Клетка сладкого кошмара

Оставалось совсем немного, когда он остановился на несколько секунд, чтобы кончить в меня. Я уже хотела было расстроиться, но он не вытащил член и не свалил, как делал это раньше. Чувствовал моё напряжение?

Его пальцы легли на клитор, помогая мне, а член продолжил двигаться даже глубже и мощнее, чем до этого. Ощутив, как внутри всё задрожало, я прижалась к его взмокшему телу, застывшему надо мной – мы оба ловили этот момент? Вместе?

Мужчина шумно выдохнул, а мне очень не хотелось, чтобы он выходил из меня и вновь оставлял одну. Мои расслабленные ноги вновь сжались тисками на его бёдрах – нет уж, дорогой, я тебя не отпускаю. Он тяжело дышал и, видимо, не отрываясь смотрел на меня, стараясь при этом не наваливаться всем весом. А вес, судя по всему, был немаленький… ммм, люблю, когда рядом мужчина, а не жалкая пародия на него, обрюзгшая или, наоборот, костлявая.

Утихомирив дыхание, он уткнулся носом мне в шею, от чего стало совсем жарко. Слегка поёрзав от растекавшегося по телу удовлетворения, я немного потянулась к его голове и зарылась носом в волосы. Жёсткие, но не очень короткие – сантиметра три длиной. Отлично, не люблю лысых мужчин, такая вот предвзятая в своей личной вкусовщине. Не сказать, что у меня был выбор, но хотя бы в такой мелочи повезло.

Смутный образ в голове дополнился, но всё равно оставался размытым. Хах, в принципе, если я его когда-то увижу, и мне не понравится, маска может вновь стать вполне полезной. Ко всему остальному у меня претензий нет.

От моего жеста он замер, словно обратился в камень. Мышцы напряглись также, как тогда, когда он в меня кончал, и я почувствовала, какой возбуждающе рельефный у него торс. С минуту мужчина продолжал лежать на мне, наверное, принимал какое-то решение. Я не мешала и больше никак себя не проявляла, вдыхая приятный запах мужчины. Моего мужчины.

Не знаю, как там наш организм это понимает, и как выбирает кого-то для себя. Но, всегда есть вот этот самый момент – близость и то, что после неё остаётся – приятный, будоражащий сознание запах. Я бы не смогла его описать, потому что не хотелось думать ни о чём, только вдыхать его, вбирать в себя, пока есть такая возможность.

Кажется, он делал тоже самое по отношению ко мне, и мы просто замерли в этом моменте, не желая его прерывать. Наконец, он сделал над собой усилие, чтобы оторваться от меня. Отстранился, поднялся и вновь ушёл, оставляя меня в одиночестве.

Спустя минуту бондаж отпустил руки и, шурша, исчез, а я стянула с себя кляп и маску. Убирать их в нишу не стала – даже не поднялась с кровати, продолжая лежать, и отбросила их на простыни. По телу по-прежнему разливалось тепло удовлетворения, но морально было как-то… Обидно и неприятно.

Откинувшись на подушках, я лениво повернулась к двери, словно она могла открыться, и он бы вернулся. Разумеется, я понимала, что этого не произойдёт, но всё равно… ждала. Идти в душ сразу после этого раза не хотелось. Может, просто было лень, а может… вдруг он смотрел сейчас на меня через свои камеры? Не хочу, чтобы подумал, что я хочу от него отмыться поскорее.

Впрочем, наверное, он и так понял, что я странная. Или это нормальное состояние, и моя психика так защищается, рисуя маньяка идеалом? Как бы то ни было, сейчас я почувствовала себя именно одинокой. Брошенной. Стало так грустно, что даже слёзы на глазах навернулись…

Глава 7

Нэнси

Следующие два дня я провела в полном одиночестве. Даже на постукивания в стекло перед экраном никто не реагировал, и никаких букв там не возникало. Словно он снова решил мне напомнить о своей первой инструкции. В груди стали щемиться обида и горечь, но, если я и позволяла себе плакать, то делала это либо подолгу принимая душ, либо закрывая лицо подушкой.

Интересно, он так экспериментирует надо мной или просто банально занят чем-то другим? Думаю, если бы у меня было несколько похитителей, наверняка они заявлялись ко мне по очереди. Или все разом… и все эти «сеансы» проходили бы куда жёстче. Просто потому, что в компании действуют другие механизмы и люди могут позволить себе большие непотребства, чем наедине.

От неприятных мыслей я поморщилась. Сидеть на месте надоело, и я начала расхаживать по комнате из угла в угол. Вряд ли ему что-то совсем не понравилось, и он решил меня наказать. Еда в нише появлялась по расписанию, и после ужина я отмечала для себя, что прошёл ещё один день.

Месяц. Интересно, это точный срок, или меня могут выпустить раньше или позже? Раньше не очень-то и хотелось. Если всё будет продолжаться также, пожалуй, я не пойду в полицию. Как бы дико это ни звучало со стороны, меня в самый подходящий в жизни момент обеспечили кровом и едой, не делают со мной ничего совсем уж вопиющего… Да и, чего уж говорить, трахают так, как я даже в самых влажных мечтах себе не представляла. Почти курорт.

Хмыкнула. Смешно с самой себя. Как мало, оказывается, надо для счастья, когда попадаешь в самую стрессовую ситуацию в своей жизни. Да, где-то в глубине души с момента пробуждения здесь я пребывала в тихом ужасе, но всеми силами душила в себе эти чувства. Может, моё такое быстрое принятие – это попытка обмануть себя. Может, скоро я сорвусь, и стану биться головой об стену, умоляя меня выпустить.

Или, впустить кое-кого сюда. Лучшее лекарство от стресса. Прошедшие дни я задавалась вопросом, что движет моим похитителем. Я понимаю ещё, когда так поступают те, кому вот точно никто бы на свете ни за что не дал, но… да-да, я не видела его лица, и что с того? Каким бы оно ни было, уж если совсем на прямоту, трахаться можно и в темноте. Да и кто туда смотреть будет при таком мастерстве?

Опять хмыкнула. Ну, ладно, про мастерство – это я знаю, так на нём же не написано, чего он там умеет. Может, и к лучшему – я бы тогда тут не оказалась, а мой мужик был бы на расхват в ближайшем клубе. Мой… эх, не отказалась бы. Особенно, от всех этих его прикосновений, которые будоражат не меньше самого процесса…

Пит никогда так себя не вёл. Я словно сразу принадлежала ему, как вещь, которую он и так купил. Как я узнавала в наших ссорах – слишком дорого. Дорого – пару букетов и три похода в кино. Кажется, что я сильно продешевила.

Неожиданно даже для себя, от накатившего негодования я стукнула кулаком по подносу, который сегодня опять доставил для меня стакан с сомнительной мутной жидкостью, но уже без надписи на нём. Кое-как я успела его подхватить, чтобы не разбился, но содержимое вылилось на пол.

Выругавшись, я обернулась. Вообще, не придала бы этому значения, если бы не такая возможность проверить, следит похититель за мной или нет. Подойдя к экрану, я помахала им перед тем местом, где, как мне казалось, располагалась камера. Дабы не задавать вопросов в соответствии с инструкцией, я сказала утвердительно:

– Разлила.

Ползунок на экране продолжил моргать, а надписи никакой не появилось. Я недовольно поджала губы и собралась уже расстроиться, как ниша вновь открылась, и там оказался поднос с точно таким же наполненным стаканом. Попался! Только что мне это дало?

Выпив жижу с сильным аптечным привкусом, я поставила оба стакана на поднос и убрала его. Ниша закрылась, и в комнате вновь воцарилась треклятая звенящая тишина. Видел. Слышал. И не пришёл! Вот мудак! И даже плакать не буду. Или буду…

Плюхнувшись на кровать, я закрыла лицо руками. Рыдать не стала, конечно – не дождётся, но успокоиться получилось слабо. Почему меня так это цепляло до глубины души вот уже неделю – самый сложный вопрос, ответа на который у меня не было. Казалось бы, сиди тихо, не высовывайся – может, и выпустят… Но, что-то с каждым днём, а особенно, после каждой нашей близости, «выпускаться» мне хотелось всё меньше и меньше.

Проведя руками вверх, я запустила их в волосы и стала расчёсывать пятернями. Увы, расчёски мне не выделили. Хорошо, что тут зеркала нет, а то совсем бы расстроилась от своего внешнего вида. Когда я сюда попала, треклятые тёмные корни уже начали отрастать, и с каждым днём становилось всё виднее, что я никакая ни пепельная блондинка.

– Кошка облезлая, – с досадой пробурчала сама себе под нос.

Не сказать, что я когда-либо была поклонницей тру-крайма, но, где-то читала вот такое: почти у всех маньяков есть свой типаж, иногда он максимально детальный, иногда сводится к цвету волос, фигуре и чему-то такому же явному. Что, если мой – любитель блондинок?

– Пусть тогда краску даст, – вновь тихо фыркнула я.

Всё. Разговоры вслух – прямой путь к мягким стенам. Ну, хоть какое-то разнообразие… Экран сбоку тихо зашуршал, и я вздрогнула. Оглянувшись и приподнявшись на локтях, с минуту смотрела на него, но никаких букв так и не появилось. А потом текст замельтешил очень быстро. Я вскочила и подбежала к экрану, чтобы уловить суть:

«…подготовься. Я скоро приду,» – успела прочесть последние строчки.

– Да ну, не может быть, – недовольно пробурчала я, но шустро забрала маску и кляп из ниши. На деле, внутри всё ликовало от предвкушения скорой близости. Наконец-то! Старательно давя на лице улыбку, я послушно отправилась «готовиться».

Глава 8

Нэнси

Подкрадываться в этот раз он не стал – конечно, ведь я его ждала, как никогда раньше. Я слышала, как негромко открылась и закрылась входная дверь, но шагов слышно не было. Очевидно, он всегда приходил обнажённым, так как я не слышала шуршания снимаемой им одежды ни разу.

Кровать сбоку от меня просела под весом его тела, и я замерла, инстинктивно повернув голову в его сторону. Теперь это было несложно сделать – сегодня, помимо уже привычного отсутствия бондажа на ногах, не было и треклятой повязки на голову. Вот и ещё минус одна фигура на его доске… Мне нравится.

В комнате повисла тишина. Опять разглядывает меня что ли? Как будто чего-то там ещё не видел… но, всё равно приятно. Смотрел – значит, нравилось то, что видел. Я ему решила не мешать, раскинувшись на подушках в покорном ожидании.

Где-то на окраинах сознания завертелись нехорошие мысли – вдруг, он делает вид, что поддаётся мне, а на деле замышляет что-то страшное? В тот самый миг, когда я ему доверюсь и не буду уже ожидать ничего подобного?

Такие мысли посещали меня и раньше, но именно сейчас, когда тишина длилась дольше обычного, мне с каждым мгновением становилось всё больше и больше не по себе. Внешне я своё беспокойство никак не проявляла – да и не могла. Взгляд он мой не видит, а с кляпом во рту выражать какие-то эмоции практически невозможно, даже если очень захотеть.

Кожи на животе коснулись кончики его пальцев. Еле ощутимо, но это движение так будоражило, что по телу раскатилась волна мурашек, щекоча и преобразуясь в электрические разряды, молниеносно сбежавшие к низу живота. Чёрт. Я никого никогда в своей жизни так не хотела. И моё тело сдавало меня целиком и полностью.

Рядом раздалось еле уловимое урчание – мой зверь доволен, это радовало и немного успокаивало. Пальцы медленно заскользили по коже вверх, рисуя на ней узоры, а затем коснулись моего соска и слегка сдавили, покручивая, словно настраивая громкость на старом магнитофоне. Ощущение было приятным, но я не хотела быть нечестной и сразу показывать, что мне нравится больше, чем есть на самом деле. Я уже знаю – он мог лучше и жарче, а сейчас просто дразнил меня.

Видимо, зря. Не сказав ни слова, он поднялся и ушёл, совсем меня обескуражив. Вот ведь подонок… Решил покачать меня на эмоциональных качелях? Что тут сказать, отлично получалось! В уголках глаз под маской стали скапливаться непрошенные слёзы, и я зажмурилась. Скоро сниму и спрячусь под подушку, нечего ему смотреть и торжествовать. Вот только бондаж на руках не спешил отпускать мои запястья.

Расстроило моё поведение и решил меня наказать? Чёрт. Это жестоко. В таком состоянии даже за время секса руки затекали, а если так пролежать несколько часов, может что-то очень неприятное произойти. Нарушение кровообращения, судороги… или чего там ещё? Может, оно и к лучшему, что я – не медик, а то воображение уже всё в красках бы нарисовало.

В своей тихой панике я не заметила звука открывающейся двери, только ощутила, что постель вновь прогнулась под весом моего похитителя. Вернулся? Интересно, с чем… Я сжалась, предчувствуя недоброе и мысленно ставя себе галочку – лучше всегда буду ему показывать, что мне нравится каждое его действие.

– Не бойся, – голос прозвучал совсем рядом и действительно успокаивал. Наверное, я сумасшедшая, но каждое его слово всегда ловила жадно и искренне верила. Впрочем, он ни разу мне не врал… – Я решил попробовать кое-что необычное.

Рядом послышался металлический звук, а следом на моих сосках сошлись зажимы. Я задрожала от смешанного чувства боли и возбуждения, а он сразу же провёл по торчащему зажатому по бокам соску каждой груди языком, но это не сказать, что убедило меня расслабиться.

Хмыкнув, он забрался между моих ног, и одной рукой закинул мою ногу себе за поясницу, наклонился и навис надо мной. Губы приятно обожгли шею поцелуем, а затем я услышала его шёпот прямо мне в ухо:

– Каким бы кошмаром я для тебя ни был, я не хочу мучить тебя, Нэнси, – он провёл носом по моей скуле, шумно вдыхая, и вновь вернулся к уху, чтобы добавить: – Если тебе будет чересчур больно или неприятно – разрешаю тебе меня пнуть. Только посильнее, когда я увлечён тобой, не замечаю больше ничего вокруг. Договорились?

Я кивнула и закинула на него вторую ногу. Ещё как почувствуешь… Я не злилась, наоборот. От его слов по телу растёкся жар, хотя он как-то умело избегал со мной полного контакта и не касался членом, хотя и не сомневалась, что он также возбуждён, как и я.

Качнув бёдрами ему навстречу, я умудрилась дотянуться клитором до его горячего органа и, не давая отпрянуть, стала водить киской туда-сюда, лаская член от основания и до самой головки и смазывая его своей смазкой. Он не стал отстраняться, только задышал чаще, опаляя своим дыханием мою кожу.

Лизнул вершинку моего соска и сразу же подул на него, и от этого необычного ощущения я заёрзала, а внизу ещё больше добавилось влаги, которую я продолжила распределять по всей длине его члена, особенно задерживаясь на самой чувствительной части возле головки.

Впервые услышала его стон, скорее похожий на приглушённый рык. Пусть знает, каково мне, когда он дразнит меня. Месть всегда сладка, мой дорогой. Вот только власти и свободы у него было больше, поэтому он сразу же воспользовался своим преимуществом.

Резко выпрямившись, он подхватил меня за бёдра, с силой сжимая их пальцами, и вогнал в меня член на всю длину. После такой длительной прелюдии мне хватило пары движений, чтобы тело задрожало от оргазма, но он как будто даже не заметил.

Меж зажимов на сосках была цепочка – я ощущала, как её холодные кольца перекатываются по коже между грудей. Холодность металла на мгновение сменилась жаром его руки, а следом я почувствовала, как цепочка натянулась вверх, а соски ответили болью, лишь обострившей восприятие, отчего наслаждение стало ещё ярче.

Сжимая одной рукой мою ягодицу, а другой – натянутую цепочку, он продолжил вколачиваться в меня с неистовой силой. Я было пыталась двигаться ему навстречу, но при таком рьяном напоре вряд ли он это замечал, поэтому я просто расслабилась, отдаваясь ему на милость. О, да, такой наездник мне явно был по нраву: сбрасывать его не хотелось, а зажимы на сосках добавляли новых противоречивых ощущений, совмещавших желание и боль.

Даже когда он совсем разошёлся и натянул цепочку чересчур, я не стала его сбивать, ощущая, что мой мужчина на грани пика. Чем быстрее он двигался, тем больше распалял и меня – ни разу не получала несколько оргазмов за один секс, но, если он продолжит ещё хотя бы немного… Вспышка накрыла резко и неожиданно. От боли мои ощущения разгорелись до предела, и я вновь кончила, с новой силой обхватывая собой его горячий член внутри.

Моё тело дрожало так, что в этот раз он не мог не почувствовать мой оргазм. Видимо, это приблизило и его – цепочка упала мне на живот, а ладони мужчины сжали мои ягодицы с неистовой силой прежде, чем он излился в меня.

Предугадав, что будет дальше, я что было силы сжала ногами его тело, направляя к себе. Не передать словами, как не хотелось его отпускать и оставаться вновь в одиночестве. Наверное, он такого отчаянного хода вновь не ожидал, потому что потерял равновесие и повалился на меня, снова еле удержавшись на локтях. Второй раз попался на один и тот же трюк? Сильно сомневаюсь. Скорее, уже предполагал, что я так поступлю, и не стал сопротивляться.

На этот раз он не стал уходить. Просто лежал на мне, но осторожно, не наваливаясь всем весом, а переводя часть его на локти и колени. И я кожей чувствовала, что он смотрел на меня. Да вот только… что там увидишь, за всеми этими излюбленными им штуковинами?

Слегка приподнявшись, он отстегнул зажимы и, судя по звуку, бросил их на пол. Соски саднило, но не сказать, что боль была нетерпимой. Мой мужчина был прав – это очень необычно. Вот и всё, сейчас точно уйдёт…

Вершинки соска коснулся его горячий язык. Очень нежно, словно извиняясь, он кружил то над одним, то над другим соском, и внизу живота вновь стало сладостно собираться желание. Я по-прежнему ощущала его член между ног, и слегка сжала стенки влагалища, показывая, что мне нравятся его действия.

По коже возле соска скользнул поток воздуха от одобрительного фырка, а затем он повёл языком меж моих грудей выше, ненасытным поцелуем впиваясь в мою шею, поднимаясь по ней к скуле, щеке, виску. Я качнула головой в его сторону, тоже желая ощущать его запах, и бесцеремонно и шумно вдохнула, чувствуя, как все внутренности сжало от приятного пряного аромата моего мужчины.

Снова фыркнув, он немного отстранился, кажется, не потому что ему не понравилось. Поколебавшись с полминуты, он тихо спросил меня:

– Ты очень сладкая, Нэнси. И я хочу чувствовать тебя больше, – и без того низкий голос стал ещё ниже, будто он всерьёз волновался, но пытался это скрыть. – Я отпущу твои руки, но есть условия. Ты не станешь снимать всё, что у тебя на лице, и не будешь трогать руками моё лицо. Если согласна и будешь хорошей девочкой, просто кивни.

Я быстро закивала. Условия мне были более чем понятны – он по-прежнему хотел оставаться инкогнито, а значит, любое моё прикосновение к его лицу могло выдать черты. Впрочем, шальная хулиганская мысль так и сделать посетила голову сразу же – тогда он не захочет от меня избавиться уже через две недели.

Само собой, разум в голове тоже присутствовал и отрезвлял. Как раз у него так будет больше поводов от меня избавиться, а методы мне могут не понравится совсем. Пока я играю по его правилам – я хорошая девочка, но стоит оступиться, и кто знает, к чему это может привести.

Нарушать я их не буду. Пока что. Не из страха. Мне просто не хотелось его расстраивать. Не хотелось, чтобы он снова ушёл. В его объятиях так уютно и тепло, а такого удовлетворения я в своей жизни не испытывала никогда. И пусть я наивная дура с такими рассуждениями – живём один раз. Так уж сложилось, что в этой клетке обитает тот, кто зовёт себя моим кошмаром, совершенно не подозревая, что для меня он – самый сладкий в жизни сон.

Глава 9

Нэнси

Сверху раздался щелчок, и бондаж исчез. Первым своим порывом я обняла мужчину за плечи, вцепившись пальцами в разгорячённую после секса кожу. Он вздрогнул от неожиданности, опустил своё лицо к моей шее и глухо рассмеялся, запустив руки мне под спину и ответно прижимая меня к себе в объятиях.

Такое приятное ощущение… нужности? Важности? Не знаю… По сути, мы просто любовники, я ничего о нём сказать не смогла бы, кроме того, что с ним очень хорошо в постели. Я не знала ни его имени, ни внешности, ни ещё каких-то мелочей из его жизни, но каждое прикосновение мужских рук сводило меня с ума. Это какая-то тактильная эйфория, особый язык, на котором мы говорили друг с другом, и этого было не просто достаточно – этого было с лихвой.

Я провела рукой по широкой спине, осторожно и нежно, опасаясь спугнуть. Не знаю, чего его так веселило в моём поведении, да и не хотела бы узнавать. Пусть смеётся. Только не уходит.

Опершись о кровать локтем, он перекатился на спину, водружая меня сверху на себя. От неожиданности я замерла, положив ладони ему на грудь. Она спокойно вздымалась от его дыхания. Он уже успел перевести дух и просто отдыхал, следя за моей реакцией. А я, признаться, даже не знала, как вести себя дальше.

Что он этим хотел показать или сказать? Чтобы я занялась с ним сексом в позе наездницы? Пит всегда любил эту позу, лежал бревном и получал удовольствие. Наверное, её любят все мужчины, а вот я терпеть не могу, так как вообще ничего приятного в ней не вижу.

Его член по-прежнему был во мне, и я стала потихоньку двигаться на нём. Мало ли, что мне там может нравиться, иногда надо думать не только о себе… На предплечье ощутимо сжались его пальцы, потянувшие меня вниз. Я послушно легла на него всем телом, а его вторая рука властно опустилась мне на поясницу, и сдвинулась ниже, однозначно веля остановиться. Я подчинилась и вновь замерла, пытаясь понять, что же тогда он от меня хочет. Мало верилось в то, что только поваляться в постели, как это делают влюблённые парочки.

Запустив руку мне в волосы, он притянул меня к себе за затылок и уткнулся носом в висок, не позволяя отстраняться или противиться, хотя я и не собиралась. Только была напряжена от того, что не понимала его желаний и очень боялась в чём-то облажаться.

Ладонь мужчины медленно блуждала по моей ягодице, поглаживая меня и как будто изучая каждый миллиметр моего тела. Я немного расслабилась, млея от приятного прикосновения, но стоило пальцам оказаться меж ягодиц, сразу же сжалась.

Пит постоянно склонял меня к анальному сексу, для него это было какой-то идеей-фикс, и однажды я сдалась и согласилась. Не передать словами, насколько это было больно и ужасно, а у него прибор сильно меньше, чем у моего партнёра сейчас. Он меня просто разорвёт…

Моё дыхание участилось от накрывшей тихой паники. Я не буду ему противиться, но потом будет больно и неприятно – в этом нет никаких сомнений. Пальцы мужчины вернулись на мою поясницу и стали рисовать узоры на спине. Раздумывал, мучить меня или нет?

Сердце бешено застучало в груди. Неосознанно я потянулась щекой к его щеке и доверительно коснулась её, не представляя, поймёт он мою просьбу или нет. Что угодно, но только не это, пожалуйста… Его щека дёрнулась, наверное, он улыбнулся. Вновь шумно вдохнул и вытащил из меня член, хотя я успела ощутить, что он вновь был в полной готовности.

Одним его движением я снова оказалась под ним, сильная рука мужчины требовательно перевернула меня на живот, и я снова сжалась, понимая, что меня сейчас ждёт. Я обречённо уткнулась лицом в простыни, готовясь сдерживать крики, которые будут слышны даже через треклятый кляп.

Его разгорячённый член лёг меж моих ягодиц, но входить он не спешил, как будто бы просто пристроил его, как ему было удобно, а сам стал осыпать приятными поцелуями мою спину. В другой ситуации я бы расслабилась, но тут, мой милый, ничего не выйдет. Предвкушение острой разрывающей боли расслаблению не способствует. Зная, как это невыносимо, я даже переживу, если он уйдёт прямо сейчас. И ещё долго не придёт потом.

Вот только он не сдавался, продолжая гладить меня и целовать, приятно водя горячей ладонью меж лопаток, веля подчиняться. Я подчинялась. Но, потом никогда ему этого не забуду и точно не стану доверять. После нашего первого раза больше не случалось, чтобы наша близость приносила мне боль. Видимо, всему хорошему приходит конец…

Вздрогнула, ощутив его пальцы на моём клиторе. Он медленно водил ими по нему, явно недовольный отсутствием у меня желания. Честно, я просила саму себя подчиниться, потерпеть, но только сильнее сжималась и закрывалась. Где-то на моём загривке раздался приглушённый рык, утонувший в жадном поцелуе с прикусыванием моей кожи.

Видимо, ему надоело пытаться распалить во мне угасшее желание. Он убрал пальцы от клитора, а затем резко и с силой вошёл в меня. Вот только не промеж ягодиц, как я этого панически боялась, а во влагалище, стенки которого тут же сжались от приятного ощущения его во мне. Там, где этого хотелось. Там, где было приятно, а не больно.

Направляя одной рукой меня на себя, он медленно двигался во мне. Я неуверенно приподняла попу ему навстречу, всё ещё боясь, что он может не так меня понять и всё-таки сменить отверстие для проникновения.

Ягодицу приятно обжёг несильный хлопок – как мне показалось, одобрительный. Может быть, он изначально не собирался брать меня в задницу, а злился только на то, что я его боюсь и не раскрываюсь? А может, просто прочёл меня и не стал делать то, чего не хочу именно я? Если последнее, то такого мужика точно надо брать, пока плохо лежит. И – не как любовника на какое-то время.