На вырост

Алим Алхастов

На вырост

Глава 1

Я неверно рассчитал свои силы. Казалось, вот черта, до которой дотянуться – и выиграл. Проще простого. Кругом много людей; следующие ребята в очереди; в сторонке болтались прогадавшие свою попытку неудачники. В свете их я засияю ярче, надо только прыгнуть. Тощий длинный парень, с прямой спиной и уверенной холодной физиономией вкушал свою славу. Стоял поодаль от остальных, они засматривались на него. Только что пробил рекорд. Бросился как зверь и аккуратно приземлил ноги. Даже не испачкался в песке. Соревнование в лагере, прыжки в длину. В своем отряде я уже выудил кое-какую славу. Побил одного придурка, показал на что способен. Сто отжиманий без особых усилий, буднично и просто. Пресс и армрестлинг. Обо мне говорили, я стоял почти что в центре, но как всегда этаким черным жеребцом. Мне было 12. …Прыгнул как зверь, ровно простоял на ногах. Спокойно отошел в сторону под сыпавшиеся со всех сторон возгласы восхищения. От взрослых. Меня приятно жгло, раздражало. Они поздравляют его, по сути такого же неудачника. Секундная ошибка от всезнающих взрослых. Наших судей. В чьих глазах надо быть лучшим. Пара мгновений и буду под таким же прожектором славы. Оплеванный мой соперник затеряется на фоне, случайно упавший на него взгляд пацана в майке обидит его. А типку в майке напомнит: они теперь в одной лодке. Надо просто прыгнуть. Следующим я. Они смотрят, дураки, на меня, оценивают. Заранее нагадали мой проигрыш. Не обращают на меня внимания, ни ставят в грош.. Идиоты. Тем более сокрушительный триумф меня ждет. Надо просто… Я упал, чуть-чуть недотянув до рекордной полосы. Испачкался. «Следующий!» Меня проводили взглядами – еще одну незадавшуюся попытку жизни сделать что-то сносное. А я был так уверен. И вдруг открыл глаза, обнаружился в этом мире – немного не там, чуток не где надо. Я полез оправдываться. Выдумал какую-то остановку, секундное сомнение, вызванное каким-то жестком, каким-то звуком извне. Я мог порвать его, уверял я пацанов с отряда. С достоинством, так, между делом. Я был истинным победителем, но замешкался. Всегда верил сам в свой бред. Нужно было объяснить, как так выходит, что я хуже этих людей. Не могло такого быть… Именно я водил этим странным, неуклюже длинным телом. Сидел на пульте управления. Моя исключительность сама собой разумеющаяся, только обстоятельства не давали ей высвободиться. Соревнования кончились, мы вернулись в свой корпус, разбрелись по комнатам. В гости стали захаживать пацаны с соседней группы, начинался какой-то треп. Как король я возвышался со своего второго этажа кровати. С самоуверенным и самодовольным апломбом, в котором сквозила насмешка к липовому царьку, «Лжедмитрию», как в книжках по истории. До меня долетали фразы, что-то говорил и сам. Нужна поза, во всем постоянно нужна была поза и особенно в этом лагере. Как никогда раньше здесь. Закрыли в огромной клетке тысячу мальчиков в самый их сок, когда ощущение какой-то неведомой силы ударят в голову, заставляя творить невозможные вещи. Позже они остынут, время и общество обстирают их грязные и дерзкие души, давая новое чувство настоящего взросления. Пока же они живы и способны на подвиги. Или на смерть. ⁃ Ты был неплох, Шурик. У меня была эта кличка. Несколько даже оскорбительная, но только по началу. Дал ее старший по комнате – Руслан, а я примеривался: взять или не взять? Дать ему по морде или же отступить? Очень скоро кличка стала обретать гордый и достойный характер. Я отвоевывал себе имя. Прикидывался крутым и сильным, как только мог. Слава разбрелась по соседним группам, дошла до самого корня отряда, а потом осторожно перешла на другой, 8-ой отряд. Наш был 7-ым. В корпусе умещались две цифры, и наша «15» понтово расхаживала только по собственному коридору, упиваясь славой друг перед другом. И лишь немногие смельчаки делали вылазки на соседские мирки. Но делали. В их числе не было меня. Я предпочитал отсиживаться и действовать по ситуации, чем самому лезть на рожон. Так я и получил первую ачивку: ночью первого дня, в разгар разгоревшейся ссоры между моим другом Имраном и каким-то пухлым идиотом, одно какое-то оскорбление полетело по моему адресу. Прямо на второй этаж, откуда я безучастно наблюдал. Я медленно спустился по лестнице, медленно подошел, тихо и уверенно переспросил: «что ты сказал?» Не дожидаясь полного ответа влепил кулаком прямо в морду, он упал и заплакал. Я залез за тело, утащив руку, рассчитывая на болевой. Он в истерике лупился и часто-часто повторял оскорбления. Получил еще удар. Я спросил, довольно ли с него. Он согласился. Я получил извинение, медленно поднялся на свое место и лег. Я был на вершине триумфа. Всем было понятно: этот парень не промах, совсем не промах. С ним лучше не иметь дела. Или иметь, но дружбу. 7 или 8 человек на одну группу. Один мой друг, точнее одноклассник: хитрый доходяга, способный на любую подлянку. Этот парень мог отдать вас на разгрызание волкам, если ему вдруг стукала в голову такая шалость. Все уже уснули, а я еще наслаждался своей победой. Тихо и скромно. Самая сильная машина на свете не должна догадываться о своей силе, сила должна стать ее естеством. Я это знал. За стенкой слышались голоса пацанов с соседней группы, мы еще не успели с ними познакомиться. Я вслушивался в их разговор. Очень скоро нужно будет выступить и против них. Они тоже были опасны. Мне хотелось, чтобы и они знали мое первое дело. Чтобы весь мир наблюдал, как я уделал того поросенка. Мелкого ростом, но на целых 17 килограммов тяжелее. Одним ударом его… Вдруг кто-то начал стучать прямо у меня над головой и говорить что-то вызывающее. Я спокойно и деланно отвечал, показывал, с кем имеют дело. Голоса отступили. Ничья. На следующее утро они зашли в гости. Тоже человек 8 – они все были из одного села, одной школы. Но классы разные. Был парень с 9-ого – это была настоящая, ходячая гора из той присказки про Магомеда. Но перевернутой. Она идет к Магомеду, чтобы его уничтожить, стереть в пыль и порошок. В родном селе Ваху знали все, он спокойно ложил всю школу, старшаков в том числе. Занимался спортом, что видно невооруженным взглядом. В свои 14 казался 30 летним бодибилдером. С таким опасно иметь дело, но я попробовал. Я выжидал момент и подставлялся, отвоевывал себе территорию как собака. Я не то, чтобы прямо борзил, совсем нет. Это был неплохой парень, я просто показывал, что никого не боюсь. Он и не пытался спорить. Началась борьба на руках. Пацаны слетали один за другим, Ваха уделывал всех. У меня в комнате были крупные ребята, были и спортсмены, но он их не чувствовал. Наконец, он одолел и Руслана, на год старше себя. Я подскочил к Руслану и запросил себе поединок. Руслана, кажется, я одолел, либо путаю. Я всегда был силен в армреслинге, никогда не проигрывал сверстникам. А старшакам? Я поочередно уложил всех, но запнулся на Вахе. И все таки, он похвалил мою сильную руку. Я опять заработал очки. Потом все закружилось, как-то вдруг я оказался на кровати, приподняв майку и обнажив пресс. Я поспорил, что выдержу его удар своей стальной защитой, он не сможет ее пробить. Был волнительный момент, но я как будто в ус не дул. Достал свой дешевенький фонарик и включил игру «Змейка». Его удар обрушился на меня сверху вниз, кровать и комната затрещала. Все завороженно наблюдали… Я правда ничего не почувствовал. Кроме абсолютного превосходства над всем этим миром. Я загадывал на будущее. Ты не имеешь права на ошибку, ведь останешься с ней на всю жизнь. И я находился под постоянным и пристальным вниманием самого себя из тьмы надвигающегося времени. Еще один взрослый, перед которым не хочется робеть, но робеешь.

Глава 2

В столовой встречался с этим огромным потоком детей. Отчаянно протискивался между телами. Каждая грозило опасностью. Были даже девушки. Ваха рассказывал о моих подвигах, хвалил, а я сидел будто речь не обо мне. Его кулак дошел до моей селезенки, убеждал он, а я и не вздрогнул. А после удара, отрываясь от игры на телефоне, спросил с искренним удивлением: «ты уже закончил?» Я не любил хвастаться, это должны были делать за меня. Настоящий герой не носит наград, не пытается убедить в своей исключительности. Куда приятнее восхищенный гул на фоне, как дребезжание комара, пока ты скромно и смело идешь вперед. И ничего тебя не волнует. Локация лагеря потихоньку прогружалась. Была столовая, было главное здание. Беговая дорожка, опоясывающее половину территории. Парк-лес, в котором возможно затеряться; спорт-площадка, футбольное поле, баскетбольное поле, зона, где можно имитироваться в скалолаза. Я это попробовал. Смело. Также 8 или 10 корпусов, в каждом по два отряда, в каждом отряде по 3 группы. Выяснилось еще, что на корпус приходится двое вожатых. Нашими были 25-30 летние мужики, веселые, открытые, строгие. Они врубались в юношескую игру, в них тоже дотлевал какой-то огонек. Но презрение в мою сторону все таки ощущалось, они не считались со мной. Еще двое взрослых не купились на обман. Я был для них клоуном – очередная маска, которую примеривал, чтобы бороться с окружающим. Неудобно носить, применялась в самые робкие ситуации, где нужно выглядеть тотально не тем, кем являешься. Вместо пугливого, скомканного в плечики мальчугана выступить умелым шутником, смеяться с себя и сразу над остальным миром. Поставить знак равенства, сведя все к одному тупику. Взрослые именно не любили эту мою роль, но как правило для них она и предназначалась. Все это не делалось осознанно, совершенно напротив. Я боялся открыть глаза и только щупал реальность. Где я и что я – я не понимал. Я обманывал самого себя, чтобы не признаться в том, что я ничто. Я, я, я… Дело было в том, что из глаз смотрело именно мое сознание. И только. Это автоматом давало чувство исключительности. Все другие под этим ракурсом выходили смешные и неумелые, и мне одному была уготована судьба великая и благородная. Я отчаянно мечтал о том, как после смерти будут говорить обо мне с трепетом, с благоговением. Я сделаю нечто этакое, чтобы мир утер свой нос. И у меня получалось кое-что. Трудно было только приноровиться в новой обстановке и с новыми людьми. Я был в седьмом классе, и перед тем как поехать в лагерь как раз перешел из старой сельской школы в новую, городскую. Город Грозный. Здесь было, кажется, безопаснее, но непривычно. В старой обжитой сельской обстановке чувствовал себя как рыба в воде. По-настоящему я никого не боялся, только робел: вдруг поймут, что я не свой, исходя из неправильно сыгранного поведения. Вдруг поймут, что я не хочу подчиняться их глупым правилам, хоть и подчиняюсь. В старой школе я был так называемым авторитетом. И переход в новую обнулял мой статус, нужно было начинать все по новой. Но трудно войти в уже начавшуюся игру. Здесь уже все установилось, все улеглось, тем более среда не такая конкурентная: за пустяками драться не лезли. «Жаль, что нет, думал я, жаль, что нет». Тем более, я оступился в самом начале. В первый день занятий зашел в пустой холл, уроки уже начались. Подошел к охранникам и попросил указать, где здесь находится директорская. Огромная горилла в черной форме презрительно окинула меня взглядом: ⁃ Какая директорская? Ты кто вообще, Дональд Трамп что ли? – ржёт. – Давай-давай, иди отсюда… Дональдом Трампом же я был из-за красного галстука, красиво красовавшегося у меня на груди еще с сельской школы. Там никто не обращал внимания, в смысле предосудительного. Здесь же, по-видимому, все по-иному. Опять другие правила, думал я, поднимаясь по надземному переходу и стягивая с себя галстук. Засовывая в карман. Я был сильно обижен, оплеван. В такие моменты я представлял, как вырасту и, став наконец самым сильным, буду бить каждую тварь, которая когда-либо заикнулась против меня. Каждую тварь. Их будут вести по-очереди, а потом оттаскивать с разбитыми черепами. Они будут молить о пощаде. Каждая тварь будет поругана. Когда буду их бить, в их глазах, вместе с ужасом, вчитаюсь в восхищение. Я вернулся домой и рассказал все сестре. Галстук бросил в ящик и больше никогда не напяливал. Хватит с меня. Домашние убеждали, что не стоит обращать внимание «на этих людей», но я стоял на своем. Нужно втиснуться в новый мир. Нужно играть по правилам. Сестра пошла со мной. И я опять чувствовал неловкость: как же это так, думал я. Привести разобраться старшую сестру – что может быть нелепее? Я прикидывал что будет и заранее готовился перегрызть глотку этим тварям. …Они смущенно извинились, как-то там оправдались и я вместе с сестрой зашагал вглубь по коридору. Меня ввели в новый класс и, строго и четко сказав «Ассаламу Алейкум», я сел за парту в середине кабинета. У всех на виду.

Глава 3

Впереди оставалось еще две недели. После полдника решил прогуляться по территории, пока не понял, что меня ищут вожатые. Собирались на беговую дорожку, сказали будем тренироваться. Никто не был настроен, и недовольство высказывалось через шутку. Но побежали. В конце дорожки всей толпой втащились в чужой отряд, номер 3. Толпа стала и завязала неспешный диалог, основанный главным образом на несогласии более участвовать в этой тупости. Разговор шел мирно. Вдруг один парень, обращаясь ко мне, сказал: ⁃ Эй, это тебя Шуриком назвали? А правда, что наша вожатая тебе сестра? Парни 3-его отряда удовлетворенно хрюкнули. Это была неправда, не знаю откуда эта наглая и мерзкая рожа вообще вылезла, откуда узнала мое прозвище. Здесь какая-то подлянка. ⁃ А он вообще сказал, что ты баба, – вмешался в диалог еще один. – В тебе нет ничего мужского, так он сказал. Мои парни с интересом наблюдали, но не встревали. Следили за моей реакцией. ⁃ Это правда? ⁃ Че? Если да, то что? Нужно было врезать и тому, и другому, а я почему-то пошел разговаривать. Но я придавил, перешел на угрозы и даже сделал наступательное движение. …Нас оттащили в разные стороны, наглая гнида насмешливо посмеивалась вместе со своими шакалами. Я хотел их растерзать и не мог. Вернувшись в комнату, я поднялся на кровать и заложил руки за голову. Даже в стычке вожатые были не за меня, я это понимал. Эти люди вялыми своими мозгами все же догадывались, что я не такой как они. Я перевернулся на бок. Был спокоен. Дышал через нос. Вот бы они пришли сюда за мной, я бы всех их… Я не такой как они. Ясное солнце смотрит в окно, смотрю на упавший и переминувший через тумбочку свет. Они понимали, что-то во мне не так. Но что? Я сам не понимал. Но мне стоило огромных сил мимикрировать. И как же мне хотелось с кем-то поговорить об этом… В комнату влетел Имран с парнем из соседней группы. Огрызался, выкрикивал ругательства, но отступал и вконец оказался на кровати. Вошел еще один. Вошедшего звали Азиз, другого Ислам. Ислам залез на Имрана и отвалил ему пару пощечин. ⁃ Что случилось? ⁃ Не твое дело. – ответил мне Азиз. Это был мелкий и красивый мальчик лет 10. ⁃ Вы вошли в мою комнату. Это мое дело. ⁃ Угомони своего дружка. – Сказал как-то примирительно Ислам, вставая со все еще дергавшегося Имрана. А Азиз напротив: ⁃ Мы Ваху вызовем. ⁃ Да зови, плевать. Имран перекинул свое тело на второй этаж. ⁃ Крутым себя возомнил, что-ли… ⁃ Отстань, малолетка, – сказал я, вяло махнув рукой. Он вспылил. ⁃ Давай драться! – кричал Азиз. – Давай! «Ну, давай». Я прыгнул с кровати, несерьезно встал в стойку. Заулыбался. Они пытались зайти сзади, я не давал, успешно маневрировал туда-сюда. ⁃ Эй, Имран, помогай! – Я наносил липовые удары пальцами, блокируя их. ⁃ Да отвалите вы уже от меня все! – Имран почему-то плакал. Все остановились. ⁃ Ну ладно, – ответил я. – Эй, может хватит? Мои соперники согласились. Хватит. Всем понравилось так подурачиться. Спарринг не всерьез, в конце мы искренне веселились. Они объяснили, что случилось. Никто не просил Имрана искать приключений, он их сам находил. Ну и пусть его. Мы сочли, что лучше дружить, чем воевать. Вышли в коридор и устроились на диванчике напротив телевизора. Согнали оттуда ребятню с 8 отряда. В нескончаемом потоке проносились вереницы детей и подростков, загораживали экран, но мы смотрели с удовольствием, они не мешали. Какой-то ужастик, и одновременно рассказывали друг-другу всякие истории. Оказывается, Азиз брал первенство в республике по кикбоксингу. Вырос в Европе. Ислам был его лучшим другом. Прошлым годом они устроили дебош в компьютерном клубе, когда… Тут зашли парни с моей группы и позвали поиграть в карты. Я распрощался с новыми братками и побрел в комнату. Играя в карты, Саид, спортсмен и битбоксер, обожатель неведомой музыки под названием «рэп», внимательно посмотрел на мои руки выше локтя и сказал: ⁃ Ну и банки! А я думал ты дрыщ!

Глава 4

Пока непредусмотрительный Имран с грохотом скатывался вниз, я уверенно подымался. Все выше и выше. Одноклассника я не жалел. Я, в общем, быстро разгадал его гнилую сущность. Он вовсе не годился для гонца, поведывающем вперед меня о моих подвигах…. Народ начал разбредаться. После очередной партии я вышел в ванную, где четверо парней упражнялись в кидании плевка. Умывшись, я вышел в коридор. Было шумно. В центре образовавшегося кружка я заметил Имрана. Кто-то лез ко мне с рукопожатием: ⁃ Здарова, Шурик! Я растолкал толпу. Имран лежал под чьим-то пухлым телом. Визжа и как всегда крича ругательства, наконец отцепился. Я разнял. Девятилетка из 8 отряда поборола его и он побежал в комнату, наверное, прямиком в кровать. Я вышел. Впереди горела лампами столовая, около топтались люди. Девушки, мальчики. От столовой паутиной дорога вела к корпусам, за корпусами начинались неизведанные локации. В зеленом, в растительности, со своими историями и приключениями. Я стоял на крыльце. Вечер. Приятно быть в футболке и не холодать. Мимо кое-кто проходил, здоровался. Я строил серьезную мину. Смелости этому парню, Имрану, было не занимать, но это даже мешало ему. Подумать только, проиграл какому-то малышу. Стыд. А пойди поговори с ним, он и на тебя накинется. И дело не было, что я за него заступался, его влекло лишь необузданное желание обтереть ноги обо все, что движется. Но я лишь делал вид, что выше его. Еще в селе водились за мной дела много хуже. Однажды возвращался домой с уроков и на углу своей улицы накинулся на толпу бешеных отморозков. Им в голову ударило что-то. Они просто идиоты. Я держал за шею одного, сзади получал пинков в три ноги. Огрызался, обещался прикончить их. В ответ видел только серьезные, злые рожи. Я уворачивался, махал ногами туда и сюда. Толпе трудно драться, каждый надеется на другого. Я специально прицеливался на кого-то и грозил: «иди сюда!» И вдруг ощутил отчетливый, сильный хлопок по шее. Посмотрел – взрослый. В очках. За ним машина, дверь открыта. Из нее глядит мальчик. ⁃ Тебе не стыдно с маленькими драться?! А… а то что они сами? Сами ко мне полезли? А то что их даже не сосчитать, черт, сколько их? Он уехал. Пристыдил меня, сел, уехал. Что за дурень, почему он дерется с детьми. Пусть попробует с теми, кто его же возраста. Но не посмеет же. А так, стоит дылда, избивает целую толпу. Я был старше только на год. Просто ростом вымахал далеко вперед сверстников, вот и все. На крыльцо вышли Азиз с Исламом. Мы пошли к столовой, сели там на стулья перед фонтаном. Около фонтана крутились какие-то девушки, плескались водой друг в друга и смеялись. Я заприметил одну. Высокая, худощавая, с темными волосами. С красивой, серьезной улыбкой. Я смотрел на нее, отрывался, смотрел. Не мог войти в диалог, переспрашивал, смотрел им в лицо и в голове представлял увиденную перед тем картину. Уже оценивал ее. Так, так. Фонтан. У нее есть подруги. Мне нравятся высокие и серьезные, но может она прикидывается? Смогу ли я на ней жениться? Вдруг они подошли. ⁃ Моя подруга просит у тебя номер, – жуя жвачку. ⁃ Мой? – Спрашиваю с удивлением. Это была она. Да, мой.

Глава 5

Ночью на кровати я вспоминал ту историю с младшаками. Я сошел с ума на них. Во мне созрел страх, чудовищный, постыднейший. Хотя я сказал, что никого не боялся… Не знаю. Я скрывался от них. Издалека наблюдал, изучал, разбирал привычки. Выходил на улицу и прикидывал: сейчас их там не будет – путь в магазин открыт. В другой раз была возможность их встретить и я обходил соседними улицами. Отсиживался на перекрестках, ждал: пройдут ли? Медленно подходил ближе, прячась за всякие предметы. Предметы… Ну, тракторы, машины, горки песка. Перебежками пробирался. Слушал их визгливый хор. Часто они дрались. То друг с другом, то с кем-то. Мне стыдно за себя. Почему я прячусь? Почему они засели у меня в мозгу? Меня страшили их слова, я слышал. Я различал голоса, знал имена, характеры. Я мог просто встать и пройти как мне нужно, мимо них. Вместо этого отходил на сотни метров, прятался в темноте. Казалось, они ищут меня. Если найдут, то что будет? Если кто узнает, что так прячусь, что будет? Я купаюсь в грязи. Я закапываю себя. Людям мерзко смотреть мне в лицо. Я судорожно оборачиваюсь в школе и ищу эту мелюзгу. Какой же я авторитет, что за глупость вообще… А эта девушка? Я дал номер ее подруге. Она уже смотрела свысока. Ее подруга дурнушка. Я даю такой номер. Чего я стою? За стенкой опять звуки. Я спускаюсь, открываю дверь, осторожно… Вожатые, обычно сидящие перед теликом, отсутствуют. Я заскакиваю в соседнюю дверь. ⁃ Ассаламу алейкум. «Ваалейкум ассалам!» – десятки рук. Я пожимаю. Среди них те пацаны из 3-его отряда. «Что здесь забыли?» – думаю. Я сажусь в углу к своим друзьям. Азиз и Ислам рубятся в карты, со второго этажа свисает голова Вахи. Я включаюсь в следующий раунд, предлагаю и Вахе. Он предпочитает наблюдать, параллельно болтая о чем-то с остальными. Все в комнате, кроме нас троих, активно что-то обсуждают. Иногда Ваха перекидывается и с нами парочкой фраз. Настоящий вождь, никого не упускает. Ту тварь, которая шутила про сестру, зовут Висхан. Его друга Хамзат. Я не смотрю в их сторону, чтобы не знать, смотрят ли на меня. Наверное смотрят. Я скидываю козырного туза. ⁃ Шурик, ты что делаешь? – Ваха улыбается. Сверху видно все наши карты. Речь идет о каких-то девушках. Я пытаюсь вслушаться. Кто-то куда-то залез… В корпус? Окно, фонтан… ⁃ Ходи! ⁃ А? Я, что ли? Непонятно. Мелькают имена: Милана, Иман, еще кто-то на А… Как будто что-то непристойное…. Вот бы не про тех девушек, вот бы не про тех. Окно открыто. Я думаю, что эти уроды зашли так. Скоро станут стучать вожатые, заставят вырубить свет и отходить ко сну. А эти тут. Ведь по корпусам бегать не разрешается, тем более ночью. Да и по комнатам… Парни составляют для себя резюме, которым щеголяют остаток жизни. Набор нескольких историй, немного подравленных где нужно – высветить себя. Они искренне врубаются в судьбу, по-настоящему чувствуют, любят, злятся, дерутся – но всегда прикидывая: как я буду это рассказывать? Через отворенное окно вдруг отчетливо доносится какой-то крик. Я смотрю и вижу: из окна соседнего корпуса кто-то спихивает патлатого хлюпика. Смеются. У них тоже своя история. За корпусом, там, в темной дали неуверенно вьется дымок. Он подымается над миром, пытаясь не рассеяться. С высоты его мы все одно. Мое резюме имеет пятна. Я действую по настроению. Вчера бы встал и навалял бы этим парням: Хамзату, Висхану. Тем более, мне всегда жалко за слабых – помог бы и хлюпику. Сейчас он бежит босиком вдоль корпуса. Его догоняют и ударом под зад отправляют на землю. Наши тоже смеются. Он сама неуверенность, скованность в этой ночи. Он не знает даже – нужно ли плакать. И поэтому неуклюже поглядывает в нашу сторону. ⁃ Чмо! Урод!! – Кричим. Мне становится невыносимо, я чувствую опасность и встаю. Хочу уйти в свою комнату, но вдруг слышатся шаги и голоса вожатых. Сейчас накроют. Я кидаюсь за кровать, кто-то вырубает свет. ⁃ Так, встаем! – Свет опять зажигается. – Не притворяйтесь, ни хрена никто не спит. Вы чего здесь разорались, а? Вы время видели? Еще раз кто-нибудь тут пискнет, я вас… ⁃ Что? – Спрашивает Ваха. ⁃ Я говорю, если еще раз здесь шуметь будете, я выведу и на угол поставлю. Поняли? Еще и отжимания заставлю делать. Кто-то заявил, что не будет вставать в угол. Все поддакнули. Перед собой, у противоположного угла точно также за кроватью я заметил Висхана. Он делал какие-то жесты руками – кажется, предназначавшиеся мне. ⁃ …мы с вами не в игры играем! Не будете уважать нас, мы… Висхан чему-то улыбался. Он это мне? ⁃ Мы поняли, извините нас. Больше такого не повторится, обещаем. Ваха ничего не говорил. Что-что, но перечить взрослым некрасиво. Пацаны быстро это понимают и извиняются. ⁃ Ну и хорошо. Ладно, я вырубаю свет. Чтобы сразу спать, и никаких шушуканий. Поняли? В этот момент я увидел, как средний палец урода за кроватью медленно отделяется от кулака и, пройдясь по его туловищу, начинает указывать на потолок. Я подскочил. ⁃ Иди сюда, падла! Сюда иди! – Почти сразу меня схватил Азиз. – Я те наваляю! Хамзат влепил мне сбоку, я его не заметил. Я оттолкнул державшего меня Азиза и настроился на удар. Получится ли? Я зарядил ногой, но попал неудачно и его лишь откинуло на полшага. ⁃ Эй, прекращай! – Прикрикнул вожатый. «Ты меня слышишь, идиот?!» Я не слышал. Сзади накинулся Висхан и держал меня в школьном захвате. Мы закрутились по комнате, я брызгал слюной в его живот. Сжимая зубы в ярости. Почти выбрался сам, но нас уняли, я беспомощно потянулся в последний раз и ощутил резкий скачок – Ваха скинул меня на кровать. ⁃ Уймись! Началось разбирательство. Что мы здесь вообще забыли, разве мы не знаем что по ночам, и как вы вообще посмели драться, когда… – и так далее, и так далее. Трое в лодке – мы зло перекидывались взглядами. …Я вернулся в свою комнату. Теперь они меня не отпустят. Я их «подставил». Нужно со мной расквитаться, может, завтра же. Начнет сразу в столовой, на всю достопочтенную публику, выкрикивать: «Шурик! Шурик!!» Или же прямо сейчас появится в окне со словами: «а ну-ка, выйдем!» – и там на меня набрасывается целая ватага. Повторяя судьбу хлюпика. Кстати, как он там… В комнату вошел Саид. Я думал, все спят, оказывается нет. ⁃ Ты где был? ⁃ В ванной. А ты? ⁃ У этих… – Я указал пальцем. ⁃ Что там? Он поднимался на второй к Исе – другу Руслана. ⁃ Ты чего делаешь? ⁃ Тише! – Он поднес руку к его рту. В темноте я увидел тюбик зубной пасты. – Задолбал храпеть! …А я решился бы на поход в другой корпус? Даже разговаривать было бы неуютно. Даже находится рядом, в зоне их видимости. – За тобой наблюдают. Ты должен показать все, как надо. Тебя оценивают. Не ударь лицом в грязь. Не ударь…