Тридесятое царство. Ошибки прошлого

Бокалы появились на столе быстро, а вино ещё быстрее. Белоснела разлила тёмно-рубиновую жидкость с таким изяществом, как будто каждый её жест обучался у сомелье-волшебника.

Они придвинулись ближе к Изе, сели по бокам, окружили как обвиняемого в суде, перед каждым по бокалу, перед бокалами кромешная неопределённость.

– Девчат… может, не будем? – Изя посмотрел на них, как котёнок, заблудившийся в лесу ведьм.

– Ну, ты и не пей, – фыркнула Неля и звонко чокнулась со Снежей. Бокалы, похоже, радостно поддержали этот такт.

Они отпили чуть-чуть, с выражением обречённого удовольствия. А вот Изя залпом. Без слов. С лица считывалось одно: «Дар меня проклянёт. Серёга добьёт. А Дима воскресит и снова добьёт».

– Дар меня убьёт… – простонал он.

– А Серёга с Димой доведут до стадии "мертв, но пригоден для экспериментов", – добавила Снежа, чуть не улыбнувшись. – Но если они Варю не вернут, мы их всех закопаем. В огороде. Глубоко. С табличкой: «Покойтесь с миром, кретины».

– Надо что-то делать, – мрачно проронила Неля, постукивая пальцем по бокалу. – Была бы у меня её вещь, что-нибудь личное, энергетически заюзанное. Ну, серьги, кольцо, дневник, грязные носки, хоть что-нибудь.

– Может, к ней в квартиру наведаемся?

Поворот голов был синхронным, как у статуй в храме ужаса.

– А чё? – развела руками Снежа. – Если надо личную вещь, логично идти туда, где их целый гардероб.

– Это уже уголовка, – заметил Изя, брезгливо отодвигая бокал. – Проникновение, кража, возможный арест и полный пакет приключений.

– Мы это делаем не из корыстных побуждений, а ради спасения владельца имущества, – подмигнула Неля, как настоящий адвокат дьявола.

И тут, как по сценарию третьего акта, окно отворилось само по себе.

– Смелое заявление, – в проёме появилась мрачная, но внушительная фигура Димы. Его лицо могло бы служить рекламой бессонницы: синяки под глазами, щетина, нервы на пределе. Но держался он, как герой на последнем издыхании.

– Вам никуда не надо лезть, – спокойно сказал он и положил на подоконник два кольца. Простые, золотые, с невидимым для мира грузом.

– Обручальные, – пояснил он, глядя на кольца, как будто там всё ещё была она. – Варя своё носила долго. Энергетики должно хватить.

Неля не заставила себя ждать: кольца мигом оказались у неё в ладони. Она зажала их между пальцами, словно пытаясь выжать из них остатки Вариной души. В комнате звякнуло – не металл, а магия.

– Есть контакт! – воскликнула она, не скрывая восторга.

Снежа тут же вцепилась в неё, обняв с такой силой, будто сама Варя уже стояла рядом. Дима наконец позволил себе выдохнуть.

– Нель, ты чудо, – мягко сказал он. Почти с нежностью. Почти с верой.

– Я-то да, – прищурилась она, а взгляд её метнулся к мужчине, стоящему за спиной Димы. – А вот… это кто?

Дима даже не обернулся, просто ухмыльнулся. Но весельем там не пахло.

– Как оказалось… дедуля нашей блудной девы. Захватил с собой, если вдруг понадобится кровь родственника. Надёжность, так сказать, семейная.

Снежа побледнела. Узнала. И сразу замолчала. А вот Изя…

– Едрёна Санта Барбара! – выдал он от души.

Глава 4

Сидеть на подоконнике я не могла дольше. Моё настроение было настолько отвратительным, что одновременно хотелось и кричать, и разбивать посуду, и просто сесть в углу, утопив себя в слезах. Почему, если случается какая‑то чёртовщина, я оказываюсь в самом эпицентре? Лучше бы я никогда не узнала про Сказочное, ни разу не столкнулась с Кощеевым и так беспрестанно жила своей унылой, безрадостной жизнью, где магия и приключения возможны лишь на страницах скучной литературы, которую время от времени вытаскиваю из забвения. Как бы я хотела повернуть время вспять… И тут в памяти всплыли слова Димы, произнесённые тогда, когда мы были в Тридевятом:

«– … Только запомни, Варя моя! Если ты хоть пальцем тронешь мою Варю, сначала она тебе устроит такую нешуточную расправу, что потом я дополню по полной программе. И поверь, в отличие от неё, я ломаю по гаранту – качественно и навсегда.»

Как же жарко он тогда сверлил меня взглядом, словно защищал меня от всех угроз мира! В тот миг я впервые почувствовала себя под его надежной защитой.

На губах у меня остался лёгкий холодящий привкус поцелуя, в котором скрывалась безысходность темницы. Осторожные, почти трепетные движения Димы, такие аккуратные, почти священные, как будто я была его самым ценным сокровищем, до сих пор заставляют меня мурашками по коже. Его холодный нос, мелькающий у моей шеи, и прерывистое дыхание разжигают во мне неуемное желание: сердце кричало, умоляя оказаться рядом с тем, кто всегда был для меня ближе всех.

«Хочу к нему!» – вопило моё сердце, страстно желавшее восстановить утраченные связи, восстановить ту защиту, о которой я мечтала.

Абсурд… Как можно простить то, что он сделал? Хотя, кого я обманываю, если бы моя злость была истинной, я бы порвала все нити и исчезла, словно нас никогда не существовало, а перед этим так и ударила бы его по голове, чтобы он забыл своё имя. Любовь и ненависть в одной капле, какое странное сочетание, любимый гад…

Я осторожно спустилась на пол и направилась к столику. Передо мной на подносе красовался завтрак, от которого когда-то я чувствовала экзальтацию, но не сейчас. Кто знает, что опять подмешал Артём? Ему, видимо, дороже собственное самолюбие, и я уже не могу найти в нём ни капли доверия.

Подойдя к двери, я дернула за ручку – и, с каким облегчением, что меня опять не заперли! Правда, мои шансы на бегство без магии сейчас равны нулю. Вот чего я так тупанула в прошлый раз, надо было уже открыть портал и быть дома! Но сейчас остается только надеяться на Диму и его несгибаемое стремление быть рядом.

В голове сразу всплыли мои последние слова, сказанные ему, и образ того, как он стоял на коленях, умолял меня выслушать, а я упорно твердил своё. Какая гордость, ужасная и неумолимая! Вот откуда у такой бесхребетной, как я, появилась эта надменность, всё это, говорит мне сердце, влияние Кощеевого проклятия.

С судорожным вздохом я открыла дверь, осторожно осмотрела зелёный коридор – пусто, без признаков жизни…

Если меня не запирают, то мне остаётся лишь бесцельно блуждать по замку. Главное, не столкнуться с каким‑нибудь призраком, а то нервы окончательно подведут! Поправив сорочку, единственную вещь, что у меня осталась, я выскользнула в коридор и, словно ведомая невидимой рукой, направилась направо. Не знаю почему, но меня тянуло именно туда. Возможно, дело во фразе: «женщина всегда права», хотя по поступкам это правило явно не действует.

Я дошла до конца коридора, свернула налево и, почти добравшись до лестницы, замерла возле простой двери. Она ничем не отличалась от остальных, но что-то внутри говорило мне: «Открой меня. Здесь то, что тебе нужно». Может, там амулеты для открытия порталов, вещица, которой я сейчас не смогла бы отказать.

Моя рука невольно потянулась к двери, и тут раздался голос:

– Госпожа?

Я подпрыгнула, сжала руки к груди от неожиданного прилива страха. Воспоминания о первой встрече с этим призраком все еще остались смутными, лишь смутные очертания, приведшие меня обратно в комнату. Но сейчас я ясно видела его: дух пожилого человека, облачённого в полупрозрачный костюм, который, казалось, ещё при жизни был любимцем женщин. Его лицо не сулило ужаса, но вызывало те самые нервные мурашки, которые хочется забыть.

– Госпожа, вы ищете господина? – спросил он учтиво, стараясь не приблизиться слишком близко.

– Не просто… – я смущенно опустила глаза, словно застуканная на кухне поздней ночью, – мне стало интересно, что скрывается за этой дверью.

– Там кладовая, госпожа.

– Ах, кладовая… – мои мысли блуждали, недоумевая, зачем меня манят туда, где хранится какой-то старый хлам.

На мгновение я не понимала, почему кто-то в таком огромном замке располагает кладовыми рядом с жилыми комнатами. У Артёма, видимо, свои причуды.

– Вы не замёрзли, госпожа? – голос неожиданно прервал мои раздумья. Если не ошибаюсь, это был Каис.

Я замялась, пытаясь подобрать слова. Холодок бегал по ногам, я ведь шла босиком, и адреналин, всё ещё бурлящий в моих жилах, заставлял меня трепетать.

– Госпожа, – продолжил он, – меня попросили принести вам одежду и обувь.

Лёгкая, аккуратно свернутая ткань и пара белых туфелек на небольшом каблучке оказались в его руках. Я невольно вспомнила, как давно мечтала о таких туфельках, но судьба распорядилась иначе, и я так и не купила их. Неужели он помнит это?

– Давайте вернёмся в комнату, и я помогу вам переодеться, – предложил дух, а в моей голове сразу же прокрутились сцены из дешёвых ужастиков.

– Я взрослая девушка, сама справлюсь! – резко выпалила я, сама от оглушённого звука своего голоса.

Но Каис лишь склонил голову с понимающей улыбкой и произнёс:

– Тогда позвольте просто сопроводить вас и забрать поднос.

Почему-то мне стало неловко, завтрак так и остался нетронутым. Ах, эта моя чрезмерная вежливость к старшим, которая, кажется, однажды меня и погубит.

Каис двинулся в направлении моей комнаты, а я следовала за ним, словно очередная пленница замка. Он вежливо открыл передо мной дверь, позволяя войти первой, а затем сам последовал, закрыв за собой. Обойдя комнату, он аккуратно разложил одежду на кровати.

– Благодарю, – тихо сказала я, наблюдая, как дух приблизился к столику.

– Завтрак вам не пришёлся по вкусу? – спросил он с учтивостью, осматривая нетронутые сырники.

Что же ответить? Признаться, что я никому уже не верю, опасаясь, что каждое укушенное зерно отрава? Нет, это слишком. Наверное, я бы сказала это Артему, но не Каису. Он, хоть и напугал меня, мне пока ничего неделал. Только… немного удивил своим учтивым обращением.

В голове всё бурлило: я искала убежище, защиту, возможность хоть на миг почувствовать себя живой в этом замке, полном тайных углов и неведомых сил. И вот, среди всего этого хаоса, я понимала, всё вокруг напоминает мне о том, как тонка грань между страхом и нежностью, между ненавистью и безграничной любовью.

– Я не голодна, – соврала я с тем же видом, каким обычно оправдываются дети, уличённые в обжорстве. И, видя, как дух с сомнением склоняет голову, добавила, не моргнув глазом: – Я в основном ем только то, что готовлю сама.

Конечно, готовлю. С тем же успехом могла сказать, что я, мол, в свободное от борьбы со сказочными засранцами время выращиваю рис вручную. Последние два месяца я максимум сидела на кухонной табуретке и с умилением наблюдала, как Дима творит кулинарные чудеса. Да и скатерть-самобранка у меня девочка шустрая: готовит быстрее любого шефа и вкуснее, чем я когда-либо мечтала. А я? Я, в лучшем случае, умела сварить пельмени, не превратив кастрюлю в оружие массового поражения.

– Понимаю, – кивнул Каис, всё так же почтительно. – Тогда, быть может, вы соизволите пройти со мной на кухню и приготовить себе что-нибудь сами? Разумеется, как только переоденетесь.

О, кухня! Великий храм сковородок, где я гостья с нулевыми шансами выжить. Но живот выдал меня жалобным скручиванием, намекая, что идея не так уж плоха. Главное чтобы продукты не оказались с сюрпризом.

Я нехотя кивнула.

– Тогда я подожду вас снаружи, – сказал он и, подхватив поднос, так же чинно вышел, оставив меня наедине с собой и мыслями, которые можно было бы складывать в триллер.

Милый, чертовски учтивый дедок. С приветом из потустороннего мира, но вполне себе симпатичный. Вот только всё это «госпожа» начинает мне действовать на нервы. Будто я не Варвара, а какая-то заморская владычица. Хотя, зная Артема… Если это его указание, то всё логично: пафос его второе имя.

Я подошла к кровати и заглянула в аккуратную стопку одежды… Сарафан. Мой сарафан! Тот самый, что бабушка дала мне по прибытию в Сказочное. И рубашка такая же! И пояс! Чистенькие, выглаженные… Прекрасно. Всё бы ничего, но если мне не изменяет память, вся эта прелесть осталась в замке у Кощея, и мачеха Димы вроде как собиралась выкинуть эти «деревенские тряпки».

А потом… я увидела бельё. Моё бельё. Моё. Родное. Из квартиры. Белое кружевное, с маленькой дырочкой на месте срезанного бантика. То самое, которое лежало у меня в тумбочке, глубоко, на дне, под стопкой старых футболок. Никто, кроме меня, и скатерти, знать о нём не мог!

Артем, ты, чёртов рыжий выродок, копался в моих трусах?!

Да ещё и вломился в квартиру? Встретимся прибью! Нет, даже не так: сначала сниму с себя блоки, верну магию, а потом… потом буду долго и с наслаждением ломать тебе пальцы. Один за другим. Чтобы ты в деталях понял, как не стоит трогать чужое бельё без спросу.

Мой живот выдал негромкое «спасите меня», и, посчитав это сигналом к действию, я оделась, обулась и вышла в коридор, где терпеливо ждал Каис.

– Вы прекрасны, госпожа, – с достоинством заметил он.

– Ага, королева в ссылке, – рыкнула я, ощущая, как под кожей начинает кипеть гнев.

Да, Дима сделал меня жестокой. Ну, или жизнь. Или Дима вкупе с жизнью.

Каис, кажется, и не заметил моей звериной мины. Или привык. С тем же спокойствием повёл меня к кухне, будто это и не кулинарный поход, а прогулка по райскому саду.

Мы свернули налево, прошли по служебной лестнице на первый этаж, и вскоре оказались у нужной двери. Каис по пути невозмутимо рассказывал, что существует и другой маршрут, но он длиннее. Я же всё это время размышляла: а почему утром, когда я хотела сбежать, он вышел из правого крыла? Если нес завтрак с кухни, должен был быть с другой стороны. Что-то тут не так… Либо призраки умеют телепортироваться, либо у меня снова паранойя. Хотя второе привычнее. В этом замке доверять можно только себе. И то не всегда.

Кухня оказалась огромной, как банкетный зал. Столы, кастрюли, ароматные травы, холодильник всё блестело и сияло, словно прямо сейчас здесь снимали рекламу. И ни души. Как будто всю команду уволили или по щелчку пальцев распылили по измерениям.

– Чего желаете, госпожа? – Каис поставил поднос и посмотрел на меня, словно я могла сейчас изречь волю королевы.

В голове моментально пропали все рецепты, кроме яичницы и чайного пакетика.

– Думаю, лёгкий салат будет в самый раз, – неуверенно выдала я. – Огурец, помидор, петрушка.

Дух подошёл к холодильнику, достал всё по списку и подал мне как официант из пятизвёздочного ресторана. Я, не зная, что делать с этой роскошью, отправилась мыть овощи, пока он принес доску, нож и миску.

А потом я увидела нож. Большой. С металлическим блеском. В руках призрака. Странно, но захотелось как минимум вскрикнуть и бросить в него огурцом. Но Каис просто положил нож на стол и спокойно отступил. Моя паранойя, как всегда, впереди всех.

– Госпожа, чем заправим?

– Сметаной, – буркнула я, продолжая крошить огурец в размер атома. Пусть желудок потом не жалуется.

Чтобы отвлечься, я решила поговорить. Или хотя бы сделать вид, что всё под контролем:

– Каис, а почему вы зовёте меня госпожой? Я ведь здесь вроде как гостья, не владелица замка.

– А как мне ещё обращаться к возлюбленной моего господина? – ответил он, ставя передо мной банку сметаны.

Я чуть не отрезала себе палец. Какая ещё возлюбленная?! Кого? Чего там Артём напридумывал?

– Боюсь, вы ошиблись, – выдохнула я, стряхивая огурцы с доски. – Мы когда-то были вместе, но… разошлись. И, к слову, я замужем.

По привычке потянулась к кольцу, и только тогда поняла, что его нет. Пальцы на мгновение окутал ледяной озноб.

– Прошу прощения, мисс Варвара. Признаю свою ошибку. Вам подать ложечку?

– И соль, если не сложно, – пробормотала я, глядя, как мои собственные руки нарезают помидор, а сердце при этом колотится, как у мыши перед прыжком кота.

Призрак снова исчез за дверью, а я осталась наедине с собой, с голодом, паранойей и ощущением, что с каждым шагом приближаюсь к какому-то тщательно выверенному краху. Артём ведь в курсе моей истории с Кощеевым, пусть и не с прологом, но вполне с кульминацией. Почему же тогда его личный полупрозрачный батлер, как я понимаю, единственный обслуживающий персонал здешнего замка, вдруг ни сном ни духом? Может, Артём специально утаил? Или, что ещё хуже, соврал?

Мне всё это нравилось меньше, чем мысль о том, что утром я ела бы сырники, а в обед могла бы оказаться в качестве главного ингредиента борща.

– Каис, а сколько я была в отключке?

– Три дня, Госп… мисс Варвара, – поправился он с привычной вежливостью, будто не заметил, как моё лицо побледнело до состояния рисовой муки.

Три дня? Три чёртовых дня я где-то тут валялась, пока Дима… молчит?! Что, не ищет? Не может найти? Или не хочет?

– А вы не слышали… про Диму Кощеева? – выдавила я, будто произносила имя давно погибшего героя.

Каис наклонил голову.

– Мне достоверно неизвестно, но, насколько я слышал, он пробудил свою силу. В тот день, когда вас привёл хозяин.

Меня как обдало ледяной водой. Пробуждение. Угу. Звучит невинно, как весенний цветок. Только вот знаю я, что за этим стоит.

– И что это значит?

Я старалась звучать как умная женщина, но по тону получилось «я потерянный ребёнок, и кто украл мои шарики?»

– Пробуждение силы случается редко и только у прямых наследников первой сказочной крови. Сила накапливается с каждым поколением, но пробуждается не у всех. Для этого требуется сильный эмоциональный толчок. Все пробуждённые вносятся в Священную Книгу Сказок.

Прекрасно. Записали, значит. Надеюсь, хоть красиво.

– А зачем вносить?

Мозг работал вяло, как утренний кот под одеялом.

– Потому что с момента пробуждения наследник принимает на себя обязанности своего предка и занимает его место в сказочной истории.

Руки замерли. Сердце провалилось куда-то в район пяток.

– То есть… – медленно выговорила я, – …теперь Дима станет настоящим Кощеем?

– Всё верно. Скорее всего, сейчас он в семейном склепе, проходит обряд передачи силы и атрибута.

Вот тут меня и повело. Руки затряслись, нож выскользнул из пальцев и брякнул на стол, как приговор. Воздуха стало критически мало. Ворот рубахи будто давил на горло.

– Госпожа! – Каис с тревогой метнулся ко мне, но я уже еле стояла.

– Мне нужно… на воздух.

На ватных ногах я доплелась до двери, за которой оказалась знакомая дорожка в сад. Шатаясь, как после драки с ветром, я побрела к беседке.

Это из-за меня… Всё это из-за меня.

Он пробудился из-за моих слов. Из-за моего идиотского упрямства. Я разбила ему сердце. И вот, получи: наследник, обряд, склеп, магия. Великолепно. Аплодисменты.

А теперь? Он ненавидит меня. Не ищет. Не придёт. Не простит.

Картины из нашего общего прошлого одна за другой всплывали перед глазами, те, где он готовил, а я сидела на столе и мешала, делая вид, что помогаю. Где он позволял лизнуть ложку с соусом, потому что «тебе можно всё». Где он вёз меня на учёбу, потому что я боялась опоздать, и держал за руку, не ради романтики, а потому что знал: я трясусь от страха. Где он гладил по голове, когда у меня были кошмары. Где он говорил: «Я никуда не уйду, слышишь?»

А теперь он ушёл. Точнее, я ушла. А он… остался. В склепе. В новой роли. В будущем, где нет места для Яги с разбитым сердцем и истеричной привычкой всё портить.

Я добралась до беседки и осела рядом. Плакать. По-настоящему. Без театра и надрыва, просто болью. Слёзы текли, как весенние ручьи: не спрашивая разрешения, не зная дороги назад. Щёки жгло, как будто ими прошлись наждаком. Сердце выло. В голос.

– Варя! – прорвался сквозь рыдания знакомый голос. – Ты где?!

О, только не он. Не хватало только рыжего утешителя с его зелёными глазами и вымученными комплиментами. Я сжалась, замолчала, спряталась, насколько позволяли кусты и разрушенная психика. Но Артём, как всегда, пришёл туда, где его никто не звал.

– Я тебя уже полчаса ищу! – возмутился, глядя на меня с высоты рыжей справедливости. – Ты бы хоть знак подала.

– У тебя же магия. Мог бы и без знаков, – буркнула я, не поднимая головы.

– Магия не всегда решает всё, – вздохнул он и сел рядом. – Почему ты плачешь? Каис тебя напугал?

– Ну… он, конечно, вызывает дрожь в коленях, но не до состояния «прощай, жестокий мир».

– Тогда что случилось?

– Дима… – я всхлипнула. – Он… Он пробудился. И… ненавидит меня. Это из-за меня. Я ему сердце разбила.

Артём притих.

– Я не хотел тебе это говорить, но да. Он пробудился. Сейчас перенимает силу. В тот день… его повело. Без барьеров полсвадьбы превратились бы в пепел. Если бы я тебя не забрал…

– Откуда ты знал? – я, наконец, подняла голову.

– Мне доложили. В том районе появился нестабильный маг. Я проверил, увидел вас. Не планировал подслушивать, но… так вышло. Аура от него шла, как от ядерной боеголовки. Поэтому я и забрал тебя. Быстро. Жёстко. Но… нужно было.

– Это всё из-за меня…

– Нет, – перебил он, обняв одной рукой, прижимая к себе. – Ты здесь. Ты жива. И всё будет. Я рядом.

Он гладил меня по голове, как котёнка, которому объясняют, что ваза уже разбита, но это не повод тонуть в слезах.

– Давай не будем о грустном. Хочешь – терраса, вид на сад, мороженое, фрукты, вино? Помню, ты без мороженого и жить не хотела.

Я вытерла лицо рукой, размазав остатки трагедии по щекам.

– Я там… салат не доделала.

– Не беда. Думаю, Каис справится.

Он встал, протянул мне руку.

– Пошли. Некрасиво такой королеве сидеть на сырой земле.

– С каких это пор я для тебя королева? – прищурилась я.

– С тех пор, как ты выдала мне по голове метлой. Думаешь, я просто так за тобой таскаюсь?

Он поцеловал мои пальцы.

– Рыжий ты лис, – буркнула я, но ладонь вложила в его – и шагнула к дому.

Глава 5

Мы с Артёмом вернулись в замок вместе, как двое добропорядочных граждан, только что переживших нервный срыв на фоне магических недоразумений. У самого входа разошлись: он отправился «готовить террасу», я «приводить себя в порядок». В моём случае это значило, что предстоит битва с зеркалом и потерей остатков достоинства.

Ванная располагалась рядом со спальней и, войдя в неё, я едва не выронила душу. На меня уставилась какая-то бледная тварь с копной соломы вместо волос, опухшей мордочкой и глазами цвета переспелой свёклы. Кикимора. Натуральная. Причём без скидок. Хоть в музее фольклора выставляй.

Холодная вода, полотенце и расчёска сотворили пусть и не чудо, но косметическую реабилитацию. К моему возвращению в общество я уже выглядела не как участник ночного побоища, а как человек, слегка переживший эмоциональный ураган.

Артём провёл меня в центральную часть замка, а затем наверх по старой, скрипучей, как совесть политика, лестнице. Терраса встречала нас видом на горы, зелёные, как моя депрессия. Я и вздохнула с соответствующей интонацией.

– Они зелёные только сейчас, – угадал причину моего страдания Артём и осторожно подтолкнул к уютным креслам.

Два мягких кресла стояли рядом, их разделял круглый столик, который был щедро заставлен миской фруктов, бутылкой вина, двумя бокалами и, о боги, целым брикетом пломбира. Мороженое. Пломбир. Вот за это, пожалуй, можно было бы даже не мстить.

Я уже собиралась сесть, как Артём окликнул меня. Я, конечно, ожидала очередной комментарий уровня «а ты что, бродишь, как несмазанная телега?» – но нет. Парень стоял, держа в руках корзину, полную васильков.

– Помню, ты их любила, – протянул он с такой искренностью, что у меня, сквозь всю усталость, на секунду дернулся уголок губ.

И я вспомнила. Наше первое свидание, когда он притащил мне букет гламурных роз, обработанных всем, чем только можно. У меня тогда аллергия началась такая, что глаза опухли до состояния «ударила пчела в оба». Тогда я и сказала ему, что люблю полевые цветы. Особенно васильки. Тогда он понял. А потом забыл. Или сделал вид, что понял. В любом случае, после того раза цветов я от него не видела.

– Это… мило, – промямлила я, приняв корзину и поставив её на пол, будто дорогой, но нежеланный трофей. Места в кресле на сантиметр не хватило для параллельной благодарности и подозрения.

Почему он вдруг стал таким внимательным? Дарит цветы, вино, мороженое… И где гарантии, что всё это не ширма, не очередной трюк, за которым скрывается нечто совсем иное?

Я хотела отодвинуть кресло подальше, но оно оказалось тяжёлым, как мои воспоминания. Ну и пусть. Он, видимо, рассчитывает на близость – я же на безопасную дистанцию сарказма.

Артём сел рядом, будто так и надо, налил вино и протянул мне бокал.

– За встречу, – с улыбкой предложил он.

– За нежеланную встречу, – уточнила я и едва соприкоснулась с его бокалом, прежде чем сделать глоток.

Сладкое, черничное, обволакивающее. Родной вкус.

– Вино из Аграбской долины? – пропела я, сощурившись.