Дуб, терновник и белладонна

–Не поймают.

Нет, все таки жизнь без страз – сплошное уныние.

Я распахнула двери шкафа и потянула за ручки огромного черного чемодана. Но тот и на миллиметр не сдвинулся. Тогда я уперлась коленками в пол и вновь потянула на себя. Кажется, мое увлечение косметикой и блестками слегка вышло из-под контроля.

–Ты не можешь этого знать, – заиграла старая пластинка, – А что если он обратился в Бюро? И все это одна большая ловушка?

Упрямец продолжал стоять на своем, то есть на месте. Нет, так дело не пойдет.

–Не выдумывай, – процедила сквозь зубы и сдула с носа распушившиеся пряди, грязно-серые из-за редкой седины, в отличии от маминых, золотистых. Они взлетели в воздухе как тополиный пух и нагло приземлились обратно, – Он не станет так рисковать. У него на кону куда больше, чем у меня.

Стерла пот с лица, уперлась пятками в деревянные створки и второй заход. Заклепки натужно затрещали, но чемодан все же пополз из темноты на свет, глухо шурша металлическим днищем.

–Сама подумай. Чем я рискую? Ну поймают, ну побьют, ну сломают пару ребер. Всего то! Че, в первый раз что ли?

–А… раз так, то конечно! – у нее даже щечки покраснели от возмущения, – продолжай в том же духе! Воруй, шантажируй, а там и до убийств не далеко!

–Рада, что ты наконец приняла мой путь.

–Эвелин! – прикрикнула она, – Не смешно.

Чемодан тем временем перевалился больше чем за половину, опасно накренился, покачнулся и с грохотом опрокинулся. Слабая застежка не выдержала подобного удара судьбы, коротко хрустнула и разлетелась во все стороны. Помады, тени, туши – все покатилось по полу в разные стороны.

–У тебя просто чувств юмора нет, – меня повело назад и я со всей дури шмякнулась об пол.

–Оглянись, Эви! – взмахнула она рукой и помахала маленьким кулачком, нависая надо мной, – Куда катится твоя жизнь? – не знаю, куда катится моя жизнь, но еще пара таких заходов и копчик высыпется в трусы, – ты же мечтала стать художницей! – ну, частично план выполнила. Свихнулась, как и подобает приличному творческому человеку, – поступить в Каэльдор, выбиться в люди…

–Это ты уже от себя добавляешь. Я просто не хотела работать и мне нравилось, когда меня хвалят.

–…у тебя было будущее! – подобные речи в последнее время стали повторяться с излишней частотой и заканчивались либо дергающимся глазом, либо скрежетом зубов, – а сейчас что? Ты бездельничаешь, – она обвинительно ткнула в меня пальцем, – и прожигаешь жизнь. Сегодня есть деньги – хорошо, а завтра может вовсе не наступит, – передразнила меня, – Темные делишки, грязные схемки… Они тебя до добра не доведут.

–Какая лучше? – перебила, примерять к разным помадам.

–Ты меня хоть слушаешь?

–Не-а, уже на моменте будущего отключилась, – честно призналась, не поднимая головы, – Мам, не нуди – лучше помоги собраться.

–Я вообще против того, чтобы ты туда шла! – не выдержала она и топнула ножкой. Ладошки маленькие, ножки худенькие, ясно в кого я такая мелюзга.

–Но я пойду, хочешь ты того или нет. А если переживаешь, что меня побьют – помоги принарядиться.

–И как это тебе поможет?

–Красивых девушек реже бьют.

–Зато чаще насилуют, – съязвила она.

–Значит буду очень громко кричать, что у меня острая форма всех ЗППП сразу.

На этом мама не выдержала и махнула на меня рукой, но продолжала буравить неодобрительным взглядом.

Три раза пришлось перерисовывать стрелки, пока они не уперлись в виски… И это было только начало. Я не часто наряжаюсь, но если уж выдался случай отрываюсь от души. Громадные реснички. Черная помада. И блесточками сверху для лоска.

Однозначно, блесточки спасут мир.

Единственное, что коробило меня и воняло скукой и блеклостью- серые, невзрачные глаза. Недолго думая, полезла в закрома и достала ящичек поменьше, доверху наполненный блистерами.

Светло-серые линзы, почти стальные, придадут отталкивающей загадочности. Вики не одобрит.

Черные смажут всю картину. А я ведь так старалась.

В итоге остановилась на огромных синих глазищах. И стала еще меньше походить на человека. Бледная кожа, неестественные глаза и яркий макияж – точно куколка.

–Эви, поторапливайся, – раздался нетерпеливый крик Виктории, когда я сменила уже пятый наряд. Все они были прекрасны, да что там, совершенны! С цепями, черепами, шипами, блестящие, неоновые…Но все не те.

И надо же, как только её звонкий голосочек заставил меня нервно икнуть, на глаза попался лазурный топик с пайетками и синяя шубка. Вместе они смотрелись так отпадно, что над низом я даже запариваться не стала, схватила валявшиеся неподалеку джинсы и ву-аля, хоть сейчас трассу.

–Эви, пожалуйста, – мама преградила дорогу, – неужели без этого никак? – в ее чистых, как безоблачное июльское небо глазах застыла надежда, полная отчаянья и тревоги.

Глава 1.5

– Мам, не парься, лады? – вечно она переживает из-за всякой ерунды, – Мне ничего не угрожает.

Ее это почему-то не успокоило и она продолжила выискивать на моем лице хоть капельку сомнения. Но не найдя оного, в смиренном разочаровании опустила руки и растворилась в воздухе.

Во рту загорчил гаденький осадочек вины. Я сжала в руке сумочку, пока острые края серебристых чешуек не впились под кожу. А затем, расправила плечи и вышла к Виктории. Не время для самобичевания и бессмысленной рефлексии.

Вики уже стояла в коридоре и выискивала недостатки в зеркале.

Она глянула на меня и нахмурилась.

–Что скажешь? Я красивая? – широко улыбнулась и покружилась перед ней, красуясь.

–Безумно, – процедила Виктория, закатила глаза и принялась исправлять. Разгладила выбившиеся пряди, подтерла что-то на лице и подтянула тонкие лямки на плечах. Посмотрела еще раз и нехотя кивнула:

–Ладно, пошли.

У нее безупречный вкус, я бы даже сказала отточенный, обезвоженный и лишенный всего, что может быть понято и принято не правильно.

Она знает, что с чем сочетать, какие цвета и фактуры подходят друг другу. Она умеет выглядеть дорого. Долгие часы проводит перед зеркалом, лишь отточить каждую линию, подчеркнуть изгибы и скрыть недостатки, видимые ей одной.

Сегодня не стало исключением. Черное платье по фигуре подчеркивало ноги, декольте – и ничего лишнего для тех, кто не заплатил. Строгий, высокий хвост цеплял взгляд и манил за собой словно солнечный зайчик домашнего кота. Красные губы как бы нашептывали на ушко «мальчик, я пташка не твоего полета».

Чтобы пройтись так по Варферию нужны стальные яйца. Местные не отличаются манерами. Здесь, если угодил в неприятности-твои проблемы. И если привлек нежелательное внимание – выгребай сам.

Вики это понимала. И вела меня за собой короткими перебежками, напряженно прислушиваясь к голосу улиц.

В округе было пустынно и привычно не по себе. Повезло, что на районе нет пивнушек, детских площадок, киосков и магазинов. Лавочки у подъездов и те прогнили или давно перекочевали в гаражи ушлых варферийцев, и из земли только металические перекладины торчали, впаянные в землю. Одним словом, праздные алкаши и «правильные» пацанчики собрались где-то в другом месте.

Так мы и добрались до заброшенной станции метро, шугаяясь, едва заприметив вдали мужские голоса.

На поросшем мхом пустыре паслись водилы. Они сбились стайкой у припаркованных машин и потягивая дешевый табак, от которого легкие тут же зачесались изнутри и попросились наружу.

При виде Виктории коренастенькие мужички тут же приободрились, приосанились и попытались втянуть пивные животики. У них не особо получилось, но морды от напряжения раскраснелись.

Виктория уверенно подошла к ним, слегка покачивая бедрами. Я плелась следом, изредка прихрамывая. Давненько не носила шпильки и пару раз успела навернуться.

Пока Вики присматривала машину, ей вслед кидали пошлые шутки и свистели.

–Сколько до Ксиона?– наконец обратилась она к спокойному дядечке в самом конце, игнорируя окрики.

Я вытянула шею и выглянула из-за ее плеча. Он расслабленно сидел на капоте с зубочисткой в зубах и расчетливо смотрел на нас из под кожаной кепки, но хотя бы слюной не исходил. Да и тачка у него ничего так. Фары не битые, бока не мятые и, о Пресвятые Покровители, даже стекла в окнах есть.

В целом рухлядь, но лучшее среди худшего.

–1000 азров, – на удивление ловко спрыгнул он и, поправляя ремень, подошел к нам, – с каждой, – на меня он глянул мельком и сплюнул на пыльную дорогу.

–Не многовато ли? 800, за обоих.

Виктория никогда не отличалась бережливостью, считая это уделом бедняков. Ей наоборот нравится много тратить, и частенько из её уст можно было услышать, что энергия денег придает смысл ее существованию. Но платить и переплачивать Виктория готова только за роскошь.

–Шутишь? – осклабился он, блестнув золотым зубом в лучах закатного солнца, – думаешь я тут днями напролет за какие-то жалкие 800 азров стою? Знаешь сколько на мою ласточку тут заглядываются? Только отвернись, уже шины сняли или колодки полетели.

–Так нашел бы другую работу, если эта не устраивает, – при всей палитре достоинств Виктории, жалость и сострадание среди них никогда не числились.

–Эй, сопля зеленая, ты меня еще учить будешь? Ноги расставлять научилась и думаешь, самая умная нашлась? – забыковал он. Вики даже не шелохнулась, а я незаметно потянулась к заднему карману, в котором лежал складной нож-бабочка. Аксессуар, без которого на улицы Варферия не выйдет ни одна приличная девушка. Да и неприличная тоже. Жить, знаете ли, все хотят.

Глава 1.6

-Мозгов понять, что ты ценник задрал в три раза выше стоимости – хватает. Да я 2 тысячи даже за твою колымагу не отдам.

Он аж вспотел и нахорохорился. Из носа дым валит, зубы стучат. А дружки его уже не смеются, прислушиваются.

–Слыш, ты, – он ненавязчиво отодвинул край куртки в сторону, выставляя на показ рукоять пистолета, – Если не устраивает цена, вали отсюда подобру-поздорову. Скоро солнце сядет. Цыпочкам вроде тебя тут небезопасно. Ночи в Ворферии долгие, а на крики никто не прибежит, – протянул он, пыхтя в седые пышные, усики, – или 2 тысячи! С каждой! Это мое последнее слово. Хотя, так и быть, сделаю скидку, если хорошо поработаешь ротиком.

Никто не услышал тихий щелчок раскрывающейся бабочки. Знаю, идти с ножом против пистолета чистой воды идиотия. Но с ним всё равно как-то спокойнее.

–Мой ротик стоит гораздо больше. Тебе и до пенсии не накопить, – Виктория шагнула к нему в притык и каждое слово выплевывала прямо в хлеборезку.

Он побагровел еще сильнее, подбирая новые оскорбления, чем Виктория и воспользовалась, резко выхватив пушку.

Уже в следующее мгновение в морщинистый, загорелый лоб упиралось дуло пистолета. А сам недоугрожатель в ужасе замер с приоткрытым ртом.

Его приятели подались вперед, но щелчок предохранителя заставил их остановиться.

–Не стоит делать резких движений, – цокнула Виктория, – а то я девушка неловкая, пальчик соскользнет и «бах» будете мозги по всему пустырю соскребать. Оно вам надо? – кажется, никому это было не надо. Все остались на месте, настороженно следя за нами в ожидании промаха.

Напряжение, покалывающее на кончиках пальцев, пьянило. А их вытянувшиеся морды, уже без похотливых улыбочек…

–Слушай, не горячись, хорошо? – заблеял он, – что тебе нужно? Деньги? Машина? Я все отдам. Только пощади. У меня жена, дети…

–Заткнись, будь лапочкой, – Виктория даже слушать его блёвань не стала, – у нас два пути. Первый, эти, – она кивнула в сторону других болванов, – достают свои игрушки и мы проверяет, у кого реакция лучше. Второй, мы идем на встречу друг другу и никто не пострадает. Так как ты мужчина, – …который в пяти секундах от того, что бы наструячить себе в штанишки, – так уж и быть, уступаю тебе право выбора.

–Я,– гулко сглотнул он с поднятыми вверх руками, – отвезу вас в Ксион, – и немного помедлив добавил, – бесплатно.

–О, правда? – протянула Виктория, – Отличный выбор. Уверена, твоя семья оценит.

Он кивнул, и посеменил к машине.

–Скажи, что мы ее оставим, – взволнованно зашептала ей на ухо. Я давно подумывала купить что-нибудь вроде дробовика или арбалета, но мне не очень нравился пунктик «купить». Как-то постоянно не хватало денег. А тут, хоть и малютка, но тоже в хозяйстве пригодится.

–Посмотрим, как вести себя будешь, – тихо шикнула Виктория в ответ, открывая дверь и пропуская внутрь.

В задумчивости я залезла на заднее сидение. С одной стороны это не «нет», с другой четкого «да» так же не услышала. И чтобы это значило?

Виктория села спереди, направив ствол на его яйца..

Водила натужно крякнул и повернул ключ зажигания.

Машина грузно затарахтела и рывками тронулась с места. Под шинами захрустел гравий. Так мы и покинули Варферий.

И как я не пыталась усесться, в жопу то и дело впивались пружины.

Глава 1.7

На въезде в Ксион нас встретили приосанившиеся пятиэтажки с медными вензелями-завитушками и узенькими балкончиками с пестрыми цветниками. Какая-то бабка в бигудях, с сигаретой в руках поливала горшки с цветами из фарфорового чайника.

По рельсам неторопливо семенили маленькие трамвайчики вдоль зеленых алей и просторных бульваров. У нас тоже такие есть, только ржавые и раздолбанные. В Варферии они в ходу от безысходности, а вот коренные ксионцы держатся за свою историю и крайне ревностно относятся к нововведениям. Предпочитают дурман прошлого возможностям будущего.

Оттого тут так много музеев, галерей и храмов, со стилофорами поверженных эримов у каменных подножий. И лишь вдалеке виднеются глянцевые столбы небоскребов, теряющиеся в облаках.

О новых застройках до сих пор спорят. Одни считают, все это дурное влияние Заяри, а значит, по умолчанию хорошим быть не может. А другие только рады новому витку. Наскучило им бесконечное чествование прошлых побед, хочется чего-то настоящего.

Я припала носом к стеклу, наслаждаясь видами.

Дорогие бутики. Уютные кафешки с конскими ценниками. Роскошные рестораны и помпезные клубы. За такую жизнь и две почки отдать не жалко.

Многие хотят здесь закрепиться. Мало у кого удается. Но каждый первый верит, что именно у него получится нагнуть систему. Стекаются с окраин Тали в поисках лучшей доли и пашут днем, чтобы спустить все ночью.

Они не горбятся и не ускоряют шаг при виде незнакомцев. Тут все друг другу незнакомцы. Спокойно гуляют, стоят под козырьками баров, пьют, веселятся. Будто и не задумываются, что подобная беспечность плохо заканчивается.

В Варферии нет времени шастать без дела, а разруха, унылость и отчаянье быстро оседают в мыслях. Со временем перестаешь замечать и незаметно для самого себя привыкаешь. Ходишь с опущенной головой и сжатым кастетом на костяшках и постепенно забываешь, что где-то живут иначе. А когда вспоминаешь уже и не веришь.

Наша карета (скорее тыква) начала замедляться. Мы приехали в самое нутро пресыщенности и грехопадения. Остановились у набережной. Через дорогу у неприметного здания из красного кирпича уже собралась толпа.

Снаружи «Нора» выглядела непритязательно, в тон своему названию. Какой-нибудь простофиля мог бы принять самый пафосный клуб столицы за обычный завод или что-то в этом роде. И очень удивился бы всеобщему ажиотажу.

У ржавых дверей стояли грозные вышибалы в черных очках. А в веренице очереди шептались и вытягивали шеи длиноногие красавицы и красавцы всех мастей. Парней было меньше, но и те лучшие из помета.

Сюда приходят показать себя и завести полезные знакомства. Мило улыбаются, но оценивающе прищуриваются. Непростое местечко. Хотя у богатых всегда так, с подвывертом.

–Всё, приехали, – буркнул водила, приосанился и продолжил куда смелее, – Посмеялись и хватит, – а сам исподтишка покосился на Викторию, – перегнул, признаю. Давайте мирно договоримся и разойдемся. Отдайте пистолет и так и быть согласен на 800. Лишняя шумиха и проблемы ни мне, ни вам не нужны.

–Надо же, какое щедрое предложение, – усмехнулась Виктория, сохраняя обманчивое холоднокровие, – Готов забрать деньги и ствол. Правда считаешь, что находишься в том положении, чтобы качать права?

–Мы оба не в том положении, чтобы вставать в позу. Думаешь, сможешь меня пристрелить и пойти тусоваться, как ни в чем не бывало? Выстрел привлечет внимание. Мы не в Варферии, тут это незамеченным не останется. Порох еще остыть не успеет, а вас уже загребут ищейки. Я погорячился, ты погорячилась. Оба наломали дров. Просто отмотаем назад и мирно разойдемся.

Вслух он этого не сказал, но угроза незримым лезвием гильотины повисла в воздухе. Если не пойдем у него на поводу, проблем не оберёмся. Убьем и путевка на Пустые острова обеспечена. А если отпустим, но не дадим денег, он нам любезно поднасрет.

Я затихорилась, перебирая серебрянные звенья ремешка клатча.

Решение было за Викторией.

Глава 1.8

Она промолчала, сохраняя все то же непоколебимое спокойствие. Только неестественно выпрямленные плечи до ломоты и неподвижный взгляд выдавали её с головой.

Оружие у нас, мы заказываем музыку, а этот слизняк все равно указывает. Еще и про благоразумие втирает. А куда оно запропастилось, когда преимущество было на его стороне? Глупый вопрос. Сильные к человечности не внемлют. Им это ни к чему. Они и так берут своё – без спроса, без жалости, без сожаления.

Виктория поймала мой взгляд в зеркале и едва заметно кивнула, дала отмашку. Я хмыкнула, резко кинулась вперед и перебросила удавку через подголовник. И сразу же потянула назад, ногой упираясь в сиденье.

Водила схватился за шею. Захрипел. Затрепыхался.

Цепь пережала ему гортань, сдавила крики о помощи до свинячего визг.

Машину зашатало.

Он попытался разорвать цепь. Не получилось.

Потянулся к клаксону.

Виктория выругалась, хватая его скрюченные пальцы, и со всей дури вмазала по лысому темечку рукояткой пистолета.

Снаружи нас не заметили. Этот идиот выбрал место в тени, вдали от фонарей. Из-за громкой музыки, стоны и кряхтенья его колымаги никто не услышал. И все же стоило поторопиться. В любой момент кто-то мог обернуться и тогда…

Его голову повело влево. А сам он обмяк и повис. Метания сменились подозрительным затишьем. Виктория потянула за редкие волосы на затылке, оттянула его морду назад и с лёгким презрительным омерзением приподняла веки и шлепнула по морщинистым складкам.

–Все, он отрубился. Отпускай, – наконец кивнула она.

–Фух, – выдохнула, откидываясь на спинку сиденья, – это было весело. Как-нибудь повторим.

Я потрясла руками, разминая затёкшие запястья. Увы, митенки не пережили наше небольшое приключение. Белая краска стерлась, дермантин лопнул, а на ладонях стремительно наливались краснотой мозоли.

–Ага, обязательно, – отмахнулась от меня Виктория, закинула пистолет в бардачок и вышла, захлопнув за собой дверь.

Похоже не видать мне новой игрушки. Обидно.

Я выбралась следом.

Ксион пах мускусом и ванилью. С тех пор, как Заяри изобрели электронные сигареты с приятными запахами-убивать себя стало куда вкуснее.

–Может все же возьмем? – попытала удачу. Даже жалостливый голосок выдавила. Он у меня до того мерзкий, что Вики на что угодно пойдет, лишь бы его не слышать.

–А если начнут обыскивать и на нем мокруха? – возразила и бровью не повела. Есть у нее такая фишка, смотреть в пустоту, когда нервы на пределе. Выглядит жутковато, но лучше чем битье тарелок и броски табуреток об стену.

Виктория поправила платье и поманила меня за собой. Я с печалью на сердце и рванной дырой в душе поспешила за ней.

Ближе к входу начиналась самая настоящая давка. Люди толкались и отдавливали ноги, лишь бы оказаться поближе.

Но Викторию таким не испугать, она тараном шла вперед и тащила меня за собой. Позади оставались недовольные выкрики и ругательства.

Наконец мы добрались до заветного красного каната. Хотя я уже подумывала, что отгрызть себе руку будет гуманнее.

Охранники взяли наши проходки.

Секунда.

Две секунды.

Три секунды.

Глава 1.9

Острые коготки Виктории все глубже впивались в мою ладонь, так что косточки затрещали. Еще чуть-чуть и сломает.

И когда в уголках моих глаз собрались предательские слезы…

Нам кивнули и пропустили дальше. Еще одно препятствие позади. Осталась лестница и отверстия между решетками, в которых то и дело застревали шпильки. Вот интересно, они нормальные лестницы не поставили потому что ненавидят женщин или богачи в целом любят страдать?

Викторию проблемы простых смертных не волновали. И каждый раз, когда я останавливалась, мне доставался очередной нетерпеливо-недовольный взгляд.

Так мы и ввалились в темный коридор, расписанный светящимися граффити и каракулями.

У мажоров что, сейчас популярна игра «а что, если бы мы были бедные?». Стены попортили, ободрали. Статуям Покровителей расколотили головы и облили неоновыми красками из баллончиков. Все такое неаккуратное, небрежное, нарочно разрушенное.

Какая ирония, Виктория прозябает на дне и так отчаянно стремится пробиться на вершину, пока высшее общество очаровывается прилизанной фантазией о нищете.

Мы прошли дальше и наконец попали в святую святых.

От удивления я сама себе ногу отдавила. Будто в фильм попала. Все такое яркое, красочное. Сверкающий танцпол под стеклянной крышей, раскидистые пальмы, стойки баров и тут, и там, а вдалеке бассейн с фонтаном. И все это в свете сменяющихся лучей прожекторов, то розовое, то голубое. Даже Викторию проняло, она пошатнулась и нелепо качнулась. Я едва успела ухватить ее за локоть, но она тут же выдернула руку и отпрянула, качая головой.

Ну и ладно. Пожала плечами и отвернулась, не стесняясь вертеть головой в разные стороны. Интересно же как выглядят настоящие боги. До этого Покровителей я видела только в экране телефона и оттого они казались какими-то далекими, едва ли не выдуманными, как единороги или справедливость.

Я быстро их вычислила. Внешне похожи на нас, на обычных людей. Разве что идеальнее, совершеннее, непостижимее.

Они сидели на втором этаже. Курили кальяны в изобилии деликатесов и алкоголя, с ленивым любопытством смотрели на толпу, как сытые кошки смотрят на полевок. И скучно, и ловить лень.

Да и мышки не спешили разбегаться, скорее разглядывали с ответным интересом.

Казалось бы, здесь собрались сливки общества. Но все же между детишками банкиров, новой аристократией, и детишками Покровителей, представителями древней знати, проходила незримая черта. Невидимая, но вполне ощутимая.

Серьезные дяди с кожаными дипломатами до сих пор пытаются купить дружбу и лояльность истинных владык империи, надеются выбить себе фамилии, чтобы больше на них походить. Но нет тех денег, которые заставили бы богов относится к людям как к равным. Так было, когда мы вытирали жопы лопухами и так будет, когда изобретут летающие машины.

…Виски сдавило в тисках спазма. Я где стояла, там и замерла с зажмуренными глазами, стиснутыми зубами и сжатыми до немоты кулаками, пока вокруг все танцевали и радовались жизни.

Мигрени и тошнота преследовали с самого утра и незамечать их становилось все труднее. Меня раздражали непривычно громкие звуки, отвратительно свербящие в носу запахи и вырвиглазные цвета…словно художник дилетант решил выплеснуть на холст всю палитру красок разом.

Как же не вовремя.

В коем-то веки выпал шанс выбраться из болота Варферия, что затягивало точно трясина. А все, о чем могу думать – вот бы свернуться комочком в тихой, темной комнате и застрелиться, ибо это невыносимо!

А мир вокруг как в насмешку издевается и подкидывает говна на вентилятор. Заставляет даже в таком состоянии барахтаться и изворачиваться, чтобы получить свое. Сначала машина, Эви, потом таксист и снова Эви!

Клянусь, это ходячеее недоразумение однажды меня доведет и я ее собственноручно придушу.

Вот и сейчас, куда она запропастилась? Всего на миг отвлеклась – уже и след простыл. Вот не приведи Покровители снова ввязалась в какую-то заварушку. Голову оторву!

Полная решимости вставить Эви мозги на место развернулась и врезалась прямиком в чью-то широкую грудь. В нос ударили нотки древесного парфюма, кондиционера для белья и мужского тела, но не мерзкого, как это бывает у стариков, а приятного, слегка сладковатого.

–Оу, осторожнее, детка, – обладатель белой рубашки схватил меня за плечи. Но не оттолкнул, скорее придержал, не давая упасть, – ты можешь пораниться.

Я подняла на него затуманенный взор и сглотнула.

Передо мной стоял высокий блондин с пронзительными голубыми глазами и широкой, ясной улыбкой. Никогда раньше не встречала подобной красоты, без изъянов и уродств. Тем более у мужчины. Ни прыщика на идеальной, гладкой коже, да он же до омерзения великолепен. Слишком хорош для человека.