Настоящая дикая ведьма

Но если прикидывать на них северные мерки, то реальную опасность представляли лишь мальчики. Они физически были намного сильнее. А если они напрочь отмороженные, как близнецы с Лосиного Бурелома, то побег был единственным способом борьбы. Остальные парни почти никогда не нападали на девчонок, предпочитая подколки и издевки – обидные и жестокие, но физически не проявляющиеся. И то, с ними можно было договориться или сторговаться.

Девочки же дрались редко, бросаясь ругательствами до последнего. Но уж если вцеплялись друг другу в волосы, то намертво, до вырванных клоков и трясущихся от напряжения рук. Но это северянки. Представить этих фифочек в бою было сложно. И Танка была уверена, что сможет накостылять любой из них.

Так что больше всего стоило держать в поле зрения все же парней.

– Эй, дикарка! – окликнула ее одна из девчонок, чьи волосы были светлыми, словно заячья шкура по зиме.

– Меня зовут Танаш. – Она сделал пару шагов к этой группе, но не слишком близко, оставляя себе простор для маневра.

– Да все равно, как тебя зовут! – с вызовом сказала вторая. Эта была яркой, рыжей и конопатой, с такими пухлыми губами, точно ее покусали дикие пчелы.

– Раз все равно, чего зовете?

– Да хотели поприветствовать в школе магии, – сказала первая.

С таким лицом и тоном скорее помои выплескивают в канаву, но словесно она была в рамках приличий. А вот один из парней, тот, что выше, высказался иначе:

– Хотя с большим удовольствием мы бы с тобой попрощались!

– Тебе будет сложно здесь учиться, – снова вступила первая. Танка сделала вывод, что именно она здесь заводила. – Это и нам-то непросто, а мы с магией на «ты».

– Но разве школа существует не для того, чтобы научить всех, кто сюда пришел? – Танка подняла брови, демонстрируя удивление.

– Конечно всех, – с улыбкой шакала промурлыкала девочка. – Но некоторых нужно учить сначала манерам, а уже потом магии.

Танка и сама знала, что не слишком образована, воспитана и умна. Хотя в их краях больше ценилось трудолюбие, доброта и скромность, а этих качеств у Танки было в избытке. Раньше она бы их все продемонстрировала, промолчав на этот выпад. Но влияние трех эксцентричных ведьм не прошло даром, поэтому язык провернулся во рту раньше, чем она успела что-то осмыслить:

– Это заметно. Некоторые вот не представляются при первом разговоре. Это даже нам, северянам, кажется невоспитанностью.

Один из мальчиков сжал кулаки, но словно ждал команды от вожака. Второй удивленно хлопал глазами, рыжая скривила лицо. Третья девчонка почти с ужасом поглядела на белобрысую, словно ждала, что та превратиться в самого Бера. Главная же просто задохнулась от возмущения, она злющими глазами впилась в Танкино лицо и стала надвигаться на нее с явной угрозой.

Ждать нападения и бездействовать было глупо, пальцы левой руки сами собой щелкнули, магия сорвалась с пальцев и треснула соперницу прямо между бровей. Лицо девчонки поплыло, исказилось, точно смятое невидимой рукой, да так и застыло в измененном состоянии.

Рядом завизжала рыжая, а один из парней, тот, что был менее агрессивен, испуганно попятился.

– Ты… атаковала меня! – говорить внятно у белобрысой не получалось, но к панике примешивалось неверящее изумление. – Ты совсем дикая? Атаковать магией на территории школы!?

– Нечего было на меня наседать. – Танка прищурилась, ожидая ответного нападения. Но его не последовало.

– Чокнутая, – прошептала третья девочка.

Вокруг начала собираться толпа, настороженная и удивленная. Танка едва не втянула голову в плечи, представив на минуту, как ее будут бить всей кучей. Но явной агрессии не было. Некоторые даже показывали на белобрысую пальцами, почти потешаясь над ее искаженным застывшим лицом.

– Отмени! – невнятно и зло прорычала пострадавшая, тряся кистями рук.

– Не могу, – ухмыльнулась Танка. – Это же вы с магией на «ты», а мне еще учиться и учиться!

Заводила крупно вздрогнула, ее кривое лицо начало возвращаться в привычный вид. Одновременно все взгляды обратились куда-то за Танкину спину, и холодок, пробежавший по спине, дал понять, что там хищник посильнее.

Танка обернулась и увидела высокого худощавого мужчину в идеально строгой одежде с пронзительным взглядом прищуренных глаз. Его виски были уже запорошены сединой, но стать и разворот плеч заставляли усомниться в преклонности возраста.

– Господин ректор! – жалостливо завопила белобрысая. – Эта дикарка напала на меня при помощи магии! Ни за что, просто так! Вы же сами видели, да?

Танка смотрела на мужчину, а тот так же пристально смотрел на нее.

– Сейчас с тобой все в порядке, Элиза? – не отводя взгляда, спросил ректор.

– Я в шоке… Но уже лучше… спасибо, что отменили ее заклинание…

– Инцидент окончен, – громко сказал ректор. – Все могут расходиться. Танаш, пройдем ко мне в кабинет. Наша встреча должна была состояться чуть позже, но не будем откладывать, давайте поговорим прямо сейчас.

Танка съежилась и опустила глаза. Ослушаться она, естественно, не осмелилась. Двинувшись вслед за высоким худощавым мужчиной, она услышала за спиной шепот одной из девчонок:

– Надеюсь, ее сегодня же выпрут туда, откуда она выползла.

Ректор остановился так внезапно, что Танка едва не воткнулась в его спину. Он медленно развернулся и негромко произнес:

– Госпожа Орсон, у меня только что были слуховые галлюцинации. И точно – я ослышался. Потому что изо рта благородной магички ничего подобного вылететь не могло.

Сконфуженная тишина за спиной была красноречивой. Правда, Танка не спешила радоваться заступничеству. Неизвестно, что за этот скандал у столовой сделают с ней, раз так отчитали благородную магичку.

***

В кабинете ректора было сумрачно и прохладно. Полуприкрытые внутренние ставни с ромбовидными прорезями выполняли роль штор и не давали яркому южному солнцу слишком уж резвиться в помещении. Самый огромный стол, который когда-либо видела в своей жизни Танка, занимал центральную часть. Справа от окна вся стены была занята книжными шкафами, а противоположная сплошь увешана картинами в богатых рамах. Судя по сюжетам, ректор был поклонником лошадей и дам с зонтиками.

– Садись, Танаш! – Ректор указал на стул перед столом.

Девочка села и чинно сложила руки на коленях.

– Я надеялся познакомиться с тобой в более… комфортных обстоятельствах, – сказал он, усаживаясь на стол и откидываясь на спинку своего большого кресла. – Но судьба решила поучить нас смирению. Меня зовут Джонатан Виллард, и, как ты уже, вероятно, знаешь, я ректор академии и отвечаю за все, что происходит в ее стенах. Слова о том, что я рад приветствовать тебя здесь, прямо сейчас будут звучать пафосно и неискренне, но поверь, это так.

Благодарить Танка не спешила, лишь настороженно смотрела на мужчину.

– Скажи мне, Танаш, – продолжил он, – что спровоцировало тебя применить магию против другой ученицы? Тебя обижали? Угрожали? Запугивали?

Если что Танка и знала о детских разборках, так это то, что взрослым рассказывать нельзя. Почти в любой ситуации можно разобраться, но за стукачество выхватишь по полной. И такое тебе никогда не забудут. Поэтому начинать жизнь в новом месте с жалоб она не планировала.

– Это вышло случайно, господин Виллард. И не повториться. Я не справилась с… волшбой.

Ректор сверлил ее внимательным взглядом, и было непонятно, что он собирается делать и как наказывать. Он молчал, чем лишь добавлял нервозности, уж лучше бы орал и ругался. Танка изо всех сил старалась не ерзать, чтобы не выдать своего волнения.

– Главное правило академии гласит, что на ее территории ученикам строжайше запрещено применять магию против других людей. И наказание может доходить даже до исключения.

Танка так удивилась, что вытаращила глаза и раскрыла рот.

– Как это “не применять”? А зачем тогда это все нужно?

Ректор спрятал улыбку и пояснил:

– Чтобы ученики не покалечили друг друга. Магия – это большая сила, и применять ее нужно с умом и ответственностью. Начинающий маг может не рассчитать силы и случайно убить кого-то. Это одно из основополагающих правил, Танаш, и тебе придется ему следовать.

– Я… не знала…

– Именно поэтому я не накажу тебя в этот раз. Но в следующий раз за подобное придется ответить по всей строгости.

– Хорошо, – прошептала Танка.

– Если тебя будут обижать, то ты всегда можешь сказать об этом кому-то из взрослых. Юные маги часто бывают… несколько увлекающиеся и заносчивы. Но в большинстве своем они очень славные ребята.

Танка не считала белобрысую задаваку славной, но благоразумно промолчала.

– Обещай мне, что если тебя станут притеснять, ты непременно мне расскажешь.

– Хорошо, господин Виллард.

Девочка скрестила два пальца на левой руке – она делала так каждый раз, собираясь соврать. Вранье – это грех, но так вроде бы и не сильно фатальный.

– Договорились. Скажи мне, ты правда думала, что осталась единственный магом в округе? Как так вышло?

– Других не было, – просто сказала она, внутренне радуясь, что удалось свернуть с неудобной темы.

– А кто тебя учил? Он же был магом?

– Меня учили три призрачные ведьмы, – открылась Танаш.

– Ясно. – В глазах ректора загорелось любопытство. – Это логично: скорее всего, они довольно древние и провели ритуал еще во время гонений. Так что они просто не знали, что сохранились еще и другие маги.

– А все ведьмы становятся после смерти призраками? – она задала давно мучавший ее вопрос, на который сами ведьмы отказывались отвечать.

– Нет. Перейти в призрачную форму может лишь маг, знающий о собственной приближающейся кончине. Смертельное ранение, болезнь, глубокая старость. И то далеко не каждый решится на подобный ритуал. Все же жить столетия в виде бесплотного духа – это решение не для слабонервных.

– А этот ритуал сложный?

– Не особо. Но неотвратимый. Если минует опасность или наступит внезапное излечение, повернуть все назад не выйдет. Ритуал заберет тебя в любом случае. А твои призраки, Танаш, были пожилыми?

– Да не особо. – Девочке все взрослые казались пожилыми, но она помнила, что ведьмы терпеть не могли намеки на возраст.

– Ну, соединяя воедино то, что ты о них рассказала, вероятнее всего, они были загнаны в безвыходную ситуацию во времена гонения и полагали, что непременно умрут. Они привязаны к какому-то помещению?

– Да.

– Значит, они не были сожжены. Иначе бы стали городскими призраками и до сих пор пугали бы жителей. Возможно, им не повезло, и их не нашли. Но ритуал был запущен, и женщины превратились в призраков там же, где и скрывались.

В кабинет заглянула секретарь со строгим седым пучком на голове и напомнила ректору о важной встрече. На этом разговор пришлось прервать. А Танка еще порасспрашивала бы Джонатана Вилларда об интересующих ее вещах.

Часть 2. Глава 3

3

На завтрак Танка успела в числе последних, но это был даже плюс. Еще одна стычка была бы уже перебором. Ошалев от обилия разнообразных незнакомых блюд, Танка наелась так, что живот стал круглым, а глаза начали слипаться. Но нужно было идти на первый урок, а там, возможно, опять придется выдержать придирки одноклассников.

Классная комната была большой и странной. Пол под столами учеников зачем-то уходил вверх, и приходилось даже немного задирать голову, чтобы рассмотреть сидевших на самом верху. Танка решила, что именно там, на вершине, располагаются самые родовитые и богатые ученики. А значит, ею место на первом ряду. Но когда она попыталась разместиться именно там, уже сидевшие рядом ученики зыркнули на нее так, что она мигом ретировалась.

Выбрав середину, она с напряжением стала ждать наступления занятия.

Первым в расписании значился урок рунических конструктов. Танка даже приблизительно не представляла, что это такое, поэтому приготовилась внимательно слушать. Но учитель, полный лысоватый и добродушный с виду мужичок, решил проявить неуместную гостеприимность. И вызвал Танку знакомиться с классом. Чувствуя неприятный холодок вдоль хребта, девочка шла вниз, к учителю.

– Это Танаш Белоскальная, – представил ее мужичок. – Ее дар не был раскрыт специалистами, и ей пришлось учиться самостоятельно…

Девочка чувствовала себя уродцем из ярмарочного балагана, так жадно и неотрывно разглядывали ее одноклассники.

– Танаш, как я знаю, какие-то руны у тебя уже нанесены. Ты умеешь ими пользоваться?

– Умею, – негромко сказала она.

– Можешь показать нам что-то из твоих умений? Может, что-то из простого? Есть у тебя Мотус?

– Я не знаю такого, – еще тише сказала Танка, и несколько смешков прилетело из рядов учеников.

– Это заклинание для того, чтобы двигать предметы, – ласково и терпеливо пояснил ей учитель.

– Типа Толкач?

– Хммм… Никогда не слышал. Но судя по названию, это что-то очень схожее. Покажешь нам? Вот тебе перо, сможешь его сдвинуть с места?

Учитель выставил перед девочкой круглую тумбу, заканчивающуюся плоской деревянной тарелкой, и на нее сверху положил красивое красное перышко.

– Вы не могли бы отойти? – спросила Танка.

– Конечно, дорогая, я не стану тебе мешать. – Слегка улыбнувшись, учитель отшагнул назад на пару шагов. Танка не знала, как он мог бы помешать, просто боялась его задеть. Эта комбинация была из новых, и она еще не слишком хорошо ей владела.

Она развернула левую руку запястьем вверх и шаркнула по нему ребром другой ладони. Сила рванула так охотно, что Танка ее не удержала. Толкачом снесло не только перо, но и тумбу, которая понеслась со скоростью кабана в день заготовки мяса и угодила прямо в окно. Стекло вылетело, раскрошившись на малюсенькие осколки, и Танка вжала голову в плечи, надеясь, что телесные наказания в школе не слишком жестоки.

В класс настала устрашающая тишина.

– Танаш, – негромко спросил учитель. – А каким составом ты наносила руны?

Танка непонимающе хлопнула глазами:

– Составом? Руны же наносятся кровью…

Если и раньше ученики не произнесли ни звука, то сейчас тишина превратилась в острую, жгучую, звенящую. Танаш обводила взглядом застывшие в ужасе и изумлении лица учеников и не понимала, что их так шокировало.

– Господа, – слабым голосом сказал учитель. – Мы с госпожой Белоскальной отправимся к ректору, а вы… посидите, пожалуйста, тихо…

***

Посещение ректорского кабинета второй раз за утро вряд ли можно было считать хорошим началом учебы. Мысленно Танка готовилась к изгнанию и перебирала варианты, как ей добраться обратно к своим ведьмам, не сгинув по дороге.

– Господин Виллард! – не скрывая эмоций, почти закричал учитель, втаскивая Танку в кабинет. – Это немыслимо! Новая ученица утверждает, что наносила руны собственной кровью!

– Да чем я должна была их наносить? – пыхтела и упиралась девочка. – Кошачьей слюной, что ли?

– Тишина! – гаркнул ректор, и это мигом остудило обоих визитеров. – Танаш, садитесь! Господин Бутс, тот стул для вас!

Плюхнувшись на сиденье, уже знакомое с ее задом, Танка исподлобья поглядела на Вилларда. Тот буравил ее острым взглядом, и казалось, уже прожег приличную дыру где-то между бровей.

– Итак, Танаш, это правда, что для рун ты использовала чистую кровь?

Звучало как обвинение, но девочка упорно не могла взять в толк, что именно не так. Не бычью же ей для этого брать. Да и ведьмы вариантов не предлагали, а они точно знали толк в рунах. Ингрид как-то рассказывала, как сама почти месяц валялась в горячке, после того как нанесла руну на пупок.

– Правда.

– Бедная девочка! – не удержался сидящий сбоку Бутс.

Ректор слегка сощурил глаза, но ни на мгновение не отвел их от Танкиного лица.

– Видишь ли, в чем дело, Танаш, – медленно, словно подбирая слова, начал он. – Уже почти двести лет никто так не делает. Для рун используется специальный состав, куда добавляется лишь капля собственной крови. Это намного менее болезненно и более безопасно. Сколько времени у тебя обычно длилась боль от нового рисунка?

Танка задумалась:

– Ну, лихорадка и беспамятство в последнее время длились около суток. Болело потом еще пару дней, но уже так, слегка.

Боковым зрением она увидела, как учитель закрыл лицо руками.

– У наших учеников боль проходит за половину дня, а лихорадит максимум пару часов, – сказал ректор, и девочка с недоверием наклонила голову.

– Врете же.

– Нет, Танаш, не вру.

– То есть с самого начала можно было…

– Погоди, не все так просто. – Он качнулся вперед, сложил руки перед собой на столе и сцепил пальцы. – Состав, которым все маги наносят рисунки, ослабляет муки, но и дает меньше силу. А кровь – больше. Маги древности платили страданиями за силу. Но сейчас нет ни великих битв, ни великих чудовищ. И нам нет нужды подвергать опасности наших талантливых детей. Мы по-прежнему можем все и умеем все, что должно магу. Но при этом ты, когда вырастешь, похоже, станешь самой сильной из живущих волшебников.

– Я… не понимаю… А зачем? Зачем делать себя заведомо слабее?

– Боль. Страдания. Смерть. Ты не представляешь даже, какая ты везучая, Танаш. Боги выдали тебе множество испытаний, но и удачней не обделили. Ты знаешь, что при нанесении рун кровью выживают лишь шесть волшебников из десяти?

– Это много, – немного подумав, сказала девочка.

– Это мало, Танаш. Это значит, что четверо умирают.

– Но шесть-то выживают! – заупрямилась она, поскольку искренне не понимала, как такой взрослый и очевидно умный человек не понимает простых вещей.

Ее еще долго расспрашивали в этот день, отпустили лишь к обеду. К учебе возвращаться запретили, велели сначала пройти тестирование, чтобы понять, насколько разрушительной может быть ее магия. Ей обещали аккуратное и постепенное введение в учебный процесс. Ректор воодушевился и почти потирал руки в нетерпении.

А маленькая ведьма Танка с тоской думала, как только что на ее глазах пропасть между нею и остальными ученикам стала не то что огромной – почти непреодолимой.

Часть 2. Глава 4

А ночью ей приснился сон. Жуткий, пугающий.

Танка знала, что спит, но никак не могла выбраться из этого леденящего кровь забытья, которое засасывало ее все глубже. Более того, ей даже казалось, что она узнает происходящее, словно нечто подобное уже когда-то снилось.

Сумрачное болото топорщилось вверх хилыми обломанными деревцами. Туман тянулся по поверхности, огибая стоящую напротив фигуру в капюшоне. Не был понятно, мужчина это или женщина, но одно было ясно совершенно кристально: никакого желания приближаться к стоящему даже во сне у девочки не было. Наоборот, хотелось нестись прочь сломя голову, но ноги завязли в трясине и никак не удавалась вытянуть их из этого зыбуна. Оставалось стоять и смотреть, как стремительно светлеющее небо манит выйти яркое солнце.

Но Танке не хотелось солнца. Оно проедет по небесному своду в своей сверкающей ладье и уж наверняка осветит человека, стоящего перед ней. Она сможет увидеть его лицо. Разглядит глаза и то, что скрывается в их жуткой глубине. И тогда пути назад не будет. Ее поглотят боль, мрак и ужас, но они вовсе не станут концом. О, нет, они будут только началом чего-то страшного, беспросветного и вечного.

Она не знала, откуда взялась такая уверенность – фигура перед ней не угрожала, не приближалась, почти не шевелилась. Но по мере того, как кроваво-красный диск восходил над болотом, ужас только рос. Танка дергалась, пытаясь освободить ноги, упиралась руками в жижу, отгребала грязь и обивающие щиколотки листья, но ничего не выходило. Сердце грохотало, как колокол во время пожара, дыхание грозило разорвать грудную клетку в клочья. Она тихонько выла, не пытаясь кричать – помощи, как обычно, ждать неоткуда, она одна против всего мира.

И в момент, когда стало ясно, что это конец, танка закрыла лицо грязными пальцами, словно это могло спрятать ее от той фигуры, которая уже тянула свои длинные руки к капюшону, чтобы снять его.

Танка вырвалась из сна, все еще слыша собственный крик, отражающийся от стен комнаты.

Она тяжело дышала и таращилась в темноту, ощупывая свое тело. Все было на месте, такое же теплое и чистое, никаких комков грязи, никакой болотной воды. Школа магии, обои в цветочек, на которых кривыми квадратами окно нарисовало ночные лунные пятна.

На изножье кровати сидел Свартур и пристально смотрел на девочку.

– Ты видел, что мне снилось? – голос был каркающий, словно ворон здесь – Танка.

Свартур кивнул

– Ты знаешь, что это?

Он отрицательно мотнул головой.

– А знаешь, почему мне это снится?

Снова отрицательной ответ.

Говорить получалось плохо, язык словно прилипал к небу. Девочка выбралась из кровати, пошла в ванную и, не зажигая света, напилась воды прямо из-под крана. Цокот когтей по полу дал понять, что ворон последовал за ней.

– Это только сон, – сказала Танка своему отражению в небольшом круглом зеркале. – Просто дурной сон. Да ведь, Свартур?

Но на этот раз ворон не стал отвечать. Он лишь подошел к ней близко и прижался лбом к голой Танкиной ноге.

***

Неожиданно полезные бонусы от выбитого стекла в классе обнаружились сразу же. К Танке перестали приставать. Хотя, возможно, показательная отповедь от самого ректора сыграла здесь не хуже.

Когда она входила в помещение, все разговоры замирали, а за спиной, наоборот, активно шушукались. Это был неприятно, но совершенно не смертельно. К пренебрежению и гонениям Танка за свою жизнь успела привыкнуть и даже не считала это чем-то важным. Правда, за время пути с Севера на Юг она много общалась с Райном и успела себе напридумывать, что все остальные маги в школе должны быть на него похожи.

Но нет, не свезло.

А вот самого Райана здесь очень любили. Особенно девчонки. Наблюдать за этим со стороны было даже забавно: стоило парню показаться на в пределах видимости, поведение юных магичек менялось коренным образом. Они будто превращались в стайку свиристелей, оживлялись, вертели хвостами, распушали хохолки. Их голоса сразу становились нежнее, но звонче, смех, словно колокольчик, привлекал внимание, и с губ не сходили улыбки.

Танка не улыбалась. Она не знала, распространятся ли их теплые доверительные отношения с Райаном, которые сложились в дороге, на территорию школы.

Но парень подошел именно к ней, едва только заметил в коридоре. Минуя недоуменно вытянувшиеся лица девчонок.

– Привет, Танка, – улыбнулся он. – Тебя и не узнать.

Щеки загорелись, и девочка опустила глаза, теребя подол длинной серой юбки.

– Это все форма, – сказала она. – И расческа.

– Тебе очень идет. – Райан смотрел на нее привычно сверху, не отводя взгляда карих глаз.

– Спасибо. Ванная и мыло вообще всем идут.

Парень засмеялся, а Танка стрельнула глазами за его спину. Оттуда к ним приближалась все та же белобрысая, что спровоцировала конфликт. Ректор назвал ее Элизой Орсон. Танка была уверена, что блондинка затаила на нее огромный возок зла, поэтому собралась и задержала дыхание. Главное, опять не треснуть задаваку магией, раз уж здесь это, оказываться, делать нельзя. Вот бы удивились призрачные ведьмы!

Острый взгляд, предназначенный Танке, девица тут же сменила на нежный и ласковый. Таким же сладким стал и ее голос.

– Райан, ты как всегда очень ответственный, – сказала Орсон, встав рядом. – То, что ты доставил дикарку в школу, – это очень благородно. Но ты не обязан и дальше за ней присматривать.

– Привет, Элиза, – спокойно сказал Райан. – Не стоит переживать. Танаш мой друг, и я продолжу с ней общаться, потому что мне это приятно. – Он снова перевел взгляд на Танку, словно позабыв о существовании блондинки. – Хочешь пообедаем вместе? Мне интересно узнать, как ты привыкаешь к школе.

Они ушли вместе, оставив Орсон позади, и тот коктейль чувств, что бушевал в этот момент внутри тщедушного Танкиного тела, было сложно переварить за раз.

Во-первых, это была война. Вряд ли блондинка была готова простить и первый инцидент. Но теперь, когда ей так демонстративно и прилюдно предпочли дикарку, простить уже было никак. Это не просто неприятность – настоящий удар по самолюбию. Это понимала даже не слишком сведущая в аристократических страстях Танка. А значит, надо вдвойне быть настороже.

В то же время поддержка Райана дала ей опору. Ощущать, что ты не одна, – это было для девочки внове. Да, были тетушки-ведьмы, которых она успела полюбить со всем их странностями и причудами. Но они были призраками. Они не могли держать за руку или обнять. Да и хвалили они ее всегда очень специфично. «Наша девочка далеко пойдет», пожалуй, было самым ярким комплиментом.

И третье, самое волнующее. Танка все больше убеждалась, что надо выходить за Райана замуж. Конечно, когда вырастет.

Он будет просто идеальным мужем: заботливым, достойным, добрым. Вряд ли будет бить или орать, когда выпьет. Она, правда, с трудом представляла, как живут семьи здесь, на юге, поэтому примеряла все на свой северных лад. Она уже придумала, как они построят себе дом на излучине реки, под скалой, чтобы защититься от холодных ветров. И как вечером в их печи будет гореть огонь, зажженный магическим пламенем, а они вдвоем будут сидеть и есть вяленую оленину. И соревноваться в магии, разумеется. И Танка будет побеждать, но не всегда. Иногда она станет поддаваться, чтобы Райан не расстраивался. А может, он перерисует свои ненастоящие руны кровью, и они будут двумя самыми сильными магами мира.