Древо Миров братьев Камковых. Том 4. Освобождение

К ночи староста расчувствовался так, что предложил мне свою спальню, и мне пришлось охолонить его, от такой назойливости. Пожелав гостеприимным хозяевам доброй ночи, я отправился на сеновал, где и уснул куда как лучше, чем на любом королевском ложе.

Глава 9. Мир Аннатара. Принц из прошлого.

Утро, едва только занялось предрассветными лучами, всходившего над морем солнца, а я уже был в седле. Путь был нам с конем хорошо известен, и я практически не прикасался к поводьям. Неспешной рысью мы скакали на север, мимо уже посещенных нами двух курганов, к третьему, что возвышался над своими собратьями, словно пик над длинной, горной грядой. Он был как минимум вдвое выше и на столько же шире тех, где я уже побывал вчера.

Едва почувствовав ауру страха, я тут же повесил на себя ментальный щит. У меня не было ни малейшего желания вновь присутствовать на хоровом пении местных не упокоенных душ. Кроме того, я опасался, что в этом громадном кургане, одними лишь певцами и распевами, дело не ограничится. Коня мне тоже пришлось оставить гораздо дальше, чем за сто шагов, потому что едва повеяло страхом, он забеспокоился, стал прядать ушами, фыркать и косить глазом в сторону обратной дороги.

Пешком мне предстояло преодолеть шагов триста, не меньше. И если сам я этот путь готов был, по утреннему холодку, проделать шутя, то вот тащить с собой весь инструмент, было делом не легким. Я не знал насколько сильно зарос или засыпан вход в этот курган, и поэтому ограничиваться только лопатой и ломиком не стал, взяв с собой весь набор шанцевого инструмента.

Нагруженный железом, я приближался к восточной стороне могильника и с тревогой наблюдал, как все больше прогибается мой ментальный щит. Наведенная аура от этого кургана была на порядок сильнее, чем от двух предыдущих вместе взятых. Когда я был уже совсем близко к каменной стене, даже сквозь, вроде бы как по идее, полностью экранировавшую меня защиту, я начал слышать невнятный шёпот и бормотания.

– Иди сюда, освободи наши души! – Доносилось до меня все отчетливее, с каждым пройденным мной шагом.

– Иду, иду…, – пробормотал я себе под нос, стараясь чтобы это прозвучало не слишком громко.

Я, если честно, не слишком был расположен лишний раз тревожить, итак, донельзя беспокойных местных покойников. Но, как оказалось, кто-то из них все же смог, мало того, что расслышать меня, но и понять довольно-таки сильно искаженный, за прошедшие сотни, а точнее – тысячи лет диалект, на котором я это произнес. В итоге у нас завязалась, весьма фантасмагоричная беседа:

– Ты кто будешь, чужеземец? Какому воинству ты принадлежишь? – Голос возникал теперь у меня прямо в голове, и диалог далее протекал на ментальном плане, что решило вопрос с диалектами, произношением, и прочими препятствиями и возможными, при речевом общении, недопониманиями.

– Я – Мортос, человек, ни к какому воинству, политическому лагерю, или королю не принадлежу. – Ответил я честно, не став заморачиваться вопросами, какого собственно лешего со мной беседует чей-то дух, напрочь наплевав на все мои защитные ментальные щиты и построения, словно их и не было вовсе.

– А кто правит ныне этими землями? – Спросил мой собеседник.

– Насколько я понимаю, никто тут ничем уже не правит. Всех тех, кто чем-то и кем-то, когда-то правил, давно нет в живых. Как говорят умные люди – этот мир умирает, вместе с магией и всем волшебством, что еще здесь остались.

– Сколько же веков прошло с тех пор, как нас тут захоронили? – Погрустнел дух.

– О! Скорее несколько тысячелетий! Точнее не скажу, потому как не знаю ни даты ваших тут захоронений, ни точки отсчета ваших летоисчислений. Пока я тут копаю землю, расскажи лучше свою историю, хотя бы вкратце, и что ты хочешь от меня? Чтоб я провел какой-то обряд? Или как именно, по-вашему, согласно древним верованиям, нужно мне вам помочь, чтобы наконец-то упокоить ваши души?

– Если вкратце, то я и мои воины прибыли сюда для того, чтобы помочь людям выжить в этих краях, в те времена кишащих всякими опасными тварями, которыми управлял некий черный чародей. Он был силен и могущественен. Многие королевства пали перед его дланью и стали волей или неволей служить его черным помыслам. Некоторых он завоевал, некоторых обманул. Но были и те, кто вел с ним и его полчищами непримиримую войну, например эльфы, в те времена союзники людей. Мы же жили за морем, на другом континенте, торговали и помогали местному народу. Когда они попросили нас, то мы вняли мольбам страждущих и большим войском пересекли море и высадились здесь, основав эту крепость, как оплот сопротивления и защиту для местного люда.

– И чем закончился ваш поход? Я не спрашиваю о тех, кто лежит в этих курганах, с ними все ясно, но, наверное, вас было гораздо больше, чем погребено в этих краях?

– Кроме этого города, были и другие поселения нашего народа на этих землях. Судьба их мне неведома, потому как я пришел сюда позже них, и конкретно на войну со злом. Была большая битва и многие мои воины сложили головы, как и я. Как ты понимаешь, дальнейшее мне неизвестно, но на тот момент, нашего народа здесь было еще немало.

Я к этому времени уже расчистил проход и вплотную приблизился к закрывающей вход, каменной плите. Поковырявшись в портале, я смог уцепиться за край плиты ломиком и стал раскачивать ее. Мой собеседник умолк, видимо вновь переживая свои воспоминания, а я все тянул и раскачивал эту каменюгу, чтобы попасть внутрь. Она была немного больше предыдущих и потому дело шло не особенно удачно.

– Тебе помочь, человек? – Раздался в моей голове голос, вернувшегося из прошлого духа.

– Если тебя не затруднит…, – прохрипел я, тужась в усилии, чтобы хоть немного сдвинуть камень по средством стального рычага.

Раздался хлопок, и я, вместе с каменной плитой, загораживающей до этого вход в курган, отправился в недалекий, но очень болезненный, особенно при приземлении полет. Совсем недалеко, а точнее прямо за моей спиной, ухнула пролетая, и не слабо так сотрясла землю при приземлении, вылетевшая из портала, как пробка из бутылки с молодым вином, сотни футовая плита.

– Чтоб меня…, – не стал договаривать я, чтобы не дай боги, не сбылось.

– Да, не за что! – Прокаркал веселящийся голос.

Я встал, отряхнулся, прокашлялся, выскреб из носа и ушей землю, и потопал назад, ко входу в раскупоренный курган. Факелы, до этого горкой стоявшие у входа, ныне были рассеяны по пути нашего с плитой полета. Я подобрал по пути парочку и зашел внутрь, расставив два из них в узком проходе входной арки. Как только я зажег промасленную тряпку, которой был обмотан наконечник факела, они разгорелись, осветив все внутреннее пространство склепа.

От входа шел широкий, в мой рост, прямой коридор, пронизывающий все внутреннее пространство кургана. Примерно на середине пути, его, под прямым углом, пересекал точно такой же коридор, что в сумме образовывало крестообразное внутреннее пространство этого могильника. На концах каждого из трех лучей, а четвертым, как вы понимаете, был выход из кургана, стоял каменный саркофаг, в полтора моего роста длиной. Сами коридоры были абсолютно пустыми и даже чистыми, что было несколько странно. Не могло же за десятки и сотни веков не нападать и не накрошиться туда камня и земли из всяких там щелей?

– Иди прямо вперед! – Прозвучал голос в моей голове, и я отправился в путь, зажигая на ходу третий факел. Два предыдущих, я решил оставить на развилке коридоров, чтобы не оставаться в потемках, в этих жутких, пустых, словно только что сложенных, каменных стенах.

Идти было шагов пятьдесят, но мне показалось, что я прошел, по меньшей мере, милю. Каменный потолок, был едва виден в отблесках пламени факела, и на вскидку, отстоял от пола футов на тридцать. Коридор, хоть и был достаточно широк и комфортен для ходьбы, из-за отличной шлифовки камня изнутри, все же давил своей монументальностью и осознанием того, что я нахожусь внутри, под стофутовым гнетом из камня, земли и лишь Восемь знают, чего еще. В случае обрушения свода, меня даже не найдут, потому как к этим курганам, веющим страхом и отчаянием, никто еще долго не приблизится, чтобы если и не откопать, то хотя бы поставить мне свечку на его склонах.

Я приблизился к каменному гробу и склонился над крышкой, рассматривая высеченный на ней барельеф. На нем был изображен рыцарь в полной броне, со щитом, гербом которому служил тот рисунок, что я вчера увидел на перстне. Я вздрогнул, осознавая, что внутри, судя по рисунку на крышке саркофага, я обнаружу ночного дирижера, что управлял хором в моем сне.

– Давай только без грустных песен и хорового пения! – Мысленно воззвал я к своему собеседнику. – Что я должен сделать, чтобы душа твоя и твоих товарищей обрела покой и ушла туда, куда вы там все уходите, согласно вашей веры.

Дух неопределенно хрюкнул, что видимо должно было означать смешок и проговорил:

– На моей родине, меня, как особу королевских кровей, а если точнее, то сына короля, должны были похоронить у подножия нашей священной горы Менельт…, а впрочем, не важно, как она называется, все давно скрыто под спудом времен. Мы никогда особенно не верили в жизнь после смерти и обряды нам поэтому не нужны. Но я попрошу тебя вынести мой саркофаг и захоронить меня у подножия этого кургана. Моих полководцев, можно оставить на своих местах, у нас принято воздвигать каменные гробницы. Мне же тесно здесь, я хочу оказаться за пределами кургана, который в этих землях, станет для меня аналогом моей родной горы. Наши ученые нашли способ сохранять тела погибших нетленными, так что не пугайся, когда откроешь крышку. Процедура эта крайне сложная и дорогостоящая, поэтому ее принято проводить только для особ королевских кровей.

Я сдвинул каменную крышку саркофага и сглотнул. Предчувствия меня не обманули. Внутри саркофага, в полном облачении из золотых лат, лежал рыцарь из моего сна. Судя по позе и форме доспехов, внутри них, действительно было его нетленное тело, а не просто горстка праха.

Весь день я занимался выкапыванием земли и выемкой камней у подножия этого огромного кургана. Когда, наконец, была готова подходящая по размерам ниша, я перенес туда сначала саркофаг, потом тело, а затем и каменную крышку. Собрав все воедино, я поставил каменный гроб на подготовленный и вычищенный постамент, заложил нишу вынутыми до этого камнями, и как смог, разровнял вокруг землю.

Как только все было готово, над курганом раздался громкий вздох, словно весь этот безумный хор, разом шумно выдохнул. Я задрал голову и успел заметить в магическом диапазоне три тени, плавно и величаво поднимающиеся в голубые небеса.

Глава 10. Мир Перна. 402год. Старый и мудрый Учитель.

Я медленно спускался вниз по такой родной, не раз хоженой, за восемь лет моего здесь обучения, винтовой лестницы башни Огня и раздумывал над своим положением. Мне срочно требовалась медитация, чтобы привести в порядок свой разум, разложить по полочкам прошедшие события и провести полную его инвентаризацию. С уходом из моего сознания Пламеня, пропал солидный кусок знаний, связанных, прежде всего, с тем уголком моей сущности, где он обитал. К сожалению, вместе с ним пропали и знания тех заклинаний, что я уже привык считать своим, наработанным за годы очень насыщенной в последнее время жизни, багажом.

Возможно, некоторые из потерянных знаний и умений удастся восстановить, хотя бы частично, как имелась возможность и заново овладеть уже изученными ранее заклинаниями, поскольку я хорошо помнил их структуру, а главное – понимал принцип их действия. Конечно, это, прежде всего, касалось наиболее простых из них, таких как Темная сеть и Правдолюб. Последнее из которых, вообще было скорее заклинанием Школы Разума, основанное на ментальном подавлении чужой воли и не требовало, по сути, сложных заклинательных рамок, особенно при подавляющем преимуществе уровня ментальности между кастуемым и объектом его воздействия.

Хуже обстояло дело с Темным порталом, но и тут можно было бы обойтись изучением обычного портального перемещения, или вообще личной трансгрессии, которой при мне только что воспользовался Агонир. Теперь, с уровнем Архимаг, я получил доступ в закрытую часть библиотеки Школы и наверняка обнаружил бы там это знание, да и еще в придачу немало полезных заклинаний высшего уровня магического искусства.

Так что все или почти все было со временем поправимо, но открытым оставался только вопрос самого времени. Для полноценного посещения закрытого доселе раздела школьной библиотеки, нужно было время, причем немалое, многие недели, а скорее даже месяцы усидчивой работы, которых мне сейчас никто не даст. Набегами же, многое не изучишь, тем более подобные сложные заклятия, что хранятся там, потребуют вдумчивости, усидчивости и многократного тестирования, в специально для этого отведенных залах, как раз предусмотренных в Школе и хорошо защищенных, для отработки практической магии.

Я спустился на второй этаж, общего для всех факультетов Школы назначения, и ноги сами меня привели к аудитории Морона, где мне всегда прекрасно думалось, а при достаточном свободном времени, когда тут не проводились занятия, я частенько использовал это помещение для своих длительных, глубоких медитаций. Дверь в залу была, как всегда открыта, и я толкнул ее и зашел в аудиторию. Внутри царил полумрак, и я уже направился к родному мне заднему ряду скамей для учеников, когда заметил легкое движение в темноте, за столом преподавателя. Через пару секунд в свете одного, из всего лишь трех горевших сейчас в аудитории факелов, появилась грузная фигура Морона, поднявшегося из-за своего стола и вышедшего ко мне навстречу.

– Ну, здравствуй, Архимаг! – Морон подошел, а затем кряхтя опустился на соседнюю с моей скамью, и жестом показал мне на место напротив себя, приглашая сразу перейти к равному разговору, без каких-либо предварительных церемоний.

– Приветствую, Архимаг! – Ответил я в тон своему учителю, каждый из которых теперь был не выше по званию меня самого, и по логике вещей, от меня уже не требовалось соответствующих расшаркиваний, при каждой очередной встрече.

– Натворил дел? – Беззлобно поддел меня он, больше для направления темы нашей предстоящей беседы, чем для осуждения.

– Натворил. – Не стал отпираться я, но не склонил повинную голову, а наоборот, с интересом ожидая, что по этому поводу думает более опытный, чем я Архимаг.

– Что думаешь делать с этим? – Морон не спешил пускаться в свои обычные, пространные и не всегда сразу понятные мне речи, чтобы понять смысл которых, от меня зачастую требовались долгие осмысления, или даже целенаправленные медитации.

– Выполнять волю Высшего Архимага Агонира Алого! – Я тоже не спешил с раскрытием своих планов, тем более толкового плана, как такового, у меня пока еще и не было, даже в помине.

– Хм… – Морон явно был не расположен пускаться в обсуждения текущего положения вещей, связанных с прорывом Хаоса, в ликвидации которого наверняка принимал участие, если и не на острие атаки, то, как минимум в качестве советника, и сам не понимал, что мне известно, а что вообще находится вне моего уровня допуска.

– Рассказывай уже, не мнись! – Я подзадорил своего старого учителя, намекая на наше с ним давнее знакомство и на то, что наши взаимоотношения, давно уже переросли рамочное общение и уровень: учитель-ученик.

Морон посмотрел на меня, на пол, потолок, оглядел стены, и я почувствовал, как загудел вокруг нас воздух, превращаясь в мощную ментальную стену, отгораживающую нашу аудиторию от всего мира. Концентрация ментальной энергии вокруг нас была сейчас такова, что я, даже не зная всей мощи Четверки Архонтов, мог не сомневаться, что без ведома моего старого учителя, ни один из них, не сможет услышать ни одного звука из этой аудитории.

– Слушай Драгорт и запоминай. Я проследил тот Поток, что ты напитал своей силой, от башни и до точки соединения Лучей Трискелиона и знаю, в какой мир он был направлен. Это даже не соседняя, а намного более далекая от нас с тобой, старая Ветвь Великого Древа, что очень близка к его корням. Мне, конечно, не знакомы подобные миры, которые настолько стары, что их возраст почти сопоставим с возрастом самого Древа, но я знаю, что многие из них давным-давно мертвы. Столь древний лист, уже должен был прожить за свою крайне долгую историю, ни одну и даже не три, а гораздо большее количество эпох, где каждая из них, могла привезти его к гибели, что случается очень часто, даже в более молодых мирах. Увы, но цивилизации имеют в своей направленности тенденцию к самоуничтожению, даже если находятся под присмотром своих Создателей, которые тоже далеко не так всемогущи, как бы им не хотелось убедить в этом свою паству. Я подозреваю, что поскольку в той части Ритуала, где ты принял самое активное участие, замешан некий бог, не произошло ли чудовищной подставы, со стороны, прости меня, но очень хитроумного, хотя и достаточно могущественного высшего создания. Не буду называть его по имени, ибо это опасно, но я уверен, что ты понял, о ком я сейчас тебе рассказываю.

Я снова начал было приоткрывать свой рот, слушая столь крамольные речи, но вовремя спохватился, что это может войти в привычку, а потому захлопнул его, дав себе зарок потренироваться, чтобы далее более внимательно следить за мышцами, да и вообще за мимикой своего лица. Я, конечно, последнее время уже потихоньку начал привыкать общаться в очень высоких кругах, но вот так запросто, обсуждать, или тем более, пусть краем мысли, даже в самом доверительном разговоре, но в чем-то осуждать поступки богов, я еще не привык. А Морон тем временем блеснул своим хитрым глазом и продолжил, еще больше усилив, итак, уже гудевший от Силы, ментальный полог тишины, что окружал нас:

– Не переживай, сейчас нас не услышит никто, за исключением, возможно, только самого Создателя, но он, как я думаю, сейчас очень далеко отсюда, если вообще еще существует в нашем континууме. Древо Миров невообразимо велико и постоянно развивается, образуя новые Ветви, но одновременно и отмирает, отбрасывая полностью засохшие из них, начиная от корней, за счет гибели древних, самых старых миров. По законам Древа, если на какой-то Ветви не осталось более живых листьев, она постепенно вся целиком увядает и отсыхает, как полностью мертвая. Вот в одну из таких очень старых Ветвей, что либо уже, либо почти уже мертва, и отправился этот Некто, и боюсь не совсем по своей воле. Я же намерен, отправится за ним следом, конечно же, не прямо сейчас, а после соответствующей подготовки, которую планирую завершить уже очень скоро, к следующим Школьным каникулам. В самом крайнем и не благоприятном случае, я знаю координаты этого мира и всегда смогу сюда вернуться, если обнаружу, что этот Некто там уже мертв. А он и должен по некоему Замыслу неминуемо вскоре погибнуть, оказавшись в мертвом мире засохшей, или отсыхающей прямо сейчас Ветки Древа Миров. Если я прав, но частично, а мир еще хоть немного жив, но полностью лишен Силы, я тогда смогу помочь ему оттуда вырваться. Моих запасов сил, которые я возьму с собой, нам обоим хватит, чтобы доставить его в какой-нибудь более подходящий, чем тот корневой мир, где он сейчас застрял.

(подробнее об устройстве Древа Миров, можно узнать из книги «Мир Теней», автора Камков Денис)

– Ты знаешь, что это Воля богов и намерен, если у тебя, конечно, вообще это получится, спасти того, кто подвергся опале Их? – Я задохнулся от услышанного, а также от осознания того, что именно мой учитель готовился совершить.

– Да не Восьмерки это Воля, а лишь одного из них, и я практически уверен, что остальные вообще не в курсе Его дел, уж больно скрытно и как-то исподволь он действует.

– Да хоть бы и одного из богов! Это же БОГ, и Воля Его – есть закон для этого мира!

– Вот ты наконец-то и сам стал понемногу понимать всю его хитрую подноготную! В этом мире я не дерзнул бы, конечно, противопоставлять Ему свои жалкие, по сравнению с силой бога, потуги, но тот мир, куда я отправляюсь, не Его и тем более не Их мир!

Я задумался и понял, что имеет в виду Морон, и восхитился тонкости его мышления и хитросплетению кружев из рассуждений, что плел сейчас передо мной учитель. Если тот мир, куда он собрался, действительно не имеет никакого отношений к Восьмерке, то ему там ничего не грозит, и он волен действовать в нем без какой-либо оглядки на Гнев божий.

Но с другой стороны, если Воля богов, ну хорошо, пусть не богов, а одного бога, будет его действиями как-то нарушена, Гнев Его будет все равно направлен на моего старого учителя. Как бы он не изворачивался, ему никак не избежать Кары Его сразу по возвращению, в каком бы мире и когда бы, он не нарушил Его планы.

Где-то тут проходила грань и она была настолько узка, что я засомневался, хватит ли моему учителю даже его не дюжего ума и тонкого дипломатического чутья, да и подобного опыта, чтобы оставаться на той ее стороне, что окажется неподсудной. А иначе, при малейшей оплошности или просчете, его неминуемо настигнет божественный Гнев. Я утер вспотевший от подобных размышлений лоб, и поднял глаза на Морона. Тот внимательно наблюдал за процессом моего мышления и видимо прочитал в моих глазах или в ауре их результат, потому что тонко улыбнулся, как умел делать только он, а затем не торопясь продолжил:

– Я всегда смогу уйти в любой другой мир, Драгорт. Мои передвижения не ограничены лишь этим и тем листом, куда я вскоре отправляюсь. На Великом Древе сонмы обитаемых миров и найти меня в них невозможно, даже богам, контролирующим целые Ветви, не говоря уже о Восьмерке, чьих миров более ограниченное количество. Кроме того, они не Создатели в них, хотя скорее всего кто-то из Восьмерки уже накопил достаточно праны, для того чтобы попытаться им стать. Возможно, что вся эта интрига каким-то образом завязана на подобной мысли одного из них, который решил прибрать к собственным рукам какой-то старый, уже ничейный мир, оживив его, и воссоздав практически с нуля. Вернув его к жизни и заселив, он станет полноправным Создателем для него, ибо любой мир, с точки зрения богов – это, прежде всего паства, в любом ее проявлении, а не жалкая материя самой планеты.

Он встал со скамьи и положил мне на плечо свою руку, как бы благословляя меня на предстоящие мне непростые ратные подвиги. Некоторое время он молчал, а я не шевелился, не желая нарушать то чувство некоего единения, что сейчас, как мы оба это почувствовали, вербально материализовывалось, впервые после всех наших прошлых встреч и разговоров, которые с каждым разом все больше сближали нас, а сейчас и вовсе достигли апогея. Я понимал, что такие речи Морон не вел ни с кем и никогда, а сейчас словно наверстывает ту возможность, что когда-то упустил, промедлив подать прошение на право стать моим наставником, после истечения срока моей магистратуры.

Возможно, я и в этом случае ушел бы из Школы, закончив свое обучение на ступени магистра, а может быть и нет, если бы знал заранее о возможности остаться в ней на правах личного ученика Морона. Сейчас это было уже далеким прошлым, а оно, в отличие от будущего, не инвариантно, а потому не терпит сослагательного наклонения. Наконец, его рука покинула мое плечо, оставив на нем тепло его ладони, и магия между нами исчезла, но оставила в качестве следа некое чувство, щемящее в глубине груди и образующее влагу в уголках моих глаз.

– Драгорт! – Очень тихо произнес он, уже отойдя на пару шагов.

– Морон? – Так же тихо спросил его я, медленно оборачиваясь.

– Я уверен! Нет, не так. Я ЗНАЮ, что наши дороги еще пересекутся. Ты очень скоро покинешь этот мир, твоя судьба уже сейчас ему не принадлежит, я увидел это ранее, а с тех пор, та нить будущего, что я тогда едва разглядел, стала лишь прочнее, а та, что еще держит тебя здесь, истончилась почти уже до предела. Делай свое дело здесь как можно быстрее и не тяни ее необязательными отсрочками, иначе она порвется раньше, чем ты отдашь все долги этому миру. Я уйду из него гораздо раньше тебя, уже очень скоро и здесь мы более не увидимся, даже в астрале, но где-то там, в иных мирах, мы ОБЯЗАТЕЛЬНО еще не раз с тобой пересечемся.

Полог тишины лопнул, одновременно с тем тихим хлопком, что сопровождается аккуратно закрытой дверью аудитории, и в мои уши тут же потоком хлынули звуки, от которых я успел немного отвыкнуть за время нашего приватного разговора. В Школе не бывает тишины, и я с ностальгией прислушивался к той немного приглушенной дверью и стенами какофонии, что обычно царит в ее общих коридорах между уроками. Я печально улыбнулся очередной, перелистнувшейся только что на моих глазах странице своей жизни и замер, начав концентрироваться на предстоящем мне сеансе глубокой медитации, которую лишь отложил для последнего, очень непростого разговора со своим старым, добрым и мудрым учителем.

Мне давно уже не были нужны какие-либо атрибуты для медитации, как не могли помешать даже более громкие звуки, доносящиеся сейчас извне. Я просто отключился от них, закрыл глаза и плавно ушел в транс, где кроме моей сущности уже не было ничего, что отвлекает, или иным способом может мне помешать привести в порядок свой перегруженный разум, который только что пополнился еще несколькими, весьма непростыми мыслями и очередными кусочками пазла, для составления полной картины произошедшего и происходящего далее.