Пепел

– 

Кайрат, не угостишь ли гостя чаем?

– 

У нас воды нет, – злобный голос Ыбырая предвещал недоброе.

– 

Тебя надо познакомить с Максутом, такие как вы с ним либо становятся чуть ли не братьями, либо один убивает другого… хотя бывает, что оба варианта вместе.

– 

Турган, как ты, наверное, заметил. тебя здесь не рады видеть, – сказал Сакен будничным тоном. – Нас как бы напрягает твое присутствие.

– 

Саке, я уважаю Ваш возраст, но думаю, что если бы я вызвал сюда отряд, то нахождение у нас напрягало бы Вашу группу куда серьезнее.

– 

Да, приходить сюда без подмоги было большой ошибкой, с пробитой головой ты вряд ли уже сможешь нас напрягать, – с этими словами Ыбырай направился к следователю, однако Сакен, положив ладонь ему на грудь, остановил его.

– 

Я пришел побеседовать. Видите ли, допрос накладывает рамки противоборствующих сторон, а эмоции и обстановка сильно сбивают истинные намерения участников. Я пришел сюда выслушать Вас и высказаться самому.

– 

Хорошо, мне есть что сказать, – Ыбырай был преисполнен ненависти. – Вы подлые шакалы, что готовы сожрать любого, кто осмелится не плясать под вашу дудку. Будь у нас единомышленников больше, то Вас уже давно бы смели. Но вы нас расстреливаете, сажаете в тюрьмы, ссылаете на смерть, отбираете у нас детей, и все Ваши лживые намерения, что вы стараетесь для народа, общего блага всего, – лишь прикрытие жажды власти и тотального контроля.

– 

Хорошо, начнем от обратного – тотального контроля и власти. Власть и так есть, мы ее не жаждем, мы ее имеем, так что в корне твои слова о жажде бессмысленны. Что о лжи во благо народа, разве мы не строим школы? Разве не обеспечиваем народ работой, разве не следим, чтобы люди не оставались без крова? Кто не согласен, пусть поднимет руку. Что – нет? А теперь насчет крайних мер, что делают с гангреной? Ее выжигают, чтобы тело могло жить дальше…

– 

То есть народ – гангрена?

– 

Народ? Нет, речь идет конкретно о тебе… – Турган взглянул на Ыбырая словно хищник.

Ыбырай, державшийся из последних сил, теперь уже дал волю ярости и набросился на Тургана, но тот ловко вскочил и схватив занесенную для удара руку и вывернул ее, уложив нападавшего лицом на стол. Не зря он сел на стул обратной стороной, будь спинка сзади, он бы просто не успел встать. Тут же на него налетели остальные – оттолкнув следователя от Ыбырая, одни прижали его к стене, другие дали волю кулакам.

Сакен крикнул: «Остановитесь!»

Все замерли, двое продолжали держать Тургана.

– 

Ну и в чем же Вы лучше тех, кто сидит у власти?

Турган вытер кровоподтек у края губ рукавом.

– Стоило кому-то высказать инакомыслие, как вы тут же сворой налетели на него, готовые с ним расправиться. Называете себя интеллигенцией, а на деле набросились на того, кто пришел к Вам побеседовать.

– 

Отпустите его, – вмешался Кайрат, – видимо, мы не готовы дать тебе то, чего ты хочешь, – теперь уже к следователю обратился Кайрат.

– 

К счастью, наоборот, – высвобождаясь сказал Турган, – я просто хотел Вам показать, что Вы заблуждаетесь, и обошлось даже без долгих речей.

– 

Тогда тебе пора, – сказал Сакен. – Кайрат тебя проводит.

Кайрат взглянул на Тургана. Смельчак – подумал он про себя. Турган стоял с гордо поднятой осанкой и с жесткостью смотрел на присутствующих, словно на нашкодивших детей. Все понимали, что он выходит победителем из этой ситуации.

– 

Приятно было побеседовать, товарищи, – с наглой улыбкой кивнул следователь и неспешно вышел из дома в сопровождении Кайрата.

– 

Это было глупо и умно одновременно, – отметил Кайрат, стоя у входа.

– 

О, мы теперь друзья?

– 

Кудай сактасын. Просто отдаю тебе должное, ты был бы полезен в наших рядах.

– 

Партия сактасын, – отшутился Турган. – Ну что, до скорой встречи.

– 

Рахмет, обойдусь, – Кайрат развернулся и захлопнул за собой дверь.

В доме творилась суматоха, все ожесточенно обсуждали произошедшее. Кайрат же прошел в дальний угол и, налив себе стакан воды, присел на корпе, лежавшее на полу. Прислонившись спиной к стене, он понял, что не хочет участвовать в общей дискуссии. Не было смысла обсуждать, как правильно надо было действовать и что говорить, хитрый следователь облапошил их как детей. Кайрата волновало другое, что задумал Турган. Ведь он нашел гнойник, весь и в полном составе, так почему же половина присутствующих не собирается в Сибирь… от одной мысли о Сибири Кайрата передернуло. Он не любил эти воспоминания, он был горд, что он и те, кто с ним были там, смогли с достоинством преодолеть эти трудности и адский путь домой. Только за то, что он вновь оказался здесь, его должны были расстрелять как дезертира, но его оправдали, и явно в этом был замешан Турган, не иначе.

– 

Кайрат, – одернул его Сакен, присаживаясь рядом, – что ты скажешь?

– 

Саке, меня тревожит происходящее, следователь что-то замыслил, но никак не могу понять ход его мыслей. Мы ведь были у него как на ладони, а он спокойно продолжает плести свою паутину.

– 

Я встречал таких, он не хирург, он возомнил себя настоящим доктором, что изучает не сам гнойник, а причины его возникновения. Он хочет уничтожить не один сорняк, а все сорняки, что есть в нашей стране.

– 

Он псих?

– 

Никак иначе. Но именно его идея делает его опаснее для народа, чем все остальные.

В углу темной комнаты силуэт молодого парня, сидящего за столом и чиркающего жадно карандашом на бумаге, лишь остаток горящей свечи за столом сопротивляется тьме, стремящейся окутать все. Парень был в изношенном сером костюме в полоску, лицо его покрыто щетиной. Он изящно выводит тексты, будто их смысл известен лишь ему. В сознание Кайрата врывается картина гуляющего в парке молодого парня с девушкой, увлеченных беседой. Тут группа парней в спортивных костюмах, сидящих на лавочке и распивающих алкоголь, начинают выкрикивать нелицеприятные слова в сторону девушки. Картина обрывается. От презрения у сидящего за столом парня искривляется лицо. Снова врывается картина той же группы парней, избивающих путника девушки, а девушка, вся залитая слезами, кричит, взывая о помощи прохожих, которые, в свою очередь, лишь снимают происходящее на свои непонятные миниатюрные устройства. Картина обрывается.

– Нет, нет, нет…, – качая головой в темной комнате, парень продолжает писать свой философский трактат, выводя на листке: «Есть облик и форма, форма квадрата – квадратность, форма треугольника – треугольность, форма человека – человечность», периодически вытирая пот, выступающий на лбу, скомканным платочком и откашливаясь в него же.

– Я должен все изменить, я должен, – истошно произнеся слова, он продолжал выводить: «Человеком не рождаются по праву рождения, человеком становятся. Человечность – вот суть и основа человека». В голове проигрываются картины отравленных дурманом людей, драки, убийства, парень качал головой, сметая плохие видения, и продолжал писать.

Эти хаотичные картины начали появляться в его сознании после полученного жесткого удара милицейской дубиной по голове во время ссылки в Сибирь. И уже на протяжении 17 лет он живет с этими бессвязными картинками. Первое видение показало ему государство с невероятной технологией и красотой, флаг его был голубого цвета с золотистым солнцем и парящим орлом, а сбоку изобиловали казахские орнаменты. Кайрат предположил, что это видения будущего казахского народа. Вначале он радовался этим картинам, демонстрирующим ему развитие и независимость казахского народа, о чем мечтала вся интеллигенция степи, в том числе и его отец, расстрелянный в 1937 году. Но в дальнейшем картинки сменились, и они ему уже не нравились. Основываясь на своей вере, что это образы будущего, он предпринял попытки исправить их, оставив после себя множество трудов, раскрывающих смысл мироздания.

Пока Кайрат дописывал свой труд, названный им «ЧЕЛОВЕК», в сознании снова начали крутиться картинки. Картина со множеством огражденных больших столбов, парящих над красивым пейзажем города, высотными зданиями. Картина с кондуктором, выгоняющим ребенка в суровую зиму из автобуса. Картина с уборщицей в больнице, отказывающейся мыть полы в палатах, пока пациенты не положат ей в карман деньги. Картина с пробками в таможне, где служащие не пропускают машины, пока не получат деньги.

– Нет, нет, что с вами?! – возмущенно выкрикнул Кайрат и начал на листке писать следующие строки: «…коррупция – это болезнь, которая заражает государство». Пока он писал, картинки непрерывно крутились в голове Кайрата, которые он никак не мог остановить. Он покачивал головой, зажимал голову своими руками, закрывал глаза, пытался смотреть на свет от свечи, но никакие его действия не смогли остановить поток бессвязных картинок.

– Кайрат, что с тобой, – Кайрат даже не заметил, как вошел Сакен.

– Саке, Вы не уходили? – Кайрат словно очнулся, однако его лицо выглядело так, словно его пытались утопить в ведре воды.

– Нет, Кайрат, я думал приглядеть за тобой, и как оказалось не зря.

– Все хорошо…

– Непохоже, ты бредишь, говоришь сам с собой, – Сакен по-отцовски смотрел на Кайрата, в его взгляде читалась как забота, так и понимание. Он поднес руку к его лбу, – у тебя небольшая температура.

Кайрат кивнул, после, взглянув в глаза Сакену, рассказал о своих видениях, о том, каким он видит будущее. Чем больше Кайрат рассказывал, тем более неправдоподобным все это казалось ему самому. Сакен покачал головой, но это был не знак неодобрения, а скорее понимание сложности происходящего.

– Тебе передался дар твоего отца, дар ясновидения, правда, он не видел полной картины, но интуитивно чувствовал.

– Саке, Вы хорошо знали моего отца, но я его толком не знал. Все, что он написал, – изъяли и непременно сожгли, теперь мне никогда не узнать, о чем он думал и что пытался донести до народа.

– Как раз наоборот, те, кто сейчас у Власти, смогли разорвать физическую связь с отцом, но есть силы и вещи, которые им неподвластны, в которые они не верят, и эту связь между душами отца и сына им никогда не разорвать.

– Вы правы.

– Может, выпьем чаю, а лучше даже теплого молока, а то вид у тебя совсем чахлый.

Кайрат, пожав плечами, последовал за Саке. Сказанные слова сильно приободрили парня, как говорят, словно гора сошла с плеч. Этот вопрос давно мучал Кайрата, ведь он вроде как пытался идти по стопам своего отца, не зная куда, а теперь словно все встало на свои места, он точно знал, что он на правильном пути и никак иначе. Выпив стакан молока залпом, он кивнул Саке: «На сегодня достаточно, я спать, Саке. Вы идите в спальню, а я здесь в гостиной лягу.

– Это правильно, – улыбнулся Саке, – я про то, что тебе нужно поспать, уже третий час ночи как никак.

Когда Саке вышел из комнаты, Кайрат, погасив лампу, лег на торкорпе на полу. После Сибири, когда ему часто приходилось спать на сырой земле, лежать дома на корпе ему казалось словно на перине. Перед глазами всплыла картина последней встречи с отцом.

Лицо отца стояло словно перед глазами: «Ты уже совсем взрослый, Кайрат, теперь ты в семье главный, присматривай за Нагимой, хорошо? Береги себя и следуй зову сердца!»

«Прости, отец, я не смог уберечь Наку», – от этой мысли предательски сдавило горло. «Но я обещаю, что продолжу твое дело, может, так я заслужу твое прощение», – с этими мыслями Кайрат заснул.

Сделка с дьяволом

Когда у одного народа не было искусства знания на своем языке, язык этого народа менялся с нарушением и преувеличением с языком сильного соседнего народа…

Ғұмар Қараш

(Зверски убит бандитами в 1921 году)

Проснувшись, Кайрат умылся, привел себя в порядок, глотнув воды, он направился на железнодорожную станцию. Когда он прибыл, после недолгого допроса его направили на работы, в тот момент Кайрат подумал, что партии просто не хватает рук для работы, однако теперь он осознал, что это были происки Тургана. Он шел по ставшему уже привычным маршруту, как встретил Зейноллу, вновь, видимо, их пути до работы пересекаются. В прошлый раз старый друг лишь издали кивнул ему и сразу пошел прочь.

В этот раз все было иначе. Зейнолла шел к нему, скорее всего, в прошлый раз он видел в Кайрате беглеца и решил отстраниться от него, однако раз Кайрат уже более месяца разгуливает по городу, значит он не в бегах, и таки решился к нему подойти.

Когда они подошли друг к другу, Зейнолла сухо подал ему руку.

– Рад тебя видеть живым и здоровым, – сказал давний друг.

– И свободным? – с легким укором парировал Кайрат.

– И свободным, – согласился Зейнолла.

– Как ты? Говорят, ты большая шишка.

– Ну, не совсем, просто делаю свою работу.

– Семья? Дети?

– Сын, скоро два года будет, а жена… наверное, проклятие родителей не отпускает меня, и эта хворь забрала и ее, меньше трех месяцев назад.

– А кто за сыном смотрит?

– Соседке бывает оставляю, но чаще с собой беру.

Кайрат только теперь заметил, что большая дорожная сумка была не с вещами, а в ней лежал укутанный ребенок.

– Иманды болсын.

– Иманды болсын, – повторил в след Зейнолла.

– Следователь о тебе спрашивал, Турган Амантаевич.

– Тасболатов? Знаю его, сам понимаешь, за мной следят, за каждым шагом, за каждой газетой, за каждой строчкой.

– Я это понял, прошлого кивка было достаточно, чтоб об этом доложили.

– Это я и хотел тебе сказать, что нам не стоит больше видеться.

– По-твоему это правильно, что людям нельзя видеться с друзьями, а детям с родителями? Будь бог здесь, не удивлюсь, они и ему запретили бы общаться с народом, потому что он плохо на них влияет.

– А что мы можем? – слова Кайрата не на шутку взбесили Зейноллу. – Скажи? Или по-твоему я хорошо живу, спокойно пью воду и сладко сплю? Ничего не изменить, только навредишь себе и другим. Передай своим, пусть даже не пытаются, я ничего аполитичного не пропущу, пусть не стараются.

– Знаешь что, Зейнолла, ты был прав, мы совсем не похожи. Будь я на твоем месте, я бы все отдал и на все пошел, лишь бы достучаться до народа.

– Но ты не на моем месте, – сквозь зубы сказал Зейнолла, после чего развернулся и ушел.

Наступил вечер тяжелого рабочего дня. Забивать шпалы – работа не из легких. Спустившись по металлической лестнице, Кайрат увидел директора железнодорожной станции.

– Ассалаумагалейкум, Канат ага, – протянув свои руки, поздоровался с полненьким мужчиной в строгом костюме.

– Уалейкумассалам, Кайратжан, как прошла работа?

– Все хорошо, ага, – прокашлявшись и вытирая пот со лба, вымолвил Кайрат.

– Что-то у тебя лицо болезненное, обратился бы ты к врачам.

– Вы же знаете, ага, что наши больницы отказываются меня лечить.

– Да, все в страхе, ладно иди домой, завтра не приходи, выспись, отдохни.

– До встречи, рахмет, аға4! – вымолвив эти слова, Кайрат вышел из здания.

По дороге домой парень заглянул в продуктовый магазин и купил кефир и пряники, когда он приблизился к дому, заметившие его соседи перешли на другую сторону дороги, чтобы не здороваться с ним. Кайрат сделав вид, что не заметил, это для него было привычным делом, прошел через двор и зашел в дом.

Дом, где он ютился, был небольшим, ветхое жилище, которое ему предоставили, ждало сноса. Жил он бедно – коридор, гостиная и спальня с оборванными обоями на стене, маленький рабочий стол и металлическая кровать. Кайрат, перекусив пряниками, улегся спать.

Ему снилось его детство, как он пошел в первый класс, играл с детьми на улице. Все было как у всех. Однако отец всегда приходил с работы омраченным, весь в думах. Кайрат не понимал, что его расстраивает в работе, ведь он был всего лишь преподавателем в училище. В один из дней 7-летний Кайрат подбежал к отцу, сидящему в думах за столом.

– Әке, что вас так огорчает в работе?

Отец посмотрел на сына и промолчал, он был не разговорчив, большую часть времени молчит или что-то пишет до поздней ночи.

– Әке, айтшы5?! – выкрикнул Кайрат.

– Сынок, не беспокой отца, – раздался голос матери сзади.

Кайрат, обернувшись к матери: «Но, мама, я всего лишь хочу знать, почему отец всегда возвращается грустным из школы».

В этот миг Отец положил руку на плечо Кайрата, и когда он обернулся к нему:

– Балам, ты помнишь, я тебе когда-то говорил, что твой дедушка был уважаемым Бием в народе?

– Да, помню?

– А помнишь, как говорил, что в те времена у нашей семьи было много скота?

– Да, ты говорил, что их было так много, что от пыли покрывалась вся степь, и когда его у нас отобрали, дедушка обиделся, плюнул в лицо бандитам и ушел к предкам.

– Да, так и было, – улыбаясь, промолвил Отец. – И вот люди все еще завидуют нашему дедушке, из-за чего не разговаривают со мной на роботе, вот я и расстраиваюсь.

– А мне в школе Токты апай говорила, что ты был представителем Алаш, и это были плохие люди.

– Да, поэтому я ушел от них и стал учителем.

Кайрат проснулся весь в поту от сильного кашля, вспомнив сон, он усмехнулся: «Как же, бандиты». Теперь Кайрат точно знал, что скот забрали партийцы, прикрываясь коллективизацией, а отец никогда не уходил из рядов Алашевцев, просто решил, что сыну такое рано доверять, но кое в чем отец был прав – это были бандиты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Адам болмайсын (каз.Не стать тебе человеком)

2

Иттің баласы (каз.Щенок)

3

Прим.Авторский перевод

4

Рахмет (каз. Спасибо), аға (каз. Обращение к старшему)

5

Әке, айтшы (каз. Папа, скажи)