Хор мыслей

– Добрый день, сынок, я тут вожусь со своим внуком. Объясняю ему, что работать надо не на государство, а на себя.

Мистер Рэй был убежденным циником. Еще бы, ведь он владел несколькими автомастерскими. В любые времена, следуя негласным правилам общества, он смело мог называть себя успешным и состоятельным человеком. Без некоторой доли цинизма трудно добиться подобного положения.

– Есть предчувствие, что Майка сейчас больше интересуют конфеты на обеденном столе.

– Вот, я и стараюсь вбить ему в голову, что количество конфет на его столе всегда будет прямо пропорционально количеству денег в его кармане. Кто-то же должен его этому научить. – этот камень, закинутый в огород Мартина, ничуть его не смутил. Он был готов к подобным выпадам.

– Не сомневаюсь в ваших воспитательских способностях, мистер Рэй. Кстати, насчет стола, не пора ли нам ужинать? Долорес, милая, ты все еще возишься на кухне?

– Привет, Мартин, я уже заканчиваю. – Долорес вышла из дверного проема в прекрасном лиловом платье с подносом в руках. Муж восхищался способностью жены так прекрасно выглядеть и вести быт одновременно. Тонкий выразительный носик, светлые длинные волосы, завязанные в пучок, родинка на шее и маленький аккуратный шрамик на подбородке, все эти мелочи заставляли его любить эту женщину все сильнее и сильнее с каждым днем. – Отодвинь эту салатницу, иначе, клянусь, этот поднос сожжет мои руки.

Он знал, что раздражительность Долорес была обусловлена не горячим подносом, но не подал виду.

Доктора говорят, что во время еды нежелательно разговаривать, однако свекр, не следуя рекомендациям врачей, нетерпеливо завел разговор и остановил этим действием трапезу.

– Мартин, как дела на работе? Что нового на фабрике? – Мистер Рэй поднял на него свои черные густые брови.

– Абсолютно ничего, все по-старому. Как ваши дела? Идут в гору?

– Открываю новое заведение на днях и ищу работников, может тебя это заинтересует? – Мартин был готов пожертвовать деньгами и репутацией, только бы не слышать приказы собственного свекра.

– А что, это идея. Я подумаю и дам вам ответ в ближайшее время. – ложь в чистом виде. Бесхитростная и прямолинейная.

– Мартин, ты ведь должен понимать, что молодость не вечная. Рано или поздно твоя работа скажется на твоем здоровье. Подумай о предложении Рэя. – Миссис Маргарет была на низком старте все это время и у нее появился прекрасный повод ловко вмешаться в разговор.

– Пап, а дедушка будет ставить тебе пятерки на работе или там тоже другая система? Мам, а если бы ты была моей учительницей, ты бы ставила мне только пятерки?

Разговаривать во время приема пищи, видимо, было их общей семейной традицией. Даже Майк не удержался. «И чего он так зациклился на этих оценках? Мы ведь даже никогда не ругали его за плохие отметки.» – подумал про себя Мартин.

– Нет, Майк. В школе все равны, не важно сын ты мне или нет, если бы я была учительницей, ты бы получал то, что заслужил. – будь Долорес в более приподнятом настроении, ответ был бы совсем другим.

Мистер Рэй долго смотрел на своего зятя, и, казалось, был готов произнести невероятно пронзительный монолог:

– Мартин, Маргарет дело говорит. Молодость не вечна, а скорее даже быстротечна. Иногда наши собственные решения заводят нас в тупик, из которого потом очень сложно выбраться. Ответственность за семью лежит на тебе, не забывай. – дежавю накатило на него.

Прилив тепла к лицу и стремительный взгляд на Мистера Рэя не заставили себя долго ждать. Должно быть, в этот момент Рэй был очень горд собой, раз заставил Мартина безмолвно, но так бурно отреагировать.

Только на самом деле, эта реакция была обусловлена другими причинами. Он уже слышал это предложение от человека, который очень похож на его свекра. Этот человек говорил в том же контексте, но другим голосом. Голова Мартина пошла кругом и остаток вечера он провел в прострации. Разговоры родственников остались белым шумом в ушах. Он даже не мог вспомнить, как все попрощались и разошлись, но отчетливо помнил, что не забыл поцеловать жену и сына перед сном.

Глава 3.

После выходных особенно тяжело идти на работу. Мартин наслаждался временем, проведенным дома, в кругу своей семьи. Играя с сыном в мяч или разговаривая о всякой ерунде со своей женой, ему совсем не хотелось куда-то идти. Он придерживался мнения, что это было не следствием лени, а скорее следствием того, что семья заменяла ему весь мир.

Но есть вещи, на которые он собственноручно поставил для себя суровый запрет. Одна из них – прогул работы.

«Возможно, в будущем система изменится, и молодые люди смогут менять профессию одной лишь мыслью» – подумал Мартин, принимаясь пересчитывать количество предметов в кармане.

Понедельники всегда наиболее важные дни для предприятий вроде того, на котором он работал. Именно в понедельники проводятся большие собрания, оглашаются новости и разрабатывается план на грядущую неделю.

Начальство долго отчитывало сменщиков, которые работали в выходные. Они нарушили условия микроклимата и прогрели «грязную» зону до слишком высоких температур. А еще забыли про герметичность ёмкостей. В голове Мартина подобные нарушения карались увольнением, но они отделались легким испугом. Должно быть, нехватка кадров сказывалась.

Вскоре, после тридцати минут гневных разговоров начальника, коллективу огласили план на следующую неделю. Он сильно раздосадовал Мартина, и его напарника, Гектора, тоже. Они привыкли работать вместе, но теперь Мартина направили работать в одиночку в другом отделе, а Гектора оставили на прежнем месте. Да еще и прикрепили за ним непонятно кого.

Уильмс не понимал, к чему такие перестановки, и пытался логически связать их с оплошностью коллег. После того, как его руководитель произнес фразу «Мартин, не уходи далеко, есть разговор», он понял, что дело тут не в этом. Гектор, нахмурившись, удивленно взглянул на Мартина и вышел из кабинета. Он понимал, что если его напарник где-то ошибся, то ему бы тоже влетело. Но его не оставили.

Диалог начал шеф.

– Мартин, как дела, дружище? – каждое его слово нагнетало сильнее предыдущего. «Он никогда меня так не называл, что ему надо?» – подумал про себя Мартин. – Слышал про твоего сына, кажется, он славный малый.

– Спасибо за добрые слова, Мистер Морган, но вы же знаете, мы не можем оценивать своих детей объективно.

– Вот! Это мне в тебе и нравится, Мартин! Ты как вода, можешь подстроиться под что угодно. Ты гибкий и умный человек, а потому я к тебе с предложением. – Мистер Морган мастерски интриговал.

– Внимательно слушаю вас.

– Не буду тянуть. – Сказал начальник и закурил сигарету. Громко закашлявшись, он протянул собеседнику пачку и предложил взять одну. Если есть в этом мире какие-то действия, противоречащие словам «не буду тянуть», то это именно то, что делал в данный момент Мистер Морган. Тем не менее, от сигареты Мартин не отказался, когда еще выдастся возможность легально покурить в кабинете начальника. – Скоро открывается филиал в соседнем городе, я рекомендовал тебя в роли руководителя складов. Работа не такая пыльная, как у тебя сейчас, но я думаю ты справишься. Что скажешь?

Мартин ждал подобного предложения многие годы. Он даже на секунду подумал, что мистер Рэй, его свекр, позвонил Моргану и сказал что-то вроде: «у вас там скоро на предприятии окочурится мой зять, сделайте с этим что-нибудь, я вам машину бесплатно починю. И машину вашей жены тоже. А потом можете зайти и перекусить в моем новом заведении, где этот непутевый зять отказался работать». Это, конечно, бред.

Мартин был достаточно самолюбив для того, чтобы верить в собственный успех, но когда этот самый долгожданный успех приходил прямо к нему в объятия, он почему-то усомнился в собственной ценности и выстраивал в голове глупые конспирологические теории. Дело в том, что самолюбие и трезвая оценка собственных возможностей – это параллели, которым не суждено пересечься.

Тем временем Морган ждал ответа.

– Это большая честь, Мистер Морган, я… – тут начальник выразительно поднял ладонь, а затем громко постучал тремя пальцами по столу

– Вот и отлично, Мартин, обойдемся без слезных речей. У тебя есть 2 недели, чтобы собрать вещи и попрощаться с местными. – об этом Мартин почему-то не подумал.

Налаженный быт, собственный, хоть и небольшой дом. Друзья и родственники. Все это нужно было оставить. Конечно, он не переезжал за тысячу миль, но не будем обманывать себя – даже переезд в соседний район иногда ставит крест на межличностных отношениях. Будь они рабочие, любовные или же просто дружеские. А тут переезд в другой город.

Но за все надо платить. Как бы скептично Мартин Уильямс не относился к словам Маргарет и Рэя, они были правы. Рано или поздно, продолжая в таком темпе, он умрет тут под баком, так и не дожив до рождения собственного внука.

– Ты, наверное, хочешь спросить, зачем я назначил тебя в другой корпус. – затянув сигарету произнес мистер Морган. – Там меньше нагрузка. У тебя будет больше свободного времени, которое ты, разумно подойдя к вопросу, потратишь на переезд. – это более походило на приказ, нежели на доброе напутствие.

– Ваше слово закон, шеф, разрешите идти? – спросил подчиненный в военной манере.

– Разрешаю, иди. – сказал мистер Морган и снова громко закашлялся. «Перед переездом надо не забыть посоветовать ему сходить к врачу» – подумал Мартин.

Наступило время, когда больше нет необходимости переодеваться в специальный костюм и прилагать физические усилия для выполнения поставленных задач. И все же он направился в стерилизационный зал, чтобы надеть защитный комбинезон. Его целью был Гектор, он наверняка сгорал от нетерпения.

Еще вчера, Мартин, в привычной ему манере, рассуждал о том, что останется на своем рабочем месте до конца веков, и сильно негодовал по этому поводу. А сегодня жизнь круто поменяла траекторию.

Одевшись, он направился в блок «Б» в поисках своего друга. Он понял, что не ошибался, когда встретил его. На лице Гектора было написано: «что, черт тебя дери, хотел от тебя этот старый пройдоха?». Даже слова были не нужны.