Невеста Бога

Ю Омалли

Невеста Бога

Глава 1

«Почему именно я?!»

Этот вопрос бился в моей голове последние несколько дней. Еще вчера я мечтала о шикарном наряде, который нам наконец-то позволят надеть на торжественной части празднования дня Новой Луны. Ливреи и кожаные латы, конечно, удобны, но за четыре года в монастыре я успела соскучиться по платьям из тончайшего шёлка и родовым украшениям Правящей семьи. Вот только все эти глупые мысли сейчас казались таким далеким и незначительным. К чему вся эта суета, если через пару дней мне предстоит на вечность исчезнуть в глубинах подземного святилища?

Злость и обида накатывали волнами, вызывая непреодолимую тягу к действию. Резким движением откинула тяжелые серебряные, как свет Истинной Луны, волосы назад и принялась мерить шагами спальню. За окном садилось солнце, и я неожиданно осознала, что так и не поспала этим днём. Конечно, было бы логичней выспаться перед тренировкой, но какой смысл спать и терять драгоценные минуты свободы? Да, сильно ограниченной правилами монастыря, но всё же свободы!

Я до рези в глазах смотрела на закатные лучи солнца, пока оно не ушло за горизонт. Эта боль казалась упоительно сладкой в свете неизвестного «ничто», ожидающего меня в самом ближайшем будущем. А пока… оставалась всего четверть часа до вечерней молитвы приветствия Истинной Луны – Мнеи, которую мне никак нельзя пропускать.

«Почему именно я?»

В висках эхом бился всё тот же вопрос. Я – вторая из дочерей Эрдиты, покойной царицы лесных ктари! Почему именно сейчас старейшины вспомнили этот дикий обычай отдавать в жены богу Варжесу урождённую принцессу?! На протяжении последних столетий от этой варварской традиции отошли, и обряд проводили лишь с теми, кто добровольно готовил себя в жены богу всю свою сознательную жизнь. Я же жаждала совсем другого – пойти по пути воина, и отец меня в этом полностью поддерживал. Это обучение в монастыре при храме Истинной Луны лишь доказывало, как сильно он хотел видеть рядом с собой умелого полководца, а впоследствии и члена Совета ктари. И вот сейчас, вместо великого будущего, которого я по-настоящему достойна, меня обрекают на сотню лет забвения во тьме. За это время избранные жёны бога теряют себя, забывают жизнь до венчания, и навсегда остаются бессловесными служительницами Храма без личности и собственного мнения. Не так я представляла свою взрослую жизнь, совсем не так!

Прозвучал рог, вытягивая меня из зыбких мыслей о жизненной несправедливости, и заставляя сконцентрироваться на более насущных делах. Пора идти в нижний зал.

Я собрала свою гордость – длинные серебряные волосы в тугую косу, не став сегодня вплетать чёрную лиану и ограничившись лишь простой веревкой. Привычным движением закрепила один листок стальной лилии на кончик косы и откинула ее назад. Лезвие с характерным звуком чиркнуло о пол.

Пора.

Встала, посмотрела в зеркало и сделала над собой усилие, чтобы спрятать все эмоции – негоже принцессе показывать свою слабость. Затем оправила складки ливреи и спустилась в нижний зал, также называемый молитвенным. Удивительно, но он встретил меня непривычной пустотой. Наверное, впервые за все время обучения здесь, я пришла первой, еще до второго рога. Мне даже удалось пару минут посидеть в варджрасане и настроится на эту ночь. Сегодня я еще живу! Чувствую! И принадлежу только себе!

Зал стал потихоньку заполняться служителями и учениками: пространство вокруг оживилось тихими голосами ещё не проснувшихся ктари. Все, проходя мимо меня, коротко кивали, я же удостоила приветствия лишь привычно севшую рядом Эгисихору.

– Надо же, мы еще и первую песнь не спели, чтобы наша принцесса под серенаду проснулась, а ты тут! – насмешливо заметила она, по-дружески задев меня плечом. – Скажешь еще и Верховную теперь переиграешь?

Неизменное приветствие лучшей подруги вернуло меня в реальность, напомнив, где я. Правда натянутая улыбка выдавала ее беспокойство. «Как ты? Всё хорошо?» – угадывалось в её взгляде. Что я могла на это ответить? Не станет же наследница царицы рыдать прямо на вечерней молитве? В крайнем случае, я подожду утра.

– Кстати, о Верховной, – вместо ответа, сменила я тему. – Как дневная практика? Тебя поймали?

Эгисихора поморщилась, вздёрнув губу так сильно, что стали видны острые клыки.

– Я решила попробовать твою тактику, раз тебя отстранили от практики, и скрывалась на верхушках тысячелетников. Увы, Шира отыскала, и сняла меня за четверть часа, – на выдохе и слегка расстроенно-капризным тоном произнесла Эги.

– Да, от Верховной не уйти, – понимающе кивнула я.

Эги вся встрепенулась, и чуть повысила голос:

– Вообще отрабатывать скрытность в свете вредного Феба та еще морока!

– Конечно, спишем всё на солнце! – хмыкнула я. – Между прочим твоя кожа и явно песчаная шевелюра должны были тебе помочь.

Уши подруги недовольно дернулись, и серьги по дуге открытых ушек возмущенно блеснули. Может я слегка перегнула палку, задев за живое и указав на её неестественный для ктари цвет кожи и волос? Эги всегда комплексовала из-за того, что её кожа не такого тёмно-оливкового оттенка, как у большинства ктари, а необычно вьющиеся волосы отдают тёплым желтоватым цветом, и я очень редко давила на это больное место. Но сегодняшний вечер был настолько поганым, что я не смогла сдержаться, и выплеснула всё своё раздражение на подругу.

– Извини, – с трудом выдавила я из себя.

Никогда не любила извиняться.

Прежде чем Эгисихора успела что-либо ответить, вошла Верховная и все мгновенно замолчали. Я огляделась вокруг, стараясь запомнить уже ставший таким родным зал, в котором последние несколько лет лучшие ученики встречали каждую луну. Округлый, вымощенный полированным до блеска черным камнем, с куполообразным потолком, и отверстием посередине. Это своеобразное окно уходило вверх тоннелем, в котором как раз в это самое мгновение показалась Истинная Луна. Ее яркий свет проскользнул по полированному отверстию, заполнив весь зал, и заиграл на камнях, словно капельки росы, что блестят на самой верхушке Орфуса, поближе к Мнее.

В противоположной стороне от входа стоял помост, на который и ступила наша Верховная – Шира. Свет луны тут же окутал ее высокую статную фигуру, она немного оторвалась от пола в порыве вдохновения, находясь спиной к нам, и привычно запела молитву. Коса, на кончике которой было столько железных лепестков, сколько смог вместить искусный мастер нашего храма, танцевала в такт мелодии. Голос Ширы становился всё громче и торжественней, и со следующего куплета песнь подхватили все в зале. И даже это рутинное и нудное действие, уже столько лет отрывавшее меня от сладкого дневного сна, сегодня казалось прекрасным и таким родным. Я вложила в каждый звук все те переживания, что томили меня этот бесконечный день, и почувствовала силу и вибрацию наших голосов, всё сильнее растворяясь в звуке с каждым пропетым куплетом. Я вложила в песнь всё своё желание жить, дышать, смеяться и чувствовать, обращаясь к нашей покровительнице от чистого сердца и с сильнейшей надеждой быть услышанной. Далеко не сразу я заметила, что все голоса сошли на нет и только из моего горла до сих пор слышны рокочущие звуки последних слов молитвы.

Шира опустилась на помост, медленно повернулась к нам и с непроницаемым выражением лица развела руки в приветственном жесте:

– Истинного пути под Истинным светом Мнеи.

Послышалось шуршание ливрей, и все спешно стали расходиться из зала по своим делам. Кому-то не терпелось скорее закрыть все долги до праздника, а сдавать нашим монахиням нормативы задача не из легких. Кто-то лично провинился вчера перед Верховной, как, например, Эги. Собственно, она одна из первых спешно покидала зал, не поднимая взгляда на помост, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Меня же окликнул приятно рокочущий голос с явно неприятными новостями:

– Аурелия Скай, подойдите.

Этого следовало ожидать. Стараясь держать лицо и не выдавать эмоций, я твёрдой походкой направилась к Верховной.

– Вас ждут в Форфусе, – холодно сообщила она. – Приказано выехать уже сегодня.

Похоже, по какой-то причине они спешат с обрядом и для меня это очень плохие новости. Я-то надеялась, что у меня будет хоть немного времени, чтобы… смириться со своей судьбой? Прийти в себя? Не знаю, но сегодня никуда ехать я точно не готова.

– Аурелия, будь вы обычной послушницей в нашем храме, я бы ответила им, что вы не покините стен монастыря, пока не посвятите пять лет служению Луне. Но вы из семьи Правящих, и у меня нет власти удерживать вас здесь. Хоть я и попыталась указать советнику, что вам необходимо завершить обучение, но получила твёрдый отказ. – Она едва заметно поморщилась, что в её случае можно было назвать сильнейшим проявлением недовольства. – Однако, вам будет позволено продолжить служение после возвращения.

– Благодарю Верховная, – едва сдержала я горечь. – Но, думаю, после моего отъезда мы еще долго не встретимся, и по возвращению я вряд ли вспомню вас и этот храм.

Ни один мускул не дрогнул на лице Ширы, и только кончики ушей слегка заострились. Я достаточно хорошо знала нашу Верховную, чтобы понимать, насколько сильно она удивлена услышанным.

– «Тропы жизни порой бывают трудными для понимания нашего предназначения, но главное, чтоб не сворачивали вы во тьму, не теряли подсвеченные Истинной Луной пути, и служили во благо ее народа», – процитировала она.

Подсвеченные луной? Как бы не оскалиться от такой глупой шутки, ведь для меня, по логике наших «умнейших» предков, тропы можно вовсе не освещать, а просто отправить меня во тьму.

– Там, куда меня отправят, нет света Мнеи, и истинных троп я не увижу ещё лет сто!

И я всё-таки оскалилась. Грубый ответ. Очень. Может даже наказание до отправки дадут, но всё лучше, чем грызть себя от безысходности.

– Хм, даже так, – протянула Верховная. – Интересно… Не думала, что они пойдут на это…

Воин никогда не отводит взгляд. И сейчас я спокойно смотрела ей в глаза, хоть внутри и полыхала вновь проснувшаяся злость и обида на всю несправедливость этого мира. Держать себя в руках – это первое, чему учат в стенах Форфуса, резиденции правящей семьи. И раньше у меня это неплохо получалось. Но теперь… всего секунда, и от блаженного спокойствия после молитвы не остается и следа. Эх, а мне, казалось, я смогу совладать с эмоциями.

Вдох выдох, прямой взгляд. Глаза Ширы, казалось, чуть светились жёлтым светом, хотя после часа напевания мантр мы видели и не такое. Эги однажды растворившись в музыке воспарила под потолком, как и Верховная. Хорошо, что мы выдрессированы, и реакции наши молниеносны: осознав произошедшее и начав падать, она ушла в мягкий кувырок и загасила удар при падении. Это было невероятно, но весь мой спокойный настрой сбился на недоумение и радость за подругу, ибо левитация давалась далеко не всем.

– Я так понимаю, у Совета на вас особые планы, – наконец, сказала Верховная. – Хорошо. Пока можете быть свободны. Но перед отъездом вы в любом случае примете участие в праздновании дня Новой Луны.

Лицо Ширы оставалось совершенно невозмутимым, хотя в этот момент она пошла против прямого приказа Совета.

– Но как же, – опешила я. – Мне сказали прибыть в конце месяца, а путь до Форфуса займет неделю, и значит, выезжать нужно уже сейчас…

Меня охватило смятение, сменившееся призрачной надеждой. Я смотрела в глаза Верховной жрице и понимала, что она говорит совершенно серьёзно. Как и всегда. И это значит, что у меня появился шанс!

– Вы не можете покинуть храм до празднования, – подчеркнуто строго и громко проговорила Шира. – Я уже выбрала вторую дочь Эдиты для участия в главном ритуале обращения к Истинной Луне, и сегодня об этом узнает весь Темный лес. Даже Совет не посмеет пойти против традиции. Поэтому, с этого дня у вас будет дополнительный час занятий со всеми благословенными после уроков на рассвете.

Впервые за всё время моего знакомства с Верховной, она мне ободряюще улыбнулась. Конечно, все мы любили Верховную за ее справедливость, и даже несмотря на показную жесткость, она всегда заботилась о своих подопечных, но сама она выражала эмоции слишком редко. Поэтому я застыла в сильном шоке от произошедшего, и далеко не сразу заметила, что она уже покинула зал, а я всё так же стою, глядя в одну точку.

– Спасибо, – тихо проговорила я, зная, что никто меня не услышит. Но мне нужно было это сказать, ведь Верховная подарила мне отсрочку от заточения. После всех бед, что пришлось вынести правящей семье, Совет не посмеет нарушить ритуал Новой Луны. И это значит, что у меня появится время, чтобы разобраться в случившемся и, возможно, узнать, с чего вдруг им восхотелось сосватать меня богу Варджесу?

Снова прозвучал рог, и это значило, что я впервые за всё время обучения опоздала на урок к брату Лоуренсу. Похоже, сегодня стрельбу из лука будут отрабатывать, в том числе, и на мне. Жаль, ведь я бы сама сейчас с удовольствием выпустила в кого-нибудь пару стрел. Хотя, о чем это я? Жизнь прекрасна! Я всё ещё здесь, а не собираю вещи в Форфус!

Взбодрившись от осознания того, что впереди ещё целых две недели свободы, я быстрым шагом направилась в сторону полигона, где традиционно проходили занятия по стрельбе.

– Брат Лоуренс, да прибудет с вами Луна! – пожалуй, излишне радостно для опоздавшей, выдохнула я.

Высокий и стройный темный ктари даже не обернулся.

– Аурелия. Вы опоздали. Переодевайтесь и идите на полигон, сегодня вы присоединитесь к «мишеням».

Я чуть склонила голову, стараясь скрыть улыбку, и отправилась в женскую раздевалку под слегка удивленными взглядами остальных послушников. Все-таки первый раз будут стрелять по мне, наследнице Темного Леса. Обычно отработку навыка стрельбы из лука проводили на провинившихся или самостоятельно вызвавшихся сумасшедших, в чье число я уж точно никогда не входила. Наследница Тёмного Леса – «мишень»? Что за несусветная глупость.

В раздевалке я, к своему удивлению, столкнулась с Эги и еще парой девушек.

– Всё в порядке? – слегка напряжённо спросила Эги, и я молча кивнула в ответ.

Похоже, подруга специально оставалась здесь до последнего, ожидая моего возвращения. Эгисихора моя ровесница, и знакомы мы практически с пеленок, поскольку она принадлежит к одной из старейших семей Темного Леса, являвшейся частым гостем в Форфусе. Но подругами мы стали только здесь, в храме. Учеба и беспощадные нагрузки хорошо могут сплотить двух выдающихся истинных, а мы, без лишней скромности, сильнейшие послушницы нашего монастыря.

– Аурелия! Вот это новость! – словно звон колокольчиков разнесся голос Мейрин Эригон.

А вот что здесь делали сёстры Эригон, для меня не было загадкой, наверняка готовились к отработке очередного наказания в качестве «мишеней». Мейрин Закатная тень и Мейлейн Рассветная тень были выходцами из обычной семьи ктари, и то, что они смогли попасть в монастырь при храме, говорило о многом, и в частности, об их личной силе. Но вот характер у сестёр был настолько вспыльчивым, что наказания сыпались на них буквально на каждом шагу.

– И правда, похоже сегодня мы можем отдохнуть и сильно не напрягаться, заветным трофеем постараются поймать тебя! – подхватила Мейлейн Эригон, и вот уже целая симфония луга играла в моей голове. – Мы-то уж думали, что будем отдуваться одни.

Парочка девочек сильно отличалась от прочих ктари: невысокие ростом и миниатюрные, их даже можно было принять за детей. Увы, это был побочный эффект заклинания «сохранения». По словам сестёр, одна из них родилась слишком слабой и должна была умереть, но родители приняли судьбоносное решение разделить жизненные силы второго ребёнка на двоих. Так они остались в живых, став обладательницами совершенно идентичных аур, но выросли более миниатюрными, чем обычные ктари, и могли похвастать умилительно детскими личиками и голосками. Что интересно, сёстры до сих пор не знали, кто из них поделился своей жизненной силой, родители скрывали этот факт, опасаясь, что это может испортить отношения между ними, но, как мне кажется, напрасно – сёстры Эригон души друг в друге не чаяли. Разумеется, как истинные ктари, малышки не терпели любых шуток на тему своего происхождения и невысокого роста, и тут же вступали в бой с любыми обидчиками. Мы с Эги не стали исключениями, пошутив над малышками в первый же их день в храме, и встретили довольно серьёзный отпор. Разумеется, не родились ещё ктари, способные справиться с нашей великой парочкой, поэтому сёстры Эригон проиграли, но мы признали их истинными воинами, достойными нашей дружбы.

– То, что я сегодня главная мишень, вовсе не значит, что вы можете расслабиться, – осадила я сестёр. – Мы все выложимся на полную и не проиграем!

– Конечно! – хором воскликнули сёстры.

Эги одобрительно кивнула, а я невесело усмехнулась в ответ, и начала снимать ливрею. Девушки уже переоделись и терпеливо ждали меня, чтобы выйти вместе в качестве команды поддержки.

Натянув нижнюю рубашку, я невольно вспомнила первый день боевой практики: как безуспешно старалась застегнуть все эти замки на кожаных латах и требовала по праву рода с полдюжины помощниц. Сейчас это превратилось в совершенно привычное дело, доведенное до автоматизма – всего пара минут, и вот я стою, уже полностью облачившись в тренировочный костюм и поправляя косу, повязанную на шее. Роскошь держать ее за спиной я оставила лучникам, ведь свободно отпущенная коса будет мешать бегать и уворачиваться от стрел в лесах.

Я напоследок бросила быстрый взгляд на зеркало, и меня слегка передернуло. Вроде внешне ничего не изменилась: высокая и стройная наследница Темного Леса, одна из самых сильных послушниц монастыря при храме Истинной Луны, которая в будущем по праву крови займёт место военачальника в Совете. Но теперь я видела перед собой лишь девушку ктари, идущую в бездну как невеста… нет, жертва богу Варджесу. Боль от впившихся в ладони когтей вернула меня в реальность, и я не стала залечивать раны, твердо взглянув в глаза своему отражению. Желтые глаза на миг блеснули боевой магией. Я – дочь Темного леса и не знаю, что такое меланхолия и уныние, это удел светлых! Я сильная! И сейчас я справлюсь с ролью мишени, а позже разберусь что делать с Советом и его глупыми указами. Но я знаю, что такое долг, и, если придётся, то выполню его безупречно.

– Идём, – резко сказала я подругами, и первой ступила на открытое пространство полигона.