Записки обывателя. Книга 3. Похождения Валерки Голубкова

– Давно это было. Твоя мать была еще маленькой, а мне уже было пятнадцать, когда меня во время войны в конце сорок второго немцы вывезли в Германию. Много нас молодежи забрали для работ на заводе. Заставляли работать по двенадцать часов. Делали для немцев снаряды. Да что там рассказывать. Не досыпали, не доедали. А когда в начале сорок пятого в город вошли наши союзники американцы, тогда я и познакомилась из Жоржем. Он был выходец из Канады и служил в оккупационных войсках. Война закончилась, и в конце мая нас расписали в военном американском представительстве. На родине остался кто живой, я не знала, да и ехать было опасно. Меня могли посчитать изменницей родины. Жоржа вскоре демобилизовали и мы с ним уехали в Канаду к его родителям сюда в Кингстон. Отец передал моему мужу заводик. Так мы и жили, не тужили. Бизнес расширялся, и Жоржу пришлось в помощники взять тогда еще начинавшего юридическую практику Поля. Бог нам детей не дал. А пять лет назад Жоржа не стало. В Советском Союзе уже полным ходом шла перестройка, гласность, и я начала искать родственников на родине. Год назад нашлась сестра, которая мне и поведала свою историю. Больше писем от нее я не получала, и стала искать тебя. Вот видишь, нашла. А сейчас уже мое здоровье пошаливает, да и ноги отказывают. Вот и решила напоследок излить родному человечку душу.

– Прошу прощенья, госпожа, для оформления завещания нужен документ удостоверяющий его личность. Необходимо навести кое-какие справки, – вмешался в разговор адвокат.

– Валерчик, предоставь Полю свой паспорт. Пускай займется процедурой оформления наследства. Да заполнит декларацию на перевозку некоторых ценных вещей и валюты. Я хочу, чтобы ты уже по приезду на родину чувствовал себя обеспеченным человеком. Завтра мы поедем за покупкой тебе автомобиля, и посетим дантиста. Он вставит тебе два зуба.

Аферист начал благодарить хозяйку за столь щедрый царский подарок, не мешкая, вручив адвокату документ в конверте от письма на имя Голубкова.

Поль с документом удалился.

«Пусть проверяет, липа чисто сработана, а вот машину, наличку и драгоценности на Голубкова оформлять не желательно», – подумал Хилый и обратился к хозяйке:

– Милая тетушка, не стоит себя обременять всякими пустяками. Я могу и дома купить автомобиль, были бы финансы, Лучше открыть на часть валюты банковскую карточку, а остальную часть и золотые украшения в подарок моей жене и дочке я и так провезу.

– Рискуешь, дорогой племянничек, ну, как знаешь. Правда во время отплытия теплохода в обратный путь, насколько я осведомлена, наша таможня в порту не сильно придирается к туристам. По этому вопросу лучше проконсультируйся у Поля.

«Ага, жди, старая карга, буду я с ним любезничать. Завтра получу бабки и нужно скоренько ушиваться отсюда. Проконсультировался я еще на теплоходе у авторитетных туристов. Лучше до отплытия денек на теплоходе перекантуюсь, дальше здесь оставаться опасно, адвокатишка что-то под меня уже копает», – корректировал свои планы Хилый.

На следующий день теткин телохранитель вернулся с паспортом родственничка к ней домой только к вечеру. А убегать без паспорта на имя Голубкова и банковской карточки, не вызывая лишних подозрений, Хилый не решился. Пришлось ждать утра следующего дня.

После завтрака сборы были короткими. Да и все уже было готово к отъезду еще с вечера. Глафира почувствовала себя неважно, на скорую руку попрощалась с племянничком и ушла отдыхать в свою комнату, оставив его на попечительство Поля.

До Монреаля ехали молча. Водитель только один раз взглянул на пассажира, задержав свой взгляд на его шее. Этого взгляда было достаточно, чтобы у отбывающего гастролера упало настроение.

Предчувствие ему подсказывало, что все деньги и золотые побрякушки домой не довезет. И он уже начал сожалеть, что нацепил на шею теткино колье.

В Монреале, не доезжая до порта, машина остановилась.

– Все, приехали, вылази из машины! – грубо скомандовал адвокат. – Что сидишь, тебе помочь выйти?

Хилый был готов ко всему, но не ожидал такой преждевременной развязки. Водитель, не церемонясь, сорвал с него бриллиантовое колье.

– Украшение не твое. Хотел обмануть хозяйку?

– Это как понимать? – испуганно пролепетал аферист, выходя из машины. – Откройте багажник, я заберу свой чемодан.

– Обойдешься! – но багажник открыл. Вытащил чемодан и раскрыл его. Сверху полотенце прикрывало сорок пачек сто долларовых канадских купюр. – Забирай полотенце и проваливай! – распорядился Поль.

– Я сейчас вызову полицию, – прохрипел Хильной.

На запоздалую реплику адвокат никак не отреагировал и продолжил гнуть свою линию:

– Я вчера был в порту. Никакого Голубкова на корабле не было. – Потом вытряхнул содержимое чемодана себе в багажник и кинул на асфальт чемодан с полотенцем и одной пачкой денег. – Забирай, чтобы я тебя больше не видел, и уматывай отсюда, быдло, пока тобой не занялась полиция.

Таким образом Поль, попрощавшись с гостем, оставил на его заднице след от своего ботинка.

Скоренько, беспрепятственно поднимаясь по трапу теплохода, Хилый в уме сводил дебит с кредитом. Кое-какие сережки и колечки, включая и два золотых зуба с пачкой денег, да еще банковская карточка на тридцать тысяч – это плюс. А вот без малого четыреста тысяч валюты наличманом – это минус.

Возвращаясь к себе в Кингстон, адвокат размышлял иначе. Приняв решение, что деньги и колье пусть полежат у него в сейфе, пока ничего не сообщать хозяйке до лучших времен. Чтобы эта неприятная история с завещанием окончательно не подорвала ее здоровье. А вот банковскую карточку необходимо сегодня же заблокировать. Жаль, что не успел ему выбить зубы.

ГЛАВА 4

Не успел Хильной отдохнуть после утомительного круиза, как в калитку позвонили. Глянув в окно, недовольно пробурчал:

– Вот нелегкая принесла моего отчима. Прискакал наследство делить. А делить то нечего. – И пошел открывать дверь непрошеному гостю.

– Привет, сынуля! – не разуваясь с порога по старчески прокрякал пришедший. – Рассказывай, как съездил, что привез дорогому папочке?

«Папочке не мешало бы по головке погладить тапочкой. Вспомнил папулька про родного сынульку, когда баблом запахло», – прошипел Хилый, а вслух произнес, – повелся я на твою песню, а кругом голяк.

– Не скажи сынок, не скажи. Прибедняешься. А во рту зубы так и сверкают. Может за встречу угостишь батю заморской выпивкой?

Хильной подумал, что обойтись без напарника не получится. А Алевтинку пока рановато втягивать на обналичку банковской карты.

– Дело сначала нужно сделать, попробуем с карточки снять небольшую сумму, потом и обмоем, – предложил Хилый.

Зашли в банк. Хильной сел за столик для посетителей, якобы заполнить бланк, а отчим подошел к терминалу, сунул карточку и начал набирать написанный на бумажке Хилым код. На экране высветилась красная надпись – «Не верно набранный код, повторите попытку». Отчим начал набирать снова. Шли долгожданные секунды. Он посмотрел на напарника и покачал головой. У Хильного от напряжения вспотели ладони.

– Есть! – не выдержав ожидания, выкрикнул отчим.

– Что есть, деньги? – от неожиданности приподнялся со стула сынок.

– Да нет, новая информация. Пишут – «Карта заблокирована, обратитесь к оператору».

Хильной сразу все понял. Значит подсуетился адвокатишка. Выслужился перед хозяйкой. И красноречиво махнул рукой напарнику, подавая знак, что пора сваливать.

Но не родной папашка решил идти до конца и поспешил к оператору за разъяснениями.

– Сначала предъявите паспорт, гражданин, – поставила ультиматум оператор.

– Я его оставил дома.

– Приходите с паспортом, и мы уладим недоразумение.

Тут до отчима дошло, что нужен Валеркин паспорт, а липа здесь не проконает. И он поспешил вслед за Хильным на выход.

После неудачной попытки обналичить деньги, двое родственничков уединились на кухне у Хильного за бутылкой водки. За этим занятием их и застала, придя с работы, Алевтинка.

– Что обмываем? Получили не свое наследство?

– Ты угадала, садись лучше с нами выпей, да обмозгуем неудавшийся расклад, – предложил Хилый, разливая по стаканам остатки из бутылки. – В банке светиться больше не стоит. О карточке придется забыть. Что скажете господа присяжные?

Отчим сидел и молчал. На его лице уже не просматривались никакие проблески дельной мысли, только смотрел грустными глазами уже на пустую бутылку из под водки катающуюся по полу.

– Если ты, милок, уговоришь своего папочку наехать по родственному на настоящего Голубкова, то можно и срубить с него какую-то часть причитающуюся ему состояния или денежек. А так мой вам совет – бросьте эту затею. Спать будете спокойно.

– Дело Алевтинка говорит, обсосать это дело нужно будет по трезвяку, – возбудился Хилый.

– Спать – это хорошо, – повторил последние слова невестки отчим, – только дайте мне червонец и я пойду, завтра подумаю над вашим предложением, а лучше за нервную работу полтинник.

– На, держи, хотя и не заслужил, – и вытащил из кармана Хилый сотенную бумажку.

ГЛАВА 5

Валерка готовился к отъезду. Травмированная нога почти зажила. Все еще пребывая на больничном, он уже ходил без палочки, но хромота осталась. Пригласительный вызов и перевод в пять тысяч долларов ему из Канады уже пришел, и он приобрел авиабилет до Монреаля. Правда можно было бы еще недельку подождать и купить билет до самого Кингстона, но ему не терпелось поскорее обнять свою родственницу.

– Валера, а зачем ты столько берешь с собой денег? Хватит тебе и половины, – упрекнула жена.

– На непредвиденные расходы. Да и подарки вам купить.

– Пусть тетушка твоя об этом побеспокоится.

Голубков подумал: – «Ох уж эти женщины, список покупок врулила на целую простыню, а как там все обернется – неизвестно», – но половину денег оставил.

Перелет через океан для Валерки оказался утомительным. Две бутылки пива, прихваченные им в полет, быстро иссякли. Правда стюардесса носила проголодавшимся пассажирам на обед копченую курицу и подавала на подносе напитки в качестве виски и коньяка, которые он, кроме газированной воды, не употреблял. Это сильно его раздражало. А тут еще соседом оказался, представившись перед полетом Владиславом, игрок хоккейной команды «Монреаль Канадиенс», летевший из краткосрочного отпуска на сборы. Почти весь полет легионер храпел, лишь изредка прерывая свой сон, чтобы осушить очередную порцию виски или коньяка, принесшую бортпроводницей. Перед посадкой в аэропорту все-таки он окончательно проснулся и вручил Голубкову свою визитку с номером телефона в Монреале. На прощание кинул фразу:

– Трудно тебе будет в Канаде, не зная ни языка, ни местных законов. Если будут проблемы – звони.

Из аэропорта Голубков позвонил в Кингстон. Трубку поднял какой-то мужик и спросил что-то на английском языке, из которого Валерка ничего не понял.

– Я, Валерий Голубков, прилетел самолетом до тетушки Глафиры. Могу ли я с ней поговорить?

В трубке раздались короткие гудки. Валерка опять набрал номер телефона. Все опять повторилось.

«Ничего, – решил он, – спрошу дорогу у полицейского, как-нибудь и сам доберусь».

Часа через три, добравшись до Кингстона автобусом, он опять позвонил. Ответил все тот же голос. Валерка стал нервничать, объясняя цель своего визита. В ответ услышал на ломаном русском языке:

– Я, Поль, управляющий ее делами. Что ей передать?

– А где она, я могу с ней поговорить?

– Она в больнице и вас принять не сможет.

– Вот так встречают родственников?! А что мне теперь делать? – растерялся Голубков.

– Подождите меня в баре автовокзала. Я к вам приеду через двадцать минут, – ответил управляющий.

«Хоть что-то», – подумал Валерка, но чувство тревоги не покидало его, и он вошел в бар.

Объясняясь с барменом больше на пальцах, заказал себе самого дешевого пива. Через два столика эту сцену уже наблюдал адвокат, решивший, что приезжий иностранец ни английским, ни французским языками не владеет. Значит заезжий – гастролер и тоже из Монреаля, да еще и под одной фамилией. Нужно будет проверить документик.

Заказав два бокала самого дорогого пива, адвокат подсел к Голубкову.

– Вы мне звонили. Угощайтесь, я, Поль, – отрекомендовался адвокат.

– У нас на родине так гостей не встречают! – в сердцах сделал замечание Валерка, но от предложенной кружки пива не отказался.

– Не соизволите ли мне показать свой паспорт?

Валерка предъявил документ и теткино письмо без конверта. На Поля смотрела фотография приезжего, и выдан документ был в том же городе, что и предыдущему аферисту, но номер и серия в паспорте не сбегались с прежним. «Значит это оба прохиндея. Или все-таки второй настоящий? Ничего, время покажет», – раздумывал адвокат, возвращая приезжему паспорт, и ложа на стол конверт от письма, оставленный прежним владельцем, а в слух произнес:

– Как вы это объясните?

Валерка смотрел на конверт с широко раскрытыми глазами, потеряв дар речи, и не понимая, как конверт от его письма, потерянный почти месяц назад, смог очутиться у этого незнакомца.

Адвокат продолжал:

– Моя патронесса, госпожа Глафира сейчас в плохом состоянии находится в больнице. Вас она принять не сможет. И предоставить ее дом к вашим услугам я не могу до ее распоряжения. Мой вам совет поселиться в отель, а через несколько дней мне перезвоните. Возможно, она вас и признает.

На этом беседа была окончена.

Поселившись в отель, Голубков ежедневно звонил адвокату справиться о состоянии здоровья своей родственницы, но каждый раз слышал, что она совсем слаба.

ГЛАВА 6

В один из дней Поль навестил свою патронессу. Ее здоровье пошло на поправку. Она уже самостоятельно поднималась с постели и адвокат, чтобы подвести хозяйку к щекотливой теме, решил начать разговор издалека.

– Госпожа, вы не припомните, остались ли у вас на родине еще родственники?

– Кроме племянника да непутевой сестры никого.

– Может еще есть племянник под такой фамилией?

– Я тебя не первый десяток лет знаю. Поль, к чему ты клонишь? А ну рассказывай.

И рассказал адвокат о втором племяннике, добавив:

– Возможно второй племянник настоящий. Но это не факт. Пусть себя проявит.

Глафира легла на кровать, отвернувшись лицом к стенке, и промолвила:

– Оставьте меня в покое. Я больше не хочу никого видеть.

Получив такую нелицеприятную новость от адвоката, Валерка совсем сник. Карманные деньги на исходе, завтра вносить сумму за дальнейшее проживание в отеле, а деньги на обратный билет он тратить не хотел. Ничего толкового не придумав, направился к выходу, чтобы где-нибудь в баре попить пивка.

Питейное заведение находилось в двух кварталах от отеля. Голубков не обратил внимания на людей суетившихся у пивбара возле своей машины с какой-то установкой на кузове и кучей кабелей.

Заказав себе кружку пива и став у одного из не многолюдных столиков, он успел сделать только один глоток, как в зал ворвались двое вооруженных людей и что-то стали выкрикивать. Один, выстрелив вверх, бегом направился к стойке бармена. Второй, громко крича, приблизился к столику, где стоял Голубков и что-то начал требовать у него.

Из иностранного монолога Валерка ничего не понял, а только, разинув рот, хлопал глазами. Нападавший разозлился и начал размахивать пистолетом, зацепив руку пьющего. Пиво из кружки разлилось по столу и потекло на пол, забрызгав брюки злоумышленника. От такой невосполнимой потери прохладительного напитка у Валерки глаза налились кровью. Вооруженный человек в замешательстве дернулся назад, но пустая кружка, брошенная Валеркой, успела угодить ему прямо в лоб. Падая, грабитель поймал затылком угол соседней металлической стойки, рухнул без сознания, машинально нажав на спусковой крючок. Раздался выстрел, никого из посетителей не задев. В зале зазвенела сигнализация. Первый грабитель попытался, видно с перепуга, выстрелить вверх, но пистолет то ли дал осечку, то ли в нем закончились патроны. Он подбежал к лежащему напарнику, который невнятно что-то бормотал. Попытки поднять товарища с пола не увенчались успехом. Так и оставил своего неудачника-коллегу на мокром полу, грабитель в одиночестве выбежал из помещения и скрылся за угол близстоящего здания.

На улице приближался вой полицейской сирены.

Забежав в помещение пивбара, блюстители прядка мгновенно оценили суть происшедшего. На лежачего грабителя надели наручники и потащили его в свою машину. Обслуживающему персоналу и посетителям учинили допрос. Репортеры снимали на камеру все происходящее, особенно виновника торжества во всех ракурсах, который вразумительно, кроме своей фамилии, ничего конкретного полицейским пояснить не смог.

Опять завыла сирена, все выбежали на улицу, наблюдая, как полицейская машина погналась за грузовиком, с места рванувшего на проезжую часть дороги, по пути теряя с кузова остатки телевизионного кабеля.

Зал опустел. Заведующий баром поблагодарил Валерку за оказанную помощь в поимке злоумышленника и, возмещая убыток, нанесенный клиенту, в знак признательности от пивного заведения вручил ему бутылку пива.

«Ну и жлобы, могли бы раскошелиться на вторую», – открыв в сердцах входную дверь бара ногой, подумал Голубков. Он решил вернуться в отель, так как за день сильно физически и морально устал. Хотелось прийти в номер и завалиться спать. Но на этом в этот день его приключения не закончились. События этого вечера и ночи только начинались.

ГЛАВА 7

Проходя по холлу к лифтам, из приоткрытой двери зала ресторана уловил доволе знакомый запах канализации. Профессиональный интерес охватил его. Он изменил маршрут и зашел в ресторан.

Не радужная картина предстала перед ним. Одинокие посетители в спешке покидали заведение питания. Две уборщицы старались тряпками и швабрами остановить распространяющуюся зловонную жидкость, вытекающую из кухни и туалета, по всему полу зала приема пищи.

Голубков протиснулся на кухню, изрядно испачкав свои выходные туфли фекалиями фонтанирующими из канализационной трубы. В углу на раздаточном столе сидел шеф-повар и беспомощно размахивал руками, давая двум рабочим бесполезные рекомендации. Они пытались прочистить внутридомовой лежак, но отходы человеческой деятельности все пребывали.

Валерка оценил обстановку, подошел до шеф-повара и стал с ним как можно понятней объясняться. Тот, не желая слазить со стола, дал какое-то указание своему подчиненному, который повел Голубкова на переговоры с метрдотелем.

– Что вы предлагаете? – спросил на чисто русском языке метрдотель.

– Дайте мне резиновые сапоги, длинную стальную проволоку и двух помощников. Мы эту аварию устраним за сорок минут.

– Они уже пробовали прочистить трубу с кухни.

– Вы не оттуда пробовали, – возразил Валерка.

Но через пять минут ему предоставили сантехническое оборудование с двумя рабочими.

Во дворе отеля втроем подняли канализационную крышку люка, через которую уже просачивались сточные воды из кухни отеля. Люк был полон.

– Так и есть. Забита внутридворовая система. Канализационные отходы не поступают в городской коллектор. Никто не хочет нырнуть в колодец? – обратился высококвалифицированный специалист по фекалиям к помощникам, больше жестикулируя руками. – Нужно установить в слив гусак, а то сверху можем не попасть.

Те, попятившись, в ответ только закрутили головами, нечленораздельно замычав.

– Ладно, я пошутил. Видно добровольцев среди вас нет, пару раз хлебнуть фекалий. Значит, будем гусаком искать отверстие в коллекторе.

Немного попотев, все-таки изогнутую трубу в виде гусака установили в нужное место.

Голубков лихо командовал рабочими.

– Я буду проталкивать проволоку через гусак, а вы за другой конец беспрерывно ее крутите.

Вскоре ихние усилия увенчались успехом. Пробив проволокой пробку из каких-то твердых отходов в трубе, городской коллектор, наконец, принял жидкие фекалии. Вода с шумом начала уходить из колодца в канализационный лежак. Через каких-то две минуты люк был освобожден от нечистот. Только на дне колодца оставалось немного густой жижи.

– Я сейчас полезу в колодец и выгребу лопатой эти нечистоты в ведро, чтобы опять не засорилась труба, а вы будете по веревке подымать его наружу, – произнес Голубков, снимая из себя чистую куртку.

Когда ведро оказалось полным, Валерка увидел на дне придавленный густыми отходами объемистый целлофановый пакет, обклеенный скотчем. Он был немного разорван в нескольких местах, но свою квадратную форму сохранял. Еще немного надорвав, он понял, что это были пачки аккуратно упакованных денег мокрые и запачканные фекалиями в местах разрыва пакета. Соображалка плохо включалась, руки не слушались и вибрировали от полученного стресса.

Когда помощники снова опустили пустое ведро, сантехник освободил пакет из-под камня и положил его в ведро.

– Тяните! – скомандовал он дрожащим от волнения голосом, и дернул за веревку. А сам начал подниматься по металлическим скобам, вмонтированных в кирпичную стенку колодца.

Валерка вылез наружу. Работники стояли в растерянности, боясь притронуться к пакету, зажав пальцами свои носы и повторяя:

– Героин, героин!

Действительно, от содержимого в ведре исходил истошный запах фекалий, но не более.

– Давайте пакет вымоем в воде, и посмотрим, что в нем, – предложил сантехник и показал рукой в сторону реки.

– Ноу, ноу! – испуганно замахали руками помощники, – полиция! – наспех собрали свой инструмент и поспешили в отель.

Немного постояв над находкой, искатель приключений в резиновых сапогах и с ведром двинулся в сторону реки.

Благо река находилась на расстоянии трехсот метров от отеля, которое Голубков одолел за три минуты.

Вечерело. Берег реки был пуст от лишних свидетелей. Сантехник зашел под мост и разорвал пакет. Из него вывалились еще два пакета. В одном плотно были упакованы десять пачек США стодолларовых купюр, в некоторых местах по краям влажных и немного запачканных жижей. Очевидно, кулек порвался, когда рабочие отеля пробивали лежак трубы еще с кухни наружу к люку. Вот и зацепили проволокой пакет.

Во втором пакете лежали несколько десятков маленьких пакетиков в середине с белым порошком.

Разорвав один из пакетов, попробовал на язык. – «Да, скорее всего это наркотики», – сделал заключение Голубков, и выбросил весь этот пакет в реку. Потом, не спеша, обмыл грязь на пачках с деньгами и все это уложил в нишу под плитой моста.

Здесь надежней, да и к утру немного подсохнут. А то вся вонь будет распространяться по комнате в отеле. С этими мыслями и пустым ведром зашел в отель.

На входе в фойе его уже поджидал метрдотель.

– Уважаемый, что случилось, почему так долго вас не было? Я уже заждался.

– Сапоги ходил мыть, да и ведро, – нашелся сантехник.

– Мы вам приготовили бесплатный ужин и еще на одни сутки оформили ваше проживание в номере, – рассматривая Голубкова со всех сторон, особенно обращая внимание на его карманы и ничего ли не выпирает из-под курточки.

Поужинав без приключений Голубков поднялся к себе в номер.

По телевизору в новостях он увидел свою фотографию на фоне пивбара. Комментатор освещал события этого дня, но Валерка, кроме произнесенной своей фамилии, разобрать больше ничего не смог.

ГЛАВА 8

Среди ночи Голубкова разбудил стук в дверь. На пороге стояли полицейские и испуганный метрдотель, которого тоже недавно подняли с постели.

Полицейские бесцеремонно начали производить обыск в номере. Старший спрашивал, метрдотель переводил вопросы Голубкову.

– Что вы нашли в колодце?

Валерка понял, что рабочих помогавших ему чистить колодец, уже допросили и начал давать показания:

– Какой-то грязный сверток.

– А где он?

– Я его обронил в реку, когда отмывал от грязи сапоги и ведро.

– Что было в свертке?

– Я не успел проверить. Пакет выпал из ведра, и течение унесло его.

– Поедете с нами и покажете то место.

Подъехав к реке далеко от того места, где Валерка выбросил пакет, полицейские с фонариками начали обследовать берег.

Каково же было удивление Голубкова, когда возле берега один полицейский вытащил торчащий из воды зацепившийся за ветку поваленного дерева, тот самый, но уже полупустой целлофановый сверток.

– Это он? – спросил полицейский, полностью разрывая кулек с несколькими еще не успевшими выскользнуть в воду пакетиками.

– Да, это он, тот же самый скотч с похожими логотипами, – честно признался Валерка.

Перевода не последовало. Метрдотель стоял нахмурившись. Но полицейским и так все было понятно.

– Он все врет! – вырвалось у метрдотеля, узнавшего на скотче логотип своего отеля.

На него сразу надели наручники, а Валерку отпустили.