Опасные грани. Иллюзия выбора

Наши движения были медленными, но уверенными. Утро не мешало, не отвлекало – оно будто давало время раствориться нам друг в друге полностью. Пальцы сжимали, губы искали, мы двигались в точном ритме – будто мы единое целое

Когда мы затихли в тишине, приятно уставшие от удовольствия пережитого, я поцеловал её нежно в лоб и прошептал:

– Вот теперь – уже утро. Доброе утро.

Утро выдалось ясным – небо было того голубого цвета, который встречается только летом и только по утрам, когда весь город ещё сонный и добрый.

Мы собрались вышли гулять, не торопясь никуда. В выходные у нас было маленькое правило – никакой спешки. Просто идти, держаться за руки, говорить ерунду и смеяться.

– Ты опять шнурки развязал, – сказала Кристина, наклонившись. – Ну как взрослый человек, серьёзный бизнесмен может быть таким неорганизованным?

– Может, потому что рядом с тобой мне не хочется быть взрослым, – фыркнул я.

Она только улыбнулась – та самая её улыбка, в которой и озорство, и тепло.

Наш путь привёл нас, как всегда, в кафе "На углу". Маленькое, тёплое, почти домашнее. Нас там уже знали. Без слов приносили круассаны с миндалём и два латте – ей с овсяным молоком, мне – кокосовым. Мы устроились у окна, сквозь которое солнце лилось прямо на наш столик, делая всё вокруг почти кинематографичным.

– Ну, расскажи, – сказала она, укусив круассан. – Ты сегодня как-то особенно задумчив. Опять пересматривал, стоит ли тебе жениться на мне?

Я усмехнулся.

– Скорее наоборот. Думаю, что уже пора начинать планировать. Мы ведь помолвлены, всё по-настоящему. Осталось только свадьбу устроить.

– О, только не это, – поморщилась она. – Я не хочу платьев, банкетов, тостов на два часа и семидесяти человек гостей, из которых шестьдесят восемь я не знаю. Давай просто распишемся. Мы вдвоём. В джинсах, в кроссовках. И потом просто пойдём гулять по Москве или уедем – хоть на электричке с вокзала, в другой город, всё равно куда. Главное – чтобы вместе. Без лишнего шума. Счастье ведь любит тишину.

Я молча смотрел на неё, и у меня внутри всё как-то сжалось и расправилось одновременно. Такая простая, такая настоящая.

– Надо же так было вляпаться, – сказал я. – Встречаться всего три месяца – и уже сделать тебе предложение. Это рекорд.

– Ты сам виноват, – ответила она, откусывая ещё кусочек. – Такой взрослый, серьёзный. А со мной иногда такой мальчишка. Но мне это нравится.

– Что именно?

– Что ты живой. Что ты – настоящий. Не из тех, кто строит фасад. Я тебя вижу, чувствую – И мне этого достаточно.

Мы оба замолчали. Вокруг звучал мягкий гул утреннего города, кофейные чашки звенели, кто-то тихо смеялся за соседним столиком. А у нас – была своя тишина. Та, в которой не надо было ничего объяснять.

Я взял её за руку, переплёл пальцы с её пальцами. Она посмотрела на меня – как будто снова сказала "да", не произнося слов.

И в этот момент я понял: всё правильно. Всё вовремя. Всё – по-настоящему.

И я почему-то вспомнил тот самый день, когда мы познакомились. Всё было так обыденно, что даже немного смешно.

Я тогда опаздывал. Конечно же. Как всегда. Метался по книжной ярмарке, ища подарок для племянницы – что-то про динозавров, но не слишком детское, чтобы не показаться дядей, который ничего не смыслит. И тут – бам. Кто-то влетает в меня с такой скоростью, что мой стакан кофе (третий за день) делает в воздухе мини-сальто и приземляется ей прямо на рубашку.

– Супер, – сказала она, глядя на бурое пятно. – Вот теперь я выгляжу как карта Африки.

– Простите! – выдохнул я. – Я…

– Это вы в меня врезались. Или я в вас. Или мир просто сошёл с ума. – Проговорила она улыбаясь – Ладно. Неважно. А кофе то хороший был?

Я кивнул, чувствуя, как уши краснеют. А она продолжала улыбаться. Спокойно, уверенно, почти как старому знакомому.

– Кристина, можно Крис – протянула она руку.

– Александр, можно Алекс – ответил я. – И.… я должен как-то компенсировать Африку на вашей рубашке.

– Тогда начнём с того, что вы купите мне кофе. И найдёте новую рубашку. Нет – сначала кофе. А там посмотрим, заслужите ли шанс на рубашку.

Мы договорились встретиться через пару дней – в том же районе, рядом с парком. Я пришёл раньше. Минут за двадцать. Потому что боялся опоздать. Потому что не знал, что надеть. Потому что весь день думал о ней.

Кристина пришла вовремя, с ветром в волосах и сумкой через плечо. Простая, как утро, и такая красивая, что мне пришлось сделать вид, что я смотрю в сторону – чтобы она не заметила, как у меня дыхание сбилось.

– Привет, – сказала она, и всё внутри у меня как-то… щёлкнуло.

Мы гуляли. Сначала просто по парку, потом пошли за кофе навынос, потом – ни с того ни с сего – она затащила меня в маленькую уличную галерею. Там были странные картины: одна – с головой оленя, другая – с разбитым тостером на фоне звёзд. Я стоял и не понимал, зачем мы здесь.

– Ну? – спросила она. – Как тебе?

– Эм… тостер впечатляет. Глубоко. Символично.

– Ты – ужасный лжец, – расхохоталась она.

– Но мне это нравится. Значит, у нас есть шанс.

– На что?

– На то, чтобы не притворяться. Я не верю в идеальные свидания. Хочу просто быть собой.

Она была такой естественной, открытой, немного дерзкой – как будто вообще не боялась показаться странной или нелепой. И мне вдруг захотелось быть рядом. Не ради галерей и кофе. Ради того, как она смотрит. Как говорит. Как делает всё по-своему.

Мы потом долго сидели на скамейке у фонтана. Она рассказывала истории из своей жизни – какие-то забавные, какие-то грустные, но всё – без прикрас. Я поймал себя на мысли, что слушаю, не вставляя ни слова. Просто впитываю.

– Ты молчаливый, – сказала она тогда. – Или я просто говорю за двоих?

– Я… просто не хочу перебивать. Слушать тебя – это как… как читать интересную книгу, у которой нет конца.

Она смутилась, но не отвернулась. Только наклонилась ближе.

– Осторожно, Алекс. Так говорят только в фильмах. И если ты продолжишь – мне придётся согласиться на второе свидание.

– А если я хочу и третье, и десятое?

– Тогда тебе точно придётся купить мне новую рубашку.

Мы оба засмеялись. И остались сидеть на той скамейке до самого вечера, пока фонарь над нами не включился, как знак: день закончился, а началось – что-то другое.

…Я очнулся от воспоминаний и снова посмотрел на неё.

Я посмотрел на Кристину – она всё так же сидела напротив, подперев щёку рукой, и наблюдала за мной. Наверняка уже догадывалась, что я вспоминаю тот самый день.

– Африка, – сказал я тихо.

– Ага, – улыбнулась она. – И ты до сих пор не купил мне новую рубашку.

– Но я купил тебе кольцо с большим изумрудом. Это считается?

– Едва ли, – хмыкнула она. – Но кольцо я оставлю.

Я смеялся. Она – тоже. Мы не торопились никуда. Просто сидели там, в кафе «На углу», среди круассанов, кофе и утреннего света.

И это было всё, что нам нужно.

Мы сидели всё там же, в том же кафе, но уже не были двумя незнакомцами. Теперь она моя невеста.

И всё, что было в тот день – тот тостер, те шутки, даже та «Африка» на рубашке – всё вело сюда.

– А знаешь, – сказал я. – Я бы снова выбрал тот день. Снова врезался бы в тебя с кофе. Снова всё начал бы с нуля.

– Даже если бы знал, что я вечно тебя подкалываю и не хочу белое платье?

– Даже если бы знал, что ты хочешь свадьбу в кроссовках и без тостов. Особенно тогда.

– Повезло тебе со мной, – сказала она, смеясь.

– Это ужасно, – ответил я улыбаясь. – Просто катастрофа. Не знаю, как теперь жить.

И я взял её за руку. Потому что иногда достаточно просто быть с человеком рядом. Без слов, без плана. Просто – быть.

Глава 4. Алмазы

На следующий день я приехал в офис уже ближе к полудню. Погода была ясная, небо – как отмытый голубой экран, ни облачка. У парадного входа стояли припаркованные автомобили сотрудников – от новых «Тесл» и матовых «BMW»до глянцевых G-классов. Да, это была моя отдельная гордость: благополучие моих людей и их семей. Ради этого стоило ночами не спать, рисковать, обжигаться, но снова вставать и идти дальше.

Внутри – как всегда, деловая, сосредоточенная атмосфера. Просторный атриум с высоким потолком, свет пробивается сквозь стеклянную крышу, заливая всё мягким дневным светом. Свободное пространство, минимум перегородок – только стекло и воздух. Вдоль стен – полки с книгами, мягкие диваны, рабочие капсулы. Рядом – детская игровая зона с батутом и деревянными горками, где сотрудники могли оставить детей под присмотром няни. Чуть дальше – два теннисных стола и зона караоке, которую почему-то особенно полюбили наши маркетологи. Аромат свежеобжаренного кофе доносился из мини-кафе в углу, где сегодня пекли что-то с корицей.

Вика встретила меня в холле – как всегда собранная, в брючно-костюмном комбо, с планшетом в руках. Рыжеватые волосы собраны в строгий пучок, взгляд внимательный, быстрый.

– Алекс, привет. – Она сразу пошла рядом, не теряя темпа. – План такой: в 14:30 у нас планёрка с отделом продукта. Потом в 15:00 – онлайн-конференция с китайскими партнёрами, нужно будет согласовать финальные правки по контракту. Вечером – подготовка к командировке в Якутск. Ты не забыл? Завтра вылетаем?

– Подтверди бронь на утро. Лучше вылететь пораньше, будет время встретиться с Рустамом, до начала презентации.

– Уже подтвердила. Кстати, у нас есть черновик аналитики по их месторождению. Я тебе скину в телеграм. Сильно завышены прогнозы по второй линии добычи, думаю, это мы и обсудим с ним на месте.

Мы поднялись на лифте. Стены прозрачные, из кабины открывался вид на всю рабочую зону. Ни капли напряжения – все заняты делом, но без суеты. Кто-то уединился в кресле-мешке с ноутбуком, кто-то проводил презентацию прямо на экране в лаунж-зоне.

– Вика, – я повернулся к ней, когда мы вышли на наш этаж, – как ты сама-то? Не зашиваешься?

– Я? – Она усмехнулась, откинувшись на секунду от делового ритма. – Как всегда. Кофе, Google-календарь и железная воля. Всё под контролем. Но если честно – жду эту поездку. Хочу наконец-то посмотреть на всё своими глазами. Там ведь не только алмазы, да?

– Там всё – люди, идея, риск. Как и всегда всё на грани. Но с Русом можно работать. Мы с ним ещё в 2010-м в одной экспедиции застряли на полгода. Он – из тех, кто слово держит.

– Тогда я спокойна, – коротко кивнула Вика, уже открывая дверь в переговорку.

И да, это было именно то, что я любил – момент между хаосом и порядком, когда всё на своих местах, и ты знаешь, зачем ты здесь.

Планёрка проходила в одной из наших «стеклянных коробок» – переговорок с панорамным видом на город. За стеклом маячили крыши, стройки и трассы – жизнь бурлила в привычном темпе, пока мы настраивали короткую стратегическую сессию.

На экране передо мной – дашборды. Продуктовая команда уже собралась, двадцати летние ребята которые живут словно в другом мире: Жека – наш Head of Product, в худи и кроссовках, с чашкой матча в руках, Анюта – аналитик, сосредоточена, с планшетом, на котором мелькали слайды с цифрами.

– Итак, – начал Женька, – по приложению «Nucleus» у нас рост пользователей в Юго-Восточной Азии – плюс 17% за две недели. Но есть отток в Европе, особенно в Германии. Причины – новая политика конфиденциальности, пока не прошли аудит.

– А тестовая фича с подписками? – спросил я.

– Показала 8% конверсии на базовом трафике. Мы думали, будет меньше. UX прошёл мягко, не раздражает.

– Хорошо. Сделайте тест на выборке побольше. И свяжитесь с Legal – если аудит не пройдём, нам перекроют API-партнёры. Держите меня в курсе.

– Сделаем, – отозвалась Аня. – Я сегодня допоздна, всё будет к утру.

Я кивнул, проверяя время – пора подключаться к Китаю.

Конференц-комната перешла в режим онлайн-связи. На стене появился логотип "QinTech" и трое китайских коллег: господин Вэй, сдержанный и точный; госпожа Лю, вся в цифрах и схемах; и молодой парень с западным акцентом, переводчик или, скорее, представитель второго поколения.

– Добрый день, уважаемые коллеги, – начал я, слегка поклонившись.

– Рад видеть вас. Надеюсь, у вас всё хорошо?

– Здравствуйте, Алекс, – проговорил Вэй с лёгким акцентом.

– Всё отлично. Благодарим за оперативность. Мы изучили предложения и хотим обсудить условия третьего этапа сотрудничества.

Вика включилась сразу, демонстрируя на экране слайд с ключевыми параметрами контракта.

– Мы предлагаем сохранить базовую ставку, но убрать корректировку по инфляции – при условии, что объём закупок останется выше 500 000 единиц в квартал, – уточнила она.

– Это возможно, – кивнула Лю, – но мы должны пересмотреть гарантийные условия по софту. В прошлой версии документа были пробелы.

– Мы обновили раздел 6.3 и добавили пункт о расширенной поддержке, – я щёлкнул по панели.

– Можете пересмотреть и дать правки до вечера. Контракт важен для обеих сторон. Мы ценим доверие.

Они переглянулись. Несколько секунд молчания. Потом молодой переводчик сказал:

– С нашей стороны – согласие. Только добавьте пункт про обучение технической команды. Мы хотим, чтобы ваша команда провела внутренний тренинг в Шанхае.

– Сделаем. У нас есть человек, который может вести такие сессии на китайском.

Диалог завершился на позитивной ноте. Мы отключились.

Я откинулся на спинку кресла, глядя в стеклянную стену. Солнце уже начинало уходить за горизонт. Свет ложился косо, длинными тенями. Вика сидела рядом, не сводя глаз с экрана.

– Ну что, – сказал я, – один фронт закрыт. Остался Якутск.

– И ты знаешь, Алекс… – она повернулась ко мне, – у меня такое чувство, что это будет совсем не просто.

– Конечно, – усмехнулся я. – Но кто вообще говорил, что будет легко?

Оставшись наедине, я набрал Кристину:

– Крис, привет, у меня есть новости… Мне нужно срочно лететь в Якутск, через несколько часов. Вечером не смогу приехать домой, возможно меня не будет несколько дней. Очень важная поездка.

Кристина ответила, раздражённо:

– Что?! Ты серьёзно? Я тебя не увижу сегодня? Ты обещал провести вечер со мной, а теперь вдруг… Якутск? Это вообще как? Ты понимаешь, что мы планировали заранее?

– Кристина, я понимаю, это не совсем удобно, но ты же знаешь, как это бывает. Это бизнес, нам нужно это сделать. Не переживай, я всё компенсирую, когда вернусь. Я как и обещал выслушаю и посмотрю твои идеи по фонду.

Кристина с обидой в голосе:

– Ладно, я тебе не буду мешать. Но в следующий раз, Алекс, хотя бы предупреди заранее! Я не могу так просто… понять. Ты опять ставишь всё на паузу, меня ставишь перед фактом.

– Кристина, я всё сделаю, ты же знаешь. Просто, сейчас… Сейчас не время для разговоров. Мы позже всё обсудим. Прости, пожалуйста.

– Хорошо. Удачи. Ответила сухо Кристина и отключилась.

Перед вылетом я ей написал:

– Привет, Кристина. Я буду в Якутске через 6 часов. Там важное дело. Не переживай, я всё объясню, когда вернусь. Люблю тебя.

Кристина ответила через минуту:

– Не переживай, не переживай… Ты всегда так говоришь. А что, если ты меня вообще не увидишь, и я выйду замуж за кого-то другого? Или вообще умру! Может, тебе это не важно, а мне важно. Я так не могу, Алекс.

– Кристина, я не понимаю, что ты такое говоришь. Я всё сделаю, обещаю, ты не одна. Но мне сейчас реально нужно вылетать.

– Ты всегда на работе, и всегда это оправдываешь. А мне остаётся только ждать, когда ты наконец осознаешь, что ты меня потеряешь. Так и не сказал, а с кем ты летишь вообще?

– С Викторией. Она помогает мне по этому проекту. Но это не то, о чём ты думаешь. Ты же знаешь, что я ничего не скрываю.

– Виктория? Это та самая Виктория, которая на прошлой неделе каждый вечер задерживалась у тебя в офисе? Как интересно. Может, ты мне ещё скажешь, что она тебе как сестра?

– Кристина, ты что, с ума сошла? У нас с ней ничего нет, и никогда не было. Мы просто коллеги. Мы с ней десять лет выстраиваем империю. Ты должна мне доверять. Я всё для нас делаю, а ты… Ты вообще слушать не хочешь.

– Ты говоришь одно, а я вижу другое. И что это за таинственные незапланированные совместные поездки? Спать вы будете в одном номере?! Виктория вообще не из тех, кто будет сдерживаться. Мне надоело. Ты всегда что-то скрываешь! Удачи!

Мы прилетели в Якутск ранним утром. Из иллюминатора – бесконечная бело-серая равнина, как лист бумаги, по которому ветер рисует свои абстракции. В аэропорту нас встретил промозглый воздух и запах снега, здесь всё напоминало о суровости земли.

Вика зябко поёжилась и закуталась в шарф.

– Знаешь, я вроде морально готовилась, – сказала она, глядя на иней у кромки окон, – но всё равно… как будто на другую планету прилетели.

– Так и есть, – ответил я. – Здесь другие ритмы, другая гравитация.

Нас уже ждал внедорожник, за рулём – Рустам. Он вышел навстречу – широкоплечий, с короткой щетиной, в чёрном пуховке и с тем самым прищуром, который я помнил ещё с тех времён, когда мы с ним пытались наладить добычу меди в глухих районах Забайкалья.

– Ну здравствуй, брат, – сказал он, распахнув объятия. Сколько лет – Не думал, что ты снова сюда вернёшься. Добро пожаловать в зону, где ничего не прощается.

– Вот поэтому я и приехал, – ответил я, обняв его.

– Где риск, где грани – там рост.

Он усмехнулся, и кивнул в сторону Вики:

– Помощница твоя? Говорят, у тебя теперь своя команда лучших элитных управленцев?

– Вика – моя правая рука. Без неё половина сделок не случилась бы, да и вообще…

– Поехали. Сначала – к нам на базу. Покажу, что мы построили за два года. Потом поедем на участок.

Пока ехали я достал телефон и несколько раз набрал Кристине. Она не отвечала

Я отправил сообщение:

– Крис, любимая я на месте, всё нормально. Мы с Викторией просто работаем, ничего лишнего. Поверь мне. Ты не одна. Давай поговорим. Я скучаю. Ответь, пожалуйста.

Она не ответила

Я написал ещё:

– Ты мне не доверяешь, это очень больно. Я понимаю, что ты переживаешь, но всё, что я делаю, это для нас. Ты не одна, Кристина. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Я люблю тебя. Ответь.

База располагалась на окраине города. Современные модули, буровые ангары, серверная с системой слежения за объектами в реальном времени. Не промзона, а почти мини-город. Вика водила глазами по всем деталям, фиксируя в голове цифры, масштабы, логистику.

Рустам повёл нас в переговорную, где на стене висела огромная карта с размеченными участками, а рядом – стеклянный планшет с интерактивной моделью.

– Вот эта зона, – он ткнул в один из квадратов.

– Здесь пока разведка, но геологи говорят – до пяти тонн алмазоносной руды на глубине 180 метров. Я могу пробурить и начать тестовую выемку уже через четыре месяца. Вопрос – вы со мной?

Я встал, подошёл ближе. Смотрел не на карту, а на него.

– Ты знаешь, Рустам. Я не люблю и не вхожу в проекты на этапе догадок. Но если у тебя есть доказательства – не только геология, но и экономика, риски, соцпакет для местных, – я войду. Не в бизнес. В команду.

Он молча смотрел на меня. Потом достал флешку и положил на стол.

– Здесь всё. Расчёты, лицензии, проект под ESG, планы по обустройству деревни рядом. Я не собираюсь просто выжать из земли бабки. Я хочу построить дело. Чтобы оно осталось. И чтобы не стыдно было.

– Тогда у нас одна цель, – сказал я. – Но прежде, чем я скажу «да», я хочу увидеть это своими глазами. На участке. Завтра с утра?

– Утром вылетаем на вертолёте. Там и решим, Алекс.

Позже, в гостинице, я стоял у окна. Небо будто придавило город своим тяжёлым сводом. Вика сидела на подоконнике с ноутбуком.

– Знаешь, – сказала она, не отрываясь от экрана, – у него в глазах нет жадности. Это редкость. Особенно в таких проектах.

– Да. Но вопрос не в его глазах. А в земле, – ответил я. – Она или даст – или возьмёт. Завтра узнаем.

Утро выдалось серое и плотное, как плед. Облака висели низко, небо словно сгорбилось над землёй. Мы вылетели на вертолёте около восьми – в кабине гудело, как в гортани дракона. Пилот в наушниках, лицо каменное, взгляд устремлён вдаль, будто мы не его пассажиры, а просто часть рельефа.

Я смотрел в иллюминатор. Ни лесов, ни дорог – только бескрайние участки земли, покрытые коркой вечной мерзлоты. Иногда попадались старые буровые площадки, заржавевшие конструкции, брошенные давно, ещё в 90-х. Вика сидела напротив, пристёгнутая, но всё так же сосредоточенная, с планшетом в руках.

– Алекс, – сказала она, громко перекрикивая шум, – я просмотрела расчёты. У них нормальный запас прочности, даже с учётом внешних рисков. Но с точки зрения имиджа нам нужно будет контролировать всё – от экологии до условий труда.

– Будем контролировать, – кивнул я. – Иначе это не бизнес, а грабёж.

Рустам наклонился ко мне, перекрикивая рев винтов:

– Через пять минут садимся. Там не курорт – ветер, мороз -30, но зато честно.

Мы вышли из вертолёта в воздух, который пах землёй, металлом и чем-то древним. Ветер хлестал по лицу, пронизывая до костей будто проверял нас на стойкость. Вокруг – строительные модули, техника, буровые вышки, несколько современных палаток для инженерной группы.

Меня не интересовали презентации – я хотел видеть землю, трогать её руками. Мы подошли к основной скважине – большая, укреплённая, вокруг – мерзлая глина, тяжёлая, как будто пропитанная временем.

– Вот здесь, – сказал Рус. – Мы достали пробу месяц назад. Вот результаты.

Он протянул мне планшет, где отображалась трёхмерная модель с геохимическими слоями. Я пробежался глазами, но больше полагался на интуицию, чем на цифры. Слишком много я видел «идеальных» проектов, сдохших на первой неделе работ.

– А местные? – спросил я. – Кто тут живёт в радиусе 50 км?

– Тундровики. Есть одна деревня – Эльген. Мы наняли переводчика, идём на контакт. Обещали школу отстроить, интернет провести, построить станцию. Я не хочу повторять ошибки прошлого. Здесь не будет «взяли и ушли».

Я долго молчал. Ветер всё усиливался. Небо было низким, будто на тебя нависала ответственность, которую нельзя сбросить. Я чувствовал, как где-то внутри поднимается старое знакомое напряжение – когда ты на грани, на грани решения, и от него зависит не просто прибыль, а тысячи судеб.

– Послушай, Рус, – сказал я наконец. – Если мы сюда заходим, я иду не как инвестор. Я иду как партнёр. 50 на 50. С контролем, с обязательствами, с социальной программой. Но без игр.

Он посмотрел на меня. И вдруг – улыбнулся. Не по-деловому, не по-бизнесовому. Как старый друг, с которым ты когда-то делил консервы и спальник под звёздами.

– Тогда по рукам, брат.

Мы ударили ладонями. И в этот момент мне показалось, что даже ветер утих на секунду. Как будто сама земля приняла нас – или, по крайней мере, дала шанс.

Вертолёт поднялся обратно в небо. Я смотрел вниз, на линию горизонта, которая разрезала небо и вечность. Вика рядом что-то писала в планшете. Я закрыл глаза.

Риск был огромен. Мы могли потерять сотни миллионов. Могли не найти ни грамма алмазов. Но была одна вещь, в которую я верил всегда: люди важнее любых карат. И если ты рядом с теми, кому можно доверять – значит, у тебя всё ещё есть шанс выиграть.

В Москву мы вернулись под вечер. После якутского воздуха столичный май казался почти тропическим – влажно, шумно, уже пахло весной и выхлопами. Я смотрел на город из окна служебного Maybach’а, и в голове вертелось одно: мы впряглись всерьёз. Не в проект – в ответственность.

Офис встретил нас привычной суетой: кто-то запускал тесты, кто-то собирался на питчинг стартапов, в лаунже обсуждали внутренний хакатон, а из детской зоны слышался смех – чьи-то дети играли в лабиринте, пока их родители двигали рынок.

Вика шла рядом, уже без пальто, в тонкой рубашке и с планшетом, который почти не выпускала из рук с момента взлёта из Якутска.

– Алекс, пока летели, пришли первые отклики. Служба безопасности собрала досье на местных подрядчиков. У двоих – связи с бывшими коррупционерами из ФСБ. Будем отсекать.

– Отсекай. Никаких компромиссов.

– По финансированию: мы можем использовать «зелёный» грант, если успеем до конца квартала подать план по экологической адаптации. Я свяжусь с юристами, подготовим документы.

– Отлично. И, Вика… – я замедлил шаг.

– Спасибо тебе. За всё. Без тебя я бы не решился.

Она остановилась и впервые за всё время посмотрела на меня не как сотрудник, а просто как человек.

– А ты знаешь… – её голос стал тише, почти личным, – я не просто работаю на тебя, Алекс.

– Я работаю с тобой. Это важнее.

На секунду повисла тишина. Шум офиса словно остался где-то за стеклом, как фон, не имеющий к нам отношения.