Исследователь планет. Том 1

Он вздохнул и с удовольствием потянулся. Рысь от движения человека вскочил, но не убежал. Просто отсел немного подальше.

– Ну вот, – улыбнулся Сергей, – наконец-то. Надо было раньше спросить. Всё как всегда: пока не пнёшь под зад, никто не пошевелится.

– Меня пинать не надо, это СУНИК – птица гордая, а об меня и ногу сломать можно. – Джин не отвлекался от шахматной доски. Вообще-то, как думал Сергей, тот мухлевал. На самом деле выиграть у человека в шахматы для РОКОМа ничего не стоило, но в целях поддержания психологической обстановки он держал свое владение шахматами на уровне лишь чуть выше, чем у Сергея. Чтобы у того интерес оставался, а процент выигрышей составлял около сорока процентов. Согласно логике психологов, это было оптимальное соотношение. Но Сергей этого не знал, хотя и подозревал нечто подобное.

– Не буду, – кивнул человек. – Ногу я ломать не хочу.

– И это верно, – пробормотал Джин, – Ну что, снимаешь все же маску?

– Три, два, один, – что-то пискнуло, УНИК поменял цветовую окраску шлема в виртуальном скафандре, отражающем его текущее состояние, на красное и отключил энергетическое поле.

Сергей снял остальную часть шлема, зажмурился от удовольствия, не открывая глаз, сделал шаг из-под навеса и повернул лицо к солнцу. Легкий ветерок трепал кудри, а исследователь, будто в нерешительности, чуть помедлил и наконец сделал глубокий вдох.

– Мммммм… Какой вкусный здесь воздух! – пробормотал он и вдруг резко повернул голову и посмотрел на рыся. Тот еще немного отошёл. Ну как немного – метров где-то на десять. Все-таки странные звуки, странные движения. Но по внешнему виду вроде бы не испугался.

– Хороший котик, – сказал Сергей.

Рысь дернул ухом на звук голоса. Раньше-то этот двуногий не издавал звуков, а тут вдруг заговорил. Ну, не рычит, и то хорошо… Рысь снова улегся на пузо.

– Нет, реально вкусный воздух. – Сергей всё никак не мог надышаться.

– Не буду спорить, – индифферентно ответил Джин и передвинул фигуру на доске. – Не моё.

– Не твое, – тихо повторил Сергей, щурясь на солнце. – Твое – ветер электронов, водопады фотонов, волны энергий и разряды нейроимпульсов.

Помолчав немного, он спросил у Джина, хотя мог спросить напрямую у СУНИКа, но вот захотелось так:

– Что нам еще осталось здесь сделать?

– Да, в общем-то, почти всё сделали. Химию и биологию суши и океана на восемьдесят пять процентов. Примерно. Правда, биологию выводить на сто процентов не было в планах, процесс это не быстрый. Оставим подводную автоматическую станцию с модулями под разные глубины с термоэлектрическим преобразователем в качестве генератора энергии, и пусть снимает всё, что может. Потом или заберем, или пусть сама вдоль берега перемещается, если не жалко оставить реактор.

– Не жалко, – качнул головой Сергей, – у нас их и так неплохой запас. А если срочно понадобится дополнительная энерговооруженность – или заберем, или заведем наш промышленный синтезатор. Благо трансурановых руд тут в достатке. Хотя, – Сергей подумал немного. – Нет, не будем реактор оставлять. Пусть преобразователи использует. Медленнее будет, но нам и торопиться некуда.

– По геологии, – продолжил Джин, – вроде всё, что надо, отсканировали. Какие ресурсы тут есть, отметили. Правда, попадаются насыщенные железом островки, нехарактерные для естественного появления именно в данных условиях, но объяснить их наличие пока не получается.

– Они большие по размерам?

– По-разному. От двух метров до сотни. Странно, конечно, но ничего особенного. На Земле тоже такое попадается, например Курская магнитная аномалия, но здесь всё же слабое ее подобие.

– Ладно, – Сергей раскрыл, или вернее будет сказать, «проявил» в броне трака окошко как раз напротив камбуза и достал из синтезатора приготовленный заранее кусок мяса. В этот раз – бизоний. Взвалив на плечо двадцатикилограммовую ногу земного травоядного, он спокойно пошел в сторону рыси. Тот, уже почуяв запах крови, встопорщил шерсть на шее и медленно отползал назад.

– Ну что? Будем прощаться? – исследователь бросил мясо на землю. – Приятно было с тобой познакомиться, но нам пора дальше.

Сергей повернулся, чтобы уйти, но притормозил и сказал через плечо:

– Кстати, анализы показали, что мы вполне можем говорить: «Ты и я – одной крови». За исключением мелочей, важных, но… Так что бывай… брат.

***

Странное существо, издалека похожее на вставшего на задние лапы бера, наконец признало мощь и власть могучего и великого ррыса и открыло свое лицо, до этого спрятанное за чем-то непонятным. Долго же оно думало, задабривало и приносило извинения ррысу вкусным мясом за то, что не дало себя поймать и съесть, но наконец поняло, как надо себя вести! Опасности от этого существа ррыс совершенно не чувствовал, зато почитание и уважение – вполне. Вреда другим оно не несло, ни на кого не нападало, ничего не портило и не ломало. Так что, он спокойно воспринял, что существо решило уйти в другое место. Но, чтобы другие знали, что великий и могучий ррыс уже проверил данное существо и что его лучше не задирать, а то можно и получить за наглость, то, как только оно спряталось в своем огромном летающем бревне без веток, но со странным неживым запахом, ррыс подбежал к нему и потерся своими подхвостовыми железами о его бок. Потом то же самое сделал с другой стороны и с чувством собственного достоинства вернулся на облюбованное место.

Бревно медленно поднялось в воздух и двинулось от большой воды в сторону большой жизни. Ррыс сидел и смотрел, как оно медленно плывет по воздуху. И когда оно совсем пропало из виду, подошел к оставленному откупному мясному дару и медленно с достоинством стал его поедать.

***

Это место для Сергея уже стало немного родным, и покидать его было даже немного грустно. Каменные столбы, виды тундры, вид на океан – всё было так, как надо, приятно глазу и душе. Кажется, его признали даже местные животные. По крайней мере, та рысь не сильно дергалась, когда он проходил недалеко от нее или когда приносил ей мясо пожрать. Местная живность оказалась на редкость приспособляемой к еде. Несмотря на некие шероховатости, их организмы спокойно потребляли пищу из синтезаторов, практически на сто процентов соответствующую земной. А уж то, как эти «шероховатости» обходились их организмами, казалось просто фантастикой.

Сергей ведь проводил подобные эксперименты не только над рысью, но и над местными оленями. И над рыбами в океане. И еще над какими-то непонятными существами, отдаленно напоминающими земные беспозвоночные, а еще и над акулами, если их можно так назвать, и почти везде были подобные чудеса. Ну, процентах в шестидесяти случаях.

Один олень чуть не забодал Сергея, хорошо, что исследователь был в летках и просто поднялся в воздух, чтобы не допустить столкновения и потом драки. Мясо оленей тоже оказалось вполне съедобным для людей, но Сергей не стал есть, особенно после того, как увидел количество паразитов в мясе. Хотя, в принципе, на крайний случай и отметил в виду такой вариант.

Ловить рыбу с берега океана – дело почти безнадежное, как минимум надо знать места, но как-то исследователь нашел небольшой заливчик глубиной метров десять, куда заплывала океанская мелочь с руку длиной то ли для отдыха, то ли еще для чего, что позволяло на обычную удочку ловить морских обитателей. Вот от ухи он отказаться не смог, несмотря на непривычный вид рыб, некоторые из которых, кстати, оказались ядовитыми, получилось очень недурственно. Правда, потом пришлось сутки пролежать в кровати, превращенной в мониторинг-систему, для расширенного контроля усвояемости местной пищи с помощью СУНИКа. Вообще-то, оно изначально было понятно и высчитано, что вреда не будет, иначе бы он просто не проводил такой эксперимент, в общем-то желательный для первого исследователя, но не обязательный. Последствий особых не было, но все же нетипичные процессы усвоения пищи прослеживались – все органы пищеварения показали чуть повышенную активность. Часть мозга в височно-теменном узле, отвечающем за силу эмоций, чуть сильнее зашевелилась, против обыкновения усилив у человека чувство довольства. Хотя, может, сама обстановка способствовала, и уха тут была ни при чем. Также чуть сильнее отреагировали центр Брока и область Вернике, расположенные в ассоциативных зонах коры головного мозга. Ну и еще по мелочи. Но в целом эффект для организма оказался вполне положительным. По крайней мере, лучше, чем после приема обычной пищи из синтезатора, но точно сказать, виноваты ли ингредиенты местного мира или просто смена состава еды, пока сказать было сложно, даже несмотря на то, что земная уха из синтезатора не вызвала такой же реакции организма.

Сергей засунул в анализатор готовое блюдо, чтобы побаловать себя в будущем ухой местного разлива. Анализатор достаточно быстро разложил блюдо на части и в визуальном плане, и текстурном, и в молекулярном. Удивительно, но чтобы собрать готовое блюдо, синтезатору понадобится больше времени и материала по сравнению с земными блюдами подобного же характера, и не факт, что вкус будет таким же. Довольно занятные органические цепочки там попадались – абсолютно безопасные, но сложные для стандартного синтеза. Зато разложенные на составляющие сырые тушки местных рыб и подготовленные в качестве исходного материала для синтезатора, вроде бы ничем не отличающиеся от земных, взятых еще на родной планете, свели все показатели к стандарту – и по времени, и по материалу. Тоже необычный и интересный биологический момент. Поэтому Сергей прогнал через расщепитель – своего рода обратный синтезатору аппарат – несколько десятков килограмм различной рыбы, чтобы набрать материала для будущих рыбных обедов. Ну и для экспериментов, которыми СУНИК продолжил заниматься. Хоть вреда в результате и не было, но все выявленные непонятки надо было бы разрешить. Кстати, черная осетровая икра, синтезированная по обычному земному рецепту, но с использованием этого нового ингредиента в качестве поставщика нужных органических молекул, обладала более сильно выраженным вкусовым эффектом и вызывала удовольствие значительно сильнее. Тоже непонятный момент. Тот же химический состав и даже биологический, то же по силе воздействие на вкусовые рецепторы, но вот ощущения – ярче.

***

Под траком медленно исчезали километры тундры. Разнообразие растений увеличивалось чем дальше на юг, тем сильнее. Порой попадались целые поляны цветов или же рощицы пока еще небольших деревьев. Трак двигался медленно, успевая на ходу помечать-обстреливать исследовательскими одноразовыми микрокомплексами ранее не попадавшиеся или просто пропущенные растения.

Каменных россыпей становилось всё меньше, одновременно с этим стали появляться более значительные горные вкрапления: то там холм, то здесь скала, а то и целая их цепочка.

Животный мир становился разнообразней. Уже в трехстах километрах южнее флора и фауна намного лучше себя чувствовали. Появились стада животных, похожих на яков. Сергей активировал маскировку и пролетел прямо над их головами. Нужно было проверить ее действие на местных животных, раньше особой необходимости не было. Ну что ж… Оптическая маскировка вместе с энергетическим полем практически полностью скрывала транспортное средство – хоть над самой головой виси. А вот без энергетической защиты, только с оптической, они как-то чуяли трак. По крайней мере, один як сломал рог, когда вдарил по пузу проплывающей над ним «ИС-ки». Удар был очень хорош. Возможно, если бы не броня, то траку было бы кисло. Пришлось на некоторое время задержаться, чтобы разобраться с феноменом.

Сергей забрался на крышу висящего над стадом трака, достал обычное многофункциональное ружье и решил совместить приятное с полезным – и потренироваться, и дело сделать. Не используя навороченные прицельные приспособления ружья, которые позволяли через УНИК выводить в область зрения точку попадания пули, он старым дедовским методом целился и стрелял в затылки яков, выбранных СУНИКом, с расстояния примерно в сотню-другую метров. Пуля-пузырь безболезненно растекалась кляксой на голове животного, которое только недовольно мотало гривой, а работающие нанитовые комплексы с КИНО уже проникали под кожу, в кровь и мозг животных.

Через пару суток, потраченных на игры СУНИКа с яками – появляющимися над животными голограммами, энергетическими образованиями и прочими раздражителями, появились первые результаты. И они отличались от тех, что были взяты у рыси. Та, к слову, не видела трак под оптической защитой, но реагировала на его запах, так что ничего необычного там не было. А вот здесь результаты были поинтереснее. Во-первых, СУНИКу наконец удалось, пусть и частично, «расковырять» кодировку мозговой активности животных, связанной с визуальным восприятием мира, а во-вторых, «увидеть» глазами яков окружающее пространство. На экране это выглядело неинтересно, поэтому Сергей решил воспользоваться аппаратурой ВР, то есть виртуальной реальности, которая напрямую транслировала информацию в мозг человека и позволяла ему ощущать этот виртуальный мир как самый настоящий.

Так что, исследователь выбрал самого мощного из обследуемых пациентов, по совместительству оказавшегося вожаком стаи, и активировал копирование сигналов его мозга, с соответствующей адаптацией под формат своего мозга и через множество защитных механизмов.

Сразу ничего не произошло, это СУНИК осторожничал, но постепенно стали проявляться слои реальности. Сюрприз-сюрприз! В отличие от земных быков, видящих всё в практически черно-белом цвете, а вернее, в оттенках серого, здешние яки видели всё в прекрасном цветном изображении. Кроме того, вместо близорукости они обладали прекрасными близко- и дальнозоркими свойствами. Даже удивительно, зачем? Зачем быку видеть мышь на расстоянии километра? В этом же нет никакого смысла и необходимости! А когда подключились и остальные слои зрения, то Сергей вообще встал в тупик. Бык прекрасно видел и в инфракрасном режиме, и даже местами в радиочастотных. По крайней мере, вытащенная наружу антенна с простым радиочастотным излучением выглядела так: палка с быстрым расходящимся мутным флером, как будто она с каждым сигналом взрывается, раскидывая в стороны туман. И так снова и снова. Кстати, этот эксперимент не на шутку взбудоражил стадо, так что Сергей решил его прекратить.

К вечеру второго дня СУНИК спрогнозировал ночной дождь, и Сергей решил его встретить со стадом яков. И не прогадал – ночная вакханалия глазами яков выглядела неописуемо красиво. Причем эти электромагнитные буйства никак яков не беспокоили. Они в основном спокойно спали, разве что охранники, расположенные по периметру, спокойно лежали на пузе, подогнув под себя ноги, и смотрели по сторонам. Ночные виды хоть и потеряли в яркости, зато молнии и небо компенсировали ее в полной мере. Сергей всю ночь лежал и любовался видами неба, периодически переподключаясь к мозгу следующих охранников-яков, когда предыдущие засыпали. Всё у них было организовано хорошо – за ночь всё стадо отдохнуло, а где-то треть попеременно отдежурило. Удивительно и даже местами поразительно.

Сергей бережно сохранил ВР-записи. Это действительно было грандиозно, красиво и впечатляюще. Так что он еще не раз их пересмотрит. Даже с каким-то сожалением исследователь покинул ставшее каким-то родным стадо яков. Почти всех он на удивление стал различать. Всех из двухсот тридцати пяти. Даже удивительно, и УНИК тут совершенно ни при чем. Да, он может всё фиксировать и может различать «на лицо» всех этих животных по разным отличительным признакам, но тут на удивление сам Сергей справлялся. Это тоже было довольно интересно. Хотя, возможно, каждый як обладал своей неповторимой харизмой и видом?

***

Спустя еще неделю неспешного передвижения на условный юго-запад появился довольно мощный лесной массив. Сергей планировал повернуть и двигаться вдоль него по краю с небольшими заездами внутрь. Его северная кромка шла почти точно на запад, и исследователь хотел помониторить ситуацию на границе сред обитания – тундровой и лесной, а потом углубиться в лес.

Лес сам по себе тоже был замечательный. С краю размеры деревьев сильно не отличались от земных, а с самого краю, по опушке, так вообще были чуть ли не карликовыми. Однако спутник показал и некоторые странности. А стая дронов-наблюдателей, следующая за исследователем и снимающая картинку в радиусе нескольких десятков километров от него, стала показывать вообще что-то необычное – будто чем дальше на юг, тем выше становятся деревья, достигая чуть ли не сотни метров в высоту. Сам лесной массив тянулся широкой полосой с востока на запад примерно на тысячу-полторы километров, а на юг – примерно на пятьсот километров, так что это была настоящая «терра инкогнита», и что скрывается под густой зеленой крышей, пока было совершенно неясно. Как не ясна была и методика исследования. Нет, относительно стандартные варианты, конечно, есть, но надо все же смотреть.

Кстати, не весь этот огромный материк был покрыт лесом, как могло бы показаться на первый взгляд, – были и горы, и пустыни, и снова леса (правда, не такие большие), и лесостепи, и просто степи. Но этот массив прямо-таки отличался своей монументальностью, что ли. И этим притягивал к себе внимание. Целью исследователя не было закопаться в одном месте и годами сидеть в нем, а этот лес, например, это и подразумевал – просто облетать его сверху смысла нет, ничего особо не увидишь, кроме инструментальных данных. Они, конечно, много могут открыть, и, скорее всего, бОльшая часть леса так и будет обследована, но этого совершенно недостаточно. А вот делать точечные подробные обследования со сменой обстановки и при необходимости более углубленные и расширенные копания с возможным возвратом, чтобы не закисать на одном месте: океан-лес-степь-горы и снова вперемешку, – почему бы нет? Тем более, так примерно и советовали делать наставники еще на Земле. Мол, так психологически легче переносить одиночество.

Сергею было как-то наплевать на одиночество, он в нем себя всегда неплохо чувствовал. Достаточно иметь одного собеседника, и даже не обязательно человека – Джин на эту роль подходил идеально, – который может и болтать как трещотка, и молча выслушать, и не отсвечивать с разговорами и заботами днями и неделями, пока у его хозяина не изменится настроение.

Скажете – мизантроп или психическое нарушение? И будете совершенно неправы. Уж что-что, а душевные болезни на Земле научились распознавать и лечить на раз, и у человека с неустойчивой психикой не было бы такого багажа общественно значимых работ, где требуется железобетонное спокойствие и характер. Сергей отлично себя чувствовал и в толпе людей, и просто в коллективе, и будучи совершенно в одиночестве. Просто он был самодостаточным. Но при этом не воспринимал окружающих как препятствие или что-то мешающее, а просто включал их в свой внутренний мир, где всё равно оставался наблюдателем со стороны.

Тем не менее и у него наблюдались колебания внутреннего стержня то в сторону общества, то в сторону одиночества. Именно последнее ему сейчас было нужно – к этому его толкнула жизнь на Версалии у веганцев, на которой он провел последние три года. Он оказался одним из немногих людей, которые, можно сказать, породнились с этими инопланетянами – его мать вышла замуж за веганца. И, проживая там, он совмещал роль любящего сына и некоего наблюдателя за социумом этих интересных инопланетян. Они были более развиты по сравнению с землянами во многих отношениях, и в целом им было не очень интересно общаться с ними, и даже разрешение некоторым социо-ученым Земли проживать на своей планете не очень помогало узнать о веганцах побольше. Зато к членам веганских семей, даже если они принадлежали другой расе, те относились как к своим. Нюансов там было много, но так Сергею было легче влиться в их общество, а сами по себе веганцы были очень общительными, так что он насытился этим общением до по самое «не могу». А поэтому…

Сергей встал на край скалы, покрытой мхом, травой и небольшими кривыми деревьями, и окинул взглядом расстилающийся ниже зелёный ковёр…

– Лепота-то какая! Красота!!! – вздохнул он.

***

Растения, растения, растения… Предстояло решить, то ли снова активировать маску, так как растения внизу могут быть более активными в плане негативного влияния на живность, особенно с другим метаболизмом; то ли просто усилить внутреннюю нанитовую биоблокаду. В последнем случае придется на руки, ноги, шею, паховую и сердечную область налепить специальные пластырь-браслеты, а в носоглотку вставить еще один имплант с набором материала для практически мгновенного создания любого химического соединения – лекарства, и второй имплант – дополнительная нанитовая фабрика. Сергей не любил эти приборы, хоть к ним привыкаешь со временем и почти не чувствуешь, но всё равно некомфортно. Поэтому он предпочитал вначале ходить под маской, особенно пока не привык к «свободе». Зато сейчас использование маски вызывало у него больше негативных чувств, чем усиленная биоблокада, собственно, и предназначенная для биологически агрессивных сред. Спасала она практически от любых отравлений – и нервно-паралитических, и биологических, и любых иных, но действительно доставляла неудобства, в основном потому, что ее наниты подключались и к нервным окончаниям для контроля, а особо чувствительные люди это каким-то образом ощущали. Сергей вполне себе чувствовал, но всё же мог абстрагироваться. Имелся опыт.

В общем, пока он не решил и поэтому не стал спешить. Нашел прекрасное место – полянку посреди еще не такого большого леса на одном из холмов, пока еще очень сильно напоминающих Землю, и под отдельно росшим деревом спокойно за день смастерил стол и стулья. Вернее, не стулья, а скорее массивные табуреты или даже правильнее сказать – скамейки. Сухое дерево нашел в километре от стоянки, часть уже в труху превратилась, но для дела нашлась и хорошая древесина. Никакими навороченными приспособлениями Сергей не пользовался – только цепная ручная пила да небольшой топор. Интересно, что, несмотря на весь современный хай-тек, топор и пила до сих пор в обязательном порядке присутствуют в ИСКах. Работал исследователь в охотку, мышцы ходили под кожей, по телу текло и было очень жарко, но ради такого дела он даже снял всю сбрую, тем более что Джин бдил, как и дроны, летающие над головой. Даже чурки свыше полусотни килограмм он предпочел за собой протащить по земле, выбирая места, чтобы не особо вредить лесу. Что самое интересное – в этом лесу практически полностью отсутствовал мелкий гнус, что так досаждал на Земле в притундровых и таёжных местах.

***

– Эх… хорошо, – Сергей наконец сел на скамейку под деревом, положил руки на стол и замер, глядя на далекий лес внизу. С одной стороны поляны деревья отсутствовали, и открывался прекрасный вид.

– А я тоже не сидел сложа руки, – похвастался Джин, снова в образе Анубиса подходя к Сергею и что-то пряча за спиной.

– Показывай, – кивнул человек, с интересом глядя на свой РОКОМ.

Тот же с гордостью достал из-за спины сверкающую начищенной медью почти метровой высоты конструкцию и поставил на стол.

– Что это? – с любопытством спросил Сергей.

– Почти антикварное устройство! Самовар!

– Судя по названию – варит что-то сам? – Сергей пальцем крутнул краник, и из него полился кипяток, разбрызгиваясь по столу и щипая в местах, где капли попали на кожу. Он быстро вернул его на место и вопросительно посмотрел на Джина.

– Нет, это что-то вроде чайника, раньше там кипятили воду и пили чай.

– Ага, ясно, – улыбнулся Сергей. – Вспомнил. Сам сделал?

– Металл на синтезаторе собрал – помнишь, по дороге нам попался поверхностный выход меди? Ну вот, чтобы не тратить универсальный исходный состав, что у нас в запасе, и не гонять синтезатор на предельных режимах работы, использовал это месторождение. Расщепил на составляющие, мусор и шлак выбросил, а медь собрал в слиток. Потом посмотрел исходные варианты самоваров. Один понравился больше. На синтезаторе сделал отдельные части, а их уже вместе сваривал сам.

– Молодец, – кивнул Сергей, – Ну… Тогда давай пить чай, что ли?

– Чай – это здорово, но только тут спутник что-то странное на скане дает там, куда мы примерно собрались.

Сергей раздраженно выдохнул:

– Ну вот! Никогда такого не было, и вот опять!

Глава 3

Сергей

Сергей тяжело вздохнул, глядя на визуализацию, созданную СУНИКом. Не сказать, что его, как и любого мальчишку в свое время, не интересовали исторические тайны, скрытые и забытые города и прочие сокровища. Было такое, интересовало. Но именно сейчас оно ему было не интересно от слова «совсем». Вот просто не для того он прилетел на эту планету, чтобы разбираться, что тут было и было ли вообще. А если так и да, то почему и кто кого любил или же, наоборот, убивал. Просто в правилах исследователей подобные находки должны были обследоваться со всей тщательностью, причем желательно не сильно отвлекаясь от основного плана планетарных исследований. А соответственно, всё это вносило элементы хаоса в четкий план, уже как неделю составленный. Да, он позволял вносить изменения, но не настолько же!