Клетка сладкого кошмара

Движения стали напористей, а по заднице уже хлопало его тело, приятно наказывая меня за глупые мысли. Я двигалась ему навстречу, как будто извиняясь. Конечно, такие ощущения мне были приятны, и зажатость отступила. Он потянулся вперёд, наматывая на кулак мои волосы и подтягивая моё тело к себе.

Спину опалило жаром, идущим от его живота, и я откинулась назад, отдаваясь на милость его горячим объятиям. Он крепко прижал меня к себе, приподняв за талию на тот уровень, который был удобен ему самому, даже несмотря на то, что я буквально стала болтаться в воздухе на его руках. Столько в них силы и желания…

Всем телом чувствовала, как сокращаются его мышцы под кожей, каждый раз, когда он вколачивал в меня свой член. Иногда он делал это слишком рьяно, и внутри отдавало притуплённой болью, но я старалась даже не дёргаться, ловя от этого какой-то хищный животный экстаз. Да, желай меня, бери сильнее, не сдерживаясь – только эти мысли остались в голове, пуская по телу электрические разряды нескончаемого желания.

Мужские пальцы оказались на клиторе, и он принялся умело стимулировать его, вгоняя меня в ещё больший экстаз. Мы кончили вместе. Ярко, мощно, прижимаясь друг к другу и сгорая от страсти. Мне перестало хватать воздуха, и я обмякла на его руках, опершись головой об широкое плечо позади.

– Больше не смей от меня закрываться, ясно? – его горячий выдох в моё ухо запустил по телу волну мурашек.

Кивнула, тут же повернувшись к его шее и уткнувшись в неё лицом. Очень хотелось целовать, дарить ему нежность за все те невероятные вещи, что он вытворял с моим телом. Надеюсь, мне представится такой шанс. Мой мужчина – понятливый малый, даже без слов догадается, как я… не хочу оставаться без него. Не только здесь. Вообще.

– Я всегда держу своё слово, – утвердительно сказал он, укладывая меня на простыни, но я так и не поняла, что конкретно он имел ввиду под этими словами.

Только повернулась к нему лицом и вцепилась руками в его широкие плечи. Замерла, ожидая его решения. Я понимала, что он всё равно привычно уйдёт, чего бы я ни делала, но каждое мгновение рядом хотела оттянуть, как только могла.

На мой немой вопрос он лёг рядом, сгрёб меня в охапку, прижимая к себе. Не так, как когда хотят трахать снова. Так, когда хотят побыть рядом, наслаждаясь удовлетворением. Я прижалась к нему в ответ всем телом и обняла так сильно, как только могла. А могла я…

– Рёбра мне сломаешь, – рассмеялся басовитый голос у меня над головой, и я виновато ослабила хватку, на что он рассмеялся ещё громче, а затем зарылся носом в мои волосы.

Не знаю, сколько мы так пролежали, просто наслаждаясь объятиями. Тяжело вздохнув, он провёл ладонью по моей голове, поцеловал в макушку, поднялся и молча ушёл. Вот только в этот раз я впервые не почувствовала себя брошенной. Наоборот, не сомневалась, что он вернётся, пусть не сегодня, но мы непременно повторим этот вечер.

Глава 10

Нэнси

Больше он меня одну не оставлял ни на один вечер, и передать словами, в каком я восторге пребывала от этого, было невозможно. Особенно – моему мужчине, по причине наличия грёбанного кляпа. Как бы я ни пыталась стонать через него или даже что-то говорить, снимать его он не спешил.

Почему? А черт его знает. Я ведь, будь злой на него или чем-то недовольной, могла подойти к экрану и всё высказать, так ведь? Так чего он мог бояться? Тоже мне, властный господин маньяк…

Ладно, я бешусь не только потому, что сказать ничего ему не могу. Мне бы очень хотелось ощутить его поцелуй. Не знаю, стал бы он меня целовать, если б кляпа не было, но проверить – очень хотелось.

Тепло мужских сильных рук жило на коже фантомом после каждого его ухода, и время до возвращения было самой настоящей пыткой. Больше всего я боялась, что он в какой-то очередной вечер опять исчезнет. Зависимость росла, и я прекрасно понимала, что она совершенно нездоровая, но противиться этому чувству принципиально не хотела.

Хотела я только его. Во всех возможных позах, а потом – в самом сладком для меня: лежать в обнимку, уткнувшись лицом в его горячую грудь, чувствовать себя удовлетворённой и счастливой. Он всегда молчал, но больше не бросал меня сразу же после нашей близости. Ложился на постель спиной, опираясь на подушки, подтягивал меня руками к себе и ворошил рукой мои волосы, массируя кожу головы. Я тихо урчала, пытаясь показать, что мне это нравится.

Украдкой мне нравилось изучать его тело, разумеется, насколько мне это позволялось. Я и до этого ещё поняла, что фигура у него на мой вкус идеальная, но прикасаться к его подтянутому торсу, водить пальцем меж кубиков пресса или чувствовать под ладонью слегка вздувшиеся вены на руках было невероятно приятно.

Мужские руки всегда были для меня отдельным фетишем. Кому что, а для меня самое главное во внешности мужчины – это именно руки. Сильные и мощные, они были довольно нежными, особенно, когда он водил ладонями по моему телу, очерчивая ими фигуру. Надеюсь, моя ему нравилась хотя бы в половину также, как его – мне.

По тактильным ощущениям я также поняла, что у моего мужчины нет бороды или даже ныне модной эспаньолки – терпеть не могу растительность на лице, хотя кого-то она и делает краше. Могло прозвучать смешно – ведь какой у меня был выбор? Никакого не было. Просто хотя бы в этой мелочи повезло.

Прикасаться к своему лицу он мне по-прежнему не разрешал, но про бороду я поняла тогда, когда ощущала его поцелуи на теле. В последние наши встречи я обратила внимание – он приходил ко мне даже без малейшего намёка на щетину. Не думаю, что брился специально для меня, но всё равно эта мысль приходила в голову в ожидании его появления, и я, порой, глуповато улыбалась, думая о нём.

Сегодня время тянулось утомительно долго. Сказать по правде, пытаясь как-то его скоротать, за прошедшие почти три недели я выспалась на всю жизнь вперёд. А чем ещё заняться, если больше ничего нет?

Сомневаюсь, что мои вещи забрали с остановки вместе со мной. Скорее всего, даже самого дешёвого мобильника мне теперь не видать ближайшие полгода… Надо будет как-то связаться с родителями, как только он меня выпустит.

Выпустит. От этой мысли на душе становилось погано, словно меня сажали в холодную грязную лужу. Кто бы знал, что моя клетка мне будет милее свободы?

Иногда мне снились кошмары. Только не такие, о которых говорил мой мужчина, вовсе не был он одним из них. А вот его потеря – да. Порой я просыпалась, резко вскочив на кровати, потому что во сне я… очухивалась на грёбанной автобусной остановке! Потом полдня на душе кошки скребли от охватывающего меня ужаса.

Да, скорее всего, наша история так и закончится. В лучшем случае, если похититель не врёт. А в худшем… в такой исход мне не верилось. Но и «лучший» не устраивал. Я прекрасно осознавала – если меня отсюда увезут, я в жизни его не отыщу и не узнаю, даже если буду стоять прямо перед ним. И это тяготило и раздражало.

Нужно было что-то придумать, поговорить с ним… По сути, я могла высказаться в экран, раз уж в лицо не смогла бы – мешал треклятый кляп. Я прокручивала в голове, что именно можно было сказать, и всё это звучало, как бред сумасшедшей. «Пожалуйста, позволь мне остаться здесь ещё?» Это вопрос, не пойдёт. «Я хочу остаться здесь подольше.» Уже лучше, но, уверена, он только посмеётся.

Сколько у него таких же игрушек, как я? Даже думать не хотелось об этом. Внутри сразу закипала ревность, настолько сильная, что я никогда такой не испытывала. Да уж, если Пит, выставляя меня на улицу, чувствовал хотя бы толику того, что чувствую я в такие моменты, я даже могла понять его гнев и разочарование. Помимо прочего, у меня ещё было дикое желание придушить любую, которая хотя бы коснётся моего мужчины…

Моего. Ага. В моих влажных фантазиях, когда он берёт меня в очередной раз и доводит до оргазма. От этой мысли последние дни было особенно грустно. И вообще, я стала слишком много загоняться, словно мы были в отношениях, а не я прозябала у него в плену.

Хм. Озарение снизошло быстро. Чёрт! Какое сегодня число? Я покосилась на экран. Это вопрос. Но мне очень важно знать! Я подошла к стеклу и постучала в него костяшками пальцев, как в окошко ларька. Ожидаемо, реакции никакой не последовало, поэтому я утвердительно произнесла:

– Мне нужно знать, какое сегодня число. Это важно.

Вновь ноль реакции. Я ощутила, как по ноге что-то потекло. Громко и грязно выругавшись, я тут же стянула с себя платье. Скомкав его, сунула между ног и снова рьяно забарабанила в стекло, цедя сквозь зубы:

– Пожалуйста, мне очень надо…

Договорить я не успела – сзади зашуршала ниша доставки. В этот раз на подносе обнаружилась не еда, а необходимые средства гигиены и новое платье. Я быстро сгребла всё в охапку и, бросив в сторону экрана «спасибо», умчалась приводить себя в порядок в ванной.

Ожидаемо, в этот вечер он не пришёл. Пит тоже ненавидел, когда у меня начинались месячные, каждый раз спал в такие дни в отдельной комнате и деланно сдерживал свою брезгливость, когда я была рядом. Меня это всегда удручало, но я читала в интернете, что я не единственная девушка, которая сталкивалась с таким поведением у мужчин.

Что ж, судя по всему, мне опять «повезло». Настроение скатилось в бездну, и я не стала сдерживать свои эмоции – больше не могла. Не знаю, есть ли у него камеры в ванной – мне плевать. Наверняка есть, так пусть смотрит. Включив воду, я взяла ситечко в руки и, прижимая его к себе, сползла вниз по стене, обняв колени свободной рукой и разрыдавшись.

Даже под горячей водой, почти обжигавшей кожу, было пусто, одиноко… и холодно. Всегда холодно, когда рядом нет его. А зная мой организм, как минимум, ещё дней пять не будет… Не сойти бы с ума. Окончательно.

Глава 11

Стивен

Брифинг опять затягивался, и я старался не заснуть всеми силами. Убеждал себя – это моя компания, это надо мне и только мне, а все остальные присутствующие с радостью растащат её на сувениры при первой же возможности. Я всегда щепетильно отбирал кадры, лично, но всё равно никому в этой жизни больше не мог довериться.

Знаю наверняка, именно по этой причине я преуспевал в делах, топя конкурентов и всегда находясь на вершине пищевой цепи. Доверие – слабость, любой, даже тот, кого считаешь самым близким, легко загонит тебе нож в спину тогда, когда ему это будет выгодно. Когда своя шкура будет важней.

За такой ценный урок я благодарен Люсинде. Если бы я дошёл до такого осознания позже, то прозябал бы на дне, где сейчас топтались мои конкуренты. Те, что были живы и не представляли для меня и моего бизнеса опасности, разумеется. Единственная женщина в моей жизни, которой я имел глупость довериться и даже, пожалуй, любить, бросила меня и предала в самый тяжёлый момент.

В свои двадцать четыре я ещё наивно верил, что мой отец умер от инфаркта. В юной наивности я не допускал мысли, что в этом мире можно купить и продать всех. А в тех редких случаях, когда нельзя – всегда можно найти и другие рычаги давления. Я просто поверил человеку в белом халате и, убитый горем, похоронил отца.

Не сразу удалось осознать, какой неподъёмный груз свалился на мои плечи после прочтения оставленного отцом завещания. В особенности в том, что стояло за ворохом бумаг и сверкающим высотным зданием в центре города…

Поначалу меня вели, как слепого котёнка, и я был уверен в тех людях, даже не понимая, что все они – члены одного и того же клубка ядовитых змей, желающих уничтожить то, что строил мой отец долгие годы.

Единственное, что не учли мои враги – да, я был молод, но не был глуп. Наивная пелена быстро стала спадать, когда я начал замечать несостыковки в отчётах, оттоки средств неизвестно куда, а в СМИ поползли слухи о моём психическом состоянии после смерти отца… Клубок закручивался, свивал верёвку для моей удавки, и я своевременно это уловил и попытался принять меры.

Вот только тогда я не понимал ещё, с кем связался и какие методы у тех, кто вращается в таких финансовых водоворотах. Когда я разворошил змеиный клубок честными методами, конечно, не ожидал того, что случилось после. Немало сил в последствии понадобилось, чтобы избавиться от клаустрофобии, перестать оборачиваться каждые пять секунд, не дёргаться от резких звуков и перманентно не испытывать тревожность.

Всё это было после. После того дня, когда я на своей шкуре испытал, какого это – быть наследником моего отца, миллиардера Кристофера Карстара. Чёрный мешок на голове, разбитое лицо, горящее болью тело, стенания Люси где-то рядом… Как бы ни старался, я никогда не смогу этого забыть. Мне нельзя бояться. Но помнить – приходится.

Я не верил, что такой исход имел большую вероятность, мне казалось – я свихнулся и заигрался в шпионские игры, но моя паранойя спасла мне жизнь. В те времена я плотно сотрудничал с полицией, и не просто с копами, протирающими штаны в участке. В пуговице на брюках был вшит маячок, и за мной приглядывали нужные люди. Я знал, что нужно было лишь дождаться – и нас вытащат.

Вот только Люси об этом не знала, и я увидел её истинное лицо. Как в плохих дешёвых фильмах, похитителям захотелось поизмываться над нами перед тем, как пристрелить. Я понимал, что каждая секунда играет мне на руку, поэтому подыгрывал им, изображая человека при смерти. Да и недалеко это было от правды, если так посмотреть.

С меня сорвали мешок. В тёмном помещении первое, что я увидел – горящие сумасшедшим ужасом глаза Люсинды. Не знаю, что успели сотворить с ней эти уроды, но она изменила своё отношение именно ко мне. Один из ублюдков склонился к ней и нарочито громко, чтобы я услышал, спросил:

– Ну что, крошка. У меня к тебе предложение. Выбирай. Первое – я убью вас обоих. Второе – я дам тебе пистолет, ты выпустишь ему в лоб пулю, мы с тобой немного развлечёмся, и ты будешь жить дальше. Кивни, если второе, – он расплылся в довольной улыбке, косясь на меня.

И она кивнула. Тупая дура. Они бы всё равно поступили бы так, как сами хотели. И не убили бы её, а заставили выстрелить в меня. Ведь тогда на неё можно было повесить убийство. Но, она предала меня. Взяла пистолет, навела ствол на моё лицо и даже не дрогнула. Полиция нагрянула вовремя, ещё бы мгновение, и женщина, которой я доверял, пустила бы мне в лоб пулю, чтобы спасти свою шкуру.

В последствии она ни раз приползала к моим ногам на брюхе, прося прощения, но хищники падалью не питаются. Тот день стал для меня самым большим и важным уроком на всю жизнь. Хорошо, что я не был настолько туп, чтобы жениться, а ведь собирался сделать ей предложение, даже кольцо купил. Идиот. Спасибо судьбе, что отвела, пусть и таким жестоким образом.

С тех самых пор я предпочитал никому не доверять, и это решение было самым важным в жизни. Я окинул взглядом собравшихся за столом. Здесь больше нет ни крыс, ни змей. Я научился отличать их сразу же, как только твари переступали мой порог. А те, в ком сомневался, быстро оказывались за его чертой.

Привычно почесал висок, чувствуя шрам на лице. Широкий и глубокий, как напоминание моей личной аксиомы – доверие – это слабость. Особенно, к женщинам. С тех пор у меня больше не было ни одной, которая могла бы видеть моё лицо. Узнать, кто её трахает. Потому что те, что знали, вызывали у меня отвращение. Светящиеся от жажды наживы глаза, похотливое желание сделать всё, лишь бы окунуться в богатство и роскошь, покрасоваться со мной на пёстрых фотках в СМИ…