Анклав

Мне по душе эта комната. Я здесь не один. В углу стоит девушка в платье, напоминающем наряд золушки из мультфильма. В середине стоит пара, увлечённо обсуждающая отрывок книги. Я продвигаюсь в свободный угол, беру в руки первую попавшуюся книгу и опускаюсь на софу.

Держу в руках «Сиддхартха» Германа Гессе. Ранее не встречал рукописи данного автора, хотя и слышал множество рецензий. Я припоминаю, что эта книга была в том самом списке Бродского. Мне говорили, что данное произведение стоит читать хотя бы из-за Камалы. Теперь это имя хотя бы что-то представляло для меня. Я погрузился в круговорот строчек и высказываний, пока меня, как и прежде неожиданно не прервал браслет. Я подошёл к небольшой вазе с широким горлышком, в которой лежали разнообразные закладки для книг. Я выбрал себе маленькую закладку с надписью «лекарство от меланхолии», нежно положил её на пятидесятую страницу и направился к выходу.

Попав в очередной длинный коридор, я заметил на стенах большое количество разнообразных картин. У меня было дикое желание остаться и рассмотреть каждую из них. Я остановился. Но тут, же вспомнил, что не припоминаю названия этой комнаты. Еще секунды две я пребывал в ступоре. Однако, отсутствие указаний на данный счет вынудило меня оставить эту затею и направится дальше. Я толкнул дверь, и чуть было не сбил с ног человека. Не ожидал, что прямо за дверью кто-то будет меня ждать. Это был мужчина в таком же смокинге, что и швейцар, который встречал меня в самом начале.

– Прошу прощения, сэр, вы верно не ожидали меня видеть. Вы достигли Водной комнаты, прошу вас сдать ваши вещи, исключая маску. Вы находитесь в костюмерной плавательных костюмов. Вы можете снять свои вещи за ширмой, если я стесняю вас. После этого следуйте к арке. Когда вы почувствуете вибрацию, немедленно подойдите ко мне и получите свои одежды, – протараторил он.

Я задумался о новом странном приключении. Но, как и во всех предыдущих случаях – подчинился. Осторожно снимая свой костюм, я продолжал глядеть на очередного швейцара, который ни секунды не оставлял меня без внимания. Я бесцеремонно снял штаны и кинул ему пас. Он лишь ухмыльнулся. Именно в этот самый момент я выглядел самым странным образом – маска и трусы. Выбирать не приходится, если над тобой стоит такой бесцеремонный товарищ. Я прошёл глубже в костюмерную. Нашел себе серые плавательные шорты. Не думаю, что сейчас модельер из комнаты Света оценил бы мой образ. Шорты были на мне, а значит можно было пройти к арке. Пройдя через неё, я очутился в странно теплой комнате, стены которой были похожи на аквариумы. Да что похожи! Это и были аквариумы. Запах морской соли окутал меня. Играла еле уловимая музыка, доносившаяся, будто из-под земли. Внизу везде была вода. Всё выглядело как в обычном бассейне, если прибавить к этому атмосферу роскошности: покатые спуски, вода изумрудного цвета, золотые широкие подушки для гостей. Я не спеша погрузился в воду. Нырнуть – не позволительно. Все это понимали. Элегантность, шик, маскарад – антонимы красных от хлора глаз. Люди выглядели более оформлено. Женщины были по большей части в закрытых купальниках. Тем не менее, так они представляли себя в ещё более сексуальном ракурсе. Гамму составляли черные обтягивающие купальники, переливающиеся танкини (будто из русалочьей кожи); белые кружевные боди и полупрозрачные туники. Мужчины практически все были одеты как я, различие было лишь в цвете. Кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел красноволосую девушку в черном блестящем купальнике. Она широко улыбнулась и поманила меня к себе рукой. Я охотно подчинился. Незнакомка отплывала от меня всё дальше и дальше. Мы уже заплыли за стенной выступ, пропав из виду всех остальных гостей. Почему я называю их гостями? Не знаю. Клиентами я точно не могу их назвать, как и людьми. Я, наконец, касаюсь её руки и:

– Ты играешь со мной? – спрашиваю я.

– Правильно говорить, вы играете со мной, – ехидно отвечает она.

– Как тебя зовут? – нарочно игнорирую её просьбу я

– Ты задаешь неправильные вопросы, друг мой, – парирует она. Затем она преподносит свой указательный палец к губам. Озирается и резко впивается мне в губы.

Я ошеломлен тем, как ловко орудует её язык у меня во рту. Чувствуя, как либидо разносится по всему моему телу, я охватываю руками её талию. Прижимаю красноволосую к стене, в то время как она охватывает меня ногами. Неподалеку раздается смешок.

– Вам бы в красную комнату ребятки, – хихикает человек плывущий параллельно. Я снимаю руки с ее талии, она, смущаясь, отпускает меня.

– Так вот для чего эта комната, – говорю я, смотря ей в глаза. Как тут же получаю в ответ холодный взгляд дикой кошки. Никогда в жизни я не видел столько надменности во взгляде человека. Она выпрямляется, и удаляется от меня. Энергетика бешеная. Я же похож на недоумка теперь. Немного погодя, выплываю из-за угла. Ожидаемые вибрации на руке. Повезло. Снова пора уходить.

Когда я подошел к двери, вновь кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел леди с красными волосами.

– Я пойду с тобой, – ставит перед фактом она. Мы шустро переодеваемся в наши костюмы по разные баррикады. Поравнявшись перед очередным выходом, оглядываем друг друга с ног до головы. Я вижу перед собой «рыжую бестию» в красном шикарном платье и золотой короне. Теперь мы оба на пути в следующую комнату.

Для меня было странно оказаться в новой комнате в сопровождении. Это была комната Уединения. Данные апартаменты имели вид необычайной сказочности Востока. Впереди два кресла для сидения более похожих на изгибы скрипки были украшены васильковыми подушками. Тёмно-синие стены действительно располагали к уединению. Посреди комнаты красовался винтажный круглый стол, на котором стоял огромный кальян. Пол наконец-то стал удивительно мягким – ворсистый ковёр цвета индиго обрамлял границы комнаты. Я невольно захотел снять обувь. Аромат восточных сладостей окутал комнату, и она будто пребывала в легком тумане. Я расслабился и опустился на кресло. Красная королева легонько опустилась на соседнее кресло, и начала вдыхать пары восточных сладостей, вставив трубку кальяна в свой чувственный рот. Какое-то время мы молчали, наслаждаясь моментом. После Водной комнаты целесообразно именно так проводить время. Я вдруг кое-что ощутил, и мне невыносимо захотелось с кем-то поболтать.

– Знаешь, я рад, что не один в этой комнате, – непринужденно сказал я.

– Ты мог спросить меня о чём угодно, но ты предпочел обозначить обстановку? Глупец, – ёрничала она.

– Я искренен. Не будь так жестока. Однако у меня действительно есть вопросы. Во-первых, почему ты поцеловала меня? И отчего смутилась, когда я упомянул красную комнату? – попытался изменить ситуацию я.

– Время, друг мой. Вре-мя, – с паузами протянула она и продолжила, – Если ты приходишь в «Анклав» нельзя останавливаться. Ты можешь делать всё что хочешь. Я хочу целовать тебя – не мешкаю и исполняю свои желания. Иначе, зачем сюда приходить? А остановилась я, потому что, ты, очевидно, новичок. В первый же день – поцелуй от клиента большая редкость. Везунчик.

Я рассмеялся. Ситуация впервые за всё это время показалась мне довольно комичной. Она лишь улыбнулась на мой смех и продолжила выдыхать дым. Я взял вторую трубку.

– Прямо перед посещением я считал себя неудачником из неудачников. Попал сюда – уже везунчик. Смех, да и только, – выпалил я.

Вдруг она оживилась. Туман будто испарился из этой комнаты. Она встала, затем прошагала грациозно перед моим креслом и села на меня сверху.

– Это и есть «Анклав», детка. Ты здесь – не ты и этом вся прелесть, – прошептала она над моим ухом. После она задержала свой взгляд в отражении моих зрачков. Затем также резко встала и вернулась назад.

– Ты замужем? – неожиданно для себя спросил я.

– Не стану отрицать, – ухмыльнулась она.

– Полагаю, что большинство людей вряд ли сочтут нахождение в "Анклав" и замужество совместимыми вещами, – рассудил я.

– Смотря, кто твой муж, – ехидно ответила она.

– Рискну предположить, что он либо один из гостей «Анклав», либо слепоглухонемой, – озвучил я.

– Кажется, я не просила твоих оценочных суждений, – огрызнулась она. Я, в свою очередь, воздержался от бурных реакций.

Далее мы снова окружили себя молчанием. Наконец, наши браслеты слились в единый тембр. Мы оба вышли в черный коридор, где я сразу же потерял её из виду. Под моими ногами расстелился лестничный пролёт с бархатными на ощупь перилами. Я поднялся наверх. Интуитивно толкнув новую дверь, я был удивлен, что темнота не закончилась. Однако я почувствовал смену обстановки – воздух был иной: свежий, прохладный. Я понял, что нахожусь снаружи. По периметру были выставлены еле заметные стекла длиной в два с половиной метра очевидно. Скрипка играла красивую мелодию. Над моей головой расстилалось умопомрачительное звездное небо. Это была комната Звезд. Постепенно я начал различать очертания людей на темных лежаках. Нашел свободный лежак и тоже лег. Никто не говорил, никто не двигался. Лишь созерцание. Я смотрел на эти звезды, в то время как по телу распространялась легкая дрожь. От впечатления и от холода. Я даже не мог предположить настоящие ли они. Звезды, будто жили своей жизнью отдельно от нас всех. Они завораживали. Они давали понять, насколько мы ничтожные по сравнению с ними. Невольно каждый задумывался: что, если, кто-то также лежит там наверху, на лежаке и смотрит на нас, ошибочно полагая, что мы, лишь маленькие крупинки, обрамленные светом в ночи. Мне приходилось не раз гулять под ночным небом, но я, ни единожды не вглядывался в неизвестную мне вселенную. Здесь впервые я понял, как важно иногда смотреть наверх. В место, где начинается галактика. Вспоминаю Маяковского «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно…значит, кто-то называет эти плевочки, жемчужинами». Я думаю, что это и есть тот самый смысл, о котором мне все говорили. Ты заполняешь собственную пустоту, и это имеет такое глубокое значение. Ведь если ты полон доверху – тебе есть чем поделиться. Однако, если же ты пуст, как ни крути, всё что есть у тебя, лишь безымянные неживые предметы, которые ты так тщательно выкладываешь в стопочку вокруг своего мира. Наивно полагая, что это и есть жизнь. Я примирился с собственной пустотой и полюбил небо над моей головой, которое так часто представлялось мне безликим. Вдоволь надышавшись, я почувствовал в себе внутренний подъем. Встал на ноги. Смутно понимая, что происходит, ибо голова моя закружилась. Я ощутил позади себя тепло. Затем услышал шорох. Ещё секунда и кто-то уже был очень близко к моей спине.

– Вы прекрасно танцуете. Спасибо, что посетили «Анклав», – прошептал мне чей-то очень таинственный и нежный голос.

Я, кажется, секунды две приходил в себя. Дальше резко обернулся, и то, что я увидел, выглядело душераздирающе. Это был ускользающий от меня след изумрудного платья. В эту же секунду я ощутил пульсирующий на мне браслет ограничения. Я был раздавлен. Минута борьбы с собой. Тщетно. Я буквально побежал за ней. Толкнул дверь. Новая темнота. Узкий проход. Ничего не видно. Ничего не слышно, кроме панически настораживающей музыки. Я иду по стеночке, бессмысленно пытаясь найти выход. Я в бешенстве. Стены будто выполнены из кружева, поэтому пальцы быстро устают от новых переходов. Я блуждал по этому коридору, чёрт знает сколько. Отчаявшись в своих попытках найти выход, я в очередной раз рухнул на пол. Моё сознание не было готово к пыткам неведения. Что делать дальше? Как отсюда выбраться? Неужели это и есть расплата? Продолжая поиски нужной двери, я наткнулся на десять дверных проемов и все десять были заперты. Ничего не ожидая, я продолжал глядеть в неизвестность. Это было моим наказанием за наслаждение, которое я получил. Нечаянно я наткнулся на небольшой выступ. Я оживился. Тут же схватил его, дернув на себя. Я не задумываясь, прыгнул вниз. Затем отодвинул черную мантию, ниспадающую вниз, и оказался в костюмерной. Кинул костюм с цепью в ящик с надписью «Для использованной одежды», и пошел в фойе. Я был так счастлив, когда увидел Джо в смокинге, что расчувствовался и даже обнял его. Он статно улыбнулся и проводил меня до выхода.

– Спасибо, что посетили «Анклав», сэр. До скорой встречи.

Я кивнул головой, и вышел вон.

Как я добрался до дома? Помню смутно. Я был утомлен. Всё, что смогло моё уставшее тело – это раздеться и забыться сном.

***

Утро было шокирующим. Я буквально спрыгнул с постели. Мне казалось, что всё это сон. Направился прямиком в душ, чтобы смыть с себя остатки сна. Затем был завтрак, после которого я пришёл в себя. Роза, вероятно, уже ушла на работу. Мне тоже следовало торопиться, чтобы не опоздать на работу. Но, я совершенно не мог заставить себя принять то, что случилось со мной вчера. Отгонять мысли проще простого, пока они не обернуться против тебя. Когда в этом водовороте разума каждая из них учинит бунт – сопротивляться будет поздно. Однако, пока голова усиленно сопротивляется – ты убегаешь от них. Только дорога ужасно короткая. Так я убежал на работу. Так прошел весь мой день: спонтанный, скучный, ничем не примечательный. День затмевающий обыденными задачами мой разум, раз за разом стремящийся к воспоминаниям о вчерашней ночи. Только когда я вернулся домой, туманное воспоминание ожило и стало навязчивым. Отчего я сделался невообразимо злым

Первая причина – Роза. Роза в гневе – не лучшее сочетание. Я думаю, не будь она вегетарианкой, точно зажарила бы меня, обильно напичкав специями, а после с удовольствием съела. Но, во избежание каннибалистических инцидентов она ела меня фигурально. Я страдал, извиваясь как уж на сковородке, куда вместо масла изливались словообразования: «целую ночь одна», «изверг», «ты мне изменяешь», «скотина», «убогое существо», «неудачник». Мне оставалось только молчать в ожидании, когда кончится её словарный запас. К моему несчастью, одни негативные выражения заканчивались, и на смену им приходили другие еще более изощренные. Я смотрел на нее и долго не находил себе места. За что я когда-то полюбил эту женщину? Откуда в ней столько ненависти ко мне. Порой мне казалось, что это обоюдное ощущение. Она ненавидела меня, и я начинал ненавидеть её.

Вторая причина – скука. Я не мог найти себе места, то и дело, поглядывая на часы. Два раза поел. Включил телевизор. Выключил телевизор. Открыл книгу. Закрыл книгу. Опустившись на пол возле постели, я долго смотрел в окно. Спустя некоторое время в комнату ворвалось дуновение ветра, захватившее с собой отголосок печали вчерашнего дня. Белым полотном затянуло разум, обнажив те уголки сознания, в которых стоял ванильный аромат, терпкий вкус красного вина, изумрудное платье и сладкое ощущение свободы и скованности одновременно. Голоса, запахи, звуки, атмосфера, маски – плыли за моим окном. Я мог лишь представлять их, но до чего был велик соблазн вновь к ним прикоснуться.

Третья причина – справка. Невыносимо было осознавать, что у меня её нет. Мне вдруг стало невмоготу жить без врачей. Внезапно этот тонкий лист бумаги приобрел какое-то новое неизмеримое значение. Эта мысль удручала меня. Я пошёл дальше. Я попросил Розу записать меня в больницу. Она отошла от истерики, очевидно полагая, что болезнь причина моих ночных томлений, и с радостью удалилась исполнять свой долг. Конечно, не справедливо было эксплуатировать ее в корыстных целях, но я пребывал в убеждении, что ей непременно нужно проветриться, а мне хорошенько подумать. Примирения с самим собой не наступало. Я размышлял, что шаг со справкой мне не повредит: если я захочу пойти в «Анклав» – она у меня будет; если не захочу, по крайней мере, буду вооружен информацией о своем здоровье. Ровным счётом терять было нечего.

Благодаря этому уже через три дня у меня на руках была справка о состоянии здоровья. Такие справки делаются очень быстро, всё равно что медосмотр в школе. Что касается Розы – её естественно ожидал шок, когда я снова пропал. В то время как меня ожидало удовольствие, которого так предвкушала моя искушенная душа. В глубине души я надеялся, что Роза возьмет на себя ответственность за наши увядшие отношения, и, наконец, соберет вещи и бросит меня.

Что же, несколько дней воздержания и передо мной вновь предстало объемное фойе цвета молочного шоколада. Взгляд мой устремился на картины авангардистов, находящиеся прямо за высокой колонной цвета песка. Я шаркал ногами по кирпичному покрытию пола. Снова меня охватило ощущение некоей театральности происходящего. Возле стойки обыкновенно улыбаясь, стоял Джо в ослепительном смокинге. Далее он, как и прежде, протягивал мне белую перчатку и напоминал о правилах:

1. Я ограничен во времени.

2. Я не могу взять с собой ничего кроме себя.

3. Я не имею права пользоваться оружием.

4. Я абсолютно трезв и чист перед посещением.

5. Я должен сохранить тайну посвященного.

Я заплатил условленную цену (баснословную сказать честно). Отдал справку и направился к черной двери, ведущей в костюмерную. Легким движением руки я откинул безразмерное бархатное полотно, что служило занавеской. Глазами я очертил большое помещение. Мятный воздух взбодрил всё моё существо. Медленная музыка расплылась по всей костюмерной. В полумраке я направился к полкам с прозрачными чехлами. Схватил свой костюм, желая быстрее оказаться в гуще событий. Как и прежде мой выбор пал на черный смокинг с атласной рубашкой темно-фиолетового цвета, и конечно же, шляпа. Всё было чистым и свежим как впервые. Я проделал десять шагов в направлении бардовых шкафчиков с ключами виде цепей. Переодевшись, я накинул цепь на шею. Кинул пару взглядов в винтажное зеркало и воодушевленно направился в комнату Трапез.

Как же я скучал по этому месту. Удивительно – побывав тут однажды, моя душа успела влюбиться в «Анклав». Я окинул взглядом большую залу, в середине которой располагались вытянутые столы с едой под лампами дневного света и круглые диваны с мягкими спинками. Обоняние обогатилось острым запахом специй. Я уже окончательно привык к полумраку. В такт динамичной музыке я приближался к столику, манящему меня больше всего. Он, кажется, валился под натиском такого обилия разного рода яств. Овощные нарезки стояли в обнимку с фруктовыми, а мясные нарезки пели в унисон с сырными. Стейки, лежащие в свежих букетах зелени, пленяли своими пряными ароматами. Красные пиалы пестрили душистыми салатами. Лазанья, истекающая чеддером и пармезаном, так и манила взять кусочек. Официанты кружили вокруг столов, не обделяя вниманием ни одно пустое блюдо или бокал. Я пил и ел, словно последний раз в своей жизни. Устремившись по традиции к красующейся за круглыми диванами барной стойке, я пребывал в своём лучшем расположении духа. Общался со всеми сразу. Расспрашивал кошку-барменшу о систематичности носки одного костюма. Я понимал, что если буду носить один и тот же костюм – люди привыкнут. Значит – будут узнавать. В то же время невозможно было лишить себя возможности пошалить с новым олицетворением. Услышав утвердительный ответ о вседозволенности смены костюмов, я вновь расслабился. Я был поистине счастлив. Спустя некоторое время большая часть посетителей поспешила в комнату Танцев, я в том числе. Ароматы апельсинового какао окутали меня с ног до головы. Я по-настоящему влюбился в эту атмосферу. Я был вдохновлён этими белесыми невесомыми изделиями, ниспадающими, словно женские локоны с плеч, прямо к угольно-черному полу. Глазами я искал подходящий силуэт, но не находил. Леди построили на площадке для танцев прямую линию. Я присоединился к прямой линии господ. На моё удивление партнершей сегодня была уже знакомая мне красноволосая барышня. Она сладко улыбалась и извивалась в моих руках, словно кобра. Она была жгуче страстной. Девушка определенно заводила меня. Однако, мы соблюдали приличия и гасили в себе свои самые сокровенные желания. Танец медленно, но, верно, подошёл к концу. Красноволосая шепнула мне «с нетерпением жду». Мой браслет завибрировал, и я удалился в комнату Раздумий. Длинный узкий коридор вовлёк меня в зазеркалье. Зеркала были повсюду. Они отражали моё возбужденное лицо. Я улыбнулся. В центре этой так называемой комнаты меня уже ждал фонтан с лучшим в мире Каберне совиньон. Я потянулся к бокалу и пригубил эту прекрасную кровь, оживившую в моей голове фигуру красноволосой. Ноги мои опустились на прохладный зеркальный пол. Всё о чём я думал это о том, кого хочу увидеть в красной комнате. Я пил вино и представлял себе её обнаженные плечи. Моё тело лежало на полу опьяненное похотью. Вдруг странное чувство осенило меня. Я размышлял о красноволосой, находясь в полной уверенности, что она будет ждать меня в Красной комнате. В голове образовалось видение куклы для плотских утех. Отчего-то красноволосая вызывала в моем мозгу именно эти параллели. Она приходила сюда с единственной целью и получала желаемое каждую ночь. Что если она не получит желаемого? Что если мое желание окажется ценнее чем её. Так вот, моё желание было таково, что единственная комната, которую я сегодня не стану посещать – будет именно Красной комнатой. Мои размышления нарушили вибрации на руке. Я толкнул дверь, ухмыляясь своему замыслу. Обогнул красную дверь и поспешил в комнату Света, прокручивая в голове, как Красноволосая сейчас меня ждёт в Красной комнате. Меня быстро затянула в пучину комната, напоминающая ночной клуб. Шесты, стоящие в центре залы бликовали на подиуме. Модели на этот раз представляли платья в стиле металлик. Атмосферный Deep сопровождал каждое их движение. Я рухнул на красный ромбовидный диван, оглядываясь на стоящие позади барные стойки и столы с закусками. Поначалу, я злорадствовал. Однако моему характеру в большинстве своём были чужды подобные мироощущения, поэтому мой хитроумный жест погасила светская беседа с Мэтью и его компанией. Я благополучно позабыл об огоньке, который так сильно меня будоражил. Мэтью расспрашивал меня про университетские годы:

– Парень, а у тебя какое образование? – огласил он при всех.

– Я учился на экономическом факультете одного из топовых университетов города *В. Корпус моего факультета был самым элитным – что не удивительно. Если вы знаете стоимость обучения на юриста или финансиста данный факт весьма правомерен. Не трудно догадаться, что там учились детки, выведенные из золотого яйца. На парковке ВУЗА всегда стояли классные тачки. Девочки, болтающие у входа, всегда были одеты с золотой иголочки. Парни курили ароматные сигариллы (не знаю, как сейчас, но тогда, когда я учился – возле университетов курение было не запрещено). Всё это вприкуску со спецификой моих семейных ценностей сделало меня отъявленным циником. Мне думается, у таких как я нет выбора. Как и у многих. Нас лепит среда. Общество, в котором мы живем, вынуждает жить по его правилам и соответствовать его установкам. Истина стара как мир. Резонно, что я пошел работать именно туда, где сейчас работаю, – увлекся рассказом я.

– И где же вы работаете? – спросила девушка в малиновом платье.

– Я маркетолог, что до места моей работы – вряд ли вам это скрасит вечер, – язвительно ответил я, будучи не привыкшим к такого рода вопросам. Компания оценила мои манеры удивленными взглядами. Мы вели разговор ещё около 15 минут, затем я удалился. Меня нисколько не смущали посторонние взгляды – привычное дело. Ещё со школьных времен. Знаете, кто хуже, чем двоечники-раздолбаи? Раздолбаи-отличники. Я относился всегда ко второму типу. Вместе с довольно напичканными знанием мозгами я имел ужасающе девиантное поведение, приправленное уже упомянутым цинизмом. Психопат с мозгами всегда страшнее обычного психопата, если вы понимаете, о чём я. Дальше всё шло по плану. Какое-то время я читал – комната книг всегда забирала своё. Поскольку книг там было на вкус и цвет – необъятное количество. Опускаясь на диван – книжку, ты проваливался в фолиантное королевство, где витал аромат бумажных страниц. Забавно. Я вспомнил, как однажды один пожилой человек поделился там со мной своей книгой. Естественно, с возвратом. Так вот книга выглядела довольно архаично. Потёртые страницы, замасленные пятна на пожелтевшей бумаге. На одной из страниц лежал маленький мертвый паучок, словно гербарий из школьных поделок. Казалось бы, нет ничего проще – выкинуть в урну и забыть. Но мне почему-то не позволяла совесть. Всеобъемлющее уважение. Отсутствие смелости к таким бесцеремонным жестам. Так и вернул книгу с этим, так сказать гербарием, после прочтения. Не знаю, почему вспомнил данный эпизод. Он отчего-то отпечатался в моем мозгу. После комнаты книг я перемещался в Водную комнату. Человек-амфибия, встречающий гостей более меня не пугал. Так его назвал для обозначения. Я с радостью сдавал ему свои вещи и уходил в костюмерную плавательных костюмов. Нацепив на себя плавательные шорты, я был совершенно готов. Тепло этой залы согревало с первых секунд. Аквариумные стены уносили меня в какие-то ментальные тропики. Запах морской соли только подпитывал это ощущение. Тихая музыка способствовала расслаблению всех мышц в теле. Опустившись в воду через покатый спуск, я рассекал ладонями изумрудную воду. Дамы на золотых широких подушках украшали это удивительное помещение и заставляли забыть обо всём на свете одним своим видом. Я не вспоминал о Розе, о друзьях, о реальности – вообще ни о чём. После водной комнаты настал черёд комнаты Уединения. Это была, пожалуй, самая сказочная комната в восточном стиле. В воздухе гулял аромат восточных сладостей. В особенности фигурировали запахи пастилы и воздушных пирожных с корицей и апельсиновой цедрой. Кресла, похожие по изгибу на скрипку были самым изысканным украшением данной комнаты. Я опускался на васильковые подушки, будто в пучину вод. Обволакивал взглядом тёмно-синие стены, которые производили впечатление пушистой поверхности. Закинув ногу на ногу, я расслаблено потягивал дым из кальяна. Тёмные клубы дыма окутывали мои вкусовые рецепторы мягкой карамелью. Винтажный столик своими ножками впивался в ворс цвета индиго. Обстановка была обрамлена таинственной мелодией. Всё это было гениальным рецептом от создателей «Анклав». Мысли заполнили мою голову. Неожиданно рядом появился человек. Он представился. «Вествик» произнес он, протягивая свою ладонь. Я лишь пожал руку, не представившись. Он, не замечая моего желания поразмыслить, начал говорить: