Слепые тропы

Солнце вернулось, но уже справа от тех облаков, между которыми оно стояло пару минут назад. Егор машинально посмотрел на циферблат телефона: дата мигнула «12.08». Дублирующий секундник на диктофоне – 11:59:61 … 12:00:02.

– Перескок, – хрипло сказал Илья. – Мы сдвинулись на сутки вперёд ровно в полдень.

Девочка сняла наушники, и шорох кварца прорезал тишину, как скрипучее шёлковое платье.

Геостанция «Г-24»

После «полуночи» кристаллический поток замедлился. Путь к вершине будто распахнулся – впрочем, сквозняк под сапогами не позволял расслабиться. Егор помогал Инге крепить носилки к себе и Кириллу: пилот дышал тяжело, но ритмично; на лбу выступал холодный пот.

– Держим триста метров до ориентира, – поставил задачу Савельев. – Вон видите гранитный зуб? Раньше там стояла мачта. За ней – платформа станции.

С каждым шагом грунт чернел: мелкий кварц исчезал, появлялся щебень диорита, куски ржавой арматуры. Станция показалась словно кости вымершего динозавра – полукруглый каркас, торчащие ребра труб, облупившаяся бирка «Г-24».

Дверь была сорвана. Внутри – узкий коридор и бетонный пол, посыпанный стеклом да пеплом. На стенах блеклый графитовый узор – схемы резонатора, подписанные жёлтыми буквами: «модуль А», «камера ВЧ», «зерно 7,83».

– Частота Шумана, – прошептал Илья. – То, что держит показатели планеты.

Коридор заканчивался залом с цилиндрическим колодцем в центре. На перилах – огромная мотоспираль кабеля, будто кто-то смотал гигантскую кассету. Лада, не удержавшись, пустила камешек вниз; секунду спустя оттуда рванул плавный, волнообразный хрип, похожий на сработавшую сирену под водой.

– Там микрофенестра – пустота, где кварц составляет большинство породы, – указал Илья. – Если подать ток, получаем природный лазер. И, как побочку, – временное смещение.

Кирилл проводил взглядом моток кабеля, как кот глазами рыбу.

– А питание, старичок? Всё прогнило.

– Дизель-генератор за брандмауэром, – кивнул геолог. – Только горючка нужна.

Кирилл усмехнулся, потянулся за канистрой, всегда болтающейся у него на ремне.

– Полбака жидкого золота, – кивнул он. – Но обмен за услугу: когда всё заработает, рация – моя.

Инга нервно провела ладонью по шву на боку Жирова.

– Сначала спасём жизнь. Потом развлечения.

И всё-таки компромисс возник – непрошеный, но неизбежный. Кирилл, правда, выждал момент и кивнул:

– Ладно. Давай так: полбака теперь, остальное – когда рация оживёт.

Полночная искра

Топливо залили в генератор аккурат тогда, когда солнце заныло в очередной аномалии – свет стал переливаться розовым, как морская вода перед грозой. Двигатель закашлял, пару раз плюнул сизым дымом – и, словно вспыхнула лампа накаливания на низком напряжении, под куполом станции родился ровный, неяркий, но плотный свет.

Егор, дрожа, поднял микрофон:

«Мы внутри объекта, созданного пятьдесят лет назад, – диктует еле слышно. – Кварц реагирует на частоту 7,83 Гц. Геологи говорили о природном лазере; на деле – это лифт сквозь календарь».

Вечер гудел так, что вибрировали зубы. Кристаллы в стенах плавно полыхали бело-синим. Лада стояла в проходе, словно статуэтка из кубиков льда. Инга проверяла пульс пилота: волна на приборе шла ровнее – температура выровнялась.

– Он держится, – шёпотом сказала она. – Мы успели.

Ответом стал хлопок, будто мешок муки упал с высоты. Обвал случился не в здании, а снаружи: дым, поднявшись, залил ущелье медовым сумраком.

– Вторая волна полуночи идёт, – предупредил Илья. – Свет снова погаснет, но уже дольше.

Кирилл посмотрел на стабильный, наконец-то, импульсный свет станции и тихо выругался:

– А генератору пофиг, крутит. Будто мир за окном – плёнка, а здесь – проектор.

Егор ногтем щёлкнул индикатор камеры: заряд 5%. Ещё минут десять – и он потеряет возможность снять, как погаснет второй полдень.

– Надо подать сигнал, – сказал он. – Если связь откликнется, мы хотя бы узнаем, какой сегодня день на самом деле.

Инга опустила глаза на свои окровавленные перчатки и кивнула. В этот момент край света, струящийся из-под купола, дрогнул – словно кто-то щёлкнул выключателем в прихожей.

Темноту встретили на вдохе.

Далеко под ногами обрушился ещё один кварцевый пласт – и звук шёл вверх, как палец, скребущий кость.

Ровно через одну ударившую искру Егор подумал, что никогда раньше не слышал, как двигается календарь.

И пожалел, что звук этот – не тот, ради которого хочется включать запись.

Глава 6 «День вперёд, день назад»

Лада проснулась от странного ощущения: будто кто-то, едва касаясь, тянет её за волосы к небу. Веки – тяжёлые, как