Что ты сделал, дурак?

Можно было также погрузиться глубже в прошлое и спасти Сталина, чтобы убрал Хрущева, кукурузника поганого, но Вирт сомневался стоит ли делать это. Все же Иосиф Виссарионович был слишком жесток. Хотя, может, так и надо было? При нем всякая сволочь знала свое место. Нарушил чиновник обещание сделать что-то нужное к сроку, пообещав это, – к стенке сволочь ставить. Остальные хотя бы задумаются после такого, стоит ляпать языком или нет. Но первыми, кого запланировал спасти Вирт, были Королев и Гагарин. Люди, поднимавшие космическую целину, настоящие люди. Гиганты и титаны. На память пришли строки из песни «Я прилетел на Байконур» группы «Мотор-Роллер»:

Я, в детстве, начитавшись книг,Хотел похожим быть на них –На тех, кого теперь в презрении извалял.Мечтал зажечь, как и они,Добра и разума огниПо всей земле… А кто теперь мой идеал?А идеал теперь – хорёк,Из "Форбса" жирный королёк.А вон – домишка, где работал Королёв!И нам теперь уж не понять,Как великан мог проживатьВ таком коттеджике размером с коробок?Титаном был не только он,Титанов целый легионЖил в той стране. Нам никогда их не догнать.Они любили этот мир,Мы любим только личный жирИ на весь прочий мир нам глубоко плевать.Был в их сердцах весёлый зуд,Владел и правил миром труд.А мы хотим владыкой мира сделать блуд.И, наконец, у них был Май!Вокруг него собачий лайТеперь стоит, и мы на этом ловим хайп.

Да, уж кто-то, а они точно заслуживают помощи. И должны знать правду о том, что сотворили с их страной жадные сволочи. А уж как они этой правдой распорядятся – их дело. Но о Сталине тоже подумать следует, возможно, его спасение будет полезным. А уж местному демиургу оно станет, как раскаленный кол в известное место.

– Ну что, Кай, я уже не настолько беззащитен, как раньше? – со смешком спросил Вирт.

– Не настолько, но все равно еще очень и очень слаб, – хмыкнул тот. – Хотя можно и попутешествовать. Решил куда отправишься?

– В прошлое, – ответил Путник. – В 27 марта 1968 года.

– Гагарин? – сразу понял кайсат.

– Он самый. А потом Королев. После них, возможно, Сталин. Я еще не решил по его поводу. Слишком уж противоречивая фигура.

– А кто тебе мешает слетать в его время и считать память? – поинтересовался Кай. – Тогда точно будешь знать, что к чему. И чего он заслуживает, а чего нет.

– Блин, совершенно забыл, что я это могу! – хлопнул себя ладонью по лбу Вирт. – Не привык еще к своим возможностям.

– Привыкай, – проворчал кайсат. – Отправляемся?

– Вперед!

Мгновение дурноты, пространство вокруг корабля словно смазалось, пошло разноцветными волнами. И все закончилось. Вокруг практически ничего не изменилось, разве что ближайшие астероиды стали немного другими.

– Прибыли! – торжественно заявил Кай. – Четыре утра по московскому времени двадцать седьмого марта одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. До гибели Гагарина около шести часов. Успеем.

– Давай к Земле! – распорядился Вирт. – Только так, чтобы люди нас не видели.

– Обижаешь! – фыркнул кайсат.

Пояс астероидов резко уменьшился и вскоре исчез из виду. Прошло буквально несколько минут, и вдали появился голубой шарик Земли. Выйдя на орбиту, Кай принялся сканировать планету, отыскивая деревню Новоселово. Обнаружить ее удалось не сразу, только после того, как нашли городок Киржач – небольшой райцентр Владимирской области. Призрачный корабль занял позицию над нужным местом на десятикилометровой высоте, оставаясь невидимым. Он все так же оставался в форме клингонской «Хищной птицы», она оказалась довольно удобной.

– Теперь только ждать, – констатировал Вирт.

Ему было чем заняться – информации по новым возможностям Кай загрузил в ипланты множество, ее следовало осмыслить и освоить, а это нелегкая задача – многие концепции настолько отличались от всего знакомого для выросшего на Земле человека, что оставалось только удивляться.

– Кстати, а ты закачал из интернета то, что я просил? – поинтересовался Путник. – Мне ведь надо будет показать Юрию Алексеевичу многое.

– Практически весь земной интернет в моей памяти, – ответил кайсат. – Вывод информации я могу делать в виде трехмерной голограммы. Так что это не проблема. Фильм о падении и распаде Советского Союза, как и все нужные документы, я подготовил. Планшеты, генетические привязанные к носителю, я тоже сделал, их никто не сможет отобрать у фигурантов. Сейчас загружу в них нужную информацию. Знаешь, анализ дает всего десятипроцентную возможность для Гагарина с Королевым хоть что-то изменить. Они, к сожалению, не государственные деятели.

– А государственные деятели хрущевских и брежневских времен вызывают у меня только отвращение, – скривился Вирт. – Тогда уж действительно лучше Сталина реанимировать в момент, когда он после отравления умирал на даче. Но если так, его понадобится как-то обезопасить, чтобы не убрали – убийцы на все пойдут, чтобы избавиться от сильного вождя, который им, как кол в глотке. Но это позже, для начала все же Гагарин – у него невероятная харизма.

– Да, харизма для обычного человека у него действительно впечатляющая, – согласился Кай. – Даже по портретам и кинохронике заметно.

Путник кивнул и погрузился в медитацию, осваивая переходы между реальностями разными способами. До него все еще не доходило, как это делается. Как подменять параметры вселенной? Как заставить основную формулу перехода меняться по своему желанию? Да, имея готовые расчеты, он сможет это сделать, кайсат показал способ, но рассчитать желаемые Путник уже не сможет, поскольку не понимает, каким образом подставлять нужное.

– Вирт, время! – вырвал его из медитации голос Кая. – Самолет Гагарина уже здесь!

Путник тут же вышел из транса, вскочил на ноги и уставился на увеличенное изображение МиГ–15, делающего какие-то незнакомые ему фигуры высшего пилотажа. Рубка кайсата превратилась в круговой голоэкран, изображение кабины самолета приблизилось. Вирту хотелось выяснить причину катастрофы, которая так и осталась загадкой для потомков.

Время шло, Гагарин продолжал крутить фигуры высшего пилотажа. Все, казалось, было в порядке, но в какой-то момент в поле зрения появился еще один самолет. Дождавшись, пока Миг–15 выйдет из крутого пике, он на ускорении прошел прямо над ним, заставив рыскать из-за потоков турбулентности. Пилот изо всех сил пытался удержать машину на курсе, но не смог, и она сорвалась в штопор.

– Все же убийство… – скрипнул зубами Вирт. – Твари поганые! Кай, действуй!

Что делать они решили заранее, поэтому все вокруг замерло – заморозка времени для кайсата не составляла затруднений. После чего пилотов аккуратно телепортировали в рубку. Владимира Серегина усыпили, поскольку Путник не знал, что он за человек, а потому решил не рисковать.

В глазах Юрия Алексеевича на мгновение потемнело, а затем… затем произошло нечто странное и невероятное. Только что он находился в кабине МиГа, сжимая штурвал и пытаясь вывести самолет из штопора, как вдруг оказался в каком-то прозрачном пузыре, посреди которого висел в воздухе огромный драгоценный камень с бегающими по нему цепочками огоньков. Рядом с ним находились три кресла, в одном из которых сидел с любопытством смотрящий на него длинноволосый молодой парень. Старший коллега тихо посапывал во сне немного в сторонке, а он явно спал, что казалось совершенно невероятным после всего случившегося. Немного в стороне от пузыря висел его самолет, причем выглядел он статичной картинкой.

– Добрый день, Юрий Алексеевич! – добродушно улыбнулся длинноволосый незнакомец. – Приветствую вас на борту космического корабля «Хищная птица»! Очень рад, что мне удалось спасти вас, ваша гибель была большим горем для всего советского народа и советской страны.

Он повел рукой, и невдалеке от первого космонавта возникли передовицы газет с портретом Гагарина в траурной рамке. Вот только даты были завтрашние, и это заставило насторожиться.

– Не беспокойтесь, я не имею отношения к местным капиталистам, – продолжил незнакомец. – Давайте поднимемся на орбиту, чтобы вы поняли это, на Земле такими технологиями никто не обладает.

Земля внизу мгновенно провалилась вниз, и через несколько секунд первый космонавт увидел знакомую по своему полету картину – плывущую внизу, покрытую редкими облаками планету. Она быстро отдалилась, Луна буквально прыгнула навстречу, и Юрий Алексеевич жадно уставился на ее усеянную кратерами поверхность. Он ведь так хотел слетать туда!

– Если хотите, может также прыгнуть к Марсу или Венере, – предложил инопланетянин, а это однозначно был инопланетянин.

– Вы не землянин? – хрипло спросил первый космонавт.

– Нет, – покачал головой длинноволосый. – Хотя прожил на Земле в разных телах полторы тысячи лет. Последнее мое воплощение было в начале двадцать первого столетия. А моя молодость в той жизни прошла в разрухе и отчаянии, когда люди писали под вашими портретами: «Юра, прости! Мы все просрали!». Извините за грубость, но именно так и писали. И так думали. Одиннадцать миллионов человек умерли от голода, безнадежности и отчаяния. Советский Союз разрушили и уничтожили. Причем, сверху. Реставрация капитализма в его самой худшей ипостаси. У меня с собой документы об этом, я оставлю их вам, там точно указано, кто во всем виноват, кто все это сотворил. Кстати, я не представился, меня зовут Вирт. Дух корабля носит имя Кай.

– Вы говорите правду? – побелел Юрий Алексеевич, от таких известий ему стало дурно, он почему-то сразу поверил в слова пришельца.

– К сожалению, да, – вздохнул тот. – Присаживайтесь. Хотите чего-нибудь попить или съесть?

– Воды, если можно.

– Пожалуйста.

Перед первым космонавтом появился висящий в воздухе поднос, на котором стоял самый обычный стакан. Гагарин залпом выпил вкусную, явно родниковую воду, затем подошел к одному из кресел, осторожно ступая по невидимому полу, и сел в него, заметив на подлокотниках странные полукруглые штуки, усеянные почти незаметными кнопками.

– Это пульт? – спросил он.

– Да, один из, – подтвердил Вирт. – Это кресло второго пилота. Мое – капитанское. Ну, и первого пилота.

– Ясно… – зачаровано произнес Гагарин, горящими глазами глядя на проплывающую под ногами поверхность Луны. – А какова скорость корабля?

– В пределах светового часа околосветовая, на большем расстоянии используется прямой прокол пространства, – как-то странно улыбнулся пришелец. – Но у вас все впереди, у каждой космической цивилизации начиналось с жидкостных или твердотопливных ракет. Главное – сохранить импульс развития, желания идти вперед, а не стремиться к прибыли любой ценой, как местные буржуи. Я потому и решил спасти кое-кого из тех, кто погиб в знакомой мне истории, что надеюсь тем самым сохранить Союз. Чтобы избежать безвременья, когда все, что построил советский народ, было разрушено и уничтожено, а остатки разошлись по частным рукам. Уникальные заводы резались «эффективными собственниками» на металлолом! Многоразовый космический корабль «Буран» был завален обвалившейся крышей и сгнил! Второй установили в парке, как аттракцион для скучающей публики! Простите, мне до сих пор больно это вспоминать, все-таки в этой жизни я вырос в Советском Союзе. Распад страны начался, когда мне было слегка за двадцать.

– А как вы оказались на Земле? – не сдержал любопытства Юрий Алексеевич.

– Некто, отвечающий за развитие вашей планеты поймал меня в ловушку, поскольку я обладаю некими особыми способностями, очень полезными для таких, как этот некто. Сам учиться нужному он не пожелал, это довольно трудно, решил воспользоваться чужими наработками. Позвал на помощь, на такой зов принято отзываться всегда, я пришел и попал, как кур в ощип. Даже памяти меня лишили, теперь понемногу восстанавливаю ее. Случившееся со мной, кстати, еще одна причина того, что я хочу сохранить СССР – это для упомянутого некто будет очень неприятным сюрпризом, он поставил все на капиталистический путь развития, не понимая, что он – тупиковый.

– Кто это был?

– Вы не поверите, – вздохнул Вирт. – Земной демиург. Подобные ему существуют, верите вы в них или нет. Но ему вскоре станет не до вас – то, что он сотворил, нарушение всех законов, традиций и соглашений, с него за это спросят, и очень жестко. Жестче, чем спросил бы товарищ Сталин.

В демиурга Юрий Алексеевич, как убежденный материалист, действительно не поверил. Хотя объяснения инопланетянина, что это далеко не бородатый дедушка, сидящий на облаке, а энергетическая сущность, верить хотелось, казались правдивыми.

– Понимаете, – продолжил пришелец, – конечная цель любой цивилизации – так называемый Переход, иначе говоря – преобразование из материальной составляющей в энергетическую. Это очень сложная концепция, земная физика, простите уж, до нее просто не доросла. Пока не доросла, но дорастет со временем, если останется наукой. О чем речь, корабль, на котором вы сейчас находитесь, состоит из разного рода энергетических полей. Материальной составляющей у него просто нет. Да и материя – это всего лишь определенное состояние энергии.

– Мне действительно трудно осознать такие вещи, – покачал головой первый космонавт. – Товарищи Капица и Курчатов, наверное, поняли бы. Простите, а что с Владимиром Сергеевичем? – он кивнул на посапывающего Серегина. – Почему он не приходит в себя?

– Я не знаю, что он за человек, – развел руками Вирт. – Потому усыпил, пусть поспит, да и подлечится немного, у него прединфарктное состояние. Сейчас полевые конструкты корабля лечат его и вас, после этого вы проживете полностью здоровыми лет до ста двадцати, может, ста сорока. Вам еще кое-что меняют, например, у вас будет пространственный карман, невидимый ни для кого, где будет хранится переданная мной техника и информация. Кстати, после того, как мы попрощаемся, я отправлюсь в 1966 год спасать Королева.

– Но он же жив! – удивился Гагарин. – Хотя… нет, он умер! Странно, почему я помню и то, и другое?!

– История меняется, – пояснил пришелец. – Вы, Королев и еще один человек будете помнить все ее варианты, в отличие от остальных людей.

– А кто третий?

– Товарищ Сталин. В известной мне истории он умер в 1953 году.

– Он жив и… – первый космонавт вдруг с удивлением осознал, что помнит всенародное горе после смерти вождя. Одновременно он помнил, что Иосиф Виссарионович и ныне является генеральным секретарем ЦК КПСС. – Как странно… Но разве это возможно?..

– Это значит, что я свои намерения воплотил в жизнь, – вздохнул Вирт. – История обладает очень большой инерцией, изменения будут накатываться постепенно. Для всех новые реалии покажутся естественными, только те, кому установлена особого рода защита, смогут отследить их. Вы в том числе. А теперь… Теперь я хотел бы показать вам то, что подготовил. Посмотрев, вы поймете, почему я решил изменить историю.

Часть пузыря рубки превратилась в огромный экран, на котором начали демонстрироваться вехи распада Советского Союза. Первым и самый страшным ударом по народу страны стал двадцатый съезд, на котором лысый подонок Хрущев смешал с грязью имя Сталина, ведь люди почитали его, как отца. И народ, решив, что раз даже вождь такой, пустился во все тяжкие. Элита страны постепенно превращалась в откровенное дерьмо, и это еще мягко сказано. Апофеозом вакханалии лицемеров стало воцарение пятнистого предателя – Михаила Горбачева, принявшегося увлеченно сдавать Западу позиции, отдавая врагу все завоевания народа. Затем ГКЧП и распад страны.

Юрий Алексеевича колотило от увиденного, он задыхался, утирая непрошенные слезы, видеть все это было физически больно и невыносимо противно. Но это оказалось только цветочками, ягодками стали страшные 90-е годы, когда закрывались и распродавались на металлолом заводы, люди лишались работы и надежды на завтрашний день. Голод, отчаяние и безнадежность. Бессмысленность существования. А рядом пир на костях обокравших народ новоиспеченных нуворишей, швыряющихся в ресторанах пачками долларов. Бандиты в красных пиджаках и примерные девочки, становящиеся шлюхами, чтобы выжить. Когда первый космонавт увидел результаты опросов десятиклассников, в которых мальчики хотели стать бандитами, а девочки проститутками, он не выдержал и принялся проклинать тварей, ответственных за все это. Сотворивших такое с его страной.

– Моя молодость прошла в это страшное время… – едва слышно сказал Вирт, глядя на сжимавшего кулаки Юрия Алексеевича. – Теперь понимаете, почему я не смог остаться в стороне? Да, я не отсюда, да, мне было на Земле неуютно и страшно, но хоть что-то я сделать должен.

– И что, так и осталось? – первый космонавт кивнул на экран, где застыла картина очередного загула новых «хозяев жизни».

– Нет, ситуация изменилась после того, как власть взяли бывшие сотрудники КГБ, – отрицательно покачал головой Путник. – В стране стало возможно жить, но идеология осталась прежней – урви, разбогатей любой ценой. Вся власть осталась в руках сверхбогатых. Они давали людям жить, даже начали бороться с возродившимся на Украине нацизмом, но я, простите, не верю сверхбогатым ни в чем. Им важнее их прибыль, а не страна, что бы они там ни говорили.

– Нацизмом?! – не поверил Юрий Алексеевич. – На Украине?! Невозможно!

Вирт вздохнул и показал историю случившегося на майдане и после него, запреты русского языка, преследование русских, объявление героями нацистских коллаборантов Шухевича и Бандеру. А затем случившееся с республиками Донбасса, которые всего лишь просили не навязывать им всю эту мерзость, а на них за это двинули войска. Намеренные обстрелы школ, детских садов и больниц, убийства всех несогласных. И, наконец, воцарение кровавого клоуна Зеленского, окончательно превратившего Украину в рассадник нацизма. Затем СВО, когда Россия, хоть и с опозданием на восемь лет, вступилась за людей, приговоренных украинскими националистами к уничтожению. Они ведь уже даже концлагеря для людей Донбасса подготовили.

Когда экран погас, первый космонавт долго сидел молча, скрипя зубами и не вытирая стекающих по щекам слез. Наконец он поднял воспаленный взгляд на Вирта и хрипло выдохнул:

– Я… Этого… Не… Допущу…

– Дай Бог, чтобы вам удалось, – тяжело вздохнул Вирт. – Думаю, вас вскоре вызовет Королев, а затем и Сталин. Как я уже говорил, прежние варианты истории будете помнить только вы трое.

Немного помолчав, он выложил на стол какую-то тонкую стеклянную пластину и продолжил:

– Это так называемый планшет, интеллектронный, в его памяти имеются все исторические персоналии по предателям и просто слабым людям, которых к власти подпускать нельзя. Смотрите, он включается нажатием на вот эту кнопку, затем появляется рабочий стол.

Юрий Алексеевич, взяв себя в руки, с интересом наблюдал за появившимся на стеклянной пластине изображением. Информация была разложена по папкам с говорящими названиями, открывать каждую можно было двойным нажатием, точно так же открывались сами документы и видеозаписи. По словам пришельца, ничего подобного этому планшету земные технологии не смогут создать еще лет триста, хотя в его время планшеты и появились, но намного более примитивные.

– Думайте сами кому доверять, а кому нет, – взгляд Вирта стал тяжелым. – Многие, к сожалению, поддались своим страстям, думая только о себе и забыв, что эгоизм – самое страшное, что только может быть. Именно из него вырастает вся мерзость и вся гнусность мира. Поэтому думайте, кого допускать к этой информации, а кого – нет. И еще одно. У вас, как я уже говорил, Юрий Алексеевич, теперь имеется пространственный карман, в котором вы можете носить до нескольких десятков самолетов, и никто его не обнаружит. Сейчас вам станет на мгновение дурно, я запишу информацию о том, как пользоваться этим карманом, прямо вам в мозг. Также оставляю в кармане оружие последнего шанса – импульсный излучатель и десятка два плазменных гранат. Инструкция будет передана совместно с остальным.

Первый космонавт хотел что-то возразить, но не успел – ему действительно ненадолго стало дурно. А придя в себя, он четко знал, как пользоваться пространственным карманом, планшетом и инопланетным оружием.

Вскоре Вирт коротко попрощался, и Гагарин с Серегиным оказались болтающимися под куполами парашютов, глядя, как их самолет врезается в землю. Владимир Сергеевич, как выяснилось после осторожных расспросов после приземления, ничего необычного не помнил, зато помнил то, чего не было – срабатывание катапульты. Юрий Алексеевич не стал ему ничего рассказывать. Он, конечно, очень уважал инструктора, но боялся, что тот ему просто не поверит.

Нашли летчиков довольно быстро, уже вечером они вернулись в свою часть. А там выяснилось, что днем неожиданно приехал Королев, имеющий при себе такие бумаги с подписью самого Сталина, что перед ним открылись все двери. Поэтому вскоре Гагарин оказался в кабинете, выделенном генеральному конструктору.

– Здравствуй, Юра! – обнял его Сергей Павлович.

– Здравствуйте! – тоже обнял его первый космонавт, вспоминая похороны этого человека. – Очень рад видеть вас живым!

– Раз ты так говоришь, то уже встречался с Виртом?

– Да, сегодня.

– Очень хорошо, – кивнул Королев. – Готовься, завтра вечером нас ждет товарищ Сталин.

– Он тоже жив, – констатировал Гагарин.

– Жив, – подтвердил Сергей Павлович. – И абсолютно здоров, как и все мы. Нам очень многое предстоит. Мы не имеем права допустить будущего, показанного Виртом.

– Не имеем! – резко кивнул Юрий Алексеевич, его глаза горели жесткой решимостью.

Два человека, пожилой и молодой, долго смотрели в глаза друг другу. Оба понимали, что им дан шанс, невероятный, редчайший шанс спасти свою родную страну от страшной участи. Они знали, что приложат для этого все свои силы и отдадут жизнь, если понадобится.

Глава IV

Хрипящий, задыхающийся от боли пожилой человек лежал на спине у стола. Он уже не делал попыток позвать на помощь – горло перехватило, он мог только слабо хрипеть. Что с ним случилось? Неужели отравили? Если вспомнить вино, принесенное Никиткой, то вполне возможно. Никогда не мог подумать на этого клоуна, всегда казался одним из самых верных. Но если так, то и Лаврентий должен был участвовать, без него организовать такое было бы невозможно. То-то он в последнее время странно поглядывал на Хозяина. Жаль, не заинтересовался этим вовремя. А теперь поздно. В глазах все сильнее темнело, вождь постепенно осознавал, что все кончено, в себя он уже не придет. Жизнь закончена. Как нелепо! Ведь столько еще не сделано…

Внезапно что-то изменилось, умирающему показалось, будто нечто непонятное подняло его и куда-то понесло, причем это был явно не человек, а некая невидимая сила. Он захрипел, задергался и… сознание погасло. А затем он вдруг резко пришел в себя, ощущая себя просто прекрасно. Даже в давно позабытой молодости он так хорошо себя не чувствовал.

Поняв, что сидит в мягком, удобном кресле, Иосиф Виссарионович открыл глаза и… едва удержался от ругательств. Он находился где угодно, но только не в своем, знакомом до последней детали кабинете. Невдалеке помигивал бесчисленными огоньками огромный драгоценный камень чуть ли не в человеческий рост, причем он висел прямо в воздухе, хотя это было физически невозможным. Похоже, стены непонятного помещения, куда его перенесли, были полностью прозрачными. Он окинул взглядом окрестности и скрипнул зубами, осознав, что произошло нечто невозможное и даже невероятное. Ведь внизу, метрах в ста с небольшим, видны были здания ближней дачи. Это что еще такое? Где он и как здесь оказался?

Воздух шагах в пяти от его кресла внезапно сгустился в молодого длинноволосого парня, одетого в какой-то странный комбинезон. Не ангел, точно, а вождь был почти уверен, что умер, случившееся с ним недавно говорило об этом с полной уверенностью. Правы, выходит, попы, что со смертью тела ничего не кончается?

– Здравствуйте, товарищ Сталин! – мягко улыбнулся незнакомец. – Рад, что я успел вас спасти и вылечить.

– А кто вы? – хмуро спросил Иосиф Виссарионович, которому все это активно не нравилось.

– Мое имя Вирт, я не из вашего мира, если вы это еще не поняли. На всякий случай, вот вам доказательство.

Земля под ногами внезапно словно провалилась вниз и принялась с огромной скоростью удаляться. Не прошло и минуты, как горизонт загнулся, и вскоре вождь пораженно взирал на плывущую внизу, покрытую редкими облаками планету. До него сразу дошло, что он действительно находится у инопланетян, или кто они там еще. Вряд ли западные капиталисты владеют подобными технологиями, если судить по последним докладам ученых.

– И зачем?.. – раздраженно спросил Сталин. – Что вам до меня и СССР?

– Да вот улетаю скоро, возможно, навсегда, – криво усмехнулся назвавшийся странным именем Вирт инопланетянин. – Чтобы стало понятно, объясню кое-что. Хочу, чтобы ваша страна уцелела, а не распалась в начале девяностых годов, как в известной мне реальности. Плюс кое-кому имею желание большую свинью подложить. Вот и слетал в прошлое, спас трех человек, предоставив им всю информацию по тем, кто уничтожил и развалил СССР. Точнее, вам еще не предоставил, но предоставлю. Я все же прожил на Земле полторы тысячи лет, а в последний раз родился и вырос как раз в Советском Союзе. И своими глазами видел весь кошмар распада страны. Люди миллионами умирали от голода, холода и отчаяния! А бывшая партийная элита набивала себе карманы, обворовывая народ, и становилась новыми хозяевами жизни, новыми капиталистами. Хоть я очень не люблю Землю, где меня держали насильно, но не желаю, чтобы так было.