Янтарь рассеивает тьму. Каин

Он настолько глубоко погрузился в мысли, что даже не заметил, как из-за угла на пересечении коридоров выскочила красивая молодая женщина и врезалась в него. Люциан пошатнулся и навалился плечом на идущего рядом Кая, но тот придержал его за талию, не позволяя упасть.

– Ох, прошу прощения! – протараторила Богиня Брака и Семейного Благополучия.

Люциан узнал ее по алому одеянию, фасоном напоминающему платье невесты, и черным блестящим волосам, которые были собраны в высокую торжественную прическу и украшены заколкой с гранатовыми камнями. Именно в таком виде ее изображали на портретах и при создании статуй.

Нежная персиковая кожа богини побледнела, как только она осознала, кого сшибла с ног и кто стоял за ним.

– В-великие нача… – промямлила она, не в силах набрать в легкие воздух.

– Летиссе, – голос Кая прозвучал предостерегающе, – не сходи с ума. Я не убью тебя за то, что ты случайно столкнулась с моим началом.

Люциан увидел, как с Летиссе схлынуло вселенское напряжение и вся она будто размякла, отпустив мысли о смерти.

«И как боги осмелились очернить своим светом это место, если так боятся его хозяина?» – в недоумении подумал Люциан.

Словно прочитав его мысли, Кай тихо сказал на ухо:

– Моя мать однажды надавала ей тумаков, и уже две сотни лет она остерегается всех членов моей семьи.

«А-а, вот оно что», – протянул про себя Люциан, притворяясь, что не слышит чужих слов. В конце концов, Летиссе стояла перед ними.

– Приветствую Богиню Брака. – Он поклонился. – Рад знакомству с вами.

– Я тоже рада, Ваша Светлость. – Летиссе начала кланяться с улыбкой на лице, не меньше пяти раз согнувшись перед ним.

Богиня показалась Люциану приятной; от нее исходила мягкая дружелюбная энергетика, полная любви к миру и уважения к собеседникам. Она хоть и боялась Кая, но явно не ненавидела и бунтовать против него даже не думала.

Кай мягко дернул его за рукав, и они направились дальше по коридору. Летиссе молча последовала за ними то ли из скромности, то ли потому, что коридоры были слишком узкими, чтобы комфортно уместиться втроем.

– У Его Светлости прелестная заколка, – подметила она. – Не знала, что вам сделали предложение.

– Какое предложение? – удивленно переспросил Люциан.

– Руна на вашей заколке… – Летиссе указала себе на затылок. – Она очень древняя, и ее сейчас мало кто использует. Раньше она олицетворяла предложение руки и сердца. Мужчина дарил украшение с такой руной, и если его принимали, значит, соглашались на помолвку. Этот ритуал придумали в бедных поселениях, где не хватало средств приобрести что-то существенное, поэтому руну вырезали на изделиях из дерева.

Люциан ошеломленно уставился на Кая.

– И ты даже не спросил?

Демон поднял раскрытые ладони.

– Откуда же я знал? Эта заколка просто показалась мне красивой. – Кай звучал как самый честный демон на свете, но Люциан не верил ни единому его слову.

«Кошмар, и я ходил с ней все это время? А Хаски?»

Люциан вдруг вспомнил слова Бога Обмана, когда тот впервые увидел его заколку: «Вам стоит научиться разбираться в украшениях как можно скорее, иначе Киай найдет новый повод для смеха».

«Он же все знал!»

Сказать, что Люциан был потрясен, – значит ничего не сказать.

К залу совета он подошел с таким видом, словно владыки тьмы подле него не существовало.

В большом помещении собрались все божества этого мира, чтобы решить проблему в лице общего врага. Высокий потолок поддерживался бело-золотыми колоннами, а на мраморном полу лежала алая дорожка, протянувшаяся от самого входа до пьедестала с двумя тронами. Здесь не было ни столов, ни стульев – лишь свободное пространство, которое сейчас заполняла сотня или даже больше гостей. Некоторые из них стояли, выпрямив спину, другие лениво привалились к стене, а кто-то и вовсе нагло уселся на тумбу для цветов, видимо ожидая дольше остальных. Все божества были облачены в торжественные и роскошные одеяния и обладали нечеловеческой красотой, но Люциан не узнавал и половины лиц.

Он удивился тому, что такое помещение находилось внутри замка Сладострастия, где, казалось, имелись только комнаты для отдыха и развлечений, а не залы для приема важных гостей. Это место даже не сгодилось бы для бала – колонны бы помешали свободно двигаться в танце.

Когда они с Каем вошли, шепотки разом стихли, и боги расступились, пропуская две великие сущности. Люциан чувствовал любопытные взгляды, прожигающие их спины, но никто не осмеливался подать голос и спросить близстоящего о том, не снится ли ему явление светлого начала. Казалось, все впали в молчаливый шок, разглядывая его как диковинную зверушку, которой не должно существовать. И чем ближе он подходил к трону, тем отчетливее чувствовал внимание к себе.

Сила богов тянулась к нему, а его сила – к ним, но при этом Кая они сторонились как прокаженного. И хотя сначала Люциану казалось, что боги расступались перед ним, чтобы пропустить вперед, потом он понял, что они просто спешили оказаться подальше, не желая контактировать со злобной темной аурой демона. Да и она была крайне недружелюбна к богам, которые загрязнили весь зал и ползамка своей энергией, и обжигала, как шершневое жало, – всех, за исключением Люциана. Некоторые несчастные даже подпрыгивали от боли.

Что удивительно, Люциан не испытывал к богам сочувствия; он хотел наказать их за излишнюю вольность на чужой территории.

Погрузившись в мысли, он даже не заметил, как подошел к низким ступеням, ведущим к двум резным деревянным тронам. Кай уже стоял на небольшом возвышении и протягивал руку, тем самым намекая двигаться быстрее. Конечно, Люциан мог бы и не вкладывать свою ладонь в чужую, но все же сделал это, чтобы показать всем богам, что светлое начало безоговорочно поддерживает темное. Он почувствовал, как боги за его спиной напряглись.

«Думали, мы не поладим?» – мысленно съехидничал Люциан.

Поднявшись по ступеням, он развернулся и без промедлений опустился на трон, закинув ногу на ногу. Внутри его все сжалось, а лица на мгновение коснулась тень печали.

Новый трон. Новый он.

Окинув взглядом всех присутствующих в зале, Люциан не заметил Хаски, зато увидел облаченного в золото Бога Войны и Разрушений – первого младшего дядю Кая. Рядом с ним стоял Бог Воды во всем синем – второй младший дядя. В толпе также находились и явно восстановившийся Бог Земледелия в зеленых одеждах, которого они спасли и отправили лечиться в мир мертвых; и даже Бог Ветров в истинном воплощении – молодой человек в бело-голубом халате, с волосами и глазами цвета ясного неба.

– Приветствую всех собравшихся, – лениво провозгласил Кай, поставив локоть на подлокотник и подперев кулаком щеку. – Кому-то нужно повторять, зачем я созвал всех вас? – спросил он, сидя с широко раздвинутыми ногами.

– Владыка демонов явил себя, – выкрикнул кто-то из толпы. – Мы все это почувствовали, так что нет нужды в излишних пояснениях.

– Подозреваю, мы здесь, чтобы обсудить план нападения? – Голос Бога Воды звучал спокойно, как журчащий ручей, а сам он походил на журавля, стоящего среди кур с величественно поднятой головой.

Услышав его, Кай в лице не изменился, но Люциан почувствовал, как тьма его дрогнула.

Когда-то давно Бог Воды – мужчина с ясными голубыми глазами, строгими чертами лица и короткими светлыми волосами – участвовал в воспитании темного принца, приходился ему родным человеком, но сейчас предпочитал не появляться в Асдэме и не видеться с племянником. Проблема вряд ли крылась в самом Кае; скорее всего, он не хотел посещать город, в котором провел значительную часть жизни, когда был названым братом последнего владыки Ночи.

– Да. Нам нужно решить, как будем зачищать логово врага, – ответил Кай, глядя сквозь дядю. – Раскрывшаяся сила Ксандра оказалась больше, чем мы предполагали, а это говорит о его полнейшем исцелении после нашей с ним битвы. Он обитает в месте, которое кишит темными силами и находится на пересечении лей-линий, подпитывающих их. Всех убить нельзя, иначе нарушится баланс, поэтому нам нужно придумать, как изолировать сошек от их владыки и поймать его в отдельную ловушку.

– Разве мы должны беспокоиться о балансе, раз теперь у нас есть нача́ла? – спросил широкоплечий высокий мужчина, похожий на бывалого моряка.

«Это Бог Морей?» – предположил Люциан. Он был уверен, что должен уметь различать богов по их духовной силе, но пока не знал, как это осуществить из-за сохранения своей человеческой сути. Сейчас божественная аура выглядела у всех одинаково, за исключением стихийных богов, чья энергия сияла в разы ярче.

– Мы всегда должны беспокоиться о балансе, – сухо отозвался Кай. – Нача́ла способны урегулировать нарушение сил, но не такое масштабное, как уничтожение целой демонической расы. Владыка демонов собрал в одном месте девяносто процентов всех существующих демонов, и если мы убьем их, последствия будут ужасными.

– Например? Разрыва материи, как тысячи лет назад, явно не произойдет, ведь нача́ла живы, а значит, основные силы останутся в порядке. Со временем баланс восстановится.

– Восстановится, но каким образом? Самый лучший исход – появится множество темных магов без клана, которые невесть как будут использовать свою силу; сносный вариант – родятся новые темные твари, а худший – могущественные демоны. Скольких из них вы готовы принять, учитывая, что даже один представитель этого вида способен разрушить полмира?

Ничего не говоря, Бог Морей сложил руки на груди и надул щеки.

Вместо него выступила облаченная в серо-черные одежды Богиня Ураганов, стоящая в дальнем ряду:

– Разве вы, как темное начало, не можете взять всех демонов под контроль, как в Асдэме?

– Нет, – ответил Кай так, словно нет ничего постыдного в том, что темное начало не властно над некоторыми тварями. – Асдэмские демоны другие, – соврал он так, что даже Люциан бы поверил, не будь с ним связан.

«Неужели он не хочет так сильно вмешиваться? – подумал он, пытаясь понять, какую игру ведет его темная сторона. – Наверно, это и правильно, ведь если прародители вмешаются в битву между мелкими сошками, то это скажется на балансе. Мы для них все равно что боги для смертных, но при таком раскладе мы и к владыке демонов не должны лезть…»

– Тогда что вы предлагаете? – спросил Бог Земледелия, заправляя за уши каштановые пряди гладких, струящихся по плечам волос. Несмотря на здоровый вид, голос его звучал хрипло и болезненно. – Если нам нельзя убивать демонов, то как же вести войну? Демоны атакуют нас, им все равно на баланс.

– Я не говорил, что нельзя убивать демонов. Я сказал, что нельзя убивать всех. Нужно минимизировать количество потерь с обеих сторон, поэтому и в бой я возьму не всех.

По залу совета прокатились удивленные вздохи и шепотки.

– Как это не всех? – гудели одни.

– Разве справедливо оставлять кого-то в стороне? – возмущались другие.

– Я должен пойти, я ненавижу демонов! – выкрикивали третьи.

– Тихо, – оборвал их всех Кай, и его тьма, стелящаяся по полу, обожгла богам стопы, отчего некоторые вскрикнули. – Пойдут только сильнейшие, те, кто способен сдерживать вражеский натиск так долго, сколько потребуется. Мне не нужна бойня, я хочу лишь уничтожить владыку демонов, а для этого требуется отгородить его от приспешников.

– Ваша Темность, и вы считаете это разумным? – спросила Богиня Брака. – Среди нас не так много сильнейших, особенно в сравнении с общим числом божеств, неужели вам хватит только их помощи? Разве другие не смогут сдерживать демонов?

– Там будет четверо могущественных, силы которых превосходят многих из вас. При столкновении с ними слабые сразу погибнут, а мне этого не нужно.

– Сильнейшим божествам и могущественным тоже будет нелегко справиться, особенно под натиском множества сошек. Зачем так рисковать? – спросил мужчина, сидящий на тумбе; ваза с цветами сейчас стояла на полу рядом. Он был высоким и крупным, его одежды выглядели дорогими, а наручи на запястьях определенно были из чистого золота.

«Бог Богатства?» – предположил Люциан.

– Никто не рискует. Риск был бы в том случае, если бы я взял вас всех, но мне нужен минимум участников. Будет две группы: одна из них поставит барьер перед замком владыки демонов, чтобы отогнать от него всякую мелочь, а вторая пойдет со мной внутрь. Им придется увести как можно больше демонов, держащихся подле моего брата, чтобы, когда мы с Люцианом начнем уничтожать его, вокруг не осталось существ.

– Как вы планируете уничтожить его? У вас есть сосуд его жизненной силы? – спросила девушка со змеиными желтыми глазами.

– Этого вам знать не стоит.

Десятки богов ахнули, и даже Люциан слегка растерялся из-за того, что Кай ушел от ответа.

– Почему вы отказываетесь рассказывать нам основную часть плана? – возмутилась та же богиня. – Вы хотите, чтобы сильнейшие из нас согласились пойти в логово демонов, даже не зная, как нача́ла собираются все уладить? А что, если вам наплевать на то, кто останется жив, а кто умрет? Если вместе с демонами падут и боги, то баланс сохранится. Поэтому вы хотите взять лишь нескольких из нас с самым значительным запасом сил?

– Как ты смеешь? – выкрикнула Богиня Брака, обернувшись на девушку со змеиными глазами. – Ты сейчас неприкрыто говоришь, что прародители собираются использовать нас как расходный материал?

– Прародители? – фыркнула та. – Темное начало – не наш прародитель. Темное начало – покровитель демонов, и, по правде говоря, мы вообще не должны его слушать.

Кай молча наблюдал за тем, как боги перешептываются, активно обсуждая его слова. Кто-то кивал, соглашаясь с мнением желтоглазой богини, а другие удивлялись смелости ее высказываний.

– В таком случае не хотите ли вы послушать меня? – Мягкий голос Люциана в одно мгновение заглушил шелест чужих слов. Вложенная в него сила давила на плечи не хуже, чем тьма обжигала стопы. Он снисходительно улыбнулся, глядя на древних богов, которые все до единого выглядели как молодежь.

– Ваша Светлость, – желтоглазая девушка осторожно ему улыбнулась, – мне не хотелось показаться грубой при первом же знакомстве, но я надеюсь, что вы понимаете причину моего негодования…

– Нет, – отрезал Люциан с каменным выражением лица. – Я не понимаю причину вашего негодования, и вы не вправе выбирать, кого из нас вам слушать. По законам Иномирья светлое начало должно править богами, а темное – тварями, но мы больше не в том мире, и начала здесь другие. Мы с владыкой тьмы – части единого целого, мы связаны силой, и не только, поэтому нет разницы, кого слушать: его или меня. Мы оба лелеем одни идеи и стремимся к общему благу, поэтому, даже если его сила вам не родная, вы не имеете права ей сопротивляться. Владыка тьмы давно ведет вас, давно присматривает за балансом, и никто не смеет отворачиваться от него, приводя ничтожные аргументы вроде «он соткан из тьмы, а я – из света».

– Н-но… как же… – попыталась воспротивиться богиня.

– Молчать! – ледяным тоном перебил Люциан, а потом отчеканил сквозь стиснутые зубы: – Свое нежелание подчиняться вы должны были показать еще двадцать лет назад, а не при моем появлении. Какое слово из фразы «части единого целого» вы не поняли? Попробуете еще раз оскалиться – и я вас всех уничтожу, – закончил он с глухим рычанием, от которого кровь похолодела даже у Кая.

За всю свою жизнь Люциан, казалось, никогда не испытывал такой безумной ярости. Пока его темное начало изменяло своей сути и притворялось паинькой, чтобы сохранить баланс в мире, боги не дерзили ему, но лишь потому, что так могли находиться рядом и оказывать на него влияние. Теперь, когда появилось светлое начало, надобность в подыгрывании отпала, и они начали без остановки задирать перед ним носы. Но, к счастью или нет, боги даже не подозревали, что, в отличие от тьмы, всего лишь лишающей зрения, свет мог сжигать дотла.

– Модао, ты так превосходно выступил, – наклонившись, промурлыкал Кай на ухо Люциану, пока боги в шоке переглядывались между собой. – Мне так приятно, что ты защищаешь меня.

Люциан фыркнул и отмахнулся от демона, который больше смущал его, чем благодарил.

Шепотки там и тут зазвучали громче, но Люциан с Каем их не прерывали, позволяя принять ситуацию своими способами. (Молчали только стихийные боги, трое из которых приходились ему назваными дядями, а четвертый недавно вернулся из мира мертвых и мало что понимал.) Богам не верилось, что нача́ла этого мира не противостояли друг другу, что один не пытался подавить другого, а действительно являлся его частью.

Хотя боги сейчас шумно обсуждали Кая и свое нежелание ему подчиняться, сам виновник сидел на троне с видом абсолютного властелина и довольной улыбкой на устах.

«Хаос… – подумал Люциан. – Шум сеет хаос, которым он питается». Он вздохнул, с сочувствием осматривая богов, которые за двадцать лет, казалось, так и не поняли, что Кай был всесилен.

– Ладно, заткнитесь все, – резко потребовал Бог Войны после того, как поймал откровенно сочувственный взгляд Люциана, который ему не понравился. – Вам объяснили, кого слушать, так что давайте продолжим собрание. – Фельсифул посмотрел на племянника огненными глазами, прогоняя с его лица сардоническую улыбку.

Кай усмехнулся и поерзал на троне, принимая позу чуть более собранную и официальную, – просто немного сдвинул колени.

– Завтра отправляемся перетирать кости владыке демонов, с собой я беру всех стихийных богов, кроме Бога Земледелия, а также Бога Обмана, Богиню Здоровья, Богиню Брака…

Пока Кай перечислял пятнадцать имен, Люциан внимательно наблюдал, какие боги отзывались на них, и запоминал их внешний облик и ауры.

– Завтра на рассвете придете на центральную площадь, и вместе мы телепортируем к владыке демонов. Со мной и Люцианом в битву против него однозначно пойдут стихийные боги и Бог Обмана, остальные – решайте между собой. Божества, которые не участвуют в битве, вы занимайте свои храмы и охраняйте близлежащие к ним территории. Заметите бегущих демонов – прогоняйте, они могут воссоздать демоническую резню, чтобы помочь своему правителю.

– Почему бы не отправиться за врагом прямо сейчас? К чему тянуть до завтра? – выкрикнул кто-то из толпы.

– Я не привык торопиться на встречу к тому, кого не желаю видеть. – Кай лениво рассек ладонью воздух. – Кроме того, многим из вас нужно время, чтобы вернуться в храмы и поднять тамошнюю охрану, а я дарую его, – говорил он словно император, позволивший прикоснуться к его длани губами.

Условия были обозначены, и те, кто остался согласен с ними, начали покорно покидать зал совета, хоть и с хмурыми лицами. Другие рискнули высказать свои сомнения и задать вопросы, на которые Кай либо отвечал: «К чему эти расспросы, если вы не входите в число тех, кто отправится со мной?», либо просто затыкал рты едкими фразами. Люциан же помалкивал, наблюдая за тем, как тьма управляет бессмертными.

Наконец, зал почти полностью опустел – остались только младшие дяди Кая. Ривер и Фельсифул неподвижно стояли в первом ряду и смотрели на племянника.

Фельсифул встряхнул огненной шевелюрой.

– Ну и что ты удумал? – заговорил он впервые с тех пор, как Кай посвятил всех в план битвы. – Как уничтожать его будешь?

– Дядя, ты, как всегда, нетерпелив, – протянул Кай с таким видом, словно Бог Войны доставал его расспросами уже не первый час. – Может быть, сохраним интригу, чтобы ты насладился на поле боя?

Фельсифул фыркнул и скрестил руки на груди.

– Это не поход в театр, где все, что требуется, – это просто стоять и смотреть. Не зазнавайся, твой названый братец очень силен, мы все это чувствуем. К тому же он умнее нас, вместе взятых.

– Ты меня недооцениваешь.

– Скорее это ты себя переоцениваешь. В прошлой жизни он десять лет водил тебя за нос, так что не пытайся убедить меня в том, что ты лучше соображаешь.

– Первый младший дядя прав, – произнес Ривер, спрятав руки в широкие рукава своих одежд, украшенных вышитыми журавлями. – Тебе нужно посвятить нас и остальную часть отряда в каждую деталь плана, который, я не сомневаюсь, ты продумал до мелочей.

Кай вздохнул и окинул взглядом опустевшее помещение.

– Не могу. Я… – Он нахмурился, посмотрев на собеседников. – Я им не доверяю.

Бог Войны вскинул бровь, а Бог Воды, казалось, остался совершенно равнодушен.

– Продолжай, – попросил Фельсифул.

Кай снова вздохнул. Укрывающая пол тьма заструилась по стенам, и Люциан догадался, что демон поставил барьер, чтобы их разговор никто не подслушал.

– Вы знаете, что я двадцать лет пытался отыскать брата, но не мог почувствовать его даже после того, когда полностью восстановил силы, – начал он объяснять тихим голосом. – Как выяснилось, Ксандр занял тело адептки клана Луны и погрузил свою демоническую суть в настолько глубокую спячку, что даже свое собственное «я», скорее всего, не всегда осознавал, а жертвой он правил через ее бессознательное, возможно, во время сна. Учитывая то, что за нападениями тварей и демонов на людские поселения стояли могущественные, изначально план точно был создан им. Возникает закономерный вопрос: как мой брат отдавал дальнейшие приказы? Вряд ли он смог заглянуть в будущее на десятилетия вперед и продумать все варианты развития событий. А поскольку я не чувствовал его причастности или намека на присутствие, очевидно, все проходило через чужие руки.

– Среди нас есть еще одна марионетка, – закончил Люциан.

– Марионетка владыки демонов? – уточнил Фельсифул, на что Кай кивнул. – И ты допускаешь, что такую сущность спрятали среди богов? Это невозможно, мы бы заметили.

– Марионетка еще не значит, что это кукла с демоном внутри, – произнес Бог Воды.

Фельсифул недоуменно уставился на него.

– Хочешь сказать, кто-то осознанно согласился быть предателем?

Ривер кивнул.

– Именно, – поддержал Кай. – Кто-то согласился прислуживать владыке демонов и все это время направлял основные демонические силы от его имени. Среди вас много новорожденных богов, которым не больше двухсот лет; в сравнении с Ксандром они юнцы, и их легко можно обвести вокруг пальца. А учитывая, что в свое время по его желанию погибли три владыки заклинательских кланов, два из которых служили ему, не возникает сомнений в его способности затуманивать разум.

Люциан мысленно вскинул брови, услышав, как Кай говорит о предателях среди божеств, хотя они оба знали, что его среди них нет!

«Неужели он не доверяет даже дядям?» – подумал Люциан, и от этой мысли ему стало грустно.

– Мне кажется, подозревать в этом только богов опрометчиво, – подметил Фельсифул. – Этот ублюдок любит непредсказуемость, подозревать стоит всех.

– Я так и делаю, просто вы спросили о предателе среди богов, и я ответил.

Фельсифул закатил глаза, раздраженный увиливанием племянника, который всегда говорил по принципу: «меньше знаешь – крепче спишь».

– Значит, ты и нам не собираешься рассказывать о том, что намерен делать с владыкой демонов?

– Ради всеобщей безопасности – нет. Ксандр смог проникнуть даже в сон Люциана, поэтому даровать кому-то лишние знания считаю излишним.

– Он проник в сон светлого начала? – недоверчиво переспросил Фельсифул, глядя на Люциана.

– Я сам его впустил, – спокойно сказал тот. – Думаю, будь на моем месте бог, он бы не успел даже воспротивиться, как владыка демонов просмотрел бы память. Ксандр очень силен, тьма его неоднородна и имеет частицы божественного начала, что позволяет ему вторгаться в любое сознание.

– Невозможно, – со всей уверенностью заявил Фельсифул. – Бог Ветров уничтожил его божественное ядро две сотни лет назад. Он не мог сохранить светлую суть.

– Он и не сохранил. Это лишь осколки, которые застряли в демонической ци, но благодаря их наличию он все еще остается гибридом.

– Модао, ты так хорошо успел изучить его. Я-то думал, вы просто бегали от меня по миру грез, – ехидно произнес Кай.

– По-твоему, я совсем без ума? – проворчал Люциан.

– Киай, – позвал Ривер, – у тебя есть подозрения, что именно может поджидать нас в демоническом логове?

– Ловушки, – ответил Кай не раздумывая. – Потому будьте готовы не попасться, у меня не найдется времени спасать вас.

Фельсифул прыснул.

– Как будто ты стал бы это делать. Только спишь и видишь, когда дядьки помрут и перестанут тебя пасти.

Кай тихо усмехнулся.

– Дядя, я в вас верю. Так просто вы не умрете.

– Вот паршивец, – едко произнес Фельсифул. – На кой мне твоя вера, если спину под мечи все равно придется подставить?

– Так вы спиной не поворачивайтесь, тогда и подставлять ничего не придется.

Фельсифул дернул уголком губ.

– Тише, – попросил Ривер, положив ладонь ему на плечо. – Начнешь переговариваться с ним, и это затянется на целую вечность. В конце концов, он копия своего отца. – Он перевел на Кая холодный взгляд голубых глаз, в котором смешались тоска и привязанность. – Мы услышали все, что хотели. Если у тебя нет к нам встречных вопросов, то увидимся завтра.