Исповедь в жанре нуар. Часть 1. И свет покинул этот мир

Один только лейтенант Ридус опекал меня, как отец родной. Замяли дело благодаря его сноровке и связям. Я не виню его за то, что он потом ни разу мне не позвонил. С глаз долой – из сердца вон.

ЛЕЙТЕНАНТ РИДУС

Я не верю, что ты мог застрелить своего лучшего друга! Не верю!

В гости меня теперь ждал только святой отец. Но тут уж мне не хотелось видеться. Простите. Отец Даниель жестоко ошибался.

Если бы Бог существовал, он бы ни за что не допустил такого. По-настоящему существовала только одна размалёванная шлюха-удача. И теперь она брала по двойному тарифу. Мне такое не по карману.

10

Конечно же, я ничего не написал Раде про Кевина. Ничего про бывшую жену. И о священнике я тоже умолчал.

Я не писал о том, что могло вернуть меня в прошлое. Ничего, что могло тяжким бременем лечь на её изящные тонкие плечи.

Пусть лучше серый пепел в мусорной корзине хранит эту боль. Пусть ветер гонит прочь эти воспоминания.

Мы просто «говорили». Обменивались письмами. И хотя сквозь мои сообщения не проникал никакой свет, я всё-таки чувствовал себя живым. Для мертвеца это большое достижение.

Запах жасмина и мнимое присутствие Рады во мне что-то исправили. Нежданно зажёгся ночник, который осветил все углы в голове.

Призраки на какое-то время затаились в гнусном оцепенении. В предательском ожидании, пока что-нибудь… или кто-нибудь не погасит этот тусклый свет.

В ту ночь я уснул. Трезвым. Впервые за долгое время.

Обычно, когда я пытался геройствовать и не напивался, меня всегда навещал Кевин. Порой я видел жену с мёртвым младенцем на руках, как Мадонну на картине Рафаэля. Нередко меня порицал священник в кожаном пиджаке, упирая мне в грудь чёрный глаз револьвера.

Сны могли перетекать один в другой, как поставленный на повтор фильм в дешёвом кинотеатре. Вместо попкорна извечно кислое послевкусие ночного кошмара.

Проснулся я, не чувствуя головной боли. Липкий пот не сковывал движений. Свет, запутавшийся в занавесках, непривычно радовал и не резал глаза, как бывало раньше.

Долго вспоминал это слово. Думал, что уже позабыл его… Это слово было «облегчение».

Посмотрел на бутылку, к которой не притронулся. Та выставляла себя напоказ, как распутная девка, упивающаяся своей красотой.

Я отвернулся, чтобы избежать искушения. Привычки ведь никуда не деваются? Они сильнее новых идей.

В такие моменты в голову могут лезть самые дурацкие вопросы. Кто живёт дольше? Тот, кто в течение нескольких лет купался в мягких волнах Морфея, употребляя героин или опиум? Или тот, кто давился варёной картошкой и обезжиренным молоком?

Один мог чувствовать вечность, пусть всего лишь несколько лет! А другой долгие годы набивал брюхо картофелем, разбавляя досуг бегом трусцой. Я постарался сесть так, чтобы бутылка выпала из поля зрения.

Канарейка удивлённо (а может, восторженно?) чирикнула, увидев меня на кухне, не согнутого пополам от боли в желудке.

Кроме гнилья, в холодильнике оказались три яйца и пожухлый томат. «Никакой плесени, значит, можно есть!» – так говорил Кевин.

Масло скворчало на сковородке, пока я очищал холодильник от испортившихся продуктов. Будь я с перепоя, мог бы со спокойной душой съесть эти отбросы и не поморщиться.

Ещё одно позабытое слово – «аппетит». У еды, оказывается, может быть вкус, а удовольствие можно получить даже от обыкновенной яичницы.

Жареные яйца и овощи – отличный завтрак. То, что нужно, чтобы начать новую жизнь!

Что дальше? Мы возьмёмся за руки с девочкой в белоснежном платьице, прогуляемся по радуге и там найдём горшок с золотом?

Мой скепсис не вытравить даже трезвостью. Когда в голове не шумит, скрип суставов и шелест утерянных мышц становятся невыносимо заметными.

Я отжался от пола и, кроме треска, почувствовал резь в правом боку. Да. Здоровье – не аппетит. Просто так не вернёшь.

По крайней мере, есть цель на день: заглянуть к врачу. Кто знает? Может, я даже схожу на исповедь.

Чтобы поменялись жизненные ориентиры, мне потребовался один выстрел в воздух, запах жасмина, десяток электронных писем и завтрак школьника.

Лицо врача напомнило мне удивлённую канарейку. Видимо, он ожидал моего появления ещё меньше, чем я сам.

Несколько анализов и общий осмотр. Зрение почти не ухудшилось, слух тоже не подвёл. Да и вообще я неплохо сохранился.

Только вот УЗИ показало, что ещё один годик прежнего образа жизни, и мне будет гарантирован цирроз…

ВРАЧ

У вас белая печень, сэр… Это означает, что орган дает признаки высокой эхогенности. То есть в нём есть структуры, плохо пропускающие ультразвук, понимаете? Это не что иное, как жировые клетки. Пока я могу диагностировать выраженную жировую печёночную дистрофию. Это хорошо, что вы пришли. Вам нужно исключить алкоголь и начать заниматься спортом. Хоть немного…

Да уж. Я и без цирроза-то был никому не нужен. Просто подводил себя к краю. Добрый доктор Дулиттл не открыл мне священной истины. Я и сам понимал, в какую яму себя загнал.

И знаете, я ведь шёл в больницу не за рецептом или лекарством. Мне требовалось подтверждение. Что я всё-таки живой.

11

Дома я был уже поздно вечером: пришлось заскочить в магазин здорового питания, где регулярно затаривался Кевин.

Двухпроцентный творог, яйца, гречневые галеты, обезжиренное молоко, овощи, орехи, немного фруктов и комплекс витаминов. Три больших бумажных пакета. Пока нёс, неплохо подтянул мускулатуру.

Я принялся готовить ужин, предварительно заглотив витамины с привкусом пыльной резины. Чёрт! Скоро меня ждал человеческий ужин. Впервые за последние год-полтора? Или два?

Включил телевизор на кухне и с периодичностью в несколько минут менял каналы. Старался не нервничать, но получалось хреново. Почему моя антенна ловит один только шлак?

Дебильное ток-шоу, в котором обсуждают постельную жизнь размалёванных звёзд. Посредственный ром-ком с фоновым смехом имбецилов после каждой «шутки». Дрянной боевик, где основным действием было подёргивание бицепсов престарелых качков. Ни тебе добротного вестерна, ни детектива.

Салат уже готов, жаль только, не купил оливкового масла. По телеку начинается блок новостей. Криминальная сводка. Пусть вещает. В этой передаче враньё было хотя бы немного приближено к реальности.

ДИКТОРША

…было совершено ограбление. Три человека ранены. Один погиб. Грабители скрылись. Среди представителей правопорядка пострадавших нет.

Наверное, бронежилеты стали выдавать не дырявые. Чёрт! И сыр забыл. Какие там витамины предупреждают Альцгеймер?

ДИКТОРША

…сообщается, что девушку нашли повешенной в съёмной квартире. Тело 26-летней Светланы Антоновой обнаружила пришедшая с ночной смены сестра. Полиция считает, что это самоубийство. Однако по данному факту проводится расследование, тело погибшей отправлено на судебную экспертизу.

Бедная девочка. Всего двадцать шесть. Этот город не щадит никого.

Я выключил телевизор и позволил канарейке угоститься прямо из миски с овощами. Мне не терпелось прочесть письмо от Рады. Похрустывая салатом, я сразу же пошёл к компьютеру.

Как и полагал, пришло письмо от Рады. Но вместо радости я испытал горькое чувство удовлетворения от того, что не удержался и всё-таки прикупил рядом с домом несколько бутылок дерьмового виски. Это, как вы понимаете, для гостей. Ночь обещала быть долгой… и в гости снова должны были заглянуть призраки.

Дорогой Кевин.

Мне жаль, что жизнь прожгла тебя насквозь. Я чувствую твою боль, твой ужас, твои страдания, переживания и страхи. Я их чувствую, очень! И я их разделяю, поверь. Всецело.

В этом мире нет больше добра, и ты ошибся, приняв меня за единственное олицетворение чего-то светлого. Я ничуть не лучше других. Я грязная и порочная, как и все.

Испытываю прилив счастья оттого, что решилась и смогла это сделать сама. Спасибо тебе, милый друг! Без тебя я бы не отважилась.

Я бесконечно благодарна тебе за то, что ты наставил меня и дал ещё один день для размышлений. Этого вполне хватило, чтобы окончательно во всём разобраться.

Прощай, Кевин.

Может быть, мы сможем встретиться там?

Я буду ждать.

Твоя Рада.

Я снова и снова возвращался к началу, не желая принимать скверную догадку за правду. Не мог я дочитать это до конца!

Дорогой Кевин. Я чувствовал, как ночник в голове вздрагивает от каждого слова в письме.

Дорогой Кевин. Разве я представился именем друга? Хм.

Когда я всё-таки прочёл последний вопрос Рады – последний в её жизни вопрос, – мрак заполнил череп… и призраки заметались внутри. Я слышал их смех…

Беретта безудержно стонала. Сначала я принял её стоны за свои. Пока глаза бегали по новостным разделам поисковых веб-систем, на столе показался наполненный стакан. Вчерашняя бутылка добилась своего. Сука. Сука!

Самоубийство. Девушка. Двадцать шесть лет. В одной из статей была размещена фотография дома, где произошла трагедия.

Да, это было то самое место. Это было место, куда я отвёз Раду.

Я спас её, а она спасла меня. Виски, боль и страх обжигали внутренности. Я возвращался в мир, где правили вечный холод и непроглядный мрак, а на каждом шагу поджидала лишь злоба.

Может быть, мы сможем встретиться там?

Я буду ждать!

Беретта нежно коснулась моего виска.

Нет, это был не поцелуй. Она что-то шептала…

Никаких альтернатив не бывает. Ты всегда движешься по прямой. А когда задумаешься, что все могло быть иначе, тебе начинают мерещиться развилки, похожие на пучок молний. Если бы ты поступил иначе, то сейчас это был бы не ты, а совсем другой человек, который не перестал бы мучиться… просто вопросы были бы другие. Только и всего! Так, может, стоит сделать правильный выбор.

Пустой бокал полетел в стену, осколки разлетелись по тёмным углам и затаились там, как крысы.

Я вскочил со стула и спрятал под курткой мудрую подружку, жаждущую правосудия. Правосудия и мести.

Рада… или Светлана… я знаю, чего ты хочешь… ведь я неплохо знаком с желаниями призраков.

Они хотят мести!

12

Зачем я направляюсь к ней домой? Зачем? Свет давно угас. Тьма окутала всё вокруг. Её мне и без того было достаточно.

Может, я всё ещё надеялся разжечь огонь? Поминальный костёр? Или меня подстёгивал тусклый смысл, появившийся у моего никчёмного существования? Брехня!

Я совершенно не знал, зачем хочу осмотреть место, где она погибла. Знал я лишь одно! Правосудие должно свершиться! В этом я был солидарен с Береттой.

Да. Она была юной девушкой. У неё могли быть проблемы, но, чёрт возьми, неужели нудный детектив в отставке мог довести её до самоубийства? Бред!

И почему Кевин? Почему ни с того ни с сего Кевин? Неужели она была пьяна и нажала на автоответ? Ответы! Я их найду!

Когда-то давно я уже опустил руки. Ушёл в сторону и теперь бродил по краю пропасти, куда не хватало духу сделать последний шаг.

Моему малодушию цена – призраки. Ещё одного ночного гостя я точно не вынесу.

Неужели никаких надежд на завтрашний день в этом чёртовом городе ни у кого не осталось? Неужели выжить здесь можно только из ума?

Нечастые встречные, которые лишь силуэтом напоминали людей, не давали ни малейшего намёка на возможность опровержения моих домыслов.

Я старался больше не смотреть в их сторону. Пусть уходят. Пусть уходят прочь. Мне среди них места не найти.

Я уж и позабыл, каково это. Побывать на месте преступления. Бывшие коллеги всегда так: нарисуют что-то на полу мелом, разбросают жёлтые карточки с цифрами. Потом повяжут всюду ленточки, как на рождественских подарках.

Настоящий праздник… или томное предвкушение праздника… праздника для полицейского… пусть и бывшего. Как же это мерзко.

Ночь дышала холодом. Город дремал, будто удав, заглотивший жертву. Надеюсь, не я был этой жертвой. В такую ночь невозможно не думать о мертвецах. Кевин бы улыбнулся моему оптимизму.

Дом Рады мог принять любого. Мне знакомы такие дома. Они скалят свои беззубые пасти, приглашая войти. А пока вы решаетесь, они нагло изучают вас пустыми глазницами окон. Секунда замешательства, и… Входи, друг! Входи же.

За каждой второй дверью торчок готовится принять новую дозу. В застоялом прогнившем воздухе лестничных пролётов растекается эхо сбивчивого шёпота: то ли мольбы к Господу, то ли бессвязного бреда. В подвале наверняка варят крэк в промышленных количествах.

Девочка, как же тебя сюда занесло?

Несколько минут блужданий по коридору – и я у цели. Срываю белую ленту с печатью и аккуратно вскрываю замок: незатейливый, как плевок под ноги.

Самым мудрым решением было бы развернуться и уйти. Сесть в машину и поскорее убраться отсюда. Чтобы, как обычно, напиться вусмерть, но… я не был мудрым человеком.

Дверь протяжно скрипнула, я вошёл в квартиру Рады.

13

Щёлкнул выключателем под правой рукой и при тёплом до тошноты свете стал оглядывать помещение.

Квартира-студия. Справа зона кухни. Слева две односпальные кровати. Снимала квартиру с подругой или жила с сестрой? Точно! Тело ведь обнаружила сестра.

Рабочий стол. Он же трюмо, судя по большому зеркалу и наличию груды косметики.

В самом центре квартиры чёрный диван, перед ним на стене телевизор. Думаю, он ловит те же помои, что и мой ящик.

Перед диваном журнальный столик, а над ним вентилятор, с которого свисает длинный тонкий ремень. Он и обвил шею Рады, перекрыв доступ кислорода.

Я заглянул в платяной шкаф у стены рядом со входом. Обширный набор самых экстравагантных нарядов. Ты была модницей, Рада? Короткие юбочки и легинсы.

Чересчур сексуально для ангела. А если покопаться, то можно найти наручники и хлыст. Ты любила поиграть или искала необычного жениха? Это вообще твоя квартира?

Разочарования я не испытал. Меня мало волновали вкусы Рады. У всех свои секреты. Меня больше волновало отсутствие лестницы или стремянки.

Уверен, в рапорте будет указано, что девочка встала на журнальный столик и повесилась, оставив в интернет-болоте несколько строк о никчёмности бытия.

Но почему они не учли, что её роста и высоты столика никак не хватило бы для совершения этого самоубийства?

Ей бы как минимум пришлось подпрыгнуть, зависнуть в воздухе и повязать петлю: сначала на вентиляторе, а потом и на собственной шее.

Вывод напрашивался сам собой. Ей точно помогли. Я почувствовал, как Беретта горько вздохнула, но не успел прикоснуться к ней, как за спиной раздался знакомый голос.

ВЕРОНИКА

(встревоженно)

Что вы здесь делаете? Кто вы, чёрт возьми?!

Я обернулся. Передо мной возникла Рада. Или её призрак? Мрачный и суровый призрак. Вместо белого платья чёрная обтягивающая водолазка, подчёркивающая фигуру. Узкие до безобразия джинсы.

Губы подчёркивала яркая помада, а зелёные глаза были подведены с искусностью Клеопатры. Ты не похожа на юную перепуганную девицу, которую я подвозил вчера. Вместо отцовской радости я ощутил забытое желание.

Она заметила, что я изучаю её, и тут же машинально скрестила руки на груди, чтобы защититься от меня. Неужели я так страшен?

АЛЛЕН ХЁРТ

(растерянно)

Рада, ты жива?

Вырвалось у меня, наивного, принявшего инстинкт самосохранения за девичью скромность.

Новая Рада выхватила из-за пояса револьвер и нацелила его на меня.

Широко расставив ноги, как заправский стрелок, она целилась мне в голову, видимо, не планируя рассуждать о психологии или сюсюкаться о предметах желаний всяких извращенцев.

Её желание полностью противоречило моему. Да, парень, затворничество не сулит тебе лёгкой жизни. О какой адаптации в социуме идёт речь, если при виде симпатичной девушки ты готов сорваться в страстном порыве и наделать глупостей?

ВЕРОНИКА

(почти в истерике)

Подними руки, сволочь! Подними быстро!

Девочка моя, что-то в тебе явно поменялось.

АЛЛЕН ХЁРТ

Рада, я решил, что ты покончила с собой…

ВЕРОНИКА

Не называй её так, сука! Не называй её так! Слышишь меня?

Если это не раздвоение личности, то передо мной стояла старшая сестра Рады. Вот же идиот!

АЛЛЕН ХЁРТ

Оу! Прости, прости… она не представилась… а в переписке она…

ВЕРОНИКА

Замолчи!

Секунда замешательства.

ВЕРОНИКА

(нервничая)

Ты вообще кто такой?

Я не стал её провоцировать поднятыми руками и прошёл в сторону кухни. Медленно, но уверенно, чтобы не схватить случайную пулю. Судя по стойке, пару раз она точно ходила в тир. Я стал открывать шкафчики в поисках кофе.

АЛЛЕН ХЁРТ

Я её друг, дорогая… Мы познакомились только вчера. Ночью… Я помог ей прогнать нескольких призраков, когда убегал от своих собственных… К ней приставали какие-то уроды… А я просто не прошёл мимо. Не знаю, кто это был, но добра от них точно ждать не следовало. Потом я просто подвёз её до дома.

Где же у них кофе?

Проще было бы спросить, но я пока должен показать, кто здесь хозяин положения, и делать это я планировал без участия Беретты.

АЛЛЕН ХЁРТ

(продолжает)

Цéлую ночь мы переписывались, как студенты во время каникул. Твоя милая сестрёнка дала мне понять, что в мире ещё осталось что-то доброе и светлое… Где, чёрт возьми, у вас кофе?

Чёрт! Хозяин положения, да? Нервы расшатались окончательно. Больше мне точно не работать под прикрытием.

Но когда я обернулся, сестра Рады опустила пистолет и в недоумении следила за моими тщетными попытками найти жестяную банку.

ВЕРОНИКА

(кивнув)

Верхняя полка… Правее…

АЛЛЕН ХЁРТ

Ах… славный растворимый кофе… Давно не пил. У меня нет надобности в бодрствовании.

Я нажал синюю кнопку электрического чайника и развернулся, прислонился к столешнице поясницей, делая паузу, чтобы и дальше отыгрывать роль хозяина положения.

ВЕРОНИКА

То есть… это вы Кевин?

АЛЛЕН ХЁРТ

Можно и так сказать… Кевин – мой близкий друг, и я воспользовался его почтой, чтобы…

ВЕРОНИКА

Это вы довели её?!

Она вскинула свои ручки, снова направляя короткий ствол Кольта мне в лицо.

Было ясно, что она ещё не совсем определилась с общим мнением на мой счёт.

Понимаю. Может, я ей и нравился, но, скорее всего, она просто ещё не была готова выстрелить. Пока не была готова.

АЛЛЕН ХЁРТ

Это я и хотел выяснить, э-э-э… как тебя зовут?

ВЕРОНИКА

Моё имя Вероника… все зовут меня просто Ника…

АЛЛЕН ХЁРТ

Эх. Вероника. Ну неужели ты в самом деле считаешь, что твоя сестра… из-за переписки по электронной почте… а, судя по всему, она была завсегдатаем чатов и форумов… из-за какой-то переписки с пропойцей и бывшим копом наложила на себя руки?

ВЕРОНИКА

Вы коп?

АЛЛЕН ХЁРТ

Немножко осталось…

Чайник разрывался от натуги. Чтобы перестать кипеть, ему не удавалось набрать нужной температуры: видимо, отходила крышка. Я дал ему отбой.

Хозяин положения, так ведь? Кевин должен был бы мной гордиться. А я ещё могу вернуть себе форму.

ВЕРОНИКА

И почему же вы считаете, что она…

АЛЛЕН ХЁРТ

(ловко перебивает)

Зависала в интернете?

(делает вид, что задумался)

Книжек у вас здесь нет… а такому доброму созданию нужно где-то прятаться.

(кивает на ноутбук)

Клавиши на её ноутбуке истёрты до безобразия. Да и отвечала она с безумной скоростью. А так и не скажешь, что Света работала машинисткой.

ВЕРОНИКА

(с вызовом)

А с чего вы взяли, что ноутбук не мой, а её?

Она опустила пистолет. Хорошо.

АЛЛЕН ХЁРТ

Розовый? Твой?

(пауза с улыбкой)

Ты серьёзно?

Она улыбнулась и наконец расслабилась, готовая убрать чёртов револьвер куда подальше. Он, признаться, начал меня раздражать.

Не хотел бы я, чтобы между нами встала моя Беретта или её девчачий кольт.

Я насыпал три ложки кофе и две ложки сахара в чёрную кружку с издевательской надписью «Доброе утро!». Кипяток, шурша, растворил гранулы.

Сильный синтетический аромат дешёвого кофе наполнил комнату уютом.

14

Ну как же так, а? Я вновь получал удовольствие. Боже! Смерть близкого человека придавала мне сил и возвращала вкус к жизни.

Клин вышибают клином, да? Яркий пример абсурдности пьесы, в которой мы все играем.

Смерть в этой пьесе многогранна, а её воздействие на окружающих непредсказуемо. Вряд ли это моя мысль. У неё церковный привкус ладана.

ВЕРОНИКА

(слегка игриво)

А для пропойцы вы отлично соображаете.

АЛЛЕН ХЁРТ

(морщась)

Просто я уже два дня как в завязке.

(пауза)

А привычки легавого ничем не вытравить… нас ведь натаскивали на это.

Я отхлебнул кофе и улыбнулся, чтобы не злоупотреблять гостеприимством девушки и скрыть омерзение. Двух ложек сахара явно было недостаточно для такого жуткого напитка.

Кофе никогда не бывает на вкус так же хорош, как его аромат. Снова абсурд этой жизни.

Вероника о чём-то задумалась и сделалась слегка отстранённой, не замечая, как мои глаза снова и снова возвращались к изгибам её манящей фигуры.

ВЕРОНИКА

(растерянно)

Я сама не верю в это. Она любила жизнь, несмотря на грязь, которая лилась на нас со всех сторон.

(пауза)

Можно и мне кофе? Пожалуйста…

АЛЛЕН ХЁРТ

У вас как с давлением?

Она в недоумении скосила брови.

АЛЛЕН ХЁРТ

(улыбаясь)

Я же не знаю, можно вам кофе или нет…

(пауза)

А вообще, вы у себя дома… так что…

На этот раз я поделился с ней искренней улыбкой и стал заваривать вторую порцию уже для неё.

ВЕРОНИКА

Почему вы решили, что она не могла сделать этого сама?

(запнувшись)

Кроме того, что она была доброй и совсем юной…

Вероника села на диван, всматриваясь в собственное отражение в телевизоре. Я поделился своими наблюдениями насчёт высоты столика и убедился в том, что версия полиции не учитывала роста Рады.

И да, никаких стремянок красавицы-сёстры в доме не держали. А добрых и отзывчивых соседей рядом не было и в помине.

Я подал ей кофе и присел рядом, стараясь хотя бы через куртку почувствовать её тепло.

АЛЛЕН ХЁРТ

Кроме того, если заглянуть под кровать, можно заметить несколько тюбиков крема и лак для ногтей…

ВЕРОНИКА

(в недоумении)

И что?

Заворожённая моими рассуждениями детектива, она не торопилась пить кофе. Остынет же.

АЛЛЕН ХЁРТ

Судя по строгому порядку в шкафах… в одежде, кухонных принадлежностях, то, что я наблюдаю на трюмо, не вписывается в привычную картину аккуратных сестричек.

Она встала и прошла к трюмо, не замечая в зеркале своего отражения, которое напоминало фото в тонах сепии.

Никакого порядка. Баночки, тюбики, карандаши не на своих местах. Никакой чёткой границы в оттенках пудры и лаков. Для девушек вроде Светланы и Вероники это должно было напоминать хаос.

Наверняка взгляд, брошенный поверх стола, не смутил бы её после пережитого. Но если всмотреться. Если всмотреться…

АЛЛЕН ХЁРТ

Ублюдков, которые сделали это, нельзя назвать полными идиотами. Они потрудились замести следы, но…

ВЕРОНИКА

Она боролась?

АЛЛЕН ХЁРТ

Думаю, да…

(пауза)

Однако… ей не хватило сил.

(пауза)

Но да. Она точно боролась. До самого конца…

ВЕРОНИКА

(прикрыв рот ладонью)

Боже мой.

АЛЛЕН ХЁРТ

(глядя в потолок)

Взгляни на ремень.

Вероника с опаской подняла глаза и непонимающе захлопала ресницами, как юное дитя. Совсем как Рада.

АЛЛЕН ХЁРТ

В середине он сильно растянут – кожзам. Где тонко, там и рвётся.

(пауза)

Её тащили за ноги… тянули вниз, чтобы поскорее удавить. В ней веса-то было не так много, чтобы…

ВЕРОНИКА

Замолчи!

Она выставила руку ладонью вперёд, словно пытаясь накрыть образ, возникший в её голове.