Граждане небес и Земли

Любопытно, что библейские пророки, даже обличая царей, никогда не призывали к свержению царя и замене царизма какой-либо формой демократии3. Причем это относится не только к царям Израиля и Иудеи, но и к царям языческих империй. Живя в Вавилоне, Иезекииль не призывал совершить революцию в Вавилоне. Даниил, будучи государственным служащим при царях Вавилона и Мидо-Персии, не призывал свергнуть царей и учредить демократию. Пророки не призывали к свержению монархии ни в Израиле-Иудее, ни в Египте, ни в Ассирии, Вавилоне или Персии.

С другой стороны, Библия не призывает и к учреждению монархии во всех странах и народах. Наверное, это говорит о том, что форма управления в человеческом обществе допустима разная. Так что нам здесь нужно быть осторожным и учиться отличать наши культурные предпосылки от библейского учения.

Второй вопрос. Что первично: индивидуум или общество? Что должно стоять на первом месте: мои личные интересы или интересы коллектива? Западная культура, как правило, ставит на первое место индивидуальные интересы – это, как принято говорить, культура индивидуализма. Соответственно, люди рассматривают правительство как институт, который служит их личным нуждам. Если правительство притесняет какие-то меньшинства, то это в современной западной культуре считается смертным грехом. Восточная культура, наоборот, ставит на первое место общество – это культура коллективизма. Если правительство ограничивает в правах какое-то меньшинство, которое плохо влияет на большинство, то это считается благом. В то время как на Западе по этому поводу будут поднимать дикий вой все средства информационной пропаганды, на Востоке это будет восприниматься как логичное и правильное действие правительства.

Восприятие этого вопроса, сидящее у нас в менталитете где-то на уровне печенок, то есть очень глубоко и малоосознанно, оказывает влияние на отношение христиан к властям и проводимой ими политике.

Третий вопрос. Как человек должен проявлять уважение к властям? Западная культура обычно настаивает на том, что начальник – это «мой слуга, которому я плачу из своих налогов, и поэтому это не я ему должен, а он мне должен». Поэтому люди часто позволяют себе резкие и даже ругательные или насмешливые высказывания в адрес своих правителей. И в западной культуре это считается нормальным. Правда, этот принцип испаряется, когда дело доходит до встречи с полицейским при исполнении им служебных обязанностей. Там качать свои права становится уже небезопасно, и, если полицейский потребовал, чтобы вы вышли из машины, только неразумный человек будет кричать: «Да кто ты такой? Ты мой слуга! Я тебе зарплату плачу своими налогами!» – потому что обычно это ничем хорошим не заканчивается. Но в остальных случаях люди, в общем и целом, будут с пеной у рта защищать право на свободу слова, считая его одним из высших прав человека.

Восточная культура изначально более уважительная к власть имущим и более сдержанная в выражении любой критики. На Востоке считается неприличным и даже неприемлемым ругаться на вышестоящие власти. Это то же самое, что оскорбить старшего тебя по возрасту или не уступить место женщине – это просто дурной тон. Да, ты вроде имеешь право высказывать свое мнение, но если ты будешь делать это в наглой или саркастической форме, то это считается хамством. За такое поведение в СМИ стыдят, в школе бьют, в мужском коллективе наказывают. А как вы хотели: оскорблять государственные власти в Интернете и остаться безнаказанным? Не выйдет! Да, действительно, на Востоке другая культура.

Итак, западная культура отличается от восточной. И Россия в этой сфере испытывает на себе влияние как Запада через голливудские фильмы, так и Востока через более близкое историческое соприкосновение с восточными странами. Поэтому, когда некоторые христиане строчат посты в соцсетях или фотографируются с плакатами, ругающими власти, отношение к этому может быть очень разным в зависимости от нашей культуры.

Наконец, еще один культурологический вопрос. Какими методами человек может пользоваться для достижения своих благ и свобод? После Социалистической революции 1917 года Советское правительство продвигало в массы идею, что революция – это хорошо. В качестве положительных примеров приводили восстание Спартака, американскую революцию 1765–1783 годов, Великую французскую революцию 1789–1799 годов. Многие люди смотрят на революцию как на священное право граждан. Право на восстание против угнетающей власти даже закреплено в одном из основополагающих документов американского государства – Декларации независимости, написанной Томасом Джефферсоном и ратифицированной в 1776 году4. Поэтому некоторые христиане готовы поддерживать разного рода антиправительственные протесты и государственные перевороты. Однако они бы, наверное, удивились, узнав, что такое мышление является небиблейским и навязано им культурной средой, а не внимательным исследованием Священного Писания. Известный американский пастор Мак-Артур пишет:

Многие евангельские верующие абсолютно уверены в том, что американская революция полностью оправдана не только с политической, но и с библейской точки зрения. Они считают, что право на жизнь, свободу и стремление к счастью не только дано [от Бога], но его достижение и защита являются христианским долгом, а потому любые средства, включая, если необходимо, вооруженное восстание, оправданы. Очевидно, что такие действия запрещены Богом и, согласно исследуемому тексту [Рим. 13:1–7], подлежат осуждению. Также очевидно, что Соединенные Штаты родились вследствие нарушения Писания5.

Сходным образом, один из первых богословов протестантизма Жан Кальвин учил, что христиане должны повиноваться любому правительству: и хорошему, и плохому, и праведному, и неправедному. Разумеется, во всем, кроме греха. Он утверждал, что верующие не должны участвовать в мятежах и попытках насильственной смены власти, даже если им живется тяжело и они хотят перемен. К примеру, он пишет:

…те, кто по воле Божьей живут под властью государей и являются их подданными, не должны присваивать власть себе и впадать в искушение, поднимая мятеж или требуя перемен. Такое стремление было бы не только безумным и бесполезным, но также пагубным и нечестивым6.

А как быть, если правитель совсем утратит меру и начнет бесчинствовать? Кальвин отвечает:

Хотя наказание утратившего меру господства есть отмщение Божье, отсюда еще не следует, что оно дозволено и поручено нам. У нас есть другая заповедь – повиноваться и терпеть7.

Многим христианам в современном мире такая позиция Кальвина незнакома и, может быть, даже станет для них сюрпризом.

Итак, на нас оказывают влияние культурные и мировоззренческие предпосылки, которые мы впитываем из культуры нашего общества. Мы должны тщательно проверять свои предпосылки и сверять их с Писанием, чтобы не получилось так, что мы начинаем подстраивать Божье Слово под свой привычный способ мышления.

Богословские предпосылки

Как мы часто говорим, богословие влияет на всю нашу жизнь вообще. Однако особенно сильное влияние на наше отношение к властям и политике оказывает то, как мы понимаем эсхатологию – учение о последнем времени. В чем именно? Давайте разберемся.

В христианской среде можно выделить три крупных взгляда на учение о последнем времени: премилленаризм, амилленаризм и постмилленаризм. Все эти термины образованы от слова «Миллениум» (лат. mille – «тысяча»), обозначающего Тысячелетнее царство Христа. Премилленаризм считает, что Христос придет перед Тысячелетним царством, постмилленаризм – что Он придет после Тысячелетнего царства, а амилленаризм полагает, что не нужно ждать Тысячелетнего царства – мы уже в нем живем. Так вот, эти богословские системы формируют очень разные очки, через которые христиане смотрят на взаимоотношение Церкви и политики.

Постмилленаризм утверждает, что Тысячелетнее царство наступит в результате активной деятельности Церкви, и после этого придет Христос. Сторонники этого взгляда обычно убеждены, что Церковь должна как можно больше вовлекаться в политику. Если Царство должно наступить в результате улучшений в обществе, которые произведет Церковь, то Церковь должна всячески стараться улучшать общество. А как это лучше делать, как не через политику?8

Амилленаризм полагает, что мы уже сейчас живем в Тысячелетнем царстве. Этот взгляд можно назвать более-менее нейтральным по отношению к политике. Однако обычно амелленаристы как минимум не против того, чтобы Церковь вмешивалась в политику и даже была срощена с властью. Ведь если сейчас уже идет Царство, то кто, как не Церковь, должна царствовать на земле?

Премилленаризм считает, что все в мире будет ухудшаться вплоть до пришествия Антихриста, который воцарится над последней мировой империей. Потом придет Христос, совершит суд над народами, и тогда наступит Тысячелетнее царство, в котором все будет очень хорошо. Сторонники этого взгляда обычно считают, что, по большому счету, вмешиваться в политику не имеет особого смысла. Да, локально мы можем что-то улучшить, но при этом в глобальном масштабе все равно все будет становиться хуже. Все равно история идет к правлению Антихриста. Более того, если не хотите оказаться под Антихристом, когда он незаметно для всех появится на политической арене, то лучше держаться от политики подальше. Конечно, премилленаристы обычно не будут запрещать христианам работать в политических институтах (не считая это грехом!), но в целом они будут гораздо более скептически настроены в отношении перспектив такого участия, а также будут выступать против институционального сращения Церкви с политикой (например, против христианских партий и против приглашения политиков за кафедру своей церкви). Большинство известных христиан, которые были государственными деятелями, принадлежат к лагерям амилленаристов и постмилленаристов.

Также на восприятие мирских властей и политики огромное влияние оказывает понимание вопроса о предопределении. Если над всей историей существует Божье предопределение и Бог управляет всеми событиями, то нам легко понять, что все правители являются частью Его промысла. Следовательно, всех правителей Бог ставит для Своих целей: добрых – для благословения народа, злых – для наказания. «Сердце царя – в руке Господа, как потоки вод: куда захочет, Он направляет его» (Прит. 21:1). Если же свободная воля человека может противиться Божьему промыслу (то есть если предопределение не существует или не все предопределено), то и власти могут быть не от Бога, и борьба за политическое влияние выглядит не такой уж неправильной – ведь будущее зависит от нас, мы еще можем на него повлиять! Таким образом, наш взгляд на предопределение оказывает огромное влияние на наше отношение к политике.

Понимание роли и предназначения Церкви

Далее, на отношение христиан к властям и политике оказывает влияние их понимание роли и предназначения Церкви. К примеру, некоторые церкви бросают все свои силы на социальную деятельность: занимаются гуманитарной помощью, кормлением бездомных, организацией разного рода социальных служений. Хотя все эти вещи сами по себе похвальны и относятся к категории добрых дел, которыми мы должны светить в этом мире, однако весь вопрос в балансе и правильном распределении приоритетов. Некоторые общины и даже целые деноминации тратят большую часть своего времени и сил на то, что не является прямым предназначением Церкви. Они пытаются изменить общество извне, в то время как предназначение Церкви – менять отдельного человека изнутри через веру в Евангелие (и это уже будет оказывать влияние на общество).

Некоторые христиане стараются заниматься политикой, чтобы повлиять на общество. Они думают, что если они будут дружить с политиками, устраивать молитвенные завтраки в Белом доме или активно участвовать в гала-концертах и прочих социальных мероприятиях, то государство станет союзником и партнером Церкви. Однако в этом есть опасность компромисса. Чтобы не утратить благосклонность государства, Церкви приходится платить большую цену: говорить обтекаемо, замалчивать вопросы греха, не настаивать на исключительности Христова Евангелия как единственного пути ко спасению. Мак-Артур пишет по поводу таких верующих:

…стремление к сохранению христианской веры часто смешивается с определенными взглядами на экономику, налогообложение, социальные проблемы, так что Библия оказывается завернутой в знамя9.

Другие, наоборот, пытаются противостоять неправедным правительствам: не платят налоги, чтобы их деньги не шли на плохие дела, выходят на демонстрации и митинги, пишут острые посты в соцсетях на социальные темы, выходят на улицы и фотографируются с плакатами против каких-то правительств или законов.

Некоторые евангельские христиане путают протестантов и протестующих, видимо, по созвучию. Почему-то у многих возникает ошибочная ассоциация между Гусом, Лютером, Кальвином и протестами против коррумпированных властей. На самом деле реформаторы выступали против неверного богословия средневековой Церкви, однако не призывали выходить на баррикады против земных властей, сколь коррумпированными бы ни были эти власти в их время.

Любопытно, что Христос и апостолы тоже жили в то время, когда правительства были коррумпированные, а одна страна завоевывала и угнетала другую. Однако они ни разу не выходили на демонстрацию, не устраивали пикетов с плакатами и даже не призывали сменить правительство. Они не призывали ни к смещению царей из династии Иродов, ни к смене правительства в Риме. Они не боролись за отмену монархии и установление Республики или демократии. Они видели совсем другое предназначение Церкви.

Настоящая духовная Церковь не должна рассматривать мирские правительства ни как союзников, ни как врагов. Это не ее дело – бороться за правительства мира или против правительств мира. Церковь должна заниматься своим делом – проповедовать Евангелие для спасения людей. А спасенные люди уже будут изменять общество изнутри. Мы уже цитировали выше слова Христа, который сказал одному человеку: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие» (Лук. 9:60). И вновь процитирую Мак-Артура:

Даже совершенно справедливые социальные и политические действия могут поглощать много времени, энергии и денег верующего, необходимых для дела Евангелия. Центр его усилий смещается от призвания созидать духовное царство посредством Евангелия к попыткам морализации общества – к стремлению изменить общество извне, а не сердца людей изнутри. Когда церковь политизирована даже ради поддержки справедливых требований, она теряет свою духовную силу и моральное влияние. А когда эти требования поддерживаются мирскими способами и средствами, трагедия неизбежна. Мы должны быть совестью народа через верную проповедь и благочестивую жизнь, используя в качестве орудия не политическое давление, побуждаемое человеческим разумом… а духовную силу Божьего Слова. Достижение поверхностной, мирской «христианской нравственности» при помощи законодательства, судебных решений или запугивания – не наше призвание, и оно не имеет вечной ценности10.

Понимание Евангелия

Наконец, еще один фактор, оказывающий влияние на отношение христиан к властям и политике, – это наше понимание Евангелия. Многие христиане представляют Евангелие как будто бы состоящим из двух плоскостей: вертикальной и горизонтальной. Вертикальная – это восстановление отношений с Богом. А горизонтальная плоскость Евангелия – это восстановление окружающего мира, что может включать в себя восстановление экологии, решение экономических проблем и т.д. И под этой маркой можно протащить, в общем-то, любую политическую деятельность вплоть до борьбы за права сексуальных меньшинств и даже вооруженных восстаний во имя демократии. Мол, свержение коррумпированного правительства – это горизонтальная плоскость Евангелия: мы тем самым делаем общество лучше и достигаем Божьей цели по уменьшению греха в мире. Этот взгляд обычно называют социальным Евангелием. Он получил наиболее сильное развитие в различных формах так называемого политического богословия, зародившихся в Латинской Америке и Соединенных Штатах в 1950–60-х гг., включая богословие освобождения чернокожих, ярким представителем которого был Мартин Лютер Кинг. В богословии освобождения Бог однозначно стоит на стороне угнетаемых и однозначно выступает против угнетателей, то есть не относится ко всем грешникам одинаково. Грешники на одной стороне социальной борьбы – лучше, чем грешники на другой стороне социальной борьбы. Вернее, сторонники такого учения и грех определяют иначе – не как нарушение Божьего морального закона, а как угнетение других людей или участие в таком угнетении. Соответственно, первостепенная задача христиан – бороться на стороне угнетаемых против угнетателей11.

К подобным взглядам обычно тяготеют представители либерального богословия, которые не верят в сверхъестественные доктрины Библии и заменяют их естественными доктринами о полезной деятельности в мире. Социальное Евангелие обычно исповедуют представители феминистского богословия, а также в последнее время – сторонники воук-культуры12.

Однако истинное библейское Евангелие имеет лишь одну плоскость – вертикальную. Это восстановление отношений с Богом. Именно это проповедовали Христос и апостолы. А горизонтальная составляющая приходит как результат изменения человеческих сердец, а не как самостоятельная цель. Поэтому и цель деятельности Церкви заключается не в политических переменах, а в духовных переменах общества. На самом деле неважно, в каком состоянии человек попадет в ад: как пьяница или как непьющий грешник, как вор или как полицейский, как угнетатель или как правозащитник. Люди все идут в ад одинаково, если только не отдадут свое сердце Христу.

Итак, мы должны проверять и учитывать собственные предпосылки, когда размышляем о нашем отношении к власти и политике. Аналогичным образом, когда мы слышим какие-то взгляды других людей на отношение Церкви к государству или участие христиан в политике, нам будет полезно понимать, из каких предпосылок данный человек исходит: культурологически, богословски (вопросы Тысячелетнего царства и предопределения), экклезиологически (вопросы роли и предназначения Церкви) и сотериологически (вопросы понимания Евангелия).

Глава 2. Церковь как сообщество Неба на земле

Самое лучшее определение Церкви, которое я когда-либо встречал, такое: Церковь – это сообщество неба на земле13. Поиск в интернете по фразе «небо на земле» выдает: песню Шевчука, песню группы «Сети», о которой я прежде никогда не слышал, еще несколько песен и фильмов с таким названием. Какой-то сайт выдает толстовку худи с рисунком, который называется «Небо на земле». Есть даже клиника, носящая название «Небо на земле». Это клиника и приют… для животных. Согласно их официальному сайту, миссия этой клиники – «преображать жизнь бездомных кошек, вызволяя их из беды, предоставляя приют и давая новое начало»14. Однако настоящее небо на земле – это Церковь. Послушайте, что говорит Библия в Послании к филиппийцам 3:20:

Наше же жительство – на Небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа… (Фил. 3:20).

Церковь обладает небесным гражданством

Слово, которое передано как «жительство» в нашем переводе, – это греческое слово поли́тэума (πολίτευμα), однокоренное слову полите́уомай (πολιτεύομαι), которое означает «быть гражданином, иметь гражданство, вести себя как гражданин»15. Согласно словарям древнегреческого языка, существительное поли́тэума может обозначать группу людей, объединенных общим гражданством16, или само понятие «гражданства»17. Большинство современных переводов на разных языках передают это слово в данном стихе просто как «гражданство»18. К примеру, Кассиан переводит: «А наше гражданство уже теперь на небесах…» Итак, Павел говорит, что у нас паспорт Небесного Царства.

В Послании к евреям Церкви дается такое определение: «Но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах…» (Евр. 12:22–23). Церковь – это люди, которые «записаны на небесах». То есть у них небесная прописка. Хотя мы сказали, что у нас «паспорт Царства Небесного», в древности люди не носили с собой паспортов. Однако в каждом городе был архив, и там хранились списки людей, родившихся в этом городе. Если требовалось доказать свое гражданство, то просто брали выписку из городского архива. Так вот, наши имена написаны на небесах. Это подтверждает, что мы принадлежим Небесному Царству на законных основаниях19.

Наше гражданство – на Небесах. Причем это не просто второе дополнительное гражданство, которым можно воспользоваться в случае, если что-то не заладилось с первым. Нет, это – наше главное и основное гражданство! Как Бог бесконечно выше земного царя, так и преданность Богу для христианина становится важнее преданности земному правительству. «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29). Как Небесное Царство бесконечно превосходит любую земную общность людей или земную организацию, так и гражданство небесное важнее гражданства земного. И как духовное рождение важнее физического, поскольку дает вечную, а не временную жизнь, так и вступление в члены Небесного Царства важнее земного гражданства20. Христос сказал: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня…» (Матф. 10:37). То есть преданность Христу для христианина стоит даже выше, чем преданность своим земным родителям – тем более преданность Христу для христианина стоит выше, чем преданность своей земной Родине. Кто возлюбит свою Родину более, нежели Христа, тот недостоин Христа.

Наше небесное гражданство для нас настолько важнее земного, что на земле мы остаемся «странниками и пришельцами», то есть временными гостями. Апостол Петр говорит: «Возлюбленные! Прошу вас, как пришельцев и странников, удаляться от плотских похотей, восстающих на душу…» (1 Пет. 2:11). Он обращается к своим адресатам как к пришельцам и странникам не просто потому, что они бежали от гонений и рассеялись «в Понте, Галатии, Каппадокии, Асии и Вифинии» (1 Пет. 1:1). Как странники и пришельцы в чужих странах они яснее понимали, что они являются странниками и пришельцами на земле вообще, то есть в любой земной стране. Даже на своей Родине они – странники и пришельцы, ведь их настоящее гражданство – на небесах.

Сходным образом, Послание к евреям говорит: «Все эти умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле…» (Евр. 11:13). Это сказано о людях, чья вера ставится нам в пример и о которых мы точно можем сказать, что они подлинно верующие. И о них сказано: «Все эти…» – то есть речь идет обо всех подлинно верующих без исключения. «Все эти… говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле…» Таким образом, осознание своего небесного гражданства – это характеристика всех настоящих верующих.

Автор послания объясняет: «…ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут Отечества», то есть Родины (ст. 14). Что же подлинно верующий человек считает своей Родиной? Может быть, они имели в виду свою земную Родину – место, где они родились и выросли, с которым их связывают родственные корни? Святой писатель поясняет, что это не так: «И если бы они в мыслях имели то Отечество, из которого вышли…» – то есть свою земную Родину, землю детства, «…то имели бы время возвратиться…» (ст. 15). Например, если бы Авраам искал своей Родины – города Ура халдейского, – то у него было достаточно времени вернуться в Ур. Но он не к той Родине стремился: «Но они стремились к лучшему, то есть небесному» (ст. 16). Вот какой Родины они искали и вот какого Отечества ожидали!

Из этого автор делает вывод: «Поэтому и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город» (ст. 16). Приготовленный для них город Небесный Иерусалим – это и есть то самое небесное Отечество, которого они искали и ожидали. Таким образом, когда подлинно верующие люди называли себя странниками и пришельцами на земле, они не имели в виду, что ушли со своей земной Родины, поэтому странствуют и кочуют. Нет, даже оставаясь у себя на Родине, они осознавали себя чужими для своей страны и своего народа. То есть они – странники и пришельцы на своей земной Родине, а их настоящее гражданство – на небесах. Они ищут небесного Отечества, поэтому Бог не стыдится, называя Себя их Богом. Он не стыдится называть Себя их Богом, потому что это подлинно Его народ. Он Царь Небесный, Он приготовил им город на Небесах, и Он не стыдится их на земле, потому что они ищут Небес, принадлежат Небесному Царству и осознают себя странниками и пришельцами на земле.