Полная версия
Но больше всего я расстроился не из-за развода – к сожалению, с бывшей женой мы постепенно стали чужими людьми. Основная причина моего расстройства – это разлука с дочкой. Да, в силу обстоятельств я не был идеальным отцом для Снежаны, но я ее любил всем сердцем, и она для меня была самым дорогим человеком в этом мире. Не считая, конечно, своих родителей.
Я долго не мог себе представить, что теперь не смогу каждый день видеть Снежану, разговаривать, играть, гулять с ней.
Но я твердо для себя решил, что ни при каких обстоятельствах не прекращу общения с дочкой, буду выплачивать необходимый процент от зарплаты в качестве алиментов и по возможности помогать материально. Ведь ребенок не виноват, что родители развелись. И после развода ребенок по-прежнему нуждается в отце, даже если тот будет жить в нескольких сотнях километрах от него. Но встречи будут радостью для обоих.
Благодаря тому, что я не переставал общаться со Снежаной, до сих пор у меня с ней прекрасные отношения. Мы периодически приезжаем друг к другу в гости, ежедневно переписываемся и обмениваемся новостями в соцсетях, разговариваем подолгу по телефону.
Сейчас я понимаю, что если бы не стал поддерживать отношения и связь со Снежаной, не платил алименты, то сейчас вряд ли у нас были бы такие хорошие и доверительные отношения. Так я получил первый опыт семейной жизни. Хоть он и оказался неудачным, но это этап моей жизни, из которого я сделал определенные выводы, пригодившиеся впоследствии.
Глава 4. Разговор «по-мужски»
Жизнь шла своим чередом. Наши отношения с Викторией не то чтобы стремительно развивались, но продолжались. Мы по-прежнему проживали в разных городах, а основными способами нашего общения были разговоры по телефону и СМС.
Практически каждый вечер после работы мы созванивались, обменивались новостями, какие события у нас произошли за день, а также Виктория рассказывала, что нового произошло у сыновей в школе. Постепенно я начал привыкать к тому, что, помимо наших разговоров о наших отношениях, мы обсуждаем и ее детей.
И вот в очередной выходной у меня появилась возможность приехать к Виктории. Мы договорились о встрече, и во время своего пути я снова обдумывал, как лучше построить диалог с мальчиками в этот раз. После моего знакомства и первого общения с ребятами я понял, что они не особо обрадовались моему появлению у них в квартире и что особого желания со мной разговаривать у них нет. Поэтому я тщательно продумывал, как мне выстроить общение сегодня. Да, у меня был опыт в воспитании ребенка. Но у меня дочка, а у Виктории сыновья, причем разного возраста. Как и о чем с ними разговаривать, как выстроить отношения, я не знал, но мне казалось, что эти знания у меня есть, что надо просто пообщаться «по-мужски», показать им, что теперь у них есть я и что я их научу жизни. Тогда я не знал, как сильно ошибаюсь и что мне придется пройти долгий путь самому для того, чтобы ребята стали ко мне прислушиваться и приняли меня в свою семью.
Но в тот день я всего этого еще не знал и поэтому думал, что будет достаточно поговорить с ребятами, им все объяснить – и они меня сразу поймут.
Когда я позвонил в дверь, мне открыла Вика. Я зашел в квартиру, мы поцеловались в щечку.
– Мы с детьми как раз обедаем. Мой руки, ты с дороги, и присоединяйся к нам, – сказала она.
Помыв руки и зайдя на кухню, я поздоровался с мальчиками и пожелал им приятного аппетита.
В ответ услышал сухое:
– Здрасьте.
И, больше не обращая на меня никакого внимания, они продолжили есть суп.
Я попросил Вику поставить на стол бутылку коньяка, которую купил по дороге, и достать мне рюмку. То, что за столом мальчики, меня нисколько не смутило. Вика знала, что, если она не поставит на стол бутылку, я это сделаю сам, так как считаю, что в честь нашей встречи, тем более под горячее, необходимо употребить алкоголь. Поэтому она молча поставила передо мной коньяк и рюмку.
Наполнив рюмку, я сказал:
– Я рад всех видеть! – И опрокинул в себя коньячок.
Закусил и поинтересовался у ребят:
– Как у вас дела? Что нового?
Ни Витя, ни Славик к диалогу со мной не были расположены и ответили одним словом:
– Нормально.
Меня это не устроило, и, опрокинув в себя вторую рюмку коньяка, я сказал:
– Тогда я вам буду задавать вопросы. Отвечайте на них подробно, а не словом «нормально».
И выпил еще одну рюмку, уже третью.
Но и на этот мой монолог мальчики ничего не ответили. Быстро доели все со своих тарелок, молча встали из-за стола и направились к выходу из кухни.
Я их остановил и спросил:
– Почему вы не сказали маме спасибо?
Они ответили:
– Ну, спасибо, мама.
И снова хотели выйти. Но я снова их остановил:
– А кто из вас будет мыть посуду после обеда?
Они переглянулись между собой, потом взглянули на маму и отправились к себе в комнату.
Я же налил еще одну рюмку коньяка и спросил у Вики:
– Почему они не моют посуду?
– Я сама мою, – ответила она.
Я выпил рюмку и хотел пойти к детям в комнату, чтобы кого-нибудь из них заставить помыть посуду.
Вика попыталась остановить меня:
– Ты выпил. Не стоит разговаривать с детьми и что-то требовать от них в таком состоянии.
Но на меня эти слова не произвели должного эффекта. И, выпив еще одну рюмку коньяка, я встал и пошел к ребятам в комнату.
Зайдя, увидел, что Витя сидит за столом и играет на ноутбуке в какую-то игру, а Славик лежит на своем диване и играет в смартфоне.
Я сказал:
– А ну-ка, отвлеклись от своих игр и послушали меня! Если я сказал, что надо помыть посуду, значит, кто-то из вас остается и моет посуду! Если надо сходить в магазин, вы одеваетесь и идете в магазин. Вы должны беспрекословно меня слушаться и делать все, что я скажу!
В этот момент мне казалось, что вот в моей жизни и состоялся знаменитый разговор «по-мужски» и что теперь мальчики будут послушными. Я вышел из их комнаты и пошатываясь направился на кухню, где допил коньяк и сообщил Виктории, что я молодец, поговорил с ее детьми и что теперь они меня будут слушаться. После чего сам помыл посуду, так как для меня это никогда не было зазорным. Я всегда считал, что если женщина готовит, тратит время, устает, то надо в качестве благодарности помыть посуду.
Потом я покачиваясь прошел по квартире и посмотрел, кто чем занимается. Мне показалось, что меня никто не замечает, и я начал разговаривать и призывать всех пообщаться со мной. Но Витя подошел к двери своей комнаты и закрыл ее изнутри, а Виктория вышла из зала, взяла меня под руку, усадила на диван напротив телевизора, включила его и стала переключать телевизионные каналы.
Мне было весело, и я продолжал нести чушь:
– Я поладил с мальчиками, они приняли мои требования. Теперь, когда в доме есть мужчина, тебе станет легче!
– Перестань пьяным заходить детям в комнату! И не указывай им, что и когда делать! – резко ответила Виктория.
– Ты воспитываешь как мама, а я требую как отец, то есть по-мужски, – не унимался я.
В итоге мы поругались и оставшееся время до ужина не разговаривали. Я выходил на улицу, купил пиво, на лавочке у дома его выпил. Еще раз решив для себя, что все делаю абсолютно правильно, что все равно дети меня будут слушаться, вернулся в квартиру.
Я постарался помириться с Викторией, еще раз рассказал ей о том, что мальчикам необходимо мужское воспитание, что, да, я не прав, выпившим ходить к ним в комнату и разговаривать с ними в таком состоянии не надо бы. Но по-другому заставить их быть послушными не получится.
Когда мы сели ужинать, я пожелал всем приятного аппетита, но ребята промолчали. Мне показалось, что именно сейчас самое время учить их этикету и отвечать: «Взаимно», когда им желают приятного аппетита.
Вика сказала:
– Не начинай за столом читать никому нотации, ешь молча.
Но это меня только подстегнуло, и я подумал, что, наоборот, надо продолжить, и обратился к мальчикам:
– Разговаривать во время приема пищи – это некультурно. Но не забудьте сказать маме после ужина спасибо и помыть посуду.
Я был полностью уверен, что именно так ребята и сделают, но, к моему удивлению, закончив с ужином, они снова молча встали и пошли к себе в комнату. Мне это поведение мальчиков не понравилось, я хотел встать из-за стола, чтобы направиться за ними, но из-за того, что много выпил, только пошатнул стол, загромыхал посудой и плюхнулся на место. Виктория посмотрела на меня с укором.
Выждав момент, когда Вика ушла в ванную комнату, я собрался с силами и все-таки оказался в комнате ребят. Я прикрыл за собой дверь и постарался говорить потише, чтобы не привлечь внимания Вики. Свой монолог я начал с того, что забрал сотовые телефоны у ребят и выключил компьютер.
– У вас нет желания со мной разговаривать, но вам придется меня выслушать. Мне не нравится, что вы элементарно не можете сказать спасибо маме после еды и не можете помыть посуду. Ваша мама воспитывает вас одна, ей приходится, помимо работы, еще заходить в магазин, готовить вам еду, наводить дома порядок, стирать и гладить вещи, а потом еще до полуночи учить и проверять, как вы сделали домашнее задание, а то и делать его с вами. А вы только ходите в школу и играете в компьютерные игры. Вы должны помогать маме и не расстраивать ее своим поведением и оценками в школе. Мама вас очень сильно любит и никогда не признается, что ей действительно тяжело и она очень устала выполнять работу по ведению домашнего хозяйства. Но теперь у вашей мамы есть я, и я не дам ее в обиду! Я не позволю, чтобы к ней относились только с позиции «мама должна сделать это, мама должна нам купить то».
Пока я им все это говорил, не заметил, как дверь в комнату открылась. Мое выступление слушала Виктория.
Я закончил вопросом:
– Вам все понятно?!
Ответа не услышал. И тут Виктория вывела меня под руки из комнаты.
Мне казалось, что я настоящий оратор, что доходчиво все объяснил детям, поговорил с ними «по-мужски», несмотря на то, что выпивший. Я пытался еще рассказать Вике о том, как ей правильно воспитывать детей:
– Ты слишком добрая. Они этим пользуются и сидят у тебя на шее! Если ты продолжишь им во всем уступать и идти у них на поводу, они начнут из тебя веревки вить! И толку из них не выйдет. Мне надо было еще в первый раз с ними поговорить – тогда сейчас бы они уже были как шелковые…
Виктория меня не перебивала, а только иногда кивала.
Когда мы ложились спать, чувство превосходства переполняло меня. Я думал, что после сегодняшнего моего выступления ребята станут делать то, что я им сказал, а Вика с завтрашнего дня будет относиться к детям по-другому, более строго и требовательно. Хотя в глубине души понимал, что она недовольна моим поведением.
Утром, когда я собрался уезжать к себе в город, Виктория меня остановила в коридоре:
– Мне и моим детям не нравится, что в нашем присутствии ты употребляешь алкоголь. Подумай на досуге об этом.
Но я пропустил это мимо ушей, считая, что все делаю правильно, ведь я приезжаю в выходные, а значит, имею право выпить. За рулем автомобиля по дороге домой я попытался вспомнить свой вчерашний монолог, но помнил его смутно, частями. Но все равно посчитал, что цель достигнута. Я сделал все правильно, обозначил свою позицию перед Викторией и ее сыновьями. В следующий раз, когда я к ним приеду, услышу от Виктории слова благодарности за то, что поговорил с ее детьми и раскрыл ей глаза на то, как правильно заниматься воспитанием.
Глава 5. Ты нам не отец
К Виктории я не приезжал около месяца – не получалось из-за работы. Но мы регулярно созванивались и разговаривали на разные темы, писали друг другу длинные сообщения. Несмотря на то что мы уже давно знакомы и я уже несколько раз приезжал к Виктории домой и познакомился с ее сыновьями, я особо не интересовался, как там ребята, только дежурно спрашивал, как у них дела, – и все.
Вика сама периодически рассказывала, как сыновья учатся, какое у них поведение. Это меня не напрягало, ведь у меня по-прежнему не было планов на серьезные отношения с Викой, тем более на постоянное проживание вместе с ней и ее детьми под одной крышей. Меня и так полностью все устраивало.
На тот момент я думал, что, только когда буду приезжать к Виктории в гости, буду общаться с ее сыновьями и их воспитывать, тем более «по-мужски» я с ними уже поговорил, теперь они должны слушаться меня – я ведь встречаюсь с их мамой.
Наступил выходной день, и я смог наконец-то приехать к Виктории домой. Вика меня встретила, сказала, чтобы я помыл руки с дороги и проходил на кухню, – обед накрыт. Я сел за стол, поставил бутылку коньяка, купленного по дороге, налил себе рюмку и приступил к обеду.
– Где Витя со Славиком? – спросил я.
Они не вышли со мной поздороваться, и я подумал, что их нет дома.
Вика ответила:
– Они в своей комнате играют в компьютерные игры.
Во время обеда мы обменялись последними новостями, подумали, куда можно будет всем вместе сходить и хорошо провести время.
После я предложил Вика:
– Я помою посуду и уберу со стола.
Она ответила:
– Хорошо! Пока ты будешь наводить порядок на кухне, я схожу к соседке и полью цветы. Она в отпуске и просила присмотреть за квартирой и цветами.
Я подумал, что это отличная возможность для меня сходить в комнату к ребятам, поинтересоваться, как у них дела, сделали ли они выводы из нашей прошлой встречи. В общем, мне внезапно захотелось поговорить с мальчиками без их мамы, напомнить им, кто в доме хозяин.
Перед тем как идти, я выпил очередную рюмку коньяка, закусил лимончиком и, слегка покачиваясь, направился в комнату к детям. Дверь была закрыта, я ее распахнул и вошел.
Славик и Витя сидели за компьютерным столом и вместе играли на компьютере. Когда я зашел и поздоровался с ними, они повернулись в мою сторону, одновременно сказали: «Здрасьте» – и продолжили играть. При этом на их лицах я прочитал, что они моим присутствием явно недовольны.
Я сказал:
– Поставили игру на паузу, отвлеклись от компьютера и послушали меня!
Они нажали на паузу и повернулись ко мне.
Витя недовольно спросил:
– Что вам от нас надо?
Я скрестил руки на груди и с важным видом осведомился:
– Какие выводы вы для себя сделали после нашего последнего разговора? Я хочу послушать, что вы мне по этому поводу скажете!
Но ни Витя, ни Слава в ответ ничего не сказали. А только переглянулись между собой и стали смотреть на меня исподлобья.
Такого поворота я не ожидал. Мне казалось, я уже все им объяснил и к этому разговору мы с ними уже возвращаться не будем. А тут получается, что они никаких выводов и не собирались делать.
Я пришел в бешенство, не представляя, что мне делать в этой ситуации. Ведь я самонадеянно решил, что все полностью под моим контролем!
Не придумав ничего лучшего, снова стал объяснять детям, что мне не нравится, как они себя ведут в моем присутствии. Например, сегодня, когда я приехал, они не вышли из своей комнаты и не поздоровались со мной, а в прошлый раз я им все подробно объяснил и думал, что теперь будет только так, как я скажу. Нравится им или не нравится, они должны смириться с тем, что «как раньше» уже не будет. Они будут беспрекословно выполнять то, что я им скажу! Как только их мама вернется, я у нее узнаю, стали они ей помогать или по-прежнему она тянет все домашние дела в одиночку.
Потом меня и вовсе понесло: я принялся рассказывать мальчикам, что употреблять алкоголь и курить – это плохо и что им нельзя пить и курить. Тогда я не понимал парадокса: выпивший заходит к детям и начинает рассказывать им, что пить нельзя. Я был уверен, что все делаю правильно.
Также бывает, когда взрослый сам курит, а потом ребенку рассказывает, что это вредная привычка, опасная для здоровья и финансово затратная.
При этом я еле сдерживался, чтобы не вырвалось какое-нибудь матерное словечко, ведь во мне плескался коньяк, а в пьяном состоянии частенько вырывается мат. Я его заменял словом «блин». И получилось, что практически в каждом предложении у меня было по несколько «блинов».
Когда я закончил говорить, ребята от меня отвернулись и вернулись к игре.
Я им снова велел поставить игру на паузу. И стал добиваться от них ответа, все ли они уяснили из того, что я говорил.
На что они мне ответили, что будут играть в свою игру и не надо им мешать.
Тогда я повысил голос и сказал:
– Я запрещаю вам играть! Вы меня будете уважать и делать то, что я им говорю!
Но они продолжили играть.
Я подошел к компьютеру, желая его выключить, но Славик мне не дал этого сделать.
Тогда я повторил:
– Я запрещаю вам играть! Сейчас вы у меня будете читать книги.
Витя вскочил:
– Кто ты такой, чтобы что-то нам указывать и что-то нам запрещать?! Выйди из нашей комнаты!
– Я мужчина вашей мамы! Вы меня должны слушаться!
– Ты нам никто, ты нам не отец! – заявили мальчики и стали мне указывать на выход из комнаты.
Я хотел их оттолкнуть и все-таки выключить компьютер, но в этот момент провернулся ключ в замочной скважине – это вернулась от соседки Виктория.
Она спросила:
– Что здесь происходит?
Мальчики рассказали, что я вломился к ним в комнату, начал ругаться с ними, захотел выключить компьютер и заставить читать книги.
Виктория вывела меня под руку из комнаты ребят, прикрыла к ним дверь и отвела на кухню. На кухне я не успел ничего убрать со стола и не вымыл посуду, так как, вместо этого, сразу ушел воспитывать мальчиков.
Вика молча убрала со стола и принялась мыть посуду. Я же допивал коньяк. Молчание продолжалось около десяти минут.
Я сказал, что все равно добьюсь от ее сыновей, чтобы они меня слушали и делали, то, что я им говорю. Вика домыла посуду, выкинула пустую бутылку из-под коньяка в мусорное ведро и села напротив меня.
После коньяка мне было весело, и я подумал, что сейчас Вика предложит пройти прогуляться, как мы планировали, и я куплю себе еще пива, а когда мы вернемся домой, снова пойду к мальчикам и продолжу учить их жизни.
Но вместо этого она сказала:
– Несмотря на то что я тебя люблю и мне хорошо со мной. сейчас вызывай такси и уезжай. Меня не устраивает, что ты приезжаешь к нам домой выпившим или обязательно выпиваешь здесь, а потом начинаешь разговаривать с моими сыновьями. Каждый ваш разговор заканчивается тем, что ты ругаешься с ними. Но дети – главное в моей жизни. Я в любой ситуации всегда буду на стороне детей! И мне очень неприятно видеть тебя пьяным.
Понимая, что, если сейчас я начну что-то ей доказывать, мы обязательно поссоримся, я молча встал, надел куртку, ботинки, бросил: «Всем пока, созвонимся» – и вышел из квартиры.
Пока я спускался в лифте, подумал, что ничего страшного нет, что вечером ей позвоню – и мы с ней продолжим общаться, как будто ничего не случилось. Я постараюсь ей объяснить, что все мои попытки поговорить с ее сыновьями, прежде всего, чтобы объяснить им, как необходимо разговаривать с мамой, и приучить их помогать ей. На тот момент мне казалось, что Виктория меня не понимает. Неужели я требую чего-то особенного от Славика и Вити? А тому, что я разговариваю с ними выпившим, я не придавал никакого значения, так как считал, что ничего страшного в этом нет.
Выйдя из подъезда, я не стал сразу вызывать такси, решил сходить за парой бутылок пива до алкомаркета и еще раз прокрутить в голове сегодняшний разговор с ребятами. Купил две бутылки, выпил обе, купив еще парочку в дорогу, вызвал такси и отправился домой.
Вечером как ни в чем не бывало набрал Викторию, рассчитывая снова на долгий разговор по телефону. Но она сказала, что сейчас не будет со мной разговаривать, так как ей надо подумать, как быть с нашими отношениями, тем более что я опять звоню ей пьяный. И сбросила звонок.
Я растерялся, ведь считал, что ничего не предвещало обид со стороны Виктории, а она так резко прекратила наш разговор и еще собирается подумать над нашими отношениями с ней!
Списав это на то, что она таким образом заступается за своих детей и защищает их от меня, я решил, что ничего страшного не случилось. Она завтра успокоится, я ей после работы позвоню – и в наших отношениях снова будет все хорошо. И опять пошел за пивом.
Но по дороге в магазин подумал: «А почему бы мне ненадолго не заглянуть в знакомый бар?» Выпью там пару бокалов пива, заодно послушаю музыку и немного расслаблюсь, ведь у меня был такой напряженный день.
В баре было немного народу, поэтому я сел за дальний столик, заказал разливного местного пива с фисташками и стал слушать музыку.
Но одна мысль не оставляла меня, а вернее фраза, которую мне сказали сыновья Виктории сегодня: «Ты нам никто, ты нам не отец!» И почему-то только сейчас мне стало скверно на душе от этих слов. Ведь действительно, если подумать, я им никто, я им не отец, так зачем пытаюсь что-то от них требовать, чему-то их научить? Кто я для них? С такими мыслями, расплатившись по счету с официантом, я пошел к себе домой.
Глава 6. Что-то пошло не так
На следующий день после работы я позвонил Виктории и как ни в чем не бывало принялся рассказывать ей о том, как прошел день. Но не успел и половины рассказать, как она прервала меня:
– Я всю ночь думала о нашей последней встрече, о твоей стычке с детьми в их комнате. И решила для себя, что если ты хочешь продолжать со мной отношения и приезжать в гости, то должен дать мне слово: больше в присутствии моих сыновей не выпивать и в пьяном виде к ним не лезть! А если ты еще раз приедешь выпившим и начнешь заниматься воспитанием моих детей, мы с тобой навсегда расстанемся!
И положила трубку.
Если честно, после этого разговора я снова растерялся. Подумал: «Какая муха укусила Викторию? Про что мне надо подумать? Про что она вообще говорит?!»
Накинул куртку, влез в ботинки и пошел в алкомаркет, ведь под пивко можно найти выход из любой ситуации. В то время я был уверен, что все проблемы можно решить с помощью алкоголя.
На улице – на свежем воздухе – успокоился. По дороге в магазин, напевая себе под нос веселый мотивчик, размышлял, что, в принципе, не чувствую себя виноватым. Ведь я ни на кого не ругался матом, никого оскорблял, а просто старался донести свою позицию до ребят.
В магазине купил несколько бутылок пива, сухарики, чипсы и вернулся домой.
Расположившись удобно на диване, налил себе бокал холодного пива и стал вспоминать события, произошедшие со мной за последние недели, ведь именно в результате этих событий, а точнее моих неоправданных действий, Виктория решилась на этот разговор со мной сегодня, причем в таком суровом тоне.
Я же в наших отношениях с Викторией не видел каких-то особых проблем. Да, есть один момент – мои разговоры с ее сыновьями. Но это дело времени, рано или поздно они ко мне привыкнут и все равно будут меня слушать и делать то, что я скажу. Так, незаметно, я приговорил два литра пива, потом сходил в магазин за пивом еще раз, и мысли о Виктории и об ее детях отошли на второй план. Мне показалось, что все отлично, и, немного посмотрев очередное реалити-шоу со знаменитостями по телевизору, я заснул.
На следующий день у меня было много работы, и я поздно пришел домой. Виктории не стал звонить, так как она, скорее всего, уже спит. Только написал СМС с пожеланием спокойной ночи.
Завтра снова рано вставать, и я сразу лег спать. Но сон и усталость, накопившуюся за весь день, как рукой сняло, в голове хаотично крутились разные мысли: «Работа, что сделано за сегодня? Что надо завтра сделать?», «А я сегодня обедал? А почему не поужинал?», «Интересно, масло в машине надо менять или подождать еще какое-то время?» И тут я поймал себя на том, что впервые за долгое время лег, не употребив какого-либо алкогольного напитка. Я начал вспоминать, когда в последний раз даже пива перед сном не выпивал, и пришел к выводу, что за последний месяц это впервые.
Потом я подумал о Виктории, о том, что сегодня впервые за несколько месяцев мы с ней не поговорили вечером по телефону. И стал вспоминать наш вчерашний разговор, вернее ее монолог и требование по прекращению употребления алкоголя и изменению отношения к ее сыновьям.
Я вспомнил, что вчера тоже об этом думал, когда пил пиво, и мне показалось, что все хорошо, особых проблем нет с моей стороны. Но сегодня я стал понимать, что поспешил с выводами. И снова начал прокручивать в голове наш вчерашний разговор по телефону. Прошло несколько часов. И к двум ночи я осознал, что ошибаюсь как минимум в двух вещах.
Во-первых, мне уже не казалось, что Виктория ни с того ни с сего так резко вчера со мной разговаривала по телефону. Мое отвратительное поведение с постоянным употреблением алкогольных напитков действительно причина данных претензий в мой адрес. С одной стороны, я спрашивал себя: «Что же меня заставляет употреблять алкоголь перед приездом к Виктории или у нее дома?» А с другой стороны, я себя успокаивал: «Что в этом плохого?» Я же не становлюсь буйным, не распускаю руки. Я всего лишь хочу расслабиться и перезагрузиться после работы.
