Маленький человек

Вся четвёрка продолжала и другие исследования. Например, благодаря их экспериментам научились правильно замораживать энергоны в различных состояниях (жидком, твёрдом и газообразном). Они смогли преобразовывать многие процессы в организме человека, чтобы тот научился безболезненно совершать вещи, которые ему были неподвластны ранее. И если раньше такое было доступно только людям с рождения (управлять огнём, водой, электричеством и так далее), то теперь появлялась возможность внедрить это в человека. Руководству всегда нравились новые открытия учёных. Но часто они их по многим вещам тормозили или даже в чём-то отказывали. Брали наработки лишь для того, чтобы вооружать свои отряды в борьбе с преступностью. Это было правильно, но при этом они не особо торопились использовать в мирных целях для помощи людям. Всё и шло таким путём долгие годы. Каждый занимался своим любимым делом, «Имир» процветала, в мире велась борьба с преступностью, организация вместе с верхушками власти всех стран успешно скрывали от большинства людей факт иных сверхъестественных вещей, которые не были нормой. Сначала у семьи Хосода родилась дочка, которую назвали Изуми. А потом уже появился долгожданный ребёнок и у Фишеров. Хотя Ханна рожала очень тяжело. Ещё в момент зачатия она была сильно больна, да и потом все остальные месяцы тоже. Правда девочка, которую назвали Грета, родилась здоровой, без каких-либо осложнений. Всё шло хорошо. Но, четыре года назад что-то резко поменялось.

В организации начались различные ужесточения для сотрудников, особенно для учёных. Некоторых стали увольнять под не самыми понятными предлогами. В тот момент вся четвёрка корпела над изучением системы клонирования. Но не простой (клонирования человека), а завязанной на энергонах. Это выглядело очень амбициозно. Причём выдвигались самые различные интерпретации. Просто клонирование энергонов, извлечённых из организма человека. Клонирование их внутри тела, а потом извлечение. Клонирование внутри только что умершего тела, которое заморозили в специальной камере. Торико даже выдвигал теорию о создании человека с нуля, начиная процесс с энергонов. Его версия была очень слаба и малопонятна (даже ему самому), но он не оставлял теоретических попыток. И именно в это время началось некое давление на всю четвёрку с самого верха «Имира». За учёными начали следить, часто просить доклады по их работам, вести диалоги на самые разные темы. Да, это место для многих казалось неидеальным, но по большей части огромное количество умных людей могло реализовать свои идеи. Причём, во благо человечества. А теперь это стало походить на нечто пугающее и странное. Многие отделы перестали быть общедоступными. Несколько этажей переоборудовали под иные лаборатории, куда никого не пускали кроме ответственных лаборантов и учёных, а также самой верхушки власти. Судя по всему, даже крупные акционеры, руководители иных филиалов, совет министров организации, никто их них ничего не знал. Даже больше, президенты и представители правительств стран ничего об этом не подозревали. Лишь глава всего «Имира» Норман Редклифф, а также самые приближённые к нему люди были в курсе всех дел, что проводились на территории главного штаба. Учёных стали реже приглашать на общие собрания, многие документы засекретили. Неожиданно резко увеличился состав специальной охраны, отвечавшей за опасные и сверхсложные операции. Почти в два раза. В определённый момент всю тематику с клонированием резко прикрыли без особого объяснения причины. Особенно сильно всем этим возмущался Торико. А в один день его вызвали к начальству. Причём, лично Норман Редклифф присутствовал там. Томас до сих пор помнит ту сцену, когда мужчина вернулся. На нём не было лица. Он так и не рассказал особо ничего про тот разговор. Куда его водили и что показывали так и осталось загадкой. Фишер лишь помнит, что Торико в один из дней у него дома отвёл друга в укромное место от чужих глаз. Он заявил, что в организации творятся какие-то страшные вещи. Видел списки учёных и иных лиц, даже не относящихся к «Имиру». Мужчина был уверен, что на нижних этажах проводят незаконные эксперименты над людьми. Именно тогда он сказал слова, которые до сих пор всплывают в сознании Томаса.

– Нужно быть осторожными. Нас могут убрать всех. Не просто сотрут память, а убьют.

– Что за глупости, Торико. С чего ты такое говоришь? Мы ничего плохого не сделали.

– Мы слишком много знаем, и никто из нас четверых не будет сотрудничать с ними. Думаешь, просто так наши работы в определённый момент закрывают? Думаешь, просто так нам стали затыкать рот на собраниях, когда начали задавать кучу вопросов? Думаешь, учёных просто так увольняют? Хотя, нет. Думаешь, их увольняют? Нет. Я видел несколько фамилий в списках. Нет. Я попытался пробить по этим людям. Они пропали. Их нет. Словно и не было. Никаких следов. Нас всех пасут, Томас. Не ровен час, что и мы будем там.

Фишер тогда не на шутку всполошился. Тот взгляд друга был ужасен.

– Скажи, что тебе говорил Редклифф? Вы же общались зачем-то. Что там у вас произошло? Почему ты ни с кем не делишься?

Хосода тогда совсем поменялся в лице. Ему было очень страшно. Никогда ещё Томас не видел его таким. Торико обнял Фишера и прошептал ему на ухо.

– Я не смогу сказать. У нас же дети. Но, поверь мне, всё очень плохо.

А через несколько дней, неожиданно, на общем собрании сообщили, что часть учёных отправят на международный форум для представления своих работ. Естественно это должно подаваться в адекватном виде, чтобы люди ничего не заподозрили. Такие вещи очень важны для коммуникации с другими учёными (не из «Имира»), показу вещей, которые в будущем будут применяться везде для помощи людям. И всю четвёрку тоже решили туда отправить. Им даже разрешили кратко поговорить о теме клонирования под иным углом, не сильно вдаваясь в подробности. Казалось, обычное дело. Но в нынешних реалиях это смотрелось очень странно. Как назло, перед самой поездкой Томас заболел. В итоге в город Берн поехало трое человек на автомобиле. Фишер до сих пор винит именно себя, что он не находился с ними в тот момент. Ханна, будучи за рулём, не справилась с управлением, и машина выехала на встречную полосу, отчего произошло столкновение с фурой. Никто из учёных не выжил. Все погибли на месте. Это стало невероятным ударом для Томаса. Он просто не верил словам, которые ему говорили, пока сам не увидел тела. При этом прошло уже четыре года, но он так в глубине души и не согласился с официальной версией. Мужчина прекрасно знал, что его жена великолепно водит автомобиль. У него было чувство, будто их специально убили. Словно руководство «Имира» считало опасными, а самому Томасу просто повезло, что тот не поехал с ними. Ещё чаще стал прокручивать в голове последний разговор с Торико. «Неужели организация вот так скрывает следы своих незаконных действий, просто убивая сотрудников? Как такое вообще возможно?» Так в одночасье Фишер потерял своих лучших друзей и любимую женщину.

А затем самым сложным было сказать Изуми, что её родители погибли. Это был тяжелейший разговор в его жизни. Но девочка стойко перенесла боль утраты. В тот день пролилось много слёз. Томас сразу же решил предложить ей жить с ним и Гретой вместе. Он чувствовал ответственность за произошедшее. Изуми согласилась, тем более близких родственников у неё не было, а дальние не горели желанием заботиться о девушке. Томасу удалось спокойно стать опекуном. В этом организация сильно помогла (уже тогда мужчина почувствовал некую иронию). Так началась совсем иная жизнь.

Тогда-то Фишер сильно сблизился с Адамом Дрозго. Они и до этого хорошо общались, но теперь стали очень близкими друзьями. Именно его товарищ стал ещё сильнее налегать на версию того, что учёных убили, а всё подстроили под несчастный случай. В тот момент они начали сильнее углубляться в подноготную организации, пытаясь найти хоть какие-нибудь улики. Хоть им иногда и удавалось узнать о не самых хороших вещах, творившихся в стенах «Имира», особых продвижений не было. Некоторые пропажи учёных казались очень странными и непонятными. Появилась некая информация о незаконных экспериментах на нижних этажах. Но всё без особой конкретики. А уж про смерть жены и друзей Томас так ничего и не узнал. И вот, последнее время он уже сам стал сомневаться во всём. Что все его попытки были зря. И нужно просто продолжать жить настоящим, а не пытаться утянуть с собой прошлое.

***

– Я так понимаю, сейчас ты мне ничего не скажешь? Только в нашем месте?

Адам осторожно поглядел по сторонам. Толпы студентов ходили то тут, то там. Ничего не выглядело подозрительным.

– Здесь опасно. Могу сейчас сказать, что у меня появился человек, который тоже копает под «Имир». Более того, он знает некоторые его секреты. Я хочу тебя с ним познакомить. Его информация достоверная.

– А вдруг это просто уловка? И на самом деле с тобой общается сотрудник «Имира», который…

– Я тоже так думал. Но, вещи, о которых тот говорит уж слишком дискредитируют организацию. Более того, я пробил через своих знакомых этого человека. Он вообще не имеет никакого отношения к «Имиру». Я более чем уверен, что он тот, кто поможет докопаться до правды. Поэтому он и предложил объединить силы.

Томас задумался.

– Слушай, пока выглядит сомнительно, но…

– И ещё. Он заявил, что здесь работает сотрудник, который внедрён его нанимателем, чтобы копать под руководство и его тёмные делишки. И мы даже его знаем. Имя правда не говорил. А также этот парень показывал мне некоторые документы с именами учёных и иных бывших сотрудников. У большинства из них найдены места захоронения. Тайные. Их не просто уволили, и те уехали в далёкие края. Нет. Их уже нет на этом свете.

Адам снова осторожно поглядел по сторонам.

– Там даже есть люди, которые не имеют отношения к организации, но узнав слишком много, словно испарились… Вот помнишь Дина Легина?

– Дин Легин? Вроде знакомая фамилия.

– Раньше он был Дмитрий Легков. Простой учёный. Не знал ничего о другой стороне этого мира.

Томас на секунду ушёл в себя, а потом вспомнил.

– Да. Вспомнил. Он неожиданно исчез со всех радаров. Прекрасно знал своё дело. Я с ним пару раз даже общался. Он…

– Ему удалось самому узнать многое по теме энергонов. Без знаний «Имира». Он стал выдвигать теории на всеобщее обозрение.

– Слушай. Ну такое мало кому понравится. Представь под какую опасность попал «Имир». Организация оказалась под угрозой раскрытия. Такие случаи бывали и раньше. Его могли просто напугать. В худшем случае стереть память. Я не говорю, что это хорошо. Это аморально и незаконно, но…

– С ним точно что-то случилось. Как и с другими. Власть «Имира» решает всё кардинально. В тех документах, что я видел, слишком много правды. Это не может быть выдумкой. Организации есть что скрывать. Причём что-то страшное и опасное. Поэтому предлагаю тебе сегодня вечером в нашем месте собраться. Представлю этому человеку. Тогда ты всё поймёшь.

– Ладно, хорошо. Ты меня заинтересовал.

Адам улыбнулся и похлопал друга по плечу. Их настроение чуть улучшилось. Оба, закончив говорить на опасную тему, спокойно направились по коридору корпуса дальше, болтая уже на совсем отвлечённые темы.

Глава 3

– И всё-таки мне кажется, что это плохая идея. Ты точно на занятия не опоздаешь?

– Я сказала, что хочу пойти, значит пойду.

– Я могла бы и сама отнести Томасу. Да и он, наверное, уже себе что-нибудь купил.

Грета надула щёки, но ещё более уверенным шагом пошла по дороге, неся в руках пакет с едой. Буквально меньше часа назад Изуми ошарашил звонок девочки из дома. Та сообщила, что Томас забыл свою еду и ушёл на работу без неё. Казалось бы, небольшой пустяк, но Грета была неумолима и твердила, что еду надо отнести. Это вполне могла быть и горничная Хлоя: сделать сама или через Изуми. Но, когда девочке что-то взбредает в голову, она стоит на своём. Благо, сегодня у неё занятия начинались уже после обеда, и у девушки был перерыв. Поэтому она встретилась с Гретой, которую привезла Хлоя, и вместе они пошли пешком к зданию университета. Погода прекрасно располагала для прогулок. Голубое небо, избавленное от туч, и яркое солнце радовали глаз, создавая приятное морозное настроение. Всю ночь шедший снег теперь создал приятную картину. Его хруст под ногами добавлял ещё больше атмосферы всему вокруг. Да и вообще царила какая-то праздничная аура. И, глядя на радостную Грету, девушка сама становилась весёлой.

– Что-то мне подсказывает, что ты таким образом решила просто посетить место работы Томаса. Я права?

Девочка стала сразу отнекиваться, но ехидный взгляд Изуми быстро её расколол. Она конечно заявила, что переживает за здоровье своего папы, но всё было понятно без слов. Грета давно мечтала посетить место, где работал отец, и теперь представилась такая возможность.

– Только ты не думай, что разрешат там куда-то зайти. Томаса позовут, и он встретит нас в холле, не более. Это максимум.

Грета чуть кивнула, но всё равно её глаза блестели от счастья. Даже такая мелочь уже была чем-то очень приятным для девочки. Вскоре они подошли к зданию университета. Величественное и древнее, оно возвышалось вокруг всей площади, буквально зазывая к себе. Изуми всегда нравился этот старинный стиль домов в центральной части города. Большое количество людей постоянно то заходило туда, то выходило из него. Особенно молодых. Десятки автомобилей заезжали на специальную подземную парковку рядом со зданием. Никто визуально и не мог бы догадаться, что на самом деле перед ним главный международный штаб организации «Имир». Девочка, кстати, тоже совершенно ничего об этом не знала. Но почему-то всегда казалось, что её папа работает в не самом обычном месте. Спокойным шагом они вошли внутрь. Главный, огромных размеров, холл открылся глазам Греты. Она была немного в шоке от увиденного. Смесь готического и классического стилей с добавлением современности. Уходящие ввысь стены и колонны будто бы отдаляли потолок ещё дальше. Невероятное количество узоров, барельефов, небольших статуй. Главная лестница словно усыпана золотом. Лампы вокруг выполнены в каком-то старинном и волшебном стиле. Огромные окна, украшенные десятками узоров. При этом вокруг куча экранов, транслирующих новости и различную информацию. Стенды, автоматы с едой и напитками, везде камеры. Но это не выглядит как-то отталкивающе в таком антураже. Даже, наоборот, дополняет его. А венцом всего является невероятных размеров люстра, возвышающаяся в центре холла. Своей красотой она просто завораживала.

– Как тут классно, – глаза девочки буквально блестели.

На входе их ждала тщательная проверка. Специальные металлоискатели, камеры, проверки документов. Изуми прекрасно знала, что тут смотрят и на наличие вещей и способностей, о которых обычным людям ничего не должно быть известно. Особые жезлы у охраны могут засечь присутствие у вошедшего опасные способности и силы. Металлоискатели сканируют даже внутренности человека. Девушке всегда казалось, что им, студентам, не всё рассказали о возможностях системы охраны здания. Объяснив на пропускном пункте о ситуации, её пропустили вместе с Гретой в специальную часть холла для встреч родственников с сотрудниками университета. Там было большое количество мягких кресел, где они вдвоём уселись в ожидании Томаса.

Он пришёл быстро и был очень удивлён, даже если не напуган. Естественно Фишер подумал, что с ними случилось что-то плохое, но увидев в холле светящуюся от счастья Грету, сразу успокоился. Улыбка при виде дочери сама собой появлялась на лице. Выслушав Изуми, он пожурил свою родную дочку, но не сильно. Всё-таки, у него никогда не получалось ругать Грету, слишком он её любил.

– Ладно, мне пора на работу, да и вам на учёбу. Сегодня буду поздновато, у меня встреча с другом после. Хорошего вам дня.

Томас поцеловал обеих в лоб и направился в обратном направлении в сторону биологического отдела, который находился на два этажа ниже под лекториями. Изуми тоже нужно было уже заканчивать с отдыхом. Позвонив Хлое, она сообщила, что Грету надо отвезти на занятия. Они стали дожидаться её в холле, всё-таки на улице уже не было так тепло.

– Ну, что, ты довольна?

– Ага, – девочка всё ещё светилась от счастья. – Жалко, нельзя посмотреть, где именно папа работает.

– Наглости тебе конечно не занимать, – заулыбалась по-доброму Изуми.

Пока они ждали горничную, Грета без умолку обо всём говорила. Она спокойно меняла самые разные темы, не останавливаясь долго на какой-то одной. При этом её всегда было интересно слушать. Успела даже рассказать, что снилось этой ночью. Это были в очередной раз невероятные сюрреалистичные сновидения. Изуми всегда казалось, что девочка, когда вырастет, сможет писать необычные фантастические романы. Вскоре Хлоя подъехала, и они собрались выходить из здания. В эту секунду в университет зашла небольшая делегация из строго одетых мужчин. Охрана их особо не проверяла, а наоборот приветствовала и кланялась. А с одним их них обращались очень учтиво. Девушка не сразу поняла, кто этот мужчина, но потом вспомнила, отчего замерла на месте. Стряхнув с себя остатки снега, он отдал пальто одному их подоспевших лакеев (которые тоже тут работали) и поправил на себе дорогой костюм. Лет сорока, статный, высокий, знающий манеры, он выглядел очень хорошо. Чёрные, как смоль, волосы аккуратно уложены. Острые (в какой-то степени орлиные) черты лица пугали и восхищали одновременно. Он ходил с невероятно красивой тростью явно лишь для красоты. Его взгляд буквально на секунду остановился на «сёстрах», после чего он заговорил с одним из мужчин, и вся делегация отправилась к главной лестнице холла. Девушка вспомнила, кто этот человек, хотя вживую увидела его в первый раз. Это был глава всей организации «Имир». Норман Редклифф. Человек, с которым никто никогда не спорил. Его редко можно было бы увидеть разгуливающим в стенах этого здания, поэтому Изуми видела его лицо ранее лишь на экране. Все те слухи, что про него ходили, создали для неё образ человека, которым она восхищалась. И вот, впервые увидеть его вживую, стало для неё событием.

Лишь спустя пару секунд девушка поняла, что правая рука начала болеть от того, как сильно её сжимали. Посмотрев вниз, она увидела Грету, которая вся тряслась, а глаза были наполнены ужасом и страхом. Опустившись на корточки, Изуми, ничего не понимая, смотрела на девочку.

– Что такое? Что…что случилось, Грета? Чего ты так испугалась?

Та глядела в спину уходящему главе «Имира» и продолжала трястись. Её рот открывался сам по себе, но оттуда ни вылетало ни слова. Лишь когда мужчина скрылся, та посмотрела на Изуми. Девочка чуть не плакала.

– Он…он… Я видела его…в моих снах…этого страшного мужчину.

Девушка ничего не могла понять.

– В каком смысле?

– В моих снах…этот человек. Он страшный человек. Я…боюсь его…

– Может тебе показалось? Ты уверена, что видела его в своих снах?

Грета с глазами полными ужаса смотрела в лицо Изуми.

– Да. Это точно он. Я несколько раз видела его в своих снах. Он делал страшные вещи… Сестрёнка, пойдём отсюда, пожалуйста. Мне страшно.

Они вышли из здания университета, где их уже ждала Хлоя. Горничная не могла понять, почему Грета в таком состоянии. Изуми старалась как-то объяснить, но не особо получалось. Она пыталась успокоить девочку. Через несколько минут Грета, всё-таки, пришла в себя. Девушка говорила ей, что, наверное, та ошиблась.

– Грета, такое бывает. Сны всегда со временем хуже запоминаются. Может быть тебе снился просто похожий человек. Или ты где-то случайно увидела его лицо, а потом он тебе приснился. Такое бывает.

Девочка очень серьёзно в этот раз посмотрела на Изуми.

– Нет. Я его никогда раньше в жизни не видела. Это точно он мне снился раньше. Он злой, он плохой.

Девушка и не знала, что ей сказать дальше. Это всё выглядело очень странно.

– Ладно, Грета. Давай об этом поговорим вечером, хорошо? Сейчас и тебе и мне нужно на занятия. А вечером с тобой всё обсудим.

Девочка кивнула и даже чуть улыбнулась. Но это была грустная улыбка. Лишь когда автомобиль скрылся из виду, девушка поспешила обратно в здание университета.

***

Было очень сложно сконцентрироваться на учёбе. В голову Изуми всё время лезли те слова Греты. Она чувствовала, что девочка не врала, и ей действительно было страшно. Но всё походило на какой-то бред, который совершенно не воспринимался нормально. Лишь когда Райнер потряс её за плечо в коридоре, та, наконец, вернулась в реальность.

– Эй, ты чего сегодня такая загруженная? Даже преподаватели заметили, что ты тупишь при ответах на вопросы.

Она посмотрела на парня рядом с ней. Из окна в этот момент падали лучи солнца прямо на него, отражаясь в очках девушки. На секунду Изуми даже показалось, что Райнер совсем другой. Что вот он тот человек, с которым ей хочется находиться рядом. А потом солнце спряталось, и перед ней снова оказался лучший друг, с которым они уже столько лет вместе.

– Я…просто…что-то у меня голова сегодня болит.

– Ну, ладно тогда.

Райнер уже хотел уйти, но она остановила его. Правда не знала, что и сказать ему. А ещё вокруг ходили другие студенты, которые создавали для неё неловкую обстановку. Всё-таки девушка всегда чувствовала себя неуютно при большом скоплении народу.

– П…подожди.

– Что ещё?

– Почему ты меня стал избегать? Я чем-то тебя обидела? Просто…мы стали реже общаться. Я не понимаю.

Райнер тяжело вздохнул. Взгляд Изуми был ему абсолютно ясен. Она действительно могла не понимать, что между ними произошло. И он знал это. Но, как сказать, сам не понимал.

– Слушай, давай как-нибудь потом. У меня ещё дел много. Я…

Они оба выглядели очень странно. Оба не особо контактные люди, пытались говорить, когда вокруг них суетился другой народ. И это совершенно не получалось.

– Давай может в другом месте, позже. Мне…столько хочется тебе сказать, – Изуми смотрела в пол, не зная, как правильно подобрать слова.

– Думаю, у тебя после учёбы не будет времени на меня, ведь… А, вон твой Эдди и идёт. Ладно не буду вам мешать.

Райнер быстрым шагом решил ретироваться с этого места, увидев краем глаза шедшего в их сторону Эдди. Изуми даже ничего не успела толком сказать. Зато, при виде своего нового парня, ей стало ещё более неловко. Большинство девушек, сталкиваясь рядом, смотрели на него не открываясь. Всё-таки он был один из главных красавчиков в университете. Просто идеал мечты для многих. И при этом он шёл именно к Изуми. Спокойно вставал рядом, улыбался и начинал говорить. Для большинства девушек вокруг это было шоком. Даже само осознание, что тот общался с какой-то малозаметной мышкой. А ей самой это казалось сном. Он спокойно взял её за руку и повёл по коридору, продолжая о чём-то говорить. Изуми вся покраснела, а он воспринимал это как данность.

– Ну, что…после занятий идём гулять? – спросил он, когда они входили в кабинет.

Почти всю дорогу говорил только он, а девушка слушала, да периодически тихо поддакивала. До сих пор вся эта ситуация казалась нереальной и совершенно недостойной её. И на этот вопрос она лишь еле слышно ответила утвердительно.

– Хорошо, я тебя тогда подожду у выхода, как всё закончится. Нас опять разделили на занятии.

Его улыбка была такой доброй и приятной, что заставляла краснеть даже от неё. На секунду показалось, что Эдди хочет поцеловать прямо тут, у всех на глазах. Но этого не случилось, чему девушка была очень рада. Она и так чувствовала себя не в своей тарелке.

Последнее занятие по учёбе было практическим. На нём студентов делили на пары и выдавали каждой из них свой кабинет для работы. По жребию Изуми попался Райнер. И это было самое худшее для неё в этот день. Особенно после недавней попытки разговора. Хотя раньше она была бы просто счастлива.

Тишина в кабинете всё продолжалась и продолжалась. Она была настолько неловкой и тяжёлой, что становилось не по себе. Девушка не знала, как ей быть. Даже посмотреть на него не могла. Изуми не была смелой, чтобы начать разговор первой, даже с таким близким человеком. А Райнер и не подавал никакого вида, что хочет с ней сейчас общаться. Для девушки такое было впервые. Каждая крупица дружбы с кем-то всегда являлась событием, а теперь это исчезало с каждым днём. И так шло практически всё занятие. При этом они умудрялись спокойно работать даже без слов. Вот настолько понимали друг друга.

– Райнер, может…мы поговорим, – кое-как, почти шёпотом произнесла Изуми.

Парень остановился. Он достал из кармана средство и закапал глаза (делал он это давно и всегда говорил девушке, что ему их прописали врачи). Потом посмотрел на неё. В его глазах совершенно не было никакой злости, негодования, презрения. Лишь доброта. При этом он резко отвернулся, словно не хотел такого близкого зрительного контакта.

– Что ты хочешь?

– Я…я хочу, чтобы мы снова…общались нормально. Мне…мне не нравится наше нынешнее общение. И я не понимаю… – Изуми стояла на месте, потупив взгляд.