Анклав

– Потрясающий стиль на мой взгляд. Что вы думаете насчет новой коллекции? – указал он в сторону подиума.

– Я не силен в моде. И все же, они довольно броские. Напоминает нечто животного происхождения. Если бы по этой железной штуке ходили тигрицы, они бы выглядели практически идентично. Я убежден, – попытался быть произвести впечатление я.

– Это свинец. Впрочем я, представляю их львицами. Все равно спасибо. Вы не так пусты, как кажетесь, – бросил он, глядя в сторону барной стойки. Я, конечно, спросил о смысле данного умозаключения. Он лишь усмехнулся и парировал:

– За этим люди приходят в «Анклав» – чтобы заполнить свою пустоту, – далее он хлопнул меня по плечу и удалился на один из диванов, усаженных девицами.

Я задумался. Девушка в платье-мешке сказала, что я найду здесь ответы на все вопросы. Кошка-бармен сегодня говорила мне про то, что здесь исполнятся все мои желания. И, наконец, таинственный незнакомец указал на истинную цель посещения людьми этого места – заполнение внутренней пустоты. Мне стоит это тщательно проанализировать. С каждой комнатой это место становится все более загадочным. Я поинтересовался у бармена.

– Кто этот мужчина?

– Он называет себя Сэм Николос, он идейный вдохновитель сегодняшней коллекции, – ответил улыбчивый бармен и удалился в другом направлении барной стойки.

Следующий час (по крайней мере, так считало мое сознание) я знакомился с разными людьми, попивая коктейли. Иными словами – удовлетворял свою потребность в общении. Разумеется, эти люди не называли своих фамилий. И все же, имена их звучали довольно часто. В этом был смысл. Что может дать тебе слово из нескольких букв? В реальной жизни таких Риков, Джонов, Кир – миллионы. Я знаю точно, что здесь находились поистине творческие, уникальные люди: встретить модельера, художника или писателя ничего не стоило. С одними я обсуждал Клода Моне и Ван Гога. С другими Теодора Рузвельта и Уильяма Мак-Кинли. С третьими Федора Достоевского и Чарльза Диккенса. Как я умудрился здесь оказаться? Среди всех этих умных людей. Не имею ни малейшего понятия. Какое счастье, что я знал, о ком они говорят. Однако, я не был причастен к миру искусства. Это была новая грань. Новая грань, которую все эти люди помогали мне открыть. Воздух был наполнен ароматом мускуса. Все располагало к общению. Посетители переходили от одного дивана к другому и открывали границы своего разума тем, кто желал их слушать. Все были в масках. Всем было плевать на то, какое впечатление они производят. В этой комнате каждый был личностью, и у каждого была своя история для пары-тройки ушей. Это была вторая комната, которую я полюбил.

Когда вновь ожил браслет – я улыбался и больше не чувствовал себя мертвым. Я успокоился, и, сумев обрести душевное равновесие – направился дальше.

Открыв следующую дверь, по ощущениям я оказался в библиотеке. «Комната Книг» конечно же. Кажется, я понимаю порядок посещения комнат. После комнаты Света ты сам хочешь прикоснуться к искусству. Поразмышлять или найти подтверждение/опровержение твоим мыслям. Здесь все было связано с книгами. Комната была заполнена книжными полками. Маленькие диванчики в центре пространства также были выполнены в форме книг. В воздухе витал запах свежеиспеченных страниц новой книги. Я уловил должное настроение и отправился прямиком в метафорическое путешествие. Говорят читающий человек счастливее других от того, что может прожить десятки, сотни жизней вместо одной. Я нахожу в этом удивительнейший стимул. Ведь я умирал, любил, сражался за мир, расследовал преступления не малое количество раз. Чего только со мной не происходило на этих страницах. Это ощущение делает тебя более возвышенным. Жизнь в такие моменты утрачивает толику своей прозаичности.

Мне по душе эта комната. Я здесь не один. В углу стоит девушка в платье, напоминающем наряд золушки из мультфильма. В середине стоит пара, увлеченно обсуждающая отрывок книги. Я продвигаюсь в свободный угол, беру в руки первую попавшуюся книгу и опускаюсь на софу.

Держу в руках «Сиддхартха» Германа Гессе. Ранее не встречал рукописи данного автора, хотя и слышал множество рецензий. Я припоминаю, что эта книга была в том самом списке Бродского. Мне говорили, что это произведение стоит читать хотя бы из-за Камалы. Теперь это имя хотя бы что-то представляло для меня. Я погрузился в круговорот строчек и высказываний, пока меня, как и прежде неожиданно не прервал браслет. Я подошел к небольшой вазе с широким горлышком, в которой лежали разнообразные закладки для книг. Я выбрал себе маленькую закладку с надписью «лекарство от меланхолии», нежно положил ее на пятидесятую страницу и направился к выходу.

Попав в очередной длинный коридор, я заметил на стенах большое количество разнообразных картин. У меня было дикое желание остаться и рассмотреть каждую из них. Я остановился. Но тут, же вспомнил, что не припоминаю названия этой комнаты. Еще секунды две я пребывал в ступоре. Однако, отсутствие указаний на данный счет вынудило меня оставить эту затею и направится дальше. Я толкнул дверь, и чуть было не сбил с ног человека. Не ожидал, что прямо за дверью кто-то будет меня ждать. Это был мужчина в таком же смокинге, что и швейцар, который встречал меня в самом начале.

– Прошу прощения, сэр, вы верно не ожидали меня видеть. Вы достигли Водной комнаты, прошу вас сдать ваши вещи, исключая маску. Вы находитесь в костюмерной плавательных костюмов. Вы можете снять свои вещи за ширмой, если я стесняю вас. После этого следуйте к арке. Когда вы почувствуете вибрацию, немедленно подойдите ко мне и получите свои одежды, – протараторил он.

Я задумался о новом странном приключении. Но, как и во всех предыдущих случаях – подчинился. Осторожно снимая свой костюм, я продолжал глядеть на странного швейцара, который ни секунды не оставлял меня без внимания. Я бесцеремонно снял штаны и кинул ему пас. Он лишь ухмыльнулся. Именно в этот самый момент я выглядел самым странным образом – маска и трусы. Выбирать не приходится, если над тобой стоит такой бесцеремонный товарищ. Я прошел глубже в костюмерную. Нашел себе серые плавательные шорты. Не думаю, что сейчас модельер из комнаты Света оценил бы мой образ. Шорты были на мне, а значит можно было пройти к арке. Пройдя через нее, я очутился в необычно теплой комнате, стены которой были похожи на аквариумы. Да что похожи! Это и были аквариумы. Запах морской соли окутал меня. Играла еле уловимая музыка, доносившаяся, будто из-под земли. Внизу везде была вода. Все выглядело как в обычном бассейне, если прибавить к этому атмосферу роскошности: покатые спуски, вода изумрудного цвета, золотые широкие подушки для гостей. Я не спеша погрузился в воду. Нырнуть – не позволительно. Все это понимали. Элегантность, шик, маскарад – антонимы красных от хлора глаз. Люди выглядели более оформлено. Женщины были по большей части в закрытых купальниках. Тем не менее, так они представляли себя в еще более сексуальном ракурсе. Гамму составляли черные обтягивающие купальники, переливающиеся танкини (будто из русалочьей кожи); белые кружевные боди и полупрозрачные туники. Мужчины практически все были одеты как я, различие было лишь в цвете. Кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел красноволосую девушку в черном блестящем купальнике. Она широко улыбнулась и поманила меня к себе рукой. Я охотно подчинился. Незнакомка отплывала от меня все дальше и дальше. Мы уже заплыли за стенной выступ, пропав из виду всех остальных гостей. Почему я называю их гостями? Не знаю. Клиентами я точно не могу их назвать, как и людьми. Я, наконец, касаюсь ее руки и:

– Ты играешь со мной? – спрашиваю я.

– Правильно говорить, вы играете со мной, – ехидно отвечает она.

– Как тебя зовут? – нарочно игнорирую ее просьбу я

– Ты задаешь неправильные вопросы, друг мой, – парирует она. Затем она преподносит свой указательный палец к губам. Озирается и резко впивается мне в губы.

Я ошеломлен тем, как ловко орудует ее язык у меня во рту. Чувствуя, как либидо разносится по всему моему телу, я охватываю руками ее талию. Прижимаю красноволосую к стене, в то время как она охватывает меня ногами. Неподалеку раздается смешок.

– Вам бы в Красную Комнату ребятки, – хихикает человек плывущий параллельно. Я снимаю руки с ее талии, она, смущаясь, отпускает меня.

– Так вот для чего эта комната, – говорю я, смотря ей в глаза. Как тут же получаю в ответ холодный взгляд дикой кошки. Никогда в жизни я не видел столько надменности во взгляде человека. Она выпрямляется, и удаляется от меня. Энергетика бешеная. Я же похож на недоумка теперь. Немного погодя, выплываю из-за угла. Ожидаемые вибрации на руке. Повезло. Снова пора уходить.

Когда я подошел к двери, вновь кто-то похлопал меня по плечу. Обернувшись, я увидел леди с красными волосами.

– Я пойду с тобой, – ставит перед фактом она. Мы шустро переодеваемся в наши костюмы по разные баррикады. Поравнявшись перед очередным выходом, оглядываем друг друга с ног до головы. Я вижу перед собой «рыжую бестию» в красном шикарном платье и золотой короне. Теперь мы оба на пути в следующую комнату.

Для меня было странно оказаться в новой комнате в сопровождении. Это была комната Уединения. Данные апартаменты имели вид необычайной сказочности Востока. Впереди несколько кресел для сидения (более похожих на изгибы скрипки) были украшены васильковыми подушками. Темно-синие стены действительно располагали к уединению. Посреди комнаты красовался винтажный круглый стол, на котором стоял огромный кальян. Пол наконец-то стал удивительно мягким – ворсистый ковер цвета индиго обрамлял границы комнаты. Я невольно захотел снять обувь. Аромат восточных сладостей окутал комнату, и она будто пребывала в легком тумане. Я расслабился и опустился на кресло. Красная королева легонько опустилась на соседнее кресло, и начала вдыхать пары восточных сладостей, вставив трубку кальяна в свой чувственный рот. Какое-то время мы молчали, наслаждаясь моментом. После Водной комнаты целесообразно проводить время именно так. Я вдруг кое-что ощутил, и мне невыносимо захотелось с кем-то поболтать.

– Знаешь, я рад, что не один в этой комнате, – непринужденно сказал я.

– Ты мог спросить меня о чем угодно, но ты предпочел обозначить обстановку? Глупец, – ерничала она.

– Я искренен. Не будь так жестока. Однако у меня действительно есть вопросы. Во-первых, почему ты поцеловала меня? И отчего смутилась, когда я упомянул красную комнату? – попытался изменить ситуацию я.

– Время, друг мой. Вре-мя, – с паузами протянула она и продолжила, – Если ты приходишь в «Анклав» нельзя останавливаться. Ты можешь делать все, что хочешь. Я хочу целовать тебя – не мешкаю и исполняю свои желания. Иначе, зачем сюда приходить? А остановилась я, потому что, ты, очевидно, новичок. В первый же день – поцелуй от клиента большая редкость. Везунчик.

Я рассмеялся. Ситуация впервые за все это время показалась мне довольно комичной. Она лишь улыбнулась на мой смех и продолжила выдыхать дым. Я взял вторую трубку.

– Прямо перед посещением я считал себя неудачником из неудачников. Попал сюда – уже везунчик. Смех, да и только, – выпалил я.

Вдруг она оживилась. Туман будто испарился из этой комнаты. Она встала, затем прошагала грациозно перед моим креслом и села на меня сверху.

– Это и есть «Анклав», детка. Ты здесь – не ты и этом вся прелесть, – прошептала она над моим ухом. После она задержала свой взгляд в отражении моих зрачков. Затем также резко встала и вернулась назад.

– Ты замужем? – неожиданно для себя спросил я.

– Не стану отрицать, – ухмыльнулась она.

– Полагаю, что большинство людей вряд ли сочтут нахождение в «Анклав» и замужество совместимыми вещами, – рассудил я.

– Смотря, кто твой муж, – ехидно ответила она.

– Рискну предположить, что он либо один из гостей «Анклав», либо слепоглухонемой, – озвучил я.

– Кажется, я не просила твоих оценочных суждений, – огрызнулась она. Я, в свою очередь, воздержался от бурных реакций.

Далее мы снова окружили себя молчанием. Наконец, наши браслеты слились в единый тембр. Мы оба вышли в черный коридор, где я сразу же потерял ее из виду. Под моими ногами расстелился лестничный пролет с бархатными на ощупь перилами. Я поднялся наверх. Интуитивно толкнув новую дверь, я был удивлен, что темнота не закончилась. Однако я почувствовал смену обстановки – воздух был иной: свежий, прохладный. Я понял, что нахожусь снаружи. По периметру были выставлены еле заметные стекла длиной около двух метров. Скрипка играла красивую мелодию. Над моей головой расстилалось умопомрачительное звездное небо. Это была комната Звезд. Постепенно я начал различать очертания людей на темных лежаках. Нашел свободный лежак и тоже лег. Никто не говорил, никто не двигался. Лишь созерцание. Я смотрел на эти звезды, в то время как по телу распространялась легкая дрожь. От впечатления и от холода. Я даже не мог предположить настоящие ли они. Звезды, будто жили своей жизнью отдельно от нас всех. Они завораживали. Они давали понять, насколько мы ничтожные по сравнению с ними. Невольно каждый задумывался: что, если, кто-то также лежит там наверху, на лежаке и смотрит на нас, ошибочно полагая, что мы, лишь маленькие крупинки, обрамленные светом в ночи. Мне приходилось не раз гулять под ночным небом, но я, ни единожды не вглядывался в неизвестную мне вселенную. Здесь впервые я понял, как важно иногда смотреть наверх. В место, где начинается галактика. Вспоминаю Маяковского «Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно…значит, кто-то называет эти плевочки, жемчужинами». Я думаю, что это и есть тот самый смысл, о котором мне все говорили. Ты заполняешь собственную пустоту, и это имеет такое глубокое значение. Ведь если ты полон доверху – тебе есть чем поделиться. Однако, если же ты пуст, как ни крути, все что есть у тебя, лишь безымянные неживые предметы, которые ты так тщательно выкладываешь в стопочку вокруг своего мира. Наивно полагая, что это и есть жизнь. Я примирился с собственной пустотой и полюбил небо над моей головой, которое так часто представлялось мне безликим. Вдоволь надышавшись, я почувствовал в себе внутренний подъем. Встал на ноги. Смутно понимая, что происходит, ибо голова моя закружилась. Я ощутил позади себя тепло. Затем услышал шорох. Еще секунда и кто-то уже был очень близко к моей спине.

– Вы прекрасно танцуете. Спасибо, что посетили «Анклав», – прошептал мне чей-то очень таинственный и нежный голос.

Я, кажется, секунды две приходил в себя. Дальше резко обернулся, и то, что я увидел, выглядело душераздирающе. Это был ускользающий от меня след изумрудного платья. В эту же секунду я ощутил пульсирующий на мне браслет ограничения. Я был раздавлен. Минута борьбы с собой. Тщетно. Я буквально побежал за ней. Толкнул дверь. Новая темнота. Узкий проход. Ничего не видно. Ничего не слышно, кроме панически настораживающей музыки. Я иду по стеночке, бессмысленно пытаясь найти выход. Я в бешенстве. Стены будто выполнены из кружева, поэтому пальцы быстро устают от новых переходов. Я блуждал по этому коридору, черт знает сколько. Отчаявшись в своих попытках найти выход, я в очередной раз рухнул на пол. Мое сознание не было готово к пыткам неведения. Что делать дальше? Как отсюда выбраться? Неужели это и есть расплата? Продолжая поиски нужной двери, я наткнулся на десять дверных проемов и все десять были заперты. Ничего не ожидая, я продолжал глядеть в неизвестность. Это было моим наказанием за наслаждение, которое я получил. Нечаянно я наткнулся на небольшой выступ. Я оживился. Тут же схватил его, дернув на себя. Я не задумываясь, прыгнул вниз. Затем отодвинул черную мантию, ниспадающую вниз, и оказался в костюмерной. Кинул костюм с цепью в ящик с надписью «Для использованной одежды», и пошел в фойе. Я был так счастлив, когда увидел Джо в смокинге, что расчувствовался и даже обнял его. Он статно улыбнулся и проводил меня до выхода.

– Спасибо, что посетили «Анклав», сэр. До скорой встречи.

Я кивнул и вышел вон.

Как я добрался до дома? Помню смутно. Я был утомлен. Все, что смогло мое уставшее тело – это раздеться и забыться сном.

***

Утро было шокирующим. Я буквально спрыгнул с постели. Мне казалось, что все это сон. Направился прямиком в душ, чтобы смыть с себя остатки сна. Затем был завтрак, после которого я пришел в себя. Роза, вероятно, уже ушла на работу. Мне тоже следовало торопиться, чтобы не опоздать на нее. Но, я совершенно не мог заставить себя принять то, что случилось со мной вчера. Отгонять мысли проще простого, пока они не обернуться против тебя. Когда в этом водовороте разума каждая из них учинит бунт – сопротивляться будет поздно. Однако, пока голова усиленно сопротивляется – ты убегаешь от них. Только дорога ужасно короткая. Так я сбежал работать. Так прошел весь мой день: спонтанный, скучный, ничем не примечательный. День затмевающий обыденными задачами мой разум, раз за разом стремящийся к воспоминаниям о вчерашней ночи. Только когда я вернулся домой, туманное воспоминание ожило и стало навязчивым. Отчего я сделался невообразимо злым

Первая причина – Роза. Роза в гневе – не лучшее сочетание. Я думаю, не будь она вегетарианкой, точно зажарила бы меня, обильно напичкав специями, а после с удовольствием съела. Но, во избежание каннибалистических инцидентов она ела меня фигурально. Я страдал, извиваясь как уж на сковородке, куда вместо масла изливались словообразования: «целую ночь одна», «изверг», «ты мне изменяешь», «скотина», «убогое существо», «неудачник». Мне оставалось только молчать в ожидании, когда кончится ее словарный запас. К моему несчастью, одни негативные выражения заканчивались, и на смену им приходили другие еще более изощренные. Я смотрел на нее и долго не находил себе места. За что я когда-то полюбил эту женщину? Откуда в ней столько ненависти ко мне. Порой мне казалось, что это обоюдное ощущение. Она ненавидела меня, и я начинал ненавидеть ее.

Вторая причина – скука. Я не мог найти себе места, то и дело, поглядывая на часы. Два раза поел. Включил телевизор. Выключил телевизор. Открыл книгу. Закрыл книгу. Опустившись на пол возле постели, я долго смотрел в окно. Спустя некоторое время в комнату ворвалось дуновение ветра, захватившее с собой отголосок печали вчерашнего дня. Белым полотном затянуло разум, обнажив те уголки сознания, в которых стоял ванильный аромат, терпкий вкус красного вина, изумрудное платье и сладкое ощущение свободы и скованности одновременно. Свобода… любовь всей моей жизни. Голоса, запахи, звуки, атмосфера, маски – плыли за моим окном. Я мог лишь представлять их, но до чего был велик соблазн вновь к ним прикоснуться.

Третья причина – справка. Невыносимо было осознавать, что у меня ее нет. Мне вдруг стало невмоготу жить без врачей. Внезапно этот тонкий лист бумаги приобрел какое-то новое неизмеримое значение. Эта мысль удручала меня. Я пошел дальше. Я попросил Розу записать меня в больницу. Она отошла от истерики, очевидно полагая, что болезнь причина моих ночных томлений, и с радостью удалилась исполнять свой долг. Конечно, не справедливо было эксплуатировать ее в корыстных целях, но я пребывал в убеждении, что ей непременно нужно проветриться, а мне хорошенько подумать. Примирения с самим собой не наступало. Я размышлял, что шаг со справкой мне не повредит: если я захочу пойти в «Анклав» – она у меня будет; если не захочу, по крайней мере, буду вооружен информацией о своем здоровье. Ровным счетом терять было нечего.

Благодаря этому уже через три дня у меня на руках была справка о состоянии здоровья. Такие справки делаются очень быстро, все равно что медосмотр в школе. Что касается Розы – ее естественно ожидал шок, когда я снова пропал. В то время как меня ожидало удовольствие, которого так предвкушала моя искушенная душа. В глубине души я надеялся, что Роза возьмет на себя ответственность за наши увядшие отношения, и, наконец, соберет вещи и бросит меня.

Что же, несколько дней воздержания и передо мной вновь предстало объемное фойе цвета молочного шоколада. Взгляд мой устремился на картины авангардистов, находящиеся прямо за высокой колонной цвета песка. Я шаркал ногами по кирпичному покрытию пола. Снова меня охватило ощущение некоей театральности происходящего. Возле стойки обыкновенно улыбаясь, стоял Джо в ослепительном смокинге. Далее он, как и прежде, протягивал мне белую перчатку и напоминал о правилах:

1. Я ограничен во времени.

2. Я не могу взять с собой ничего кроме себя.

3. Я не имею права пользоваться оружием.

4. Я абсолютно трезв и чист перед посещением.

5. Я должен сохранить тайну посвященного.

Я заплатил условленную цену (баснословную сказать честно). Отдал справку и направился к черной двери, ведущей в костюмерную. Легким движением руки я откинул безразмерное бархатное полотно, что служило занавеской. Глазами я очертил большое помещение. Мятный воздух взбодрил все мое существо. Медленная музыка расплылась по всей костюмерной. В полумраке я направился к полкам с прозрачными чехлами. Схватил свой костюм, желая быстрее оказаться в гуще событий. Как и прежде мой выбор пал на черный смокинг с атласной рубашкой темно-фиолетового цвета, и конечно же, шляпа. Все было чистым и свежим как впервые. Я проделал десять шагов в направлении бардовых шкафчиков с ключами виде цепей. Переодевшись, я накинул цепь на шею. Кинул пару взглядов в винтажное зеркало и воодушевленно направился в комнату Трапез.

Как же я скучал по этому месту. Удивительно – побывав тут однажды, моя душа успела влюбиться в «Анклав». Я окинул взглядом большую залу, в середине которой располагались вытянутые столы с едой под лампами дневного света и круглые диваны с мягкими спинками. Обоняние обогатилось острым запахом специй. Я уже окончательно привык к полумраку. В такт динамичной музыке я приближался к столику, манящему меня больше всего. Он, кажется, валился под натиском такого обилия разного рода яств. Овощные нарезки стояли в обнимку с фруктовыми, а мясные нарезки пели в унисон с сырными. Отбивные, лежащие в свежих букетах зелени, пленяли своими пряными ароматами. Красные пиалы пестрили душистыми салатами. Лазанья, истекающая чеддером и пармезаном, так и манила взять кусочек. Официанты кружили вокруг столов, не обделяя вниманием ни одно пустое блюдо или бокал. Я пил и ел, словно последний раз в своей жизни. Устремившись по традиции к красующейся за круглыми диванами барной стойке, я пребывал в своем лучшем расположении духа. Общался со всеми сразу. Расспрашивал кошку-барменшу о систематичности носки одного костюма. Я понимал, что если буду носить один и тот же костюм – люди привыкнут. Значит – будут узнавать. В то же время невозможно было лишить себя возможности пошалить с новым олицетворением. Услышав утвердительный ответ о вседозволенности смены костюмов, я вновь расслабился. Я был поистине счастлив.

Спустя некоторое время большая часть посетителей поспешила в комнату Танцев, я в том числе. Ароматы апельсинового какао окутали меня с ног до головы. Я по-настоящему влюбился в эту атмосферу. Я был вдохновлён этими белесыми невесомыми изделиями, ниспадающими, словно женские локоны с плеч, прямо к угольно-черному полу. Глазами я искал подходящий силуэт, но не находил. Леди построили на площадке для танцев прямую линию. Я присоединился к прямой линии господ. На мое удивление партнершей сегодня была уже знакомая мне красноволосая барышня. Она сладко улыбалась и извивалась в моих руках, словно кобра. Она была жгуче страстной. Девушка определенно заводила меня. Однако, мы соблюдали приличия и гасили в себе свои самые сокровенные желания. Танец медленно, но, верно, подошел к концу. Красноволосая шепнула мне «с нетерпением жду». Мой браслет завибрировал, и я удалился в комнату Раздумий. Длинный узкий коридор вовлек меня в зазеркалье. Зеркала были повсюду. Они отражали мое возбужденное лицо. Я улыбнулся. В центре этой, так называемой, комнаты – меня уже ждал фонтан с лучшим в мире Каберне совиньон. Я потянулся к бокалу и пригубил эту прекрасную кровь, оживившую в моей голове фигуру красноволосой. Ноги мои опустились на прохладный зеркальный пол. Я думал о той, кого хочу увидеть в красной комнате. Я пил вино и представлял себе ее обнаженные плечи. Мое тело лежало на полу опьяненное похотью. Вдруг странное чувство осенило меня. Я размышлял о красноволосой, находясь в полной уверенности, что она будет ждать меня в Красной комнате. В голове образовалось видение куклы для плотских утех. Отчего-то красноволосая вызывала в моем мозгу именно эти параллели. Она приходила сюда с единственной целью и получала желаемое каждую ночь. Что если она не получит желаемого? Что если мое желание окажется ценнее чем ее. Так вот, мое желание было таково, что единственная комната, которую я сегодня не стану посещать – будет именно Красной комнатой. Мои размышления нарушили вибрации на руке. Я толкнул дверь, ухмыляясь своему замыслу. Обогнул красную дверь и поспешил в комнату Света, прокручивая в голове, как Красноволосая сейчас меня ждёт в Красной комнате. Меня быстро затянула в пучину комната, напоминающая ночной клуб. Шесты, стоящие в центре залы бликовали на подиуме. Модели на этот раз представляли платья в стиле металлик. Атмосферный Deep сопровождал каждое их движение. Я рухнул на красный ромбовидный диван, оглядываясь на стоящие позади барные стойки и столы с закусками. Поначалу, я злорадствовал. Однако моему характеру в большинстве своем были чужды подобные мироощущения, поэтому мой хитроумный жест погасила светская беседа с Мэтью и его компанией. Я благополучно позабыл об огоньке, который так сильно меня будоражил. Мэтью расспрашивал меня про университетские годы: