Золушка и Алангазар

История Эртоштука

– Главное – сообразительность! – гордо сказал Лис, обвёл всех довольным взглядом и хитро кивнул на Эртоштука. – А ты, герой подземелий, расскажешь что-нибудь?

– Расскажи, – поддержала его Золушка.

– Да-да, расскажи! – тихо добавила Лиса, устраиваясь поудобнее.

Тишина опустилась над костром, как вуаль.

Пламя затрепетало, словно само ожидало сказки.

Звёзды нависли над поляной, затаив дыхание.

Эртоштук поднял взгляд. Его голос был спокоен, глубок, как старый колодец.

– Было это давно, в одной далёкой деревне, – начал он.

– Жила там девочка. Её мама ушла рано,

а отец, чтобы та не осталась одна, взял новую жену.

Но та оказалась холодной, как лёд,

и злой, как ветер в феврале.

– Таких людей, увы, немало, – вздохнула Золушка,

положив руку на плечо Лисы.

– Да, – кивнул Эртоштук.

– Мачеха заставляла девочку трудиться с утра до ночи.

Доброе слово для неё было, как золото —

редкое и недоступное.

А когда и отец ушёл в иной мир,

девочка осталась совсем одна.

Костёр потрескивал, не перебивая.

Даже сверчки будто смолкли, слушая.

– И вот однажды ночью, когда весь дом спал,

мачеха разбудила девочку и велела принести воды

из далёкого колодца.

Девочка, не жалуясь, накинула платок,

взяла два тяжёлых ведра

и пошла – босиком, по сырой тропинке.

– Какая же она храбрая, – прошептала Лиса,

прижавшись к Золушке.

– Ночь была тёмная. Только Луна

освещала путь серебряным светом.

И девочка шла, напевая себе под нос.

Слёзы капали на траву,

словно жемчужины с нити судьбы.

– Но мачеха была не просто злая —

она была ведьма.

И она велела тучам закрыть Луну.

– И стало темно? – тихо спросил Алангазар,

не мигая, словно боялся пропустить хоть слово.

– Стало.

Тьма опустилась, как занавес.

Девочка оступилась,

упала, расплескала воду,

поранила ногу.

Села, прижалась к ведру…

и заплакала – не от боли,

а от обиды и усталости.

От того, что добро не торопится возвращаться.

Все молчали. Только треск ветки в костре

разрезал тишину, как лёгкий вздох.

– Но её слёзы были такие чистые,

такие настоящие,

что сама Луна проснулась.

Сквозь плотные тучи она протянула луч,

раздвинула мрак —

и осветила тропинку.

Лунный свет опустился,

завернулся вокруг девочки,

укутал её, словно мама,

и поднял в небо.

– Забрала? – прошептал Алангазар,

прикрывая глаза ладонью от костра.

– Да.

С тех пор девочка живёт на Луне.

Ухаживает за звёздами,

поливает их росой,

чтобы они светили ярко.

А когда вы видите на небе самую добрую,

самую тихую звёздочку —

это она смотрит на вас и улыбается.

Долгая тишина повисла у костра.

Тишина добрая, светлая.

Золушка смотрела в небо,

а у Лисы на щеке блеснула крохотная слеза.

– Очень красиво, – прошептала Золушка.

– Тепло… и печально.

– Спасибо, Эртоштук, – сказал Лис,

почёсывая за ухом, чтобы скрыть волнение.

– Ты не только воин.

Ты настоящий сказочник.

Пламя вздохнуло, зашептали звёзды.

А в сердце каждого у костра —

осталась капелька света.

Света от той девочки на Луне.

История Алангазара

Алангазар медленно встал с бревна. Пламя костра отблескивало на его широком лице. Он оглядел друзей, выпрямился и торжественно произнёс:

– А теперь послушайте мой рассказ. Это история, которую мне в детстве рассказывал мой прадедушка.

Ох, и был он богатырь!

Сила у него была такая,

что когда мыл руки – реки меняли русло!

Все рассмеялись, а Алангазар, довольный эффектом, продолжил:

– В молодости он был не просто сильным – а любопытно сильным. Однажды решил проверить: кто сильнее – он или… человек. Ну, просто так, для интереса!

И вот идёт он по лесу – и видит охотника.

Обычный, вроде бы. Щуплый.

Но в глазах у него – искра.

– Поймал? – удивился Лис, – Как зайца?

– Почти, – хмыкнул Алангазар. – Подошёл прадед к нему и говорит:

«Ну что, силач, давай мериться мощью!»

А охотник и отвечает, не моргнув:

«Ты-то кто? Покажи сначала, чего стоишь!»

– И прадедушка показал? – спросила Золушка, глаза у неё блестели.

– Ещё как! – с гордостью произнёс великан.

– Одной рукой дерево с корнями выдрал.

Другой – как даст по скале! —

та аж треснула, птицы с деревьев как сорвались!

Потом подпрыгнул —

и с такой силой шмякнулся обратно,

что в землю по колено ушёл!

– Ух ты! – выдохнула Лиса, прижав лапы к груди.

– А охотник? – спросил Эртоштук, с интересом щурясь.

Алангазар усмехнулся:

– А охотник, знай себе, пыль с плеч смахнул.

И говорит: «Да это ерунда! Сейчас я покажу настоящую силу!»

И как топнет ногой —

земля задрожала,

из-под корней – бульк! —

и полезла наружу белая, пузырящаяся жидкость.

– Ай! – взвизгнула Лиса. – Это что было?

– А охотник говорит:

«Вот это сила! Землю треснул – аж мозги наружу полезли!»

Прадед мой, как это услышал,

глаза округлил, спину пригнул —

и бежать! Бежать так, что ветер не догонял!

Все рассмеялись, кто-то даже хлопнул в ладоши.

– Так что же это было? – спросила Золушка, смеясь сквозь удивление.

– А это, – Алангазар не удержался от громкого хохота, —

айран был!

Бурдюк рядом стоял,

охотник ногой нажал – и пшшш!

Прадед потом, только через годы, понял подвох.

И хохотал, бывало, так, что у соседей шишки с сосен падали!

– Вот это да! – восхищённо сказал Лис. – Значит, хитрость иногда сильнее силы!

– С тех пор, – подмигнул Алангазар, – прадед мой, прежде чем меряться с кем-нибудь силой,

всегда сперва воздух нюхал:

айраном не пахнет ли?

Снова раздался весёлый смех. Кто-то хлопнул по колену, кто-то отпил чаю.

Ночь была ясной. Звёзды мерцали добро.

Костёр потрескивал, как будто сам хранил эти старинные, весёлые истории,

пока один за другим сказочники дарили друзьям свой свет.

История Золушки: -Как я хотела стать феей

Золушка поправила на плечах мундир, улыбнулась уголками губ и посмотрела на потрескивающее пламя. Оно отражалось в её глазах, как будто ждало волшебства.

– Ну что ж, – сказала она, – теперь моя очередь. Хотите, расскажу, как я в детстве мечтала стать… феей?

– Феей?! – хором воскликнули Алангазар, Эртоштук и Лис. – Ты же командир!

– Ага, командир, – кивнула Золушка. – Но, когда мне было лет шесть, я твёрдо решила: стану волшебницей, как моя крестная.

Правда, у меня не было ни крыльев, ни палочки.

Но было воображение – да побольше, чем у целой сказочной армии!

И вот что я придумала…

– Ну-ну? – Лис даже хвост аккуратно поджал от любопытства.

– Я нашла старую метлу, обмотала её мишурой и нацепила себе на голову кастрюлю – вместо шлема.

На плечи набросила мамино покрывало – как настоящую фею мантию.

И пошла по деревне… творить чудеса!

У костра раздался первый смех.

– Первым делом я заколдовала соседскую козу. Захотелось, чтоб она летать начала.

Привязала к ней воздушные шарики…

Но коза, видно, полётов не ждала.

От страха прыгнула прямо в ведро с бельём!

– Ха! – прыснул Эртоштук. – Это ж заклинание «Полетай-поплавай» получилось!

– Точно! – рассмеялась Золушка. – А потом я решила превратить нашу курицу в принцессу. Намазала ей голову блёстками и надела на шею мамины бусы.

Курица обиделась, убежала в сарай и устроила там такую яичную вечеринку,

что вся деревня сбежалась смотреть.

– И как родители? – спросил Лис, уже утирая слёзы от смеха.

– Мачеха сначала хотела поругаться…

Но когда увидела, как я гордо стою в кастрюле, с мишурой, рядом с сияющей курицей – только руками всплеснула и засмеялась. Вместе со всеми.

А я вдруг поняла:

Может, настоящей волшебницей мне не быть…

Но если людям весело —

разве это не настоящее чудо?

Алангазар кивнул с уважением:

– Согласен. Весёлое сердце – сильнее любых заклинаний.

Они все немного помолчали. Костёр потрескивал спокойно.

Ночь обнимала лагерь тихо и мягко, как пушистый плед.

Где-то вдали перекликнулись совы.

А над ними – высоко, как мечты в детстве, – сияли звёзды.

Весёлая история Принца

Принц потянулся, поправил плащ и с улыбкой сказал:

– Раз уж все делятся, и мне придётся признаться. Когда я был маленьким, у нас во дворце завёлся… петух. Самый обычный. Но он почему-то возомнил себя стражем трона.

– Петух? Стражем трона? – захохотал Алангазар.

– Да! Он охранял тронный зал и не пускал туда никого, даже короля. Стоило кому-то подойти – он кидался, хлопал крыльями и кукарекал так, будто вызывал на дуэль.

– И что ты сделал? – с интересом спросил Эртоштук.

– Я надел доспехи, шлем на два размера больше, взял деревянный меч и вышел против него. Представьте: я, восьмилетний, и петух-охранник! Мы кружили друг вокруг друга… Я споткнулся, упал, а он сел мне на голову как победитель. Слуги потом неделю смеялись!

– И кто победил в итоге? – хихикнула Золушка.

– Мама. Она пришла, дала петуху горсть зёрен – и тот тут же сдался. Так я понял, что иногда не сила побеждает, а ласка и завтрак.

Все засмеялись, даже костёр весело затрещал.

Добрая сказочная история Принца

Принц немного посерьёзнел, и голос его стал мягче:

– Когда я был совсем маленьким, мне часто снился один и тот же сон. Будто я в саду, среди светящихся деревьев, и там поёт птица. Необычная – она пела не песню, а как будто рассказывала историю.

– Какую? – спросил Лис, наклонив голову.

– Про девочку с добрым сердцем. Она всегда помогала другим, даже когда самой было трудно. И эта птица говорила: «Когда ты найдёшь её – будешь по-настоящему счастлив».

Принц посмотрел на Золушку и улыбнулся.

– А потом… я встретил её на балу. И понял, что сказки бывают не только в снах.

Золушка чуть покраснела, но улыбнулась в ответ. А костёр будто стал теплее, тише, как в моменты настоящей дружбы и настоящих чувств.

Хочешь, дальше может рассказать Синий Великан, Белый Великан, или даже кто-то из призраков, но в доброй и волшебной форме?

Синий Великан рассказывает: История о звезде

Синий Великан тихо размешивал котел, потом посмотрел в небо:

– Много лет назад, когда я был ещё юным великаном, я потерял дорогу в Горах Эха. Три дня и три ночи я блуждал в тумане. А потом… одна звезда начала мне мигать с неба. Я думал – показалось. Но она мигала снова и снова, как будто вела меня. Я шёл за её светом, и вскоре оказался у тёплого костра, где сидела старушка и пекла лепёшки.

– Она была волшебницей? – шёпотом спросил Лис.

– Она была просто добрая. Она дала мне воды и сказала: «Звёзды помогают только тем, кто идёт с добрым сердцем». И вот с тех пор, я всегда стараюсь быть добрым. Даже если кто-то громко храпит в казарме, – тут он слегка посмотрел на Алангазара.

Все хихикнули.

Белый Великан рассказывает: Про ледяную рыбу

Белый Великан почесал затылок и сказал:

– А я однажды поймал… самую глупую рыбу в мире! Мы с братом, Синим, ловили рыбу на озере Молчания. И вдруг я вытащил… льдину. А в ней замёрзшая рыба!

– Замёрзла? – удивился Эртоштук.

– Да! И знаете что? Я положил её в тёплую воду, и она… ожила! И говорит: «Ты поймал меня, Великан, теперь скажи желание!» А я растерялся и сказал: «Хочу много морковного пирога!»

– И что? – спросила Золушка.

– А она мне сказала: «Вот ты и получил!» – и прыгнула обратно в озеро. Я не понял. А потом… вижу, к пирожной палатке в деревне подбежал заяц, дал мне пирог и убежал. С тех пор – верю в чудеса. Даже глупая рыба может волшебство устроить!

Все рассмеялись, и даже Эртоштук слегка улыбнулся.

История Кайрана – Дух, который забыл, что умер

Кайран тихо заговорил:

– Я был обычным мальчиком. Играл в лесу, ловил стрекоз, строил шалаши. Но однажды провалился в глубокую яму – это был вход в подземелье. Там было темно и тихо. Я звал на помощь, но никто не пришёл. Потом я стал просто жить там. Построил себе домик из светящихся камней, подружился с летучими мышами, учился понимать язык подземных рек.

– А ты не скучал? – спросила Золушка.

– Сначала – да. А потом… я начал слышать звуки снаружи. Смех. Голоса. Один голос был особенный – это был Эртоштук. Он попал в подземный мир, когда убегал от ведьмы. И с тех пор мы стали друзьями.

– Но как ты стал духом? – прошептал Лис.

– Знаешь, я долго этого не замечал. Я просто… остался там слишком долго. Но мне не страшно. Я не злой. Я помогаю тем, кто потерялся, как я когда-то. Показываю тайные тропы, охраняю сокровища, чтобы плохие не забрали.

Он улыбнулся.

– А теперь вот, иногда выбираюсь наверх. Посидеть у костра, послушать истории. Это как снова быть живым, хоть на чуть-чуть.

Синий Великан бережно протянул ему чашку с горячим компотом. Она прошла сквозь его руку, но Кайран благодарно кивнул.

– Спасибо, что слушаете. И с этими словами он растворился в воздухе, оставив после себя лёгкое сияние.

История Золушки у костра: «Как Маша стала медведицей»

Огонь потрескивал, искры взлетали в небо, и все сидели тихо, укрывшись пледами и одеялами. Тогда Золушка посмотрела в огонь и сказала:

– А у меня есть история. Волшебная и немного грустная, но с добрым концом. Она случилась в глухом лесу, где однажды потерялась девочка по имени Маша.

Она ушла за ягодами и грибами, а путь обратно домой найти не смогла. Ходила, звала, плакала – но никто не откликался. И вот, когда она уже совсем устала, к ней подошёл старый добрый медведь.

– Ты одна? – спросил он.

– Да, – прошептала Маша. – Я потерялась.

И медведь взял её с собой. У него была семья: мама-медведица, медвежата-близнецы и дедушка-медведь. Они жили в уютной берлоге, ели мёд и жарили каштаны на костре. Маша осталась с ними – на день, на два, на неделю… А потом на целую зиму.

– Маша помогала медведям, мыла лапы медвежатам, укачивала их, варила суп из шишек и пела песни. И так долго она жила среди них, так сильно их полюбила, что сама потихоньку стала меняться.

У неё начали появляться мягкие уши, чуть вытянулся нос, походка стала тяжёлой, как у медведей. А однажды, проснувшись весной, она увидела в воде своё отражение – и вместо девочки там была… молодая медведица.

– Она испугалась? – прошептал Лис.

– Нет, – улыбнулась Золушка. – Она улыбнулась своему отражению. Потому что поняла: это и есть её семья. И это – не наказание, а подарок. С тех пор она живёт в лесу, охраняет малышей, встречает заблудившихся путников и поёт по вечерам свои старые человеческие песни. Иногда в её голосе слышится печаль, но чаще – доброта.

– Она может снова стать человеком? – спросил Эртоштук.

– Может, – сказала Золушка. – Но, знаешь… она пока не хочет.

Маша открывается у костра

Когда Золушка закончила рассказывать про девочку, которая стала медведицей, все сидели молча. Пламя тихо потрескивало, кто-то обхватил кружку с горячим чаем, а Лис шепнул:

– Ну и история… Настоящее волшебство…

И тут из темноты вышла широкоплечая, пушистая, но очень аккуратная повариха с пышным фартуком и весёлым голосом. Она поставила котелок над огнём и вдруг засмеялась:

– Ну это я! – сказала она, вытирая лапы. – Я – Маша. Медведица-повариха полка!

Все разом повернулись к ней.

– Что? Ты?! – воскликнул Эртоштук.

– Та самая, из сказки? – удивился Алангазар, почесывая подбородок.

– А почему ты раньше не рассказывала? – спросил Принц.

– Ай, что тут рассказывать, – засмеялась Маша. – Я тогда совсем девчонкой была. И правда, долго жила в лесу с медведями. Они меня всему научили: кашу варить, ягоды собирать, костры разжигать без дыма. Я думала, что останусь там навсегда… Но потом одна Золушка – молодая, но очень храбрая – пришла в лес и позвала меня служить в её волшебном полку. Вот я и вернулась к людям. Только хвостик медвежий иногда по ночам щекочется, не отвык совсем…

– И уши у тебя кругленькие, – тихо добавил Лис.

– А лапы варят лучший суп в гарнизоне, – сказал Принц.

– Значит, ты и человек, и медведица? – спросил Эртоштук с уважением.

– А главное – я повариха, – с гордостью сказала Маша. – А всем голодным – я друг.

И в тот вечер котелок был особенно вкусным. Даже Алангазар попросил добавки трижды, а Золушка сказала Маше спасибо не как командир, а как подруга.

Маша-Медведица: Второй рассказ

– Жила-была в великом Лесном Королевстве особенная медведица.

Её звали Маша-Медведица.

Когда хотела – была бурой и мохнатой, с лапами, как подушки.

А как захочет – станет девочкой: стройной, живой, с глазами цвета вечернего мёда.

Она умела всё: лазать по деревьям, варить малиновый суп,

говорить с белками, танцевать с филинами,

и, конечно, менять облик – но только если сердце подскажет.

И вот однажды, когда сосны уже пели весну, в лесу появились двое.

Первым был Артур – юноша в белом плаще.

Кузен самого принца-короля.

Чистый, галантный, с ароматом миндаля и стихами в кармане.

Он приехал на охоту, но никого не хотел убивать.

Он искал… чудо.

А вторым был Медан – могучий медведь из северных скал.

Шерсть у него была, как морозный вечер,

глаза – как пещеры с огоньком.

Он не говорил слов, но каждая лапа его – как обещание защитить.

Оба встретили Машу.

– Кто ты? – спросил Артур, увидев её в девичьем обличье, у ручья.

– Та, кто живёт по голосу сердца, – ответила она.

– Кто ты? – спросил Медан, встретив её у ульев, в шкуре медведицы.

Она не ответила – просто тронула его нос своей лапой.

И он понял всё.

Каждую ночь она танцевала на поляне.

Сначала – в глазах Артура: лёгкие шаги, улыбки, слова.

Потом – с Меданом: мощные круги, дыхание ветра, молчание двух душ.

Один дарил ей серьги из лунного серебра.

Второй – камень с вершины, где он родился.

И однажды, у великого дерева,

Маша собрала обоих.

– Я могу быть медведицей. Могу быть девушкой.

Но не могу быть кем-то ради вас.

Я выберу того, кто любит обоих меня.

Пауза. Лес слушал.

Артур склонил голову:

– Я полюбил девушку. Я хотел бы, чтобы ты стала человеком. Всегда.

Медан молчал. Потом лёг рядом – в траву.

– А я тебя люблю. Любую. Главное – ты.

И тогда…

Маша снова превратилась.

Но не в медведицу и не в девушку.

А в себя. В целое.

С телом, где звучал лес,

и голосом, в котором звенело солнце

Но иногда, в королевском саду,

можно встретить юную даму с сияющими глазами,

что гладит траву лапой, как пушистой подушкой,

и смеётся, будто знает чуть больше, чем принято знать.

Это Маша.

Она всё ещё может быть кем захочет.

Но больше всего – собой.

Рассказ Белого Великана:

Там, где заканчивается ветер

От костра потянуло тёплым дымком – терпким, как можжевельник, и чуть сладким, как сушёная малина.

Маша молча разливала по кружкам травяной отвар, и пар от него мягко клубился вверх – прямо к звёздам.

Белый Великан сидел чуть поодаль – на сложенных сосновых брёвнах.

Он не пил, не ел, просто смотрел в чёрное небо, где мерцали далекие, несуетливые миры.

Его ладони лежали на коленях, дыхание было ровным.

Будто внутри него – всё уже устоялось. Всё знал. Всё принял.

Он заговорил не сразу.

Сначала – тишина.

Потом – голос. Низкий. Будто старая сосна скрипнула в утреннем лесу. Но голос был тёплый. Спокойный. Живой.

– Когда я был юным…

Да-да, – он чуть усмехнулся, и в складках его щёк поселился свет. – Я тоже когда-то был юным. И однажды… оказался в месте, которое невозможно ни придумать, ни присниться.

Все стихли. Даже чай перестал парить – будто вслушивался.

Лишь искры костра потрескивали, как шёпот времени.

– Это было далеко. На севере. Там, где ночь тянется месяцами.

Где ледяные хребты царапают небо,

а ветер поёт песни без слов.

Я шёл один, в метели. В белом безмолвии.

И вдруг… почувствовал: воздух дрогнул.

Он замолчал.

Лис поджал хвост и прошептал:

– И что было?

– Лестница, – сказал Великан. – Невидимая.

Свисала с облаков, как лента из тумана.

Я протянул руку – и дотронулся до ветра.

А потом начал подниматься.

Он замолк.

Все ждали. Даже дыхание затаив.

– Поднимался туда… где заканчивается ветер, – продолжил он. —

Там плыли облачные острова – как спящие киты.

А на одном из них жила стая птиц.

С телами, как у соколов. А с головами…

как у седых старцев.

– Птицы-старцы?.. – шепнула Золушка, приподнимаясь.

– Да. Они говорили стихами. Только стихами.

Одна из них посмотрела мне прямо в сердце.

И сказала:

«Ты ищешь силу – но сила в тишине,

Кто спешит вверх – споткнётся в глубине.

Узнай, зачем идёшь – и путь откроется сам.

А если не поймёшь… останешься там.»

Тишина снова вернулась.

Лёгкая. Уважительная. Как в храме.

– Я сел, – прошептал Великан. —

Долго сидел. Слушал облака.

И понял:

Я шёл не за чудесами.

Не за славой.

Я шёл…

Потому что сердце моё спрашивало: «А что ещё есть?» —

и не могло уснуть без ответа.

Он положил ладонь на грудь.

Потом – медленно, как будто открывая тайну, – достал из кармана крошечный камешек. Почти пылинку.

И тот засветился.

Тихо, как светлячок.

Тёпло, как мамины ладони в детстве.