Шин-Кай

– Почему она преследует меня? Что ей нужно?

Шорхит вздохнул.

– Она одна из тех, кто позволил своей темной половине полностью завладеть своим сердцем, своей душой. Она колдунья. Но она не всегда ей была.

Алтаец задумчиво посмотрел на меня.

– Когда-то она была обычным человеком. Она как-то связана с вашей семьей. Возможно, ты даже узнаешь ее. Ее сгубило какое-то сильное чувство, скорее всего зависть. И поддавшись ей, она выбрала себе незавидную участь. Она освободила проклятие, которое душило ее изнутри темнотой, и это проклятие сейчас пытается разрушить тебя. Чтобы загнать его обратно, нам нужно найти ту, которая выпустила его наружу.

Я ошарашено слушал шамана, обмирая от ужаса. Каждое его слово будто выдавливало на поверхность волну холодных мурашек.

– А для того чтобы найти ее, обязательно отправляться в сон? Может, найти ее в городе? Поговорить с ней?

Алтаец выставил перед собой ладонь с вытянутым указательным пальцем и медленно помахал им перед собой.

– Не всегда это удается сделать. Ведьма, которая одолевает тебя, уже покинула этот мир и спряталась в скрытом. Поэтому, чтобы найти ее, нам тоже придется отправиться туда. Но ничего не бойся. Это совсем не больно и не страшно. Ты каждую ночь делаешь это во сне. То же самое будет и сейчас. Просто в этом Сне я буду находиться рядом с тобой. Запомни – делай все, что я буду говорить тебе, и не называй никаких имен. Это важно! Ты готов?

Я кивнул, но получилось не очень убедительно. Тогда я облизал пересохшие губы и сипло выдавил из себя:

– Готов.

Получилось отвратительно. Шаман улыбнулся и наложил странную маску на свое лицо.

– Тогда выдохни, а когда я скажу, вдохни в себя как можно глубже серебристый дым. Он поможет нам заснуть.

Я оглянулся, отыскивая взглядом дым, но ничего не увидел. Лишь Унген, появившись откуда-то сзади, вставил мне в рот небольшую щепку, обмотанную чистой тряпицей, и прошептал в самое ухо:

– Это от слюней. Чтобы ты не захлебнулся во сне. Если захочешь пить, вот вода.

Я скосил взгляд вбок и увидел рядом непонятно откуда взявшуюся миску с водой. В этот момент Унген обхватил мою голову не по-детски сильными руками, удерживая ее в одном положении. Перед моим взглядом возникла разноцветная маска шамана, занимающая все пространство вокруг. Когда я сфокусировал на ней взгляд, то почувствовал уже знакомое касание невидимых рук. Глаза алтайца смотрели из глубин маски не на меня, а в меня.

– Ничего не бойся, – его шепот мягко касается моего слуха и тоже заползает внутрь, будто шаман медленно и постепенно проникал в мое тело, в мое сознание, в мой сон. Я тут же почувствовал, как налились свинцовой тяжестью непослушные веки. Что это? Гипноз?

– Оставайся собой…

– Смотри вокруг…

– Не бойся…

– Оставайся…

– Смотри…

– Выдыхай…

Я выдохнул, хотя уже не понимал, как я это сделал – мое сознание было словно отделено от тела. И в этот момент изо рта маски прямо мне в лицо ударила струя ароматного терпкого дыма. От неожиданности я сразу втянул ее в себя. Тяжелый холодок тут же распространился по носу и рту и пополз дальше, обволакивая легкие, сердце, руки, ноги, живот. Я захотел завалиться в сторону, но крепкие руки Унгена продолжали держать мою голову. Я хотел закрыть глаза, но в какой-то момент понял, что они уже давно закрыты, а я смотрю на окружающий мир сквозь веки, непонятно как ставшие прозрачными.

– Возьми меня за руку…

Я дернулся, но не смог пошевелить ни единым сантиметром своего обездвиженного тела.

– Иди за мной…

Я дернулся опять, снова и снова, и в какой-то момент мне удалось преодолеть силу держащих мою голову рук и шагнуть вперед. Сразу стало легче, значительно легче. Я посмотрел на Шорхита. Старик уже не сидел передо мной, а стоял рядом, внимательно наблюдая неподвижной маской за моими телодвижениями.

– Возьми меня за руку…

Мы шли по узкому коридору между двумя стенами сплошного кустарника, унизанного какими-то яркими цветами. Я удивленно озирался по сторонам, но шаман в своем пестром халате сжал мою руку, увлекая меня дальше вперед. Я послушно пошел рядом с ним, совершенно не чувствуя своих шагов. Краски окружающего мира были тусклыми и яркими одновременно. Это ощущение невозможно передать словами. Мы на самом деле были во сне, потому что все вокруг было нереальным и в то же время вполне осязаемым. До меня донеслись тонкие запахи кустарника, нависшего над нами сплошным зеленым пологом. Внезапно живой коридор закончился, и мы оказались перед заброшенным садом и деревянным домиком, утопающим в зелени густых деревьев. Я мельком глянул на сопровождающего. Шаман внимательно смотрел сквозь свою странную маску на дом, словно проникая своим взглядом за его ветхие стены. Мне показалось, что местность вокруг абсолютно безжизненна – все было таким запущенным, отовсюду веяло такой отрешенностью и тишиной, что казалось, здесь не бывает даже птиц, неизменных обитателей подобных уголков. Маска повернулась ко мне.

– Она здесь. Она знает, что мы пришли.

Я опять почувствовал дрожь в теле. Но прикосновение шамана успокоило ее, и я почувствовал себя гораздо уверенней.

– Мы войдем?

Шаман покачал головой.

– Нет. Мы выманим ее сюда.

В это время откуда-то из глубины сада совершенно беззвучно появился огромный кот. Это был даже не кот, а какая-то небольшая рысь серого цвета, вся покрытая шрамами и ожогами, облезлая и изрядно всклокоченная. Ее глаза были бледными и тусклыми, но в них горел огонек злобы и ненависти. Хищник двигался мягко и упруго, словно предупреждая незваных гостей, что заходить на территорию сада небезопасно. Я дернулся, инстинктивно делая шаг назад, но крепкая рука шамана удержала меня на месте. Он зашептал что-то на незнакомом мне языке, и кото-рысь, сделав несколько волнообразных движений, так же беззвучно сгинула в сумраке сада. Шаман вытянул руку перед собой и начал вращать ей, словно наматывая на ладонь невидимую нить. Спустя несколько секунд дверь дома скрипнула и на порог вышла невысокая старушка. Ее лицо было сморщенным, а из-под темной косынки торчали пучки седых неопрятных волос. Она с удивлением смотрела на нас, словно не понимая, кто посмел побеспокоить ее уединение. Я подумал, что экстравагантный вид моего спутника привлечет ее внимание, но она, казалось, вообще не увидела Шорхита, скользнув по нему лишь пустым равнодушным взглядом, который впоследствии остановился на мне. Он тут же стал осмысленным и острым, словно старушка узнала меня. Ее глаза округлились, а лицо исказилось, сразу сделав женщину и правда похожей на сказочную ведьму. Послышался ее скрипучий нервный голос:

– Ты…? Зачем ты пришел? Что ты здесь делаешь?

Я растерялся, поглядывая на Шорхита краем глаз. Шаман опять вытянул руку, в которой был зажат его короткий посох с серебристым шнуром. Старуха замерла с перекошенным лицом. Шорхит нагнулся ко мне и тихо прошептал:

– Подойди к ней и скажи, что не держишь зла на нее. Попроси ее вернуть то, что она взяла, по доброй воле…

Он разжал свою руку и кивнул мне на ветхий домик.

– Иди. Не бойся. Только не дотрагивайся до нее. Что бы ни случилось. Просто поговори с ней.

Я сделал шаг вперед и понял, что в этом сне шагать одному гораздо сложнее, чем с поддержкой шамана. Шаг. Еще шаг. Постепенно я преодолел несколько трухлявых ступеней и поднялся на веранду таинственного дома. Ведьма стояла неподвижно, и лишь ее тело мелко тряслось, словно силясь вырваться из невидимых пут. Я подошел к ней на расстояние двух шагов. Она смотрела на меня и из ее выцветших глаз катились слезы. Она силилась что-то сказать, но не могла преодолеть судороги, сковавшие ее челюсти. Я обернулся на Шорхита. Он стоял неподвижно, словно подбадривая меня своим пронзительным взглядом из-за маски. Я опять повернулся к ведьме. Да и никакая она была не ведьма. Жалкая, запутавшаяся в своих противоречивых чувствах бабуся. Она показалась мне смутно знакомой, но я никак не мог понять, где я ее видел. Мне вдруг стало невероятно жалко ее – сморщенную, зареванную, неподвижную, с трясущимся телом, с поникшими плечами и пустыми глазами. Захотелось подойти и обнять ее, прощая ей всю ее злобу и всю ее глупость. Я сделал еще один шаг вперед… Последнее, что я услышал, был предостерегающий крик шамана за моей спиной.

ЧАСТЬ 1. СЕКС и СНЫ.

«Человек существо сексуальное. И этим все сказано…».

Неизвестный автор.

ИЗМЕНА.

«Измена как смерть – она не знает нюансов». Д. Жирарден.

АЛЕКСЕЙ ДЫМОВ.

В жизни каждого человека случаются такие моменты, когда привычная череда событий, ставших уже повседневной рутиной, неожиданно дает сбой. Вдруг внезапно, в один момент, что-то нарушается, и жизнь начинает разворачиваться совершенно по другому сценарию, как лента в старом киноаппарате, слетевшая с катушки – мелькание каких-то отрывочных кадров вместо четкой последовательности сюжета фильма. Вот, казалось бы – только что смотрел нормальное кино, и все было понятно, и даже предсказуемо, и вдруг бац, – какое-то неуловимое движение, один досадный сбой и на экране после нескольких секунд хаоса возникает пустое поле. И всем понятно, что механик не виноват, и пленка через несколько минут будет снова заправлена в бабину и повествование опять начнется с того же самого места, но впечатления от фильма все равно будут уже немного подпорчены. Но в истории кинематографа частенько бывали и такие случаи, когда пленка рвалась или даже сгорала, и киносеанс вообще заканчивался или возмущенным зрителям предлагался совершенно другой фильм. И многие уходили из темного зала разочарованные или раздосадованные тем, что какой-то крохотный сбой мог испортить настроение или даже порушить планы запланированного досуга. А ведь жизнь не кинозал. В ней все намного сложнее и драматичнее. Именно об этом думал Алексей Дымов, когда задумчиво ехал по знакомому маршруту к себе в офис. То, что сегодня произошло, было случайностью, но случайностью, которая угрожала полностью перевернуть его многолетнюю отлаженную жизнь. Сегодня с ним произошло то, что он считал в своей жизни наименее вероятным событием. Это могло произойти у кого угодно – у сослуживцев, у любого из его друзей, но только не у него. Это вообще было невозможно! Нереально! Немыслимо! Дымов растерянно смотрел на разметку, исчезающую под колесами его автомобиля. Сегодня он впервые за двенадцать лет совместной жизни усомнился в верности своей жены. И произошло все как-то по-дурацки, нелепо. Ну а с другой стороны, сложно представить, что подобные вещи происходят красиво, с какой-то помпой и торжественностью. Обыкновенная бытовая ситуация – почти сразу после звонка будильника на телефон жены пришла СМС. Такое часто случалось и раньше, СМС приходили даже ночью: магазины присылали информацию о скидках, оператор сотовой связи информировал о нулевом балансе или приглашал для участия в каком-либо конкурсе. Но в этот раз все было как-то иначе. Алексей даже не мог себе объяснить, что в этом сообщении его насторожило: то ли непривычная реакция Аллы после прочтения, то ли просто излишне резко звук телефона ударил по пробуждающейся нервной системе. А может и то и другое, но в ответ на его сонный вопрос – «ну кто там еще?», жена на несколько секунд замолчала, словно подбирая наиболее правдоподобный вариант, а потом сунула телефон в карман халата, чего не делала никогда, и растерянно пожала плечами – «ошиблись»… В этот момент у Дымова впервые возникло внутри смутное неприятное чувство. Оно еще не было четко оформлено в подозрения, но что-то определенно было не так, и он попробовал забыть о происшествии и еще несколько минут провести в дреме, но сон как рукой сняло. Он сел на кровати и задумчиво провел руками по голове, растерянно глядя вслед супруге, скрывшейся за дверью душа. Каким-то шестым чувством он понял – жена ему соврала! Впервые за все время совместной жизни. Это сообщение не было ожидаемым, но не было и случайным, и она явно смутилась, получив его и выдав себя своим секундным замешательством. Дымов потряс головой, отгоняя от себя эти неприятные мысли. Бред какой-то! Может и правда ошиблись. А Алла… Ну о каких нормальных реакциях можно говорить в шесть тридцать утра, после экстренного пробуждения под навязчивый звук будильника. Алексей машинально посмотрел на часы – шесть тридцать семь… Нужно будет запомнить время, так, на всякий случай… Мысль еще не оформилась в четкое действие, но уже стала обрастать дополнительной информацией. Дымов глубоко вздохнул и, энергично выдохнув, оттолкнулся от кровати, поднимая свое тело в устойчивую вертикаль. Фильм пока еще продолжал идти в темноте кинозала, под мерное жужжание механизма невидимого зрителям проектора.

Мысль о телефоне не давала ему покоя в течение всего процесса утренних процедур. Он обратил внимание на то, что обычно телефон жены всегда лежит на тумбочке около кровати, а сегодня она продолжала носить его в кармане халата, словно не желая расставаться с ним ни на секунду. Смутные сомнения опять засвербели в душе, и Дымов даже нашел силы улыбнуться самому себе, размышляя о том, что его ревностная паранойя зарождается фактически на пустом месте – может он раньше просто не замечал утреннего местоположения телефона супруги, или она просто забыла его выложить, после того как совершенно машинально положила в карман.

«Блин, вот так это и начинается, наверное…» – пробормотал он мысленно сам себе, скептически улыбаясь, но ощущая при этом, что улыбка получается ненатуральная, вымученная. Он поймал себя на мысли, что ждет случая, чтобы увидеть, как злополучный телефон появится, наконец, из своего укромного убежища. Долгожданный момент настал через пятнадцать минут. Тонкая изящная «NOKIA» легла на трюмо, а Алла пошла в ванную комнату вешать халат и доколдовывать что-то со своей внешностью. Дымов как загипнотизированный уставился на аппарат. Было в этом что-то запретное, но невероятно притягательное – он никогда не залазил в телефон супруги, но сегодня какая-то непреодолимая сила влекла его нарушить многолетнее табу. Это было, с одной стороны, унизительно, с другой, он понимал, что если сейчас не развеет свои сомнения, то они будут отравлять ему нервы весь день, потому что вечером все равно что-нибудь придется сделать – или все-таки преодолеть негласный запрет, или спросить жену напрямую. Второе будет выглядеть глупо и нелепо, а первое подло, ведь доверие к своей супруге было одним из краеугольных камней их крепких и практически идеальных семейных взаимоотношений. Но ведь за все двенадцать лет она ни разу не давала ему оснований для подозрений! Никогда, за исключением сегодняшнего утра. Да и не подозрения это были, так, недоразумение, которое он сам уже раздул в нечто большее. Поэтому, нарушая свою внутреннюю установку, он словно опасался перешагнуть невидимую границу, которую сам создал, и которая была неприступной в течение всей их совместной жизни. Дымов закусил губу. Решение необходимо было принять мгновенно – супруга вернется в комнату в любой момент. В голове сверкнула молнией внезапная мысль – а что если все его границы и правила были лишь иллюзией? А что если он просто закрывал себе глаза, ведь сколько измен происходит вокруг. Да нет, этого просто не могло быть! Это же Алка! Его, родная «Аленький», которую он знал с детства, практически всю свою жизнь. Она была другой, не такой как все! Представить, что она могла ему изменить, было просто невозможно! Это вообще выходило за рамки реальности! Алексей зажал глаза, стараясь не смотреть на треклятый телефон. А вдруг? Словно бесы коварно шептали ему сейчас в оба уха мысли сомнений и недоверия. С другой стороны – ну что тут такого? Он просто заглянет в телефон и все! Какая, по сути, малость… В ванной что-то звякнуло, как будто поставили на полку стеклянный флакон. Времени оставалось совсем мало. Необходимо было принять решение. Словно под гипнозом, дрожащими руками, Алексей быстро взял телефон жены и открыл папку с сообщениями. СМС, пришедшая в шесть тридцать семь, отсутствовала. Он вышел из папки и положил телефон обратно на стол, перевернув его экраном вниз, и как раз вовремя – спустя секунду в комнату вошла Алла, поправляя прическу. Дымов отвернулся, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце, прокачивая через себя кровь, обильно смешанную с адреналином. Ему показалось даже, что этот звук распространяется по всей спальне оглушительными волнами. Непривычный акт слежки не внес никакой ясности – непонятно было, удалено сообщение намеренно, чтобы скрыть улики, или жена просто удалила его, как ошибочное, а посему ненужное. Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Леша, я поехала, опаздываю… Давай созвонимся днем?

Он машинально кивнул и ответил на поцелуй, чувствуя, как внутри бушуют потоки незнакомой химии – следствие процесса, именуемого в народе ревностью. Растерянно закрыв за супругой дверь, он медленно сел на табуретку в коридоре, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли.

Так, что опять не так? Все ведь вроде встает на свои места.

Какая-то смутная несостыковка, маленькая деталь… Перед глазами возник дисплей телефона и список сообщений. Загадочное утреннее СМС стерто, а предыдущее сообщение о ненужном роуминге осталось нетронутым. Да и вообще, Алла обычно никогда не стирала письма, дожидаясь пока ресурс памяти не заполнится и можно будет очистить весь список сразу, одним нажатием клавиши. Дымов сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Бесы за плечами снова начали свой непривычный заунывный шепот.

АНДРЕЙ КОРОБЕЙЩИКОВ.

В жизни каждого человека случаются такие моменты, когда привычная череда событий, ставших уже повседневной рутиной, неожиданно обрывается. Вдруг внезапно, в один момент, как будто срабатывает невидимая железнодорожная стрелка, переводя поезд жизни на совершенно другую ветку, в другой жизненный сценарий. Так и произошло со мной, когда я сидел около окна в уютной кофейне, дожидаясь прихода моего старого друга, Леши Дымова, имеющего вполне закономерное прозвище «Дым», который вдруг неожиданно позвонил мне утром, после двухлетней паузы в общении и предложил «посидеть в кофеинке». На обычный дружеский порыв этот звонок мало походил, значит, Дым хотел увидеть меня с какой-то другой целью, предположительно деловой. Много лет назад я помогал ему по бизнесу – мы проверяли его деловых партнеров и сотрудников, обеспечивали защиту офиса от утечки информации и снабжали необходимым техническим снаряжением. Но тогда я еще возглавлял Агентство Деловой Информации, занимающееся комплексной безопасностью бизнеса. Что могло понадобиться от меня Дыму в этот раз? Странное предчувствие я поймал еще до его прихода, когда девушка-официант принесла мне чашечку кофе, и я с улыбкой посмотрел на стилизованное изображение «Инь-Ян», искусно сделанное на поверхности ароматной сливочной пенки. Просто так подобные Знаки не появляются. Они всегда раскрывают суть события, которое должно произойти в самое ближайшее время. Как всегда моя интуиция меня не обманула. Только я подумал о смысловом содержании символа, изображающего двух легендарных «Рыбок», обозначающих взаимодействие двух Энергий и двух противоположных Полов, как в дверях кофейни появился Дым, издалека помахав мне рукой. То, что в его жизни случилось что-то очень плохое, я сразу понял по его глазам. Они были погасшие, словно из них выкачали весь внутренний свет. Да и осунувшееся лицо друга указывало на какое-то сильное эмоциональное потрясение. Поэтому мы оба не стали давить из себя дежурные улыбки и Алексей сразу вывалил на меня груз своих переживаний. Три дня назад на пригородной трассе попала в автомобильную аварию его жена, Алла, которую я прекрасно знал, часто бывая в гостях у четы Дымовых. Машина вылетела на встречную полосу и от касательного удара увернувшегося автомобиля слетела в придорожный лес. Удар был страшный. Она была жива, но находилась в коме, в одной из городских реанимаций Барнаула. Меня эта новость просто ошарашила. Не ожидал, что теплый летний вечер принесет такие страшные новости. После непродолжительной паузы, неловко возникшей между нами, Дым сразу перешел к сути нашей встречи. Он посмотрел на меня своими непривычно бледными глазами и в этот момент я понял, что если сейчас не встану и не уйду, то какой-то неведомый поток захватит меня и понесет в неизведанном направлении, меняя привычный ритм жизни. Но встать и уйти в такой момент было просто немыслимо, поэтому я подавил в себе этот спонтанный всплеск интуиции и молча приготовился слушать.

– Андрей, а ты еще по безопасности работаешь?

Я покачал головой.

– Нет, Леха, я отошел от дел. Сейчас в основном по Алтаю мотаюсь. Отшельничаю можно сказать

Дымов закусил губу. Он явно ждал от меня какой-то помощи, но было видно, что высказать эту просьбу ему невероятно сложно, словно он силился перешагнуть через какую-то границу.

– Понятно. А связи какие-нибудь остались?

– А тебе зачем? Проблемы?

Дым пожал плечами.

– Да… не знаю даже пока. Вот и хочу выяснить.

Он замялся. Я скосил глаза на «Рыбок» в чашечке капучино. Дым прищурился и, нервно усмехнувшись, медленно процедил:

– Да понимаешь, тут какое дело…

Он нервно провел рукой по скатерти.

– Она там не одна была… В машине. И машина не ее. Вот так вот.

Я почувствовал, будто на меня второй раз выплеснули кастрюлю воды. Только в первый раз она была ледяная, а эта, наоборот, была кипятком. Меня натурально бросило в жар. Я сглотнул ком, вставший в горле. Дым печально усмехнулся, наблюдая за мной.

– Во-во, такие дела, брат. Понимаю, что сейчас я не об этом должен думать, но у меня уже третий день мозг взрывается от этой мысли. Не могу так больше. А у меня ведь знакомых из этой сферы – только ты.

За столиком опять возникла напряженная пауза. Я мучительно пытался привести в порядок разлетевшиеся вдребезги мысли. Алла… Кто угодно, только не Алла. Перед глазами сразу возник ее образ – красивая, невероятно правильная, влюбленная в Леху Дымова на уровне фанатизма. Этого просто не могло быть. Я взял в руки чашечку и нервно покрутил в пальцах.

– Машина не рабочая?

Дым отрицательно покачал головой.

– Нет. У них вообще рабочих машин нет. И она в это время должна была быть в офисе. Ну и, кроме того, у меня подозрения всякие возникали в последнее время…

Я медленно кивнул.

– Да, блин, дела.

В свое время, работая в Агентстве, мне часто приходилось сталкиваться с самыми невероятными изменами, но осознавать, что это могло коснуться пары, которую все считали «идеальной», было как-то тяжело. Будто рушилась непоколебимая вера во что-то неизменное, в какой-то своеобразный ориентир, вдруг оказавшийся пустышкой.

– Чего ты от меня хочешь?

– Я хочу выяснить, кто с ней был. Хочу все знать. Все! – подчеркнул Дым значительно, – для меня это очень важно, поверь. Иначе я бы не стал тебя беспокоить. Помоги мне, пожалуйста!

Я лихорадочно соображал. С одной стороны, я уже давно ничем подобным не занимался, с другой – оставить Дыма без поддержки было с моей стороны не очень правильно.

– А что с ее попутчиком? Жив?

Дым оскалился, и я не сразу понял, что это была нервная улыбка.

– Тоже в коме. Лежат в одной больнице, в соседних палатах. Ирония судьбы…

Я глубоко вздохнул и выпил залпом уже остывший капучино, чувствуя, как две разноцветные «Рыбки» нырнули внутрь, закружившись в своем мистическом танце уже где-то глубоко в моем внутреннем пространстве. Я кивнул другу, ощущая легкий толчок – это поезд перешел по стрелке на другие рельсы Судьбы.

Занимаясь этим делом, я даже ощущал поначалу легкую ностальгию, связанную с воспоминаниями о давно минувших временах. Но потом она пропала, так как времена эти были окрашены в довольно мрачные цвета. Да и картины, намалеванные этими красками, были связанные с весьма неприятными ситуациями – необузданными инстинктами, обманом и интригами. Неужели это прошлое опять проявлялось в моей жизни, указывая на какую-то незавершенность? Я категорически не желал ввязываться больше в виток спирали, напоминающий пружину, выскочившую вдруг из обшивки пыльного дивана. Но выбора у меня, по сути, не оставалось, и я надеялся, что мне удастся выпрыгнуть из этого потока, не успев погрузиться в него достаточно глубоко, но успев помочь при этом своему другу. Я точно знал, что если даже оправдаются самые нежелательные подозрения, мне удастся как-то сгладить эту ситуацию, каким-то образом ее урегулировать. Хотя где-то в глубине души у меня все-таки теплилась надежда, что все это какое-то недоразумение, которое обязательно прояснится, возвращая утратившие силу ориентиры на свои покинутые места.

Размышления. Ревность.

Вы никогда не задумывались, почему ревность является столь сильным чувством? Согласно статистике, около сорока процентов бытовых убийств происходит на почве ревности. Неужели это чувство настолько велико, что способно затмить рассудок и подтолкнуть человека к совершению тягчайшего преступления? Ведь если вдуматься, речь идет об осознанном выборе партнера – изменить, разорвать отношения или просто пофлиртовать. Но статистика неумолима – ревность является одним из самых мощных стимулов к совершению преступления. Является ли этот комплекс просто деструктивным элементом нашего загадочного подсознания или это тоже часть некоего алгоритма, который довлеет над человеческими отношениями?