Лукоморье. Книга Третья. В объятиях холода

Эти мысли были уже утром, после кошмарного пробуждения, а тогда, во сне, Ефим бежал назад, не оглядываясь. И, как это зачастую бывает, спасительный бег превратился в скованное непроснувшимися мышцами жалкое топтание на месте. Позади страшно ухнуло: гигантская нога вдавила выпавшую шапку снега.

Хорошо, что он не проснулся с криком. Но только потому что сразу после пробуждения ощутил, насколько пересох его рот.

Надо возвращаться домой. Да и вообще изначально не стоило соглашаться. Вот же Воронин! Знал, чем заманить. Всё просчитал наперед.

Южаков вздохнул. Он дойдет с ними до Северного, выполнит свою часть уговора, а дальше изыщет способ сойти с маршрута.

«Изыщет»! Чеширский ананас…

***

«25 января 2019 г.

Приехали в Вижай около двух часов дня. Выясняется, что дальше ехать сможем только утром.

Распрощались с группой Блинова, которая уехала дальше.

Колонутов».

«26.01.2019.

На улице – 17°С.

Нашли столовую и завтракаем в ней. Местный гуляш с холодным чаем.

Наконец-то договорились с водителем и едем до 41 участка на машине.

Выехали только в 13:30 а в 41-м были около 16:30. Ехали на ГАЗ-66 наверху. Замерзли все.

Кривошеев».

«26.1.19

Не могу, хотя и пробовал. Костя Тащро».

«27.01.19

Погода хорошая. Договорились, что до 2-го Северного довезет тюки лошадь. Взамен помогаем деду Славе разгрузить воз сена. Ждем лошадь до 4 часов.

Купили 4 булки хлеба и 2 из них тут же съели.

Лошадь идет медленно. Какой же кайф идти без рюкзаков!

Прошли за 2 часа 8 км (речка Ушма).

Темнеет. Вся задержка из-за лошади. С нами едет Фима Южаков. Он заболел и не может дальше идти.

Выяснилось, что 2-ой Северный – это заброшенный геологический поселок с единственным целым домом. Ночью в темноте едва нашли его. Сделали костер из досок. Затопили печь. Всё благополучно. До трех ночи ржали как ненормальные.

Петренко».

«28 января.

Утром часть ребят во главе с Фимой Южаковым, нашим известным геологом, пошли в кернохранилище, собрать камни для коллекции. Ничего, кроме пирита, не нашли.

Долго готовились: мазали лыжи, подгоняли снарягу. Ефим уезжает домой. Жаль, конечно, с ним расставаться.

Вышли в 11:45. Идем вверх по реке Лозьве. Приходится останавливаться и убирать снег с лыж. Берега скалистые. Затем скалы попадаются только местами, а берега становятся пологими, сплошь покрытыми лесами.

Встаем на привал в 5:30 на берегу Лозьвы. Сегодня первая ночь в палатке. Ребята возятся с печкой. После ужина сидим у костра. Зоя пытается учиться на мандолине под руководством нашего главного музыканта Руслика. Затем снова возобновляются рассуждения про любовь. Наговорившись, вползаем в палатку. После этого ещё долго не могли заснуть, о чем-то спорили, но наконец всё стихло.

29.1.19 г. День второй, когда мы идем на лыжах. Шли от ночевки на Лозьве к ночевке на реке Ауспии по тропе манси. Погода хорошая. –13°. Ветер слабый.

Костя Тащро».

«30 января.

С утра –17°, похолодало. Зато солнце так и светит.

Идем, как и вчера, по мансийской тропе. Иногда появляются на деревьях зарубки – мансийская письменность. Вообще много всяких непонятных таинственных знаков. Возникает идея нашего похода: «В стране таинственных знаков».

Ещё два перехода – пять часов – и время остановки на ночлег. Долго искали место, вернулись метров на 200 назад. Отличное место для хорошего ночлега.

Колобродова».

«31 января 2019 г.

Сегодня погода хуже: ветер (западный), снег (видимо, с елей, ибо небо совершенно чистое).

Вышли относительно рано (около 10 утра). Идем по проторенному манси лыжному следу (до сих пор шли по мансийской тропе, по которой не очень давно проехал на оленях охотник).

Сегодня была удивительно хорошая ночевка: тепло и сухо, несмотря на низкую температуру (-18°, -24°). Идти сегодня особенно тяжело. След не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом проходим 1.5 – 2 км. в час.

Постепенно отдаляемся от Ауспии, подъем непрерывный, но довольно плавный. Ели кончились, пошел редкий березняк. Выходим на границу леса. Ветер западный, теплый, пронзительный, скорость ветра подобна скорости воздуха при подъеме самолета. Наст. Голые места. Об устройстве лабаза даже думать не приходится. Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спустились на юг – в долину Ауспии, принялись за устройство ночлега. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, в сотне километров от населенных пунктов».

Воронин закончил свою запись в общем дневнике и выключил фонарь. Сразу стало темно.

Он достал телефон и, открыв папку с сохраненными файлами, отыскал фотографию Зои.

Какая же она красивая! И гордая. Всё ждет своего принца на белом коне. А ведь за ней пытается ухлестывать, должно быть, половина потока. А вторая половина просто молча хочет её. Он и сам уже несколько раз делал Зое недвусмысленные намеки на желание начать серьезные отношения. Все-таки впереди его ждет вполне определенное и светлое будущее. Его разработку в сфере радиоволн уже вовсю тестируют в полевых условиях, а в дальнейшем она будет применяться в гражданских и военных сферах. Ему, Илье Воронину, даже предлагают после окончания учебы занять должность заместителя декана факультета. Что ещё ей нужно?

Но нет, Зоя каждый раз переводит все в шутку или же уходит от ответа. Играет с ним. Крутит и вертит, наблюдая, хватит ли у него терпения ждать её. И всегда, когда он зовет её с собой в походы, соглашается сразу. Но надежда на то, что она скажет «да», в очередной раз оборачивается её веселым и беззаботным «до встречи» на вокзалах обратного пути.

Илья выключил телефон. Убрал его к своему изголовью. Совершенно бесполезная в этих местах вещь. Связи нет, про интернет и говорить не приходится. Хорошо, что ему улыбнулась удача и один из начальников завода раздобыл подробную карту местности у своих знакомых из числа бывших военных. Карта, естественно, была ещё лохматых восьмидесятых годов, и множество отметок населенных пунктов сейчас, после бурных девяностых, перестали быть актуальными. Но, с другой стороны, реки, горы и прочие красоты ландшафта, если и изменились в названиях, то местоположение свое сохранили на все сто. Правда, ради подобной удачи пришлось дать обещание привезти из Северного каких-нибудь образцов руды для местного школьного музея. И это надо было провернуть со знанием дела. Связь полезная и может в дальнейшем пригодиться ещё не раз.

В группе, уже почти сформированной к тому моменту, не оказалось никого, кто бы хоть немного интересовался геологией. Пришлось разыскивать на факультете. Кто-то посоветовал поговорить с Южаковым. Ефим действительно вполне прилично разбирался во всех этих камнях, даже интересовался палеонтологией, но походного опыта не имел вообще никакого. Нет, ходил раз или два на какие-то летние экскурсии, но ведь это не то!

Узнав о подробностях похода, Южаков сперва отказался. Но потом, выяснив, что на маршрут идет и Зоя, помедлив, дал согласие. В этот момент Илье захотелось заехать ему по роже. Слишком уж наглой и улыбчиво-сладкой стала она. Ещё один наивный ухажер. Приходилось держать себя в руках и обдумывать каждое слово, чтобы не послать Ефима на хрен раньше времени. К счастью, при транспортировке группы в кузове машины Южаков проморозил задницу, застудил нерв и к дальнейшему продвижению на активной части маршрута оказался непригоден. Хорошо, что у него хватило сил съездить в поселок и набрать необходимые для музея камни, после чего, отдав часть общего груза, который нес он, Ефим распрощался со всеми и пошел обратно. На лыжах!

Вот так вот. И это при воспаленном нерве, когда, по идее, даже ногой двинуть нормально не можешь. Странно, конечно, всё это. Но для него, Ильи, какой-то принципиальной разницы нет. То, что Южаков хитрил, было ясно почти на сто процентов. А почему? Понял, что не рассчитал свои силы? Или, поразмыслив, докумекал, что Зоя ни при каких обстоятельствах не будет с ним? Да не важно, главное, что поход продолжается. Очередное испытание воли, духа и собственных сил. И Южаков здесь совершенно чужой. Даже за те дни, что они были вместе, Ефим большую часть времени держался особняком, так и не найдя общих тем для бесед с другими ребятами.

Следующим чужаком, являющимся совершенной противоположностью первого, оказался Зотов.

Это был опытный не только путешественник, но и человек. Побывавший на войне. И, конечно же, опасный сердцеед. По одному его виду было ясно, что он нравится бабам, они его любят, а он любит их. И никогда надолго не задерживается в постели у очередной пассии. О да! Этот был свой в доску! Как рыба в воде. Даже он, Илья, будучи самым опытным походником не только в этой группе, но и во всем универе, слушал Зотова, раскрыв рот и признавая его правоту в возникающих спорных вопросах. И все его слушали. В том числе и Зоя. Слушала и смотрела на него. А он на нее.

Неужели всё это время она ждала кого-то подобного? Кого-то много старше и опытнее тех, кто окружал её в университете? Того, кто, пройдя сложный и интересный путь, мог бы стать надежным спутником и опорой в любой жизненной ситуации?

И неужели все предыдущие кандидаты на её нежную руку и доброе сердце расценивались изначально только как хорошо знакомые и преданные друзья?

Голубые озера Камчатки. Долина бабочек в Турции. Ущелье Куллумкол Приэльбрусья. Список мест, где удалось побывать Саше, действительно впечатлял. И стоит признать, что, если отодвинуть в сторону ревность и придумки относительно частой смены партнерш, то Зотов предстает надежным спутником. Хотя и с некоторыми странностями. Главной из которых была та, что, будучи Александром, он с первого дня попросил называть его Семёном.

Второй странностью были весьма убедительные слова Малышева, вписавшегося за Зотова, когда последний отказался идти в поход с группой Согрина. И дело тут даже не в том, что пришлось поменять состав, а в том, что Малышев просил за неизвестного ему человека. Или они раньше где-то пересекались? Но это могло быть только лет десять назад, если не больше. Петр Петрович в Екатеринбурге сидит безвылазно уже бог знает сколько времени, Илья это отлично помнит.

Сам Зотов объяснял свое желание сменить группу и как можно быстрее завершить маршрут отъездом на родину, к матери, и подачей документов для ходатайства относительно награждения его почетным званием «Отличник физической культуры и спорта», позже дающим право на получение звания «Ветеран труда».

И тут опять вопросы. Если профессиональный туризм и можно отнести к спорту, то выходит, что Зотов уже успел осуществить «многолетнюю и плодотворную работу по его развитию» или имел «успехи в подготовке спортсменов и иных специалистов»? Допустим.

Но почему он не может сперва решить какие-то неотложные дела на своей родине у мамы, а после этого вернуться к своим амбициям?

Нет. Это опять ревность. Только она, и больше ничего. Мало ли что у этого Зотова за обстоятельства. Чужая жизнь, а уж тем более мысли, как говорится, потемки.

Но ничего! Ещё ничего непоправимого не произошло. Поход закончится, Зотов уйдет, и Зоя опять будет его. Она не останется с Сашей. Конечно же, нет. Ему нужно на Кубань, к матери, а Зое нужно учиться. Она рассудительная девушка и сможет правильно выставить приоритеты.

А если нет? Если каждый проведенный с этим Зотовым день только усиливает её привязанность, заинтересованность или влечение… что там у них начинается в подобных случаях? И если гормоны своей неукротимой и неконтролируемой активностью подавят волю и разум?

Черт бы их всех побрал! Как же всё сложно-то!

Нужно как можно скорее завершить поход и расстаться с Александром. Пока что это единственный способ предотвратить потерю Зои.

Да. Надо ускориться. Но это будет трудно. За последний день погода значительно ухудшилась. И это тогда, когда цель уже близка. Как будто специально кто-то делает.

Воронин передернул плечами. Вспомнился жуткий ночной кошмар, приснившийся ему в одну из первых ночей: гигантское нечто, бредущее сквозь снег навстречу ему.

Это было действительно страшно.

Может быть, воображение играет с ним подобные шутки? Ещё и девчонки всю дорогу про манси талдычат. Знаки, тайны…

Вспомнился короткий разговор с неким мужчиной, произошедший на турбазе Чистоп поселка Вижай, куда на ночь заселился их отряд в ожидании продолжения путешествия.

Каким образом этот незнакомец разузнал цель их похода, так и осталось для Воронина загадкой. Но больше всего Илью удивила брошенная этим человеком единственная фраза: «Не ходите туда». И всё. Сказал и ушел по каким-то своим делам.

Почему не ходить? Кто это вообще был? Откуда он узнал?

Может, он ошибся и имел в виду совсем другое? Тогда что? Другое место?

Но это не отвечает на вопрос.

Нет, это всё ерунда. Надо действовать по намеченному сейчас плану. Завтра обустроить лабаз, оставить в нем часть груза и налегке взойти на вершину горы. Спуститься и идти дальше. Ночлег по такой погоде, в лучшем случае, будет через километр от подножия. Ну или можно устроить привал у основания горы. Если же погода не поменяется и сооружение лабаза займет больше времени, придется ночевать там, где группу застигнет ночь. Даже если это будет склон горы. Палатка теплая, печка греет хорошо, спальники из толстой синтетики вполне выдержат такую ночевку. Это будет лучше, чем, взойдя на гору и поняв, что времени не осталось, идти назад, а утром заново тратить часы на преодоление уже пройденного пути.

В этом решении должен помочь Зотов. Ему ведь тоже нужно как можно быстрее закончить поход. И в этом их желания совпадают.

Если бы только в этом!

***

Всё оказалось сложнее, чем он предполагал с самого начала. За время похода с этими детьми ему так и не удалось отыскать то, что хотя бы отдаленно напоминало данную ему ориентировку. Да, она весьма скудная и может выглядеть вообще как угодно. Но, с другой стороны, в квадрат, который по расчетам Яна должен максимально соответствовать результатам первичного сбора информации, они войдут только завтра. Так что рано унывать. Вторая часть оплаты с обещанными бонусами ещё может быть его.

Сейчас Семёна волновало не это. Уже несколько дней его почти в буквальном смысле убивал неконтролируемый страх, возникший после яркого и детального кошмара, увиденного ночью. Страх, усиливающийся каждый день и каждую ночь. Вылившийся в итоге в четкое осознание того, что около финальной точки маршрута, которая действительно скоро будет им найдена, его, Семёна, ждет непреодолимая опасность. А, стало быть, и смерть. Но это не входило в его планы. Смерти не нужны деньги. У смерти нет никаких планов. А у него будут деньги и есть планы! Им со смертью не по пути.

Как же несправедливо-то…

Но выход есть: если один не может бороться с неизбежным, то двоим это уже по плечу. Надо всего лишь подговорить одного из парней. Рассказать что-нибудь, пообещав процент от прибыли. А если и в самом деле случится беда, то одному на помощь придут и другие восемь.

Самозванец повернул голову. В темноте палатки рядом угадывался профиль мирно спящего Лешки Колонутова.

Вполне подходящая цель. Закрытый, неразговорчивый. Такой трепаться потом не станет. Пожалуй, стоит попробовать затащить в гипотетическую яму-вход именно его. А если это окажется бездна, то не всё ли будет равно?

***

«Выпуск новостей на канале «Вечерний Отортен», 1 февраля 2019 г.

Встретим новый день увеличением туристорождаемости!

Философский семинар «Любовь и туризм» проводится ежедневно в помещении палатки. Лекции читает доктор Тащро и кандидат любовных наук Холстинина.

Армянская загадка: можно ли одной печкой и одним одеялом обогреть 9 туристов?»

Лиза прочитала шуточную заметку, начатую Зоей и продолженную затем Ильей. Улыбнулась. Кандидат любовных наук… Кто бы говорил!

Но ни обиды, ни даже намека на сердитость не было. Сейчас рядом с ней, на этом краю света, под одной крышей сидят близкие ей люди. Веселые и открытые. Шутят и смеются, так как именно смехом и юмором, пусть иногда и черным, можно преодолеть возникающие тяготы и трудности походов.

Интересно, почему даже в наше время люди ходят в походы? Ведь нынче большей части населения подавай ленивые варианты развлечений.

Возможно, каждый идущий в поход человек находит в нем что-то свое. Но общим для большинства, наверное, являются впечатления, которые нельзя получить нигде, кроме как в дикой природе. Многие привычные вещи становятся другими, а с чем-то вообще сталкиваешься в первый раз и убеждаешься, что то, что раньше казалось невозможным, действительно может быть. Горная тайга действительно может быть синей, а туман после дождя – нефритовым. Ночь может быть такой темной, что не видно даже вплотную стоящего человека, или, наоборот, настолько светлой, что разглядишь рисунок от подошвы ботинка на снегу.

Но, однозначно, этого нужно желать. Человек должен сам хотеть выбраться на природу, стремиться к ней. Если душа не лежит, то даже самый красивый поход превратится в пытку. Потому что любой контакт с дикой природой – это трудности и испытания.

Но, с другой стороны, вот они – простые ребята, сидят и лежат вокруг неё. Проверенные временем и этими самыми испытаниями. На них она может положиться в любой момент, при любой трудности и даже опасности.

Например, Димка Петренко. В одном из их совместных походов Дима отогнал от палатки медведя голыми руками. Просто вышел и пошел на него. Кто из знакомых, предпочитающих пассивный отдых на пляже, способен на такое? Или вот Руслан Свободин и Гришка Кривошеев. Один – тихий, рассудительный спортсмен-боксер, другой – неугомонный весельчак, способный в любой момент выкинуть шутку. Полные противоположности друг друга, однако оба в очередной раз, оставив уют и покой цивилизации, идут против моды нового времени. Несмотря на то, что уже закончили учебу и работают не где-нибудь, а в серьезном учреждении: на производственном объединении «Маяк». Гришка рассказывал, что они там делают какие-то компоненты для ядерного оружия и занимаются регенерацией отработанного топлива. Круто, в общем, всё.

Лешка Колонутов тоже устроился, работает старшим лаборантом в институте машиностроения. Закрытый и тихий человек, любитель курить трубку. Так и представляется в белом халате, среди столов и разных экспериментальных аппаратов, в сизых клубах табачного дыма. Чисто Иван Ефремов. Почему-то в старости он видится именно таким.

И Костик со своей непривычной для русского слуха фамилией Тащро. Будущий уже потомственный инженер.

Лиза села поудобнее, ещё раз перечитала написанное ребятами, после чего быстро напечатала свою часть:

«В последнее время в научных кругах идет оживленная дискуссия о существовании снежного человека. По последним данным, снежный человек обитает на Северном Урале, в районе горы Отортен».

Снежный человек. Подобные темы весьма популярны в журнале, который любит читать отец. Причем, что самое интересное, ко всему прочитанному он относится с явным скепсисом, ну или, по крайней мере, делает такой вид. Однако каждую пятницу, возвращаясь с работы, приносит домой свежий номер и затем сидит весь вечер в кресле на кухне, попивая чай и читая новинку с последней страницы к началу.

Лиза задумалась.

А вообще-то было бы интересно написать в этот самый журнал собственную статью. Вот бы отец удивился! Так её и назвать: «По следам таинственных знаков».

Сколько же кругом тайн и загадок! Схороненных под метрами пыли прошедших лет, занесенных беспамятством и равнодушием бывших хранителей. И как же здорово, собирая по крупицам старинные легенды и сказки, открывать для себя заново мысли и обычаи давно минувших эпох. Узнавать страхи и надежды некогда живших на этих землях людей. Ведь они, как и мы сейчас, когда-то были живыми, во что-то верили, чего-то боялись. Любили…

Чего, к примеру, стоят хотя бы карело-финские сказания. У них, как и у славян, целая куча всевозможных духов, которые живут в лесах, в болотах и даже в отдельных видах зверей и растений. Например, дух рябины.

Или, например, ещё одна история. Лоухский район – самый северный и крупный в Карелии, с одноименным поселком городского типа. По преданию, где-то в этих местах среди деревень жила злая старуха Лоухи, хозяйка Похъёлы – северной страны и загробного мира.

Лиза вспомнила увиденную совсем недавно картинку. На ней типичная сказочная старуха держала на раскрытой ладони рыжую бельчонку.

«…В дом свой гостя доставляет.

Там голодного кормила,

Платье мокрое сушила…»

Ну чем не наша Баба-Яга?

Иногда действительно складывается ощущение, что всё многообразие различных мифов больших и малых народов, по крайней мере, на одном материке, является следствием раздробленности и появления границ со своими наречиями. А до какого-то момента и сказки, и герои были у всех одни и те же. Как, возможно, и язык.

– Ребята! Смотрите!

Голос принадлежал Кривошееву, вышедшему минутой ранее на улицу.

Вслед за остальными, Лиза выбралась из палатки. Отогретое в тепле лицо тут же сковал мороз, в грудь ударил холодный воздух. Изо рта вырвалось облачко пара.

– Что случилось?

Все стояли, обступив Григория.

– Шар! – он указал рукой в сторону черного неба. – Там был большой огненный шар!

– Где? А где он?

– Улетел. Пока вы все выбирались, он улетел.

– Он был большой? Комета? Или шаровая молния? Но разве они бывают зимой? – вопросы продолжали сыпаться со всех сторон.

– Идемте внутрь, – Кривошеев подтолкнул стоящего ближе всех к нему Костю. – Кое-что покажу. – И уже внутри, когда все расселись ближе к центру, достал из кармана телефон: – Вот. Успел снять.

Кадр был нечеткий. В размытых контурах можно было разглядеть горизонт остроконечных елей, впивающихся своими верхушками в черноту неба. И в верхнем левом углу – широкую яркую полосу: что-то на большой скорости пронеслось мимо включенной камеры.

Телефон пошел по рукам. Каждый пытался рассмотреть и распознать в этом странном пятне нечто знакомое, что могло навести на разгадку.

– Падающая ракета? Или, скорее, часть ракеты. Какая-нибудь отработанная ступень.

– Был бы грохот тогда. Или взрыв. А мы ничего не слышали.

– Да. И потом, обычно же всё падает строго вниз под действием закона притяжения. А тут как будто бы в сторону летело. Да, Гриш?

– Да. Летело в сторону, – подтвердил хозяин фото.

– Может быть, ракета, которая только что стартовала? Они же по баллистической траектории взлетают. Или я что-то путаю?

– Так всё равно мы ничего не слышали. Там же рев стоит такой…

– Молния, ребята. Это была шаровая молния!

– Да ну, где ты видел молнии таких размеров?

– Я их вообще никогда не видел. Только на фотках. Выглядят похоже, вот и предложил.

– Не… Это было далеко. Большого размера.

Ещё какое-то время они продолжали обсуждать произошедшее, но с каждой минутой интерес падал. Все выдвинутые теории по тем или иным причинам были отметены, и отсутствие продвижения в разгадке делало дальнейшие дискуссии малопродуктивными.

А если нет никакого результата, зачем впустую тратить на него время? От решения задачи ровным счетом ничего не изменится. Опасности никакой нет. Был бы пожар, уже стало бы видно. Лучше подумать об этом с утра, а ещё вернее – на обратной дороге в поезде. А сейчас пора спать.

К той же мысли, видимо, пришли и все остальные. Стали неспешно снимать обувь, верхнюю одежду. Укладываться – кто поверх спальников, кто залезая внутрь.

За полиэстером полога завывал ветер.

Лиза задремала, убаюканная его одинокой песней и теплом печки.

Резкий, словно удар ножа, приступ паники вырвал её из сна. Внутри палатки вскакивали выдернутые с нагретых мест люди. Метались, натыкаясь друг на друга. Рядом с Холстининой кто-то – она не поняла, кто – рубанул по скату палатки ножом. Сбоку раздался новый треск разрываемой ткани. По ушам рубанул хлест ворвавшегося внутрь ветра. А затем, как и некоторое время назад, лицо сковал мороз ночи. Холод ударил в грудь. Одетые лишь в шерстяные носки ноги мгновенно промокли, поддавшись сковывающей атаке зимы.

Всего этого она не замечала. Охвативший Лизу неконтролируемый ужас гнал её прочь от палатки вниз по склону.

Неожиданно голове стало легко и свободно. Холстинина сбавила шаг, а затем и вовсе остановилась. Легкие как будто жгло изнутри. Закоченевшие пальцы ног уже перестали что-либо чувствовать, а кожу лица пронзали невидимыми искорками ледяные иголки. Ветер продолжал дуть, нес со склона вихри мелкого сухого снега.

Лиза обхватила себя руками, огляделась. Рядом, по обе стороны от неё, в темноте угадывались силуэты ребят. Все ли были сейчас тут, понять не получалось. Девушка обернулась: на темном склоне горы забравшийся внутрь палатки ветер трепал разрезанный скат. А позади неё…