Волшебный глобус

Тот покатился по полу, не прекращая при этом противно шипеть. Потом и вовсе – завертелся на месте сумасшедшим волчком, и из его недр повалил густой ядовито-малиновый дым.

5. Глобусник

Первыми на странное поведение глобуса отреагировали Факел и Шарик. Животные жалобно завизжали и со всех ног бросились наутёк. В мгновение ока они забились под большое кожаное кресло. Вон – только хвосты торчат. Примеру четвероногих последовал и дедушка. Нет, конечно же, он не стал забираться под кресло (он попросту бы там не поместился). Дедушка схватил за шкивратки Соню и Моню и вместе с ними укрылся за массивным письменным столом. Вдруг как странный глобус сейчас взорвётся?

Но нет, глобус не взорвался. Не переставая испускать из своих недр густой малиновый дым, он вдруг перестал вращаться. Затих, замер.

Соня, Моня и дедушка насторожились. Что же будет дальше?

А дальше…

– Слушаю и повинуюсь! – послышался со стороны малинового облака глухой голос с явственным акцентом.

– Кто здесь? – отчего-то шепотом спросил дедушка.

– Я, – раздалось из облака. Казалось, что это облако разговаривает с дедушкой.

– Кто это «я»? – присоединилась к беседе дедушки с облаком Соня.

– Глобусный джинн, сеньорита, – ответило облако и на глазах начало преображаться.

Вот облако сгустилось, уплотнилось – и вдруг стало похоже на старинного капитана в треуголке и малиновом камзоле с золотыми эполетами. Кожа облачного капитана имела неестественный лиловый оттенок. Правый глаз был закрыт чёрной повязкой, а в левом ухе сверкала огромная золотая серьга. Такие повязки и серьги в Мониных книгах обычно носили пираты.

– Ур-р-ра, джи-и-инн! – восторженно заголосила Соня.

– Глобусный джинн, – уточнил обладатель треуголки, малинового камзола и золотых эполет. – От простых джиннов мы отличаемся тем, что живём не в лампах, а в глобусах. – Добавил: – Исключительно в глобусах.

– Значит, вы – глобусник, – выполз из-под стола осмелевший Моня.

– Это ещё почему? – изумился глобусный джинн.

– Ну, как же. Наши предки, древние славяне, верили, что в лесу живут лесовики, в полях – полевики, в болотах – болотники, в овинах – овинники, а в банях – банники. Значит, в глобусах живут глобусники.

– Хм, – хмыкнул глобусный джинн, – не лишено резона.

– А то, – подмигнул глобуснику Моня.

Джинн прищурил единственный глаз, и словно пробуя новое для себя слово на вкус, произнёс по слогам:

– Гло-бус-ник… – Улыбнулся: – А что, мне нравится.

Тут наконец и дедушка обрёл дар речи. Он тихо сказал:

– Кто-нибудь, ущипните меня. Неужели мне всё это не снится?

– Конечно же, нет! – затараторила Соня. – А что тут такого? Обыкновенный джинн.

– Глобусный джинн, – вновь поправил тараторку обитатель глобуса. – Можно просто – глобусник.

– А давайте знакомиться, – предложила Соня. И подала всем пример: – Меня зовут Соня. Но можете называть меня и моим индейским именем – Быстрая Пума.

Моня хмыкнул и тоже представился:

– Парамон.

– Бонифаций Евпатьевич, – подал из-за стола голос дедушка. Он всё ещё не мог поверить в реальность происходящего.

Глобусник снял треуголку и вывел ей в воздухе какую-то замысловатую завитушку (знать, у них, у глобусных джиннов, так принято). Потом он важно откашлялся и торжественно произнёс:

– Разрешите представиться! Меня зовут дон Мигуэль Хуан де Гарсиа.

– Ничего себе имечко, – аж присвистнула Соня.

– Испанское, – шепнул сестре Моня. – Впрочем, это и не удивительно. Глобус-то дедушка купил в Испании.

– Точно, – кивнул глобусник. Вероятно, он расслышал слова мальчика. – Я родом из славного испанского городка Палос-де-ла-Фронтера, откуда в августе 1492 года Христофор Колумб отплыл на запад, навстречу самому величайшему свершению в своей жизни. Кстати, мой двоюродный пра-пра-прадедушка дон Чучо Фабиан де Гарсиа жил в глобусе, который незадолго до своего знаменитого плавания внимательно рассматривал Колумб. На этом глобусе ещё не было Америки.

– Дон Чучо, – прыснула от смеха Соня. – Какие странные у вас в Испании имена. А как это будет по-нашему? Вот, например, ваше имя.

– Мигуэль – по-русски будет Михаил, – блеснув эрудицией, вместо глобусника ответил дедушка. Он начал потихоньку привыкать к присутствию в своём кабинете в некотором роде сказочного существа.

– А Хуан – это по-нашему Иван, – не отстал от деда в сверкании эрудицией Моня.

– Значит, по-русски вас будут звать Михал Иваныч де Гарсия? – спросила у глобусника Соня.

– Наверное, да, – растерянно согласился с юной сеньоритой глобусный джинн.

– А можно я вас так и буду называть – Михал Иванычем? А то мне трудновато выговаривать длинные иностранные слова, вроде всяких там аберевитур. Я ведь ещё даже в школу не хожу.

– Хорошо, сеньорита, договорились. – Глобусник вновь снял треуголку и галантно поклонился Соне.

Девочка покраснела (ей ещё никогда никто не кланялся) и тут же воспользовалась милостивым разрешением глобусника:

– Михал Иваныч, раз вы джинн, то, наверное, можете исполнять любые желания? Как Джинни из диснеевского мультика про Аладдина.

– Увы, – пожал плечами глобусник (при этом бахрома на его эполетах смешно зашевелилась, словно щупальца золотой медузы). – Это джинны, живущие в лампах, умеют исполнять любые желания, а мы, глобусники, весьма ограничены в своих возможностях. Мы, если так можно выразиться, специалисты весьма узкого профиля.

– И что же вы умеете? Что у вас за профиль такой?

– Мы лишь умеем переносить людей в любую точку земной поверхности, изображенную на нашем глобусе.

– Это как? – захлопала пышными ресницами девочка.

– Весьма просто, – ответил Михал Иваныч. – Стоит вам произнести переносильное заклинание «Аргентина манит негра», а потом назвать место, в котором вы хотели бы оказаться – и я тут же вас туда перенесу.

– В любое место на земном шаре?! – переспросила Соня.

– Да, – кивнул глобусный джинн.

– Здорово! Это как раз то, что нам сейчас необходимо! Мы ведь ШЛЮП основали. – Соня пояснила для несведущего джинна: – Это аберевитура такая. Означает – Школа Любознательных Юных Путешественников… Так что ваши волшебные умения, Михал Иваныч, нам позарез как нужны! А то дедушка заставляет нас с Моней камни грызть. А нам путешествовать охота, а не дома сидеть, да булыжники жевать.

– Точно! – поддержал сестрёнку Моня. – Даёшь экспедицию! Прямо сейчас! Ура!

– А куда рванём? – спросила брата Соня.

– Например, в Антарктиду, – неожиданно выдал Моня. – Давно мечтаю пингвинов вживую посмотреть.

– Постойте, – хотел было вразумить внучат дедушка. – Какая Антарктида?! Какая экспедиция?!

Но было уже поздно.

Соня быстро проскороговорила:

– Аргентина манит негра! – Не менее быстро добавила: – Хотим в Антарктиду!

И…

6. Первый блин

…И ничего не произошло. Как стояли Соня, Моня, Бонифаций Евпатьевич и глобусный джинн посреди дедушкиного кабинета, так и продолжали там стоять.

– Ну-у, я так не играю! – обиженно надула губы Соня. – Михал Иваныч, вы что – обманули нас?

Глобусник фыркнул:

– Сеньорита Сонья! – (Как уже говорилось, глобусный джинн изъяснялся с акцентом. Поэтому вместо «Соня» у него получалось «Сонья»). – Как вы могли такое подумать?! Да будет вам известно, глобусных джиннов отличает исключительная правдивость!

– Но почему же мы тогда не в Антарктиде? – пришёл на помощь сестре Моня.

– Во-первых, сеньор Парамон, – начал нравоучительным тоном глобусник, – надо чётче задавать координаты местности, куда вы желаете попасть. Об этом гласит четвёртый параграф Вселенского кодекса глобусных джиннов. А во-вторых, я же говорил: глобусный джинн умеет переносить людей в любую точку земной поверхности, изображенную на его глобусе. А на моём глобусе нет никакой Антарктиды.

– Как так нет? – удивилась Соня.

– Откуда мне знать. Нет, и всё тут. – Задетый за живое глобусник картинно скрестил руки на груди – стал похож на памятник какому-нибудь пиратскому капитану.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Моня.

– А я, кажется, понимаю, – сказал дедушка. – Всё очень просто. Глобус уважаемого Михал Иваныча, – (дедушка по примеру внучки решил величать глобусного джинна на русский манер), – был создан в восемнадцатом веке. А Антарктиду – открыли лишь в девятнадцатом.

– Точно! – просиял Моня. – Я же совсем недавно об этом читал. И между прочим, открыли Антарктиду русские мореплаватели – Беллинсгаузен и Лазарев.

– И тут несправедливость, – покачала головой Соня. – Открыли Антарктиду русские, а назвали новый материк в честь какого-то иностранца. И имечко у него какое-то странное – Антаркт. Наверное, какой-нибудь грек.

Дедушка и Моня расхохотались. Глобусник воздержался. Он слабо понимал, о чём идёт речь. На его глобусе и вправду не была изображена не открытая ещё в восемнадцатом веке Антарктида. Да и о Лазареве с Беллинсгаузеном он никогда раньше не слышал. Отстал от жизни за несколько веков.

– А чего вы смеетесь? – спросила у дедушки и Мони Соня.

– Над тобою, – утирая выступившие от смеха слезы, ответил Моня. – Опять ты всё перепутала. Нет такого имени – Антаркт.

– Как так нет? – не поняла Соня. – А в честь кого тогда Антарктиду Антарктидой назвали?

Слово взял дедушка. Объяснил:

– Приставка «ант» – с древнегреческого переводится как «противоположность». Следовательно, Антарктида – это противоположность Арктиде, то есть Арктике. Эти примыкающие к полюсам районы действительно находятся на противоположных сторонах земного шара. Смотри. – Бонифаций Евпатьевич поднял с пола глобус. – Арктика – находится здесь, на Севере, а Антарктида – напротив, на Юге. Просто картограф восемнадцатого века не изобразил её здесь. Он ведь не знал о её существовании.

– Эх, жаль, что из-за этого мы не сможем отправиться на Южный полюс, – тяжело вздохнул Моня.

– Не переживай, – успокоила брата Соня. – Не попали на Южный полюс, попадём на Северный. Не увидели пингвинов, полюбуемся на белых медведей.

Не успел дедушка сообразить, что ещё удумала Соня, как юная озорница вновь протараторила:

– Аргентина манит негра! Желаем попасть на Северный полюс!

Хлоп!

Не успели наши герои и глазом моргнуть, как некая волшебная сила перенесла их из тёплого дедушкиного кабинета, на холодную полярную льдину. Разницу в температуре путешественники ощутили мгновенно. И это неудивительно. Ведь на них по-прежнему была лёгкая домашняя одежда: на Соне – сарафан, на Моне – майка и шорты, на дедушке – тельняшка да парусиновые брюки. Ну, и домашние тапочки у всех на босу ногу. В общем – экипировка не для прогулок по заснеженным льдинам.

А льдины вокруг были именно что заснеженные. Да и температура – скорее всего минусовая. Из носов и ртов неожиданных полярников валил густой пар.

Первым пришёл в себя дедушка. Растерянно спросил:

– И где это мы очутились? И самое главное – как мы здесь очутились?!

Ответил дедушке глобусник (он тоже вместе с остальными перенёсся из кабинета на льдину):

– Мы на Северном полюсе. Как вы и просили. А перенёс вас сюда я. Это моя работа. Сеньорита Сонья произнесла заклинание и указала место, куда желает попасть. А я всего лишь исполнил её желание. Всё по Вселенскому кодексу глобусных джиннов. – На всякий случай уточнил: – Это прописано в третьем параграфе.

– Ур-р-ра! Сработало! – радостно завопила Соня. – Мы на Северном полюсе!

Впрочем, радость девочки тут же пошла на убыль. Уж больно на полюсе было холодно. Дети мгновенно покрылись «гусиной кожей», а их носы теперь напоминали редиски – такие же розовые с белыми кончиками.

– Полюбовались белыми медведями, – отбивая зубами чечётку, проворчал Моня.

Дедушка решил действовать. Вспомнив своё капитанское прошлое, он сложил руки рупором и принялся командовать:

– По местам стоять, с якоря сниматься! Всем живо укутаться и растереть носы! Да не снегом, а рукавицами!.. Тьфу ты! Рукавиц-то у нас как раз и нет! Да и укутаться здесь не во что!

Но дедушка не растерялся. Быстро снял с себя тельняшку и натянул её на Соню и Моню – сразу на обоих. Получилось смешное полосатое чудо-юдо: малорослое, двухголовое, с четырьмя ногами.

– Дедушка, – сказала одна из голов «чудо-юды» (та, что была посветлее и с косичками), – а как же ты?

– Ничего, – отмахнулся дедушка, – я привычный.

Бонифаций Евпатьевич не шутил. Он действительно был привычен к морозам. Каждое утро, невзирая на время года и погоду, он в одних лишь спортивных трусах выбегал в соседний парк на километровую пробежку. А зимою постоянно обтирался снегом и даже купался в проруби.

Вот только внучат дедушка никак не мог приучить к моржеванию: Соня и Моня любили тепло. А поэтому следовало поскорее вытаскивать их с полюса.

Дедушка нахмурился, грозно посмотрел на глобусного джинна.

– Михал Иваныч, ну и шуточки у вас!

– Какие шуточки? – тоном невинного младенца заверещал глобусник. – Я всего лишь делал свою работу – исполнял желание сеньориты Соньи.

– Нашли кого слушать, – фыркнул дедушка. – А если бы она вас попросила доставить нас на вершину Эвереста? Вы бы её тоже послушались?

– Да, – кивнул глобусник. – Я ведь раб глобуса. И не могу отказать его хозяину в исполнении желания. О чём, кстати, гласит двенадцатый параграф Вселенского кодекса глобусных джиннов.

– Вот что, раб глобуса, – сурово сдвинул кустистые брови дедушка. – А ну-ка живо возвращай нас назад!

– Не всё так просто, – покачал головою глобусный джинн. – Для того, чтобы вернуться туда, откуда вы отправились в путешествие, вам следует произнести переносильное заклинание задом наперёд.

– Задом наперёд? – переспросил дедушка.

– Да. Таков порядок.

– Да я в жизни не выговорю эту абракадабру!

Тут в разговор вступил Моня (вторая голова полосатого «чудо-юды» – та что потемнее и без косичек):

– Я знаю, что надо делать! Надо написать текст заклинания на снегу и просто прочитать его задом наперёд!

– Да ты голова! – похвалил внука дедушка и быстро, прямо указательным пальцем, написал на снегу:

АРГЕНТИНА МАНИТ НЕГРА

Читать стали все вместе. Даже Соня (несмотря на то, что читала она очень медленно, по слогам), помогала дедушке и брату.

– Арген тинам анитнегра.

– Ой! – воскликнул Моня. – Получилось то же самое: «Аргентина манит негра»!

– Всё ясно, – сказал дедушка. – Это фраза-палиндром.

– Палин что? – не поняла Соня.

– Палиндром, – повторил дедушка. – Фраза-перевёртыш. Она читается абсолютно одинаково в обоих направлениях: как справа налево, так и слева направо. Пожалуй, самый известный палиндром придуман русским поэтом Афанасием Фетом. А звучит он так: А роза упала на лапу Азора.

– Я знаю, я знаю! – заголосила Соня. – Это из сказки «Золотой ключик». Нам в садике читали. Там Мальвина про этого Трезора заставляла Буратино под диктовку записывать. А он ещё кляксу носом поставил.

– Точно, – улыбнулся дедушка. – Но нам сейчас уж точно не до сказок. Надо срочно возвращаться домой, пока мы тут совсем не закоченели. А ну-ка все вместе, дружно!

Дед и внуки Коржиковы хором проговорили:

– Аргентина манит негра! Желаем вернуться домой! – и… оказались в дедушкином кабинете. На тех самых местах, где они находились перед тем, как перенестись на Северный полюс.

При виде странного полосатого существа с двумя головами и четырьмя ногами Шарик и Факел вновь забились под кресло. Лишь спустя некоторое время, животные поняли, что это вернулись их внезапно куда-то пропавшие хозяева. От хозяев пахло дальними странами и морозной свежестью.

– Фу! – облегчённо вздохнул дедушка, стягивая с внучат тельняшку. – Вот и закончилось наше первое путешествие.

– Эх, – тяжело вздохнула Соня, – первый блин комом. Даже белых медведей не увидели… – Девочка обречённо махнула рукой. – Что там медведей, даже малюсенькую ледышечку на память не прихватили.

– А зачем тебе ледышка? – спросил Моня.

– Ну как же, – удивилась сестрёнка. – Это ведь была бы не просто ледышка, а ледышка с Северного полюса!

– И где бы ты её хранила?

– В морозильнике, – как ни в чём не бывало ответила Соня. – Между котлетами и пельменями.

Моня задорно рассмеялся…

7. Гранит науки

– Ну, теперь-то ты понимаешь, почему прежде, чем отправиться в путешествие, следует немного подучиться? – наставительно спросил дедушка Соню.

– Понимаю, – понурив голову, ответила внучка. – Знать, всё-таки придётся немного погрызть этот твой гранит науки.

– Придётся, – усмехнулся дедушка.

– Я другого не понимаю. – Соня подняла взор от пола и посмотрела дедушке прямо в глаза. – Почему на полюсе было так холодно? Ведь июль же на дворе, лето.

– Ага, лето, – проворчал Моня, активно растирая отмороженный мизинец на правой ноге. – Да будет тебе известно, что на полюсе даже летом весьма нежарко.

– Точно, – кивнул дедушка. – Средняя летняя температура на Северном полюсе – примерно ноль градусов. А самая высокая зафиксированная там температура – всего лишь пять градусов тепла.

– Всего пять градусов? – удивилась Соня. – Маловато… Эх, жаль всё-таки, что мы не смогли отправиться на Южный полюс. Уж там-то мы точно бы не замёрзли.

Дедушка вновь улыбнулся.

– А вот тут ты ошибаешься, внученька. На Южном полюсе гораздо холоднее, нежели на Северном.

Тут даже многознающий Моня удивился:

– Как так холоднее? Полюса же одинаково удалены от экватора? И значит, температура там должна быть примерно одинаковой.

– Не забывай, что на Северном полюсе нет земли, как на Южном, – ответил дедушка. – Там, под не таким уж и толстым слоем льда – всего каких-то два-три метра, – находится океан.

– А что даёт океан?

– Океан даёт тепло. Именно он согревает воздух на Северном полюсе. Ведь вода в отличие ото льда всегда имеет плюсовую температуру. А Северный Ледовитый океан далеко не весь покрыт льдами. Порою, из-за передвижений масс льда, на Северном полюсе обнажается поверхность моря. Некоторые учёные считают, что из-за глобального потепления, через несколько десятилетий Северный Ледовитый океан на лето будет полностью освобождаться ото льда. Так что нам ещё повезло, что мы не попали на полюсе в полынью. Купание было бы не из приятных. Вода там очень холодная. Всего на несколько градусов выше ноля.