Тени Лондона

– Мы так и не обнаружили ничего, что помогло бы отстоять наши права в борьбе с Рашем. Мы сделали только хуже. Меня ведь даже не волнует, кто именно убил того несчастного. Единственное, чего я хочу, – добиться, чтобы запрет на проведение работ отменили. С каждым днем зима все ближе, а дело не движется с места. Мы вынуждены либо платить работникам за каждый день простоя, либо смириться с тем, что они разбегутся кто куда. Мы уже выложили целое состояние от имени Хадграфта. Но он не заплатит нам ни шиллинга, пока не будет результатов.

Марвуд подался вперед:

– И все же мы кое-что выяснили. Теперь нам известно, что Айрдейл пропал, и, по всей вероятности, он и есть жертва. Еще мы знаем, что Айрдейл связан с герцогом. Нельзя забывать и про чужеземца в маске, наведавшегося в Свон-Ярд. Уже только одно это заинтересует Арлингтона. А значит, я буду не просить об услуге для вас, а излагать нужные ему сведения. Кроме того, я должен поведать обо всем милорду, чтобы обезопасить себя от неприятностей. Вдруг господин Ивлин первым расскажет лорду Арлингтону, что сегодня я приходил в совет?

– Джон Ивлин? – уточнила Кэт. – Вы с ним сегодня разговаривали?

– Да. Он служит в комиссии. Вы что же, знакомы с ним?

– Нет. Просто кое-что слышала.

– Разумеется, во время беседы с милордом я упомяну и про ваши затруднения тоже, – продолжил Марвуд. – Может быть, я уговорю лорда Арлингтона позволить мне написать Рашу и вступиться за вас. – Марвуд выдержал паузу. – И вот еще что. Возможно, я раздуваю из мухи слона, однако…

– Договаривайте, сэр.

– Два человека, которые спрашивали Айрдейла в Свон-Ярде… Служанка сказала, что один из них – маленький и похож на крысу, а второй – толстый здоровяк. К тому же Айрдейл устроился на службу благодаря вмешательству Бекингема.

Кэт потрясенно глядела на Марвуда. Она утратила дар речи. Внезапно Кэт почувствовала себя ужасно беззащитной.

– В Лондоне сотни толстяков, – тихо произнес Марвуд. – Или даже тысячи. С чего я взял, будто это Роджер Даррелл? В любом случае этого человека, скорее всего, нет в живых. Он ведь потерял руку, помните?

– А при чем здесь Бекингем?

– Кэт, герцог вездесущ. Не проходит и дня, чтобы его имя не всплыло в очередной раз. Но, вероятно, это ничего не значит.

Марвуд продолжал говорить, и Кэт позволила ему себя успокоить. Через некоторое время на площадке послышались шаги, и вошла Джейн с двумя бутылками вина в корзине. Вид у нее был чуть виноватый, но такое выражение лица у Джейн было всегда, даже если она не сделала ничего дурного.

Марвуд выпил один бокал, но, к тайному сожалению Кэт, задерживаться не стал. Она привыкла, что Марвуд с точностью угадывает, что именно ее беспокоит и что она не хочет говорить на эту тему, ведь иначе тревоги обретут реальные очертания. И Марвуд – опять же по своему обыкновению – не дал ей перевести разговор на другое. И, как всегда, Марвуда нет рядом, когда он нужен Кэт больше всего.

Задержка со строительством Чардской богадельни – проблема, которую необходимо разрешить, иначе им с Бреннаном грозят денежные трудности или даже разорение. Если дойдет до этого, Кэт переживала превратности судьбы и похуже, однако ей всякий раз удавалось их преодолеть. У нее есть друзья, включая Марвуда.

Но другой вопрос не был проблемой, которую можно было решить или возможные последствия которой можно было предсказать. Он принадлежал к другой категории.

Был ли толстяк Айрдейла Роджером Дарреллом, человеком, который три года назад работал у герцога Бекингема? Даррелл был существом из ночных кошмаров Кэт. Невозможно использовать доводы разума против поселившихся в твоей голове монстров. Даже лорд Арлингтон не сможет здесь помочь. Даже Джеймс Марвуд.

Даррелл был вот в этой комнате, в ее собственной гостиной. А на лестнице он схватил Кэт и потащил. Безрассудная, неизвестно откуда взявшаяся храбрость заставила ее пожилого мужа броситься за ними вдогонку в надежде спасти ее. А Даррелл убил несчастного господина Хэксби с той же легкостью, с какой другой человек раздавил бы пальцем муравья.

Ближе к вечеру я написал лорду Арлингтону.

Я служил у милорда чуть больше года. За это время число моих обязанностей выросло, и теперь я сочетал функции личного секретаря и сборщика сведений. Обычно я работал в Горинг-хаусе, лондонской резиденции Арлингтона в той части Сент-Джеймсского парка, что ближе к Вестминстеру, а не в канцелярии государственного секретаря в Собственной галерее Уайтхолла. Многие завидовали мне, но я был не совсем доволен своей службой, пусть даже она давала мне много денег и влияния. Раньше я трудился в канцелярии господина Уильямсона, заместителя лорда Арлингтона, и его манера вести дела была мне больше по вкусу.

В нескольких сухих фразах я рассказал о том, как во время строительных работ на Чард-лейн обнаружили труп без лица и госпожа Хэксби обратилась ко мне за помощью. Я упомянул, что рядом с телом нашли туфлю французской работы, а лежавшая внутри бумажка с адресом привела меня в дом, где снимает комнаты переписчик по фамилии Айрдейл, служащий в правительственном учреждении, и этого человека уже несколько дней никто не видел. До исчезновения Айрдейла к нему несколько раз приходил незнакомец в маске. Поведал я и о том, что тамошний мировой судья, господин Уиллоуби Раш, использует бюрократические придирки как повод остановить работы и при этом тянет время исключительно ради того, чтобы досадить застройщику. Госпожа Хэксби будет в вечном долгу у его светлости, если тот напишет господину Рашу и попросит того отменить запрет.

Арлингтону было известно о моем знакомстве с Кэт, но о том, как далеко оно зашло, милорд не подозревал – во всяком случае, насколько я мог судить. Кэт спроектировала для маленькой дочери Арлингтона роскошный птичник в саду Горинг-хауса. В прошлом году он поручил Кэт создать еще более великолепный птичник для ныне покойной сестры короля, а сейчас лорд Арлингтон подумывал о том, чтобы дать Кэт новый заказ в своем загородном поместье Юстон-холл.

Милорд относился к госпоже Хэксби достаточно неплохо, однако я заранее предвидел, что́ он ответит на ее просьбу, как будто его слова уже звучали у меня в ушах. Прежде чем лорд Арлингтон согласится помочь Кэт, он захочет узнать о покойнике все: кто он такой и почему у него не было лица. К тому же милорду будет любопытно, зачем к переписчику приходил чужеземец.

И только после этого Арлингтон, возможно, снизойдет до того, чтобы выполнить просьбу Кэт. Однако я сделал для нее все, что мог.

Глава 7

Кэт сидела у окна в доме рядом с Чардской богадельней. Она выбрала эту комнату на втором этаже по двум причинам: во-первых, сюда проникало много света, а во-вторых, вся стройка была видна как на ладони.

Вот мусорная куча, в которой лежало тело, справа раскинулся пустырь, а слева – то немногое, что осталось от сгоревшего здания.

План новой богадельни был завершен несколько месяцев назад, а попечители предоставили господину Хадграфту пустырь в долгосрочную аренду под застройку и дали ему пропуск, позволявший заходить на территорию богадельни с Чард-лейн, а как только будет построена новая, Хадграфт желал, чтобы Кэт занялась всей улицей. Заказчик хотел выстроить восемь кирпичных домов с одной стороны Чард-лейн и еще восемь с другой, в полном соответствии с новыми правилами, утвержденными после Пожара. Такой большой участок земли в непосредственной близости от Сити представляет огромную ценность. Дома, удобно расположенные между Ньюгейтом и Холборном, несомненно, станут выгодной инвестицией, однако для начала нужно их возвести. Два человека, намеревавшиеся сдавать внаем комнаты в новых зданиях, уже внесли крупные залоги.

Цель одновременно так близка – и так далека! Кэт не терпелось взяться за дело. К строительству все готово. Но этот распроклятый мировой судья заставил их остановить работы.

Кэт снова опустила взгляд на лежавшие перед ней бумаги. Она просматривала смету, ломая голову над тем, как сэкономить или хотя бы отложить выплаты по счетам, срок которых уже подошел.

Тут в дверь дома постучали, затем из коридора послышалась тяжелая поступь сторожа Ледварда. Немного погодя с лестницы донеслись шаги. Когда неизвестный посетитель, не соизволив даже постучаться, открыл дверь ее кабинета, Кэт отложила перо.

– Госпожа Хэксби!

На пороге стояла Грейс Хадграфт. На лестничной площадке за ее спиной маячила компаньонка.

– Вижу, вы вся в работе! – произнесла Грейс таким тоном, словно речь шла о чем-то неприличном. – Ради бога, простите, что отрываю!

Кэт встала и присела в реверансе. Грейс, дочери их клиента, едва исполнилось восемнадцать. Но она уже стала настоящей красавицей, подобные женщины так и притягивают взгляды прохожих и обращают мужчин в животных. К тому же Грейс была прекрасно одета. Отец обеспечивал дочь роскошным гардеробом для того, чтобы продемонстрировать всем свое богатство.

– Вам не за что просить прощения, госпожа Хадграфт, – ответила Кэт. – Чем могу быть полезна?

На щеках Грейс выступил румянец, который был ей очень к лицу. Впрочем, этой девушке шло все.

– Отец не знает, что я пошла к вам. – Грейс состроила гримасу, изображая, будто ее саму шокирует собственное непослушание. – Прошу вас, не рассказывайте ему о моем визите. Понимаете, я случайно проходила мимо. Я иду к своему перчаточнику – Сюзанна говорит, что на зиму у меня нет ни одних приличных перчаток, так ведь? – и мне… мне вдруг пришло в голову посмотреть, как продвигаются ваши дела.

– Как видите, не слишком хорошо. – Кэт указала на раскинувшуюся за окном стройку без рабочих.

Восприняв этот жест как приглашение, Грейс плавно заскользила по дощатому полу к окну и устремила взгляд на стройку, ее длинные пальцы теребили горностаевый воротник плаща.

– Как жаль, что господин Раш упрямится! Бедный отец ужасно расстроен. Из-за этих неприятностей он стал таким раздражительным!

Компаньонка осталась стоять у двери. Сюзанна, миниатюрная женщина с желтоватым цветом лица и беспокойно бегающими карими глазами, была старше Грейс. Кэт несколько раз видела ее в доме господина Хадграфта, но повода поговорить с Сюзанной ни разу не возникало.

Рука Грейс взлетела к губам.

– Ах, госпожа Хэксби! Неужели тело нашли именно здесь? – Вздрогнув, она указала на мусорную кучу. – Среди обломков и щебня?

Кэт подошла к ней и тоже встала у окна.

– Да, из-за дождя куча расползлась. Тогда-то мы и обнаружили труп.

– И что же, у этого человека совсем не было лица?

– Кто-то оставил от него одно кровавое месиво, – ответила Кэт.

Грейс громко вскрикнула, и на ее глаза навернулись слезы.

– Какой кошмар!

Кэт понимала: ей должно быть стыдно за то, что она расстраивает это наивное, изнеженное существо, но стыда не чувствовала.

– Скорее всего, это произошло уже после его смерти, – успокаивающим тоном произнесла Кэт. – Несчастный ничего не почувствовал.

Тут Грейс развернулась и опрометью выбежала из комнаты. С лестницы послышались быстрые шаги, затем открылась дверь, ведущая во двор. На секунду компаньонка встретилась взглядом с Кэт.

– В последнее время моей госпоже слегка нездоровится, – произнесла Сюзанна. – С тех пор, как хозяин рассчитал господина Фарамона.

– Учителя французского?

– Да, госпожа, его самого. Одного из всех этих мусье, или как их там? Видимо, хозяин остался им недоволен.

Затем компаньонка тоже покинула комнату и невозмутимо последовала за своей госпожой.

Кэт подошла к окну. Грейс стояла во дворе, держась рукой за поленницу, ее голова была опущена, плащ соскользнул с плеч на землю. Сюзанна замерла в нескольких ярдах от госпожи, даже не пытаясь ей помочь. Компаньонка лишь глядела на нее с выражением глубокого равнодушия.

Все тело Грейс Хадграфт сотрясалось от рвотных потуг, снова и снова. Наконец ее стошнило – рвота попала и на землю, и на подол платья, и даже на плащ с горностаевым воротником.

Госпожа Фарадж причмокнула широкими влажными губами, будто лягушка, поймавшая муху.

– Не могу я никуда ехать, – прохрипела она. – Господин Марвуд, неужто вы настолько жестоки, что будете меня принуждать? Какой же вы тогда мужчина?

Квартирная хозяйка Айрдейла устремила на меня взгляд, исполненный укоризны. Мы разговаривали в ее гостиной. Воздух в комнате был затхлым и спертым. Перебинтованная нога хозяйки покоилась на скамеечке.

– Карета ждет у самой двери.

Мне нужен был человек, способный подтвердить, что убитый – Айрдейл, или хотя бы сказать, похож ли на него покойный. Но теперь я жалел, что начал не с Куин-стрит, где мог бы обратиться за помощью к сослуживцам Айрдейла.

– Не успеете и глазом моргнуть, как снова будете дома.

– И речи быть не может!

Хозяйка издала громкий стон, а затем, прищурившись, глянула на меня, проверяя, оказывает ли ее представление должный эффект.

– Ежели вам угодно, сэр, я могу поехать вместо нее, – предложила вышедшая вперед Пейшенс Нун.

– Ну конечно! – воскликнула госпожа Фарадж. – И как я сама не додумалась?

– Я его узнáю, узнáю где угодно, сэр. Это ведь я ему прислуживала.

Две женщины переглянулись.

– Да уж, еще как прислуживала, – произнесла госпожа Фарадж.

Сначала мы поехали к дому господина Раша. Мировой судья жил неподалеку от Чард-лейн, в Хаттон-Гардене, в одном из новых домов по другую сторону от Холборнского моста. Для того чтобы осмотреть тело, мне требовалось его дозволение.

Пейшенс ждала в карете, а Раш принял меня в столовой, где сидел за поздним завтраком. Мировой судья оказался плотно сбитым мужчиной средних лет, с ярким румянцем на лице, усеянном многочисленными оспинами. Черты его лица были неправильными, будто в младенчестве Раша уронили, после чего он так и не оправился. Мои документы он изучал долго, но после этого был со мной вполне любезен.

– Разумеется, вы можете взглянуть на тело, сэр. – Его речь звучала резко и отрывисто, отчего каждое слово казалось значительнее. – Но вы же понимаете, что его нельзя перевезти в другое место без разрешения епископского коронера? Или человека, которому тот предоставит соответствующие полномочия.

– Разумеется. Я просто хочу…

– И по той же причине… – Раш выразительно постучал по столу рукояткой ножа, – я не могу допустить, чтобы работы на территории Чардской богадельни возобновились до завершения расследования. Коронер может посчитать, что обследование места убийства необходимо для дальнейших разбирательств.

– Прекрасно вас понимаю. Где лежит тело?

– Далеко идти вам не придется. Я распорядился, чтобы оно хранилось в пристройке. Там оно всегда под рукой.

– Нам известно, что пропал некий мужчина. Я привез служанку, которая, возможно, сумеет опознать тело, если это, конечно, тот самый человек. Она ждет в карете.

– Сомневаюсь, что нашего приятеля хоть кто-то сможет опознать. – Раш почесал черную с проседью щетину на подбородке. – Кстати, вы не первый, кого заинтересовал этот труп.

– И кто же первый? Господин Хадграфт?

– От меня он ничего не добьется, и ему хватает ума, чтобы даже не пытаться. Нет, про мертвеца справлялся другой человек, такой неприятный, со злым лицом. Он подстерег одного из моих людей в пивной. Завел разговор, угостил элем, а потом стал задавать вопросы. Хотел знать, где тело, когда коронер приедет его осматривать и все в таком духе. – Раш расплылся в самодовольной улыбке. – Лишь зря деньги истратил. У меня служат только надежные люди.

– Разрешите побеседовать с вашим подчиненным, сэр. Может быть, он…

– Нет! – Будто желая смягчить категоричный отказ, Раш продолжил: – Но если встретите этого человека, то сразу поймете, кто перед вами. Здоровенный, урод уродом, с разбойничьей рожей. – Он широко раскинул руки, показывая, что описываемый проходимец велик не только ростом, но и в ширину. – Шпагу носит справа. Да и немудрено, кисть у него только одна – левая. Вторую где-то потерял. Вместо руки культя со штырем.

Уиллоуби Раш наблюдал за мной, ожидая моей реакции. Должно быть, думал, что я удивлюсь или даже найду эти подробности забавными. Но я лишь глядел на него с каменным лицом.

Сад перед домом Раша представлял собой узкий прямоугольник, огороженный высокими кирпичными стенами, которые сверху были утыканы шипами. Мы направились к двери в дальней части ограды, а Пейшенс Нун брела следом. Раш объяснил, что эта дверь ведет во двор рядом с улицей Холборн. Магистрат арендовал коттедж вместе с бывшей мастерской и велел прорубить в стене дверной проем.

– Вовсе не желаю, чтобы за мной подглядывали, господин Марвуд. Часть своей жизни я провел, плавая по морям, и с тех пор у меня осталась привычка не глазеть по сторонам и заниматься лишь собственными делами. Того же ожидаю и от других. – Раш бросил на меня испытующий взгляд, будто проверяя, уяснил ли я эту мысль. – У меня есть источник заработка и помимо службы, поэтому я нуждаюсь в складском помещении. Я заключил контракт с флотом на поставку им ремней.

Поставки для флота наверняка выгодное дело, из чего следует, что у Раша есть влиятельные друзья.

Мы приблизились к двери. Мировой судья постучал в нее набалдашником трости. Через секунду-другую ее открыл высокий человек с копной рыжих волос и приложил руку к голове, будто отдавая некое подобие чести.

– Мы хотим взглянуть на тело, – объявил Раш. – Принеси фонарь и пару свечей.

Когда слуга исполнил распоряжение, Раш спустился с нами по ступенькам к низкой, плотно прилегающей к краям проема двери, вытащил из кармана ключ и отпер ее. Некоторое время мы с Рашем стояли на пороге. Позади нас вытягивала шею Пейшенс Нун, старавшаяся заглянуть в маленький подвал с низким потолком. Я закрыл рот и нос рукавом. Пейшенс тихонько всхлипнула.

Тело покоилось на импровизированных носилках, представлявших собой дверь, лежавшую на кóзлах. Воздух здесь был прохладнее, чем в саду, но ненамного. Первое, что я почувствовал, – запах, рискующий вскоре превратиться в смрад, ведь погода по-прежнему оставалась теплой. Свежий воздух проникал сюда лишь через крошечное зарешеченное отверстие в потолке над дальней стеной.

Раш передал мне свечу:

– К сожалению, труп уже не первой свежести. Вот он, перед вами.

Прикрывая рукой огонек свечи, я медленно обошел вокруг двери. При этом я старался сосредоточиться на мелких безобидных деталях, таким образом пытаясь не думать обо всем ужасе общей картины. Покойный определенно не голодал. Руки и ноги подтянутые и мускулистые. Пальцы и ладони чистые, на коже ни единой мозоли. Мужчина среднего роста. На вид я дал ему около тридцати – передо мной определенно не юнец. Его ударили клинком семь раз – четыре раза возле сердца, три раза в живот.

Я заставил себя поглядеть на лицо жертвы – вернее, на то место, где оно раньше было. Теперь же от него осталось лишь месиво из переломанных костей, засохшей крови и ошметков плоти. Глаза отсутствовали. Зачем убийца предпринял столь радикальные меры? Чтобы никто не опознал покойника? Или преступник действовал в припадке ярости? А может, верно и то и другое?

– Пейшенс, – я поднес свечу ближе к ней, – ты узнаешь этого человека?

Она уставилась на лежавшие перед ней изуродованные останки:

– Господь с вами! Кто ж его теперь узнает?

С этими словами она упала как подкошенная, наделав при этом не больше шума, чем сброшенное на пол грязное постельное белье.

Дальше дела пошли только хуже. Вслед за Грейс явился ее отец.

Она объяснила свое недомогание тем, что за ужином переела устриц. Оправившись, Грейс покинула контору вместе со своей компаньонкой. Кэт вернулась к работе. Но десять минут спустя нагрянул Хадграфт, возвещая о своем прибытии стуком в дверь, больше напоминавшим канонаду. Ледвард впустил его в дом.

– Почему той ночью ты ничего не заметил? – доносились до Кэт вопли Хадграфта. – Опять напился, бездельник никчемный?

Кэт спустилась на первый этаж, чтобы поприветствовать заказчика. Тот размахивал тростью перед носом у Ледварда, а сторож пятился к двери, ведущей во двор.

– Отвечай, плут!

– Господь свидетель, хозяин, сам не знаю! Меня, видно, околдовали. Или подмешали чего-нибудь в пиво, вот я и спал как убитый. А мой пес куда подевался? Что эти мерзавцы с ним сделали?

– Прочь с глаз моих! – Хадграфт развернулся к Кэт, его лицо налилось кровью, а кадык на тощей шее так и подпрыгивал. – Ну?..

– Вы что-нибудь выяснили, сэр? – спросила Кэт. – Нам хотя бы известна дата дознания?

– Ничего нам не известно! – Хадграфт шагнул к Кэт ближе; он был одного роста с ней. – Как же ваши друзья в Уайтхолле? Неужели не можете попросить их о помощи?

– Я делаю все, что могу, – с нарастающим раздражением ответила Кэт. – Я не меньше вашего заинтересована в том, чтобы эта проблема была решена.

– Сомневаюсь, мадам! Очень сомневаюсь! – Ярость исходила от Хадграфта, будто жар от огня. – Вы хоть представляете… – Вдруг он осекся, потому что в дверь дома в очередной раз постучали. – Куда делся этот прохвост? Людей впускать некому!

Протиснувшись мимо Хадграфта, Кэт отперла дверь сама. На пороге стоял выглядевший бледнее обычного Марвуд.

– Это еще кто? – потребовал ответа Хадграфт, который, взглянув на вновь прибывшего, явно оценил его невысоко.

– Сэр, позвольте представить вам господина Марвуда из канцелярии лорда Арлингтона. Господин Марвуд, это господин Хадграфт, клиент нашего бюро.

– Ах вот как! – Гнев лопнул, будто мыльный пузырь, и Хадграфт поспешил отвесить Марвуду поклон. – Смею ли я надеяться, что милорд готов принять в нас участие?

– Об этом судить пока рано, сэр. – Поступив на службу к лорду Арлингтону, Марвуд научился скользить по людям взглядом, ясно давая понять, сколь мало они его интересуют. – Милорда сейчас нет в городе. Прежде чем беспокоить лорда Арлингтона, я хотел бы разобраться в ситуации поподробнее.

– Господин Марвуд – личный секретарь милорда, – вполголоса пояснила Кэт. – Уверяю вас, он осознает всю деликатность вопроса.

– Разумеется. Естественно. Позвольте предложить вам любое возможное содействие. А может быть, желаете отведать вина? До моего дома рукой подать. Уж окажите честь.

Пока Хадграфт разглагольствовал, Кэт незаметно поднялась на первую ступеньку крыльца, встала у него за спиной и, глядя на Марвуда, принялась выразительно кивать. Оставалось надеяться, что тот поймет намек. На сегодня общения с заказчиком ей достаточно.

– С удовольствием, сэр, – ответил Марвуд.

Только после того, как двое мужчин ушли, Кэт задалась вопросом: зачем Марвуд к ней приходил?

Глава 8

– Марвуд? – повысив голос, чтобы его слова не утонули в уличном шуме, произнес господин Хадграфт, когда мы с ним шагали по Холборнскому мосту. – Знакомая фамилия. Кажется, при покойном короле служил олдермен Марвуд?

– Верно, – нехотя признал я. – Это дядя моего отца.

Хадграфт вдруг посмотрел на меня с интересом:

– Вот как?

Выйдя на Шу-лейн, мы перешли через улицу, и Хадграфт повел меня по узким улочкам возле церкви Святого Андрея и Тевис-Инн.

– Весьма достойный человек, – продолжил Хадграфт. – Я не имел чести знать его лично, однако премного о нем наслышан.

И я тоже. Мой двоюродный дед Марвуд служил подмастерьем у зажиточного бакалейщика и, видимо, сумел произвести благоприятное впечатление, поскольку ему отдали в жены единственную дочь хозяина. Старик умер, завещав львиную долю состояния будущим детям своей дочери. Какое-то время мой родственник катался как сыр в масле и даже недолго побыл олдерменом, но в его карьере собственные заслуги сыграли гораздо меньшую роль, чем доставшееся от свекра богатство и честолюбие жены. Двоюродный дед скончался задолго до моего рождения. В браке детей у него не было, вдова вышла замуж во второй раз и произвела на свет целый выводок здоровых отпрысков. В старости мой батюшка утратил здравый рассудок, но до этого был человеком неглупым и всегда говорил, что дедушка Марвуд – прохвост и безбожник, за шиллинг готовый лизать зад даже дьяволу.

Хадграфт обитал в комфортном кирпичном доме. Бушевавший рядом Пожар чудом обошел его стороной. Хозяин провел меня в кабинет с видом на прелестный садик. У южной стены стояла беседка. Внутри, спиной к нам, сидели две женщины.

– Надеюсь, не откажетесь выпить со мной?

Не дожидаясь ответа, Хадграфт открыл шкаф, встроенный в стену. Разлив по бокалам вино, он провозгласил тост за короля.

– Госпожа Хэксби обещала предпринять все возможное для решения нашей проблемы, – поставив бокал на стол, сказал Хадграфт. – Но признаюсь, я даже мечтать не смел, что ей удастся заручиться помощью джентльмена вашего статуса.

– Ваш выбор архитектора делает вам честь, – любезно произнес я, отвечая лестью на лесть. – Придворные все чаще заказывают проекты именно у этой леди. Среди клиентов госпожи Хэксби сам лорд Арлингтон. Слышал, даже король восхищается ее мастерством.