Лира: возрождение силы

– Пора, – сказал вдруг Лесоруб, подражая бесстрастному тону напарника.

По спине Леры поползли мурашки. Мысли о яме в лесу и собственной незавидной судьбе снова понеслись, обгоняя друг друга. Ниндзя сбавил скорость и остановил машину, но вокруг по-прежнему был лес, никакого логова похитителей и воров видно не было. Неужели все-таки убьют и прикопают под елкой? Ниндзя вышел из машины, оставляя дверь открытой. Лера хотела уже выскочить следом и бежать, куда глаза глядят, но Лесоруб удержал ее за руку.

– Не мешай, – попросил он.

Не приказал, не потребовал, наверное, поэтому Лера и послушалась – осталась на месте, только пристально наблюдала, чем же так занят Ниндзя, что его нельзя отвлекать. А тот бросил куртку за водительское кресло и вышел на середину дороги. Закатал рукава рубашки, открывая черные предплечья – кожа оказалась еще более загорелой, чем на лице. Ниндзя выставил согнутые руки перед собой, соединил их от запястий до локтей, и заговорил низким тягучим голосом, похожим на горловое пение. Лера вздрогнула – мурашки побежали по всему телу. И только когда на предплечьях Ниндзя появилась светящаяся вязь, она поняла, что кожа казалась черной из-за татуировок, а не от загара. Видимо, нарисованные знаки не только светились, но и нагревались: вокруг рук возникло марево, как над асфальтом в знойный день. Ниндзя что-то выкрикнул пронзительно, стукнул предплечьями друг о друга – и кто-то отрезал половину леса. Лера машинально потянулась протереть глаза, но Лесоруб все еще держал ее правую руку, так что она просто моргнула несколько раз подряд. Картинка не изменилась: с обеих сторон автомобиль окружали огромные ели, а в шаге от Ниндзя начинались поля; справа от дороги – с травой, а слева – с золотистыми колосьями. И сама дорога становилась другой: вместо ровного современного покрытия тянулся изрытый трещинами и выбоинами, выгоревший на солнце асфальт.

Ниндзя вернулся в машину и рванул в солнечный мир травы и колдобин. Лера даже дыхание задержала на тот миг, когда они пересекли черту, и не сразу решилась обернуться. Лесоруб разжал хватку, и Лера посмотрела в окно над задним сидением. Позади простирались бескрайние поля, будто никакого леса никогда не было и, вообще, все произошедшее Лере привиделось. Она развернулась и пару минут тупо глядела перед собой, пока Ниндзя пытался лавировать между ямами на дороге, чтобы машину не так трясло. В голове не было ни одной мысли, все разбежались в шоке от увиденного. Лера бы тоже куда-нибудь сбежала, но теперь совершенно точно не понимала, где находится и куда тут можно скрыться. Да и как сбежишь от таких… Она посмотрела поочередно на Лесоруба и Ниндзя.

– Слушайте, а вы, вообще, кто?

– Я думал, ты первым делом спросишь, где оказалась, – с усмешкой сказал Лесоруб.

– И где? – послушно спросила Лера.

– Это мир Фурзуб, а мы въехали в Пятую провинцию.

– Ага, – сказала Лера и ущипнула тонкую кожу на запястье. Больно.

Лесоруб заметил, но ничего не сказал, только улыбнулся.

– Пусть этот… Зуб, а планета ведь все еще Земля? – спросила она, ни на кого не глядя.

– Вряд ли, – ответил Ниндзя, и Лера внезапно ощутила дикое желание вцепиться ему в волосы за это его спокойствие. Но волосы были очень короткими, хотя и густыми, а сам Ниндзя сидел за рулем, и такой финт, пожалуй, закончился бы тем, что они оказались в кювете. Сегодня Лера уже попадала в аварию и больше не хотела, а то вдруг перенесется еще куда-нибудь с этого… Зуба.

Она прислушалась к себе и поняла, что верит в перемещение между мирами. Это было самым простым – ха! – объяснением всему, что случилось с ней после аварии. А, значит, ведьмы с палочками были не просто декорацией, и Ниндзя действительно перенес их в другое место, чтобы отделаться от погони.

– Ты колдун? – спросила его Лера.

– Шаман, – коротко ответил тот и не стал ничего объяснять.

Его манера общения действительно выбешивала! Лера вздохнула и повернулась к Лесорубу.

– А ты?

– Я не шаман, – с улыбкой ответил тот, глядя ей в глаза.

Глаза у него оказались серо-зелеными, слегка раскосыми, но больше ничто в его лице не намекало на азиатское происхождение. Прямой нос, светлая кожа, в меру узкие губы и, судя по лихому изгибу челки, волосы очень тонкие и мягкие – чистый европеоид. И во вкусе Леры. Она прошлась взглядом по его фигуре и снова поставила галочку в мысленной анкете: высокий, вон, ноги под торпеду не влезают, широкие ладони, руки вполне ухоженные. Правда, все остальное скрывала мешковатая одежда: фланелевая рубаха и ветровка из плотной ткани, брюки-карго. Лера пару раз моргнула и отвернулась. Тоже вот, нашла время на мужиков заглядываться! Да еще на кого, на первого встреченного в логове врагов. Кстати!

– А кто те люди, от которых мы сбежали?

– А ты не знаешь? – вроде бы удивился Лесоруб. – Ты ведь там была.

– Я очнулась в какой-то камере, а дверь, хлоп, и открылась.

– Когда ведьмы нападают, всегда первым делом уничтожают защитное поле, – пояснил Лесоруб.

– Ага, – сказала Лера так, будто ей все понятно. – Ну и вот, очнулась, значит, все чужое, тело чужое, а в коридоре молнии летают…

Машина так внезапно затормозила, что Леру бросило грудью на торпеду. Лесоруб среагировал быстрее и уперся длинной ручищей, а вот Ниндзя тоже впечатался животом в руль.

– Ты чего? – прохрипела Лера, потирая ушибленное место, но Ниндзя в своей привычной манере только смерил ее взглядом и посмотрел на напарника. Лере показалось, лицо Ниндзя выражало что-то близкое к панике, ну, насколько его лицо вообще могло что-то выражать. Но ей и этого намека хватило, чтобы насильно задавленное волнение снова подняло голову.

– Что?

Ниндзя привычно не ответил, и Лера повернулась к Лесорубу.

– Что не так? Молнии? – повторила она, пытаясь угадать, какое слово привело к резкой остановке. Лесоруб не отреагировал. Тогда Лера попробовала снова и посмотрела на Ниндзя: – Чужое тело – это плохо?

По лицу Ниндзя скользнула тень, и Лера поняла: вот оно. Раз на прямые вопросы не отвечают, надо их заболтать. Может, и получится что-то узнать.

– Конечно, плохо, груди толком нет, одежда эта дурацкая, коса. Но вы же не удивились, что я не отсюда, тогда что?

Лесоруб открыл рот, вдохнул, закрыл. Посмотрел на Ниндзя и все-таки ответил:

– Из других миров сюда попадают часто, но целиком. А вот переселение душ… это не очень хорошо.

– Да что ж за день-то за такой?! – воскликнула Лера и всплеснула руками от избытка эмоций. Выражаться хотелось сплошь нецензурно, но она из последних сил сдерживалась. – С работы поперли, муж изменил, машину разбила, попала на чертов Зуб, так еще и это! Я умру, да? Умру? Сколько мне хоть осталось?

Она переводила взгляд с одного спутника на другого, но те молчали. Опять молчали! Душа, та самая, переселенная, требовала побить всех виноватых, но дотянуться Лера могла только до новых знакомцев. Правда, колотить их показалось опасным, и бессильная злоба нашла другой выход: Лера закрыла лицо руками и разревелась.

Глава 3

Глава 3

– А мне что делать? – спросила Лера, с беспокойством глядя, как оба спутника выбираются из машины.

– Сиди здесь. Кого увидишь – шуми, – дал инструкции Ниндзя, и оба нырнули в подлесок.

Легко ему говорить, кого тут увидишь, когда вокруг темно? Лера вообще не понимала, как они не врезались в дерево, когда заезжали сюда. Дороги давно уже не было, они свернули с разбитой бетонки часа два назад. Сначала пылили по двум укатанным колеям, которые сложно назвать дорогой, а потом и вовсе просто по заросшей низенькой травкой равнине. А когда начали сгущаться сумерки, Ниндзя свернул в лес и повел машину между деревьев. Сразу стало намного темнее, но фары он не включил, и Лера совершенно перестала понимать, в какую сторону они едут и зачем. Остановилась машина так же внезапно, как съехала в лес: перед очередным деревом на пути Ниндзя не стал крутить руль, а просто выключил мотор. И напарники пошли «осмотреться».

К их чести, мужики терпеливо переждали ее дневную истерику, а Лесоруб даже сочувственно похлопал по спине, отчего слезы полились только активнее. Так что больше ее никто не трогал, а, когда слезы сошли на нет, спутники старались молчать, чтобы не нарушить хрупкое равновесие. Поводов для слез было более, чем достаточно, но Лере все равно показалось, что она реагирует слишком бурно. Возможно, это была не только ее истерика, но и этого тела. Тела! Лера вывернула зеркало заднего вида и придвинулась, чтобы увидеть свое отражение, и даже рот приоткрыла от удивления. На нее смотрела девочка лет пятнадцати с большими зелеными глазами, высокими скулами и редкими пятнышками веснушек. Лера повернула голову, разглядывая аккуратные ушки и крохотные золотые сережки в них. И никаких морщин! Кожа сияла молодостью, ресницы безо всяких процедур широким веером обрамляли глаза, а губки… Лера сложила их трубочкой. Губы были достаточно пухлыми и с красивым контуром. Лера улыбнулась отражению, и оно ответило ей тем же. Вот и зря она так расстраивалась насчет нового тела, вон, красота какая, а главное сразу, бесплатно, и никакого ежемесячного техобслуживания у мастеров широкого профиля!

Правда, ей предстояло заново пережить подростковый максимализм и буйство гормонов, а все почему? Да потому, что попасть в этот мир было несложно, а вот выбраться еще не удавалось никому. По крайней мере, так сказал Лесоруб. Его самого забросило сюда несколько лет назад, и за это время он не смог никуда уйти, только спелся с Ниндзя, который в этом мире родился. И да, своих имен они до сих пор не назвали и вообще старались говорить поменьше. Умом Лера все понимала: встретились они, так сказать, в стане врага да еще во время кражи. Тут хочешь не хочешь, а будешь держать рот на замке. Тем более, внешность у Леры была не особо располагающая к доверительным беседам со стороны взрослых мужчин. Не гонят, уже хорошо, потому что выжить одной в незнакомом месте без денег и документов у Леры, может, и получилось бы, но не в незнакомом месте чужого мира, где ее запросто могли превратить в гусеницу или, вообще, убить молнией, вряд ли.

Мысль о злых ведьмах заставила поежиться. Все-таки не так просто оказалось свыкнуться с тем, что магия существует. Лера старательно вглядывалась в темноту снаружи, пару раз вздрогнула и едва не заорала, приняв колышущиеся под ветром кусты за кого-то живого. С каждой секундой она все больше беспокоилась, страх уже прошелся липкими ладошками по груди и начал дуть в затылок, вызывая мурашки. А если кто-то выскочит, а она не успеет закричать? А если крик не услышат? И почему их так долго нет, ее что, бросили?! Лера оглянулась на громоздкий сверток на заднем сидении. Ну, допустим, ее-то бросили, но, чтобы эти двое просто оставили в лесу свою драгоценную добычу – нет, этому не бывать. А вот обеспечить такой шум, который точно услышат, Лера вполне могла. Она перебралась на водительское сидение и занесла руку над клаксоном. Пусть только подойдут! Она тут наведет шороху!

Стало спокойнее. Лера посидела еще пару минут, вглядываясь в темноту, и снова обернулась к свертку. Судя по очертаниям, шары внутри кокона из ткани были разного размера: от волейбольного мяча до баскетбольного. Волна тепла со спины не ощущалась, хотя Лера точно помнила, что шары были горячими, когда она упала на них днем. Протянула руку, едва не касаясь свертка ладонью. Нет, никакого тепла. Лера снова села прямо, разглядывая окрестности, но колышущиеся тени кустов ее больше не занимали. Нет, ну вот что за люди?! Просто так взяли и оставили женщину наедине с неведомой фигней, у них совсем страха нет? Лера не знала, есть ли такая статистика, но могла бы поручиться, что большинство катастроф больших и маленьких начинаются из-за сочетания двух факторов: женщин и любопытства. А сколько браков распалось после того, как представительницы прекрасной половины человечества «всего одним глазком» заглядывали туда, куда им заглядывать не стоило! Ну, Лера больше не была замужем, так что развод ей не грозит. Да и что, вообще, может грозить, если она ничего делать не собирается, всего-то…

Лера сама не поняла, как оказалась согнутой в три погибели в промежутке между сидениями. Она нащупала край полотна, закрывавшего шары, и потянула. Едва проникавший в машину свет луны блеснул на гладкой поверхности, и Лера от неожиданности отпрянула. На заднем сидении лежали десятка два стеклянных шаров, напоминавших сувениры с фигурками и снегом из блесток внутри. В этих не было крошечных Эйфелевых башен или снеговиков, но внутри точно что-то блестело. Лера наклонилась ближе, но тенью от головы перекрыла лунный свет, и ближайшие шары практически пропали во тьме. Тогда Лера перенесла вес, чтобы быть устойчивее и, придерживая мизинчиками отогнутый край ткани, взяла в руки ближайший шар.

Свет ударил такой яркий, что вышибло слезы. Лера машинально зажмурилась, но даже сквозь веки было видно сияние. Она разжала ладони, одной рукой прикрывая лицо. Стеклянно звякнуло, и наступила темнота. Лера привалилась одним боком к мягкой спинке и вслепую плюхнулась на сиденье. Под веками жгло, в ушах стоял странный звон. Она даже не слышала, как открылась дверь машины, но, когда крепкие руки за талию потянули ее на улицу, не растерялась и завопила что было мочи.

– Тихо, тихо! Это я! – прозвучал знакомый голос.

Ниндзя? Лера перестала барахтаться в его руках, и вскоре ее поставили на землю. Попыталась открыть глаза, но не увидела ничего, кроме темноты и цветных кругов, и снова зажмурилась. Стало до одури страшно.

– Я ослепла, да?! Ослепла? – она наощупь схватила темноту, надеясь найти поддержку, но ощущение ткани в кулаках только сделало ситуацию более реальной, и слезы вмиг высохли.

– Не знаю, – ответил Ниндзя привычно коротко, но сейчас его тон не показался Лере равнодушным. – Идем в дом.

Ниндзя говорил еще тише обычного, и Лера тоже перешла на громкий шепот.

– Куда? Я… я не вижу.

Ниндзя ничего не ответил, просто приобнял ее за плечи, позволив и дальше цепляться за свою рубашку. Правда, одной рукой, вторую Лера выставила перед собой, страшась врезаться во что-нибудь. Идти приходилось медленно, ощупывая плавающими на ногах кедами место, куда нужно наступить. Ниндзя ее не торопил и, если такой черепаший шаг ему был не по душе, он никак этого не показывал. В отличие от Леры, которая вся извелась в этой тишине: в голове проносилось множество мыслей, но ни одну она не пыталась остановить и обдумать как следует. И старательно сжимала веки. Потому что определенность сейчас была страшнее вот этой хрупкой неизвестности. Сейчас Лера могла быть и слепой, и не слепой, а вот если открыть глаза или прислушаться к голосу разума, то выбора и шанса на хороший исход не останется.

Лере показалось, что они шли целую вечность, пока в лицо не пахнуло теплым воздухом и запахами… дома. Она не смогла бы сказать, чем конкретно пахло, но такого воздуха не бывает на улице, только в обжитых помещениях.

– Порог, – предупредил Ниндзя, и Лера послушно подняла ногу, но все равно зацепилась носком кеда и едва не полетела вперед – ее удержали крепкие руки, чья хватка одновременно раздражала и придавала уверенности.

Внутри горел свет. В крепко зажмуренные глаза не проникало ни лучика, но Лера все рано знала – чувствовала как-то, по-другому. Еще пара шагов по деревянному полу, и Ниндзя остановил ее. Лера услышала шаги, шорохи, совсем близкий стук дерева о дерево, и ей на плечи надавили, заставляя сесть. Видимо, Лесоруб принес стул. Конечно, если тут не было других людей – эта мысль испугала Леру. К обоим напарникам она почти привыкла, а встречаться с посторонними, да еще в таком состоянии было чревато. Лера поняла вдруг, что и про Лесоруба с Ниндзя ничего не знает, даже их имен. Отброшенная было версия с похищением снова всплыла и снова была отброшена. Что с нее взять? И похитить можно только того, кто знает, где находится, и у кого есть место, откуда его можно похитить. Лера была в пролете по всем пунктам.

– Она активировала шар, – сказал Ниндзя и добавил: – Открывай.

Пока Лера боролась с сумбуром у себя в голове, мужчина успел обойти стул и, кажется, сесть на корточки, потому что голос шел немного снизу. Лера помотала головой. Ниндзя положил ладони ей на бедра, как будто заземлил, и повторил:

– Открывай.

Лера вздохнула. А какой у нее выбор? Она медленно расслабила веки, полная тьма под ними тут же сменилась розовым свечением. Лера невольно улыбнулась и открыла глаза. Лицо Ниндзя было самым прекрасным на свете несмотря на непривычный разрез глаз, морщинки вокруг них и строгий взгляд – потому что Лера его видела! Он оказался моложе того образа, который Лера себе составила из его неразговорчивости и вечно серьезного тона. Она невольно положила ладони ему на щеки, убеждаясь, что это не иллюзия, и улыбнулась еще шире.

– Я тебя вижу! – воскликнула Лера, и сбоку раздался смешок.

Она повернулась на звук и радостно выдала:

– И тебя вижу, Лесоруб!

Его усмешка слегка потускнела.

– Кто?

Ниндзя со вздохом выпрямился, разрывая прикосновение, и ладошкам на миг стало холодно и одиноко. Но она не стала отвлекаться, а с улыбкой пояснила:

– Ты в этой рубашке похож на скандинавского лесоруба, только кос не хватает.

Лесоруб подергал себя за светлые пряди, которые, хотя и задевали плечи, но на косы точно не тянули. Ниндзя хмыкнул, и Лесоруб, словно продолжая давний спор, сказал ему:

– Да куда уж короче?!

Лера непонимающе хлопала ресницами, глядя то на одного, то на другого. Ниндзя теперь стоял, опершись бедрами о стол в паре шагов от Леры. В своей манере Ниндзя объяснил:

– Были косы.

Лера по привычке едва не попросила показать фотографии с косами, но не смогла, только в шоке открыла рот. Лесоруб возвел глаза к потолку и снисходительно посмотрел на Леру.

– Волосы – отличный проводник и накопитель магической силы. Настоящие маги редко стригутся, это лишает их доступа к собственному потенциалу, – видимо, по лицу Леры было понятно, что ей-то как раз ничего не понятно, и Лесоруб сказал иначе: – Без волос трудно колдовать.

– Так ты все-таки колдун? – переспросила она.

Лесоруб старался держать лицо, но Лера заметила промелькнувший… стыд?

– Нет, я больше не колдую, – сказал он и сложил руки на груди.

Что бы там ни показывало зеркало, Лера была взрослой девочкой и знала, что так закрываются от неприятных тем в разговоре. Ну и ладно, ей-то что до его магии? Не колдун, так не колдун. Это имело бы значение, если бы Лесоруб мог отправить Леру обратно в ее мир, а так… Она глянула на короткую стрижку Ниндзя и вспомнила, как ловко тот открыл проход, позволивший уйти от погони. Лера встретилась взглядом с Ниндзя и дернула подбородком, указывая на его прическу.

– Шаман, – ответил тот.

– А шаман – это не колдун? Ты же так круто колданул на дороге.

– Нет, – сказал Ниндзя и повернулся спиной.

Лера посмотрела на Лесоруба, надеясь на объяснения. Тот вздохнул, сунул одну руку в карман джинсов, и сказал:

– У шаманов нет своей магии, они используют силы природы или ту магию, которую взяли взаймы у ведьм.

– Ясно. Слушайте, как вас все-таки зовут?

– Я – Сэм, а это Дин.

Лера прикусила губу, чтобы не ляпнуть лишнего, а лишнее так и просилось на волю. Саша, муж ее, увлекался сериалами, и незаметно подсадил и ее. Лера отлично помнила историю про братьев, которые носили те же имена. Лесоруб, кстати, был даже чем-то похож на того, сериального, Сэма. А вот Дин… Лера не сдержала смешок, наблюдая, как Ниндзя берет от стола второй стул и ставит напротив первого. Дин равнодушно отнесся к реакции Леры на их имена, и она все-таки не удержалась.

– Мужики, а у вас черной легковушки нет? Блестящей, с громким мотором?

Они обменялись взглядами и дружно посмотрели на глупо улыбающуюся Леру. Она сама понимала, что говорит ерунду, но после всего пережитого разве не может у девушки быть минутной слабости? А то ведь еще допрос впереди: подготовка Ниндзя, то есть Дина, выглядела очень похоже. Он сел на свой стул, и теперь между ним и Лерой было не больше полутора метров. Электрическая лампочка висела точнехонько над ними, так что Лера была вся, как на ладони, впрочем, она и не собиралась ничего скрывать. Какой смысл? Никаких местных тайн она не знала, заклинаний тоже, магией не владела – так что напарники могли получить только ровно то, что видели. Бонусов от спасения Леры им вряд ли привалит.

Пока Дин настраивался на допрос, она осмотрелась. Напарники жили в натуральной избушке, сложенной из бревен и оформленной в деревенском стиле. Штукатурки не было, сруб потемнел от времени, а вот плотно подогнанные доски на потолке покрасили. За спиной у Леры оказалась мощная входная дверь, но прихожей как таковой не было, только цветной половичок на входе и несколько прибитых к стене деревяшек с сучками, которые использовали как крючки для одежды. Справа от Леры, между двумя зашторенными окнами, стоял высокий комод, прямо – стол, к которому остался придвинут один стул, слева – старенький диван. Сэм стоял в дверном проеме, за его спиной виднелся коридор, но больше ничего разглядеть не получалось. Скромно, строго – настоящее мужское логово. Лера ничего не имела против деревенского стиля, но эта обстановка выглядела совсем уж уныло. Эх, тут бы поменять мебель, добавить пару светильников, красивую скатерть на стол, панно или картину над столом – сразу уютнее стало бы! Она готова была поделиться своими мыслями с Дином, но натолкнулась на его пронзительный взгляд и вспомнила, зачем они тут, собственно, сидят. Она попыталась вспомнить, с чего в фильмах обычно начинается допрос, и с улыбкой отрапортовала:

– Валерия Иванцова, Лера, замужем, места проживания теперь не имею, работы тоже. Возраст… – она посмотрела на свои руки, – наверное, лет пятнадцать. Ой, про замуж зря сказала, да? Тут-то я получаюсь незамужняя и, вообще, несовершеннолетняя.

Начавшая бодро тараторить Лера замолчала и призадумалась. Если тело новое, да еще такое молодое, то… получается, она снова девственница?! Впрочем, очередь именно этого вопроса подойдет ох как не скоро! Тут определиться бы, где она, причем, как можно конкретнее. Это чей-то дом или база двух ненормальных воров? Конечно, ненормальных: один – шаман, а второй – бывший колдун. И почему это даже в голове звучит почти как «бывший наркоман»? Странные какие-то ассоциации.

– Что последнее ты помнишь? – спросил Дин, не подозревая, что вклинивается в бурный мысленный монолог. Кажется, его настрою даже болтовня Леры вслух никак не помешала.

– Аварию, – градус веселья в организме резко упал. – Поехала на желтый светофор, а мне в бок врезалось что-то большое.

Перед мысленным взором вновь встала огромная тень и блеск летевшего во все стороны стеклянного крошева. Лера сцепила руки, чтобы согреть вдруг замерзшие пальцы.

– Слушай, а никак нельзя узнать, умер ли кто в той аварии? Я не совсем чтобы нарушила правила, тот, второй, ведь тоже на желтый ехал. Но если кто-то умер… Получается, я убийца, что ли?

Лера посмотрела на Дина с надеждой, что он опровергнет смерть незнакомца, которая еще, может, и не случилась. Но вместо того, чтобы ее успокоить, Ниндзя слегка нахмурился, и сердце Леры упало куда-то в желудок.

– Умер, – уверенно сказал Дин. – Ты умерла.

Глава 4

Глава 4

– Я?

Такого поворота Лера не ожидала. Она, вообще, не думала о том, что случилось с ее телом в том мире. С самого пробуждения ее заботило только, что ее новые руки-ноги на месте, ничего не болит. Во время долгой дороги по полям у нее было время подумать, но после всех приключений в голове образовалась пустота. Лера вспомнила, как задремала, кажется, даже прислонилась к боку Лесоруба, то есть Сэма. Она так вымоталась за утро, которое пришлось пережить аж в двух мирах, что в тот момент даже не особо боялась незнакомцев, с которыми оказалась в одной машине. А оставшись одна ночью, только отчаянно скучала. И все это время настоящая Лера была мертва. Саше, наверное, давно сообщили. Интересно, он порадовался или все-таки пожалел жену, которая так и не успела стать бывшей? А больше и грустить-то по ней некому. Танька… скорее всего, открыла то дорогущее шампанское, которое они купили вскладчину, чтобы отпраздновать их личный День Без Мужиков по традиции, заложенной еще в студенчестве. Наверное, не плохо, что Лера два дня назад обновила маникюр и ресницы, хоть на похоронах не стыдно будет в гробу лежать.

На руку что-то капнуло, и Лера растерла мокрое пятнышко, но на него тут же капнуло снова. Она провела рукой по щеке и с удивлением поняла, что плачет. Наученные опытом мужчины не пытались ее успокоить. Лера очень старалась унять слезы, и вскоре смогла поднять голову, не опасаясь, что мир вокруг снов расплывется. Кажется, Дина ее реакция вообще не смутила, потому что, едва Лера смогла сфокусировать взгляд на собеседнике, он спросил: