Мой магический год: зима и выпечка

Татьяна Терновская

Мой магический год: зима и выпечка

Глава 1

– Я сошла с ума! Нахамила королевскому юристу и смылась! – Воскликнула я, схватившись за голову.

– Какому юристу? – отозвалась тётушка Лидия, моя постоянная клиентка.

– Там на улице. – Я показала пальцем на окно. – Я подъехала к вашему дому, хотела, как всегда, оставить велосипед на дороге и заскочить к вам, отдать заказ, а тут он. Подходит и говорит, мол, здесь нельзя оставлять велосипеды. А я ему говорю, что всего на секунду заскочу к вам и сразу же вернусь и вообще это всего лишь велосипед. А он упёрся, нет и всё. Ну, я разозлилась, говорю, тогда постойте здесь, сунула ему велик и побежала к вам, – сбивчиво объяснила я, всё ещё шокированная собственной наглостью.

Тётушка Лидия приоткрыла штору и выглянула в окно.

– Ты оставила велосипед тому красавчику? – спросила она.

– Да, – кивнула я, – хотите сказать, он всё ещё стоит там и ждёт?

– Стоит, родненький, – улыбнулась тётушка.

– Боги! – воскликнула я, – Мне срочно надо возвращаться. Вот ваш заказ. С вас пять медяков.

Я положила коробочку с печеньем на столик в прихожей. Тётушка Лидия щёлкнула фермуаром и вручила мне горсть монет.

– Спасибо, – поблагодарила я и направилась к выходу.

– Подожди, дорогуша, – окликнула меня тётушка, – давай-ка приведём тебя в порядок: подвяжем волосы лентой. Как-никак такой человек приехал в наш городишко и ждёт тебя.

– Да он, наверное, злой, как тысяча драконов, так что мне лучше поторопиться, – возразила я.

Но тётушка не слушала. Она достала голубую шелковую ленту и аккуратно собрала мои длинные локоны.

– Так гораздо лучше. – Кивнула она, оглядывая меня. – Ты у нас такая красавица. И стройненькая, и блондинка, и глаза цвета корицы. Наверняка ему приглянулась. Из вас получится такая прекрасная пара.

– Что? О чём вы вообще говорите? – опешила я.

– Только давай, не сутулься. Грудь вперёд. – Тётушка хлопнула меня по спине.

– Да какая грудь?! Я же кинула его с велосипедом! – запротестовала я.

– Да-да, – отозвалась тётушка, выталкивая меня за дверь, – пофлиртуй с ним, только не робей, – напутствовала она.

Легко сказать!

Снова оказавшись на улице, я посмотрела на королевского юриста. Он действительно был красив. Высокий, статный голубоглазый блондин, словно сошёл с картинки. И вот такой шикарный мужчина в синем мундире с золотыми пуговицами, идеально отглаженных брюках и белых перчатках без единого пятнышка стоял посреди дороги, придерживая мой старый проржавевший велосипед. Кошмар! Мы встретились взглядами. Хорошо, что он не дракон и не может силой мысли воспламенять предметы, иначе от меня уже осталась бы горстка пепла.

Я быстро подошла к нему.

– Спасибо, что подождали, – сказала я, – вы меня очень выручили.

– Не. За. Что. – зло отчеканил он, выделяя каждое слово, – Вы мне не оставили выбора.

Он не на шутку разозлился. Я пыталась сообразить, как исправить эту ситуацию.

– Хотите печенья? Я оставила немного для себя, могу вас угостить, – я залезла в карман, достала носовой платок и развернула. В центре лежало несколько сломанных печенек.

– Вид у них не самый красивый, но они очень вкусные, – заверила я и протянула юристу печенье.

– Нет, спасибо. – Казалось, в его голосе слышен треск льда.

– Не любите сладкое? Наверное, следите за фигурой. У вас такие плечи, – протянула я и тут же смутилась, – ну, в смысле, вы такой крепкий, как… – Мой взгляд лихорадочно искал предмет для сравнения. На глаза попалась овощная лавка. – Как дайкон.

– Дайкон? – переспросил он.

– Да. Ну, в хорошем смысле. Дайкон крепкий, и полезный, – перечисляла я, – и большой. То есть, вы вовсе не какой-то здоровяк, вы то что надо. Ой! – Я прикрыла рот ладонью, но слова уже успели соскочить с языка.

– Ясно. Значит, я похож на редис, – констатировал юрист.

Боги, Мирабель, лучше бы ты молчала!

– Ну, я хотела сделать вам комплимент, – призналась я.

– Я польщён. С редисом меня ещё никогда не сравнивали.

– С дайконом, – поправила я, но он проигнорировал моё замечание.

– Вы дарите мне это транспортное средство или всё-таки заберёте? – спросил он.

Я спохватилась и быстро забрала у юриста свой велосипед.

– Знаете, ещё никто не называл мой велосипед транспортным средством, – попыталась пошутить я.

Юрист явно не оценил моё чувство юмора. Лишь кивнул, развернулся и быстро ушёл. А я осталась стоять посреди улицы с велосипедом и пониманием, что вряд ли получу приглашение на свидание.

Заказ для тётушки Лидии был последним, поэтому я отправилась домой. Путь на велосипеде был не близкий, зато можно было любоваться пейзажем и дышать свежим воздухом. Да и для здоровья физическая активность очень полезна. Поэтому я бодро крутила педали, размышляя, чтобы такое испечь к наступающим зимним праздникам. Время пролетело очень быстро и впереди показался наш дом. Я спрыгнула с велосипеда, умудрившись не испачкать подол длинного платья, и побрела к нему. Надо будет рассказать родителям о встрече с королевским юристом. Интересно, зачем он приехал?

Высокопоставленные лица редко посещают наш городишко. Что здесь делать? Район сплошь сельскохозяйственный, большинство населения окрестных деревень – фермеры, как и моя семья. Сам город маленький. Из достопримечательностей только ратуша, построенная триста лет назад. Театр, художественный руководитель которого однажды выступил перед королём Вильгельмом и теперь вспоминает об этом каждую пятницу за стаканом огненной воды в трактире. Ещё есть кафе и алхимический магазин. И фарфоровый завод за чертой города, которым владеет отец моего лучшего друга Бенджамина. Правда, дни его славы давно прошли. В общем, смотреть в нашем городе нечего. Особенно, для королевского юриста. Может, мэр помирает, и он приехал утвердить завещание?

Занятая этими мыслями, я подошла к дому и увидела озорную троицу своих младших братьев, которые выглядели расстроенными и взволнованными. Мне сразу стало не по себе.

– Что случилось? – спросила я, когда подошла к ним.

– Там какой-то человек хочет отобрать у нас землю, – сказал Генри, старший из трёх.

– Что?! – воскликнула я.

– Он там разговаривает с мамой и папой, – добавил Колин и указал на окна гостиной.

Младший Сэм молча ковырял камешек носком ботинка.

– Ясно я сейчас, – бросила я и забежала в дом.

До моих ушей сразу донеслись возмущённые крики мамы. Мой фамильяр Маффин сидел в коридоре, вздыбив шерсть на загривке и нервно подергивая хвостом, что было совсем не свойственно добродушному общительному мопсу. Я поспешила к родителям.

Войдя в гостиную, я увидела незнакомого мужчину, сидевшего на диване с важным видом. Он выглядел ровесником моего отца, но уже имел огромную плешь на макушке и множество глубоких морщин на лбу. А на его мятом пиджаке был значок гильдии торговцев. Родители сидели напротив него, мама возмущённо жестикулировала. Заметив моё присутствие, они обернулись.

– Мирабель, вот и ты, – сказал папа, пытаясь скрыть беспокойство за фальшивой улыбкой.

– Вы, должно быть, старшая дочь мистера и миссис Харрис? – спросил незнакомец, хотя это и так было очевидно. При этом он окинул меня таким взглядом, после которого хотелось сразу же вымыть руки.

– Позвольте представиться, Арчибальд Мор. – Он встал на ноги и протянул мне пухлую ладонь с толстыми волосатыми пальцами.

Мне не хотелось показаться невежливой, поэтому я протянула руку в ответ, но чтобы он её не поцеловал, сразу же энергично пожала его ладонь.

– Ого, а у вас крепкая хватка, – засмеялся он, демонстративно потирая руку.

– Да, я много работаю с тестом, – сказала я.

– Замечательно, – ответил Мор, – что же, полагаю, ваши родители сами введут вас в курс дела. А я с вашего позволения пойду. До скорой встречи! – бросил он и, не дожидаясь ответа родителей, ушёл.

Когда Мор проходил мимо меня, я уловила сильный запах пота и поморщилась. Затем посмотрела на родителей. Папа все ещё пытался улыбаться, а вот мама не скрывала своего возмущения.

– Да как так можно-то! – воскликнула она.

Папа положил ей руку на колено.

– Не надо, милая.

Но маму было уже не остановить.

– Что же это делается?! – Она вскочила на ноги и принялась расхаживать по комнате. – Где это видано, чтобы у честных людей отбирали их кусок хлеба?!

– Мам! – крикнула я, чтобы прервать её возмущения, – может, вы объясните, что происходит?

Мама и отец переглянулись. Затем папа кивнул.

– Ты уже взрослая, так что имеешь право узнать правду, – вздохнул он, – дело в том, что лендлорд мистер Джером уступил этому человеку наш долг за землю.

– Но почему? – спросила я, перебив отца.

Наша семья хоть и была ниже по социальному статусу, но всегда имела хорошие отношения с мистером Джеромом. Почему же он так с нами поступил?

– Я не знаю, милая, – ответил папа, – но у мистера Мора на руках все документы, скреплённые магической печатью городского судьи. Обмана тут быть не может.

– Как же! Да эти торгаши спят и видят, как бы кого облапошить, – фыркнула мама.

Я проигнорировала её выпад и снова обратилась к папе.

– Ладно, допустим, теперь мы должны выплачивать долг этому Арчибальду Мору. Разве имеет значение, кому именно платить?

– Ха! Какая же ты наивная! Думаешь, этот клещ пойдёт нам на уступки, как это делал мистер Джером? Как же! Да он не отвалится, пока всю кровь не высосет! – воскликнула мама.

Я посмотрела на папу.

– Видишь ли, милая. Последние два года были неурожайными, и мы не могли собрать достаточно денег для ежегодной выплаты. Но мистер Джером знал ещё моего отца, поэтому он любезно позволил нам заплатить меньше, с условием, что когда дела пойдут лучше, мы вернём недостающую сумму. Но Арчибальд Мор, очевидно, не так великодушен. Он требует, чтобы до конца года мы заплатили не только за этот год, но и наши долги по предыдущим, иначе землю у нас заберут.

– Клещ и есть! – воскликнула мама.

– Заберут землю? – переспросила я, – но мы же живём на доход с фермы. Он не может так поступить!

– Ещё как может, – пробурчала мама.

– Подождите, но он же из гильдии торговцев. Зачем ему вообще наша земля? – удивилась я.

Папа пожал плечами.

– Не знаю, милая. Когда он представился, я тоже очень удивился. Торговцы никогда не занимались земельными делами. Но мало ли. – Развёл руками папа.

– Да он просто нагадить хочет и всё, – отрезала мама.

– А если мы заплатим чуть позже? Должникам же должны давать какой-то срок, разве нет? – с надеждой спросила я.

Папа покачал головой.

– Не знаю, что там со сроками. Но лучше бы нам не задерживать платёж. Мы же взяли деньги под залог этого дома. Если не заплатим, можем и его потерять.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота, и села на диван. В комнате вдруг стало невыносимо душно, и я расстегнула верхние пуговицы платья.

– Сколько? Сколько мы должны? – тихо спросила я.

Родители снова переглянулись. Похоже, плохие новости ещё не закончились.

– Десять золотых, ни больше, ни меньше, – бросила мама.

Я почувствовала, как моё сердце рухнуло в пропасть. Десять золотых?! Да это же целое состояние!

– Не волнуйся, милая, мы что-нибудь придумаем, – заверил меня папа.

– Только мелким не говори, – попросила мама, – всё равно они ничего сделать не смогут, только расстроятся понапрасну.

Я молча кивнула.

День начинался так хорошо, а потом всё рухнуло. В этом году мне исполнилось восемнадцать. Я была полна планов, мечтала, какой прекрасной станет моя жизнь и что в итоге? К концу года мы всей семьёй рискуем остаться на улице.

Глава 2

Я сидела на кровати в своей комнате на втором этаже и занималась бессмысленными подсчётами. Мы должны заплатить десять золотых монет до конца года. Как же так получилось?

Мои родители были из сословия фермеров. Колдсленд исторически был сельскохозяйственным районом. Почти все местные жители были либо фермерами, либо происходили из семей фермеров. Ничего удивительного, у нас хорошая земля.

После свадьбы мои родители купили у лендлорда землю в рассрочку под залог своего дома и стали выращивать небесные бобы. Это очень полезное растение. Стебли небесных бобов вырастают до таких размеров, что могут опутать даже корабельные сосны. Поэтому их и прозвали небесными.

Из тонких частей стебля плетут прочные канаты и верёвки, а основания используют в качестве дров. Они хорошо горят и в сочетании с другими сортами древесины могут долго держать тепло. Но, конечно, самым ценным являются сами бобы: большие, с плотной мякотью, сладковатой на вкус. Их применение в кулинарии зависит только от фантазии повара. Из бобов готовят кашу, начиняют мясом и запекают, тушат и обжаривают, варят и мнут в пюре, кондитеры даже пекут сладкие пирожки с начинкой из небесных бобов. Но насколько это растение полезно, настолько же оно капризно. Поздние весенние заморозки, обилие дождей, отсутствие дождей, слишком жаркое или недостаточно тёплое лето – любая мелочь может их погубить. Бобы вянут, сохнут, сбрасывают цветки и не приносят плодов. Так что уход за ними – это колоссальный труд.

К сожалению, последние три года были неурожайными. Погода совершенно сошла с ума, то обрушивая на землю град с ураганным ветром, то, вдруг устраивая настоящее пекло. Поговаривали, что тут не обошлось без вмешательства со стороны давних врагов нашего королевства – горной страны Шечны. Так это или нет, я не знала. Да и значения это не имело. Даже если причина неурожая была вовне, от этого не легче. Денег всё равно больше не станет.

Всё это время родители умалчивали о тяжести нашего положения. Теперь же правда вскрылась самым неприятным образом. Долг нужно заплатить до конца года, иначе останемся без земли и без дома.

Я достала из шкафа шкатулку со своими сбережениями и вывалила монеты на покрывало. Пять медяков. Ещё три. Десять. Два. Ещё один. Всего выходит двадцать серебряных и восемьдесят медяков. Очень мало. То есть, для обычной девичьей жизни – чтобы купить платье, сходить в кафе или театр – вполне достаточно. Но для возврата долга мало.

Я оглядела комнату. Затем подошла к туалетному столику и вытащила из ящика свои украшения. Их, конечно, можно продать, но за такие побрякушки много не дадут. На кухне у меня есть несколько ценных алхимических порошков, но это не сильно спасёт положение. Я убрала украшения обратно в ящик и подошла к окну. Знакомый с детства вид: заснеженные поля с высокими деревянными изгородями, за которые летом цепляются стебли небесных бобов. Неужели скоро мы лишимся этого?

Снизу послышались голоса. Я посмотрела на дорожку и увидела Бена, который о чём-то разговаривал с моим отцом. На душе сразу потеплело. Бенджамин Уотсон был моим лучшим другом с самого детства. Пожалуй, даже старшим братом. После общения с ним настроение всегда улучшалось. Поэтому я схватила шерстяной платок и пальто и поспешила на улицу.

Увидев меня Бен помахал своей огромной пятернёй. Я подняла руку в ответ.

– О, вот и Мирабель, – сказал отец, увидев меня, – что ж, не буду влезать в ваши молодёжные разговоры. До свидания, Бенджамин! Передавай от меня привет отцу!

– Конечно, мистер Харрис, – пробасил Бен и улыбнулся мне.

Я улыбнулась в ответ.

– Привет! Ты по делу или просто заглянул? – спросила я, открывая калитку.

– И то и то, – ответил Бен, – попросил у твоего отца ботаническую энциклопедию, – он продемонстрировал толстую книжку, которую прижимал к груди, – ищу вдохновение для росписи чайного сервиза. Ну и не прочь поболтать, конечно же.

Меня всегда удивляло, как такой крупный парень, как Бен, может создавать своими огромными руками тончайшие фарфоровые чашечки и прорисовывать на них даже самые мелкие детали.

– Покажешь, когда сервиз будет готов? – спросила я. Мне всегда нравились работы Бена.

– О чём разговор? Конечно, покажу! – сказал он.

Чтобы не замёрзнуть, мы вышли за забор и пошли по протоптанной среди снега дорожке вокруг дома.

– Как у вас дела? – осторожно спросил Бен, – я слышал, какие-то проблемы с ежегодной выплатой.

Я помедлила с ответом. Отец Бена владел фабрикой фарфора, но она уже давно находилась в упадке. Бен сильно переживал из-за этого, мне не хотелось грузить друга своими проблемами.

– Да, появилась проблема, откуда не ждали. Мистер Джером уступил наш долг другому человеку, и теперь мы должны платить ему, а он не особенно снисходителен к должникам, – уклончиво ответила я.

– Насколько всё плохо? – прямо спросил Бен.

Но я только пожала плечами.

– Долг нужно отдать до конца года, иначе у нас будут проблемы, – сказала я.

Бен на мгновение задумался.

– Слушай, может тебе открыть кафе-кондитерскую? Ты давно об этом мечтала. Уверен, с твоим талантом к магической кулинарии ты сможешь неплохо заработать за месяц, – предложил Бен.

Я удивлённо на него посмотрела. Кафе с магической кулинарией? В такой момент? О чём только думает Бен, предлагая мне открыть кафе, когда моя семья вся в долгах?

– Нет, это плохая идея, – отрезала я.

– Почему?! – воскликнул Бен.

Я вздохнула. Снежинки медленно спускались к земле, кружась, словно в вальсе.

– Это очень рискованно. Кто даст гарантии, что я действительно смогу заработать? И не просто заработать, а быстро получить прибыль, ведь долг нужно вернуть до конца года, – сказала я, вытянув ладонь и наблюдая, как на неё приземляется большая снежинка и тут же тает, – это неправильно. Сначала вкладываешь деньги, а потом ждёшь прибыль, которой может и не быть.

– Так работает торговля, – пожал плечами Бен. Кому, как ни владельцу завода, было об этом знать.

– Понимаю, потому и не хочу в это ввязываться. Лучше просто отдам свои сбережения родителям, это хоть немного уменьшит долг, – сказала я.

Бен замолчал. Окружающую тишину нарушал только хруст снега под нашими ногами.

– И всё-таки, на твоём месте я бы подумал о кафе. У тебя настоящий талант к магической кулинарии. Не может быть, чтобы люди этого не заметили, – Бен посмотрел на меня и широко улыбнулся. Я ответила ему тем же, решив умолчать о том, что моих сбережений всё равно не хватит на аренду помещения в городе. Бен предложил бы помощь, а мне не хотелось вмешивать деньги в наши отношения. Я боялась испортить дружбу.

Мы ещё раз обогнули дом по кругу и попрощались. Бен пошёл работать над чайным сервизом, а мне предстояло сделать заказ для нового клиента. С наступлением зимы все требовали имбирного печенья. Сам по себе рецепт был не так сложен, но магическая составляющая всегда доставляла хлопот.

Я сняла пальто, переобулась и прошла на кухню. Вот моя обитель. Всё родное, знакомое, любимое. Здесь я провела большую часть своей жизни и чувствовала себя как рыба в воде.

В пять лет я впервые попробовала магическое печенье с шоколадной крошкой, которое бабушка испекла ко Дню осеннего равноденствия. До сих пор не забуду этот момент. Само печенье было восхитительным, но благодаря магии я ощутила восторг, и перед моим мысленным взором возникло счастливое воспоминание, как я с родителями ходила на городскую ярмарку, где каталась на карусели и смотрела выступления бродячих артистов. В этом суть магической кулинарии, благодаря алхимическим порошкам эмоций она пробуждает в человеке счастливые воспоминания. Хотя нет, воспоминания не обязательно счастливые. Они могут быть ностальгическими, романтичными, даже грустными, но это всегда исцеляющая грусть. Дающая надежду. В этом мастерство кулинара, с помощью еды помочь человеку почувствовать себя лучше.

Я тщательно вымыла руки и открыла дверцы старого деревянного шкафа, где хранилась моя коллекция фартуков. А ещё там иногда спал мой фамильяр Маффин, когда мои неугомонные братья слишком его доставали.

Перебирая фартуки, я нахмурилась. Какой мне выбрать сегодня? У меня уже давно был собственный фартучный язык. Например, когда я злилась, надевала фартук с вышитыми жгучими перцами, и тогда ко мне лучше было не подходить. Если грустила, то выбирала узор в виде маленьких незабудок. А сейчас… моя рука коснулась жёсткой плотной ткани. Да, надежду, олицетворял остролист. Ведь именно им украшали город накануне главного праздника сезона – Дня зимнего солнцестояния.

Я повязала фартук и подошла к столу. Имбирное печенье приходилось готовить каждую зиму, поэтому мне не нужно было открывать книгу с рецептами. Я и так всё прекрасно помнила.

Один за другим я вытаскивала ингредиенты и ставила на стол: мука, масло, яйцо, мёд, сахарная пудра, какао, сода, соль и специи. Воздух на кухне сразу же наполнился пряными ароматами корицы, кардамона, гвоздики, имбиря и душистого перца. Для теста всё готово, пора перейти к магии. Распахнув дверцы небольшого шкафчика в углу, я увидела ровный ряд бутылочек и баночек, в которых были заключены эмоции.

Почти век назад алхимики совершили грандиозный прорыв: научились превращать нематериальные чувства в материальные ингредиенты – порошки, пудру, эликсиры и т.п. Именно благодаря этому открытию появилась магическая кулинария.

Я достала маленькую пузатую баночку с золотым порошком. Это материализованная радость. Рядом в высокой бутылочке с узким горлышком плескалась голубая жидкость – надежда. Восторг представлял собой круглые оранжевые крупинки размером с обычную песчинку. Ностальгия была сиреневой пудрой… Каждая эмоция теперь имела своё осязаемое воплощение. Разумеется, я покупала только те ингредиенты, которые были необходимы для магической кулинарии. Во-первых, порошки эмоций были дороги, а во-вторых, требовали умелого обращения, иначе могли нанести вред. А покупка и продажа эмоций вроде гнева вообще была незаконна без специальной лицензии. И хорошо. Злых людей и так много. Я же хочу дарить радость.

С улыбкой на лице я взяла баночку с золотым порошком и ещё одну с серой крошкой спокойствия, которая позволяла смягчить эффект от концентрированных эмоций. В этом тоже было мастерство магического кулинара. Если сделать концентрацию эмоций слишком большой, человек вместо воспоминаний увидит галлюцинации, а если слишком маленькой – не увидит ничего. Идеальные пропорции того или иного ингредиента – результат большого количества проб и ошибок. Такое умение приходит с опытом. Поскольку я начала готовить ещё в детстве, то научилась хорошо управляться с материализованными эмоциями.

Для начала нужно было замешать тесто для печенья. В большой миске я соединила сахарную пудру и мягкое масло и с помощью венчика стала взбивать в пышную массу. Потом взяла яйцо и мед. Я столько раз пекла имбирное печение, что даже не задумывалась – руки сами все делали. Казалось, прошла всего пара мгновений, а тесто было почти готово. Перед тем, как поставить его в холод на час, я открыла баночку с радостью, зачерпнула чайную ложку золотого порошка и добавила в тесто. Сюда же посыпала немного спокойствия и снова всё перемешала. По консистенции тесто получилось просто идеальным.

Когда тесто остыло, я разделила его на части и начала раскатывать. Пласт должен получиться очень тонким, чтобы печенье вышло хрустящим. Мне понадобилось много времени, чтобы этому научиться.

Рядом послышалось сопение. Я опустила взгляд вниз. Ну конечно. Если случится пожар, наводнение или землетрясение – Маффин будет спокойно дрыхнуть, но как только речь заходит о еде, фамильяр тут же материализуется рядом.

Я фыркнула и продолжила раскатывать тесто. Снизу послышалось жалобное поскуливание. А затем Маффин толкнул меня лапой.

– Маффин, нет! Это не собачья еда! – сказала я громко, изо всех сил стараясь быть строгой.

В ответ Маффин использовал один из своих фирменных актёрских приёмов: сценка "бедный я, несчастный. Не кормят, не любят, не гладят".

– Со мной этот трюк не пройдёт, так и знай, – сказала я, собрав волю в кулак. Когда Маффин попрошайничал, отказать ему было очень сложно. Именно этим объяснялся его слегка избыточный вес.

Догадавшись, что добровольно я ничего ему не дам, Маффин сдался, но не ушёл, а занял выжидательную позицию. Ведь всё, что падало на пол, мгновенно становилось его добычей.

– Хитрюга, – улыбнулась я, доставая формочки для вырезания печенья.

У меня было несколько наборов на каждый сезон: весной это были сердечки и птички. Летом разнообразные цветы, фрукты и ягоды. Осенью – листья. А зимой я предпочитала звёзды и снежинки.

Вырезав печенья, я посыпала их ностальгической пудрой. Она была очень хрупкой и требовала деликатного обращения, поэтому замешивать ностальгию в тесто было нельзя. Она подходила только для посыпки.

Взяв с полки небесную искру, я бросила её в очаг. Мгновенно вспыхнуло пламя. Теперь нужно немного подождать и можно ставить противень с печеньем в печь. Мои мысли снова вернулись к разговору с Беном. Я так давно занимаюсь магической кулинарией, даже прошла обучение у частного преподавателя, постоянно готовила десерты на заказ, может, есть смысл открыть своё кафе? Идея действительно неплохая, только момент не самый подходящий. Мы и так в долгах, разве можно сейчас рисковать? Да и где мне найти приличное помещение за небольшую плату?