Молись и работай (над собой). Энциклопедический справочник по христианскому герметизму. Часть первая

– Идти завтра с утра в церковь, и исповедуйся во всех блудных грехах, – сказал брат Гурий. – Мы попробуем обучить тебя, как подготовиться к Пути подвижника.

– Я не уверен, что он когда-либо на него вступит, – заявил брат Петр. – Труден сей путь и узка дорога, ведущая по нему. Не хватает у него природной стойкости к женским соблазнам. Как только увидит модную юбку, так сразу глаза из орбит выскакивают.

– Всего лишь несколько дней назад я покаялся в блудных грехах, – заявил Михаил.

– А что именно ты говорил священнику? – спросил Гурий.

– Да так и сказал, – каюсь в гордыне, жадности и блуде.

– И все, что ли?

– А что, нужно было еще что-то сказать? – смутился Михаил.

– В том то и дело, что твое покаяние было чисто механическим, и не принесло твоей душе облегчения, – ответил Гурий.

– Как же надо правильно каяться в блудных грехах? – спросил Михаил.

– Священнику на исповеди ты должен назвать место, время и имя той женщины, с которой согрешил перед Господом.

– А чем же я Господу не угодил? – удивился Михаил.

– А тем, нерадивый ты ученик, – заявил брат Петр, – что, если ты хочешь стать на Путь истины и спасения, ты должен очистить свою душу от всех тех поступков, которые затемнили ее в прошлом. Теперь-то, надеюсь, ясно?

– Мне все равно неясно, почему секс с любимой женщиной загрязняет мою душу? – спросил Михаил раздраженно.

– Загрязняет, и даже больше, чем с нелюбимой, – вставил брат Петр, – ибо с любимой женщиной мужчина грешит по несколько раз в день, а с нелюбимой – только раз в неделю.

– И вы думаете, что я вам поверю? – возмутился Михаил, – Внутри меня все противится вашим словам!

– А послушник-то нам дерзкий попался, – заметил брат Гурий.

– Разве ты не слышал, Михаил, – нахмурясь, произнес брат Петр, – что в средние века рыцарь никогда не ложился в постель с дамой своего сердца, дабы не оскорбить ее благородный облик и не унизить возвышенную любовь похотью. А рыцарь более высокого ранга полностью соблюдал целибат и посвящал любовь своего сердца только Пресвятой Богородице. И ты, раб Божий Михаил, должен, когда ни будь дорасти до этого уровня.

– Не пугай ты его этими историями, – заметил брат Гурий, – а то он еще сбежит; этого отец Никодим не простит нам никогда.

Старец Никодим, поднявшись к себе в мансарду, поклонился Владимирской иконе Божьей матери и стал молиться. Светлая волна благодати излилась на его душу, и он долго во внутренней тишине молил Богородицу заступиться за тех, кто заблудился на жизненном пути и не мог открыть в своем сердце Бога. Пространство вокруг него озарилось исходящим от Пресвятой Богородицы невидимым светом. Со слезами на глазах, он горячо стал молиться Отцу небесному, Творцу всех миров и услышал небесный голос, доносящийся из глубин сотворенного мира.

– Я всегда буду пребывать с тобой, если исполнишь заповеди Мои и понесешь волю Мою.

Сердце Никодима возликовало: Господь, Творец всех миров беседовал с ним. Его сердце ликовало от неизмеримого счастья, наполнявшего все его существо.

О, великий Отец небесный, Господь Саваоф – Творец всех миров, не оставляй меня без своего Божественного внимания, – снова и снова повторял Никодим в молитвенной тишине сердца.

Когда через некоторое время он вернулся на кухню, брат Гурий читал Михаилу пятидесятый псалом по старо-славянски.

– Для кающегося это самый главный псалом, – сказал он, закончив чтение, – там все учение о покаянии и об очищении души изложено, но ты слишком невежествен, чтобы понять, что я тебе говорю. Чтобы проникнуть в глубину этого псалма, выучи его наизусть по церковно-славянски, и читай помногу раз в день.

– Не слишком ли много заданий на меня вы навешиваете в первую встречу? – подозрительно произнес Михаил.

– Это самый что ни на есть щадящий режим послушания, который мы к тебе применяем, – вмешался брат Петр, – и, если ты этого не осилишь, то второй встречи может уже и не быть.

– Удалось чему-либо научить новоиспеченного послушника? – спросил Никодим.

– Слегка ознакомили его с природой блудного греха, – произнес брат Петр, – и объяснили, в первом приближении, как надобно в нем раскаиваться.

– А я молился о том, – произнес старец Никодим, – чтобы нас никогда не оставляла благодать Отца Небесного – Творца всех миров. Теперь, Михаил, ступай с Богом и выполняй услышанное.

Глава 5. Неудачная попытка исповедоваться в грехах

На следующий день Михаил отправился не в университет, а на утреннюю службу в тот же самый храм на Павелецкой и тут же встал в очередь на исповедь. Мысли его путались и метались во все стороны. Он не мог сосредоточиться на блудных грехах: чем ближе подходила его очередь, тем сильнее дрожали его колени. Он забыл все детали своих грехов, в которых хотел признаться, и даже имена девушек, с которыми согрешил. Ему было ужасно стыдно рассказывать батюшке подробности своего блуда. Но святой Николай строго смотрел на него с иконы и, казалось, грозил перстом. Михаил не думал, что так трудно будет исповедоваться в блудных грехах. Дома ему это казалось смешным, несущественным фактом, а в церкви, полной народа, все выглядело гораздо серьезней. Святые отцы церкви грозно взирали на него с икон и сердце Михаила похолодело от непонятного страха. Стоящие в конце очереди нетерпеливо напирали на впереди стоящих, и он уже стоял в трех шагах от аналоя, у которого священник принимал исповедь. Михаилу было не по себе от мысли, что сварливые старушки могут услышать детали его исповеди. От стыда он готов был провалиться под землю; ему хотелось сбежать из церкви, чтобы избежать этого унижения, которое приближалось к нему с каждой минутой. Молодую женщину священник с пристрастием допрашивал минут двадцать, пока слезы не покатились по ее нежному лицу. «Нагулялась, небось», – слышал Михаил позади себя старушечье ворчание.

Еще немного и он бы опрометью выбежал из храма, дабы избежать общественного поругания над своей любовью. Только обещание, данное старцу Никодиму, вернуться и обо всем подробно доложить, удерживало его на месте. Иначе с поисками Бога пришлось бы покончить с первых же шагов.

Но тут настал его черед:

Михаил перекрестился и начал, запинаясь:

– Хочу покаяться в блудных грехах, батюшка. Согрешил с Машей, Полиной, Катей, Леной, Олей …. – скороговоркой стал произносить Михаил.

– Меня не интересуют имена твоих женщин, – оборвал его священник, – достаточно сказать: «каюсь в блудных грехах». Господу Богу и так все известно. В чем еще состоят твои грехи? – строго спросил он.

– Все, больше грехов нет.

– Не подготовился ты к исповеди. Иди, и продолжай исполнять епитимью, – укорил его священник, – приходи завтра, прочитав вечером 30 раз канон покаянный, и молитвы ко святому причастию.

Пристыженный Михаил пулей вылетел из храма. Так, значит, напрасно он простоял целый час в очереди, сгорая от унижения, напрасно встал в 6 утра и пришел в храм. Его так и колотило от негодования. Через два часа Михаил, слегка успокоившись прогулкой по свежему воздуху, стучал в закрытую калитку двора старца Никодима.

– Ты чего так рано приперся, – недовольно сказал брат Петр, – бесцеремонно отрываешь нас от утренних молитв, которые являются сокровенной беседой с Господом.

Михаил от неожиданности отступил назад.

– Ну ладно, заходи, мы уже закончили молиться.

Михаил поставил на стол бутылку красного вина, и разную снедь.

– Батюшка прогнал меня из церкви, не отпустив грехи, – возмущенно произнес он. – Приказал 30 раз читать покаянный канон и молитвы ко святому причастию, – и он рассказал о неудачном посещении храма Божьего.

– Молодец батюшка, – произнес старец Никодим, – сразу узрел корень всех твоих проблем. Ты, думаешь, глубоко внутри себя, что покаяние – это механический, процесс: пробормотал, дескать, нечто перед священником, и все в порядке, можно причащаться, и дальше грешить. А ведь покаяние является одним из важнейших таинств, в котором священник является лишь посредником между тобой и Господом, который только и может отпустить все грехи.

– А может быть, вы, отец Никодим, отпустите мне грехи? – с надеждой спросил Михаил.

– Нет, – ответил Никодим, – я не священник. Ты должен сделать все, что сказал тебе батюшка, а потом вновь явиться в храм Божий на исповедь.

– А в блудных грехах с женщинами, – добавил брат Гурий, – надо каяться постепенно, не более чем с тремя за один раз, обязательно называя имя, время и место, иначе, на Страшном Суде твое покаяние не будет засчитано.

– Но батюшка запретил мне говорить все это, – возмутился Михаил.

– Тогда пойди в другую церковь! Тут, недалеко от нас, есть храм, вечерняя служба начинается в пять часов. Так что, если ты правильно подготовишься, то сегодня же и совершишь вторую попытку.

– А мы с тобой, брат Петр, – сказал старец Никодим, – пойдем в дом и помолимся Господу, чтобы Михаил прозрел и понял, что к Богу не пробраться, действуя механически. А он пусть остается в кухне исполнять волю священника.

В четыре часа Михаил отправился в соседний храм на повторную исповедь; теперь после многократного прочтения покаянного канона он чувствовал себя более уверенно.

Ближе к вечеру в Купавне на небольшой кухне старца Никодима появилась симпатичная блондинка. В руке она держала пакет, на котором красовалась голубая надпись – «Московская авиакомпания доставит вас куда угодно в самый короткий срок!»

– О, сестра Соня вернулась! – восхищенно воскликнул брат Петр и поцеловал женщину в щеку.

– Я так торопилась к Никодиму, что успела только немного закуски на станции купить, – сказала Соня, доставая йогурт, и два пакетика с орешками и корейской маринованной морковкой. – Я очень устала, и мне бы хотелось отдохнуть.

– Можешь прилечь на диван, – забеспокоился брат Петр. Сестра Соня собралась было прилечь на диван, но, посмотрев на старца Никодима, быстро произнесла:

– Позвольте сначала приготовить вам небольшой ужин.

А с теми, кто пожелает, я сыграю вслепую в шахматы, пока готовлю.

Через пять минут были готовы три шахматные доски. За первой сидел Никодим, за второй брат Гурий, а за третьей брат Петр.

– Я на всех досках играю белыми, – предупредила Соня. – Первые ходы везде Е2- Е4, произнесла она, – ловко нарезая лук. Через час, заканчивая готовить еду, Соня победоносно произнесла:

Тебе, брат Петр, ставлю мат; а тебе, брат Гурий, мат через два хода; вам же, отец Никодим, я готова, из уважения, предложить ничью.

Наступила глубокая тишина, нарушаемая стуком тарелок, которые расставляла Соня.

– Извините, братья, – сказала она насмешливо, – я не хотела задеть ваше самолюбие; в следующий раз я могу сыграть с вами без ладьи, тогда у вас будет больше шансов выиграть.

В этот момент в дверях появился улыбающийся Михаил.

– На сей раз все прошло, как надо, священник отпустил мне все мои грехи.

– Неужели все, до одного? – засмеялась Соня. Тогда немедленно ведите меня к этому священнику, я тоже хочу получить отпущение всех своих грехов за один раз.

– Нет, – смутился Михаил, – священник простил мне блудные грехи с тремя прекрасными дамами, и грех надменной гордыни.

– Грехи может простить тебе только Господь, а святая православная церковь через священника помогает совершиться этому таинству, – заметил Никодим.

– А могу ли я, находясь дома также работать над собой для спасения души? – спросил озабоченно Михаил.

– Да, если только ты готов к этому, – ответил Никодим, – Для этого существуют различные практики, данные людям самим Богом для того, чтобы они могли постигнуть Его, и самая главная среди них – это Иисусова молитва. Но, чтобы подойти к ней, тебе надо очистить и возвысить свою душу, подготовить ее для восприятия Божественных откровений. А до души, обремененной житейскими заботами, как у тебя, не долетит ни одна Божественная искра.

– Как же мне это сделать? – озабоченно спросил Михаил.

– Пойди в монастырь, там ты многому научишься, – подсказал брат Петр.

– Нет, для монастыря я еще не созрел… вот если можно было обойтись без него… Я не могу навсегда затвориться в его стенах, уйти от прекрасного, неисследованного мира.

Глава 6. Обучение отпускной молитве

– Как говорит Евангелие, – произнес Никодим, – невозможно одновременно служить Богу и мамоне.

– Но не готов я еще оставить этот мир, – воскликнул Михаил, – хотя молитвенным упражнениям дома мог бы уделять много времени.

– Есть тайные молитвенные упражнения, – произнес Никодим, которые помогли многим монахам и подвижникам в поисках Бога. Но они не дадут успеха без руководства опытного наставника.

– Вот это мне подходит! – обрадовался Михаил.

– Да ты не спеши, – вмешался брат Петр, – ты сначала исповедуй все свои грехи в храме, а потом посмотрим. А то не успел появиться, как сразу подавай ему тайные практики подвижников. Ты сначала достойно пройди первые испытания, а потом берись за более сложные. А то будет с тобой, как в сказке про Балду, – , – бедный бес под кобылу подлез, да надорвался.

– Да какой же я бес, – возмутился Михаил, – я нормальный русский студент университета, обучаюсь математике.

– В писании сказано, – заявил брат Гурий, – что в каждом человеке сидит нечистый, из-за первородного греха прародителей наших. С тех пор, как змий – диавол искусил Еву, прародительницу всего человечества, в каждом из нас имеется место для нечистого, и ты, молодой послушник, не являешься исключением.

– И вы все в это верите? – изумился Михаил, – А ведь по Дарвину мы все произошли от обезьян…

– А, ты значит все еще веришь в то, что твоим праотцем вместо Божественного Адама, была макака, – рассмеялся брат Петр.

– Так это же доказано учеными, – неуверенно сказал Михаил.

– Да, может быть, он и впрямь произошел от обезьяны, – брезгливо поморщилась сестра Соня, – посмотрите, ведь у него необычным образом выдается нижняя челюсть, а также подозрительно увеличены надбровные дуги.

– А ты что, не знаешь, – насмешливо сказал Михаилу брат Гурий, – что примерно половина человечества произошла от обезьян, поэтому у нее нет ни души, ни веры в Бога? Их ученые как раз и создают вполне объективные теории о своем происхождении. Другая же половина произошла от вселенского Адама, который, пожертвовав собой, распался на миллиарды душ, которые чувствуют, что произошли от Бога, и поэтому вновь желают вернуться в обитель Отца своего.

– Мои предки были потомственными дворянами, – надменно произнесла сестра Соня, – и я бы не хотела находиться в обществе обезьяньего отпрыска.

Михаил от неожиданности поперхнулся и на минуту окаменел. Ему никак не хотелось выглядеть уродом, низшим существом, в глазах такой изящной дамы, как сестра Соня.

– Я поддерживаю сестру Соню, – произнес брат Петр, привстав со стула.

– Не надо так далеко заходить в своих негативных эмоциях, – остановил их Никодим. – Не могла бы ты, сестра Соня, преодолев свою гордыню, заняться начальным образованием ретивого Михаила: может с него и выйдет толк.

– Вначале мне бы хотелось, – произнесла Соня, – чтобы Михаил поменьше гордился тем, что он произошел от обезьяны.

– Как же ты, Михаил, собираешься идти по Пути, – вмешался брат Гурий, – если у тебя нет ни души, ни веры в Бога?

– Но ведь в моем сердце постоянно звучит зов из высших миров! – заявил Михаил.

– Вот ты сам и подумай, – заключил брат Гурий, – и определись, от кого же ты все-таки произошел. Но если ты вдруг вспомнишь, что твоя пра-пра-про…-прабабушка была обезьяной, то лучше к нам не возвращайся.

– Мне пора ехать, – сообщил Михаил, – завтра пойду на утреннюю службу, продолжу покаяние.

– А что ты делаешь во время службы? – поинтересовалась сестра Соня.

– Слушаю молитвы, а если честно, то жду не дождусь окончания, чтобы поскорее выйти на свежий воздух.

– Чтобы избавить тебя от томительной скуки, – засмеялась сестра Соня, – советую выписать на бумагу имена всех своих знакомых, а также преподавателей университета. В общем – всех людей, с которыми ты когда – либо общался в жизни. У них всех надо будет попросить прощения в храме по отпускной молитве.

– Так это будет несколько сотен человек, – растеряно произнес Михаил.

– А ты что, сюда развлекаться пришел? – строго произнес брат Петр. – Все, что сказала сестра Соня, является для тебя законом и указанием к действию.

– Но я не понимаю, – пытался защититься Михаил, – зачем все это?

– Успокойся, Миша, – сказала сестра Соня, – я тебе все объясню. Каждый человек, с которым ты ранее общался, оставил свой отпечаток в твоем теле, сердце и уме. Благодаря этим отпечаткам, ты до сих пор прочно связан с этими людьми на энергетическом и эмоциональном плане. И хотя твой ум и сердце все давно позабыли, но твое тело помнит всех людей и все ситуации в малейших подробностях.

Чтобы ты смог освободиться от этих отпечатков, тебе надо в храме во время службы прочитать о каждом человеке из своего прошлого по несколько раз отпускную молитву:

1. Господи Иисусе Христе, стоя пред Тобою, прошу прощения у (имярек) за те обиды, которые я нанес ему (ей) словом, делом, помышлением, ведением, не ведением.

2. Господи Иисусе Христе, стоя пред Тобою, я прощаю (имярек) все обиды, которые он нанес (она нанесла) мне словом, делом, помышлением, ведением, неведением.

3. Да не буду судить его (ее), но да суди Ты меня.

После произношения последней части отпускной молитвы у тебя из головы должен выйти темный сгусток тяжести, после чего на душе станет светлей.

– А что это дает? – спросил Михаил.

Таким образом, ты станешь таким послушником, которого на пути к Богу не смогут остановить застарелые связи с мирянами из прошлого. Тебе будет гораздо легче принимать собственные решения, ты не будешь связан с мыслями и поступками тех людей, с которыми ты когда-то встречался.

– Тот невидимый след, – добавил старец Никодим, – который остается в тебе после общения с людьми, ослабляет твое намерение найти Бога.

Освободившись от него, ты станешь намного легче, и сбросишь с себя бремя чужих мыслей и желаний.

– Это что, одна из тайных практик подвижников? – спросил Михаил.

– Эта молитва была даром свыше, которого сподобился старший из нашей братии, Касьян, во время его молитвы к Богородице, – ответил брат Петр. – Когда ни будь и ты познакомишься с ним.

На следующий день Михаил пришел в Троицкий собор Даниловского монастыря на утреннюю службу. Образы Богородицы, Господа нашего Иисуса Христа, архангела Михаила и Серафима Саровского смотрели на него со стен, как будто живые, и он помолился каждому из них.

На душе было смутно; встав в небольшую очередь на исповедь, он стал припоминать свои грехи, но, как и прежде, не мог вспомнить ничего, что он мог бы назвать своим «грехом». Получалось, что и каяться ему не в чем. Он удивлялся тому, что еще вчера, в обществе старца Никодима, он отчетливо понимал греховность своей души.

Михаил никак не мог понять, что происходит с его памятью. С большим трудом он вспомнил три следующих женских имени, предназначенных для покаяния в блудном грехе. Тут подошла его очередь. Запинаясь, он тихо назвал женские имена, а также место и время содеянного; его сильно беспокоило то, что женщины, стоящие за ним, могут услышать и осудить его.

После исповеди на душе стало необычно светло, словно невидимое солнце на мгновенье осветило все уголки его души. «Значит, сегодня я все сделал правильно», – подумал Михаил. Отойдя в правую часть храма, Михаил встал около Владимирской иконы Пресвятой Богородицы и, перекрестившись, начал произносить отпускную молитву. Он произносил медленно, ибо боялся ошибиться и не почувствовать благодатного действия молитвы. С каждым человеком из списка, Михаил чувствовал, что после слов: – «Да не буду судить ее, пусть Господь судит меня», как из макушки его головы выходило невидимое темное облачко, которое исчезало бесследно в золотистом свете, заполнявшем пространство храма, и на душе становилось немного светлее. Этот успех придал ему уверенность. Но вспоминать всех своих знакомых и читать о них молитву оказалось делом тяжелым: к концу службы Михаила шатало от усталости, хотя он был довольно крепкого сложения. Отпустив, с помощью молитвы, сорок человек, Михаил еле живой добрался до своей квартиры и рухнул на кровать. Перед глазами кружился вихрь чужеродных энергий, выходящий из его тела, мелькали образы отпущенных людей, слегка подташнивало; он закрыл глаза и мгновенно уснул. Проснулся он уже только после обеда и, быстро одевшись, сразу направился в Купавну к старцу Никодиму.

В шесть вечера Михаил стучался в калитку его деревянного домика.

– Ты что, теперь каждый день будешь к нам ходить с пустыми руками ужинать? – проворчал брат Петр.

– Да нет, – ответил Михаил, доставая из пакета краковскую колбасу.

– Ну, тогда проходи, – улыбнулся брат Петр.

На кухне лихо кипел чайник, а сестра Соня читала вслух вечерние молитвы.

– Ты сегодня был на службе? – спросил брат Гурий.

– Не просто присутствовал, но и правильно покаялся в блудных грехах. А еще во время службы, отпустил с молитвой сорок человек.

– Покажи список всех твоих знакомых.

– А у меня его нет, – смутился Михаил.

– Тогда зачем ты сюда пришел? – поднял на него тяжелый взгляд брат Петр.

– Поговорить с сестрой Соней о духовном пути, – неуверенно прошептал Михаил.

– Не о чем тебе с ней говорить, – отрезал брат Петр, – пока не справишься с заданием, не появляйся.

Михаил от неожиданности попятился к двери.

– Колбаску-то оставь, – добавил брат Петр.

– Ну, что ты так на него наехал? – возмутилась сестра Соня.

– Ладно, пожалеем тебя, – вступился брат Гурий, – вот тебе ручка и тетрадка, садись в углу и пиши список всех своих знакомых, только не халтурь.

Михаил сел на диван в углу кухни и торопливо стал вспоминать людей из прошлого. Вначале он записал всех студентов по курсу и преподавателей, затем открыл свою адресную книжку и стал оттуда списывать имена бывших приятелей и мимолетных подружек.

Через пару часов на кухне появился старец Никодим.

– Как твои успехи в работе над собой? – обратился он к Михаилу.

– Составил список из двухсот человек.

– На первое время тебе хватит работы по очищению своей души, вот только список этот надо бы увеличить втрое.

Глава 7. О духовном Пути

– Позвольте спросить, – приподнял голову Михаил, – что такое Путь духовный, и как по нему пройти?

– Работа и усилия подвижника для того, чтобы найти Бога в сердце своем и называются собирательно «духовным Путем».

Путь этот узкий и страдный, врата тесные: тебе предстоит еще долго очищать тело и душу, чтобы заслужить Царствия Небесного после отхода души из тела.

– Расскажите мне, – с жаром спросил Михаил, – как встать на этот Путь?

– Лучше всего, если я скажу тебе об этом словами святого Иоанна Лествичника, настоятеля обители Синайской, жившего в 7 веке.

Вот, что он говорил о начале подвижничества, о том, как верно встать на духовный Путь.

«1. Бог есть истинная жизнь и спасение для всех людей. Особенно для тех, кто одарен желанием и свободною волею встать на Путь поиска Бога, для тех, кто, оставив все, готов устремиться к Царствию небесному. Такие люди могут называться монахами и подвижниками.

2. Подвижник, посвятивший себя Богу – подражает жизни бесплотных Ангелов. В любое время, на любом месте и в любом деле он придерживается только Божественных слов и заповедей.

3. Если человек оставляет житейское море, не имея намерения достичь Царствия Божия, то это неразумно.

4. Для всех подвижников решивших открыть Бога в себе, необходимо иметь сильную волю, принуждать себя к внутреннему деланию и добровольным лишениям. Особенно это важно в самом начале отречения, до тех пор, пока наш сластолюбивый нрав не очистится от грехов, а бесчувственное сердце не согреется любовью к Богу».

– Является ли очищение от грехов обязательным условием? спросил Михаил.

– Да, обязательным, – отвечал Никодим, – только чистые сердцем могут узреть Бога,

– Если бы Господь открывался каждому встречному, вроде тебя, – заметил брат Гурий, – то не было бы необходимости в Пути, и в духовной брани. Захотел бы ты поговорить с Богом, и тут же это случилось. Но в жизни совершенно иначе. Чтобы добиться хотя бы одного свидания с Творцом Небесным, необходимо долгое время вести духовную брань с бесами, лукавыми врагами нашими, и с собственными страстями для того, чтобы подготовить себя к встречи с Ним. Ибо Господь объят непревзойденным духовным сиянием, и вряд ли он захочет встречаться с темной душой грешника.

– Послушайте лучше, братия, – произнес Никодим, – что говорил о духовном Пути святой Иоанн Лествичник.

«5. Путь духовный – поистине труден, поэтому в этом подвиге душевные и телесные страдания неизбежны.