Замуж за бывшего. Фиктивный брак

– Эть, – невольно вырвалось у меня, когда Ева, включив поворотник, попыталась вклиниться в поток машин, но тут же раздался возмущённый сигнал.

В случае Евы «горе-водитель» – это не просто отсутствие опыта, а пожизненный приговор.

С третей попытки, но Ева уехала, а я вернулся в машину, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. В ушах всё ещё звучал её голос, такой же мягкий и нежный, каким я его помнил. Я видел её большие серые глаза, чуть вздёрнутый носик и кудряшки, теперь гораздо длиннее, чем прежде.

«Больше я не отниму ни минуты твоего драгоценного времени. Прощай, рада была повидаться» – кажется так она сказала.

Ну-ну…

Не пройдёт и двух недель, как она позвонит. Неопытная девушка во главе жирного куска бизнеса – лёгкая лакомая добыча. Стервятники завтра же налетят. С внутренними проблемами помогут мои парни, а кто разберётся с внешними…?

Так что, Ева, говоря: «Прощай», ты сильно погорячилась. Правильнее было сказать: «До скорой встречи».

Кстати, я тоже поторопился. Две недели у Евы уйдёт только на то, чтобы понять, что без моего участия ей не удержать фирму. Накину ещё неделю, на сомнения, на борьбу с гордостью и прочую ерунду…

Глава 6

На улице только начинает смеркаться, но у Егора в комнате плотно задёрнуты шторы и царит полумрак. Лежу рядом с сыном на его кроватки, половина моего тела свисает, потому как он раскидал ручки и ножки. Неудобно, но терплю. Последние несколько дней я практически не видела сына, навёрстываю упущенное. Любуюсь его маленьким носиком-пуговкой, сладкими щёчками, сложенными в трубочку губами, слушаю, как он сопит, и умиляюсь.

Эх, папа Дима, как же ты не прав, что от такого счастья отказываешься.

Услышав, как зазвонил мой телефон, осторожно, но быстро сползла с кровати, плотно прикрыла дверь и выскользнула из комнаты.

– Да?

– Привет, пропажа, – раздался голос Виктории. – Я страшно соскучилась. Пустишь в гости на часок-другой? Мальчик, у которого в жопке сразу три шила, наверняка же уже спит?

– Конечно, приезжай. Егорка спит, только что уложила, – только я это сказала, как в дверь постучали, а из динамика донеслось:

– Тук-тук, это я, открывай.

Вика проделывает этот фокус не первый раз: сначала приезжает, поднимается к квартире и уже у дверей звонит, говоря, что зайдёт. Почему бы не предупредить заранее? Хотя бы за пятнадцать минут, чтобы в случае бардака я успела рассовать вещи по шкафам, расчесаться и прилично одеться.

Мы не виделись с тех пор, как Виктория уехала в командировку, поэтому, увидев друг друга, мы тихо запищали, чтобы не разбудить Егорку, и обнялись.

– Это мелкому, – она вручила мне пакет с эмблемой спортивного магазина. – В прошлый раз он по секрету сказал, что когда станет взрослым, то есть когда листики на деревьях опадут, мама запишет его на Ыжи. Теперь у вас есть шлем, так что смело записывай.

– Спасибо, Егорка будет в восторге, – сказала я, а сама подумала: «Яблоко от яблони недалеко падает. Дима лыжник и боксёр, и Егора в ту же степь тянет».

– А это нам, – подруга подняла второй пакет, сквозь который отчётливо проглядывала бутылка.

– Вик, не обижайся, но пить я не буду. Егорка может ночью проснуться, да и утром мне на работу. Ты же знаешь, я и с малой дозы на следующий день превращаюсь в вялого травленого таракана.

Виктория закатила глаза и снисходительно высказалась:

– Ева, если бы я рассчитывала на тебя как на собутыльника, прикупила бы минимум два бутыля. Винишко мне, а тебе пробка. Я буду пить, а ты нюхать.

Устроились на кухне. Для себя поставила чайник, Вике нарезала сыр с фруктами.

– Помянем Николая Егоровича, земля ему пухом, и обмоем твой развод, – умело орудуя штопором, буркнула Вика.

– Развод обычно не обмывают, а заливают, – заметила я.

– Это зависит от обстоятельств, – подруга подняла на меня строгий взгляд. – Твой развод мы будем именно обмывать. Всё, сломался Андрейка. От хорошей жизни его на грязь потянуло. Такое, как последняя стадия бешенства – не лечится.

Виктория произнесла короткую, но тёплую и трогательную речь в честь отца. После чего я пролила чай на стол, подруга – вино, и мы обе расплакались.

Вика не тот человек, который позволит тебе долго грустить. Она обтёрла слёзы, освежила свой бокал и с улыбкой произнесла тост:

– Если тебе изменили, попытайся понять, постарайся простить и не забудь послать урода на все четыре стороны!

Наш стихийный девичник продлился не дольше двадцати минут, как мне вновь позвонили.

Если это твой паскудный муженёк, – зарычала Виктория, враждебно глядя на телефон. – Дай ответить мне. Сделаю ему словесную лоботомию.

– Нет, это Сергей Павлович, мой крёстный, – пояснила я и ответила на звонок.

– Ева, нам нужно срочно увидеться, – без предисловий начал он. – Я посмотрел: возле твоего дома есть что-то вроде кафе, довольно сомнительное заведение, но выбирать не приходится. Можешь подойти туда через полчаса?

– Боюсь, не получится. Уже поздно. Егорка спит, да и…

– Ева, я прямо из самолёта, даже чемоданы не успел домой завезти. Прервал отпуск ради этого разговора. Пожалуйста, постарайся прийти через полчаса, это важно не только для меня, но и для тебя.

– Секунду, – попросила я и выключила микрофон, чтобы крёстный не слышал. – Вик, присмотришь за Егоркой минут двадцать? Я в кафе через дорогу сбегаю и быстро вернусь. Хотя ты же уже выпила… наверное, не стоит, да? – засомневалась я.

– Полтора бокала?! Для меня это не доза. Конечно, иди, если надо. И ещё одну сухую белую прелесть захвати мне из кафе. А то поводов для застолья у нас два, а бутылка одна – плохая примета.

– Сергей Павлович, я нашла выход. Увидимся через тридцать минут, – включив микрофон, бросила я и помчалась переодеваться.

Когда появилась в кафе, Вострецов уже сидел за дальним столиком в углу и потягивал кофе.

Я поцеловала его в щёку, он взлохматил мою макушку и обнял – всё как у нас заведено с моего детства.

– До меня дошли сведения, что ты выгнала Андрея из фирмы и из своей жизни, – в свойственной ему деликатной манере заметил Сергей Павлович и сочувственно улыбнулся. – И причину твоего решения тоже знаю. Да, святость брака у нынешнего поколения, к сожалению, не в почёте. Раньше интрижка на стороне считалась позором, а теперь это обычное дело. К тебе это, разумеется, не относится, – спохватился Вострецов и, накрыв мою руку своей ладонью, крепко сжал. – Ты девушка самого правильного воспитания. Андрей никогда не был тебе ровней. Я так и говорил Николаю, когда узнал о вашей свадьбе. Но твой отец был со мной категорически не согласен и полностью поддерживал этот брак. Он считал Андрея простым, понятным, надёжным парнем. По его мнению, именно из таких получаются верные мужья. Я ему говорил, что в тихом омуте черти водятся, и, к сожалению, оказался прав. Тут ещё большую роль сыграла твоя мама – красивая, яркая, экстравагантная женщина. Семейная жизнь ей наскучила уже через три года, и она упорхнула, оставив Николая с маленькой дочкой. С тех пор он и одержим этой идеей: сложные, яркие личности в качестве партнёра для жизни – это беда, простые и скучные – счастье.

Сергей Павлович любит поговорить, и я могла бы слушать его часами, но не сейчас. Вика ждёт, и Егорка может проснуться. Я демонстративно посмотрела на часы и тяжело вздохнула, как бы говоря: «Перейдём к делу?».

– Ой, что-то я заболтался, – крёстный сразу понял намёк. – Я тебя позвал, чтобы предложить помощь. Андрея ты выгнала, и это было верно. Но, Ева, положа руку на сердце, со всей откровенностью говорю: ты не потянешь руководство фирмой. Не потому, что ты женщина и молодая. Нет. Потому что ты дилетант. Но я нашёл выход: я выкуплю у тебя фирму, – заявил Сергей Павлович, сунул руку в портфель, достал оттуда листок для записок и положил передо мной. – Переверни и посмотри сумму.

Я заранее знала, что, какая бы сумма ни была написана на обороте листка, я откажусь от предложения: продавать дело отца в мои планы не входит, но всё равно перевернула и посмотрела.

Да он издевается?!

– Сергей Павлович, вы хотите купить хороший исправный автомобиль по цене одного колеса? – возмутилась я.

За кого он меня принимает? Думает, я совсем глупая и не знаю, сколько на самом деле стоит компания?!

– Ева, если бы я мог предложить больше, я бы предложил. Но и это достойная сумма! – тыча пальцем в листок, стал настаивать крёстный.

– Извините, Сергей Павлович, но наше время вышло, мне пора, – с этими словами я встала из-за стола. Невозможно доказать собеседнику, что трава зелёная, если он видит её синей. Так зачем спорить, если можно просто уйти?

– Ева, милая, ну, подожди. Не горячись. Присядь. Ты же не дослушала меня до конца.

Я очень не хотела, но Вострецову всё-таки удалось меня усадить.

– Понимаю, этих денег не хватит на ту жизнь, к которой ты привыкла, но я знаю, как это исправить. Как только ты разведёшься с Андреем, мы поженимся.

От такого поворота событий у меня непроизвольно раскрылся рот, и я во все глаза уставилась на крёстного с надеждой, что он вот-вот разразится смехом, ударит рукой по столу и скажет, что это была всего лишь неудачная шутка.

Однако старинный, во всех смыслах этого слова, друг семьи оставался серьёзным. Более того, его щёки зарделись румянцем, а лоб покрылся испариной, это говорило, что он смущён и взволнован.

Нет, Вострецов не шутил, он свихнулся…

– Сергей Павлович, вы что такое говорите, какой поженимся? Вы же мой крёстный! – бросила я, когда ко мне, наконец, вернулся дар речи.

– И что с того? – раздражённо ответил он. – Это разве препятствие? Мы же не кровные родственники!

– Не родственники, но я воспринимаю вас… как брата отца, как родного дядю.

– Вот и прекрасно! Я для тебя не чужой, ты мне доверяешь. Это отличный фундамент. Да, я старше, но в этом есть свои плюсы. У тебя уже был опыт с молодым мужем, и чем всё закончилось? Я же человек надёжный, солидный и ответственный. И всегда питал к тебе… особые чувства.

Ну зачем он это сказал, да ещё и выделил интонацией «Особые чувства»? Теперь все тёплые воспоминания из детства, когда я сидела у него на коленях, или он меня обнимал, окрасятся в гаденькие тона.

– Ева, я должен признаться. Помимо объединения капиталов, есть ещё причина, почему я хочу жениться на тебе. В своё время я слишком много работал и упустил воспитание сына, в итоге к тридцати годам он погряз в зависимостях и ничем не интересуется, кроме пустой траты жизни. Здоровье у меня дай бог каждому, у нас получится завести ребёнка. Ребёнок нас накрепко свяжет, ты получишь уверенность в завтрашнем дне, а я – второй шанс вырастить достойного наследника.

Чёртово воображение… Стоило Вострецову заговорить о совместном ребёнке, как я представила во всех красках ужас зачатия. За секунду я перенеслась из кафе в спальню, где в панике выглядывала из-под одеяла, а Сергей Павлович, в одних трусах, поблёскивая редеющей макушкой, ползёт ко мне по кровати с целью – осеменить.

– Всё. Хватит! – подскочила я на ноги. – Сергей Павлович, не обессудьте, но я говорю вам, нет, по всем пунктам. И, ради всего святого, больше никогда не поднимайте эту тему. Всего доброго, – попрощалась я и направилась к выходу.

– Как бы тебе потом не пожалеть, – донеслось в спину с неприкрытой злобой, и я обернулась, чтобы убедиться, что это действительно сказал Вострецов.

– Вы о чём? – спросила я, встретившись с его недобрым взглядом.

– О том, что я предлагаю тебе деньги за фирму и готов обеспечить твоё будущее, а другие захотят просто забрать дело твоего отца, и твоя дальнейшая судьба их не будет интересовать. Передумаешь, звони. А ты передумаешь.

Домой возвращалась с двумя открытыми бутылками белого сухого в руках. Почему купила две, если Вика заказывала только одну? Вторая – для меня, без допинга разговор с Вострецовым вряд ли переварю. Почему бутылки открытые? Да потому что, оказывается, в запечатанном виде кафе бутылки не продаёт. Они мне даже открытые еле-еле продали.

– Ева, а ты чего вся такая… лохматая? – поинтересовалась подруга с порога, открыв мне дверь. – Ты где была?!

– В аду. Один старый чёрт пытался склонить меня к браку с целью рождения бесёнка.

К сожалению, Вострецов, будь он неладен, оказался прав. После нашего разговора ко мне повалил народ. Приходили крупные бизнесмены, предприниматели средней руки, а также заглядывал «браток» прямиком из лихих девяностых, именно такой, какими их показывают в фильмах. Люди разные, зато желание общее – завладеть фирмой отца. Не совсем задаром, конечно, как говорил крёстный, но никто не предложил больше него. То есть предложение Сергея Павловича оказалось самым щедрым.

Всех их дружно я вежливо и тактично, но посылала, после чего у нас начинался совсем другой разговор. На меня орали, оскорбляли, угрожали, «браток» особенно отличился – вынул из-за пояса ствол. Слава богу, ненастоящий, так игрушка-пугач, но до прибытия охраны я этого не знала и чуть не наделала под столом позорную лужу.

Да и ладно, если бы дело заканчивалось только скандалом, после чего люди уходили без продолжения. Нет же. После их визитов обязательно начинались неприятности, какие они, собственно, и обещали. Заказчики массово отказывались от сотрудничества, поставщики срывали сроки поставок, а всевозможные проверяющие органы просто поселились у нас и мучили надуманными проверками. Позавчера ночью на складе произошёл пожар – явно не случайность, а тщательно спланированная диверсия. Огонь удалось потушить, большую часть товара спасли, но не обошлось без убытков.

Теперь я стабильно три раза в день, больше бывает, меньше – никогда, закрываюсь в кабинете на ключ и реву где-то десять – пятнадцать минут. Хотелось бы дольше, но время не позволяет и так ничего не успеваю, домой возвращаюсь, когда Егорка давно и крепко спит. Такое явление, как выходные – просто испарилось из моей жизни. Весь день хожу с опухшей от проблем головой, с такой же ложусь, сплю и с ней же утром еду на работу…

– Ева Николаевна, простите, но когда это безобразие прекратится? – главный кадровик явилась ко мне в кабинет и начала жаловаться с порога. – Мы всем отделом только и делаем, что отвечаем на бесконечные запросы из трудовой инспекции. Да, это входит в наши обязанности, никто не спорит, но всему же есть предел! Они шлют и шлют эти запросы.

– Я вас поняла, вопрос острый, и мы им активно занимаемся, – ответила я, кипя внутри, но стараясь сохранять внешнее спокойствие. – Сейчас надо поднажать, скоро это закончится. Идите, работайте.

Вот и я научилась врать, глядя людям в глаза.

– У Дмитрия Вадимовича в руководстве трудовой инспекции есть хороший знакомый, – будто невзначай заметил Михаил Юрьевич, юрист, оставленный мне в помощь Дорониным, сразу после ухода кадровика.

Я оторвала взгляд от экрана ноутбука, посмотрела на юриста и нервно расхохоталась.

Пазл с манипуляциями Доронина, наконец, сложился в моей голове. Он, как и крёстный, знал, что из-за фирмы на меня скоро накинутся все кому не лень. Поэтому и сказал, что я могу к нему обращаться за помощью, но за оплату. И сотрудников он оставил мне не просто так, а с дальним прицелом – чтобы они в нужный момент, ненавязчиво, как сейчас Михаил, подсказали, кто может решить мои проблемы.

Что ж, вынуждена признать, Доронин не промахнулся в расчётах. Придётся опять идти к нему на поклон.

Решение обратиться к Дмитрию я приняла, но чтобы взять и позвонить, созревала целую неделю. А когда набрала его номер, как и в прошлый раз Доронин опять оказался не абонентом.

Да что же это такое, я у него в чёрном списке?!

– Михаил Юрьевич, – поймала я юриста в коридоре. – Вы, случайно, не знаете, Дмитрий Вадимович в городе? Дело в том, что я ему звоню, а у него телефон выключен.

– Да, он в городе. Я с ним час назад разговаривал. Может, у вас номер неверный? У Дмитрия Вадимовича телефон всегда включён.

Я открыла список контактов и показала юристу номер.

– Вроде бы правильный, – задумчиво протянул Михаил, сверяя номер со своим, а потом воскликнул: – А, нет! Смотрите, отличается одна цифра. Вот здесь должна быть восьмёрка, а у вас семь.

– Да, точно. Значит, он сменил номер. Потому что раньше я до него дозванивалась.

Исправив цифру, я нажала вызов. Пошли гудки.

– Да! – ответил Доронин, тяжело и глубоко дыша.

Не знаю уж почему, но я сразу представила его в жарких объятиях Елены, отчего от ревности заныло в груди, а щёки заполыхали огнём от смущения.

– Я не вовремя, да? Ты занят?

– Да нет. Я в зале на тренировке. А что ты хотела?

Он на снаряде, а не на жене, и на душе полегчало.

– Хочу договориться о встрече. Когда ты сможешь меня принять?

– У меня в офисе сегодня в три.

Глава 7

Собираясь к Доронину, я полностью осознавала, что прихорашиваться для чужого мужа – это неправильно, если не сказать, подло. Но всё равно достала из сумочки зеркало с косметичкой и поправила макияж. После закроюсь в кабинете на ключ и переоденусь в свежую блузку, а удобные туфли сменю на неудобное орудие пыток на десятисантиметровом каблуке.

К офису Доронина я прибыла при полном параде и с нервной дрожью во всём теле. Если Дмитрий сделает мне такое же кабальное предложение по фирме, как все остальные, я от отчаянья прямо в его офисе вытяну шею, запрокину голову к потолку и тоскливо завою на лампу, как волк в холодную зимнюю ночь на луну.

Дмитрий предупреждал, что за услугу возьмёт дорого. Какую сумму он имел в виду? Потяну или нет? В фирме сейчас со свободными деньгами беда. Спасибо муженьку, все средства, которые не были в обороте, раскидал по своим фирмам-однодневкам. У меня есть небольшие личные сбережения, но их точно не хватит.

Может, Доронин согласится дать мне рассрочку, например, на год? Или…

– Вы можете пройти? – вырвала меня из размышлений секретарь Дмитрия, которая на этот раз была со мной куда приветливее, чем в прошлый раз.

– Спасибо, – улыбнулась я девушке и, прежде чем подняться с дивана, мысленно перекрестилась.

Эх, была не была.

Доронин вольготно сидел в кресле и был, как всегда, великолепен. Красивый, успешный и уверенный в себе. Он – это преступление природы против всего женского пола. Не должно быть на свете настолько совершенных мужчин. Ведь рядом с ним даже его жена, Елена Прекрасная, меркнет, а, мне кажется, в паре женщина всё-таки должна быть хоть на чуточку, но красивее.

– Полагаю, сотрудники, которых ты мне оставил, исправно тебе докладывают об обстановке в фирме, и мне не надо рассказывать, в какой ситуации я оказалась?! – начала я совсем не так, как планировала.

– Верно, – без тени смущения подтвердил он. – Слышал, один из претендентов на фирму даже угрожал тебе пистолетом.

– Да, было и такое, но этот случай не самый гадкий. В моём личном рейтинге он занимает лишь второе почётное место.

– Интересно, – Доронин выпрямился и подался вперёд. – Какой же на первом?

– Не важно, – отмахнулась я, сожалея, что невольно сболтнула лишнего. – Даже вспоминать не хочу.

– Какой на первом?! – повторил Доронин, теперь уже совсем другим, требовательным и властным тоном.

Мне не хотелось рассказывать о крёстном и его диком предложении, но, похоже, придётся. Дмитрий на меня смотрит так, будто готов, в случае моего молчания, взять плоскогубцы и, пока не заговорю, один за другим откусывать мне пальцы.

– Вострецов, лучший друг отца, тоже хотел выкупить у меня фирму, – призналась я, после чего Доронин сразу вновь расслабленно откинулся на спинку кресла.

– Не обижайся на него, Ева. Он деловой человек. В бизнесе нет такого понятия, как дружба. Каждый сам за себя, иначе тебя быстро вышибут из этого мира.

– Легко сказать – не обижайся, – раздражённо фыркнула я. – Я его всегда воспринимала как родственника, а он меня позвал замуж.

– Серьёзно?! – в голосе Дмитрия вновь зазвучали стальные ноты.

– Угу, – кивнула я и проворчала. – Говорил, ребёнка родим общего, у него, ведите ли, первый получился бракованным, поэтому ему нужен новый наследник.

– Старый хрыч совсем из ума выжил, – агрессивно выплюнул Дмитрий, но тут же смягчился. – Хотя нет. С мозгами у него как раз полный порядок. Если бы ты согласилась, он за одну сделку удвоил бы свой капитал и заполучил молодую красавицу жену. Ты же, надеюсь, отказала?

– А?! – растерянно воскликнула я, потому как после слова «красавица» все его дальнейшие слова со свистом пронеслись мимо ушей.

– Я спросил, ты отказала Вострецову? Не просила время на раздумья?

– Какие раздумья?! – возмутилась я. – Мне даже вспоминать об этом разговоре противно.

– Хорошо, – одобрительно протянул Дима. – Так понимаю, ты пришла ко мне, чтобы я уладил проблемы фирмы, возникшие из-за желающих её выкупить. В принципе, я готов вмешаться, если мы договоримся о цене.

– Сколько ты хочешь? – сразу перешла я к делу.

Доронин зачем-то задумался, словно не решил всё заранее.

– Двадцать пять процентов акций компании меня устроят, – произнёс он тоном, будто это ничтожная доля. – Плюс, пока страсти вокруг фирмы не улягутся, ты делаешь всё, что я говорю. Беспрекословно.

– Четверть! Ты хочешь забрать у меня целую четверть? – я вскочила на ноги. – Прости, но это не просто дорого, это откровенный грабёж.

– Ева, я не навязываю тебе свои услуги. Это всего лишь предложение, и ты вольна выбирать. Если ты считаешь, что я хочу забрать у тебя четверть бизнеса, то с моей стороны это выглядит так: я позволю тебе сохранить оставшиеся три четверти.

– Дима, может, ты возьмёшь деньги вместо акций? – жалобно простонала я, усаживаясь обратно. – Сейчас у меня, конечно, нет такой суммы, но есть что-то вроде первоначального взноса, а потом я бы рассчиталась с тобой частями. Что скажешь?

Доронин со снисходительной улыбкой отрицательно покачал головой.

– Нет, Ева. Я давно не работаю по найму. Только на себя. И я займусь твоей фирмой, только если какая-то её часть будет принадлежать мне.

– Папа говорил, что если передать хотя бы один процент акций постороннему лицу, ты уже никогда не будешь её полностью контролировать, – тихо выдохнула я.

– Согласен, – не стал спорить Доронин. – Поэтому, прежде чем принять решение, хорошо подумай. Но не затягивай. Фирма каждый день теряет в цене, а стоимость моих услуг остаётся прежней. То есть, если ты придёшь ко мне завтра или через неделю, я потребую уже не двадцать пять процентов, а больше.

– Нет, я не приду к тебе завтра или через неделю. Я сейчас соглашусь. Другого выхода нет, – сокрушённо выдала я. – По крайней мере, ты не хочешь забрать у меня всё. Ведь не хочешь?

– За это можешь не переживать. Я держу своё слово, – крайне серьёзно заявил он. – Если с акциями разобрались, как насчёт второго условия? Ты согласна слушаться меня во всём и поступать так, как я говорю?

– Ты имеешь в виду, что по твоей указке мне придётся увольнять одних сотрудников, принимать на работу других, иметь дело с людьми, которым отец не подал бы руки? Так?

– И не только. Если я говорю, что теперь головной офис твоей… нашей фирмы, будет находиться здесь, – Доронин ткнул указательным пальцем в стол, – ты за один день собираешь вещи и переезжаешь в кабинет рядом с моим. Если я говорю, что вечером мы идём на какое-нибудь мероприятие, ты не спрашиваешь зачем и для чего, а одеваешься соответственно случаю и весь вечер улыбаешься нужным людям. Принцип понятен?

– Да. Если ты говоришь прыгать зайчиком, я складываю на груди лапки и прыгаю до тех пор, пока ты не скажешь остановиться. Верно?

– Абсолютно.

– А что будет… это я так, на всякий случай спрашиваю…, если начну спорить и не соглашаться?

– Сделаю тебе предупреждение. Если не исправишься, сочту это нарушением сделки. Разделю фирму согласно долям и умою руки.

– Ого, ничего себе штрафные санкции, – обалдело протянула я. – Чёрт, я как будто добровольно отдаю себя тебе в рабство!

– Именно так. Хорошо, что ты это понимаешь.

Глава 8

После того как мы с Дорониным пожали друг другу руки, в знак заключения сделки, первым делом он распорядился о моём переезде вместе со всем руководством фирмы в здание его холдинга. И если руководству выделили где-то половину четвёртого этажа, то меня Дмитрий усадил прямо себе под бок. Теперь наши кабинеты расположены напротив друг друга, между ними – общая приёмная и один на двоих секретарь. Жесть, конечно.

Причём, когда впервые зашла в свой новый кабинет, почувствовала едва уловимый, но запах свежей краски, смешанный с запахом новой, только что купленной мебели. Выходит, он приказал подготовить для меня офис ещё до того, как я согласилась передать ему эту чёртову четверть акций.

Дальновидность Доронина одновременно бесит и вдохновляет. Бесит, потому что неприятно быть такой предсказуемой, а вдохновляет, потому что надеюсь, что его схема по спасению моей фирмы сработает так же эффективно и гладко, как он провернул всё со мной.