bannerbanner
Древо Миров братьев Камковых. Том 4. Освобождение
Древо Миров братьев Камковых. Том 4. Освобождение

Полная версия

Древо Миров братьев Камковых. Том 4. Освобождение

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 5

Глава 3

.

Мир Омникорна. 2342 год. Осмысление новой реальности.


Спустя неделю после моего провала при запуске континентального щита я всё ещё сидел в своей каморке и старался не высовываться из неё без крайней необходимости. С тех пор как Егорыч, шестеро его парней и я вернулись в Общину, я не переставал думать о постигшей меня неудаче и дальнейшем смысле своего никчёмного существования. Снова и снова, я вспоминал события, произошедшие сразу после провала…

…Я пришёл в себя от того, что кто-то лизал моё лицо. Не открывая глаз, я сообразил, что слюнявить меня, кроме Микки больше некому и немного успокоился.

– Микки, – прохрипел я, пытаясь отогнать его от своего лица. Подниматься и что-либо делать не хотелось.

"Лучше бы я умер" – думал я.

С кряхтением и уханьем, я встал на ноги и тут же опёрся о стенку, так как голова кружилась нещадно. В голову лезли разные мысли, но ни одна из них не могла задержаться и быть обдуманной. Чужой голос в моей голове, какой-то ритуал, сбой при запуске щита, птенец.

Птенец… Я пересилил себя и с трудом огляделся, меня сильно подташнивало, но я держался, не блевал. Кофр с птенцом так и стоял на полу, и я добрел до него и упал рядом на колени. Стоять так стало легче и в голове немного прояснилось. Птенец с трудом барахтался, но его пух уже стал подсыхать, и малыш превращался в белый комочек. Я почувствовал, что он голоден и снова изнасиловав свой организм, сделал усилие и поднялся. Еды на лестнице вверх, ведущей под купол, хватало. Я собирал самые маленькие кусочки мяса от убитых людьми Егорыча Пустошников и скармливал их Моги. Это имя пришло ко мне само, вдруг, и оценив все вокруг, я решил, что оно вполне подойдёт пернатому хищнику. К слову, Моги с удовольствием поедал мясо ящериц, ему было вкусно. Когда я закончил свой путь наверх, то увидел, что «стальной» старик, ходит между трупами людей и пустошников, и, пытаясь привести в чувство первых, безжалостно добивает вторых. Увидев меня, он приговорил:

– Ну что, обосрались мы Малыш?!

Я, по обыкновению, молча кивнул, Егорыч кивнул мне в ответ и продолжил своё дело, а я стал ему помогать. Наставник и Зои – пытались поговорить со мной и приходили к дверям моей каморки ежедневно. Вероятно, у них были слова успокоения для меня и слова поддержки, но мне это было не нужно, и я не открывал ни первому, ни второй. Физически я был абсолютно здоров, вот только в голове моей больше никто не разговаривал. Новы больше не было. И я Восемь меня побери, был этому рад. Я проверил и убедился, что весь функционал моих возможностей остался, вот только теперь он работал только по моему мысленному приказу. Больше никто не мог подстраховать меня, если я сам не замечу угрозу.

Микки где-то пропадал, и я чувствовал, что он, в отличие от меня, далёк от глубокой депрессии. Судя по его настроению, он где-то дрался за право альфа самца и оплодотворял всех подряд самочек, до которых мог дотянуться. Я этим заниматься не хотел, поэтому днями сидел у себя и занимался своими мыслями и птенцом, а ночами выходил к белковым бакам и сцеживал немного питательной массы для него и чуть больше для себя.

Проснувшись как-то днём, я понял, что скучаю по Нове и стал вспоминать всё чему она меня учила. Озарением стало потоковое состояние боя, а мой мозг наконец-то смог отбросить всю эмоциональную шелуху и начать анализировать. Постепенно, все мысли стали крутиться вокруг седьмого пилона в Кроссборне и коллайдера. Я подумал, что в принципе, если внести программные изменения в код, а технические в пилон, то возможно получится создать щит хотя бы вокруг Кроссборна. Хандру мою сняло как рукой, и я загорелся новой идеей.

– Микки, – сказал я играющему с Моги крысу. – У нас снова есть цель!

Микки очень внимательно посмотрел на меня своими чёрными глазами-бусинками и что-то утвердительно просвистел. Птенец, тоже замахал своими ещё совсем небольшими крылышками и напрудил лужу мне прямо на верстак.

Ворвавшись к Зои в медотсек, я обхватил её руками за талию, чуть пониже спины и закружил. Поначалу опешившая девушка упёрлась мне в грудь обеими руками и попыталась вырваться, но потом одумалась и радостно засмеялась.

– Кри, Малыш, что с тобой? – Проговорила она, задыхаясь от нашего долгого поцелуя.

– Зои, Детка, я всё придумал. – Ответил я.

– Что ты снова придумал? – Рассмеялась она. – Опять будешь спасать мир?

– Почти, – ответил я. – Но не мир, а наш Кроссборн.

Памятуя о недавно данной самому себе клятве не верить никому, я не стал вдаваться в детали. Понежившись с рыжей ещё какое-то время, я попросил её об операции. Процедура обещала быть не сложной. Новое оборудование из центра Кроссборна, что благодаря мне получила наша докторша, с лёгкостью делала такие коррекции.

Я попросил Зои соединить мою нейросеть с тактическим модулем и отдать под его управление мои возможности к кратковременному усилению моих характеристик. Умничка Зои, подошла к вопросу со всей ответственностью и сначала сделала мне полную диагностику, а потом соединила нейросеть и ТМ.

Сформированного Новой для своих целей нанитного щупа я лишился, но Зои записала для колонии нанитов другие интересные программы. Например, теперь ТМ мог локально сформировать на моем теле бронированную зону, или сделать мне небольшие когти с остриём толщиной в одну молекулу. Ну и, конечно, остался их медицинский функционал: где-то дыру в шкуре заштопать, и всё такое.

Моя улучшенная регенерация также осталась при мне, поэтому уже на следующий день я был отпущен из мед. блока. Каморка меня встретила голодным негодованием. Моги и мне пришлось идти в столовую. Птенцу было отроду уже две недели, и он уверенно держался на моём плече. Чтобы не упасть, когда я шёл, он своими когтистыми лапами крепко цеплялся за мою куртку и иногда взмахивал крыльями. Летать ему ещё было рано, но он уже пробовал, как держит его воздух. Конечно, все кого мы встречали на своём пути пялились на нас с Моги, но я от этого не испытывал дискомфорта, скорее наоборот.

Ввернув кухарке неизменно старую шутку про «мне как обычно», я получил свою порцию еды и, составив птица на стол, стал насыщаться. Птенец не отставал, и звонко стучал своим страшненьким клювом по дну миски. Пока мы ели, я набил сообщение Наставнику о том, что готов к встрече, и прошу его пригласить на неё ещё и нашего главного техно мага. Когда я получил ответ, состоящий из краткого «Ок» и времени, мы с Моги уже допивали вторую порцию белкового киселя. Птенец извозился весь, но его эмоциональный фон докладывал мне, что он очень доволен. Свою живность я на встречу не взял. Микки, слегка уставший от любовных похождений, пришёл в каморку сам и я, оставив их с Могильщиком вдвоём, ушёл на минус второй к Наставнику. Как и ожидалось, спорили мы до хрипоты и перехода на личности. И было это примерно так:

– …ну чисто теоретически, наверно, можно попробовать разобраться в устройстве пилона, его программном коде и при необходимости доработать его так, чтобы он не просто принимал энергию, а принимал её и рассеивал вокруг себя в форме купола, причём диаметр рассеивания и плотность, должны иметь возможность регулирования! – Пытался втолковать нам наш Техно-маг.

– Как? – Орал на него Наставник. – Как ты этого добьёшься. Какие материалы применяли наши отцы и деды? Для чего был каждый из них, какова начинка пилона, кто сможет изменить программный код? – Вопросы из Наставника сыпались со скоростью света, и Техно-маг вжал голову в плечи.

– В «Чёрной башне» должны быть схемы пилонов и вероятно всех узлов проекта «Щит», – сказал я. – Найти их будет не сложно, по запросу ИскИна, но вот разобраться в них…Так же, если поставить задачу супер ИскИну он что-то подскажет, если есть хотя бы крохотная вероятность сделать то, что мы придумали. Остается вопрос с программным кодом…

– Есть вроде парень у наших соседей, – промямлил Техно-маг. – У тех, которые обосновались в «АйТи» кластере Кроссборна. Он вроде крутой программист, как говорят…

– Подвожу итог: – проговорил Наставник, и хлопнул ладонями по столу. – Если убрать слова: наверное, возможно, теоретически, и тому подобные, то мы вообще ни хрена не знаем.

– Пробовать надо, – перебил я его.

– А ты вообще молчи, напробовался уже. Мы похожи на стадо обезьян, – продолжал ворчать Наставник. Как в старом анекдоте, честное слово, – сокрушался он.

Мы же тем временем с Техно-магом наслаждались игрой одного актёра, ибо уже знали, что сейчас Наставник уже уговаривает сам себя. Ещё немного позже Наставник вызвал Егорыча и вкратце передал ему нашу идею, причём преподнёс всё так, что: «вопрос конечно надо изучить, но тема рабочая».

Егорыч сразу уставился на меня, ибо прекрасно понимал откуда дует ветер. Я спокойно выдержал его взгляд и с самым серьёзным выражением лица, проговорил:

– Вот посоветоваться тебя пригласили. – Егорыча от слова «посоветоваться» перекосило, он прекрасно понял мою издёвку.

Договорились мы о следующем; думаем, потом ещё раз думаем, консультируемся с другими доверенными лицами, вызываем «Очкарика» из «АйТи» кластера, ещё раз думаем, и если критических возражений не поступает – то пробуем. На этом и разошлись.

Глава 4.

Мир Карна. Осень 350 г. Окрестности Черной башни. Королевская наживка.


Много лет назад, когда я был молод и служил ещё десятником королевской гвардии, мы ловили шайку диких кочевников. Безумие их командира зашло так далеко, что, заметив, как один из его подельников купил на базаре одежду красивее и богаче, чем у него самого, он приказал содрать с него одежду вместе с кожей. Я видел этого несчастного, мы уже почти нагнали эту банду и на их последнем биваке, нашли его брошенным, но ещё живым. Жуткое и кровавое, как я помню, это было зрелище. Ковальд – добрая душа, тогда нанёс удар милосердия, и я не возражал. Мы бы не довезли его до королевского суда.

Сейчас, лежа в огромной луже холодной и липкой крови, которая слава Богам была не только моей, я выглядел как тот несчастный бандит. Чёрная паутина нитей, начавших много лет назад прорастать на моем теле из обугленного и Испорченного знака Восьмерых, сейчас была вырвана из меня безумным действием Ритуала. И если раньше я выглядел как монстр, то сейчас, я был, как будто освежёван. Да и чувствовал я себя, если честно, также. Силы кончились, голову которую я сумел приподнять, чтобы осмотреться, с противным чавкающим звуком ударилась о плиты пола, подняв одновременно и фонтан из брызг уже начавшей густеть крови.

– Неста, – прошептал я, почти про себя, и вызвал зелёную малую руну лечения. Тянущая последние психические силы боль от разорванных мышц и кожи, отступила, и я смог хотя бы нормально дышать. Скорее теперь уснув, а не потеряв сознание, я знал, что выживу, у меня еще были незавершенные дела в этих землях.

Когда я открыл глаза в следующий раз, то уже вполне смог доползти до ближайшей стены, облокотиться на неё и толком осмотреться. Сейчас это место уже не напоминало, то, каким оно предстало мне в момент кровавого ритуала. Энергия больше не бурлила здесь, все было мертво, как и раньше. Алтарь был девственно чист и пяти, разного металла листьев, более над ним не кружилось. Было холодно и спина начала ныть.

Глубина этого подземелья, хоть и была не великой, но лучи солнца сюда не пробивались. Одежда моя пришла в полную негодность, и я пополз к окостеневшему уже трупу короля Вернона. Я забрал его плащ, штаны и сапоги, как ранее забрал его жизнь и не почувствовал при этом ни каких угрызений совести. Обобрал и его драгоценные побрякушки, вдруг как пригодятся, я оделся на нижнюю половину, и закутался в красный королевский плащ. Устав, я дал себе отдых, чтобы успокоить башенный стук сердца и отдышаться.

Когда я вновь попытался вызвать руну лечения, у меня ничего не получилось, сделав вывод, что ещё, видимо, не прошло время отката я замер без движения, и стал ждать. Раны продолжали кровоточить, но из меня хотя бы уже не лило. Собравшись с новыми силами, я сделал ещё одну вылазку ползком и дотянулся до "Душегуба".

О, Боги!

Я дотронулся до его рукояти, и меч как будто сам прыгнул мне в ладонь, кисть моя рефлекторно и привычно обхватила его шершавую рукоять. Находясь почти в забытье от потери сил, крови и части своей сущности, я слышал или мне казалось, что я слышал, как ставший окончательно черным меч что-то шепчет мне, успокаивает, обещает, и отдаёт обратно часть того, что накопил, убив сотни живых существ.

Когда я проснулся в третий раз, я понял, что если не напьюсь воды, то умру от обезвоживания. Путь наверх был невероятно трудным, преодолев его, спустя часы, я устал так, как будто, без отдыха взбежал на Ледяной Пик двергов. Но и награда была высока, здесь наверху недавно прошел дождь и вода из глубокой лужи, показалась мне на вкус прекрасней дорогого вина. Я пил и пил, пока мой живот не надулся, а я снова окончательно не обессилел. Кое-как завернувшись в плотной ткани королевский плащ, я уснул.

В последующие дни, я не отслеживал смену дня и ночи. Когда я смог встать на ноги, то понял, что очень голоден. Второй вызов зелёной руны, окончательно закрыл кровотечения, и я начал думать о пропитании и костре. Сил охотится, по-прежнему не было, и все что я мог, это делать зарядку и растяжку, что бы медленно срастающиеся мышцы не стали короче и я не "задеревенел". Немного подумав, я решил, что тело короля, прекрасно сохранившиеся в холоде подземелья, отлично подойдет на приманку и не тяня более с этим вопросом я сделал самые простые силки и у животных в южной долине Опорного кряжа, появилась "королевская" наживка. Я же, по-прежнему не испытывая никаких чувств сожаления или отвращения, думал только о своём выживании.

С подветренной стороны башни я соорудил простой деревянный навес, и быт мой стал налаживаться. Теперь у меня были и мясо, и вода, да и относительно съедобной зелени здесь было много, а ещё через неделю меня нашел Мерк.

Невозможная без древней магии помесь кота и скорпиона, пройдя более полу тысячи километров возмужала ещё больше и теперь уже ничем не напоминала того умильного котенка, которым я помнил его, когда нашел в Мёртвых гатях. Повадки дикого и опасного, даже для куда более крупных созданий, чем он сам животного, заставили его прежде убедиться в моей и своей безопасности, а уж только после этого подставить мне для ласки свою чешуйчатую голову. Голод, не грозивший мне уже несколько дней, окончательно потерял свою актуальность. С таким охотником, как мерк, учитывая мое собственное почти полное бессилие, мне было поспокойнее.

Потеряв свои жуткие татуировки из чёрных нитей, я потерял и многое другое. Раны со временем заживут, оставив на своём месте только страшные шрамы, но той силы и скорости мне уже не достичь, я снова стал, почти обычным человеком.

Тем не менее, были и положительные моменты, шрамы не так пугали людей, как нечто противоестественное и полная броня, которую я так не любил из-за её тяжеловесности и скованности в движениях мне более не грозила. День ото дня я набирался сил и вскоре смог утяжелить свои тренировки. Бег налегке, приседания, отжимания, работа с мечом и снова бег. И так день за днем. Раны, полученные мной, все еще давали о себе знать и периодически открывались, но это было уже терпимо.

Здесь на юго-востоке, даже в середине осени было тепло, и мой шалаш вполне спасал меня от редких ещё дождей. Потихоньку он покрывался шкурами убитых мной на охоте животных и вовсе перестал протекать. Из шкур также, я сумел сшить, жилами животных, меховую безрукавку и пусть она получилась уродливой, все же это добавило мне не достающего комфорта. Мой незатейливый быт окончательно сложился, и я мог позволить себе еще больше изнурять себя тренировками и редкой охотой. Мерк неотступно следовал за мной, по всей видимости, боясь снова потерять. А когда я смог поднимать приличного веса тяжести, я ради пущего комфорта и красоты стал собирать себе каменное жилище. Чёрных камней разрушенной некогда башни было в избытке, и я мог выбирать из них более ровные и подходящие для моих целей.

Места эти считались глухими, и я был без меры рад этому. Меня никто не беспокоил.

Шли дни. Начала подкрадываться зима и я задумался, о том, чтобы вернуться к людям. Меня совершенно не заботило, что творится в королевстве, которое я всю жизнь считал своим, но у меня были дела и без соратников они были невыполнимы.

Глава 5. Мир Аннатара. Древние курганы.


Снова, как и день назад, я тащился по той же самой пыльной дороге, только теперь в обратную сторону. Судя по карте, которую набросал широкими росчерками Хомун, мне следовало выехать из бухты, где располагался город Умар и двигаться на север, в сторону дельты реки Андун. Едва миновав мыс, я свернул на север, углубляясь в бескрайние поля с высохшими, грязно-желтыми травами. Вещи свои, я по большей части оставил в трактире, за комнату в котором было заплачено мною на неделю вперед, поэтому двигались мы налегке. Это позволило мне запастись провизией как для себя, так и для моего старого коня, который вез все это в своих седельных торбах и не жаловался.

Хомун сказал, что как только я проеду на север от дороги порядка пяти миль, вдоль побережья потянутся курганы и старые кладбища. Конечно же, за прошедшие века, по большей части, они давно разграблены и перекопаны, но до сих пор ему носят вещи, которые он определял как те, что могут быть добыты только лишь из подобных, очень старых могильников. Да и те, кто ему их носят, даже не скрывают того, что вместо землепашества и скотоводства, предпочитают зарабатывать тем, что копаются в старых склепах, руинах и древних могилах.

Те же могильщики рассказывали ему истории о невскрытых гробницах и о том, что к некоторым из них им страшно даже подходить. Хомун не раз слышал жуткие истории о сошедших с ума копателях и о трупах самых отъявленных смельчаков, которые рисковали подойти к ним ближе, а затем их товарищи доставляли мертвые их тела в город, если конечно умудрялись найти в себе смелость, чтобы рискнуть забрать своих погибших подельников. Не помогали ни обереги, ни талисманы, которыми торговали в Умаре, такие торговцы как Хомун. Страх и безотчетный ужас все равно сковывал всех, кто оказывался ближе сотни шагов от подобных древнейших захоронений.

Такие навевающие страх курганы, которые как раз я сейчас видел вдали, до сих пор грядой высились вдоль берега и хоть и выглядели как многообещающие, с точки зрения сокровищ, которые в них наверняка до сих пор хранятся, но давно уже не находилось новых смельчаков, которые готовы были рискнуть своим душевным здоровьем и жизнью, ради вероятной поживы. Именно к ним я и направлялся сейчас, жуя бутерброды, которыми меня снабдили на кухне, перед моим отъездом.

Добрались до первого из курганов мы только к полудню. Солнце стояло высоко, и я поэтому привязал своего скакуна под небольшой группой невысоких деревьев, чтобы он мог скрыться под их кронами от жгучего солнца. Сам я, вооружившись заранее приобретенным в профильной лавке шанцевым инструментом, без которого ни один уважающий себя расхититель гробниц не выходит из дома, направился к старому, слегка осыпавшемуся, но еще хорошо видимому, по своим характерным очертаниям, древнему кургану.

Это был довольно высокий холм, явно рукотворного изготовления, состоящий из грубо отёсанных каменных блоков, сложенных пирамидой и местной породы, которая со временем, заполнила все щели между камнями и затем обросла травой и чахлым кустарником. Зная обычаи, по которым вход в гробницу всегда располагался на востоке, я обошел холм слева и внимательно осмотрел восточный склон, пытаясь понять, где и на какой высоте, строители его расположили входной портал.

Коня я оставил на приличном отдалении от гробницы, на границе примерно в сто шагов. Именно там я остановил его, как только обнаружил первые признаки, с каждым метром нарастающей эманации страха. Сам я не слишком обращал на нее внимание. По сравнению с той жуткой аурой, воздействию которой я подвергся в долине Горгот, во время своего путешествия к древнему алтарю, тут скорее были лишь остаточные ее флюиды.


(Подробнее о путешествии и посещении алтаря Мортосом, написано в третьей книги серии романов «Древо Миров»).


Но по мере моего пешего приближения к этому рукотворному холму, я понял, что немного поспешил с выводами. С каждым шагом вокруг меня, как будто бы темнело. В этом неестественном, быстро нарастающем полумраке, в котором я внезапно очутился, ко мне от каменного, клубящегося тьмой кургана, потянулись светящиеся зеленоватым, фосфоресцирующим светом, костлявые руки многочисленных скелетов. В моей голове зазвучали заунывные, тянущиеся на одной, невыносимо высокой ноте, зовущие меня голоса. Они сплетались в заупокойный хор, который нарастал от прибывающих к нему все новых и новых солистов. Уши заложило от обертонов, уходящих в инфразвук, а глаза мои начали слезиться, что, однако же, не мешало мне увидеть, как вслед за костяшками призрачных рук, из кургана, прямо через сплошную каменную стену, вываливается разинутая зубастая пасть, с горящими колдовским, ярко-зеленым светом, глазницами пустого костяного черепа.

Мне пришлось срочно отгородиться от чужого воздействия так же, как я это делал у древнего алтаря. Поставив на разум ментальный щит, я тут же вздохнул с явным облегчением. Краски мира постепенно возвращались ко мне, а полумрак, окутавший мой разум, не смотря на ярко блестевшее в зените солнце, рассеялся, вместе с призраками и их хоровым пением. Лишь на границе своего слуха, если напрячься, то все еще можно было расслышать ту ноту, что выпевали в унисон мертвые глотки, не упокоенных древних воинов.

Вход оказался завален осыпавшемся камнем и землей, которую пришлось выгребать из портала, как раз взятой для этих целей лопатой. Киркой поработать не пришлось, камни были не слишком большими, и я, по мере их освобождения от грунта, просто откатывал их в сторону, постепенно освобождая проход. А вот ломик с его заточенным под лопатку концом очень мне пригодился. Сам бы я, даже с помощью ножа, вряд ли смог бы отодвинуть в сторону ту массивную плиту, что прикрывала вход. Она была почти с половину локтя толщиной и весила, наверное, ни один десяток пудов.

Несколько раз меняя место приложения сил своего рычага, мне наконец-то, сантиметр за сантиметром, удалось сдвинуть, а затем и отодвинуть достаточно для прохода каменную плиту, которая загораживала вход в эту древнюю гробницу. Изнутри пахнуло холодом, а в нос сразу прилетел запах тлена, вместе с оседающей, но теперь подхваченной, возникшим воздушным потоком, каменной пылью. Я расчихался, пытаясь одновременно отвернуться и закрыть нос и рот полой своего плаща. Когда пыль немного улеглась, а давление уровнялось, я зажег первый из трех заготовленных факелов и осторожно двинулся внутрь.

Этот курган, судя по тому, что я увидел внутри, был местом захоронения группы воинов, скорее всего принадлежащей к одному воинству. Трудно было сказать, насколько они были хороши в бою, но вот то, что их тела на пару голов превышали рост ныне живущих, было очевидно. Кроме роста, в глаза бросались и могучие грудные клетки, а также внушающий уважение размер их лат и оружия. Мечи, ныне очень сильно заржавевшие, наверное, смог бы поднять не каждый здешний кузнец, не говоря уже о современных бойцах, которые даже если бы и рубанули разок таким мечом с плеча, тут же заякорились бы им же, встав на поле неподвижно, словно баркас на рейде.

Все что я увидел, кроме скелетов и ржавых железок, не представляло интерес ни для меня, ни для Хомуна. Глиняные черепки и битые кувшины, истлевшие кожаные поручи и поножи, разложившиеся сапоги, перчатки и прочий, не металлический хлам, был давно испорчен сыростью и временем. За исключением нескольких золотых медальонов, колец и горстки старых монет, ничего я оттуда не вынес полезного.

Кое-как завалив камнями вход, я покидал сверху земли и вернулся к своему, уже заскучавшему от безделья коню. Пастись ему тут было не на чем, сушеные гербарии он не уважал, поэтому я отвязал его, потрепал по холке, запрыгнул в седло и мы двинулись дальше, огибая по широкой дуге только что мной посещенный курган. Следующий на очереди в этой гряде был подобный предыдущему могильник, и я не слишком был воодушевлен тем, что найду в нем, скорее всего тот же самый мусор.

Действовал я по уже отработанной схеме. В принципе, как я и ожидал, ничего нового этот курган мне не открыл, кроме нескольких новых куплетов в той же заупокойной балладе, что я уже слышал ранее. Внутри него, были все те же громоздкие скелеты, то же никому не нужное ржавье и расползающаяся при малейшем прикосновении, кожаная экипировка.

Единственное, что мне приглянулось, так это немного великоватый мне золотой перстень, с интересно стилизованным гербом, в виде некоего древа с венцом из листьев под ним и семи небольшими бриллиантами, полукругом расположенными сверху. Его, пару золотых побрякушек и еще горсть монет из золота и серебра, я ссыпал в свой поясной кошель и вышел на свежий воздух.

На страницу:
2 из 5