Между нами искушение

Удерживая зрительный контакт, замечаю, как взгляд Кортни резко меняется. Будто в сапфировых глазах взрываются мощные заряды фейерверков. Пухлые губы приоткрываются, и из них вырывается крик.

– Натаниэль…ммохх… – царапает ногтями мои плечи, отчего шиплю.

В следующую секунду сильнейший разряд тока проносится по позвоночнику, приливая к головке, и нас одновременно накрывает неистовый оргазм.

В последний момент успеваю выйти из нее и излиться на живот.

– Eres un verdadero tesoro…(в перев. с испан. «Ты просто настоящее сокровище») – судорожно шепчу ей в висок, пока нас обоих трясет.

***

С трудом открываю глаза, ощущая полнейшую разбитость. Голова гудит и в висках неприятно пульсирует. Во рту ощущение, будто нагадили с десяток кошек.

Больше никогда не буду столько пить.

Не сразу понимаю, где нахожусь и сажусь на кровати, обратив внимание, что на мне совершенно нет одежды. Потираю руками лицо и воспоминания врываются в голову жаркими картинками.

Черт! Я переспал с сестрой Сэмюэля!

Выругавшись вслух на испанском, поднимаюсь и собираю разбросанные вещи по полу, начиная одеваться.

Только сейчас до меня доходит, что я все еще нахожусь в номере Кортни, но никаких следов, что она здесь вообще была, нет. Ни вещей, ни чемодана, только едва уловимый медовый аромат витает в воздухе. В ванне тоже оказывается пусто. Девушки словно след простыл. Она просто сбежала, не сказав ни слова.

Только я раньше позволял себе молча собраться и уйти после ночи секса, а сейчас впервые ощущаю себя на месте тех женщин. Так вот, каково это чувствовать себя использованным.

Малышка оказалась не так невинна, как думает Сэмюэль.

Глава 1

Год и два месяца спустя

Кортни

– Не приходи больше, дочка. Не нужно. Живи свою жизнь, – отец виновато отводит глаза, и мою грудь болезненно сдавливает.

– Что ты такое говоришь, папа? – поддаюсь вперед, желая протянуть руку к нему, но, как назло, нас разделяет прозрачная стеклянная перегородка.

– Я хочу, чтобы ты продолжила жить дальше, а я продолжу отбывать свой срок, – плечи опущены, в голубых глазах отрешенность.

Смотрю на родного человека и меня разрывает изнутри от того, как сильно за это время он постарел и осунулся.

– Не могу поверить в то, что ты говоришь. Я не сдамся. Я вытащу тебя отсюда, – хочется закричать на него, а лучше хорошенько встряхнуть, но я не могу ничего сделать из-за пристального наблюдения за нами.

– Я прекрасно знаю, сколько стоят адвокаты, которых ты нанимаешь. Ты только зря тратишь деньги.

– Позволь мне самой решать, куда тратить деньги. Они мне не нужны, пока ты находишься здесь.

– Последняя апелляция все равно ничего не дала. Лучше подумай о себе.

– Только не говори, что ты сдался? – накатывает злость.

– Я совсем не заслужил того, что ты делаешь для меня. Я бросил твою мать, когда она заболела, а ты готова пожертвовать ради меня всем, – его слова словно ножом режут по сердцу, и я проглатываю подступивший к горлу ком.

– Я никогда тебя не спрашивала, но почему ты так поступил? У вас ведь была такая сильная любовь.

– Когда врач сказал, что шансов нет и нужно готовиться к худшему, весь мой мир разом рухнул. Я понял, что не выдержу наблюдать за тем, как самая красивая женщина, которую я так сильно любил, будет увядать на моих глазах. Все, что я смог это найти самую лучшую круглосуточную сиделку, чтобы она облегчила ее последние дни.

– А та женщина, с которой я видела тебя тогда?

– Это была лишь бесполезная попытка заглушить разрывающую душу боль. Каждый день я горел в агонии. Я оказался чертовым слабаком и предателем. Ты должна презирать меня, Кортни.

– Не буду скрывать, что ненавидела тебя за твой поступок. Я была очень зла на тебя. Но мамы больше нет, а ты мой родной отец. Ты вырастил и воспитал меня. Дал мне хорошее образование.

– Ты слишком добра ко мне, дочка. Я рад, что в твоей жизни появился старший брат. Надеюсь, он позаботится о тебе.

– Я тоже очень рада. Но я и сама могу позаботиться о себе, – при воспоминании о Сэмюэле в груди разливается приятное тепло.

Я так и не сказала ему о своих проблемах. Он даже не подозревает, с чем мне пришлось столкнуться. Я знаю, что он обязательно помог бы, но я не стану просить его о помощи. Тем более сейчас, когда узнала, что Наоми беременна близняшками.

– Я обещаю, что вытащу тебя, папа. Только верь мне.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была счастлива, милая. Вышла замуж за хорошего человека…

– Я буду счастлива, когда буду знать, что ты на свободе, – не даю ему договорить.

– Свидание окончено, – раздается над нами холодный голос тюремного надзирателя.

– Да, конечно. Пока, пап, – натягиваю улыбку и поднимаюсь со стула.

– Пока, милая. Я рад был тебя видеть.

– И я, – отворачиваюсь и на ватных ногах следую к выходу.

Как только оказываюсь на улице, облокачиваюсь спиной о бетонную стену и закрываю рот рукой, заглушая отчаянные рыдания.

Несколько последних лет моя жизнь напоминает водоворот испытаний на прочность. Сначала как гром среди ясного неба новости о болезни мамы. После чего попытки ее вылечить, которые ни к чему ни привели. Уход отца и распад нашей семьи. А дальше мне пришлось наблюдать за мучительным концом мамы. Единственным белым пятном за этот период стало появление Сэмюэля. Но, как оказалось, самое интересное меня ждало впереди.

И это случилось на следующее утро после свадьбы Сэмюэля, когда мне позвонили и сообщили, что отца арестовали по подозрению в продаже секретной правительственной информации. На тот момент уже много лет он работал в мэрии города и занимал высокую должность. Даже собирался подавать свою кандидатуру на выборы мэра Нового Орлеана. После ареста в его доме провели полный обыск и были найдены неоспоримые доказательства, после которых его приговорили к двадцати годам лишения свободы с полной конфискацией имущества. Я до сих пор не верю. Отец тоже отрицает, что замешан в этом, но доказать обратного мы пока не можем. Мне пришлось продать дом, который перешел мне в наследство после смерти мамы, чтобы заплатить печатным изданиям и предотвратить попадания информации в СМИ. Сейчас я могу позволить себе снимать небольшую студию, потому что плачу огромные деньги за лучших адвокатов, надеясь вытащить отца. Все заработанные деньги уходят почти сразу, но пока ни один из адвокатов не смог ничего сделать. Я не знаю, насколько меня еще хватит. Иногда кажется, что еще немного, и я опущу руки.

– Мисс Андерсон? – сбоку от меня раздается незнакомый мужской голос, и я поворачиваю голову, посмотрев сквозь пелену слез на невысокого лысого мужчину в прямоугольных очках. Он одет в идеально выглаженный темно-серый деловой костюм, и весь его вид говорит о том, что передо мной важный человек.

– Д-да? Кхм…кто вы? – прочищаю горло, быстро вытерев слезы.

– Меня зовут Дэниэл Кейси, – протягивает руку, которую я жму.

– Я сотрудник секретного отдела спецслужб соединенных штатов. У меня есть к вам разговор.

– Разговор? Но какое отношение я могу иметь к спецслужбам?

– Давайте лучше поговорим не здесь.

– Покажите сначала свое удостоверение.

– Конечно, – достает из кармана служебную карточку с эмблемой спецслужб, на которой находится его фотография, звание майора и имя.

– Хорошо.

– Пойдемте.

Следую за мужчиной, ощущая, как меня потряхивает. Совершенно не знаю, чего ждать от этого разговора и что вообще происходит.

Спереди на парковке замечаю огромный тонированный внедорожник с представительскими номерами. Рядом стоят два высоких мужчины в строгих черных костюмах с наушниками в ушах. Они осматриваются по сторонам, словно выискивают кого-то.

Как только мы подходим, один из них открывает для нас заднюю дверь.

– Все подождите снаружи, – произносит мистер Кейси, и салон покидает водитель и еще один мужчина, сидевший на пассажирском сиденье.

Сажусь в просторный салон с диванами из темной кожи, и дверь за мной закрывается. Внутри пахнет кожей и немного сигаретным дымом.

– Мисс Андерсон, не буду ходить вокруг да около. Скажу вам сразу, мы знаем о ситуации с вашим отцом.

– Он этого не делал.

– Есть люди, которым выгодно, чтобы все думали иначе.

– Я знаю, что моего отца подставили, и делаю все для того, чтобы его вызволить.

– Боюсь, это невозможно, мисс Андерсон. За этим стоят слишком серьезные люди.

– Зачем вы мне все это говорите, мистер Кейси?

– Затем, что я могу помочь.

– Интересно как?

– Вам ведь знакомо имя Фредерик Баркли?

– Да. Это близкий друг моего отца из Лондона. У них еще был какой-то совместный бизнес. Мы дружили семьями, и я часто гостила в его доме во время учебы в Кембридже. Но какое отношение это имеет к случившемуся с отцом?

– По нашим данным, именно Фредерик Баркли подставил вашего отца.

– Чтооо?! – шокировано хлопаю глазами. – Откуда вам это известно?

– Наши спецслужбы совместно с британской МИ-6 давно следят за Баркли и нам стало известно, что он сотрудничает с людьми, связанными с киберпреступностью. Он подставил вашего отца, подкинув ему улики, чтобы убрать с себя подозрения. Человек, через которого действовал Баркли, был сотрудником госдепартамента США и сейчас находится в бегах.

– Вы ведь не просто так мне это говорите?

– Вы правы, мисс Андерсон. Вы поможете нам, а мы поможем вызволить вашего отца из тюрьмы.

– Вы правда можете это сделать?

– Да.

– Что от меня требуется?

– Нам стало известно, что в руки Баркли попала одна программа, со сложной системой кодирования, с помощью которой можно взломать любую систему. Даже самую защищенную. Эта программа не должна попасть в руки опасных людей. Ваши знания послужат отличным плюсом. Проберитесь к нему в компьютер. Выкрадите ее. Как только вы доставите ее нам, ваш отец выйдет на свободу.

– Какие гарантии вы даете, что и правда поможете, если я привезу вам программу?

– Только мое слово, мисс Андерсон. Я всегда держу его.

– Я вижу вас в первый раз в своей жизни и считаете, что поверю?

– Вам больше ничего не остается. Или вы мне доверяете, или ваш отец до конца жизни проведет в тюрьме.

– Хорошо. Я сделаю это, – другого выхода я просто не вижу.

Я должна рискнуть.

– Я знал, что вы смелая девушка. Через несколько дней мы пришлем вам все инструкции. А также вам будет необходимо подписать договор о полном неразглашении. Все должно быть в строжайшем секрете.

– Я все поняла.

– Всего доброго, мисс Андерсон, – дверь с моей стороны открывается, и я покидаю салон.

***

Лондон встречает своей привычной туманной погодой, даже несмотря на июль месяц. Небо заволокли дождевые облака, и нет ни единого намека на солнечный просвет.

Сразу из аэропорта еду по нужному адресу, одолеваемая сомнениями, что получится провернуть такое. Не знаю, как смогу вести себя с Фредериком непринужденно, зная, что это он так безжалостно подставил отца. Придется собрать все свои эмоции в кулак и делать вид, что ничего не знаю и для меня он все тот же дядя Фредерик из моего детства, который приезжал к нам домой и был самым желанным гостем. Уверена, что отец даже не догадывается, с какой крысой он дружил столько лет. Их дружба берет свое начало, еще с детства. Их отцы были лучшими друзьями и бизнес-партнерами. Но когда Баркли старший получил предложение по работе в Лондоне, он увез беременную жену и семнадцатилетнего сына в другую страну, где они и обосновались. Отец продолжал поддерживать связь с другом, и я всегда восхищалась крепости их дружбы. Но настоящей она была лишь с одной стороны. Зачастую большие деньги выводят наружу реальную сущность людей.

Такси высаживает меня у массивных кованых ворот и, расплатившись с водителем, забираю чемодан из багажника.

Нажимаю кнопку звонка, и через мгновенье ворота тихо разъезжаются, пропуская на территорию семейного поместья Баркли. Огромный трехэтажный серый особняк, построенный в викторианском стиле, сливается с цветом неба. Выделяется только коричневая треугольная крыша с двумя круглыми башнями с двух сторон здания. Помню, когда впервые приехала в этот дом еще маленькой девочкой, верящей в сказки, и представляла, как в одной из башен заперта принцесса, которую должен спасти принц.

Качу чемодан по мощеной дорожке, ведущей к парадному входу, и не успеваю ступить на ступеньку, как дверь распахивается и из дома выбегает стройная светловолосая девушка.

– Кортни! – на миловидном лице расплывается широкая улыбка, и она срывается с места, буквально врезаясь в меня и крепко обнимая.

– Привет, Вайолет, – обнимаю девушку в ответ.

– Когда ты сказала, что собираешься приехать, я так обрадовалась. Боже, сколько же мы не виделись? – отстраняется, взглянув на меня с такой теплотой, от которой начинает щемить в груди, когда я вспоминаю причину своего приезда.

– В последний раз на твое восемнадцатилетие.

– Это ведь было уже почти три года назад.

– Да. Прошло много времени. И ты очень повзрослела. Стала настоящая леди, – касаюсь рукой ее длинных волос.

– Гадкий утенок наконец-то превратился в лебедя, – смеется, и я вспоминаю, какой забавной она была в детстве. С россыпью веснушек по всему лицу, брекетами на зубах и смешных круглых очках.

– Ты была очень милым ребенком.

– А ты как была красавицей, так и осталась ей. Я бы даже сказала, что ты стала еще красивее.

– Где тут наша красивая гостья? – за спиной Вайолет раздается знакомый голос и непроизвольно вся сжимаюсь.

Вайолет отходит в сторону и берет меня под руку.

– Она тут, папа.

Смотрю на заметно постаревшего, но все еще достаточно привлекательного для своего возраста высокого мужчину с наполовину седыми волосами, аккуратно зачесанными наверх. Его широкоплечая фигура без грамма лишнего веса, придает ему статности и породистости. Взгляд янтарных глаз прожигают своей лживостью.

– Кортни, добро пожаловать, дорогая, – подходит ко мне и по-отечески обнимает, а я же не сразу могу пошевелиться.

– Спасибо, Фредерик, – обнимаю его одной рукой. – Очень рада.

– И я очень тебе рад. Ты всегда желанный гость в этом доме. Жаль только, что твой отец не с тобой, – заглядывает в мои глаза с наигранной горечью в голосе и мне так хочется впиться ногтями в его лицо.

– И мне очень жаль.

– Проходи в дом. Твоя комната уже готова.

– Спасибо.

– Я провожу тебя, – предлагает Вайолет, взяв мой чемодан.

– Я уехал в офис. Увидимся за ужином, девочки, – только сейчас замечаю выходящих за Фредериком двух здоровяков в черных строгих костюмах.

– Пока, пап, – Вайолет закрывает за нами массивную дверь.

– Кто это с твоим отцом?

– Не обращай внимания. Последние два года он везде ходит с охраной. Они даже поселились в гостевом доме, чтобы круглосуточно находиться здесь. Я не могу свободно ходить по дому.

– Даже так? – по ее словам, дом находится под круглосуточной охраной, а значит, это может усложнить процесс получения того, что мне нужно.

– Представляешь, как все изменилось? Как только бизнес отца пошел в гору, вокруг него начали крутиться странные люди. Если честно, я ужасно переживаю за него. Мне совсем не нравятся те перемены, что происходят у нас.

– А где миссис Баркли?

– Мама, уже два месяца как переехала, – плечи девушки опускаются.

– Почему?

– Они разводятся с отцом, после двадцати пяти лет брака.

– Мне очень жаль, Вайолет, – сжимаю ее плечо.

– Я уже смирилась. Как только окончу университет, сама перееду.

Входим в комнату, где я раньше всегда останавливалась, когда гостила во время учебы, и сейчас эта комната мне уже не кажется такой уютной. Несмотря на то что здесь почти ничего не изменилось, кроме цвета портьер и покрывала на кровати, это место мне кажется невероятно чужим. И весь этот дом теперь давит на меня.

– Располагайся, дорогая. Я зайду к тебе немного позже.

– Спасибо.

Вайолет направляется к двери, но, взявшись за ручку, оборачивается ко мне.

– Ты не представляешь, как я рада снова видеть тебя, Кортни. Ты всегда была мне как старшая сестренка.

– Ты тоже для меня как сестра, – улыбаюсь, а у самой внутри все горит огнем оттого, что она даже не догадывается какой мерзавец ее отец.

Девушка выходит, и я остаюсь одна. Какое-то время стою, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Уверена, легко мне точно не будет. Мне нужно постараться отключить эмоции и быть как можно более хладнокровной.

Глава 2

После насыщенного дня, проведенного в приятной компании Вайолет, переодеваюсь к ужину и спускаюсь в столовую к назначенному времени. Фредерик уже восседает во главе стола и с улыбкой слушает, как дочь что-то эмоционально рассказывает ему.

Увидев меня, девушка сразу прерывается и расплывается в широкой улыбке.

– Кортни, проходи, – указывает мне на место напротив и по правую руку от ее отца.

– Ты хорошо разместилась, дорогая? – проявляя заботу, которая кажется сейчас такой наигранной, обращается ко мне Фредерик.

– Да, спасибо. Здесь я всегда чувствую себя как дома.

– Мне очень приятно это слышать, – тепло улыбается.

Горничные начинают накрывать на стол разнообразные блюда, а у меня же совершенно нет аппетита. Есть за одним столом с предателем еще то испытание. Раскладываю салфетку на колени и делаю глоток воды из стакана.

– Я бы предложил вина, но ты, как всегда, откажешься.

– Спасибо, не нужно, – натягиваю улыбку, вспомнив последний раз, когда я позволила себе выпить и что после этого произошло.

Даже жар приливает к лицу, будто это было только вчера. Кожа под одеждой мгновенно покрывается мурашками. В ту ночь я совершенно потеряла голову. Я сделала то, на что никогда не решилась бы в трезвом состоянии.

Впервые я так самозабвенно отдалась малознакомому мужчине, который стал для меня настоящим наваждением, как только я увидела его в день знакомства с братом. Когда наши взгляды встретились лишь на мгновение, меня словно пронзило ударом молнии. На доли секунды сердце перестало биться в груди. После того дня его лицо с четко очерченной линией подбородка, скрытого за недельной щетиной и точеными скулами не выходило у меня из головы. Даже на расстоянии от него исходили флюиды магнетической мужественности и темной порочности. Одни его голубые глаза чего только стоят. В них можно утонуть и потеряться. Именно это и произошло со мной в ту ночь. Я до сих пор отчетливо помню, как сходила с ума в его жарких объятиях. Как невероятно хорошо мне было отдаваться во власть его рук. Сливаться с ним в безумном экстазе. Вот только утром чувство жгучего стыда, разбавленное отвратительным тошнотворным похмельем не позволило мне разбудить его и сказать, что мне нужно срочно вернуться в штаты. Я просто сбежала как настоящая трусиха. А из-за навалившихся проблем мне было совсем не до мыслей о произошедшем. Да и если бы Натаниэль хотел, он нашел бы меня. Нетрудно догадаться, что для него это была всего лишь очередная интрижка. Но так лучше. На примере родителей я поняла, что даже самая крепкая любовь однажды заканчивается. Я твердо решила для себя, что мне все это не нужно. Я не хочу однажды собирать свое сердце по осколкам.

– Приятного аппетита, – обращается ко всем горничная и, поставив последнее блюдо из закусок, покидает столовую.

Молча принимаемся за ужин, и приходится через силу впихивать в себя еду. Даже находиться в одном помещении с этим подонком невыносимо. Когда думаю, каково сейчас отцу, меня просто распирает от злости. Его жизнь полностью разрушена, а эта сволочь живет в свое удовольствие.

– Кортни, с тобой все в порядке? – голос Фредерика раздается как раздражающий звук, и я кидаю взгляд на него. – Ты уже пять минут просто водишь вилкой по тарелке, дорогая. Тебе не нравится еда? Попросить принести что-нибудь другое?

– Нет, не нужно. Я не очень голодна.

– Ты выглядишь расстроенной. Думаешь об отце? – сжимаю челюсти, слыша скрежет своих зубов.

Он еще смеет спрашивать меня.

– Я всегда думаю о нем. О том, что он сидит там не по своей вине.

– Ты так считаешь? – ни один мускул на его лице не дрогнул, и мне так хочется схватить нож для нарезки и всадить ему прямо в глаз.

– А ты считаешь по-другому, Фредерик?

– Я не знаю, Кортни. Как бы жаль мне ни было, и как бы я не любил твоего отца, но суд осудил его по неоспоримым доказательствам.

– Мне плевать, что решило наше правосудие, но у меня свое мнение на этот счет, – едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться на него, но я не должна никак выдать себя.

– Ты имеешь полное право так думать. Он твой родной отец. У меня тоже болит за него душа. Ты многое пережила за последние годы. И должна знать, что всегда можешь рассчитывать на меня, милая. Мой дом и твой тоже. Если тебе нужна какая-то помощь, ты только скажи, – протягивает руку и накрывает мою, слегка сжав.

Прикладываю неимоверное усилие, чтобы не отдернуть руку. Внутри сейчас горит пожар, способный сжечь все на своем пути. Никогда не думала, что могу так сильно ненавидеть.

– Спасибо, Фредерик. Я очень ценю это, – выдавливаю из себя, чуть не скалясь.

Меня уже откровенно тошнит от этого притворства и лживости.

– Я знаю, как тебя отвлечь, дорогая, – в разговор вступает Вайолет. – Завтра мы поедем по магазинам и выберем тебе самое красивое платье на вечер.

– Вечер?

– Ах да. Я совсем забыла тебе сказать. Завтра в особняке пройдет праздничный банкет и придет много гостей.

– Что за повод? – совсем не удивлена, семья Баркли всегда любила устраивать праздники в своем доме.

– Недавно я заключил крупную сделку с новым восточным партнером, – отвечает Фредерик, и по его довольному лицу понятно, что сделка более, чем выгодная.

Вот только даже не хочется думать, что это за собой ведет. Не удивлюсь, если здесь замешан кибертерроризм.

– Поздравляю.

– Спасибо, дорогая.

Когда приносят десерт, я сообщаю, что очень устала и лягу сегодня пораньше. Вернувшись в свою комнату, по закрытому каналу отправляю сообщение майору Кейси, что сегодня ночью собираюсь пробраться в кабинет Баркли.

Сижу у изголовья кровати в полной темноте, обняв себя за согнутые колени, прижатые к груди. Даже не пытаюсь уснуть, каждые полчаса, кидая взгляд на электронные часы. Дождавшись, когда на циферблате высвечивается три часа, поднимаюсь с кровати и подхожу к двери. Пытаюсь прислушаться, но на той стороне царит полная тишина. С бешено колотящимся сердцем, выхожу из комнаты, стараясь не издавать ни звука. Дом погружен во мрак, но, к счастью, я успела привыкнуть к темноте и хорошо знаю, куда идти. Когда я раньше гостила, то часто заходила в кабинет Баркли за какой-нибудь книгой, которых там два огромных стеллажа.

Спускаюсь на второй этаж и иду по коридору. Почти не дышу, чтобы не пропустить малейший звук. Дохожу до нужной двери, как слышу приближающиеся шаги и разговоры.

Быстро скрываюсь в ближайшем помещении, которое служит небольшой прачечной, где Вайолет часто пряталась от меня, когда мы в детстве играли в прятки.

– И когда же будет организован аукцион? – раздается злобный голос Баркли.

– Уже через три дня, сэр.

– Почему я узнаю об этом только сегодня?

– Его перенесли в последний момент. Похоже, была утечка информации.

– Мы обязательно должны участвовать в нем.

– Я зарегистрировал наше участие. В этот раз все будет проходить через закрытый канал даркнета для более лучшей защиты.

– Отлично. Потому что я собираюсь сорвать целый куш за эту программу.

– Так и будет, сэр. Как только про нее узнали на теневом рынке спрос побил все рекорды.

– Хм…я так и думал.

Слышу звук захлопнувшейся двери кабинета, и голоса затихают.

Уверена, что именно о нужной программе шла речь, а значит, у меня не так много времени, для осуществления плана.

К сожалению, сегодня шанс уже упущен.

Выждав какое-то время, выбираюсь из прачечной и, двигаясь вдоль стены, иду по коридору. Захожу за поворот и прохожу через холл, ведущий к лестнице.

– Мисс, что вы здесь делаете? – сбоку раздается грубый мужской голос, и я подпрыгиваю от неожиданности.

– Ох… – хватаюсь за сердце, увидев поднимающегося с первого этажа охранника. – Вы меня напугали, – включаю все свои актерские способности. – Мне совсем не спалось из-за разницы во времени. Я хотела попить воды на кухне, но немного заблудилась, – невинно хлопаю глазами.

– Не стоит так поздно ходить по дому. Возвращайтесь к себе.

– Да, вы правы. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Вхожу в комнату и быстро закрыв за собой дверь, прижимаюсь к ней спиной. Облокачиваюсь затылком и закрываю глаза, обхватив себя руками. Пульс стучит в висках. Тело сотрясается от нервной дрожи.

Я была на шаг от провала. Но я просто не имею права подвести отца.