Последняя из рода Жар-Птиц. На перепутье миров

Глава деревни выглядел как герой из сказки: белоснежные седые волосы, объёмная борода, глубокий взгляд под густыми бровями, лёгкая полуулыбка. На старосте была полотняная рубаха с тонкой окантовкой, широкий матерчатый пояс, просторные штаны и обувь, похожая на смесь лаптей и полусапог. Если Иван ходил в сапогах из тонкой кожи, то на старце были «тапочки», присобранные со всех сторон и перевязанные тонкими лентами. Молодняк и чуть постарше бегали босиком, что летом в целом хорошая практика. Непривычная немного для меня, человека из двадцать первого века, но понятная. Если вспомнить, я и сама, когда ездила к бабушке в деревню, носилась по дорогам босоногая.

И снова я углубилась в размышления и пропустила часть разговора. Лишь когда старец посмотрел на меня и кивнул, отбросила прогулки по чертогам разума и превратилась в слух.

– Она, стало быть. Нет, соколик, не видывали никого из еёйного рода. Коли придут, обязательно скажем, что с девой всё ладно и она под защитой твоей.

Иван согласно закивал. Фух, раз под защитой, значит, не бросит?

– Иванушка, спаситель ты наш, тут дело такое появилось. Очень вовремя ты явился. Зверь неведомый повадился скот портить, да не сдюжили своими силами. И к Ведане на поклон ходили, но та лишь руками развела. Не по моей, грит, части это. Казала, тебя дожидаться. Дала травок отпугивающих, да те лишь в первую ночь помогли. На тебя одна надежда, милок.

– Я как чуял, дед Агний, что к вам напервой наведаться надобно. Что ж, глянем, что за зверь такой лихой облюбовал земли местные. А покамест Алёнушку устройте, может, кто из девок сподможет с бабскими штучками. Совсем нагая, считай, пришла, ничего с собой не было.

Я почувствовала, как лицо моё загорелось стыдливым румянцем. Не очень приятно себя нищенкой ощущать. Особенно если вспомнить, что до этого вполне справлялась с обеспечением себя любимой всеми благами, оплачивала квартиру, интернет, зарабатывала на хотелки и необходимое. А тут враз стала никем. Обидно.

Но Иван был прав. Если местные могли чем помочь, отказываться глупо. Оберегов бы… от всяких ведьм лесных.

– Алёнушка, я схожу к лесу, на границу с пастбищем. А ты пока с дедом Агнием иди. Помогут тебе, чем смогут, да и скучать не придётся, покуда меня не будет.

Я кивнула. Хотя, если честно, оставаться без богатыря своего было боязно. Вдруг снова что-то не то сделаю? Но и вешаться на него, как Марьянка, словно пиявка, я не собиралась. Вздохнула, улыбнулась Ивану и Белояру и пошла следом за старостой.

– Ты не боись, у нас тут все хорошие, – сказал дед Агний, когда мы подошли к одной из изб. – Заходи, милая, гостем будешь.

Я замялась на пороге, не зная, как отвечать. Пробормотала что-то вроде «благодарствую» и поспешила войти в сени.

– Хозяйка! Ходь сюды. Пирожков прихвати да узвару с погребу тащи на стол.

Меня дед усадил на широкую лавку подле стола, а вокруг, словно пчёлка, закружила жена старосты. Бойкая старушка, в которой чувствовалась сила немалая. Это вам не изнеженные городские пенсионерки. У хозяйки избы в руках силушки было поболе, чем у некоторых моих ровесниц.

Когда стол украсился красивым блюдом с румяными пирожками, расписным глиняным кувшином с узваром и другой мелкой посудой, жена старосты села подле мужа и с добротой улыбнулась мне.

– Стало быть, ты с Иванушкой нашим пришла?

– Потеряшка она, – ответил за меня дед Агний. – Приблудилась ноченькой к гуляниям, там её Ванька и нашёл.

– Ох, бедная, – всплеснула руками хозяйка. – Да что ж это я, совсем забегалась и не представилась. Радмила я.

– Алёна, – ответила я и смутилась. Столько в этих людях было искренней доброты и щедрости, что мне становилось неловко. Будто самозванка я и пользуюсь тем, что мне не положено.

– Алёнушка, – кивнула Радмила. – Ты кушай, кушай. Все расспросы после. Чай, с дороги-пути утомилася да проголодалася. Узварчику отведай – всё своё, полезное.

Спорить не стала. Тем более что аромат от пирожков шёл такой, что у меня в глазах темнело от желания срочно схватить за румяный бок и откусить мягкой сдобы.

Под довольные взгляды хозяев я всё же осмелилась взять один пирожок. И не сдержала стона удовольствия.

– Радмилушка, покличь девок, надобно Алёнке сподмочь с вещами. Платье какое, пояски-ленты. И оберег Иван просил. Но то я сам, схожу куда надо да принесу. А ты посмотри, чтобы не обидели нашу девочку.

– Всё устрою, будь покоен.

А я не знала, что сказать, поэтому просто жевала пирожки и запивала вкуснейшим холодным узваром. И думала о том, что же ждёт меня впереди. Нужно срочно поговорить с жар-птицей, вот только как это сделать, когда вокруг постоянно столько людей?

Придётся ждать ночи.

Глава 4. Опасная служба Иванушки

Чем больше я узнавала этот мир, тем сильнее росло моё удивление. Здешние люди, несмотря на, казалось бы, победу зла и Тьмы, были до невозможного добры, учтивы, внимательны и щедры. На зов жены старосты пришло, наверное, больше половины деревни. В основном молодые девушки примерно моего возраста, но и несколько пожилых матрон тоже изъявили желание познакомиться и пришли помочь. А заодно и разжиться свежими сплетнями.

Пока мне показывали то или иное платье, юбку или ленты, разговоры не умолкали. Я успела понять, что моего Ивана считали завидным женихом не только в его родной деревне, но и здесь. А там, кто знает, может, вся область с трепетом следила за тем, на ком остановит свой взор ясен сокол богатырушка Иван?

И конечно, моя персона тут же всех заинтересовала. Мало того, что неведомо откуда пришла, так ещё и под протекцией самого Ванюши.

Признаюсь, вопросы о моём крае и деревне сыпались регулярно, но пока удавалось переводить тему и отвечать на более безобидные, – благо выбора было предостаточно. Галдёж девичьих голосов не смолкал несколько часов.

Когда солнце начало клониться к закату, я устало упала на лавку и прикрыла глаза. Голова нещадно болела. И Ивана что-то не было очень долго. Я уже начала переживать.

– Девоньки, всем большое спасибо, а теперь все по избам. Чай, дел накопилось, да и Алёнку нашу совсем загоняли.

Не сказала бы, чтобы все хотели расходиться, и я в чём-то понимала девушек. Вряд ли здесь каждый день происходили такие вот суетливые мероприятия. Развлечений у деревенских мало, поэтому каждое ценилось на вес золота. Но ослушаться жены старосты не посмел никто, и вскоре изба опустела.

– Что-то Ванюша задерживается, – глядя в окно, заметила Радмила. Я вздрогнула. Значит, не только мне показалось, что он уж как-то слишком долго ходит на разведку. Мои переживания не остались не замеченными мудрой женщиной. Покачав головой, она улыбнулась. – Ты не слушай старую, всё с нашим соколиком хорошо. Видать, на след напал и решил сразу зверя извести, дабы в Добрицах не задерживаться. Он у нас богатырь всем деревням на зависть. Не бойся, Алёнушка. Чует моё сердце, с Ванюшей всё хорошо.

И будто в ответ на её слова со стороны леса раздалось ржание Белояра. Ну, я подумала, что это он. Конечно, различать коней по тональности ржания я за день не научилась.

Вскочив с места, я рванула было на крыльцо, но замерла на пороге.

– Беги, – улыбнулась мне Радмила. – А я стол накрою нашему славному воину.

Меня дважды просить не требовалось. Распахнув двери, помчалась в сторону, куда уехал Иван, и почти сразу увидела силуэт конного всадника.

Всего разок моргнула, а Ваня уже рядом. Спрыгнул с коня, чуть охнул, прижав руку к боку, и тут же распрямился. Широко улыбнулся, откинул пятернёй волосы назад и сказал:

– Ну что, Алёнушка, соскучилась?

– Боялась я за тебя, – честно ответила я, чувствуя смущение. – Не ранен ты? Что за зверь там был?

– Ванюша, не стойте у порога, заходите. Я ужо всё приготовила и за хозяином послала. Потерпи, Алёнушка, сразу всем расскажет, чтобы два раза не пересказывать.

Я словно факел вспыхнула. Вот привыкла по-простому: волнует чего – сразу спросить. А тут вон целые ритуалы. Дождаться старосту, расположиться за столом, богам воздать хвалу да откушать немного. И лишь когда щёки Ивана порозовели от горячего борща, дед Агний решил задать давно мучивший меня вопрос.

– Ну что, Ванюш, кажи. Кто скотину нам портить удумал?

– Не зверь то, дед Агний. Двоедушник. Не стал рисковать я, пришлось сразу охоту за ним учудить…

– Ох, батюшки! – всплеснула руками Радмила. А я крутила головой туда-сюда и не понимала, что же такого страшного в этом двоедушнике?

– Смог? – коротко и по существу уточнил староста. Ваня кивнул.

– Кострище в эту пору уж догорает. Всё сделал как положено. И богам помолился, и охоронные руны начертал. Не вернётся боле. Вот только…

– Что? – тут же отозвался дед Агний.

– За Веданой послать всё же придётся. Скотина от двоедушника пострадала вся, что на выпасе была. Это сразу обычным взором не видать, но хворь заразой раскинулась. Устал я, дед Агний, сам бы мог, да силушки выпила зараза много. А ежели сразу не лечить, то третьего дня чума начнётся.

– Вовремя ты, соколик, появился. Слава богам, что стопы твои направили к нам в этот час. Радмила, за Веданой шли немедля. Что угодно пусть обещают ведьме, но чтоб помогла.

Жена старосты накинула на голову платок и резвой козочкой упорхнула на крыльцо. Я же так и сидела с открытым ртом, переваривая услышанное. Шуточки закончились. Началась та самая жуткая часть, про какую исконные сказки рассказывали. Не те, что дошли до нас сильно отредактированные в угоду современности, а настоящие. Тёмные, страшные, про то, от чего кровь в жилах стынет.

– Кушай, кушай, спаситель наш. А после баньку затоплю. Сегодня у нас останетесь, негоже на ночь глядя в путь-дорожку собираться.

– Благодарствую, дед Агний, – улыбнулся Иван и посмотрел на меня задумчиво. – И правда, лучше утром поедем. Сам-то я могу и в поле заночевать, а Алёнке сподручнее в избе будет.

– И тебе отдохнуть опосля бою, – заметил староста. – Ежели подлечить надо, только скажи. Всё одно Ведана скоро придёт, к тебе сразу направим.

– Спасибо, дед Агний, сам справлюсь. Чай, не с пустыми сумками в дорогу отправился, травки целебные вожу с собой. Воды только вскипятит пусть хозяйка, после баньки мазь разведу.

– Сделаем в лучшем виде, – ответил староста и, кряхтя, встал с лавки. – Кушайте, молодые. А я пойду гляну, как там Радмила и не пришла ли Ведана.

И вышел, оставив нас одних.

– Так что, Алёнушка, – отставив пустую тарелку в сторону, вдруг обратился ко мне Иван, – скучала ль по красну молодцу своему?

Вот вроде не первый год с парнями общалась, а с Иваном будто в старшие классы школы вернулась. Так он умел одним голосом, одним взглядом смутить совершенно невинными фразами, что я просто терялась и постоянно краснела.

– Скучала, – ответила, решив не играть в дурочку. – Хотя отдыху мне не давали. Твоими заботами окружили всей девичьей частью деревни. Даже голова разболелась от их разговоров.

Иван усмехнулся.

– Мне казалось, все девицы любят такое занятие.

– Не все, – буркнула я. А потом спросила то, что было важнее платьев и сплетен: – Иванушка, расскажи лучше, что это за создание такое – двоедушиц?

– Двоедушник, – поправил меня Ваня. – Это такой несчастный человек, который с рождения наказан богами двумя полноценными душами. Первая – человеческая, как у тебя или меня. А вторая – демоническая. И в образе этом двоедушник может быть как монстром, так и с виду обычным диким зверем. Именно поэтому местные приняли его за зверьё.

– Вроде оборотня? – уточнила я и прикусила щёку изнутри. Вот чего снова полезла с языком своим? Вдруг здесь не существовало оборотней в том понимании, в каком я себе представляла. Но сказанного не воротишь.

Иван задумался, а потом кивнул.

– Можно и так сказать, только разница всё ж есть. Двоедушник по сути своей отравлен сызмальства печатью демонической. Несёт ближним несчастия, болезни и всякие беды. Оборотни же подобными подарками близких не одаривают.

– А ты говорил, что скот он отравил… Это как? А людям опасна эта хворь?

– Опасна, коли заражённую скотину в пищу употреблять будут. Ежели Ведана сподможет, то лиха избежать можно будет. Я бы и сам мог, но…

– Помню, силушки не хватает сейчас, – перебила я Ивана. Он кивнул и вдруг улыбнулся.

– Да и не любо мне врачевать, Алёнушка. Не богатырское это занятие. Вон ведьмы есть, чай, при каждой деревеньке одна да найдётся. Пущай и балуются травками своими людям во благо.

– Ведана… – повторила я за Иваном. – Получается, тётка Марьяны ведьма настоящая.

Иван кивнул.

– Получается, и сама Марьяна…

Договорить мне не дали. Со стороны крыльца послышался гомон людской толпы. Вернулись, стало быть, с ведьмой под ручку.

– Пойдём. – Ваня встал, едва заметно провёл рукой по рёбрам слева да протянул мне ладонь. – Глянем, что там случилось.

– Может, тебе всё же подлечиться? – с сомнением покосилась я на рубаху богатыря, надёжно скрывающую секреты Ивана.

– После, – махнул рукой Ваня и потянул меня к выходу.

Когда мы вышли со ступеней во двор, то увидели, что около дома старосты собралась почти вся деревня. Встав неровным полукругом, окружили они трёх человек. Высокую русоволосую девицу, которая днём была среди тех, кто помогал мне с одеждой, а бабам со сплетнями, Марьянка ненавистная змеица и сухая, я бы даже сказала, мумиеподобная старуха с бело-серыми волосами ниже пояса. На морщинистом лице в сумерках особо ярко выделялись почти ввалившиеся глазницы с чернющими глазами. Жутко. Мне казалось, ведьмы должны напускать морок, выглядеть красавицами молодыми, а тут прямо Баба Яга из страшной сказки.

Мазнув по толпе своими глазищами, ведьма остановила взгляд на мне, от чего у меня тут же по спине лёд побежал.

– Иванушка, снова твои забавы мне покою не дают, – проскрипела неприятным голосом Ведана, продолжая глядеть при этом на меня. Это она так давала понять, что вовсе не двоедушник проблем доставил, а, собственно говоря, одна приблудившаяся Алёнушка?

– Тётушка, почём зря Ванюшу не браните. Нет в том его вины, что лихо расшалилось.

И тоже на меня глазами своими зырк. Ух, ведьма! Вот зуб даю, точно к ней дар ведьмовской перейдёт. Если уже не перешёл.

И ведь снова будто на меня намекали обе, а то, что скот у деревенских помереть мог, так это цветочки. Главное зло же у нас что? Правильно. Алёнушка.

Иван будто почувствовал мой страх перед этими двумя, приобнял меня и чуть притянул к себе, вот только это лишь обозлило Марьяну сильнее прежнего. Синие глаза сверкнули недобрым, но та быстро взяла себя в руки и приторно-сладко улыбнулась моему богатырю.

– Ванюш, пока тётушка скотом займётся, позволь, я осмотрю твои раны. Знаю же тебя, никому не дал себя проверить небось.

– Не дал! – обиженно вступила в беседу Радмила. – Сам, грит, всё сделаю. Ишь какой. Само-стоя-тельный!

– Не стоит, Марьян, лучше Ведане помоги. Работы на всю ноченьку хватит. Я бы помог вам, да самому силушку восстановить надо.

Поклонившись ведьме, Иван повернулся ко мне.

– Ну, пошли, Алёнушка. Не будем мешать творить благое дело.

А я и рада поскорее спрятаться под сени дома старосты. Там и обереги всякие, и домовые хорошие, и взглядов этих нет… прожигающих насквозь.

Но чувствовала я, что так просто от Марьяны мы не отвяжемся. Как пить дать ночью заявится с очередным «важным» вопросом.

Но то будет после. А пока стоило воспользоваться небольшой передышкой и заодно про защиту свою с Иваном поговорить.

Наедине.

Пока не закрылась за нами дверь сеней, я чувствовала перечное жжение между лопаток. И лишь оказавшись отрезанной надёжным деревом от взглядов ведьм, передёрнула плечами. Жутко. Захотелось на себя панцирь непроницаемый надеть, лишь бы не цеплять никакого негатива.

– Алёнушка, что с тобой? – От Ивана не укрылось моё взбудораженное состояние. Но говорить правду ему? Он же считал, что Марьянка – друг. Не поверил бы мне. Вон даже очевидного не замечал, что уж говорить о скрытом.

Но и таить страхи свои от единственного, кто мог защитить, я не хотела. Вздохнув, ответила:

– Не обижайся, Иванушка, но худо мне от Марьянки и Веданы. Чую недоброе с их стороны. Доказать не могу, просто чувствую…

Иван открыл было рот, наверняка чтобы защитить свою подругу детства, но я перебила его, поспешив сбавить градус негатива.

– Я понимаю, что ты им доверяешь, и не прошу ничего плохого. Просто помоги мне с защитой. Я неопытна в этом вопросе, да и оберегов нет с собой. А ты не понаслышке знаешь, как это важно.

Иван кивнул. А я выдохнула с облегчением. Всё же я для него человек чужой, пусть он и испытывал ко мне, возможно, некоторую симпатию. А с Марьянкой рос, как сам говорил, с малолетства. И любые мои намёки мог воспринять в штыки, разорвав негласное соглашение оберегать меня, и отпустить на все четыре стороны.

Чем больше я об этом думала, тем сильнее понимала, что нужно как можно скорее становиться на ноги и самой учиться заботиться о себе. Хорошо ещё, что у меня есть жар-птица. Обязательно ночью нужно поговорить с ней обо всём.

– Алёнушка, – вывел меня из невесёлых дум Иван и накрыл ладонью мою руку. – Не бойся. Я не отступлюсь. Обещал – всё сделаю, чтобы ты целой и невредимой к родным попала.

– А если не найдём их? – осторожно заглянула в глаза Ивану, боясь услышать ответ. Я же знала, что никаких родственников не отыщем, ибо все мои остались в другом мире. В родном, техногенном, лишённом магии и давно шагнувшем по цивилизационной дорожке вперёд.

Иван подозрительно долго молчал. Смотрел на меня глубоким взглядом и ничего не говорил. А меня начала пугать эта тишина. Вот кто снова за язык тянул? Сначала бы попривык ко мне, погуляли бы по миру, а уж после и разговоры такие вести. Но нет же, мне надо здесь и сейчас! Ещё бы договор с него стребовала, да с подписью кровью. Дура!

– Сдюжим, – коротко сказал он, когда я уже думала сказать, что пошутила. – А про защиту…

И тут как раз на пороге избы появился староста. Уставший, но довольный. Мигом оценив обстановку, не упустив и наши касания рук, он кивнул своим мыслям:

– Со скотиной управятся к полуночи. Дело споро движется, как Марьянка Ведане в помощницы пошла. А я, Иванушка, ходил к жрецу. Помню о просьбе твоей. Вот.

И, подойдя к нам, положил на стол мешочек тёмно-красный.

– Алёнке оберег добыл.

– Благодарствую, дед Агний. – Иван поднялся с места и поклонился старосте. – Ежели чем помочь ещё надобно, только кажите. Покуда здесь, помогу.

– Себе помоги, соколик, – усмехнулся в бороду дед Агний. – А в деревне теперича всё спокойно. Скот к утру здоров будет, двоедушник не потревожит боле. Это малая цена за твою помощь.

Староста взглядом указал на оберег, всё ещё надёжно сокрытый мешочком.

– Ну что ж, пойду проверю, как там Радмила. А ты, Ванюша, раны бы подлечил свои. Вон Алёнка пущай вскипятит водицы, пока моя хозяйка за Веданой смотрит.

– Справимся, – улыбнулся Иван. Дед Агний ещё раз смерил нас задумчивым взглядом и вышел.

Страшно было признаваться, что я с кухней древнерусской не то что на «ты», а даже отдалённо на «вы» не общалась. Но, к счастью, был повод отвлечься от хозяйственных вопросов.

Я потянулась к мешочку и достала деревянный оберег на тонком кожаном шнурке. Каплевидной формы, с округлыми краями, с выжженными на нём узорами рун.

– Давай надену, – тут же спохватился Иван, протянув руку. Я толком даже не успела рассмотреть оберег, но решила, что время налюбоваться ещё будет.

Отдала Ивану амулет и повернулась спиной. Перекинула косу через плечо и замерла, когда шеи коснулось чужое дыхание. Вот зачем он наклонился так близко?

– Всё в порядке? – тихо спросила я, когда поняла, что Иван застыл в этой позе дольше, чем было необходимо.

– Да, – послышался глухой ответ.

Я резко развернулась. Ткань верхней рубашки натянулась, сползла в сторону и в образовавшемся разрезе декольте мелькнул огненный блик пера жар-птицы.

– Что это? – моментально собравшись, требовательно спросил Иван.

– Что?

Эх, актрисой мне не быть. Хотела притвориться, будто не поняла, о чём спрашивал Иван, но…

– Алёнушка, не гневи богов. Ты прекрасно поняла, про что я спросил. Не любопытства ради, а из боязни за тебя. Вдруг опасно это.

– Не опасно, – опустив глаза в пол, ответила я. И вздохнула. Ведь не отступится. Неужели пришло время рассказать ему про жар-птицу? Но… не обязательно же говорить сразу всё. Можно лишь часть правды открыть…

Я молча запустила руку под рубаху и достала перо. Правда, пришлось тут же прикрыть его второй рукой, – свет от подарка жар-птицы мгновенно залил всю избу старосты, и я испугалась, что он привлечёт внимание тех, кто остался снаружи.

– Перо жар-птицы! – воскликнул Иван и как-то странно на меня взглянул. Будто впервые увидел. Я даже испугалась. – Откуда оно у тебя?

– Я… в лесу… нашла, – сказала и не солгала ни на грамм. Пока не поговорила с пернатой, искренне боялась сболтнуть лишнего. И хоть я и доверяла Ивану больше, чем кому-либо, но секрет этот открыть побоялась.

– В нашем? – тут же ухватился за ниточку Иван. – Алёнушка, мне нужно точно знать. Ты не понимаешь, жар-птиц… их же не встречали уже много веков! Ежели это правда, ежели жар-птицы снова пришли в наш край… Алёнушка! Это всё меняет!

И так он вдохновился этой новостью, что мне стало неловко. Ведь не он знал, что жар-птиц больше нет. Тех самых, которые могли противостоять силам Тьмы. А есть я, слабая попаданка, которая понятия не имеет, что делать с этим даром, так нежданно обрушившимся на неё.

– Да, в лесу, что возле костра.

– Ты видела её? – с благоговением спросил Иван спустя минуту тишины.

И мне было очень тяжело солгать, глядя в его чистые ясные очи. Я чувствовала себя последней дрянью, но не могла распоряжаться этой тайной в одиночку.

– Нет, – мотнула головой. – Только перо.

– Спрячь его. – Иван накрыл мою руку, всё ещё сжимавшую дар жар-птицы. – Как выберемся из деревни, обсудим. А пока никому не показывай. Носи у сердца, оно защитит тебя лучше всякого амулета.

Я кивнула. А на душе остался противный осадок. Может, всё же стоило ему рассказать?

– После расскажем, – раздался в голове тоненький голос пернатой. – Не время и не место, Алёнушка. Всему свой черёд.

– Вода, – напомнила я, решив, что пора бы сменить тему. – Надо вскипятить…

– Я и сам справлюсь, не переживай, – тепло улыбнулся Иван. – Но ежели хочешь, можешь помочь опосля. Мазь нанести на ссадины, что на спине. Но только ежели хо…

– Хочу, – поспешила уверить я моего богатыря. – И с радостью помогу тебе.

Иван довольно кивнул и направился к печи. Достал пустой казанок, огляделся. Нашёл взглядом крупный кувшин.

– Я скоро, до колодца пройдусь. А ты сиди тут, мне так спокойнее будет.

– Хорошо, – я улыбнулась. Выходить на улицу, где всё ещё разгуливали две ведьмы, мне не хотелось.

Я уселась возле окна и задумалась, глядя в сумеречное небо. Хлопнули двери сеней. Тишина избы вдруг стала давить. И я обратилась к той, к кому давно накопилось много вопросов.

– Жар-птица, тут ты? Можем говорить сейчас?

– Можем, – тут же отозвалась огненнокрылая. – Но не явлюсь тебе, не серчай. Слишком заметна я, а люд деревенский не спит покуда. Говори, Алёнушка, что беспокоит тебя?

Вопросов было много. Но я не знала, с чего начать. Поэтому спросила самую незначительную вещь.

– Скажи, а кто такие поляницы?

– Девы-воины, под стать нашим богатырям. Силушкой богатые да умом великие. Хитрые, способные победить не только мечом, но и смекалкой своею. Славные дочери мудрых богов, защитницы слабых и рода. Легенды.

– А где они сейчас, эти поляницы?

– Исчезли, Алёнушка, – вздохнула жар-птица. – Как и многие светлые воины, сгинули в бесконечных битвах с силами Тьмы. А кто не сгинул, тот затаился. Но неведомо мне о том.

Значит, Белояр нас местными амазонками нарёк? Ну что ж, не самое обидное сравнение.

– Что скажешь про Ведану? Стоит ли нам её опасаться?

– Сильная ведьма, – не стала меня успокаивать жар-птица. – Глаз дурной у неё, но ты не бойся. Супротив её силы моей поболе будет. Вот только…

– Что?

– Могут действовать подло, бить по больному. И тут, Алёнушка, только ты сама сможешь выстоять.

– Ничего не понятно, но жуть как интересно, – проворчала я. Продолжить наш диалог не дал стук сапог по половицам.

– Я вернулся, – с кувшином, в котором плескалась вода, с порога заявил Иван. Я вздрогнула и улыбнулась.

* * *

С возвращением моего светлого защитника время потекло стремительной рекой. Истопив печь, он споро вскипятил воду в казане, после достал мешочек с разнотравьем. Я лишь наблюдала за колдунством, которое творил Иван, и не мешала ему. Сварив кашицу лечебную, он изобразил непонятные знаки над котелком, и с подушечек его пальцев снова сорвались золотистые нити, которые напитали собой почти готовую «мазь».