Размышления о себе

Подобные мысли уже четырнадцать минут бушевали в Ее голове, вызывая эмоции раздражения, гнева и злости на всех. Она-то отчетливо понимала, что злится на себя. Хотя именно сейчас от злости Она переходила к ненависти, к отторжению себя и своих желаний. И чувства вины и долга начинали поднимать головы. Опять!

Такова Ее натура – сначала съесть себя поедом, дотла, до кровиночки, а потом, как получится, собраться. И с каждом разом собираться было все труднее. Она уже стала засекать время. Шла пятнадцатая минута захвата Ее теневой частью и нападения на себя.

И в эту минуту Она уже была не уверена, что победит…

Я для особенных людей

Наслушавшись разных тренингов по продажам и позиционированию, Она села писать о себе. Долго сидела.

И в чем была Ее трудность? Нужны были шаблоны, продающие тексты и четкая целевая аудитория, для кого Ее услуги.

А вы знаете уже, что Она работает на уровне смыслов, чего-то глубинного в нас и великого, открывающего пространство к самому себе.

«Разве это нужно не каждому?!» – говорила та Ее часть, которая отвечала за смыслы и была немного наивной, вернее возвышенной.

Другая, что попроще и реалистичнее, ворчала на нее: «Делай, что тебе говорят! Будь как все!»

Но та, возвышенная, то ли не слышала, то ли притворялась, что не слышит, писала свое.

«Я не для всех, я для особенных людей. Помочь могу только тонко чувствующим людям, уже готовым прикоснуться к боли, познакомиться с ней поближе, понемногу, словно невзначай. И вспомнить, что было причиной этой раны, этой боли, что забылась и нет сил вспоминать. А она, эта боль, стучится, хочет вырваться наружу, напомнить о себе и раствориться – быть запертой не хочет и забытой тоже».

Заглядывая через плечо, чтобы узнать, о чем пишет неуемная натура – возвышенность, с которой ей приходится мириться, жить рядом и в едином теле, реалистичность, или вернее, прагматичность, замолчала и присела рядом.

Вздохнула и разрыдалась вслух. Разрыдалась, потому что у нее тоже была своя боль.

И та немного наивная, вернее возвышенная, а сейчас самая чувствительная и надежная, обняла ее и тихо на ухо сказала: «Вместе мы справимся. Не слушай никого!»

Состояние

Она послушала вебинар и решила купить курс.

У Нее редко так бывало, чтобы Она сразу поверила людям. Сегодня было такое состояние. В этом лекторе Ей понравилось все: манера говорить, интонирование, а самое главное – ее слова. Та суть, которую транслировала эта женщина, была настолько Ей сейчас близка, а вернее нужна. И глубина смысла, и метафоры, которые лектор использовала в речи, находили отклик. У Нее сейчас было такое состояние.

После вебинара возникло ощущение, что этот материал дополнит Ее стиль работы, сделает профессиональнее… что ли. Используя этот метод в работе, Она достигнет нужного результата быстрее. Не то чтобы Она сомневалась в себе и своих профессиональных умениях, нет.

Но Ей казалось сейчас, что, возможно, нужно лишь шлифануть или добавить чего-то нового. И, скорее всего, это была Ее блажь, Она и так многое умела и знала. Но в этот вечер у Нее было такое состояние.

Ей непременно хотелось владеть этим методом. И это так красиво звучало. Это поднимало Ей настроение, или Ей так казалось.

И вечером Она придет домой, купит курс, потому что так решила. Или потому что это была Ее блажь. Или Она захотела поправить свое состояние.

Коварная привычка

Она решила жить без оценок, прочитав в очередной раз статью в интернете о вреде интерпретаций чужого поведения и мнений. Она старалась следить за собой изо всех сил, убирая оценочные суждения. Суждения из речи.

Коварная привычка появлялась в мыслях. И если Она это замечала, то всем своим осуждением набрасывалась на себя и ела поедом. Так смачно, со вкусом, разбирая на ингредиенты собственную несостоятельность.

Мама, что ты делаешь? – спросила шестилетняя дочь Инга, услышав Ее ворчание во время глажки белья.

И что я, действительно, делаю? – выключив утюг, спросила Она себя. Сказала дочке: «Я сейчас». И быстро вышла из комнаты. Ей очень хотелось умыться, смыть с себя тяжесть вины, стыда и остатки осуждения. Резко открыв дверь в ванную, увидев себя в зеркале, замерла.

С детства Она помнит это выражение лица. Такое почти постоянно было у Ее матери. Она была нежеланным ребенком. Мать не смирилась с этим до конца жизни, больно демонстрируя Ей свое пренебрежение.

Вспоминая детство, Она стала мыть руки холодной водой. Терла их так, словно вековая грязь налипла на пальцы и невозможно было ее оттереть.

Не помогало. И Она встала под душ леденящей тело воды, которая освобождала Ее от душевных страданий.

Я такая, какая есть. И Слава Богу, что жива. И не хочу, чтобы моя Инга видела меня такой. Все стерла. И стараться не буду – какая есть. Приму и буду проживать, – вела диалог, отогреваясь теплой водой.

Ей стало значительно легче.

Она стерла с зеркала пар и увидела совсем другое лицо.

Инга, бери Матюшу, пойдем папу встречать.

И тихо добавила: «Теперь можно. Я в себя пришла».

Дядя, стой!

«Дядя, стой! На красный нужно стоять – меня мама учила», – говорил детский голос уверенно. И только сейчас Он почувствовал, что кто-то Его держит за край куртки. Он повернулся и увидел сначала большие ярко-голубые глаза, они выделялись во всем образе так, словно передавали весь смысл фразы: нужно стоять.

Я стою, малыш, я стою, – выдыхая, торопливо ответил Он.

Сейчас машины, нам идти нельзя. Видишь, как быстро едут.

Он услышал звук улицы, шум машин, голоса людей и даже порыв ветра. Где-то фоном звучал женский голос: «Извините, он у меня любознательный и общительный. Любит все делать правильно. Сначала сама научу – потом плоды пожинаю. Он и меня поправляет постоянно. Только вот пока называет всех на «ты».

Он увидел источник звука – женщина лет 30, одета в голубое пальто и белый шарф. Ему стало понятно, в кого у малыша такие красивые ярко-голубые глаза.

Да ничего. Он, считай, мне жизнь спас, а то я все несусь и несусь, ничего не замечая вокруг.

Будьте осторожны.

Его спаситель вместе с мамой перешел на зеленый, и они затерялись где-то в толпе. Он же остался стоять, рассматривая окружающий мир, словно за многие годы впервые увидел его. Он впервые позволил себе перерыв в этой спешке, гонке и хаосе, как Он любил говорить.

«Действительно, а куда я несусь? Куда я спешу, не замечая ничего вокруг, не замечая собственную жизнь?» – спросил Он сам себя и ответа пока не нашел. Переходя по правилам, уже на зеленый, Он почувствовал такую явственную благодарность к малышу, что у Него потеплели руки и на лице появилась улыбка.

И эта фраза: «Дядя, стой! На красный нужно стоять – меня мама учила», – сопровождала Его целый день.

Он был зол

Его подвел партнер, и он был зол. Он злился так, как в те молодые годы, когда мамаша не пускала его гулять. Так Игорь называл мать в те моменты, когда она его доставала и он чувствовал боль.

Именно этот случай Игорь вспоминал сейчас.

Он был в команде футболистов. Нужно было идти на тренировку. Это было в мае, когда начала цвести сирень. Он вспоминал, с какой радостью выбежал из школы и вдыхал этот запах. Сирень с крупными темно-сиреневыми цветами. Игорь подошел к ней. И стал искать цветы с большим количеством лепестков, чем обычно. Найти цветок с шестью лепестками для Игоря казалось невероятной и большой удачей, и он находил!

Когда это случилось сейчас, подумал: «Все сбудется! Меня возьмут в сборную».

Игорь так хотел попасть на эту тренировку. Но завтра был экзамен по русскому языку. Этот предмет он не любил, для него он казался неважным. Все равно хотел пойти на математический. Ему нравились цифры, расчеты.

Тогда Игорь был даже согласен поступать на финансы, как настаивала мамаша.

Но в этот день на важную для него тренировку он не попадет. Мать решила, что сын будет в это время 2 часа заниматься с репетитором и готовиться к завтрашнему экзамену.

Игорь этого не понимал и не принимал. Его тренер говорил: «Перед смертью не надышишься. Зачем напрягаться? Усилия нужно распределять постепенно. Нагрузка должна быть ежедневной».

Он пытался объяснить ей, мамаше, которая в этот вечер орала на него, называя тугодумом, бестолковым, неудачником. А еще, что его особенно задело, внушала она ему: «Ты никогда не добьешься успеха!» Мать кричала и не могла остановиться. А Игорь выключил звук и смотрел на нее, как на совсем чужого человека: злого, ненавидящего его в этот момент больше всех на свете. Сын не понимал, почему мать так жестока с ним.

В этот день, когда его подвел партнер, он был так зол, как была зла тогда его мать. И он понял, что с этим надо что-то делать.

Доктор

Светлана тихо плакала в перевязочной, оставшись одна после смены. Она плакала от обиды, плакала задыхаясь от боли так, что мгновениями даже не могла дышать, всхлипывая нараспев как-то очень по-детски.

Ей было жаль себя. Жаль так, что чувство поглотило всю ее от макушки до кончиков пальцев рук и ног. Светлана даже не осознавала, где она и что пора успокоиться. Всплывая потихоньку, чтобы никто не услышал, утираясь своим белым халатом: все равно стирать после смены. Но нет, здесь была и другая причина. Она вымещала свою злость на нем, как атрибуте профессии. Это была ее месть.

Что случилось? – неожиданно тихо прозвучало за ее спиной.

Светлана не испугалась. «Еще и этот», – пронеслось у нее в голове.

Этот голос она знала более 10 лет и была к нему равнодушна. Но сейчас он был некстати. Светлана замерла, бросив на пол свой белый халат.