Маленький человек

– Что ты не понимаешь? – ему так хотелось посмотреть на неё, но он не мог. Райнер ненавидел, когда она грустила или плакала.

– Почему ты не смотришь на меня? Почему избегаешь? Что случилось? Объясни мне. Я…я что-то не так сделала? Почему всё так поменялось?

Изуми резко и очень быстро начала это говорить, чуть повысив свой тон, что удивило Райнера. Тот стоял полностью ошеломлённый. От такой неожиданности он всё-таки обернулся к ней и увидел мокрые глаза девушки. Абсолютно невинное и чудесное лицо, умоляющее смотрящее на него. Такой взгляд окончательно ломал парня, и он уже не мог вести себя, как раньше.

– Это из-за Эдди? После того как я стала с ним общаться, ты изменился. Но я не понимаю, как это влияет на нас с тобой. Я же хочу с тобой дружить. Хочу, чтобы всё было как раньше.

Она по-прежнему смотрела непонимающим взглядом, словно маленький ребёнок, а вот Райнер не находил себе места. Его лицо всё сильнее краснело, и хотелось сейчас провалиться под землю.

– Я…не хочу, чтобы всё было как раньше, – с трудом выдавил он из своих уст.

Эти слова прозвучали с такой грустью в голосе, что Изуми была поражена. Райнер впервые посмотрел на неё не отрывая взгляд. Глаза в глаза. Краснея, но стараясь быть максимально сконцентрированным.

– Уже не будет как раньше.

– Почему?

– Я…я тебя ревную к этому Эдди. Что ты в нём такого нашла? Я ему совершенно не доверяю, Изуми.

– Но…но он хороший. Я просто… Со мной так мало кто общается, а он…увидел во мне. Я сама ещё не совсем понимаю, что это всё такое. Так странно…

– А я? Разве мы с тобой плохо проводим время вместе?

– Нет, нет, ты что. Ты мой самый лучший друг. Просто…просто…

Только в эту секунду до девушки дошли некоторые слова Райнера, произнесённые ранее.

– Ревную? – проговорила она. – Что это значит? Почему ты ревнуешь меня к Эдди?

Парень окончательно понял, что Изуми совершенно не видит в нём никого, кроме как друга. Потому что её вопрос был абсолютно честными и искренним. Как и глаза, непонимающе смотрящие на Райнера. Он собрал всю свою волю в кулак, чтобы сказать ей слова, которые так боялся говорить.

– Да потому что…потому что ты мне нравишься. Всегда нравилась. Поэтому и ревную. Поэтому и злюсь. Потому что люблю тебя.

Наступила полная тишина. Обескураженное и удивлённое лицо смотрело на полностью красное лицо Райнера. Но тишина была резко прервана неожиданно вошедшим в кабинет преподавателем. Это стало последней каплей для парня. Ни секунды не думая, он пулей выскочил, едва не сбив вошедшего мужчину и понёсся по коридору, не замечая никого вокруг. Изуми же продолжала стоять в полном шоке, ничего не понимая. Последние слова Райнера звучали в её ушах эхом, но их смысл словно не воспринимался никак. Девушка просто не могла сосредоточиться, находясь в некой прострации.

В этот день они с Райнером больше не встретились.

Глава 4

Большое полукруглое помещение чем-то напоминающее театральную сцену было до отказа забито людьми. Занимало два этажа и находилось в самом конце левого крыла здания университета. Именно тут проходили основные совещания с сотрудниками «Имира» по самым важным вопросам. Правда не всем был сюда разрешён проход. Часто помимо самого руководства организации здесь присутствовали главы подразделений низшего ранга, среднего ранга, главные учёные, сотрудники отделов из других стран, особо отличившиеся люди. Иногда могли оказаться в этих стенах и важные люди из обычного мира (чиновники, консулы, президенты). Томасу всегда это место казалось каким-то искусственным и неприятным. Тут часто говорили сотни возвышенных слов, но они звучали как просто данность, чтобы быть произнесённой и не несущей по итогу ничего. Вот и в этот раз он не ждал чего-нибудь хорошего. Его вообще удивило приглашение сюда. Многих учёных по непонятным причинам перестали пускать на такие совещания, а тут вдруг неожиданно позвали. Как и Адам, он сидел в полном неведении. Сначала была стандартная процедура, когда главные руководители организации зачитывали стандартный текст о выполненных вещах за последнее время. Очень редко тут говорилось о каких-либо провалах или недоработках. Лишь хорошее. А затем на сцену вышел глава «Имира» Норман Редклифф. Это было немного неожиданно и удивительно. Он в принципе редко появлялся на публике, так как был вечно занят, разъезжал по другим странам, общался с важными людьми. За него многие дела в организации вёл заместитель Тобиас Шох. Мерзкий тип, которого вообще никто особо не любил в «Имире», но он знал своё дело, всегда выполняя поручения главы. Именно ему приписывали самые спорные законы. Именно он начал вести более жесткую карательную политику с преступниками. Именно он посчитал важным практически в открытую избавляться от «падших» на улицах крупных городов мира. По некоторым слухам именно он может быть ответственен за исчезновения некоторых сотрудников организации. Поэтому все, начиная со среднего звена, ненавидели его. И обычно Тобиас был тем, кто вёл эти заседания, но сегодня сам Редклифф решил выступать.

Сначала он говорил вполне стандартные обычные вещи, благодаря всех сотрудников за работу, и что «Имир» продолжает процветать и развиваться благодаря именно всем, кто тут находится.

– Наши новые разработки всё лучше и лучше. Я надеюсь, что за ближайший год некоторые из них дойдут до массового потребителя и помогут улучшить жизнь большинству жителей Земли. Именно к этому мы и стремимся. Хотелось бы отметить активную борьбу с «падшими», очень сильно заполонившими каждый город вокруг за последнее время. Согласно нашим разведывательным корпусам, кто-то в больших количествах вербует таких людей, чтобы заполучить незаконным способом энергоны. Это неприемлемо и нарушает все международные законы. Безусловно, пока невозможно искоренить такую заразу полностью, но с каждым годом наши показатели всё увеличиваются. За последнее время стало больше открытий в научной сфере, что прекрасно. Наши лучшие умы работают не покладая рук на благо всего человечества. Мне бы очень хотелось увидеть день, когда люди не будут умирать в муках от страшных болезней.

Голос Нормана Редклиффа эхом раздавался по залу. Никто не перешёптывался и не шумел. Все внимательно слушали главу. От него всегда исходила такая аура, что заставляла каждого заострять внимание лишь на нём. Это и завораживало и пугало одновременно.

– Хотелось бы также сказать и о некоторых не самых приятных вещах. Число преступлений со смертельными исходами увеличилось почти вдвое. Это очень плохая новость. Хотя, мы сами создали дополнительный штаб по борьбе с мистическими тварями и новыми оккультными группировками, этого пока недостаточно. Преступники умудряются постоянно создавать всё новые и новые противоправные виды оружия, заклинания и прочие вещи, которые недопустимы. Совсем недавно почти официально о себе заявила некая группировка «Магма», которая специализируется на силе огня. Так называемые поджигатели терроризируют северные регионы Италии. А недавно появились сообщения об их деятельности на территории Черногории. В ближайшее время нужно организовать группу, которая будет лично заниматься этими преступниками. Слишком много людей пострадало, слишком много задаётся вопросов. Также хотелось бы отметить слишком частое нападение на людей со стороны заражённых непонятной болезнью животных или вообще иных существ, неизвестных природе. Пока нельзя сказать точно, все ли случаи как-то взаимосвязаны или это разные события. Всем руководителям по безопасности я хочу заявить, что нужно усиливать меры по противодействию данным вещам. В ближайшее время будут пересмотрены некие основные нормативы работы наших отделений. Прошу быть к этому готовыми.

На несколько секунд Редклифф замолчал, словно переводя дух после такой тирады. Он внимательно оглядел всех присутствующих, словно кого-то искал среди них.

– Хотел бы теперь поговорить о совсем неприятных вещах. Последнее время до меня стали доходить слухи о том, что кто-то в организации считает, будто бы «Имир» совершает какие-то противоправные действия против людей, против сотрудников и особенно против бывших сотрудников. Словно мы, как какие-то тираны и злодеи, увольняем неугодных нам, а потом по нашей же инициативе эти люди бесследно пропадают. На мой взгляд такие домыслы буквально дискредитируют все наши десятилетия борьбы с преступностью и защитой граждан. Да, в нашем уставе даже прописано, что руководство имеет право на некоторое засекречивание данных, которые могут навредить людям. Поэтому и многие отделы нашего штаба не находятся в свободном доступе. Это всё связано в первую очередь с тем, что враги могут узнать о наших новых разработках, видах противодействия, планах в конце концов. Всё это создаётся ради безопасности. Поэтому, когда мне сообщают о таких слухах среди нас, становится грустно и обидно. Возможно…всё это не просто так. Буквально вчера я узнал о том, что внутри «Имира» завёлся шпион. Прямо тут, в главном штабе.

В эту секунду по рядам началось шептание. Все были в шоке от услышанного, и что это так показательно сказано при всех.

– Я же говорю, что мы стараемся ничего не утаивать. Так вот, по многим действиям, произошедшим за последние дни, в «Имире» завёлся шпион. Крыса, которая залезла очень глубоко, – голос Нормана стал более властным и злым. – Он не только выдаёт наши тайны преступным ячейкам, но и подрывает устои организации. Возможно, именно с его подачи пошли все эти слухи. Сейчас руководство отдела безопасности начинает полномасштабные проверки среди сотрудников. Да, это коснётся каждого и доставит некоторые неудобства. Но, всё ради безопасности вас и продолжения качественной и честной работы «Имира». У меня есть информация, что преступник прячется среди наших людей. Это вопиющий случай. Поэтому я сообщаю всем вам это и хочу, чтобы вы донесли остальным. Любая помощь в поимке будет огромным плюсом для нас. Я полностью открыт перед вами.

Редклифф развёл руки в стороны, словно показывая чистоту своих намерений. Его спич был невероятно резким, смелым и въедающимся в голову каждого, кто сидел в этом зале.

– Может быть этот человек даже сейчас сидит здесь. Я не знаю. Может, он и не один внедрился в наши ряды. Я не знаю. Но я хочу полностью доверять вам, как и вы мне. Наше сотрудничество в «Имире» должно идти только на пользу всем нам и остальному человечеству. Поэтому прошу работать сообща и без каких-то недомолвок. В ближайшие дни господин Шох доведёт до всех новую программу работы некоторых отделов, которая упростит всю нашу жизнь. «Имир» ждут в скором времени большие изменения, которые только улучшат нас. Мы идём в ногу со временем на самом его пике. И будем продолжать так делать всегда. Большое спасибо всем за внимание.

***

– Ну и как тебе этот перфоманс?

Толпа выходила из зала и направлялась по своим обычным делам, ведь день ещё был в самом разгаре. Многие шли навеселе, многие задумчиво. Разговоры и перешёптывания велись со всех сторон. Практически никого нынешнее собрание не оставило равнодушным. В том числе Адама и Томаса. Сначала они шли очень задумчивыми, пытаясь переварить весь этот длиннющий монолог главы. Фишеру прямо казалось, что теперь всё окончательно поменяется. Не просто в организации, но в принципе. Это даже не ощущалось в тех словах или будущих действиях. А больше в атмосфере, которая окончательно поменялась. Словно некий рубеж преодолён, и страшное будущее наступило. Он не понимал суть собственных мыслей, но та вела его куда-то далеко, в дебри, которые пугали.

– Что-то мне совсем не понравилась его речь, если мягко выразиться, – ответил Томас после долгой паузы.

Оба очень внимательно оглядывались по сторонам, боясь, что их в этот момент будут подслушивать. Но, судя по всему, у каждого теперь голова была забита своими мыслями.

– Вот видишь, я всё время был прав. И похоже, тёмные времена для всей нашей организации наступают. Руководство открыто начало говорить о репрессиях. Теперь я больше чем уверен, что они всегда скрывали от нас многое. А все основные постулаты, которыми руководствовались, были лишь ширмой за их скрытной деятельностью.

– Подожди. Я хоть и тоже в небольшом шоке, но может не стоит настолько драматизировать? Никому бы не понравилось, если кто-то шпионит в его компании. Может это ты, Адам, ошибаешься, что завёл знакомства с такими людьми?

– Не будь наивным. Начинается закручивание гаек. А эта речь – хороший повод ввести сумятицу в головы тех, кто хочет справедливости. Так будет проще найти людей, несогласных с их позицией. Нас будут всех проверять, за всеми следить. Мы можем даже не заметить, как будем выполнять работу, которая нужна именно им.

Томас стал нервно оглядываться по сторонам. Когда его друг начинал так говорить, то мог слишком сильно повысить голос, сам того не замечая. Он решил его отвезти чуть подальше, где было поменьше народу. Да и чтобы вокруг не висели камеры наблюдения.

– Ты точно уверен, что стоит доверять тем людям, про которых говорил? Вдруг они подосланы Редклиффом и его людьми. И ты теперь уже точно на крючке.

– Нет, я верю тому парню. Даже по его разговору можно было понять, что он вообще раньше не знал ничего про эту сторону мира, про нашу организацию и всё остальное. А теперь я ещё больше уверен, что он и его человек в «Имире» пытаются помочь всем нам. Что-то грядёт, Томас. Я чувствую.

– Слушай, но может хотя бы не стоит сегодня встречаться. Это же вдвойне опасно после слов Редклиффа. Хотя бы переждать…

Адам положил руку на плечо Фишера и тяжело вздохнул.

– Если мы будем бояться и всё откладывать, то ничего и не добьёмся. Я точно не хочу быть марионеткой «Имира». Я не для этого пришёл сюда работать.

Томас понял, что отговаривать товарища бесполезно и заявил, что придёт сегодня к нужному времени.

***

Просторный и очень красивый лифт медленно опускался всё ниже и ниже под землю. Он не предназначался для обычных сотрудников организации, поэтому им пользовались нечасто. Два человека молча ехали в нём. И если один был спокоен и расслаблен, то второй нервничал и переминался с ноги на ногу. Тобиас Шох хоть имел много власти, упивался ей и обожал унижать подчинённых, находясь рядом со своим начальником, превращался в послушного маленького зверька, боящегося любого шороха. Вот и сейчас он даже не мог взглянуть на Нормана Редклиффа. Хотя, ему хотелось очень о многом поговорить с ним.

– Мистер Норман, вы…вы уверены, что стоило вот так говорить при всех? – нервно и заикаясь, наконец произнёс он.

Лифт остановился, и мужчины вышли на «-19» этаже. Приглушённый свет во всех помещениях сильно давил на глаза, не давая нормально сосредоточиться. От этого быстро начинала болеть голова. Тобиас не любил этот этаж, он всегда действовал на него отрицательно. Напряжение, витавшее в воздухе, давило с невероятной силой. Ему всегда казалось, что, оказавшись тут в другой раз, он точно уже не сможет выбраться. Особенно это ощущалось, когда они проходили через десятки небольших камер тюремного типа. Выполненные из серого камня с железными решётками они пугали до ужаса. Выстроенные в ряд, совершенно не вписывались в интерьер этажа, что уж говорить о всём здании. Словно оказывался в какой-то средневековой тюрьме не самого лучшего качества. В данный момент все камеры пустовали. Проходя мимо них, Шох заметил, что в некоторых уборщицы активно отмывали кровь, которая покрывала стены и пол помещений. Где-то в дальнем конце этажа слышался гул работающих механизмов и центрифуг. Здесь редко можно было встретить людей, а те, что попадались, казались совсем обезличенными и неживыми.

– Что ты там говорил, Шох? – наконец спросил Редклифф, когда они пересекли территорию с камерами.

– Я хотел узнать, правильно ли всё было на собрании? Может не стоило вот так говорить?

В эту секунду Норман резко посмотрел на своего заместителя, отчего у того просто пропал дар речи. Словно из его груди хотели вынуть душу и растоптать. Ноги чуть не подкосились. Это был взгляд смерти. Но тут же его сменила улыбка. Вроде бы и добрая, но с каким-то неприятным привкусом.

– Тобиас, ты иногда думаешь совсем не о том. Иногда рассказать немного правды окружающим очень даже полезно. Так мы заставим некоторых больше думать. Возможно, даже думать правильно.

– А разве это не поможет тем людям, которые не согласны со многими вещами, происходящими внутри «Имира», ещё лучше скрываться? И наши рейды окажутся пшиком?

– Думаю, всё будет с точностью до наоборот. Это только активирует их деятельность. Мне даже важнее найти крысу в наших рядах, чем тех, кто не согласен с методами. Тем более, они ведь ничего об этом не знают.

Редклифф красиво взмахнул руками, пытаясь обхватить ими всю территорию данного этажа. Они проходили мимо частично строящихся лабораторных цехов, куда свозили оборудование, которое ещё даже не распаковывали.

– Мистер Норман, так что мне делать дальше? Увеличить количество проверяющих? Может собрать какие-то узконаправленные группы? Что по поводу новых опытов на нижних этажах? А ещё появились слухи, что уже несколько учёных, ничего не знающих об обратной стороне нашего мира, стали с помощью своих экспериментов совершать опасные для нашего раскрытия эксперименты. Их могут перехватить враги и использовать. А ещё…

– Так, успокойся. Что за сотни вопросов? Будто первый день работаешь.

– Нет…я просто…столько навалилось за последнее время.

– Слушай, – Редклифф был по-прежнему невероятно спокоен. – Я на пару дней уезжаю по делам. Очень важные встречи. Поэтому ты за главного.

Тобиас только хотел перебить начальника, но тот пригрозил ему пальцем.

– Твоя задача на ближайшие дни – это только внутренние дела «Имира». Всё остальное не важно. Мне нужно от тебя полное погружение в тему. Проверки каждого сотрудника из низшего и среднего звеньев. Слежка. Занесение в протоколы любых несоответствий от нормы. Поиски шпиона в организации. При этом делать всё максимально деликатно. Мне и так уже не нравится, что некоторые наши действия стали достоянием крупных чиновников и важных людей из других стран. Нельзя падать в грязь лицом, понял? Репутация на первом месте. Всё, что касается внешних проблем – это не твоя забота. Я перераспределю задачи на других людей. Тем более через два дня сюда приедут руководители из других регионов, с ними всё обсудим. Понимаешь, наступает важный период в жизни организации. Я не хочу, чтобы какие-то проблемы этому мешали. Все работы на нижних этажах также идут по плану. Ничего пока не меняем. Понял? Ты все силы бросаешь на поимку шпиона и работу с сотрудниками. Нужна полноценная чистка кадров.

Шох молча слушал и кивал. Он старался никогда не спорить с начальником. Ведь тот всегда был прав. И к тому же всесилен. Норман спокойно так похлопал Тобиаса по плечу.

– Ну, вот и хорошо. Пока все дела идут по плану. «Имир» по-прежнему имеет основной вес в нашем мире, и никто нас не сможет сместить. Мы защищаем всех людей от любого зла, которое обрушивается. Разве это не прекрасно? Никто не должен сомневаться в чистоте наших мыслей и дел.

– Я вас понял. Всё будет сделано в лучшем виде.

– Вот и славно. Буду ждать результатов, как только вернусь из поездки.

После этого оба зашагали дальше по длинному коридору, ведущему в помещение откуда и раздавался тот самый сильный шум.

***

Улицы города вечером превращались в красивый парад ярких огоньков. Под падающий снег на голову это создавало невероятную красивую атмосферу. Хоть и будний день, но даже тут, на окраине было довольно шумно. Томас уже как полчаса стоял у входа в здание небольшого малоприметного бара. Именно тут должна была произойти встреча с Адамом и человеком, который мог им помочь. Но никто так и не приходил. Это было очень странно, ведь его товарищ был пунктуальным человеком и никогда не опаздывал. Бармен в заведении сказал Томасу, что столик действительно забронирован на Адама, но он тут сегодня не появлялся. Да и других людей тоже не было, кто бы им интересовался. Фишер начал волноваться. Причём, ещё более странно, что тот не отвечал на звонки. Это пугало мужчину. «Неужели, что-то случилось? Он уходил с работы в нормальном состоянии. Что могло произойти».

Простояв ещё почти полчаса, Томас понял, что находиться тут бесполезно. Он решил проверить, что случилось с другом, поэтому собрался к нему домой. Тем более это было не так далеко. Паника охватывала мужчину всё сильнее. Ему стало казаться, что за ним в данную минуту следят. Он периодически оглядывался по сторонам, чем ещё больше мог привлечь к себе внимания. «Вдруг кто-то прознал про наши разговоры? Или нет…вдруг тот новый его знакомый оказался подставным человеком. И Адама поймали? Что делать тогда? Как быть?» Мысли диким роем крутились в его голове. В тот момент, подходя к транспортной остановке, в сторону Томаса двинулась большая группа людей, вышедшая из автобуса. Тот даже этого сразу не заметил и вошёл прямо в поток. Поэтому неудивительно, что кто-то сильно столкнулся с ним плечами. Это было очень неприятно и больно. Толпа двинулась дальше по тротуару, а Фишер остановился, потирая ушибленное место. Оглянувшись, он попытался увидеть, кто это сделал, но разглядеть не представлялось возможным. Слишком много народу двигалось в патоке. И только в ту секунду он понял, что в его руке находится какая-то маленькая бумажка. Удивлению мужчины не было предела. А вместе с ним и страха. «Это тот человек её мне дал? Что тут происходит?» Ему хотелось мгновенно убежать и спрятаться. Он ещё никогда так не боялся. Вокруг ходили люди, проезжали автомобили. Всё казалось нормальным. А Томас на полной панике крутился на месте, словно пытаясь кого-нибудь отыскать. Пересилив свой страх, он развернул бумажку. Это оказалась небольшая записка.

«Вашего друга нет дома. К сожалению, его поймали люди из „Имира“. Я не знаю, где он сейчас. Сегодня мы должны были встретиться с вами втроём и всё обсудить. Но, теперь планы конкретно поменялись. Я вам не враг. Что теперь с ним будет, не знаю, но попробую как-то помочь. Вы теперь тоже в опасности. Они придут и за вами. Нам нужно как-нибудь встретиться. Вы можете мне не доверять, но я докажу вам, что хочу добиться справедливости. Попробую встретиться с вами завтра. Будьте осторожны».

Каждое прочитанное слово отдавалось в его голове с утроенной силой. Спрятав записку в карман и с невероятной паникой на лице, Томас Фишер как можно скорее поспешил домой. Теперь он везде чувствовал, что за ним следят и преследуют его. Было очень страшно.

Глава 5

Изуми стояла на улице и любовалась зимней атмосферой вокруг. Всё становилось похоже на некую сказку, в которой растворяются негативные эмоции, уступая место лишь добрым и положительным. Девушка смотрела на проходящие рядом лица людей. Особенно на парочки, которых, по какой-то причине, именно в эту минуту было много. И они все счастливые, яркие и буквально светящиеся от переполняемых эмоций. Прислонившись к столбу, хотела, глядя на них, понять собственное сердце. Её жизнь никогда не казалась похожей на счастливую и яркую. И такие радостные моменты, как любовь, считались лишь чем-то несбыточным и нереальным. А тут, в мгновение ока, всё кардинально поменялось. Слова Райнера продолжали эхом отдаваться в голове, прокручиваясь снова и снова. Всё походило на несмешную шутку, становившуюся правдой. «Почему я никогда не замечала, что он такой? Почему он меня любит? Что во мне нашёл? Как быть теперь? Что делать?» Десятки вопросов без ответов. Ей никогда никто не оказывал знаки внимания со стороны парней, а теперь сразу двое заявили о своих чувствах. И это ставило в тупик.

Напряжённо девушка вертела в руках небольшие карманные часы. Золотистый цвет на них изрядно стёрся, а цепочка местами проржавела. Изуми и сама не понимала, зачем взяла их с собой. Они всегда лежали в её комнате в самом далёком месте, чтобы никто не нашёл. Даже Грете никогда их не показывала. Девушка будто пыталась успокоить себя, держа их в руках. При этом крышка на них не открывалась. Какими бы способами она не пыталась их открыть. Даже Томасу это не удалось. По сути перед ней была круглая, небольшого размера, висящая на цепочке, железка, выглядящая совсем непримечательно. Но всегда её хранила, как невероятно ценную вещь. Перед той самой злополучной поездкой Торико зачем-то дал эти часы Томасу. «Если вдруг что-то случится со мной, пускай они будут у дочки. Передай их ей». Ничего более конкретного он тогда и не сказал. Ещё более было удивительно то, что они просто не открывались. Полностью бесполезная вещь. Девушка не понимала, зачем отец решил отдать их ей, но теперь хранила как зеницу ока. Ведь у неё от родителей осталось не так уж много памятных вещей, поэтому любая новая была на вес золота. И даже такие часы имели ценность, тем более отец специально передал их перед своей смертью. Поэтому хранила их с особым усердием. А сейчас даже была рада, что взяла с собой. Они успокаивали просто своим присутствием в руке.