Бессмертная любовь под небесами. Небесная роза и драконий принц

Ее простота поражала его. В его мире одиночество было неизбежной частью высокого положения, ценой власти. Но ее одиночество было выбором природы, уединением, наполненным жизнью.

Тянь Лин начал понемногу двигаться, сначала просто садиться, потом стоять, а затем и делать короткие прогулки с помощью Цин Мэй. Он чувствовал, как его Бессмертная сила медленно возвращается, но рядом с ней он не спешил полностью облачаться в ауру Принца. Впервые за свою долгую жизнь он мог быть просто… собой. Без титулов, без ожиданий, без бремени Небесного Трона.

Он увидел Цин Мэй не как существо низшего статуса, хотя по иерархии Небесного Царства духи цветов стояли намного ниже Бессмертных Императорского рода, а как удивительное создание, чья чистота и мудрость, рожденная из гармонии с природой, превосходила многие знания, полученные им из древних свитков. Она, в свою очередь, видела в нем не только раненого Бессмертного, но и человека, насколько Бессмертный может быть человеком, – того, кто устал от своего мира, кто ищет покоя и понимания.

Они проводили часы, просто сидя рядом. Он наблюдал за тем, как туман меняет оттенки, как свет пробивается сквозь кроны деревьев, как лепестки цветов раскрываются под нежным прикосновением Цин Мэй. Она слушала его рассказы о звездном небе, которое она никогда не видела сквозь вечный туман острова, о мирах, полных суеты и перемен.

В этих днях спокойствия, вдали от мира и времени, между Принцем Небес и Феей Цветов росло нечто новое. Это еще не была всепоглощающая страсть, которую воспевают в легендах. Это было нечто более тихое и глубокое: взаимное уважение, искренняя симпатия и чувство удивительной легкости и гармонии, когда они были вместе. Тянь Лин, всегда сдержанный и контролирующий себя, обнаружил, что рядом с Цин Мэй он может улыбаться. Цин Мэй, всегда одинокая, почувствовала тёплые дружеские отношения, о котором даже не знала, что скучает.

Остров Туманов стал их маленьким, секретным миром. И в этом мире, где не действовали законы Небесного Дао и не имели значения статусы, два существа из разных реальностей начали находить друг в друге то, чего им обоим так не хватало: понимание, принятие и спокойную, растущую привязанность. Привязанность, которая, как семя в плодородной почве, готова была расцвести во что-то гораздо большее.

Глава 6: Расцветающие Чувства

Недели, которые для Тянь Лина ощущались как бесконечные, умиротворяющие мгновения, сменялись на Острове Туманов. Его Бессмертное тело, могучее, хоть и ослабленное, восстанавливалось с удивительной скоростью, подпитываемое чистой ци острова и целительной силой Цин Мэй. Он уже не был прикован к земле. Теперь он мог сидеть, ходить по мягкому мху, исследовать небольшие участки острова под нежным руководством своей спасительницы.

С каждым днем он чувствовал, как тяжесть Небесного Двора, бремя долга и ожиданий, отступает все дальше, словно растворяясь в окружающем тумане. Здесь не было иерархии, не было лести или интриг, не было необходимости поддерживать образ безупречного Принца. Была только тишина, красота природы и присутствие Цин Мэй.

Именно ее присутствие стало для него самым ценным. Он наблюдал за ней, когда она говорила с цветами, когда ее пальцы заставляли лепестки раскрываться, когда она смеялась над проделками крошечных духов света, мелькающих в воздухе. Ее смех был подобен звону тысяч хрустальных колокольчиков. Ее движения были грациозны и естественны, как полет бабочки. В ее глазах отражалась чистота мира, не запятнанного ничем.

Рядом с ней Тянь Лин впервые почувствовал, что значит быть… увиденным. Не как Принц, не как наследник, а как просто Тянь Лин. Она не знала о его статусе, не заботилась о его силе или происхождении. Она видела только его раны, его усталость и, постепенно, его душу. И принимала его таким, какой он есть, с поразительной простотой.

Они проводили вместе целые дни. Сидели у пруда, глядя, как медленно движется туман. Гуляли по тропинкам, выложенным светящимися камнями. Тянь Лин рассказывал ей истории о звездах, о которых она только слышала от него, о созвездиях, которые он видел с высоты Небес. Цин Мэй слушала с завороженным вниманием, ее глаза светились любопытством. Взамен она учила его понимать язык природы – шепот листьев, песню воды, дыхание земли.

Однажды вечером, когда туман стал особенно густым, а воздух наполнился ароматом ночных цветов, они сидели у входа в ее обитель. Тянь Лин, уже почти полностью восстановивший свои силы, чувствовал прилив энергии, но не спешил уходить.

Цин Мэй сидела рядом, ее колени поджаты, взгляд устремлен вдаль, где туман плавно перетекал один оттенок в другой под мягким светом острова. В этот момент она выглядела невероятно хрупкой и одновременно бесконечно древней, как сам остров.

Тянь Лин посмотрел на нее, и что-то изменилось. Это был не просто взгляд признательности или дружеской привязанности. Его сердце, веками тренированное быть спокойным и невозмутимым, вдруг сделало странный, сильный рывок. Аура вокруг Цин Мэй, всегда ощущавшаяся как чистая жизненная сила, теперь казалась пронизанной каким-то невидимым сиянием, исходящим не от острова, а от нее самой.

Он заметил изгиб ее шеи, плавность линии плеч, то, как свет играл в прядях ее зеленых волос. Он почувствовал ее близость – тепло ее тела, легкий аромат цветов, исходящий от нее. Это было больше, чем просто физическая близость; это была близость душ, ставших такими родными.

Он протянул руку, не совсем осознавая, что делает, и осторожно убрал с ее щеки тонкую прядь волос, которую подхватил ветерок. Его пальцы на мгновение коснулись ее кожи. Она была мягкой и прохладной, как лепесток.

Цин Мэй вздрогнула от неожиданности и медленно повернула голову, встретившись с ним взглядом. В ее глазах было удивление, но не страх. Они были полны такого чистого, незамутненного чувства, что у Тянь Лина перехватило дыхание.

В этот момент туман вокруг них, казалось, сгустился, окутывая их в свой мягкий, интимный кокон. Аромат цветов стал еще более насыщенным. Мир за пределами этого мгновения перестал существовать.

Он чувствовал, как его Бессмертное сердце, прошедшее через бесчисленные испытания и битвы, теперь бьется с незнакомой силой и трепетом. Это было не волнение перед опасностью, не гнев перед врагом, не спокойствие медитации. Это было… нечто иное. Нечто, что он читал в древних легендах, слышал в песнях смертных бардов, но никогда не испытывал сам.

Любовь.

Слово вспыхнуло в его сознании – яркое, ошеломляющее и абсолютно запретное. Он, Принц Небес, наследник Императора, влюбился в духа цветка, существо, чей статус едва ли позволял ей находиться в одном зале с Бессмертными его ранга, не говоря уже о чем-то большем.

Но в этот момент, глядя в ее чистые глаза, все законы, все иерархии, все ожидания Небесного Двора казались далекими и незначительными. Были только он и Цин Мэй, окутанные туманом их острова.

Он видел, как меняется выражение на ее лице – от удивления к чему-то более глубокому, зеркально отражающему его собственные чувства. В ее глазах вспыхнуло то же тепло, тот же трепет, та же нежность. Она, возможно, не знала названия этому чувству, не могла определить его рамками или правилами, но она чувствовала его всей своей чистой, цветочной сущностью.

Медленно, словно подчиняясь невидимой силе, Тянь Лин наклонился к ней. Цин Мэй не отстранилась. Она лишь слегка прикрыла веки, ее губы приоткрылись в ожидании.

Их губы встретились в первом поцелуе – нежном, осторожном, полном открытий. Это было прикосновение двух душ, двух миров, двух существ, нашедших друг друга в самой неожиданной обители. В этом поцелуе был вкус росы, аромат цветов и необъятная нежность, которая смывала все тревоги и сомнения.

Мир вокруг них исчез. Остался только остров, окутанный туманом, и два сердца, бьющиеся в унисон. В этот момент, среди вечной зелени и запаха цветов, Бессмертный Принц и Фея Цветов осознали глубину чувств, которые расцвели между ними. Это была любовь – чистая, невинная и, как они позже узнают, способная бросить вызов самой вечности.

Глава 7: Первая Клятва Под Звездами

Первый поцелуй был подобен тончайшему лепестку, упавшему на водную гладь – он оставил после себя рябь, которая разошлась по всем их существам. Когда Тянь Лин отстранился, он увидел в глазах Цин Мэй отражение своих собственных чувств – смесь изумления, нежности и глубокой, невысказанной радости. Она не отстранилась, не задала вопросов. Ее чистая душа просто приняла это новое, прекрасное ощущение.

«Цин Мэй…» Его голос был низким, наполненным эмоциями, которые он едва мог контролировать.

«Тянь Лин,» – прошептала она в ответ, его имя звучало на ее губах как самая нежная песня.

Они сидели рядом, их руки нерешительно сплелись. Прикосновение было легким, но электрическим, словно через их ладони текли потоки чистейшей ци. Туман вокруг них казался благословением, скрывающим их от всего остального мира.

В этот момент Тянь Лин чувствовал себя одновременно самым сильным и самым уязвимым существом во всем мироздании. Сильным – потому что обрел нечто столь драгоценное, столь истинное. Уязвимым – потому что знал, какой ценой это может обернуться.

Он был Принцем Небес. Его жизнь, его судьба принадлежали Небесному Царству. Он должен был править, защищать, поддерживать порядок. А порядок Небесного Двора не допускал подобной связи. Любовь между наследником трона и духом цветка была неслыханной, нарушающей сами основы иерархии и чистоты рода. Такая связь могла вызвать гнев Императора, возмущение старейшин, зависть и злобу тех, кто желал ему падения. Это могло привести к изгнанию, наказанию или даже уничтожению Цин Мэй.

Эти мысли ворвались в его сознание, как ледяной ветер, пытаясь погасить только что вспыхнувшее пламя. Долг. Ответственность. Последствия. Он знал, что он не может просто остаться на этом острове, забыв о своем мире. Но и отказаться от Цин Мэй сейчас казалось немыслимым, больнее любой физической раны.

Цин Мэй, почувствовав легкое напряжение в его руке, подняла на него взгляд. «О чем ты думаешь, Тянь Лин?» – спросила она, ее голос был полон невинного беспокойства.

Ее чистота обезоруживала. Она жила в мире, где не было лжи, где чувства были просты и истинны. Как объяснить ей сложность его мира, тяжесть его долга, смертельную опасность, которой он подвергает ее самим своим присутствием?

Он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. «Цин Мэй… Я не рассказал тебе много о своем мире. Он… очень отличается от твоего острова. Там много правил, много ожиданий. Моя жизнь… она не принадлежит только мне».

Она слушала внимательно, не перебивая.

«Я наследник Небесного Трона,» – наконец произнес он, наблюдая за ее реакцией. «Сын Императора Бессмертных. Моя судьба – править Небесным Царством».

Цин Мэй слушала, ее глаза широко распахнулись. Впервые она увидела в нем не просто раненого незнакомца, а фигуру из легенд, повелителя из иного мира. Но в ее взгляде не было страха или благоговения, только понимание масштаба его бытия и… легкая грусть.

«Твой мир… он такой большой,» – тихо сказала она. «И ты такой важный».

«Именно поэтому…» Тянь Лин сжал ее руку. «Именно поэтому то, что между нами… оно… там, в моем мире, это было бы невозможно. Это нарушает все законы. Мой отец, старейшины… они никогда бы не приняли этого».

На мгновение тень печали легла на ее лицо. Она поняла. Поняла, что мир, из которого он пришел, не примет их связь, такую естественную и чистую здесь, на Острове Туманов. Но ее стойкость, рожденная из силы природы, была удивительна.

Она подняла другую руку и осторожно коснулась его щеки. «Но здесь… на острове… это возможно?»

Ее вопрос был прост, но он достиг самой сути. Здесь, сейчас, в этом укрытом от мира месте, все было возможно. Их чувства были истинны.

Тянь Лин наклонился и поцеловал ее ладонь, прижатую к его лицу. «Да. Здесь возможно».

«Тогда… какая разница, что там?» – спросила Цин Мэй, ее голос был тихим, но твердым. «Наш дом – здесь. Наши чувства – здесь».

Ее слова были как бальзам на его израненную душу. Она не просила его отказаться от долга, не требовала невозможного. Она просто принимала настоящее, принимала их любовь такой, какая она есть, здесь и сейчас.

Но он знал, что рано или поздно ему придется вернуться. Он не мог навсегда остаться на острове, забыв о своем Царстве, о своей ответственности. И он не мог позволить ей столкнуться с гневом Небес в одиночку.

«Я должен буду вернуться, Цин Мэй,» – сказал он, его голос был полон сожаления. «Мой мир будет искать меня. Я не могу вечно скрываться».

Ее глаза наполнились печалью, но она кивнула. «Я знаю. Ты – звезда, что упала ко мне. Но звезды принадлежат небу».

«Но даже если я вернусь… даже если наш мир попытается нас разлучить…» Тянь Лин посмотрел ей прямо в глаза, его взгляд был полон решимости, которая могла двигать горы. «Я никогда не забуду тебя. Я никогда не откажусь от того, что чувствую. Эта связь… она сильнее, чем любые законы Небесного Двора. Сильнее, чем моя судьба».

Он встал, потянув ее за собой. Туман слегка рассеялся, и высоко над их головами, сквозь редкие просветы, Тянь Лин увидел мерцание далеких звезд – тех самых звезд, которые он знал с Небес.

«Клянусь Небесами, которые я покинул, и этим Островом, который стал моим убежищем,» – его голос прозвучал четко и сильно в вечернем воздухе. – «Клянусь светом звезд и дыханием тумана, клянусь своей Бессмертной сущностью и твоей цветочной душой. Моя любовь к тебе, Цин Мэй, будет вечной. Я найду способ быть с тобой, несмотря ни на что. Я не позволю миру разлучить нас».

Цин Мэй, держа его за руку, повторила, ее голос был чист и искренен: «Клянусь светом, что ты принес на мой остров, и теплом, что ты дал моему сердцу. Моя любовь к тебе, Тянь Лин, будет вечной. Я буду ждать тебя. И я не позволю миру отнять у меня наши чувства».

Под мерцанием далеких, чужих звезд и под защитной завесой Острова Туманов, Бессмертный Принц и Фея Цветов связали себя клятвой, которая бросила вызов самому времени и пространству. Они знали, что впереди их ждут испытания. Но в этот момент, стоя вместе, они верили, что их любовь сильнее любой преграды, даже самого Небесного Дао.

Глава 8: Возвращение в Небеса

Время на Острове Туманов было благословенным. Оно залечило раны Тянь Лина, восстановило его силы и, что важнее, открыло его сердце. Но даже в этом укрытом от мира уголке вечность не стояла на месте. Полное выздоровление Принца означало, что время, когда он мог оставаться вдали от своего долга и своего мира, подходило к концу.

Его Бессмертная ци вновь циркулировала мощно и чисто. Раны затянулись без следа. Сила вернулась, теперь усиленная не только его собственной культивацией, но и чистейшей жизненной энергией, которую он впитал на острове. Он чувствовал себя сильнее, чем когда-либо, но эта сила теперь казалась тяжелым напоминанием о мире, который ждал его возвращения.

Цин Мэй видела изменения в нем. Его взгляд стал более собранным, движения – более решительными. Она знала, что звезда, упавшая на ее остров, готова вернуться на свое небо. Грусть легла легкой тенью на ее обычно ясное лицо.

«Ты готов уйти, Тянь Лин?» – спросила она однажды, когда они стояли на скалистом выступе, откуда, казалось, можно было увидеть край тумана, отделяющего остров от остального мироздания.

Тянь Лин обнял ее за плечи, прижимая к себе. Ее хрупкость и сила одновременно поражали его. «Я должен, Цин Мэй. Небесное Царство… оно нуждается во мне. И меня будут искать».

Он уже пытался ощутить пространственные потоки, найти след, по которому его вышвырнуло из пограничного мира. Теперь, когда его силы вернулись, он чувствовал слабую нить, ведущую прочь от острова. Это был не портал, а скорее разрыв, который затянулся, но оставил тонкий след. Найти этот след, используя свою Бессмертную силу и связь с Дао, стало возможным.

Цин Мэй прижалась к нему, ее лицо скрылось на его груди. Он чувствовал, как ее тело слегка дрожит. «Мне будет одиноко,» – тихо сказала она.

«Я знаю,» – прошептал он, целуя ее в макушку, в волосы, пахнущие цветами и туманом. – «И мне тоже. Но наша клятва… Помнишь? Под звездами».

Она подняла голову, ее глаза были полны слез, но в них горел огонек решимости. «Я помню. Вечная любовь. Несмотря ни на что».

«Именно так,» – твердо сказал он. – «Это не конец, Цин Мэй. Это только начало нашего испытания. Испытания, которое мы пройдем вместе, даже если будем порознь».

Следующие дни были наполнены горько-сладкими моментами. Они в последний раз гуляли по острову, прощаясь с его красотой. Тянь Лин запечатлел в памяти каждый оттенок зелени, каждое журчание воды, каждый аромат цветов, чтобы сохранить их в своем сердце вдали отсюда. Цин Мэй собрала для него особые травы и лепестки, наполненные жизненной силой острова, чтобы помочь ему в пути.

Он показал ей, как использовать определенные Небесные техники, которые могли бы помочь ей защититься, если кто-то все же найдет путь на остров. Она, в свою очередь, научила его определенным аспектам гармонии с природой, которые могли бы усилить его культивацию и дать ему преимущество в бою. Они обменивались знаниями и частичками своих миров, пытаясь сократить пропасть, которая должна была разверзнуться между ними.

Момент расставания наступил внезапно и оказался тяжелее, чем они оба могли себе представить. Тянь Лин нашел место, где ощущение разрыва пространства было наиболее сильным. Это была небольшая поляна, окруженная высокими, светящимися деревьями. Туман здесь был особенно плотным.

Они стояли друг напротив друга. Слова казались лишними. Их глаза говорили обо всем – о нежности, о боли разлуки, о силе их клятвы.

Тянь Лин осторожно взял Цин Мэй за руки, его взгляд был прикован к ее лицу. «Я вернусь за тобой, Цин Мэй. Обещаю. Даже если пройдут тысячелетия. Даже если мне придется бросить вызов всему Небесному Царству. Я найду способ быть с тобой».

Слеза скатилась по ее щеке. «Я буду ждать, Тянь Лин. Мое сердце – твое. Навсегда».

Он притянул ее к себе для последнего, долгого поцелуя. Поцелуй был наполнен обещанием, болью расставания и всей силой любви, вспыхнувшей между ними в этой тайной обители. В этот момент они были одним целым, их души сплелись, игнорируя законы миров.

Когда он отстранился, в его глазах горела решимость, которую Цин Мэй никогда прежде не видела. Он должен был вернуться, стать сильнее, проложить путь к их будущему.

Собрав всю свою Бессмертную силу, Тянь Лин направил ее на тонкий след пространственного разрыва. Энергия забурлила, воздух вокруг него исказился. Появилось слабое мерцание, намек на открывающийся проход.

«Прощай, моя Цин Мэй,» – прошептал он, его голос дрожал.

«Прощай, мой Тянь Лин,» – ответила она, ее голос был едва слышен.

Не оглядываясь, Тянь Лин шагнул в мерцающий проход. Ощущение было знакомо – как прохождение через плотную, вибрирующую субстанцию, но на этот раз оно было менее хаотичным, более контролируемым.

Проход схлопнулся за его спиной.

Цин Мэй осталась одна на поляне, окутанной туманом. Звук исчезновения Тянь Лина был эхом в тишине. Остров снова стал безмолвным, только журчание воды и шелест листьев нарушали покой. Она стояла там, глядя на место, где он только что был, ее сердце болело от пустоты. Но боль была смешана с надеждой и силой клятвы, выгравированной в ее душе. Она верила ему. Она будет ждать.

Тем временем, Тянь Лин вывалился из пространственного прохода на твердую землю, которая сразу показалась ему жесткой и неприветливой после мягкости Острова Туманов. Воздух был другим – более разреженным, наполненным чистой, но холодной ци Небесного Царства. Туман исчез. Над головой сияло вечное, яркое небо.

Он был не там, где начинал свое испытание, но определенно в одном из миров, близких к Небесному Царству. Он смог почувствовать слабый призыв Небесного Дао, словно мир узнал о его возвращении.

Ощущение бремени вернулось мгновенно. Долг, ответственность, интриги – все это навалилось на него с новой силой. Он был Принцем Небес, и его ждали. И теперь у него появилась тайна, которая могла стоить ему всего.

Но глядя на бескрайний Небесный Свод, Тянь Лин сжал кулаки. В его сердце горело пламя – пламя любви к Фее Цветов, которая ждала его на Затерянном Острове. Это пламя было его величайшей слабостью в глазах Небесного Двора, но оно же стало его величайшей силой.

Он вернется. Он станет сильнее. Он найдет способ бросить вызов древним законам и быть с Цин Мэй. Их история только начиналась.

Часть II: Горькое Расставание и Первые Испытания

Глава 9: Небесный Двор и Интриги

Возвращение было резким и болезненным. Один миг – и мягкий, влажный туман Острова Туманов сменился сухим, кристально чистым воздухом Небесного Царства. Тянь Лин почувствовал, как его Бессмертная ци, наполненная жизненной силой острова, тут же вступает в конфликт с более холодной, упорядоченной энергией его родного мира. Ощущение было сродни погружению в ледяную воду после теплой ванны.

Он материализовался на одной из внешних тренировочных площадок Небесного Двора, вдали от главных Нефритовых Дворцов, но достаточно близко, чтобы его появление не осталось незамеченным. Его доспехи, помятые и тусклые после испытания и падения, резко контрастировали с безупречной чистотой окружающей архитектуры. Его меч, Небесная сталь, лежал рядом, его обычно яркое свечение было приглушено.

Первыми, кто его обнаружил, были патрульные гвардейцы – Бессмертные воины в сияющих латах. Они замерли, увидев фигуру, возникшую буквально из ниоткуда. Когда они узнали Принца, их изумление сменилось благоговением и облегчением. Слухи о провале Испытания Небесного Восхождения и исчезновении наследника уже распространились по Царству, вызвав беспокойство и волнения.

«Ваше Высочество!» – воскликнул командир гвардейцев, его голос был полон удивления. «Вы живы!»

Тянь Лин кивнул, чувствуя, как на него мгновенно наваливается вся тяжесть его положения. Остров Туманов с его покоем и простотой казался далеким сном. Перед ним снова был его мир – мир долга, иерархии и пристальных взглядов.

«Я вернулся,» – произнес он, его голос звучал немного хрипло после долгого молчания на острове. «Испытание… прошло не так, как ожидалось. Мне удалось выжить».

В эти слова была вложена лишь малая доля правды. Он не мог рассказать им о хаотическом вихре, который вышвырнул его, о падении сквозь пространственный разрыв, и уж тем более о Затерянном Острове и Цин Мэй. Эта тайна должна была остаться с ним.

Новости о возвращении Принца Тянь Лина разнеслись со скоростью света. Вскоре он был окружен не только гвардейцами, но и низшими чиновниками, а затем и более высокопоставленными Бессмертными. Все смотрели на него с нескрываемым любопытством и, в некоторых глазах, с легким подозрением. Его отсутствие было долгим, намного дольше, чем предполагалось для испытания. И хотя физически он выглядел здоровым, даже более сильным, чем прежде, его аура была… другой.

В Небесном Царстве, где каждый Бессмертный мог ощущать тончайшие колебания ци других, разница в ауре Тянь Лина была ощутима. Она все еще была мощной и чистой, но теперь в ней присутствовала едва уловимая нотка – свежести, земли, аромата цветов, чего-то чуждого строгой, небесной чистоте. Для большинства это было просто странностью, последствием неизвестных трудностей испытания. Но для тех, кто был более чувствителен или более подозрителен, это было поводом для вопросов.

Вскоре его сопроводили к Императору. Залы Нефритового Дворца сияли привычным, ослепительным светом. Тянь Лин чувствовал, как его тело инстинктивно распрямляется, принимая позу идеального наследника. Маска спокойствия и достоинства, снятая на Острове Туманов, снова была на его лице.

Император Бессмертных, его отец, сидел на своем троне – величественный, могущественный и невероятно далекий. Его лицо, обычно невозмутимое, выражало облегчение, смешанное с разочарованием.

«Тянь Лин,» – голос Императора был глубоким и властным. – «Ты вернулся. Твое отсутствие вызвало беспокойство. Твое испытание… оно не было завершено?»

Тянь Лин почтительно склонился. «Отец. Я потерпел неудачу. Энергетический вихрь оказался более нестабильным, чем предполагалось. Я был захвачен неконтролируемым выбросом энергии и выброшен… далеко от того места». Он тщательно подбирал слова. «Мне потребовалось время, чтобы восстановить силы и найти путь назад».

Он не лгал напрямую о том, что с ним произошло после вихря, но опускал ключевые детали. Он говорил о восстановлении сил, о поиске пути.

Император пристально посмотрел на него. Его взгляд был проницательным, способным видеть сквозь многие иллюзии. Тянь Лин чувствовал, как его отец пытается просканировать его ауру, понять, что с ним произошло. Он напрягся, стараясь скрыть следы островной ци и, что важнее, эмоциональную бурю внутри.