Доверие

Бенджамин еще раз выразил сомнение в целесообразности такого переживания для Хелен – он лишь хотел описать миссис Бревурт ее симптомы и понять, не похожи ли они на заболевание ее мужа. Миссис Бревурт пропустила его слова мимо ушей, вошла в дом и, не сняв ни пальто, ни шляпы, стремительно поднялась по лестнице и направилась к комнатам дочери. Бенджамин плелся за ней. Не сочтя нужным постучаться, миссис Бревурт распахнула дверь и застыла на пороге вместе с Бенджамином. Они были потрясены увиденным.

Хелен стояла посреди комнаты, лицом к двери. Было нечто царственное в греческой простоте ее ночной рубашки, нечто воинственное в ее растрепанных волосах и шрамах, нечто ангельское в ее невозмутимом спокойствии.

Через секунду она шагнула к ним, глядя на свое отражение в глазах матери, и протянула ей лист бумаги. Первым делом миссис Бревурт обратила внимание на свежие чернила, запачкавшие ей лайковые перчатки, а затем прочитала поспешно написанные строчки.

Я учуяла тебя издалека.И вот ты тут как тут.Ты депонируешь меня в Швейцарию.Медико-механический институт.

Четыре

Хелен действительно попала в Медико-механический институт, но ее мать не имела никакого отношения ни к переговорам о ее приеме, ни к перемещению в Швейцарию. Да что там, увидев дочь в таком жалком состоянии, она бросилась вон из дома и больше ни разу не показывалась – она сказала Бенджамину со слезами на глазах, что ее сердце не вынесет такого, что это слишком для нее.

Это Бенджамин взял на себя все хлопоты. Сначала он подумал, что просьба Хелен направить ее в Бад-Пфеферс объяснялась внезапным появлением матери, вероятно, обострившим боль от потери отца из-за той же болезни, которая теперь покушалась на нее. Он также подозревал, что Хелен написала это, чтобы напугать миссис Бревурт, и ей это, надо признать, удалось. Но в течение последующих недель Хелен оставалась непреклонной в своем решении. Только в Бад-Пфеферсе она обретет покой и – она была в этом уверена – излечится.

Бенджамин со своими берлинскими сотрудниками из «Фармацевтики Хабера» провел всестороннее изучение института – от его финансовых отчетов и инфраструктуры до послужного списка каждого сотрудника и досье его пациентов. И если сначала он думал, что поместит туда Хелен ненадолго, лишь бы удовлетворить ее причуду (хотя втайне лелеял робкую надежду, что его жена чудесным образом исцелится, испытав потрясение от пребывания в таком печально значимом для нее месте), то, ознакомившись с отчетом Хабера, он стал считать, что Бад-Пфеферс мог в самом деле оказаться подходящим местом.

Доктор Балли – директор, принявший когда-то отца Хелен, – умер лет через пять после войны, и теперь этим учреждением руководил доктор Хельмут Фрам. Согласно докладчикам Бенджамина, под руководством доктора Фрама институт заработал превосходную репутацию в области лечения психических заболеваний, в особенности нервных расстройств: различных форм неврозов, фобий, острых форм меланхолии и тому подобного. До войны клиника была скорее курортом, с туманным, довольно расплывчатым подходом к лечению нервных заболеваний, который основывался на отдыхе и водных процедурах. Теперь, однако, там предлагали более серьезные клинические методы и проводили передовое исследование психиатрического применения солей лития, за которым «Фармацевтика Хабера» следила с большим интересом. Репутация доктора Фрама была в целом безупречной, а описания его современных методов и направлений фармакологических исследований можно было найти во многих статьях, опубликованных доктором по-немецки, в ряде рецензируемых медицинских журналов, номера которых прилагались к отчету. Короче говоря, информаторы Бенджамина заключали, что Медико-механический институт заслуживал всяческого доверия. Впрочем, они не одобряли легкого психоаналитического уклона доктора Фрама и осмеливались рекомендовать вместо него доктора Ладисласа Афтуса из Берлина, с работой которого были знакомы не понаслышке. Доктор Афтус разрабатывал новый многообещающий препарат для «Фармацевтики Хабера», и все указывало на то, что миссис Раск была как раз той пациенткой, которой пойдет на пользу его инновационное лечение.

Бенджамин нашел доклад по Фраму и его институту обнадеживающим. С минуту он размышлял о докторе Афтусе и его новом препарате – было бы удобно заниматься лечением Хелен на территории «Фармацевтики Хабера», которую он контролировал. Но ему не улыбалось посвящать своих сотрудников в такую деликатную семейную ситуацию. К тому же Хелен не терпелось попасть в Бад-Пфеферс и Медико-механический институт. Возможно, само это место, импонировавшее Бенджамину по личным причинам, окажет на нее благотворное воздействие. В Бад-Пфеферс, удаленный от больших городов, вряд ли нагрянут с визитом благонамеренные знакомые Хелен, проводящие лето где-нибудь неподалеку, и там однозначно не крутились журналисты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Figurados – фигурные сигары, то есть не цилиндрической формы (исп.). – Здесь и далее примечания переводчика.

2

Lonsdale, Diadema, RobuSto – виды сигар (англ.).

3

Бегущая строка – бумажная лента, печатавшаяся биржевым тикером, который принимал телеграфные сообщения в виде сокращенных названий компаний и цифр, обозначавших цены акций.

4

Город на северо-востоке США, столица штата Нью-Йорк и округа Олбани.

5

Albergo (ит.) – гостиница.

6

«Принцесса Клевская» (фр.), «Путешествия Гулливера» (ит.), «Красное и черное» (нем.).

7

Passeggiata – прогулка (ит.).

8

Festa – празднество (ит.).

9

Парасолька – зонтик от солнца.

10

Званый вечер (фр.).

11

Промышленный индекс Доу-Джонса – один из нескольких фондовых индексов, созданных редактором газеты «Уолл-стрит джорнэл» и одним из основателей агентства «Доу-Джонс» Чарльзом Доу (1851–1902).

12

Невидимая рука рынка – устойчивое понятие в экономической теории Адама Смита (1723–1790), обозначающее рыночный механизм, регулирующий хозяйство в условиях свободной конкуренции.

13

Десятицентовая монета.