь раскапывать? – борясь с раздражением, спросила Рада.

– О! У этого поместья длинная и запутанная история. Хочу узнать, насколько легенды соответствуют действительности.

– Вот уж не думала, что вы верите в какие-то там легенды, – фыркнула Рада.

– А вы во что верите, Рада? Думаю, вы не будете против, если я стану называть вас вашим коротким именем? – Алексей смотрел ей прямо в глаза, и взгляд этот почему-то Раду смутил.

– Я верю в здравый смысл, – отрезала она и пошла к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж.

– Так вы не против, если я возьму ту комнату? – последовал за ней Алексей.

– Против, как и против вашего присутствия в усадьбе. Но вас ведь это не остановит и не заставит уехать? – покосилась она на него.

– Вы правы, не заставит, – расплылся в улыбке Алексей.

– Кто бы сомневался.

– Вы всегда такая колючая, Рада?

– Только с представителями вашей профессии, – ехидно улыбнулась она.

– Может, не будем объявлять войну и вместе обследуем дом? Заодно и обсудим, чем моя профессия лучше вашей?

– Я не собираюсь с вами ничего обсуждать.

– А зря. Говорят, я весьма приятный собеседник, – нескромно заявил Алексей. – Все же, Рада, предлагаю нам с вами заняться делом, а ребята пусть наводят здесь порядок.

– Ребята? – обернулась к нему Рада.

– Да, мой Данила и ваша Даша.

– Даша приехала сюда из любопытства, она не будет заниматься уборкой.

– Приехала из любопытства, – согласно кивнул Алексей, – но я только что нанял ее в помощницы.

– Вы ее наняли? – изумленно спросила Рада.

– Именно. Помощь ни вам, ни мне не помешает.

– Я привыкла работать одна, – возразила Рада и поспешила к выходу.

Однако от настырного Иволгина было так просто не избавиться. Алексей не отставал.

– Не будьте такой букой, Рада, вам не идет, – заявил он.

– Господи, дай мне терпения! – взмолилась она, закатывая глаза, чем вызвала смех Алексея.

На улице их поджидали Данила и Даша, которые о чем-то разговаривали и смеялись.

– Так, молодежь! – хлопнул в ладоши Алексей. – Вот вам первое задание – привести в порядок эту ужасную пристройку, чтобы к вечеру там была чистота.

– Все сделаем! – обрадовалась Даша, готовая засучить рукава.

– Ты что, и правда нанялась работать на этого… – Рада запнулась, сдерживаясь, чтобы не пуститься в оскорбления. – На этого археолога?

– Конечно, – подтвердила Даша. – Мне все равно нечем заняться. Школу я окончила в прошлом году, а в вуз не поступила, – развела она руками.

– Вот поднатаскаешься у нас с госпожой реставратором и поступишь на археологический, – поддержал девушку Алексей.

– Почему же не на исторический? – хмыкнула Рада.

– Одно другому не мешает, – рассмеялся он.

– Это как посмотреть, – возразила Рада и окинула всех присутствующих долгим взглядом. – А Серафим куда подевался?

– Сбежал, – весело заявил Данила. – Говорит, ему тут даже днем страшно. Боится дед призраков.

– И я жуть как боюсь, – прошептала Даша. – Но ведь днем их не бывает?

– Их вообще не бывает, – отрезала Рада.

– А это вопрос спорный, – протянул Алексей.

– Советую всем верующим в привидения ночью идти на постой в деревню.

Рада насмешливо посмотрела на Алексея и пошла к центральному входу в усадьбу. Данила и Даша с тоской посмотрели ей вслед. Им, конечно, тоже хотелось бы осмотреть старый господский дом, а не махать тряпками и швабрами в неказистой пристройке, но делать было нечего – им пришлось заняться тем, что потребовало начальство.

Алексей же снова последовал за Радой и, увидев, что та никак не могла совладать с заевшим замком, безмолвно забрал у нее связку ключей, отодвинул Раду в сторону и, присев перед дверью на корточки, начал борьбу с проржавевшим запором.

Уже через минуту он с ним справился и распахнул дверь. От ее скрипа у Рады по спине пробежал холодок. Кажется, именно эту дверь она видела во сне. Да и крыльцо было точно такое же – полукруглое, огороженное балюстрадой со столбиками, на которых виднелись трещины и плесень…

Глава 7

1780 год

Княжна Елена расхаживала по полукруглому крыльцу, меряя его шагами. Утро было свежее, и девушка зябко куталась в пуховую шаль. Она напряженно глядела вдаль, высматривая знакомую фигуру. Рассвет только-только забрезжил, а потому ночные тени еще не совсем рассеялись, скрадывая очертания деревьев, статуй, что стояли вдоль дорожки, ведущей к крыльцу, и самой Елены, проснувшейся спозаранку и украдкой вышедшей из дома.

Мужскую фигуру она заметила сразу, стоило только человеку ступить на широкую дорогу в конце липовой рощи.

Елена тут же подхватила юбки, соскочила с крыльца и поспешила навстречу молодому мужчине. Он тоже заметил ее и ускорил шаг.

– Алёшенька, ты пришел, – прошептала Елена и замерла в полуметре от него.

– Пришел, барышня. – Алексей опустил глаза, неловко переминаясь с ноги на ногу, и пробормотал: – Не надо бы нам видеться, Еленушка.

– Знаю, что не надо, но и дня не могу без тебя.

Елена шагнула к Алексею, и он порывисто обнял ее, спрятал лицо в ее светлых волосах, вдохнул их цветочный аромат, от которого закружилась голова и гулко забилось сердце.

– Не нужно нам больше встречаться, Елена Павловна. Узнает ваш батюшка, меня со свету сживет.

– Но почему? – Она подняла на него огромные глаза, которые даже в сумерках раннего утра сияли от непролитых, но близко подступивших слез.

– Вы – барышня, княжья дочь. А я – кузнец.

– Но ты же свободный, – возражала Елена. – И родился свободным.

– А толку? Отец крепостным был, выкупился да помер. Долго ли мне на свободе гулять?

– Ты же мастер, Алёшенька. У тебя руки золотые. К тебе со всей округи съезжаются мастерством твоим полюбоваться да выпросить твоих изделий. И батюшка мой тебя ценит. Вон какой ты нам забор сковал и ворота!

– Ценить-то ценит, но разве он отдаст тебя за меня, Еленушка? – Алексей провел ладонью по ее щеке и, наклонившись, нежно коснулся губами лба Елены. – Возвращайтесь в дом, Елена Павловна, а то, не ровен час, кто увидит нас.

– Ну что ты меня Еленой Павловной кличешь, Алёшенька! – со слезами проговорила она.

– Не буду, милая, не буду Еленой Павловной называть, только бегите в дом скорее.

– Я пойду, – закивала она. – Пойду. Только вечером, в полночь, я буду тебя ждать в беседке.

– Не надо бы, Еленушка.

– Придешь! – требовательно, навзрыд сказала княжна.

– Приду-приду, – пообещал он. – А теперь ступайте в дом. Светает уже.

Елена отступила было на шаг, потом подскочила к Алексею, прижала ладони к его лицу, встала на цыпочки и поцеловала в губы. Тут же отскочила и бросилась обратно к дому.

Уже на крыльце обернулась, махнула последний раз и тихонечко вошла в дом. Дверь скрипнула, и Елена вздрогнула. Прислушалась к звукам, но, кажется, еще никто не вставал. Кругом царила тишина.

Елена крадучись поднялась на второй этаж, прошелестела подолом платья по длинному коридору и, только очутившись в своих комнатах и заперев их на замок, облегченно выдохнула.

Целую неделю они с Алексеем не виделись. В прошлую встречу он сказал, что хватит им встречаться, а то жди беды. Елена же ни в какую беду верить не хотела. Ей казалось, что будет правильным не таиться, а рассказать отцу о том, что она любит Алёшу и что он любит ее. Да, он ей не ровня. Простой мужик, но Алексея Гаврилова, молодого кузнеца, и вправду знала вся округа. Он был не каким-нибудь деревенским ковальщиком, кто только и мог, что лошадям подковы сбить да новые поставить, а настоящим мастером. Отцу вон какой кинжал выковал! Тот теперь перед соседями все время похваляется. Да и соседские помещики тоже к Алексею на поклон идут, заказов у него много. «Вот разбогатеет Алёша, и тогда папеньке нечего будет возразить. Отдаст меня за него замуж. Только нужно подождать. Чуть-чуть подождать», – уговаривала себя Елена.

Она скинула шаль, забралась под теплые одеяла и, сладко зевнув, уснула в предвкушении вечера, когда они с Алексеем снова смогут увидеться и помиловаться.

Тем временем князь Хворостин Павел Андреевич задумчиво смотрел в окно. Хоть ночной мрак еще и не развеялся, но он отчетливо разглядел в неверном свете утренних звезд тонкую фигурку дочери, которая метнулась от крыльца и скрылась в липовой аллее. Елена пробыла там недолго и уже через несколько минут вернулась в дом. Павел Андреевич слышал, как скрипнула входная дверь, а потом слышал тихие шаги дочери, украдкой поднимавшейся по лестнице.

Зачем она выходила в такую рань из дома? Зачем бегала в липовую аллею? Чего она там искала? Или с кем виделась? Неужто права его жена, Анна Кирилловна, и Елена бегает на свидания с кузнецом Алёшкой?

Когда Анна Кирилловна в первый раз намекнула ему на возможную связь его дочери с простолюдином, Павел Андреевич лишь посмеялся. Возможно ли, чтобы девица княжеского рода позарилась на какого-то деревенского кузнеца.

– Ты мне Елену не обговаривай, – строго осадил он жену. – Любить свою дочь я тебя не заставляю, но уважение имей!

Мать Елены скончалась в родах, оставив дочь сиротой. Князь погоревал-погоревал, да женился на во второй раз. Анна Кирилловна Лопухина была женщиной знатной да красивой и сразу невзлюбила падчерицу. А как пошли свои дети, так Елену вообще знать не желала. Дочь росла здесь, в лесном имении в шестидесяти верстах от Смоленска, а сам князь со второй женой и детьми долго жили в городе. Однако с год назад Павел Андреевич, чтобы укрепить здоровье, решил перебраться сюда, на свежий воздух и приволье лесов. Анна Кирилловна, не привыкшая к жизни в деревне, была недовольна. Особенно раздражала ее выросшая в настоящую красавицу падчерица Елена, которая здесь, в имении Хворостино, чувствовала себя хозяйкой. Конфликт между мачехой и Еленой вызревал все то время, что семейство жило здесь, и вылился в странные слухи, которые Анна Кирилловна стала пускать о якобы любовной связи, возникшей между восемнадцатилетней Еленой и кузнецом Алексеем Гавриловым. Сплетням Павел Андреевич не верил, но решил, от греха подальше, предпринять кое-какие меры.

Глава 8

Наше время

Алексей справился с замком и распахнул дверь. От ее скрипа у Рады по спине пробежал холодок. Кажется, именно эту дверь она видела во сне. Да и крыльцо было точно такое же – полукруглое, огороженное балюстрадой со столбиками, на которых виднелись трещины и плесень…

Рада замерла, всматриваясь в мрак открывшегося перед ней пространства. Она четко увидела лестницу справа от входной двери и какую-то белесую тень, скользившую по ней вверх. Словно кто-то торопливо, но в то же время осторожно поднимался по ступенькам, а потом Раде показалось, что она услышала, будто…

– Готов поклясться, так шуршали длинные юбки какого-нибудь накрахмаленного сатинового платья в веке этак восемнадцатом, – раздался над ее ухом изумленный голос Алексея. – Вы слышали, Рада?

Она удивленно посмотрела на него и заметила, что он смотрит как раз туда, где, как ей показалось, исчезла светлая тень. «Разве тень может быть светлой? – подумала Рада. – А если не тень, то что это?»

– Ничего, кроме скрипа двери, я не слышала, – не показывая эмоций, соврала она.

– Видимо, показалось, – пожал плечами Алексей и тут же с досадой добавил: – Ни черта не видно.

– На электричество не рассчитывайте – его здесь нет, – усмехнулась Рада и бросила взгляд на окна. – Если вы умеете работать гвоздодером, то можно попробовать снять с окон закрывающие их доски.

– Вы сомневаетесь в моих способностях владеть инструментом? – улыбнулся он.

– Мужчины в наше время стали очень уж изнеженными, – фыркнула Рада и, развернувшись, направилась к своей машине.

– Вам не те мужчины встречались, – крикнул Алексей ей вдогонку.

Она с досадой прикусила губу. В этом Иволгин, конечно, прав. Мужчины ей попадались не те. Сначала отец. Он был археологом-любителем, или тем, кого принято называть черным копателем. Ездил по стране, ковырялся в земле, а потом незаконно сбывал раскопанное: немецкую каску времен Второй мировой, губную гармонику, железные кресты, медали безвестно канувших в Лету советских солдат, старинные монеты, – все, что хорошо шло на нелегальном рынке. Рада в детстве этого знать не могла. Только видела, как отец приезжал на пару-тройку дней, а потом снова уезжал и пропадал неизвестно где неделями, а то и месяцами. А когда бывал дома, он постоянно скандалил с матерью, и вот после одного из таких скандалов отец уехал и уже не возвращался. Сначала она все допытывалась у матери, куда подевался папа, а уже когда выросла – поняла, что мама его попросту выгнала. Но поняла не сразу, а после того, как вышла замуж, кстати, тоже за археолога. Они прожили с Кириллом три года, когда однажды он привез домой простреленный череп. Как оказалось, солдатский. В тот день к ним в гости как раз заглянула мама Рады, и Кирилл начал горделиво демонстрировать свой трофей. Мать сначала побледнела, а потом раскричалась. Обозвала Кирилла последними словами. И Раду заодно, раз она мужу потакает. Тут Рада возьми и ляпни:

– А ты отцу сколько лет потакала?

– Дурой была, думала, ради тебя семью сохранить, а ты нашла точно такого же беспринципного, ни чем не гнушающегося типа!

С матерью Рада разругалась в пух и прах. Вслед за этим рассорились они и с Кириллом. Не столько из-за его черного копательства, чем он промышлял, вместо нормальной археологии, сколько из-за того, что Рада поняла: она у мужа не одна. Прощать Рада не умела. С Кириллом рассталась без лишних слов. А с матерью теперь лишь сухо здоровалась, когда им доводилось пересекаться на какой-нибудь научной конференции. В том, что ее брак с Кириллом пошел наперекосяк именно после того скандала, Рада не винила мать. Винила она ее в другом. В том, что та раньше не рассказала про отца, про то, чем он занимался, и что мать, будучи ученым-историком, выносить этого больше не могла. Рада до того дня ничего не знала о способе, которым и ее муж стал зарабатывать деньги: никогда прежде он в дом не приносил находок. Оно и понятно – обычно все оставалось на раскопе или складировалось в закромах института, спонсирующего раскопки. А если ты черный копатель, то руководства у тебя нет, и отчетностей нет, и обязанностей фиксировать и сдавать находки тоже нет. Вот Кириллу, видимо, и приглянулся человеческий череп, и он решил его за каким-то чертом принести домой.

Было это давно. Больше семи лет прошло, но стойкая нелюбовь к профессии археолога и ее представителям поселилась в Раде и вросла в ее душу корнями. В силу своего рода деятельности ей часто приходилось иметь дело с ними или с историками. Мужчин своей профессии она тоже не жаловала. Как говорила ее коллега Наталья – единственный человек, которого Рада с натяжкой могла назвать подругой: « Ты, Рада, никаких мужчин не жалуешь, а если уж быть до конца откровенной – на дух их не переносишь».

– Рада, если вы ищете гвоздодер, то не стоит, у меня все есть! – подмигнул ей Алексей, который, пока она, задумавшись, стояла у раскрытого багажника, уже вернулся к дому с чемоданчиком для инструментов.

Она покосилась на него недоверчиво, но заметила, что Алексей споро принялся за работу. Ей оставалось только закрыть машину и, пока археолог отдирал доски, пойти проведать Дашу с Данилой.

– Если мы хотим тут жить и иметь все удобства, то нужно заняться электричеством и газом, – сказал Данила.

– Поясни-ка, – нахмурилась Рада.

– Купим газовый баллон и тогда сможем пользоваться плитой. Также в пристройке есть свет, вернее был, но сейчас, видимо, дом не подключен к сети. Но вот, видите? – Он указал на выключатель на стене и лампы под потолком. – Все здесь есть, и если выглянуть в окно, то можно увидеть тянущиеся вон туда провода. – Рада проследила за рукой Данилы и правда заметила провода.

– И что это значит?

– Значит, где-то есть распределительный щиток. Я его поищу. Если найду, но его включение ничего не даст, значит, обрыв на линии. Будем вызывать электрика.

– Но откуда здесь электричество? – удивилась Рада.

– Это надо у моего деда спросить или у Серафима, – отозвалась Даша. – Они наверняка знают, но, кажется, в пятидесятые или шестидесятые годы здесь хотели организовать клуб, но потом почему-то отказались от этой идеи.

– Интересно, почему, – пробормотала Рада.

С мыслью о том, что свет может быть не только в пристройке, но и в самом доме, Рада вернулась к Иволгину…

Глава 9

– Ну что, Рада, берете свои слова обратно? – Алексей встретил ее улыбкой.

– Какие слова?

– Насчет изнеженных мужчин. Принимайте работу.

Он сделал широкий жест, рукой показывая на окна, которые уже были освобождены от закрывавших их досок.

– Надо же, даже стекла целы, – удивилась Рада.

– А вы думали, я так увлекусь, что побью стекла?

– Я не о вас, Иволгин, – закатила Рада глаза. – А о том, что стекла уцелели, несмотря на то что домом никто не пользовался столько лет.

– Ах вот оно что, – хмыкнул Алексей. – Тут вы правы. Причем стекла в рамах явно старинные. Видите, какая неровная поверхность?

Рада кивнула, а потом переступила порог и осмотрела стены возле двери.

– Выключателей нет, – сделала она вывод.

– Вы же сами говорили, чтобы я не рассчитывал на электричество, – подколол ее Алексей.

– Говорила, но Данила обнаружил, что электричество здесь все-таки есть или должно было быть. По крайней мере, в пристройке.

– Всегда знал, что этот парень далеко пойдет, – улыбнулся Алексей.