bannerbanner
Записки обывателя. Книга 3. Похождения Валерки Голубкова
Записки обывателя. Книга 3. Похождения Валерки Голубкова

Полная версия

Записки обывателя. Книга 3. Похождения Валерки Голубкова

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 3

Записки обывателя

Книга 3. Похождения Валерки Голубкова


Владимир Петрович Ерёменко

© Владимир Петрович Ерёменко, 2025


ISBN 978-5-0067-4622-0 (т. 3)

ISBN 978-5-0053-3681-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Владимир Ерёменко

Похождения Валерки Голубкова


Из цикла «Записки обывателя»

Книга 3


От автора

Эта книга своего рода продолжение первых двух. Основные персонажи это герои предыдущих книг. Жанр книги – приключенческая проза в отличие от первой и второй книги, в которой главный герой Голубков часто попадает в смешную и нелепую ситуацию, не умея толково распорядиться своим наследством и случайными находками. И все же с помощью товарищей он находит свой жизненный путь.

глава 1

Валерка Голубков сидел в раздумье и перечитывал пятый раз письмо из Канады пересланное ему телепередачей «Жди меня». В тексте чередовались русские слова вперемешку с английскими и, наверное, с французскими, которые он понять не мог. Но в общих чертах смыл письма был понятен. Оказывается, у него нашлась родная тетка Глафира – старшая сестра его матери, которая сообщала в письме, что наконец-то нашелся ее племянничек, и она ждет его к себе в гости, чтобы поскорее обнять. Сама же она приехать к нему не может, так как сильно больна. Сетовала на сестру – Валеркину мать, которая не вылезала из не столь отдаленных мест. Да и папашку его не жаловала, который забрюхател девку в тюрьме и скрылся в неопределенном направлении

За этим занятием его и застала жена, придя с работы. Прочитала письмо и молча положила на стол.

– Что будем делать, Марина? Тетка пишет, что хочет на меня сделать завещание. А какое? Хотя бы в письме намекнула, во сколько нулей оценивается ее состояние. Стоит ли ехать мне в Канаду? И за какие шиши? Да и много в нем непонятных слов.

– Валера, ты завтра понеси письмо на работу, дай прорабу почитать, он человек грамотный и со связями, может, что и посоветует.

Так и порешили. Утром, придя на работу, Валерка прораба не застал. Он уехал на совещание в ЖЭО. Диспетчер сказала, что вернется только к обеду.

Мастерская ЖЭКа заполнялась людьми. Все слесаря переодевались в рабочую форму. Голубков не утерпел и похвастался письмом своему другу Лехе. Тот, прочитав письмо, посоветовал обратиться в милицию, чтобы сделать загранпаспорт, без него за границу не выпустят.

Сразу же появились опытные советчики.

– Ты, Валерка, пока никуда не ходи. Давай в обед сходим до моего корешка, он человек бывалый. Нарисует тебе такую ксиву – от настоящей не отличишь, – посоветовал то ли в шутку, то ли всерьез сварщик, готовя сварочный аппарат к работе.

– Это тот, который с тобой в зоне срок мотал за изготовление фальшивых дензнаков? – поинтересовался Алексей.

– Ну тот, и что. Пока Валерка будет бегать по милициям, там с него бабла не меряно срубят, а к этому времени его тетка может кони двинуть.

– Ты, Степка, хочешь Валерку спалить? Так тогда точно ему наследства не видать, – не унимался Леха.

В спор вмешался Сергеич, вальяжно развалившись в своем бригадирском кресле:

– Вы это бросьте, давайте дождемся Петровича, пускай почитает письмо и вынесет вердикт.

В мастерскую зашла диспетчер раздать сантехникам заявки от жильцов на устранение поломок сантехнического оборудования.

– В первую очередь до обеда необходимо заменить прогнивший лежак холодной воды в соседнем подвале дома, такое распоряжение дал Петрович, – объявила она и вышла.

– Дядя Степа, а ты не рассказывал, за что тебя в тюрьму посадили, – задал запоздалый вопрос молодой сантехник.

– Молод ты еще, Павлуша, подрастешь, тогда узнаешь, за что людей на нары отправляют, – огрызнулся сварщик, и бригада засобиралась на устранение аварии.

Первым в подвал зашел бригадир. Щелкнул выключателем, загорелась сиротливо одна лампочка посередине подвала.

– О, спасибо нашему электрику, поменял в подвале одну лампочку, – с ухмылкой похвалил Сергеич Абашева рьяно выполнившего столь обременительную работу, и посмотрел на невысохшую грязь возле гнилой трубы. – Но не расслабляйтесь. Соблюдая технику безопасности, электросварка отменяется. Будем варить газосваркой, чтобы, не приведи господи, никого не долбануло.

Вырезав частями пять метров прогнившей трубы, сварщик предложил:

– Давайте попробуем новую трубу вваривать целиком, если конечно удержите, пока я буду обваривать шов. А то частями мы к перерыву не успеем заменить.

Так и решили. Начали пробовать. Валерка с Павликом в резиновых сапогах стыковали тяжелую новую трубу к месту сварки, стоя в грязи. А бригадир с Лехой Баварским подняли трубу, выровняв ее за другой конец, стоя в ботинках на чистом месте. Не царское дело бригадиру ходить по подвалам в сапогах.

Пока Степан обваривал стык, Павлик поскользнулся, а Голубков не удержал равновесие в грязи. Труба обломилась на месте сварки и начала падать. Валерка не успел отскочить в сторону, труба, падая, зацепила часть ноги сантехника, вырвав кусок резины до пятки на сапоге и содрав портянку до живого места. Кровь хлынула из раны. Ребята сразу перехватили жгутом ногу возле колена и поволокли Голубкова из подвала дома. Кое-как сняв сапог, ребята начали тряпьем бинтовать рану, а бригадир помчался в ЖЭК вызывать скорую помощь.

Через каких-то десять минут медсестра и врач уже оказывали Валерке первую медицинскую помощь.

– Я поеду с товарищем в больницу! – вызвался Алексей.

Медики не возражали.

В больнице, обследовав рану на ноге пострадавшего, дежурный врач вынес приговор:

– Пяточная кость сильно повреждена. Чтобы не было гангрены, будем отсекать.

Перед операцией Валерка, корчась от боли, попросил:

– Леха, возьми письмо, оно в моем кармане в раздевалке в мастерской и отдай Петровичу.

После обеда, приехав в ЖЭК и узнав о происшествии, прораб учинил разнос всей бригаде:

– Что, доигрались? Я же вас инструктировал. Прежде чем начинать работу, проверьте рабочее место, уберите все лишнее из-под ног.

– Петрович, так было же скользко. Кто знал, что так случится? – оправдывался Сергеич. – Мы старались технику безопасности блюсти.

– Ну и что, ты куда смотрел? Ты же бригадир! Соблюли? Теперь завтра нагрянет комиссия по охране труда, устроят проверки, перешерстят все журналы. Все-таки травма на производстве.

Приехал из больницы и Баварский.

– Ну, что с Валеркой? Рассказывай. – Начал расспрашивать прораб у прибывшего состояние больного.

– Пятку у Голубкова удалили. Доктор сказал, если все будет нормально, то месяц проваляется в больнице, потом домой, и еще месяц на больничном.

– Надо сообщить Маринке, пойду ей позвоню. Вашими бы молитвами…, – прораб не договорил и пошел приводить все журналы в порядок, готовясь к проверке.

Вечером после работы бригада начала расходиться по домам. Прораба в ЖЭКе уже не было, и Леха только сейчас вспомнил о письме. В мастерской были только он и сварщик.

– Слушай, Степан, передай завтра письмо прорабу, пусть почитает, а я с утра поеду в больницу проведать Валерку.

ГЛАВА 2

Захватив по дороге в киоске бутылку водки, Степан решил навестить бывшего сокамерника по кличке Хилый, который обещал сварщику вернуть сегодня после работы карточный должок.

«А почему Хилый, ну и погоняло дали на зоне, – рассуждал по дороге Степан, – он же Хильной, но на хилого вроде бы не похож, скорее упитанный, нежели худой. А в детстве у него кликуха была „Фотограф“, но почему-то на зоне не прижилась».

Хильной жил в частном секторе, вернее снимал квартиру, часто меняя место дислокации, подальше от назойливых участковых. Служители Фемиды по поводу и без повода посещали бывшего уголовника, проверяя его причастность к новым еще не раскрытым криминальным делишкам на предмет появившихся на базаре фальшивых денежных купюр, всякого рода липовых сертификатов и документов.

Сварщик зашел во двор, позвонил на пороге в обшарпанную деревянную дверь. Через минуту появился сам хозяин с распростертыми объятиями:

– Ах, черт побери, а кто к нам пришел?!

– Ты что, не сам? Маяки мне кидаешь, – начал озираться Степан по сторонам, ища за углом милицейскую засаду.

– Конечно нет. Я и Алевтинка с бецманом портвейна. Да не боись, Шлем, заползай, третьим будешь. По рюмашке пропустим, в картишки перекинемся, может ты опять выиграешь, или я долг отыграю, – красноречиво постукал гостя по оттопыренному пиджаку с бутылкой во внутреннем кармане.

«С тобой перекинешься, когда уже под шафе, а твоя сожительница начнет крутиться у меня за спиной и будет тебе маяки кидать, или чего доброго проиграюсь, да без штанов оставят. Если долг и заберу, то не факт, что уйду с настоящими купюрами», – подумал сварщик, поднимаясь в гостиную.

Степан поздоровался с Алевтиной, выставил на стол бутылку водки. Сели. Выпили за встречу по пол стакана вина из недопитой бутылки. Алевтинка поставила неказистую закуску: квашеную капусту, банку кильки и икры, правда баклажанной. А вот хлеба было вдосталь.

– Ну что, по второй? По нарастающей? – и разлил хозяин по стаканам водку.

– Я больше пить не буду. Да и в карты не хочу. У меня был сегодня тяжелый день. Труба на руки упала. Видишь синяки? – отнекивался Степан.

– А что так? Проясни.

– Мне-то еще что, а вот нашему слесарю не повезло, пятку оторвало. Сейчас лежит в больнице. – Нащупав письмо в кармане, продолжил, – интересную писульку он получил из Канады, наследством пахнет. Завтра отдам прорабу. Пусть разбирается. – И показал письмо Хильному.

Тот внимательно перечитывал текст.

– Ты что, Хилый, так изучаешь? Никак хочешь выучить письмо наизусть?

Хильной ничего не сказал, положив письмо рядом с конвертом на столе и попросил зазнобу принести долг гостю. Степан запрятал письмо вместе с конвертом в боковой карман пиджака, который висел к этому времени на спинке стула.

Принесенные Алевтинкой деньги стал внимательно пересчитывать.

– Шлем, не нервничай, деньги настоящие. Давай лучше по рюмашке на посошок, – предложил Хильной.

– Ну, разве что по одной, – согласился сварщик, – вторая не помешает.

После выпитой второй порции спиртного Хилый уже казался не таким хитрым собеседником, а Степка не таким подозрительным.

– Раз больше пить не будем, пойдем, Шлем, на кухне перекурим на дорожку, – и первым поднялся из-за стола, по дороге шепнув Алевтинке:

– Вытащи мне у него из кармана пиджака конверт письма. Только конверт.

Скурив по одной сигарете, Степан больше пить не стал, и засобирался домой.

До полуночи Хилый курил на кухне и обдумывал содержание прочитанного письма. Вспомнил, как вчера приперся к нему домой отчим и предлагал состряпать одно дельце. Хильной тогда подумал: – «Знаю твое дурацкое дельце. Предложит нарисовать червонец или двадцатку, потом сам реализует. А, в конечном счете, меня сдаст ментам с потрохами. Ну, в общем, пришел выпросить, чтобы ему налил сто грамм». Тогда, выпив чарку, отчим завел разговор:

– Я как-то давеча, а точнее с недельку назад от нечего делать смотрел по телевизору передачу «Жди меня». А что еще пенсионеру делать в моем возрасте? Так вот. Одна богатая особа из Канады разыскивает своего племянничка, а точнее будущего наследника. И как видно нашла. А племянничком-то оказался наш Валерка Голубков. Эта тетка просит телестудию передать ему ее письмо, в котором просит приехать его к ней в гости.

– А я-то каким боком имею отношение к этому Голубкову? И почему он наш? Ну и что, что он из нашего города?

– Да ты послушай, сынок. Этот Валерка мне приходится родным сынком, только на пару лет моложе тебя. Я его смастерил еще, когда служил на зоне вертухаем, то есть макаронником. Потом чувствую, что надо смываться, и я убег жить к твоей мамке. И тебя воспитывать.

– Помню, как ты меня воспитывал. Закроешь меня в туалете и сунешь мне учебник по английскому языку, как будто других книг у нас в доме не было. И прикажешь, от сих до сих выучить слова, пока на кухне с друзьями водку хлещешь. Давай, ближе к делу, что предлагаешь? – заинтересовался рассказом Хилый.

– А вот что. Нужно состряпать документик на имя Голубкова и вместо него получить наследство.

– А кто будет получать, ты?

– Видно ты еще не догоняешь. Ты!

– А как так получилось, что у этого Валерки не твоя фамилия?

– Как, как, да у тебя тоже не моя фамилия. Если бы я тогда не смылся, то у Голубкова была бы моя фамилия, и я с тобой сейчас бы здесь не сидел. А так мать ему дала свою фамилию. Кстати, когда я ее в тюрьме…, ну, в общем, пел ей соловья, то она мне как-то проговорилась, что у нее есть богатая старшая сестра в Канаде. Но отношений они никаких не поддерживают. Я тогда эту информацию не принял к сведению. Так что если все у тебя выйдет – поделись со мной.

Выпив еще рюмку, отчим на бровях удалился.

К утру у Хилого созрел грандиозный план.

– Милый, что ты задумал? – утром, собираясь на работу, спросила подруга у Хильного.

– Слушай, любимая, ты не сможешь у начальника паспортного стола слямзить один бланк паспорта, когда будешь убирать в его кабинете?

– Ого, да это подсудное дело! Ишь куда загнул. Если меня поймают на краже, то могут и посадить. В лучшем случае выгонят с работы.

– А ты не попадайся. Если поймают, скажешь, что случайно бланк упал со стола в мусорную корзину, и ты ее вынесла в мусорный ящик вместе с мусором.

– Что, дорогой, хочешь без меня свалить за бугор?

– Как я уеду без тебя? Если все срастется, будем с тобой жить на берегу Черного моря. Нужно будет мне, как бы невзначай, расспросить Степку об этом Голубкове.

На следующий день сварщик сам позвонил Хилому и предложил после работы встретиться в пивбаре.

– Шлем, чего звал, что-то случилось? – отхлебывая из кружки пиво, задал вопрос Хильной.

– Да так. Хотелось встретиться да пивка попить, и спросить, не находил ли конверт из письма? А то куда-то задевался.

– Нет, не находил. Если где и выпал у нас, то Алевтинка бы отдала. Ты же знаешь, я все время рядом с тобой был. Скорее всего, ты его по дороге домой обронил.

– От горе то, – сожалел Степка.

– Не печалься, письмо же цело. Лучше расскажи, как там поживает ваш слесарь? Выздоравливает?

– Да что Голубков, с месяц в больнице проваляется, потом домой. – И рассказал сварщик все про Валерку, а его за язык никто не тянул.

Вечером принесла Алевтинка бланк на паспорт и спросила:

– Скажи, зачем тебе нужен этот бланк. Как ты собираешься пересечь границу? Ведь нужен загранпаспорт, а у тебя его нет.

– Загранпаспорт вместе с турпутевкой мне сварганят кореша настоящий. А этот паспорт мне нужен будет в Канаде, не буду же я там светиться под своей фамилией.

ГЛАВА 3

Через пару дней Леха поинтересовался у Степана, отдал ли он письмо прорабу. Тот, вспомнив о письме, побежал его вручить Петровичу.

Почитав письмо, прораб поинтересовался:

– А где конверт? На нем должен быть обратный адрес. Без него не получится связаться с теткой.

– Петрович, извини, где-то потерял.

– Жаль. Ну что же, теперь зайдешь домой до Марины и скажешь, пусть найдет конверт из телепрограммы «Жди меня». Нужно будет ей связаться со студией и восстановить канадский адрес.

Спустя два дня Марина позвонила прорабу:

– Петрович, адрес мне дали. Это город Кингстон. Что дальше?

– А дальше нужно, чтобы Валерий списался со своей теткой и попросил сделать ему запрос на посещение Канады. Тогда загранпаспорт делать не обязательно.

Так она и поступила. Придя в больницу, вручила адрес родственницы мужу и попросила:

– Валерчик, будешь писать письмо, не забудь упомянуть, чтобы она выслала тебе на дорогу немного денег.

В это время Хильной развил бурную деятельность к подготовке в поездку. Кореша ему сообщили, чтобы приехал выкупить горящую турпутевку в круиз на теплоходе до Монреаля и загранпаспорт под небольшой процентик. Паспорт со своей фотографией на имя Голубкова он состряпал по высшему разряду.

– Ну, ты и аферист, паспорт получился красивее настоящего, только вот печать чуть размазанной вышла, – удивилась Алевтина.

– Это не страшно. Я документик немножко оботру, чтобы было правдоподобней.

– А на каком языке ты будешь общаться в Канаде? Ведь ты же не владеешь иностранными языками.

– Многого ты не знаешь обо мне. Я, между прочим, в школе прилежно учился. На районной олимпиаде по английскому языку даже занял призовое место. И после десятого класса поступил в иняз. Со второго курса перевелся на вечерний факультет и пошел в фотографы. Начал рисовать всякие документики и дензнаки. Это у меня лучше получалось. На чем и погорел. Рассчитался на базаре за стакан разливного вина и пачку сигарет фальшивым рублем. А у продавщицы оказался глаз наметанным. Сразу начала кричать, звать милицию. Так у меня и появилась первая ходка.

– Рискованное дельце ты хочешь провернуть, ох рискованное.

– Кто не рискует – тот пьет только бодягу.

Спустя десять дней, зайдя в пару портов иностранных государств, круизный лайнер причалил у берегов Канады в городе Монреаль. Через три дня намечалось обратное плаванье. К этому времени Хилый должен был обстряпать задуманное дельце. Только спустился с трапа теплохода, сразу же позвонил в Кингстон к тетке Голубкова, благо, что на конверте с обратным адресом был и телефонный номер.

– Здравствуй, милая тетушка. Это звонит твой племянничек Валера Голубков. Как ты и просила, я уже в Канаде. Прибыл по турпутевке в Монреаль. Как лучше мне до тебя добраться?

– Ох, Валерочка! Как я рада тебя слышать! – запричитала на радостях тетка, – ничего не предпринимай, я вышлю за тобой машину. Жди.

«Вот это уже дело. Прием должен быть многообещающим», – потирая руки, подумал прибывший интурист.

Через три часа его уже ждала машина в порту Монреаля.

– Поль! – На ломаном русском представился водитель «Мерседеса», здоровенный двухметровый дентина, оказавшийся теткиным телохранителем, адвокатом и управляющим ее делами в одном лице, что не сильно обрадовало заезжего гастролера. Увидев во время приветствия протянутую руку Хилого с множественными наколками, только хмыкнул, и открыл багажник уложить полупустой чемодан новоявленного родственничка своей патронессы.

Хильной уловил сарказм встречающего и всю дорогу до Кингстона старался помалкивать, чтобы преждевременно не спалиться, лишь изредка отвечал на поставленные вопросы на английском, вставляя русские слова.

Заехав в город, свернули на тихую улицу двух и трех этажных особняков, где и проживали зажиточные горожане. Въехав в арку с автоматическими воротами, «Мерседес» подъехал к особняку и остановился. Подошел охранник поприветствовал шефа и что-то спросил. Поль дал кое-какие распоряжения и тот отогнал машину в гараж.

Приезжие поднялись в зал. Возле журнального столика, как на троне восседала хозяйка с роскошной прической, через которую пробивалась не редкая седина. На свои семьдесят пять она никак не выглядела. Видно старалась следить за собой. В ушах переливались, играя на солнечном свете, бриллиантовые сережки. И завершало этот королевский портрет на ее шее колье с таким же камнем в золотой оправе, выдавая ее безбедное материальное положение.

«Сразу видно, что она готовилась к встрече, – подумал новоявленный племянничек, – алмаз то карат на десять затянет. Не меньше».

– Ну что Валерушка, обними свою тетушку! – пропела она, своим еще молодым голосом.

Хилый от неожиданности начал мотать головой по сторонам. Не обнаружив больше никого, понял, что сплоховал и побежал облобызать «родственницу». Она попыталась встать, но подоспевший Поль, стоявший у нее за спиной, помог ей подняться. Потом стал на прежнее место и молча наблюдал эту сцену встречи дорогих родственничков.

Когда объятия закончились, Глафира промолвила:

– Валера, ты, наверное, с дороги проголодался, Поль, распорядись подавать на стол, и отведи моего племянника в его комнату. Расспросы будут после ланча.

Телохранитель пошел выполнять поручение. Поднял у двери стоящий полупустой чемодан приезжего и подумал: – «Никак этот новоявленный родственничек хочет увезти в нем целое состояние моей хозяйки. Как бы ни так!».

Поднимаясь за Полем в отведенную ему комнату, Хильной подумал, что первое действие спектакля, кажется, разрешилось благополучно. А что за ланч – обед не обед, ужин не ужин, да ладно, нечего сейчас ломать голову, там посмотрим. А вот с адвокатишкой нужно держать ухо востро, чтобы преждевременно не расколол.

Вскоре пришла горничная приглашать на ланч. Хилый вытащил из чемодана бутылку водки и опустился в гостиную.

– О, наша водка, с перцем! – воскликнула Глафира, рассматривая этикетку. – Я попробую. Поль, где ты, нужно распечатать бутылку!

– Тетушка, не утруждайся, я сам открою, – произнес племянничек, обрадовавшись, что телохранитель отсутствует.

Но на зов явился Поль и взял бутылку их рук Хилого.

– Вам, госпожа, крепкий напиток противопоказан, лучше выпейте французского вина.

– Нет, Поль, за встречу пригублю водки. Налей Валере и сам попробуй.

Телохранитель не прекословил. Все выпили. Адвокат крякнул, извинился и стал за спиной хозяйки.

После выпитого спиртного телохранитель Хилому не казался уже таким подозрительным, и он немного расслабился, подумав, что как это такому адвокатишке в его чугунную голову поместились юридические науки?

– Расскажи, Валера, как твои успехи, работаешь, женат ли, дети есть? Получил ли мой перевод? – поинтересовалась Глафира.

– Живем не богато. Жена работает лаборантом. Дочь учится так сказать в колледже. Я работаю сантехником при ЖЭКе. Деньги получить не успел, наверное, получила жена, если ей выдали…, – не моргнув глазом, начал лепить горбатого Хилый, озвучивая часть биографии Голубкова.

Телохранитель нагнулся и громко шепнул:

– Госпожа, обратите внимание на его не рабочие руки. По ним можно изучать географию его страны.

– И картишками, наверное, балуешься? – переспросила тетка.

– Это верно, – в том же духе, сориентировавшись, продолжал глаголить родственничек. – На работе я стараюсь руки не перетруждать. В свободное время пишу картины….

– И какие же? Интересно было бы посмотреть.

– В основном портреты и пейзажи, сей момент, сейчас предоставлю для обозрения, привез вам в подарок, – и Хильной скоренько поднялся к своему чемодану.

Через каких то пять минут всеобщему вниманию были представлены для обозрения два «шедевра мирового классицизма».

Отбывая первый свой срок в тюрьме, бывший фотограф числился там штатным художником. То бишь писал слова на лозунгах с призывами ко дню революционных праздников да на плакатах для клуба и столовой. А после отсидки уже дома смог нарисовать эти две картины по памяти, перед поездкой в Канаду старательно исправив на них свою фамилию на Голубкова.

Зрители, а их в гостиной было всего двое, разинули рты. На первой картине был изображен пейзаж – темные серые каменные стены и в зарешеченное окошко пробивалась в камеру яркая желтая луна.

На второй картине был изображен портрет сидельца с искаженной физиономией в шлеме вместо шапочки сварщика, прикрывающего не по годам лысеющий череп. В руках он держал держатель от электросварочного аппарата с электродом, что придавало портрету удручающее зрелище. Сия картина явно когда-то была срисована непревзойденным портретистом с натуры, напоминающая его сокамерника Степку-сварщика.

Оправившись от увиденного художественного произведения, Глафира, наконец, выдавила из себя:

– Ну, племянничек, ты и удружил, спасибо за подарок изобразительного искусства, но я никак не пойму школу письма. Это авангардизм или кубизм?

– И абстракционизм тоже, – начал самодовольно расхваливать свои картины художник.

Адвокат подошел к одной из картин и бесцеремонно провел пальцем по фамилии живописца, отпечатков краски на пальце не выявил. Но смутное сомнение его не покидало. Много он повидал в своей адвокатской практике проходимцев.

Новоявленные родственники уселись к столу и продолжили трапезу.

– Валера, я решила оформить на тебя завещание. Моя недвижимость в качестве дома и ценных бумаг, включая и драгоценности, отойдет к тебе, а фабрику по производству стройматериалов из известняка перейдет к моему компаньону и помощнику Полю….

– Спасибо милая тетушка, премного тебе благодарны! Будем рады видеть тебя в здравии у нас в гостях, – начал из вежливости льстить хозяйке Хилый, думая через два дня свалить отсюда, срубив с престарелой тетки кругленькую сумму налички и кое-какие драгоценности. А вот с завещания ему ничего не светит. Разве что упадет, как снег на голову, Голубкову в подарок. И ждать ее к себе в гости нет никакого резона, а то явится еще с Интерполом. – Расскажи тетя Глаша, как ты очутилась в Канаде?

На страницу:
1 из 3