Полная версия
Лаборатория по производству ИРТов, искусственных разумных творений. Один из трёх строгих и явных запретов. Например, разумных, типа киберов и подобных, запрещено создавать без личного разрешения Папы и разумного обоснования их целесообразности. Но тонкость закона в том, что создавать нельзя, но если разумное существо уже создано, убивать его тоже запрещено. А значит, он получает специальные права и электронное удостоверение. Надо его орку выправить, чтобы всё было официально. Если он прямо заявит что хочет жить у меня, никто не вправе его забрать.
– Но почему ты не хочешь жить сам?
Он неопределённо пожал плечами.
– И што дела? Мя делли, бы я служа. Я тя служа. Это харашо.
– Но у меня такое чувство, что ты знаешь о жизни города. Книжки читал?
– Не чита. Чел-ки грилли. Думми, я тупы. А моя слыша, моя панима.
– А кто тебя учил?
– Ийка. Уча гри, уча панима.
Ийка – жаргонное название мелких искусственных интеллектов, созданных для каких-то рабочих целей. Ясно. Создают существ и отдают на обучение не сильно мощным компьютерам.
Я задумался.
Как бы на моём месте поступил герой книги? Конечно, полез бы на другой берег реки, вляпался в кучу приключений, надавал по мордасам злобным бандитам, спас девицу. В общем, был бы молодцом. Но я не молодец и приключения люблю только в книгах. Поэтому я решил поступить рационально и позвонить кибердемонам. Они занимаются делами искусственных существ.
Я бы так и сделал, если бы не друзья.
Глава 4
Тиф и Чума. Мои лучшие друзья.
Тиф, он же Тимофей. Он очень стесняется своего архаического имени. Все зовут его Тиф.
У Чумы фамилия то ли Чумак, то ли Чумаков. Всего раз в жизни слышал и не запомнил.
Неразлучная, токсичная парочка.
– Ничё се, настоящий орк! Круть! Прыгни! Ха! Прыгни! Ха! – у Чумы даже рыжие вихры распрямились от восхищения. Неудивительно. По уровню интеллекта, общего развития и словарного запаса он примерно на уровне малыша орка. Они быстро нашли общий язык. – Не, ты видел, как мячик. Ваще круто!
Мы сидели под апельсиновым зонтиком кафешки «Шоколадное Манго». Естественно, каждый зонтик сделан в виде дольки какого-то экзотического фрукта.
Тиф, худой и остроносый, в просторной яркой безрукавке. Задумчиво перевёл взгляд с приятеля на орка. Зелёный его не сильно заинтересовал, а вот упоминание компьютеров, да ещё с левыми ИИ, зажгло опасный огонёк возбуждения в повёрнутых на технике мозгах.
– Одолжи орка.
– Чего вдруг?
– По-быстрому, на вечерок, сгоняем на другой берег и всё.
– Компы?
– Они, родимые.
– Они родимые, запрещены правилами.
– Когда нас это останавливало?
Вообще-то очень часто останавливало, но Тиф любит покрасоваться в роли крутого парня, хотя по факту, мы просто компания юных хулиганов.
– Не. Я его только что купил. Он мне нужен целым, а не по частям. Если хозяева лаборатории объявятся, а ведь точно прибегут, как только узнают о взрыве, оборвут вам руки и ноги и приделают в неправильных местах.
– Если там будут бандиты, мы тихо смоемся. Но ведь компы. Ты представь, как можно заработать.
Тиф нелегально перепрограммирует телевизоры, чтобы можно было генерить любую порнуху.
– Я твоему старичку такую прошивку сделаю, об обычном кино забудешь как о страшном сне.
В груди потекли тёплые сладкие реки. Приятель увидел реакцию и хмыкнул.
– Любые персонажи в любых позах. Зальёшь своё видео как образец, и делай кино, в котором ты в главной роли. Хоть в паре с этой твоей…
– Джина Лоллобриджида.
– Во, во. Хоть её, хоть Брюса в Ли.
Я хмыкнул.
– Давай без намёков.
– Извини, я просто забыл, кого из них ты любишь больше.
– Твоё видео залью.
Тиф нарочито серьёзно сказал.
– А ведь я подозревал.
Мы заржали. Приятель повертел стакан в руке.
– Шутки шутками, но я одному типу пиратскую прошивку организовал, так он теперь смотрит порнуху, как эльфы любят орков и наоборот. А потом Саурон любит Гэндальфа. А Фродо такое выделывает с Галадриэлью. А Бильбо играет в загадки с Горлумом, типа, угадай, что у меня в кармане!
– Перестань! Как теперь это развидеть!
– Это старьё ещё кто-то читает? – удивился Чума.
Мы не обратили на него внимания. Конечно, эту древность давно уже никто не читает, но образы кочуют в кино. Даже я парочку фильмов склепал на своём телеке, про храброго Брюса Ли, который бьёт эльфов ногами в голову.
– Забились? – Тиф настаивал на своём.
– Нет. Меня папаша покусает, а потом маме на обед отдаст.
– Брось. Предложи отцу генерить порнуху с красивыми медведицами гризли или кого он там предпочитает.
Сидели посмеиваясь. День перевалил за вторую половину. Людей мало, пьют холодные коктейли. Мы ограничились безалкогольными. Люди с любопытством глазеют на орка. Но не особо пристально. В нашем городе, тем более в нашем районе, людей трудно удивить разумными существами неестественного происхождения.
– Говоришь, там девушка.
– Ага. Я всё же звякну киберам. Пусть разбираются.
– А ещё там настоящие компьютеры.
– Ты повторяешься.
– Это же круто.
– Чего крутого!
– Ты видел хоть один настоящий комп?
Я отхлебнул прохладного манго-апельсинового сока.
– Нет, конечно. Они запрещены для частного использования. Только на заводах, лицензированных корпорациях, ну и у самого Папы.
– Естественно. Папа не хочет, чтобы его кто-то взломал и перепрограммировал. Или создал интеллект соперник. Он лично контролирует все компы.
– И хорошо, – несмотря на жаркий день по рукам побежали холодные мурашки. – Если Папа умрёт – всему городу конец.
– Это понятно. Но разве тебе самому неинтересно увидеть настоящий комп!
– И что с ним делать?
– Шутишь. Думаешь легко проги писать на примитивном планшете! Это полный облом. А здесь целый комп. Нашёл бы, чем с ним заняться.
Я прижал руку к груди.
– Ты просто компьютерно озабоченный. Не боишься вирус поймать?
– У меня девушка есть, – отмахнулся Тиф. – Серьёзно. Помоги достать, я тебе всё бесплатно сделаю.
– Хочешь расширить свой незаконный бизнес?
– Ещё как хочу. На этих дурацких планшетах куча ограничителей, которые не могу обойти. И в мощности и вообще. Месяц с каждым телеком мучаюсь. Просто слёзы. А так, буду несколько штук в неделю выпускать. Ладно, сколько хочешь за аренду своего орка?
– Что за секреты, мальчики? А это кто?
Ириска, подружка молодости нашей. Известная в узком кругу как Язва. Порыв ветра растрепал короткие светлые волосы. Она улыбалась.
– Кто это у нас такой миленький.
Орк зарделся от смущения. Я тоже немного, потому что любовался её голыми ногами, едва прикрытыми короткой белой юбкой. Официант принёс высокий стакан с холодным соком, и девушка жадно припала к соломинке.
Мы встречались с Ирис пару месяцев. Но больше по инерции, как друзья детства. Всё ограничилось поцелуями. Я недостаточно крутой для неё. Ну и ладно. Не очень то и хотелось. У меня будет кто-нибудь получше.
– Что обсуждаете?
– Да вот, – Тиф кивнул в меня, – девушка в беде, а он помогать не хочет. Рыцарь из него никакой. Плохо ты его воспитала.
– Ничего себе, у тебя появилась девушка. Рассказывай.
– Врёт он всё. Нет у меня девушки. Дело было так.
Я обрисовал суть вопроса. Ириска девушка благоразумная, как я успел убедиться. Она точно будет на моей стороне.
– Понятно. Значит, придётся спасать девицу, – кивнула наша подруга, как о деле совершенно решённом и естественном.
– Что! не верю своим ушам. Очнитесь, люди. Там был взрыв, лежат трупы. Это чистый криминал. Надо вызывать киберов.
– И что они сделают? – спросила девушка.
– Ну как что. Будут расследовать.
– А с девушкой что будет?
– Ничего.
– Приходит в себя несчастная бедняжка, ничего не понимает, а её хватают человекоподобные роботы и волокут в тюрьму.
– Так уж и в тюрьму. У нас нет тюрьмы. Только Дом временного ареста.
Или в народе просто Двойка.
– Это конечно другое дело. А куда её отведут, в ресторан? Разгромлена подпольная лаборатория, трупы в наличии. Сразу повяжут ближайшего подозреваемого.
– Ну, так пусть вяжут, работа у них такая. Потом разберутся.
– А бедную девушку тем временем разберут на органы.
Всё же она наиболее соответствует своему прозвищу. Прирождённая Язва.
– Блин, да что вы такое говорите, – возмутился я. – Какие органы. Мы же не мутанты. У нас безопасно. Относительно. В большинстве районов. В целом.
– Вот именно, – кивнула Ириска. – И ради этой безопасности опасную девицу отправят в какую-нибудь корпорацию на изучение. И там её разберут постепенно на органы в исследовательских целях.
– Зачем?
– Её явно создали биоинженеры. Зачем? Как? Из чего? Какую программу забили в голову? надо выяснить. Вы посмотрите на него, он как маленький.
– Да уж, – важно закивали друзья.
– И ты, Чума, – укоризненно сказал я.
– Я как все.
– Ладно, изверги, убедили. Идём смотреть.
– Нет, вы только посмотрите на него, – всплеснула руками Ириска. – Настоящий бандит. Вместо того, чтобы сообщить куда следует, этот тип собирается скрыть преступление, и похитить свидетельницу, а возможно, – девушка подняла указательный палец для солидности, – и виновницу преступления. Ты опасный человек, Рэс. Я всегда это знала.
– Клейма на тебе негде ставить, – вздохнул Чума.
– Нам стыдно за тебя, – укоризненно покачал головой Тиф.
– Ты хожа кривы дрог, – вмешался орк и нахмурился.
– Да ну вас всех! – я хмыкнул. Вот гады! – Ладно, граждане больные, предлагаю оптимальный вариант. Идём, посмотрим, что да как. Если будет возможность, возьмём компьютер для Тифа. Если какие-то проблемы, сообщим, куда следует. А куда не следует, сообщать не будем.
Посмеялись. Договорились встретиться вечером. Не при свете же дня творить злодеяния.
Не впервой. Мы с детства постоянно вляпывались в приключения, уж слишком непоседливая компашка попалась. Но старались сильно не мараться. В этот раз мы хотели всего лишь помочь другу в небольшой незаконной деятельности и посмотреть на спящую красавицу (я надеюсь, что красавицу).
Но как всегда в таких случаях, что-то пошло не по плану. Да собственно, всё.
Глава 5
Механобиль плавно набрал ход. Не самая быстрая машина, но зато нужен минимальный импульс, чтобы начать двигаться, а потом подзаряжается от самого движения. И едет очень ровно, будто плывёшь по земле.
Тиф спокойно берёт машину отца. Тот вовсе не против, когда сын зарабатывает любыми способами. Наоборот, всячески приветствует появление новых доходов. Но в своё время сразу предупредил, что если сынок вляпается, папаша скажет, что Тиф угнал машину, а сам он, ни слухом, ни духом.
Мимо проплывают вечерние улицы. Весь город вышел погулять. Люди радуются прохладе, ходят в гости, кафешки забиты подчистую. На нас никто не обратил внимания, когда свернули в прибрежный район. Изначально, здесь жили первые выходцы с правого берега. Дома старые, в основном деревянные или кирпичные. Сейчас мало жителей. Совсем уж маргиналы.
В нашем городе любой может жить вполне прилично, если хочет. Здесь находятся те, кто не хотят, или не могут. Существуют за счёт всё того же базового дохода. Перед старыми халупами сидят какие-то люди, пьют пиво, провожают нашу машину равнодушными взглядами. В одиночку по вечерам лучше не появляться. Не то чтобы совсем опасно, не бандитский район, вроде Помойки, но можно нарваться при желании.
Впервые пришло в голову, что в школе ни разу не рассказывали, почему люди переселились на другой берег, бросили первые лаборатории и дома. Была причина, но я её не знаю.
Зато нам с первого класса твердили, что правый берег посещать не рекомендуется. Но и не запрещается. У нас вообще мало запретов. Даже уголовного кодекса нет. Был когда-то такой свод законов, по истории рассказывали. Жуть полная. У нас ничего такого нет. Делай что хочешь, главное другим не мешай.
Есть отдельные запреты на конкретные вещи. Список висит в каждом городском учреждении. Он короткий и касается в основном технологий. Никто не возражает. Никто не хочет повторения Катастрофы.
Условия очень просты. Для частных лиц их всего три.
Первое. Нельзя создавать и держать в личной собственности запрещённые технологии, в том числе огнестрельное оружие, компьютеры и мобильные телефоны. Были когда-то такие устройства для переговоров. Остались стационарные телефоны, этого достаточно. Киберы используют для связи рации, они прямо в голову встроены.
Второе. Нельзя создавать любые искусственные формы жизни без разрешения.
Третье. Нельзя трогать других людей и чужую собственность. Себя трогай сколько угодно, но желательно в гордом одиночестве. Соответствующих запретов нет, но люди за такие фокусы бьют очень сильно. Иногда по лицу, а иногда прямо по месту, которое трогаешь. Это считается самообороной и никак не наказывается.
Конечно, люди часто нарушают правила. На этот случай существуют частная охрана корпораций и производства, городская Служба Охраны Порядка, или просто Стража (довольно малочисленная для столь крупного города), отряд киберов и Судья, искусственный интеллект, который создал лично Папа. Он абсолютно беспристрастен, считает, что каждое дело уникально и судит справедливо, учитывая все обстоятельства происшествия.
У нас даже настоящей тюрьмы нет. Если сделал нечто совершенно дикое, тебя просто выдают родственникам пострадавшего или выгоняют в Пустоши. Это самое ужасное наказание. С рабовладельцами из Чёрного Каганата лучше не встречаться в тёмном переулке, да и в светлом тоже. И с Багровой Ордой. И Безумными Баронами. В общем, психов и садистов хватает.
Мелкие нарушители отрабатывают проступки на производстве. Если постоянно плюёшь на правила, урезают гарантированный доход. Если не одумаешься – всё те же Пустоши. И всё. Просто и очень эффективно.
Такое лёгкое отношение к законам привело к тому, что у корпораций и городских учреждений отдельные правила, в зависимости от направления деятельности.
Существуют свои правила районов и даже отдельных домов, но конечно, они не должны противоречить трём основным.
А киберы, чьё сознание создал сам Папа, кроме того что следователи, могут сами осудить и привести приговор в исполнение. Обычно они не злоупотребляют служебным положением. А когда переступают черту, попадают всё к тому же Судье.
Мама бурчала, что Папа создал идеальную диктатуру. Ведь если правила настолько общие, человека можно взять за что угодно. Но ничего подобного не происходит. Просто потому, что у Папы нет личных амбиций. И у Судьи. С киберами сложнее, они обладают чувствами. Но они очень принципиальные и дисциплинированные. Кроме Рамаэля, но он исключение, которое подтверждает правило.
В целом, когда попадаешься, каждый понимает в чём виноват. Заседания суда открыты, транслируются по телевизору на специальном канале. Все видят, какие принимаются решения. Можно обжаловать если не согласен. Ни разу не припомню, чтобы кто-то усомнился в решении Судьи. Из зрителей, конечно, а не нарушителей.
Такая политика привела к тому, что общество начало само себя контролировать. А если не можешь контролировать себя сам, окружающие с удовольствием помогут, и словом и делом.
Если нас поймают с левым компом, будем чётко знать, за что придётся вкалывать на каком-нибудь заводе или корпорации, без всяких кодексов.
Кто хочет совсем уж полной свободы, отправляются на правый берег. Там живут на свой страх и риск. Совершенно нелегально. Даже мост между берегами давно разрушен. Но человек всегда найдёт выход. Есть хорошие люди, рыбаки называются. Если заплатить небольшую сумму денег, они случайно оставят свою лодку на берегу. А если добавишь, то и машину посторожат. Правда, никто ни разу не видел этих рыбаков с удочками, но это мелочи.
В городе железно действует самое главное правило. Очень простое. Ему не учат в школе, плакаты с ним не висят в учреждениях, но все знают его наизусть с пелёнок. «Делай что хочешь, но руки не пачкай». И тогда проблем не будет. Главное – не наглеть. И будь готов отвечать, если попался. Не ной, не жалуйся, не усугубляй. Признай вину и отработай. Таковы правила игры.
Почему же у меня такое чувство, что этой лунной ночью мы незаметно пересекли этот невидимый предел на новенькой моторной лодке. Прямо через лунную дорожку на тёмной водной глади.
Глава 6
Мало огней. Вот что удивительно. Солнцеград, несмотря на режим экономии, круглосуточно выглядит как новогодняя ёлка. Кто-то смотрит телевизор, у кого-то вечеринка, кто-то собирается в ночную смену, кто-то вернулся с работы, кому-то просто одиноко. В городе практически никогда не бывает по-настоящему темно. А здесь тьма. Почти вся жизнь в развалинах бывших лабораторий проходит под землёй или в закрытых помещениях. Лишнее внимание точно не приветствуется. Мы просто плывём во тьму.
Ирис вцепилась мне в руку, ненавидит темноту.
– Интересно, – сказал я, – перекрывая мягкий шум мотора лодки. – Почему наши предки ушли с этого берега.
– Ничего интересного, – сказал Тиф. – Этот берег открыт для нападения.
– Ну, да.
Я почувствовал лёгкое разочарование. Хотелось чего-то более таинственного. Типа, кино. Чтобы монстры и странные эксперименты. Только без зомби, мне одной такой дома хватает.
– Брег, – сказал орк.
Тиф выключил мотор, и мы плавно причалили к старой деревянной пристани. Те самые рыбаки её регулярно приводят в порядок, это их заработок.
Мы здесь были пару раз, просто из любопытства, и пощекотать нервы, но дальше по течению. Там обычно собираются школьники, чтобы выпить пива, пожечь костёр, пообжиматься и потом в школе рассказывать, что были на правом берегу. Типа, крутые. Мы там с Ириской целовались. Только раньше приплывали исключительно ранним вечером. Оставаться на ночь никому не рекомендуется. Иногда здесь пропадают школьники. И даже киберы не всегда могут найти, а уж они умеют искать.
Мы зажгли тусклые фонари, чтобы далеко не отсвечивать.
– Веди.
Орк видит в темноте и легко побежал по тропинке вверх. Мы поспешили за ним. Естественно, стараемся обходить развалины стороной. Многие населены, но никого не видно. Проверять не собираемся.
В своё время город строился как цепь научных институтов. Несколько районов, в центре каждого лаборатория, которая занимается определённой проблемой. Вокруг неё квартал жилых домов для учёных и персонала. Одиночные для семей и начальства. Трёх-четырёхэтажные для одиночек и пар без детей. Не знаю, сколько здесь было лабораторий, но пространство оказалось огромным. Это действительно был настоящий город. В то время назывался просто Соль-23. Конечно, не сравнится с нынешним техноградом с его миллионами жителей. Но всё равно, здесь жили когда-то десятки тысяч людей, которые потом стали основателями и первыми жителями Солнцеграда, но уже под руководством Папы.
Версия Тифа выглядит убедительно, но всё равно не могу поверить, что целый город был брошен просто, чтобы не достался дикарям. Папа мог придумать защиту. Например, прорыть канал, чтобы обезопасить жителей новой рекой. Это проще чем отстраивать город с нуля. Впрочем, Папа молчит, а большинство тех, кто знал ответ, уже умерли. Остались те, кто получил синюю кровь. Дожили до её изобретения и заслужили право.
Меня это задело, потому что оставленный город производит жутковатое впечатление. Часть зданий разрушилась, но многие выглядят целыми. Однако окна закрыты наглухо и невозможно понять, какой дом жилой. А откуда они берут электричество? С другой стороны, ученые в своё время могли придумать решение этой проблемы. Впрочем, тайны заброшенного наукограда – не моё дело. Сейчас главное, найти лабораторию.
Вокруг чернеют заброшенные здания, окружённые беспорядочно заросшими деревьями. Кажется, мы идём по парку, с домами вместо аттракционов. Благодаря моему Дару я чувствую себя уверенно, но тело словно окружено лёгкой холодной позёмкой. Мои спутники тоже не выглядят счастливыми. Настороженно всматриваются во тьму.
Мы шли уже полчаса, в кромешной темноте, когда орк остановился и показал пальцем в землю. Я посветил фонариком. Рощица каких-то деревьев, между ними холмик и цементная комната, утопленная в землю. Напоминает военное укрытие. Ещё бы пулемёт и можно фильмы про войну снимать.
– Тама.
Подсветил фонарём орка. Жёлтые зрачки блеснули отражённым светом. Зрачки сузились.
– Давай, лезь, проверь обстановку.
Малорк флегматично пожал плечами.
– Я бы можа, но не хоча.
– Шуруй, давай.
Орк скорбно вздохнул. Ёжик на его голове встопорщился в прямо таки индейский ирокез.
– Лада.
Он легко сбежал по ступенькам вниз.
– Норма.
Мы спустились по цементной лестнице. Голая комната, в которой даже мусора почти нет.
– И где вход?
Орк указал прямо на стену.
– Тама.
Желтоватый луч фонарика прошёлся по серой стене.
– И что здесь?
Протянул руку, но вместо бетона, пальцы нащупали железную поверхность.
– Серед, – подсказал орк. – Можа вхожа.
Я положил руку посередине стены и нажал. Дверь действительно легко скользнула в сторону. Орк, когда убегал, предусмотрительно оставил дверь открытой. Или просто не знал как замкнуть.
Передо мной небольшая комнатка. Тускло светит лампа под потолком. Вниз ведут бетонные ступеньки. Воздух воняет горелыми проводами. Я выключил фонарик.
– Давайте сюда.
Вместе осторожно спустились.
Небольшое круглое помещение. В стороны отходят четыре коридора. Один закрыт металлической дверью. Два открыты и освещены жёлтыми плафонами. Четвёртый почти завален обломками стены и потолка. Внутри бетонная пыль, несмотря на вентиляцию, которая бодро гоняет воздух. К нашему приходу почти проветрилось, но всё равно пыльно и дымно. Тянет гарью. Сразу после взрыва, наверное, было не продохнуть. На полу разводы воды. Значит, сработала система противопожарной безопасности. Нам туда точно не нужно.
Чума как всегда проявил чудеса красноречия.
– Круть! Ваще! Жесть! Ваще жесть! Круть! – и так по кругу.
– Показывай.
– Тама.
Орк бодро побежал в один из коридоров. Мы, осторожно оглядываясь, последовали за ним.
Коридор короткий. Всего три комнаты. Две маленькие слева и одна просторная справа. Большое стекло для наблюдения. Мы прильнули к нему. Половина комнаты набита аппаратурой, большая часть которой мрачно молчит, но пара аппаратов с энтузиазмом пикают. Толстые провода тянутся к саркофагу. Там действительно кто-то лежит, но к нашему общему разочарованию, пластиковый купол оказался матовым, а не прозрачным. Под ним угадывается обнажённое тело, но без подробностей.
Вошли в помещение. Внутри саркофага виден смутный силуэт девушки.
– Тиф, что скажешь?
Если кто разбирается в технике, так это он. Моя стихия – языки и математика. Язва любит любовь, как она сама выражается. Что любит Чума догадаться нетрудно. Всё, что не связано с головой.
– Скажу, ребята, мы здорово вляпались, – задумчиво сказал Тиф. Меня слегка напрягло озабоченное выражение его лица.
– Что не так?
– Всё не так. Знаете что это?
– Нет.
– Дремучие вы люди. Это биопринтер. На нём можно создавать живых существ, в том числе разумных. Просто вводишь физические параметры. Можно даже психику запрограммировать. Вложить любые знания. Не выпускать же в мир такое создание без информации. Загружают прямо в нейроны. Поэтому такие штуки нереально дорогие и дважды незаконные. Только в книгах читал. Не думал, что приведётся увидеть.
– Принтер? – встрял Чума. – Значит эта девушка напечатанная?
– В принципе, да. Её создали с какой-то целью.
– Да нетрудно догадаться какой, – ухмыльнулся Чума.
Не так уж очевидно. Всякие утехи можно организовать сотней разных способов с разной степенью уважения к закону. Начиная с банального приглашения на свидание, до подпольной покупки рабыни у ордынцев. Нет смысла рисковать: тайком пробираться в заброшенный город, использовать незаконное оборудование, чтобы сделать себе девушку. Такое только в кино бывает. Есть второе дно, но мы его не знаем.
– Всё ясно, – сухо сказал я. – Значит, действуем по плану. Ищем компьютер для Тифа и уносим ноги.
– А девушка? – все трое уставились на меня. Я вздохнул. Думать – это не про моих друзей.
– Включите мозги. Эту девушку кто-то заказал подпольному профу. И вбухал кучу денег в покупку на чёрном рынке биопринтера. Богатые люди, которые легко нарушают законы, очень сильно не любят когда у них похищают собственность. У них от этого портится настроение. Поймали мысль?
Язва нахмурилась.
– У женщины не может быть собственника. Это отвратительно.
Ордынцы бы с ней поспорили. Но не об этом речь.
