bannerbanner
Тайна крови.
Тайна крови.

Полная версия

Тайна крови.

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 4

Роскошный зал был украшен с безупречным вкусом: хрустальные люстры, словно капли застывшего света, мерцали под потолком, отражаясь в драгоценных камнях на нарядах гостей. Старинные гобелены украшали стены, а столы ломились от изысканных блюд, источающих ароматы свежих цветов и редких специй. Но, несмотря на это великолепие, я чувствовала себя чужой, словно попала в мир, мне не принадлежащий.

Неподалеку стояли девушки с непроницаемыми лицами, в глазах которых читалась смесь любопытства и высокомерия. Особенно выделялась девушка с алыми волосами, похожими на языки пламени, ниспадающие на плечи. Ее изумрудные глаза сверкали, а черное платье идеально подчеркивало стройную фигуру. Ее присутствие вызывало во мне странную смесь раздражения и любопытства. Я чувствовала, что эта встреча не случайна, и пыталась разгадать ее замысел.

Отец снова подошел, на этот раз с легкой улыбкой. В его глазах плескалось тепло, но я видела: за этой маской скрываются заботы. Усталость проступала сквозь его бодрость.

– Как ты, Селестина? – спросил он, наклоняясь ближе. Голос мягкий, но с тревогой.

– Хорошо, – ответила я, стараясь скрыть волнение. – А ты?

Он кивнул, но взгляд остался серьезным.

– Я рад, что ты здесь. Но помни об обязанностях. И не забывай, кто ты.

Его слова прозвучали как предупреждение, но смысл ускользал. Что он имел в виду? В голове роились вопросы, но я знала одно: нужно держаться. Доказать, что достойна этого имени, что смогу занять свое место.

Вечер тянулся, а я старалась не замечать косых взглядов и шепотков. Танцевала с отцом, улыбалась гостям, но внутри бушевал шторм. Каждая минута – испытание, каждая улыбка – маска, скрывающая настоящую меня.

Я ощущала на себе взгляды гостей, словно сканеры, оценивающие каждый мой жест, каждую деталь. Шепот за спиной обжигал, превращая меня в экспонат под пристальным вниманием критиков. Но я не имела права на слабость. Я должна была держаться, доказать, что достойна быть здесь.

Внезапно музыка оборвалась, и тишина обрушилась на зал, словно тяжелая завеса. Гости начали расходиться, а напряжение сгустилось, давя на плечи. Я застыла, не зная, куда себя деть, потерянная и одинокая в этом огромном, чужом пространстве.

И вдруг… Аловолосая девушка, та самая, подошла ко мне, протягивая бокал шампанского. В ее холодных глазах промелькнул проблеск – не то любопытства, не то вызова.

– Селестина, – произнесла она, слегка склонив голову. – Ты выглядишь великолепно.

Я почувствовала, как сердце на мгновение остановилось. Что она задумала? В её словах сквозила насмешка, но одновременно чувствовалась какая-то странная, тревожная искренность. Нельзя показывать слабость. Собравшись с духом, я улыбнулась и приняла бокал, стараясь скрыть смятение.

– Спасибо, – ответила я. – Ты тоже выглядишь потрясающе.

В ответ она одарила меня улыбкой, но в ней чувствовалась фальшь. Я нутром ощущала подвох, но никак не могла понять, в чем он заключается.

Внезапно к нам подошел мужчина, окинувший меня взглядом хищника. Девушка с алыми волосами тут же бросила на него быстрый взгляд, и на её лице промелькнула улыбка, напоминающая оскал сытого зверя.

Я уже хотела незаметно ретироваться, но его слова меня остановили. Сначала я даже не узнала его – распущенные до плеч волосы изменили его до неузнаваемости. Но по голосу я поняла, что это Эрдан, тот самый ректор академии, о котором рассказывала Алиеса. Я обернулась.

– Селестина, вы восхитительны в этом платье, – его хитрые глаза скользнули по моей фигуре, не скрывая нескромного интереса.

В разговор резко вмешалась девушка с алыми волосами.

– Сэр Эрдан, не ожидала вас здесь встретить, – в её голосе прозвучали стальные нотки.

Я стояла, растерянная и не знала, что сказать. Я просто не умела вести себя в подобных ситуациях.

– Эльнара, я вас не заметил, – холодно ответил он, снова обращая на меня свой взгляд.

– Вот как, – она натянуто улыбнулась и, приблизившись к нему, что-то прошептала на ухо.

– Нет, я не хочу, давайте в другой раз.

Эльнара Фивьети бросила на меня колючий взгляд.

– Увидимся, Селестина, – процедила она с напускной улыбкой и скрылась, оставив меня наедине с ним.

Меня охватило беспокойство. Совсем не хотелось оставаться с ним наедине.

– Я хотел извиниться, – его брови дрогнули, и он попытался улыбнуться.

– Ох, да что вы, – я знала, что так просто он не отступит. – Я не держу на вас зла.

– Правда? – Он самодовольно оскалился.

– Думаю, нам больше не о чем говорить. С вашего позволения, я удалюсь.

– Хорошо, – он проводил меня взглядом.

Я поспешила к софе у окна. Ко мне подошла Алиеса.

– Что-то Эльнара Фивьети задумала. Говорят, она девушка не простая, и я думаю, это правда.

– Я поняла, Алиеса. Буду с ней осторожна.

В тот вечер меня беспокоил совсем другой человек. Эрдан. Он не сводил с меня глаз, даже находясь на приличном расстоянии. Его взгляд мне не нравился. Он словно сверлил меня, то улыбаясь, то хмурясь.

Я чувствовала себя уязвимой, словно перед хищником, выжидающим момент для нападения. Его присутствие вызывало странную смесь страха и любопытства. Я понимала, что нужно быть настороже, но не могла не замечать, как его глаза неотступно следят за мной.

Я сидела, пока ко мне не подошла девушка. Примерно моего возраста, с каштановыми волосами, мягкими волнами спадающими на плечи, и голубыми глазами, глубокими, как океан. Её платье было слегка испачкано, но это не умаляло её обаяния. Она робко улыбнулась и спросила:

– Извините, вы не подскажете, где здесь можно немного подправить платье?

В её голосе чувствовалось смущение, словно она боялась побеспокоить. Я поднялась, ощущая потребность помочь.

– Конечно, я провожу тебя, – улыбнулась я в ответ.

Мы направились в коридор, а затем в уборную. Она смотрела на меня с такой невинностью, что я не удержалась и сказала:

– У тебя такое милое лицо.

Лерен слегка покраснела и смутилась, но, бросив взгляд на свое платье, а затем на мое, произнесла:

– Меня зовут Лерен Бросхват. Простите, что беспокою, но вы показались мне… надежным человеком. У меня не так много опыта на подобных мероприятиях, но я стараюсь.

Она шмыгнула носом, и я заметила, как в ее глазах заблестели слезы. Мне стало искренне жаль ее.

– Послушай, может, ну ее, эту уборную? Давай я тебе дам одно из своих платьев, думаю, оно тебе очень пойдет. Мне кажется, ты затмишь всех, когда вернешься.

Она слабо улыбнулась, но тут же покачала головой:

– Я не могу принять такой подарок. Отец будет в ярости, если я приму что-либо от вас.

– Это вовсе не подарок. Просто обмен платьями. Я тебе свое, а ты мне свое. Мне правда очень нравится твое платье.

Она снова недоверчиво покачала головой. Мы прошли в мою комнату. Заглянув в шкаф, я выбрала для нее платье, которое, как мне казалось, подчеркнет ее фигуру и милое лицо. Оно было из нежного шелка, с изящными узорами и легким цветочным принтом.

– Вот, примерь, – предложила я, помогая ей расстегнуть пуговицы на ее платье.

Платье село на ней идеально, словно сшитое на заказ. Она преобразилась. В ее глазах вспыхнул огонек, и на губах появилась робкая улыбка.

– Спасибо, – прошептала она, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале.

Когда мы вышли из комнаты, я заметила, как преобразилась Лерен. Она шла уверенно, с высоко поднятой головой. Больше никто не усомнился бы в её готовности к этому вечеру.

Вернувшись в зал, я увидела совершенно другую Лерен. Платье из нежного шелка с цветочным принтом идеально сидело на ней, подчеркивая фигуру и делая лицо еще милее. Голубые глаза сияли, а каштановые волосы, аккуратно уложенные, добавляли ей очарования.

Она уверенно шла по залу, взгляд полон решимости. Больше никакой растерянности. Теперь она выглядела так, словно всегда знала, что делает, словно она – звезда этого вечера.

Я наблюдала за ней, переполненная гордостью и радостью. Это преображение было волшебным, и я восхищалась ее стойкостью. Она двигалась, словно по подиуму, притягивая взгляды. Мужчины оборачивались, женщины улыбались.

Лерен подошла к столу с закусками, и ее улыбка стала еще шире. Она взяла бокал шампанского и, казалось, собиралась произнести тост. Я видела, как к ней подошел мужчина, и Лерен ответила ему с легкостью и грацией. Она нашла своего собеседника.

Я осталась в стороне, наблюдая, как ее уверенность и обаяние заражают всех вокруг. Тепло разливалось внутри меня. Я сделала нечто большее, чем просто помогла с платьем. Я подарила ей веру в себя.

Когда вечер подошел к концу, я подошла к Лерен попрощаться. Она обернулась, и в ее улыбке, в глубине теплых глаз, я прочла искреннюю благодарность.

– Спасибо тебе, – прошептала она, слегка смущаясь. – Ты сделала для меня больше, чем я могла мечтать.

– Не за что, – ответила я, чувствуя, как радость мягкой волной разливается в груди. – Главное, чтобы ты была счастлива.

Мы обнялись, и я ощутила, как ее тепло перетекает в меня. Этот вечер стал для нас обеих особенным, и я знала, что он навсегда останется в моей памяти. Лерен ушла, оставив после себя легкий шлейф уверенности и обаяния, а я осталась стоять, провожая ее взглядом, и чувствовала, как внутри меня распускается что-то новое, прекрасное.

Отец провожал последних гостей, но один остался. Эрадан, высокий и статный мужчина с глазами, холодными, как осколки льда, стоял в стороне с бокалом в руке и не сводил с меня взгляда. Его присутствие ощущалось как невидимый груз, давило на плечи. Измученная этим пристальным вниманием, я решилась подойти.

– Полагаю, я пришлась вам по вкусу, – начала я, стараясь сохранить спокойствие в голосе, хотя внутри бушевал настоящий шторм. – Но я уже устала от этого бесконечного внимания. Не могли бы вы… перестать смотреть на меня?

Он медленно улыбнулся, но в этой улыбке не было тепла – лишь холодный отблеск зимнего солнца. Его насмешливый взгляд скользнул по моему лицу, и я почувствовала, как щеки вспыхивают румянцем.

– Вы несколько переоцениваете себя, дорогая Селестия, – произнес он с легким, почти небрежным сарказмом. Его голос звучал мягко, но в нем чувствовалась стальная твердость. – Ваша красота – лишь бледная тень того, что вы видите в зеркале.

Я отвернулась, пытаясь скрыть смущение, которое жгло кожу. Его слова задели меня сильнее, чем я хотела признать. Сделав шаг в сторону, я почувствовала, как чья-то рука мягко, но уверенно сжимает мое запястье.

– Но я еще не закончил, – прошептал он, наклонившись ближе. Его губы почти касались моего уха, и по коже пробежали ледяные мурашки. Его дыхание было прохладным, но в нем чувствовалась странная, почти гипнотическая притягательность.

– Тогда договаривайте, и я уйду, – резко ответила я, пытаясь сохранить самообладание. Я стояла спиной к нему, стараясь не выдать, как его близость выбивает меня из равновесия.

– Я хотел спросить, чем вы так насолили Эльнаре, что она питает к вам такую… жгучую ненависть? – его голос звучал тихо, почти ласково, но в нем отчетливо слышалась скрытая угроза.

Я нахмурилась, пытаясь понять, о ком он говорит. В голове всплыло воспоминание: алая шевелюра, мелькнувшая на празднике. Та женщина…

– Ах, вы о той… ведьме, – произнесла я, стараясь скрыть раздражение, проскользнувшее в голосе. – Не знаю, чем я заслужила ее внимание. Но, судя по ее предложению уединиться с вами, она явно неравнодушна.

Он обошел меня, и, с холодной решимостью коснувшись моего подбородка, заставил поднять глаза. Его пальцы невесомо скользнули по губам, словно оценивая их мягкость.

– Откуда у вас такие познания? – спросил он, и в его голосе прозвучал лед.

Я оттолкнула его руку, отступая на шаг. Мне нужно было пространство.

– Вы забыли, как ворковали с ней, – мой голос дрожал от сдерживаемого гнева. – И ее "случайный" шепот на ухо, который я должна была услышать. И больше не трогайте меня. Я не давала вам такого права.

Его глаза сузились, но он промолчал. Он просто смотрел, и напряжение в воздухе стало почти осязаемым. В его взгляде была уязвимость, но и что-то еще… что-то, что заставляло меня чувствовать себя беззащитной. И все же, я не могла отвести взгляд.

Резко развернувшись, я направилась к выходу, мечтая о тишине и возможности прийти в себя. Но я знала: этот разговор еще не закончен.

Выйдя из зала, я оказалась в полумраке коридора. Мерцание свечей, закрепленных на стенах, едва рассеивало густые тени, создавая атмосферу таинственности и тревоги. Эхо моих шагов гулко отдавалось в пустом пространстве, но я не обращала внимания. Я шла, словно во сне, пытаясь унять бурю, бушующую внутри.

Каждый шаг давался с трудом, словно я продиралась сквозь густой туман. В голове эхом отдавались слова Эрдана, его холодный голос, насмешливый взгляд. Я не могла избавиться от ощущения, что он проник в самую глубь моей души, оставив там ледяной след.

Внезапно я остановилась перед массивной дверью, ведущей в сад. Приоткрыв ее, я вышла на свежий воздух. Лунный свет, пробиваясь сквозь листву, рисовал причудливые узоры на земле. Я глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, надеясь, что он принесет облегчение.

Спокойствие не приходило. Напротив, чем дальше я уходила от людской суеты, тем острее ощущала одиночество. Я опустилась на скамейку под раскидистым дубом, закрыла глаза и попыталась унять тревогу.

Что же произошло между мной и Эльнарой? Я не могла припомнить, чтобы сделала ей что-то плохое. Но ее взгляд, полный неприкрытой злобы, обжигал меня, словно яд, проникающий в самую душу.

– Селестия, – тихий голос прозвучал за спиной.

Я вздрогнула и обернулась. В тени, окутанный лунным светом, стоял Эрдан. Его внезапное появление было подобно раскату грома в тихой ночи.

– Что вам нужно? – спросила я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все клокотало.

Он шагнул вперед, и лунный свет осветил его лицо. В его глазах мерцали два холодных, драгоценных камня.

– Я лишь хотел понять, почему вы так ненавидите меня, – произнес он низким, бархатным голосом, в котором, однако, чувствовалась стальная твердость.

Я нахмурилась, пытаясь скрыть замешательство.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – ответила я, стараясь не выдать раздражения. – Я не ненавижу вас. Просто не понимаю, что вы здесь делаете.

– Вы лжете, – его голос стал жестче. – Я видел ваш взгляд. В нем – ненависть и презрение.

Кровь бросилась в лицо, обжигая щеки.

– Это неправда, – произнесла я, пытаясь унять дрожь в голосе. – Я просто не понимаю, зачем вам это нужно.

Уголок его губ презрительно дернулся. Усмешка была ледяной.

– Зачем? – переспросил он, словно пробуя слово на вкус. – Или, может быть, вы просто боитесь?

– Боюсь? – Я невольно повысила голос. – Не смешите. Ваше поведение просто… раздражает.

Он сделал шаг вперед, и его присутствие стало почти физически ощутимым, давящим.

– Тогда почему вы убежали? – прошептал он, и в этом шепоте звучала неприкрытая угроза.

По спине пробежал холодок.

– Потому что не хочу с вами разговаривать, – ответила я, стараясь скрыть страх. – Оставьте меня в покое.

Он наклонился, и его дыхание коснулось моей кожи.

– Хорошо, – прозвучал его тихий, зловещий голос. – Я оставлю вас в покое. Но только если вы скажете мне правду. Почему вы так меня ненавидите?

Я молчала, парализованная его вопросом. Это был вызов, который нельзя было игнорировать.

– Ладно, – наконец выдохнула я, стараясь говорить ровно. – Я не ненавижу вас. Я просто не понимаю, что вам нужно. И не хочу, чтобы вы лезли в мою жизнь.

Он выпрямился, и его взгляд, словно осколок льда, пронзил меня насквозь.

– Лез? – Его голос стал жестче. – Я хочу разгадать вас.

Дрожь пробежала по телу. Его слова звучали как приговор.

– Я не понимаю, о чем вы, – пробормотала я, пытаясь сохранить видимость спокойствия. – И не собираюсь ничего вам рассказывать.

Он отпустил мою руку и отступил. В его взгляде не было ничего, кроме холодной отстраненности.

– Мы еще поговорим, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – И я узнаю правду.

Я молчала, сидя на скамейке и чувствуя, как внутри меня бушует ураган. Этот разговор был далек от завершения. И я предчувствовала, что он принесет лишь боль.

Глава 5. Мысли и пробудившаяся сила.

Он ушел по тропинке, ведущей из сада. Я осталась стоять, провожая его взглядом. Тропинка, змеясь между ухоженными клумбами и безупречно подстриженными кустами, вела к воротам. Легкий ветерок шелестел листвой, словно сад делился со мной своими тихими секретами. В воздухе плыл густой аромат цветов и свежей зелени.

Я подняла глаза к ночному небу. Полная луна, величественная и ослепительная, висела над горизонтом, словно огромное серебряное блюдо. Её мягкий свет заливал сад, окутывая его пеленой таинственности. Я замерла, позволяя лунному сиянию проникать в самую душу. В этом свете чувствовалось не только тепло, но и обещание чего-то неизведанного, прекрасного и немного пугающего.

Эрдан, с его неизменным пристальным взглядом, раздражал меня до глубины души. Его любопытство, граничащее, возможно, с восхищением, не давало мне покоя. Он был как назойливая муха, от которой невозможно отмахнуться. Его присутствие ощущалось как невидимая стена, сдавливающая меня со всех сторон.

Я резко развернулась и направилась к своей комнате. Каждый шаг по тропинке давался с трудом, словно я несла на плечах непосильную ношу.

Вдруг я услышала голос отца. Он остановил меня, коснувшись плеча рукой. Я обернулась, и волна тепла мгновенно затопила меня. Отец, с его добрыми глазами и мягкой улыбкой, казался таким родным и близким в этом лунном свете.

– Селестина, как ты? Понравилось на празднике? – спросил он, наклоняясь ко мне.

Я на мгновение задумалась, подбирая слова. Праздник был полон веселья, но в то же время он лишь подчеркнул ту пустоту, которую я ощущала внутри.

– Ммм… Да, было весело, – наконец ответила я, стараясь звучать убедительно. – Но я не уверена, что хочу еще на такие мероприятия.

Отец тихо рассмеялся, и его смех, теплый и искренний, эхом разнесся по саду. Он протянул мне маленькую коробочку, перевязанную атласной лентой.

– Это тебе, дорогая. Открой.

Я осторожно развязала ленту и открыла коробку. Внутри лежала заколка для волос. Она была невероятно красивой: тонкий узор в виде распустившегося цветка, инкрустированный крошечными мерцающими камушками. Я не могла отвести от нее взгляд.

– Спасибо, – прошептала я, обнимая отца. – Это так мило.

Слезы подступили к горлу. Впервые за долгое время я осмелилась:

– Папа, пожалуйста, больше никаких таких мероприятий.

Отец слабо улыбнулся, в его глазах мелькнула радость, но в голосе прозвучала грусть.

– Пока что нет необходимости, – сказал он, – но время покажет.

Он отвернулся и ушел, и я услышала, как он шмыгает носом. Мои слова задели его. В груди разлилось теплое чувство вины и облегчения.

Ночное небо, усыпанное звездами, казалось безразличным. Луна, как всегда, висела над горизонтом, излучая мягкий, успокаивающий свет.

– Мама, если бы ты была здесь… – прошептала я в пустоту.

У двери моей комнаты стояла Алиеса с подносом. Её появление было как луч солнца после долгой бури. Усталость отступила, уступая место благодарности.

– Алиеса, – прошептала я, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Как я рада тебя видеть.

Она улыбнулась в ответ, и её глаза засияли. Аромат свежей выпечки и горячего чая с подноса был невыносимо притягательным.

В комнате я сразу же опустилась на кровать. Алиеса поставила поднос на столик и села рядом.

– Ты выглядишь измученной, – тихо сказала она, внимательно глядя на меня. – Что случилось?

Я вздохнула, собираясь с духом. День выдался невыносимо тяжелым. В глазах Алиесы я увидела понимание и сочувствие.

– Ты знаешь, как это было… трудно, – начала я, стараясь говорить ровно. – Я так устала. Зачем он это устроил? Я не понимаю.

Алиеса склонила голову набок и тихо хихикнула, её смех звучал мягко и успокаивающе. Наблюдая, как я жадно набрасываюсь на еду, словно боясь, что она исчезнет, она произнесла:

– Мистер Тарон был очень рад, что о тебе узнали. Он ведь не видел тебя восемнадцать лет.

– Восемнадцать лет? – переспросила я, чувствуя, как сердце болезненно сжимается. – Значит, мама ушла от отца, когда мне было всего два года?

Алиеса кивнула, и её лицо стало серьёзным.

– Да, к сожалению, это так. Она не смогла смириться с тем, что она обычная девушка, а мистер Тарон – дракон.

– То есть… во мне течёт драконья кровь? – прошептала я, отказываясь верить своим ушам. – Но… это же невозможно.

Алиеса снова кивнула.

– Да, но давление со стороны твоих дедушки и бабушки было огромным. Ты родилась без магии, чего твоя мама никак не ожидала. Родители твоего отца были в ярости, когда узнали об этом. Мистер Тарон и не подозревал, что твоя мама планирует бежать. Она скрылась в другом мире. И только недавно, перед смертью, она сообщила, где вы находитесь.

Я смотрела на Алиесу, пытаясь переварить услышанное. В голове роились мысли, одна страшнее другой. Сердце бешено колотилось, дыхание стало прерывистым.

– Но почему она ушла? Почему не осталась с отцом? – спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Алиеса вздохнула, её глаза потемнели.

– Твоя мама была сильной женщиной, – тихо сказала она. – Она понимала, что если останется, твоя жизнь будет полна страданий. Она не хотела, чтобы ты росла в мире, где тебя считали бы изгоем. Она хотела, чтобы ты была счастлива.

Я почувствовала, как к глазам подступают слезы, но усилием воли сдержала их. Не сейчас. Я не могла позволить себе плакать.


Я закрыла глаза, пытаясь осмыслить всё, что услышала. Во мне текла драконья кровь. Моя мать ушла, чтобы защитить меня. А теперь я наконец-то встретила отца, которого не видела восемнадцать лет. Но какой будет моя жизнь теперь?


Я посмотрела на Алиесу, которая сидела рядом, и почувствовала, как её рука мягко легла на моё плечо. В этот момент я поняла, что она всегда будет рядом. Что бы ни случилось, она будет поддерживать меня. И это придало мне сил.


– Всё будет хорошо, – сказала Алиеса, её голос был твёрдым и уверенным. – Мы справимся вместе.


Через некоторое время, Алиеса тихо покинула комнату, оставив меня в одиночестве. Я лежала на кровати, укрывшись тонким одеялом, но мои мысли не давали покоя. В комнате царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь слабым светом луны, пробивающимся сквозь тонкие занавески.


Я закрыла глаза, пытаясь отвлечься, но образы и мысли продолжали крутиться в голове. Я снова прошептала, словно заклинание: "Во мне драконья кровь." Эти слова, произнесенные шепотом, эхом разнеслись по комнате, наполняя ее странным, почти мистическим ощущением.


В памяти всплыли обрывки воспоминаний, которые я никогда раньше не анализировала. Мама всегда была для меня загадкой. Она была холодной, отстраненной, но в ее глазах я видела нечто большее. Она никогда не рассказывала мне о своем прошлом, о своих родителях или о том, откуда она родом. Она просто жила, работала и воспитывала меня, стараясь дать мне все, что могла.

Я закрыла глаза, пытаясь переварить услышанное. Драконья кровь во мне. Мать пожертвовала собой, чтобы защитить меня. И вот, спустя восемнадцать лет, я наконец встретила отца. Но что ждет меня впереди?

Я взглянула на Алиесу, сидящую рядом. Её рука легла на моё плечо, даря ощущение тепла и уверенности. Я знала, что она всегда будет рядом, поддержит, что бы ни случилось. Эта мысль придала мне сил.

– Всё будет хорошо, – произнесла Алиеса, её голос звучал твердо и уверенно. – Мы справимся вместе.

Вскоре Алиеса тихо вышла из комнаты, оставив меня наедине с собой. Я лежала на кровати под тонким одеялом, но мысли не давали покоя. В комнате царила гнетущая тишина, лишь слабый лунный свет пробивался сквозь занавески.

Я снова закрыла глаза, пытаясь отвлечься, но образы и вопросы роились в голове. Словно заклинание, я прошептала: "Во мне драконья кровь." Слова эхом отозвались в тишине, наполняя комнату странным, почти мистическим ощущением.

В памяти всплывали обрывки воспоминаний, которым я никогда не придавала значения. Мама всегда была загадкой. Холодная, отстраненная, но в её глазах я видела что-то большее. Она никогда не рассказывала о своем прошлом, о своих родителях, о том, откуда она родом. Просто жила, работала и воспитывала меня, стараясь дать всё, что могла.

Но перед смертью, когда ей стало совсем плохо, она прошептала: "Ты не из этого мира, Алиеса. Твоя кровь… она особенная." Тогда я не поняла её слов, но они глубоко запали мне в душу.

Теперь, лежа в темноте, я пыталась осмыслить всё это. Драконья кровь. Что это значит? Почему мама скрывала эту тайну? Я всегда считала себя обычной девушкой, выросшей в маленьком городке, но теперь понимала, что это не так.

На страницу:
3 из 4